Тысяча осколков

«Без отчаяния к жизни
нет и любви к жизни»

Альбер Камю

                ***
Резкий удар, и сознание вмиг протрезвело. Пару мгновений в ушах стоял нестерпимый грохот, словно рядом сошла лавина. И, тут же, мир вокруг дёрнуло так, что, казалось, выбьет из тела душу.
Вагоны очертя голову понеслись вперёд, словно перепуганный табун лошадей. Но страх нашёл себе другую жертву – Кэтти. Девушка с ужасом смотрела на пролетающие в окне перекрытия, кабельные полки и редкие вспышки света, которые, скорее всего, были фонарями, но больше походили на взбесившихся светлячков.
«Господи, разве еще не все?! Я ведь просто должна умереть?!»

                ***
Тот волнующий момент она запомнила навсегда. Даже сейчас, стоило ей закрыть  глаза, как  сизые краски растушевывали дождливую панораму ночного парка.
Настойчивый ветер легонько трепал  волосы, заливал лицо теплый дождь, а она смеялась. Промокшая, босая - кружилась она, подняв руки, подставляя ладони и лицо косым струям ливня.
Смеялась, вторя тихому рокоту грома, и раскачивалась в такт с редкими молниями. Смеялась не от радости, а от безысходной и непроходимой печали.
Сегодня та боль обиды и разочарования давно забыта… Но отчетливо помнился миг, когда в обманчивом свете луны на мокрой ладони что-то блеснуло. Показалось, будто кусочек стекла упал откуда-то сверху, нечаянно угодив прямо на ладонь.
Девушка долго смотрела в темно-серое небо, аккуратно сжав кулак, и только спустя какое-то время смогла опустить руки, чтобы, разогнув дрогнувшие пальцы - не увидеть ничего?!
Как-то сразу это вернуло её к реальности.
Она помнила, как, обув брошенные недалеко под деревом туфельки, задумчиво поплелась к выходу из парковой зоны.  И только поравнявшись с кирпичной аркой, увешанной всевозможными афишами и листовками, девушка обернулась на поляну, окруженную высокими лиственницами. Именно тогда она с недоумением ощутила в пустой руке маленький, неровный осколок. Осколок, которого не было – нечто, изменившее её, не такую еще долгую жизнь.

