Пираты сердечных чувств

1.

Она — режиссёр, я — сценарист. И мне так весело с ней работать. Зовут её Маша, но мы не влюблённые, мы любители — любители кино. Она старше меня года на два. Я много ей стихи писал, вот она ивзяла меня к отцу-телевизионщику на работу сценаристом. Я писал сценарии только для Маши, и все — о любви, если по сюжету не было любви, вставлял её в сценарий. Однажды написал сценаий про стройку, фильм был просто про стройку, а добавил  туда роман каменщика и архитекторши. И получилось не плохо. Тогда короткометражка даже принесла некотроый доход. Все хвалили меня и Машу. Продюсер Миттин был доволен. Маша была у него подмастерье.

Маша не заканчивала ВГИК. Но ходила на разые авторские курсы, семинары, группы, лекции, студии, много ходила в кинотеатры. «Раза три в неделю смотреть новое кино!» — давала она себе императив. Маша хорошо знала, что режиссёр должен быть лидером. Наша кинохудожница прочла уймы книг по психологии уравления. Но это и н нужно было: у неё лидерские качества были в крови.

Что ещё сказать про неё? Она — высокая блондиночка с волосами изящно ниспадающими на плечи.  Ей быол 24 (мне 22). Но она не кукла Барби. У неё, к примеру были желтоватые зубы, поэтому она улыбалась только губами. Она была чрезвычайно добрая. И мы были друзьями.

В первый раз мы работали вместе ещё в отрочестве, будучи одноклассниками. У неё была дорогая японская видеокамера, а я умел врать и делал это без зазрения совести. Однажды я опоздал в школу, говорил, что пееводил сразу три старушки черех дорогу, что на меня напали наркоманы, что меня чуть не сбила машина: «Я в стрессе и не могу сегодня учиться». Маша всё это сняла из-под парты. А потом устроили показ у Маши дома, куда меня несправедливо не позвали.

Магия кино овладела нашими юными душами. Мы и жили, как в кино: бросали высокопарные словечки, говорили о подвигах, о любви, тихой и счастливой. Кино и реальность смешались. Киношники куют действительность.

Любовь моя к Маше тоже была киношной. Она — «принцесса», «русалочка», «восточная танцовщица», я её верный слуга. Я мечтал о поцелуе в 3D (а не плоские поцелуи её фотографии).

Но она не любила меня. Она была влюблена в Митина, была вторым режиссёром на его картинах: «Кирпич», «Рыбы и птицы», «Бледный огонь». Для женщины-режиссёра я был только сценаристом-писакой. Я историю про пиратов с Карибского моря превартил в подобие «Алых парусов» Грина, изпользуя разные истории про Чёрную бороду и Моргана. Все любовные истории вырезал гнусный монтажёр. Мы снимали на Чёрном море, у нас был настоящий шлюп, отличные костюмы. Маша сама походила на капитана пиратского судна: швыряла команды направо и налево. «Рубиновый череп» — так я назвал корабль главного героя. Потом переименовал в «Крокодил». 

В целом это была повесть о негритянке и её белом компаньоне пытаются украсть драгоценности пиратов, хранящихся на острове Большого Черепа (по легенде есть одноимённая пещера, пещера во рту изваяния ацтекского бога).  Англичане давно перебили местных индейцев, а европейцев выгнали пираты. Пиратов всего было четверо. Актёры затребовали деньги, предназначенные на массовку. Но Миттин их усмерил, словно это был бунт на корабле.

В сценарии  у меня все пираты были злые, и только один одноглазый дворянин из России мог спасти  негриятынку от надругательства и смерти. Этой повестью я хотел сказать, что пираты были сволочами, а не добренькими пародиями, какими их выгораживает маоссовая культура. Мне помогали экстперты по истории пиратства. Одного из них, самого толкового, звали Игорем Можейко.

Негритянку на юге России было найти не сложно. Звали её Андрейа. Приехаоа в Москву учиться из Мали. Летом поехала в летний студенческий лагерь, там её я и нашёл и предолжил сниматься. Она сперва подумала, что это не серьёзно, но я всё доходчиво объяснил. Андрейа загорелась съёмками в кино.

Маша умела вдохновлять. Фильм был малобюджетый, но люди работали с азартом, и ни никто не претендовал на большее.

***
Мэри закричала: «Все по местам!» Фрегат «Крокодил» отдал швартовы, поднял якорь и отплыл от Мартиники. Под бриз мужчки попивали ром. Только немногие знали об истинной цели всего мерориятия, а именно; Мэри и я искали рубины счастья: два глаза одной скульптуры, изображающей череп, на одном необитаемом острове. Карту я  держал у себя. Такую должность мне прописала Мэри. Ещё она поручила меня следить за её котом Бароном.

Наш путь держал на Мадагаскар в Либерталию — Республику пиратов. Мэри любила африканский кофе. Она любила заходить в мою каюту и сообщать последние нововсти или детали из детства. Я был в неё влюблён, и она это знала, пыталась утешить, но сама  полюбить не могла. 

