Бабочка на ладони. Глава VI

На другое утро, около десяти, я пришла босиком на кухню, сонно потирая глаза. Мама пекла оладьи, яростно чирикающие на сковородке, папа открывал банку с вишнёвым джемом.

- Доброе утро, Варюш! – радостно сказала мама, не отвлекаясь от плиты.

- Привет, Варёнка! – сказал папа, и крышка с громким негодующим «чпок» позволила себя разлучить с банкой. – Не выспалась?

- Легла поздно, - сухо отозвалась я, усаживаясь на любимый стул.

Они вчера вернулись в девять вечера – как я поняла, после концерта ходили в кино. И ничего, конечно, не знали про нас с Мишкой. Кстати...

- А где Миша? – спросила я. – Спит?

- Нет, ушёл, - ответила мама.

- Как... ушёл? Куда? Сегодня же воскресенье... – заморгала глазами я.

- Вот, написал, что у него какие-то важные дела, - папа недовольно махнул головой, указывая на клочок бумаги на столе.

Я взяла в руки записку.

«Мам, пап, не теряйте меня. Ушёл по делам. Скоро буду. Миша»

- И... и что, даже не позавтракал?

- Сыр на столе лежал, когда я встала, – значит, он бутерброды взял с собой, - сказала мама.

Что-то неприятно кольнуло меня под сердце. По выходным мы всегда завтракали всей семьёй... у нас такая традиция... а тем более, когда кто-то из нас уезжает... получается, Мишка ушёл из-за вчерашнего?.. Из-за меня...

- Варь, не забывай, у Мишки ведь экзамены, скорее всего, он пошёл на консультацию, - сказала мама.

- В воскресенье? – не поверила я.

- Ну и что?

Тогда я успокоилась. Немного и ненадолго...

До тех пор, пока не села в машину вместе с родителями, отправляясь на вокзал. Мишки не было. Брат не пришёл домой. Не поехал с нами.

- Он наверняка будет ждать нас на платформе, - утешила мама, посмотрев на моё отражение в зеркале заднего вида. – Он обязательно тебя проводит, Варюш...

Но и на перроне его не оказалось. Только Матвей Егорович с гитарой и сумкой на плечах. И Игорь Борисович с поистине огромнейшим толстым чемоданом на колёсах.
 
- Молодец, - похвалил он меня с ходу. – Без трёх минут одиннадцать! Я думал, ты опоздаешь.

Я вместе с папой забросила багаж в рундук и поспешно вернулась обратно, на платформу.

Я вглядывалась в пёстрые толпы пассажиров и провожающих, пытаясь увидеть в них знакомые светлые вихры и зелёно-голубые глаза...

Но Мишка не появлялся. Я ежесекундно смотрела на часы, невпопад отвечая на вопросы родителей и не слыша их слов, обращённых ко мне.

- Если он не придёт... я вообще никуда не поеду... – я не могла произнести это вслух в тот момент, но была готова сказать и остаться, если брат так и не появится, когда объявят отправление...

Папа тоже нервничал.

- Сестра уезжает так далеко, так надолго, на неё вся страна смотреть будет, а этот поросёнок даже не удосужился проводить её!

- Дим, у него экзамены ведь... закрутился, ну что ты... – пыталась мама оправдать Мишку перед отцом, а сама держала в руках телефон.

- Да плевать на экзамены, Даша, он не может не проводить своего родного человека в дальнюю поездку! Да и в недальнюю тоже...

Я судорожно вздохнула и опустила глаза. Чувство вины всё больше овладевало мной.   Зачем сорвалась, зачем наорала вчера? не думала, что так сильно обижу его?

Мама не выдержала и всё же набрала Мишкин номер. Долго держала трубку возле уха, потом нажала «отбой» и сказала:

- Не берёт трубку... Дима, может, случилось что? – её голос чуть заметно дрогнул.

- Случилось! Наш сын вырос и стал эгоистом, - передёрнул плечами папа.

- Дима... – пробормотала мама.

А я всё смотрела, смотрела до рези в глазах на проплывающие мимо равнодушные лица...

И не сразу услышала, как сердитый женский голос объявил в репродуктор, что наш поезд отправится через пять минут, и не сразу услышала Матвея Егоровича: «Варя, пора!..»

Я закрыла глаза, глубоко вдохнула воздух – городской, прогретый утренним, уже летним солнцем и пахнущий стёртыми колёсами поездов, обняла родителей и поднялась по ступенькам в вагон. 

В купе не пошла. Остановилась в коридоре напротив последнего окна и прижалась лбом к холодному стеклу. Родители махали мне руками, маячили телефонами, тем самым наказывая звонить каждый день. Я молча улыбалась и кивала.

- А где... Миша? – тихо спросил Матвей Егорович, незаметно оказавшись рядом.

- Не знаю.

Учитель больше ничего не сказал, постоял немного рядом и ушёл.

А поезд тронулся. Медленно-медленно поплыл вокзал, перрон, люди... я помахала рукой маме и папе, папа подмигнул, мама засмеялась и ещё раз показала телефон.

Я собралась уйти в купе, постелить постель и сразу лечь спать. Забыться на какое-то время. Ведь ехать ещё бесконечно долго...

Сердце ёкнуло прежде, чем я успела увидеть Мишку, бегущего через весь перрон от вокзала.
 
Я что-то сдавленно выкрикнула.

Со всей силы дёрнула окно.

Оно распахнулось, впуская ветер набираемой поездом скорости.

Взобралась на печку и высунула руку наружу.

Мишка в одно мгновение увидел меня... и оказался рядом...

Он, задыхаясь от быстрого бега, схватил мою руку, и я вдруг почувствовала у себя в ладони что-то тонкое-тонкое и лёгкое... У меня в горле встал комок, я не могла вымолвить ни единого слова, а Мишка быстро проговорил:

- Варька, прости меня... удачи тебе...

Я горячо закивала, а он, чуть сжав мои пальцы, отпустил мою руку и остался далеко... поезд стремительно уносил меня вперёд... от Мишки...

А у меня на ладони лежала маленькая и хрупкая брошка... Бабочка цвета летне-весеннего неба, распростёртого над головой...