                ***
Нет, не прискакал принц на белом коне, не объявилась богатая тетушка с непременным  желанием одарить всеми благами любимую племянницу; начальник не ушел с поста, пожелав видеть именно её своей преемницей. Нет. Ничего подобного не произошло. Изменения были столь необычными, что не имели ничего общего с мечтами приземленного человека.
Смешно…Кэтти вспомнила, как это случилось с ней первый раз.
Она шла из института, с утренней пары. Ну, то есть, она с неё попросту сбежала.
День был летний и немилосердно жаркий. Даже суетливый мегаполис, несколько приутих под щедрыми лучами солнца.
Духота и раскаленный асфальт заставляли думать о чем угодно, но только не о предстоящей сессии.
Кэтти стояла на пешеходном переходе, дожидаясь явления народу зеленого человечка, как вдруг в памяти всплыла та самая лунная поляна в центральном парке, на которой она танцевала под проливным дождем – ох, как бы сейчас хотелось оказаться под свежим дыханием ливня! Ощутить волнующий запах озона после грозы, расправить плечи вдохнуть глубоко-глубоко и кружиться, кружиться…
Наверное, она даже зажмурилась, когда ощутила тот самый желанный запах. Девушка открыла глаза.
Толпа на другой стороне дороги пялилась явно не на светофор. Другого слова она подобрать бы не смогла. Возбужденные прохожие, которые не обратили бы внимания и на пробегающего мимо носорога, сейчас шумно - кто с восторгом, а кто и с откровенным ужасом – широко раскрыв глаза, смотрели в сторону Кэтти.
Девушка оглянулась.  По эту сторону пешеходного перехода картина была столь же живописна, только здесь еще многие спешно пятились - боком, задом, в общем, у кого как получалось…
В руке кольнуло, и вновь уже забытое ощущение невидимого осколка вернулось, окончательно выбивая девушку из понимания происходящего. Хотя нет, не окончательно – финальным аккордом увертюры абсурда прозвучал раскат грома, и логично последовавшая вспышка молнии над головой бедной девушки.
Когда же первые капли теплого дождя коснулись её лица, она в ужасе бросилась, не разбирая улиц, к ближайшему метро и уже не помнила, как добралась до дома. Единственное, что она запомнила, так это сводящую с ума картину, когда, уже сворачивая за угол, Кэтти обернулась и увидела на том месте, где недавно стояла, разыгравшийся локальный природный катаклизм: над светофором клубились миниатюрные тучи, расползаясь не больше, чем на пару шагов; сверкали молнии, и поливал дождь.
Так случалось и еще несколько раз.
Поначалу это было страшно, потом забавно, а иногда доставляло жуткие неудобства.
Кэтти улыбнулась, вспомнив свое неудачное свидание на углу Фендигард и Колин стрит.
Бедный Шон. Ну, ведь ни в чем не виноват парнишка. Всё, как положено - пришел с шикарным букетом, с лучезарной улыбкой и честно прождал  десять минут под фонарным столбом.
И Кэтти пришла, прибежала и наградила легким поцелуем его терпение. Её ножка как в фильмах 60-х взлетела при поцелуе кверху. Настроение было прекрасное, в душе пели соловьи, звенели колокольчики и порхали бабочки. Вдруг ладонь больно кольнуло, и вокруг действительно стали появляться бабочки, невесть откуда послышалось журчание ручейка, и стало не до романтики.
Из-под каблучков Кэтти во все стороны, словно колонны муравьев, поползли щупальца травы, застилая мягким ковром угол на пересечении улиц. Тут же появились цветы, плющ обвил единственный попавшийся фонарный столб; а дополнили картину стайки бабочек и скачущий по гальке ручей, образовавший маленький прудик с кувшинками.
Шон ретировался так быстро, что девушка даже не заметила, в какой стороне он исчез, да и сама она была настолько поражена, что потеряла дар речи и долгие секунды приходила в себя.
В газете писали, что этот совершенно неподвластный пониманию и здравому смыслу кусочек нетронутой природы посреди города до сих пор находится там же, хотя девушка так и не решилась вернуться «на место преступления».

Жизнь вообще устроена так, что привыкаешь ко всему. И только изредка Кэтти вспоминала об осколке в её руке: откуда он взялся, зачем и почему именно с ней все так произошло. Она даже могла бы считать Осколок неким Даром свыше, если бы с ней не происходили другие вещи – столь же необычные, мистические…пугающие.
И, может, не было бы так страшно, если б не происходило это в её же собственном доме.
Однажды, вернувшись с прогулки по магазинам, Кэтти почувствовала уже знакомую тяжесть в руке. Только когда она прошла по коридору в сторону ванной, и ощущение стало более явным, девушка насторожилась. Секунды растворялись в тишине квартиры, но ничего не происходило.    И успокоившись, девушка зашла в ванну. Ароматное полотенце уютно легло на лицо. Девушка сделала шаг в коридор и замерла.
Замерла Кэтти в прямом смысле слова, она просто не могла пошевелиться. Девушка посмотрела себе под ноги и едва не закричала: словно ручейки, со всех сторон по паркету стекались блеклые, едва заметные тени, образуя темно-синюю лужу. Одной ногой она стояла в этой луже и не могла сдвинуться с места. Снизу потянуло каким-то холодом и смрадом, дрожь пронизывала все тело, впиваясь в мозг, добирались липким страхом до самого сердца.
Девушка кричала, вырывалась, звала на помощь, но все без толку. Кэтти билась в истерике, медленно погружаясь все ниже и ниже.
Она не знала, что еще сделать и, наверное, именно поэтому сделала единственное, что оставалось – вызвала в памяти образ грозы, ревущего ветра и ливня. Спустя минуту, на полу расплывалась грязная вонючая лужа.
«Господи, ну зачем?! Ну, почему именно со мной?!» - устало вздохнула Кэтти, сползая на пол и тихо всхлипывая, и эта мысль навсегда поселилась в душе девушки.
С квартиры она съехала на следующий день.
Но куда бы ни переезжала, это снова повторялось…её находили. Нет, конечно, вновь под ней не разверзалась смрадная пустота. Но, иногда, снова начинал пульсировать осколок в руке, и при этом ничего вокруг не происходило. И тогда она бежала! Бежала без оглядки, забыв себя от ужаса.
Да, сколько можно?! Она устала, устала все время убегать! Теперь она знала наверняка: это не дар – это проклятье.