Мы шли мимо английских островов, у нас был пропуск...

2.
У нас был пропуск. Депертамент по культуре разрешли съёмки. Маша вновь орала через рупор на труппу. «Костюмы не той эпохи! — ворчала она на костюмеров. — так сказали специалисты; что за детский сад!» «Где обед?» — кто-то из труппы спросил. Мария уже была на взводе: «Кто не работает, тот не ест, говорит нам дзэнская мудрость!.. Где этот фигов осветитель?!»

Потом она вновь превращалась в добрую милую Машу. Образ пиратского каитана ей не шёл. Я пригласил её в кафе.

Странно мы ели. Я ел шашлых и чиз-кейк, пил венгерский фрёч, она ела рыбу и пила японский чай. Мы обсуждали один карейский фильм.

Красивая и хорошая история о первой любви. — сказал я.
Красивая и несчастная любовь, иначе в серьёзном искусстве и быть не может.
Согласен. Я не знал, что корейцы тоже любят.
Особенно северные! Любят вождя.
Ну, ты и язва!
Мы снимем лучше, чем свереные и южные корейцы, утрём нос америкосам.
 
Она просто не могла поверить в то, что фильм не будет снят. Она была полна самодовольного оптимизма. Она утверждала, что её вдохновляет Сам Бог, что он помогает ей снимать, во всех меочах помогает. Два часа в сутки она молилась по православному образцу. Я тоже был православным и мечтал о венчани с Машей. Но этот Миттин...

***
Над океаном началась буря, чёрное небо искрило молниями, волны раскачивали судно. Боцман кое-как справлялся с командой. Буря настигла корабль, потому что он был не очень-то и скороходный. Главное не создавать панику, Мэри это очень хорошо понимала. «Крокодилу» пришлось снять паруса, чтобы их не порвал шквальный ветер. «Будем плыть, куда вынесет!» —  решила Мэри. А вынесло на остров, который не был указан ни на одной из карт... карты врали.

3.
Техники и осветители играли в карты прямо на площадке. Зря они это делали! Маша, милая и добрая, на доли секунды превратилась в Мегеру. Ох, и досталось же этим картёжникам. Её за это хвалил Митин.

Я уже хотел оставить затею с Машей и обратить свои взоры на Надю Разорёнову, которая составляла бюджет фильма. Моя знакомая по школе, это она меня ввела именно в этот проект, зная где и как я учился, зная общую нашу однклассницу — Марию (Маша и без меня творила проекты; куда же за ней угнаться?).

Учёба в вузе не дала мне ничего. Только практика с японской видеокамерой учили меня, плюс пара книг (в том числе философия Беркли). Я снимал мультфильмы из игрушек «Лего» и из пластелина.  Не очень оригинально. Но как это здорово, ты создал картинку, маленький мир. Бог — Режиссёр Вселеной. А мы Образы Его Подобия. Мы — творческие существа. Мы сами для себя строим грёзы, потому что сухая реальность слишком жестока. Кино — лучший поставщик грёз, грёз наяву, мир,  подвласный одному лишь режиссёру. Первый шаг анимированного героя, как первый шаг ребёнка для счастливого отца.

Мы с Машей ходили на концерт Эннио Марриконе (нам бы пригодился такой композитор, только денег на него бы не хватило), но с нами был ещё звуковик, которого по змыслу Маши концерт должен был вдохновить. В наш фильм будут включены мелодии Прокофьева и Свиридова. Плюс современный бард Трой Чехов. На всех его перстах были кольца с черепом на каждой.

***
Рука с черепом на каждом кольце каждого пальца проверила пульс Мэри. Судовой врач Трой Гипократус знал своё дело. «Она жива!» эта новость обрадовала команду. «Крокодил» разбился о рифы, на плотах доплыли  до отсрова: необитаемый и таинственный остров стал их новым домом.

4.

Съемочная площадка стала нашим с Машей вторым домом. Мы здесь и ночевали. Создание фильма близилось к окончанию. Кто-то ликовал, кто-то плакал. Маша была в восторге. Первый свой полноценный фильм. От радости она расцеловала меня. «Что бы я делала без твоей истрии про пиратов? Ты умница! Как я тебя люблю». Последнее, конечно, было метафорой менее значимого чувства.
«Быть любимым и работать в кино, вот что мне нужно». Я дописывал эпизод на необитемом острове. Маша меня не торопила; она как-то зашла в мой кабинет.

Выпить хочешь? Вино, водка?— предложила она
Нет, если только чай.

Мы выпили. Она — водку, я — чай. Она словно готовилась мне что-то сказать, но нкак не решалась. «В чём дело, Маша?» — сппросил я.

«Митя, ты мне очень нравишься. Но я люблю Митина (ох уж этот каламбур!), я стану его женой, так мы решили, когда фильм выйдет в прокат, тогда с ним и поженимся».


***
...Капитан Мэри оставила меня одного на необитаемом острове.   
 
конец


3 марта 2013 года, Москва.