                ***
И вот очередной день ожидания неизбежного ушел за горизонт. Как ни странно, сегодня её «не нашли». И Кэтти даже не пожалела, что подруги вытащили её на гулянку.
Приятный слегка пьяный вечер начинался весело: перебрав несколько баров и пабов, компания девушек, в конце концов, остановились на супермодном заведении под вывеской «Индиго». Здесь их девичник успешно продолжился бурными танцами и распиванием несметного количества спиртного, но закончился почему-то в небольшом клубе, где уже под свист и возбуждённые крики толпы, полуголые мужчины крутились на шестах. Так подруги не отдыхали со времён института.
Уже поздним вечером, вымученные, но крайне счастливые они вышли на ночную улицу. С виду обычная компания девушек, веселившихся весь вечер: симпатичные, в недорогой, но удобной одежде, которая как нельзя лучше подходила для ночных клубов. И вряд ли кто-нибудь мог заподозрить, что завтра каждая из них обернётся импозантной молодой особой, недоступной и опасной женщиной-вамп, в дорогих одеждах от самых знаменитых дизайнеров. Каждая являлась либо владелицей довольно известных компаний, либо обладательницей немаленького наследства, либо женой магната, но не она, Кэтти Линслоу. Хотя подруги постоянно подыскивали ей очередного богатого ухажера.
Например, недавно пытались свести её с Джонатаном Варго, основателем крупной инвестиционной компании, очень известным в местных кругах и чрезвычайно красивым мужчиной. В свои 35 он добился всего, о чём мечтал, и теперь уже о нём самом мечтали юные красотки.
И вот этот «лакомый кусочек», как тут же окрестили его подруги, достался Кэтти. Но, конечно, они никогда не узнают, что первое же свидание Кэтти с Джонатаном и стало последним.
– Ну что, девчат, такси и по домам? – спросила рыжеволосая Нэнси. Именно она организовала вечер, предложив вместо роскошного ресторана, вылазку по барам. И подруги, недолго думая, согласились на эту авантюру.
– Вы езжайте, меня заберут, – откликнулась Кэтти.
– Нет, нет и нет! Мы не можем оставить тебя здесь одну! – запротестовали подруги.
– Да, не волнуйтесь, – рассмеялась девушка, – я позвонила, и Джонатан уже едет.
– Ну ладно, хорошо, – успокоилась Нэнси, из-за угла вывернуло такси. – А вот и мой экипаж. Пока девчат! Помните, через месяц летим в  Венецию.
Все разъехались. Спустя десять минут Кэтти осталась на улице одна, озноб прокрался под кожу. Откуда-то сверху падал тусклый свет, сливаясь с неровным мерцанием неоновой вывески. Вывеска издавала напряжённый гул и тихо пощёлкивала, когда мигала. За исключением этого звука тишину закоулка больше ничего не нарушало, и только сейчас девушке стало страшновато, каблучки торопливо застучали в сторону метро.
Конечно же, никакому Джонатану она не звонила.
Кэтти отшила его при первой встрече, хотя тот был явно не против продолжить общение.
В своем сегодняшнем положении вечного беглеца, девушка не могла позволить длительных отношений, а на другие была не согласна.
Сводницам Кэтти в этом так и не призналась.
Ну, как она могла рассказать самым близким подругам, которые так за неё радовались – радовались, что она, наконец, присоединится к их компании «успешных дам» – что она не станет встречаться с миллиардером, всего лишь потому, что у неё в руке невидимы осколок; и потому, что за ней все время охотиться кто-то или что-то, о чем она сама не имеет ни малейшего понятия. Бред!
«Я обречена… Всегда одинокая…», – только эта мысль оставалась в сознании. И ещё повторялось как заклинание: – «Может пусть уже догонят, поймают или что там со мной сделают?!».
Кэтти взглянула на часы,  подземка закрывается в час, значит, у неё ещё есть 20 минут.
Одинокая фигурка прошла сквозь пустующий холл метро, с изрисованным неумелым граффити стенами, спустилась по дребезжащему эскалатору.
Между колоннами перрона гулял ветер, сметая со скамеек оставленные газеты, и приподнимая над грязными плитами пола мелкий мусор.
В глубине тоннеля уже послышался шорох колёс приближающегося состава, когда на одной из дальних скамей девушка заметила какую-то кучу толи газет, толи тряпья. Пока Кэтти, задумчиво покусывая губу, пыталась сообразить, чем же привлекла её внимание бесформенная груда, эта куча внезапно зашевелилась, поднялась и, невнятно бормоча, направилась к девушке. В руке кольнуло.
Липкий страх потянул девушку к эскалатору…скорее наверх, на улицу.
«Он не ко мне, он мимо… Это не то что я думаю…просто бомж»,  – утешала себя Кэтти, из темноты тоннеля потянул холодный сквознячок, пара секунд, и оттуда, стуча колёсами, вырвался электровоз.
Девушка стояла как вкопанная. Сзади перрон обрывался, а впереди на неё надвигалось нечто. Теперь уже было видно, что от человека в нем нет ничего.
Заляпанный плащ сполз с фигуры, обнажая абсолютную, непроницаемую черноту.
«Дура!» – мысленно кричала она сама себе. – «Тут же остановится первый вагон! Вход - возле второго! Какая же дура!»
Едва затих визг тормозов, девушка бросилась к спасительному второму вагону. И тут же ужас охватил Кэтти: живая темнота, которая вблизи оказалась, почти в два раза больше неё самой, издавая звуки похожие на рычание и пошатываясь, бросилась наперерез.
Закрыв глаза и забыв себя от страха, девушка кинулась мимо ходящей тьмы. Что-то острое, полоснуло ладонь и воткнулось в бок.
Ещё никогда с таким обречённым отчаянием она не слушала слова «Осторожно двери закрываются…»
Закричав от боли, Кэтти рванулась изо всех сил, треск ткани потонул в шуме закрывающейся двери, и девушка, рыдая, повалилась внутрь вагона.
А сзади раздался жуткий, тоскливый вой.

                ***
Сколько прошло времени? Час? Больше? Взбесившиеся светлячки уже давно исчезли, мелькание за окном постепенно превращалось в серую мглу. Грохот колёс заглушил всё - все мысли, все чувства. Кэтти с трудом забралась на сиденье. Вокруг не было никого.
Минуты капали в вечность. Девушка то приходила в себя, то снова погружалась в забытье.
«Господи, разве еще не все?! Я ведь просто должна умереть?! Наконец умереть…»
«Но совсем недавно, ты совсем не хотела этого!» - скептично заметил внутренний голос.
Кэтти попыталась пошевелиться, но в бок ударила такая волна боли, что она снова едва не потеряла сознание. Сил хватило только на то, чтобы свалиться кулём на пол. И в этот миг всё стихло…
Девушка подняла голову и посмотрела в окно. Но там была всё та же серая мгла, только… застывшая – как фотография, смазанная, сделанная на безумной скорости.
И всё вокруг замерло, как запечатлённый навеки фрагмент: сумочка, падающая с сиденья, не долетела до пола; кожаный ремень-ручка на металлической перекладине завис под несуразным углом; оторванный краешек плаката  больше не бился об стену и свернулся, словно его превратили в мятый жестяной лист…
- Вставай, пол холодный, - прозвучал в тишине вагона мягкий мужской голос.
Девушка отвернулась от окна. Напротив неё сидел молодой парень с длинными каштановыми волосами, и мягкой улыбкой на худом лице.
«Спокойно, не надо нервов», – сказала девушка сама себе, как только мысли перестали скакать будто ужаленные.
- Да, уж, наверное я не валялась бы здесь, теряя ежеминутно сознание, если … - возмущенно начала Кэтти, и осеклась.
Девушка посмотрела на парня и проследила его взгляд, рука медленно соскользнула с раны на боку.
Жакет украшала огромная рваная дыра, но под ней оказалась только гладкая и чистая кожа. Тихий вздох вырвался из груди Кэтти.
Через минуту ничего не понимающая, растерянная девушка сидела напротив парня, а вокруг по-прежнему царила все та же тишина на фоне застывшей картины мчащегося вагона.
- Отдай его мне, - прозвучал мягкий голос.
  Кровь громко застучала в висках.
- Он не для тебя, - продолжил парень,  как ей показалось немного смущенно.
- О.. о чем вы говорите?
Вместо ответа парень наклонился и взял её руку в свою, ту самую руку, в которой был спрятан от чужих глаз Осколок.
Кэтти прилагала все свои силы, чтобы не запаниковать и не отдернуть ладонь.
Она даже хотела зажмуриться, но почему-то не могла.
Рука потяжелела, и, наконец, девушка увидела то, из-за чего она вынесла столько страданий: на ладони лежал маленький четырехгранный кусочек – прозрачный, покрытый почти незаметными трещинками. Он мерцал, словно горный хрусталь под лучами солнца.
Парень совершенно буднично, не обращая внимания на шоковое состояние Кэтти, взял мерцающий осколок с её ладони и положил в карман висящей через плечо сумки.
- Но…кто…что, - девушка растерялась.
- Вы наверняка помните ту бурю ночью, - не спрашивая, а скорее утверждая, произнес незнакомец.
- Но откуда вы знаете? -  обрела дар речи девушка.
- Я был там. Рисовал этот замечательный пейзаж. Вы даже не представляете, как редко попадаются именно такие, совершенно необузданные явления, несущие как созидание, так и разрушение.
- Вы художник? – растерянная девушка пыталась собраться с мыслями.
- Можно сказать и так, – согласился парень.
- Или волшебник? – добавила Кэтти, вспомнив про только что извлеченный осколок.
Парень заулыбался. И девушка почувствовала себя так, словно сказала невероятную глупость.
- Ну, тоже не совсем, - ответил он, пряча улыбку.
- Тогда кто же вы?
- Ангел, - просто ответил он. И Кэтти почему-то сразу поверила.
- Но зачем вы дали мне это? – спросила девушка. - Для чего я вынесла столько страданий?   Почему меня никто не спросил?!!
Последние слова она почти выкрикивала, и уже набрала побольше воздуха в легки, чтобы высказать все, что думала. Но внезапно замолчала. Она ожидала любых ответов: «неисповедимы пути  Господни», «Только через страдания можно прийти к истине» и тому подобных речей, но вместо этого увидела смущенные и, как-то виновато смотрящие глаза юноши с каштановыми волосами.
- Я разбил картину, - в голосе звучали просто вселенские муки. И продолжил: - Видишь ли, такие как я…нас много. Мы рисуем картины, а потом Он создает из них миры.
- Я хотел нарисовать самый волшебный, самый яростный и прекрасный мир, - воодушевленно продолжил ангел. – И устроившись над той поляной, рисовал.
- Но разбил, - отчего-то шепотом повторила Кэтти.
- Ровно на тысячу Осколков, - горестно кивнул юноша. – Я побоялся сказать об этом Ему и потому отправился искать части картины. Я собирал их день и ночь, и снова день и вновь ночь. Нашел все, кроме одного - последнего.
- Моего, - догадалась девушка. На секунду она задумалась. – Так значит та гроза посреди города, это часть твоей картины?
- Какая гроза?
И Кэтти рассказала  о случае, на пешеходном переходе. Парень долго смеялся и лишь потом, утирая слезы, сказал:
- Надо будет еще что-нибудь для тебя нарисовать, Кэтти. Хотя честно не знал, что ты можешь такое.. . Это была не картина. Ты сотворила Мир! Маленький конечно, но Мир.
- Мир значит, - мечтательно произнесла девушка, но тут же нахмурилась. - Вот только другие миры мне что-то совсем не понравились.
- Другие? – заинтересовался ангел.
  Девушка начала рассказывать о том, что произошло в квартире, но юноша её перебил.
- Это Буррлоки, воры и прислужники того, чье имя забыто, - мрачно произнес он. – Они всегда хотели украсть наши картины.
И продолжил с печальной улыбкой: – Видишь ли, они не умею создавать Миры. Вот и пытаются их своровать, только возможность такая им выпадает не часто. Правда, благодаря этим воришкам я тебя и нашел, Кэтти.
Помолчали. Девушка никак не могла поверить, что все это происходит на самом деле.
- И что теперь?
- Теперь? – переспросил юноша, отвлекаясь от своих мыслей. – Теперь ты должна пойти со мной.
И прозвучало это слишком тоскливо и  грустно.
- Что-то не так? -  спросила девушка.
  Парень смутился.
- Ты помнишь, что ты делала до того, как оказалась на поляне в тот вечер? – вместо ответа спросил Ангел.
- Я..не…
- Почему ты была печальна? Кто тебя расстроил?
- Я..я не помню, - растерялась Кэтти. На лице отразились такие муки, что Ангел отвел глаза.
- Потому, что ничего не было, - сказал он тихо, словно боясь, что девушка расслышит.
- Но.. этого.. ведь не может…
- Может, - он снова посмотрел на неё. – Ты - часть картины. Я тебя нарисовал.
  Лучистые глаза Ангела смотрели на неё, а с ресниц девушки капали хрусталики слёз.
- И что будет со мной там? – обреченно прошептала Кэтти.
- Я не знаю, - признался Ангел. И тихо произнес, отводя взгляд: - Возможно, ты исчезнешь.
- Пойдем.
Девушка не удивилась, когда распахнулась дверь в кабину проводника, но столь знакомого по голливудским фильмам белого света из неё не полилось.
Вместо этого в голове зазвучала старая мелодия, казалось, Кэтти слышит даже скрип иглы по пластинке патефона. Голос Элвиса ласкал её слух, ноты уносились в открытую дверь и обретали материальность, обращая «Ничто» в «Мир», и она вошла вслед за ними, в этот самый Мир, чтобы встретить свою судьбу.
Точнее, попыталась войти. Ангел шагнул вперед первым, держа её за руку.Но вдруг, светлячки за окном сорвались со своих мест. Они слетались со всех сторон, сталкивались, взрывались.
Яркая вспышка заставила Кэтти зажмуриться.
И в следующую секунду звуки разорвали охватывающее вагон безмолвие.
Слышались крики  и визг тормозов вагона. И последнее, что увидела Кэтти, прежде чем дверь в кабину проводника захлопнулась, было удивленное лицо Ангела с каштановыми волосами.

                ***
- Почему! – воскликнул он, отчаянно бросаясь к исчезающему проему.
- Остановись, – тут же прозвучал в голове низкий бархатистый голос. – Ты будешь наказан, Ниммуил.
- Отец! – выдохнул незадачливый художник и виновато склонил голову.
- Зачем создал ты иллюзию жизни, зная, что никогда не сможешь её наделить душой?
Ангел молчал. Ему даже показалось, что кто-то навис над ним, закрывая струящийся отовсюду свет.
- Но, ведь, она такая красивая… – тихо прошептал парень. Он знал, что виноват и не надеялся на снисхождение.
- У тебя истинный талант художника, Ниммуил, – прозвучало в ответ. - И поэтому, в наказание… ты станешь её ангелом-хранителем.
Радость охватила юношу!
- Спасибо, Отец!
Только теперь все встало на свои места. Как же он сразу не догадался,  когда Кэтти рассказала о сотворенных ею мирах?!
- Да, да…я вдохнул в девушку жизнь, в тот миг, когда ты нарисовал свою картину, Ниммуил.
- Я так благодарен! Отец!
- Но рисовать я тебе запрещаю! - прозвучал ворчливый голос в голове Ниммуила. - По крайней мере, одну Вечность.
Ангел покорно склонил голову, но на его утонченном лице по-прежнему сияла хитрая улыбка.
               
                ***
Выписка из статьи в «Daily News»:
«Вчера из-за ошибки системы управления подземным транспортом, в метрополитене между станцией "Virgin street" и "Grasp square" около часа ночи произошла авария - сошёл с рельсов состав. Погибло пять человек. Двое с тяжелыми травмами доставлены в городскую больницу, в том числе дочь известного в нашем городе художника Бэрримора Линслоу, Кэтти Линслоу …».




Виталий Ушаков          март 2009 г.