Бабочка на ладони. Глава XI

Я целый день улыбалась. Улыбалась маме. Улыбалась девчонкам. Улыбалась Жене, Славке и Дианке. Улыбалась врачам и медсёстрам.

А, как только наступил вечер, чаша всё-таки переполнилась. Я пришла из столовой, села на кровать и разрыдалась.

Испуганные, ничего не понимающие подруги окружили меня, спрашивали, что случилось, трясли за плечи, гладили по голове, даже порывались позвать врача. А я ревела и не могла сказать ничего вразумительного.

- Сашка, дурёха, он же пришёл! Пришёл же, Руслан твой! Цветы! вот они! – пыталась докричаться Аня. – Что стряслось?

- Э... э... э... т-т-то... о... о... – судорожно всхлипывала я.

- Что?!! – хором выдохнули Настя и Юля.

- Не... не... не... не он!.. – всё же вымолвила я, и последовал новый приступ рыданий.

- Как – не он?.. – округлила глаза Анюта.

- Т...т...так... Это не Руслан! Н-н-не Руслан!

- А кто?! – нетерпеливо воскликнула Настя.

- Я...я...я... я не зн...н...знаю!.. Я не знаю егооооо...

- Тяжёлый случай, - констатировала Аня.

Все замолчали, и я тоже. Но не потому что замолчали все, а потому что мне вдруг стало страшно. Как же я буду, как же я буду теперь, если знаю, что целый месяц Руслан обо мне и не вспомнил?.. что я не нужна ему? что нет больше нашей любви, точнее не нашей – его... Его, потому что я не перестану его любить. Никогда.

- А как же почерк? – спросила Юля. – Ты говорила, что в записках его почерк? И Санни... Только Руслан тебя так называл!

Хотелось бы верить, что этот молодой человек под окном был просто курьером, ой как бы хотелось...

- Не его почерк. Я пригляделась. Руслан никогда не писал букву «о» с такой закорючкой. И буква «С» совсем другая. Это не он писал. Не он!.. А белобрысый мальчишка...

Девчонки уговорили меня лечь спать.

- Утро вечера мудренее, Сашка! – Аня заботливо подоткнула одеяло. – Всё будет хорошо!

Я кивнула и послушно закрыла глаза. Но о сне, конечно, не могло быть и речи. Я не знаю, смогу ли теперь вообще спать.

Тихо закрылась дверь в  палату, но я услышала. Девчонки оставили меня одну. Возможно, пошли посовещаться, возможно, не хотели мешать.

Я отвернулась к стене и укрылась с головой. Навернулись ещё невыплаканные слёзы...

- Саша, - раздался вдруг приглушённый шёпот.

Я прислушалась.

- Белоснежка! Ты спишь?

«Лизка», - поняла я.

Сделать вид, что действительно сплю?

Нет, я не могла обмануть ребёнка.

Поэтому ответила:

- Нет.

- Саш...

Я высвободилась из плена одеяла и села. Лиза смотрела на меня с соседней кровати.

- Саш, Руслан тебя бросил, да?

У меня всё внутри перевернулось.

- Бросил, - пробормотала я, боясь, что ещё чуть-чуть, и водопад слёз вновь извергнется.

- Значит, он не твой принц, - заявила малышка.

Я всхлипнула.

- Сашка, ну, не плачь! – Лиза подскочила и обняла меня. – Правда, не твой!

- Как же не мой?.. – прошептала я. – Как же не мой?..

- Ну, ненастоящий он! – пояснила девочка. – А настоящий – тот, кто дарит тебе цветы!

- Глупышка, - улыбнулась я сквозь слёзы. – Настоящий – тот, кто любит...

- А что, если он дарит цветы – то при этом не любит, что ли?.. – возмутилась Лиза.

- Он меня даже не знает...

- Раз приносит букеты – знает!

И, правда, почему бы тогда он писал записки с моим именем?

Но сути это не меняет.

Плевать мне на миллионы цветов, если они не от Руслана.

- Но я-то люблю другого принца, Лиз... Даже если он – ненастоящий...

Кто-то глухо постучал по стеклу. Я обернулась. За окном стоял светло-русый юноша – тот самый, приходивший утром. Он смущённо смотрел на меня.

- Это какой? Настоящий? – осведомилась Лизка.

- Настоящий...

Лиза в мгновение ока прыгнула с моей кровати на подоконник (а ведь тоже с травмой позвоночника...) и распахнула окно.

- Привет, принц! – радостно расцвела она улыбкой, в которой не хватало трёх зубов.

«Принц» смутился ещё больше. Я отвернулась.

А Лиза деловито спросила у него:

- Ну, что?

- Саша... – всё же решился заговорить молодой человек. – Простите меня... как-то нелепо получилось... я испортил Вам день рождения, да? Я не хотел, не думал, правда...

Я ничего не ответила.

- Я очень хотел бы объясниться... Саша... я буду ждать Вас у главного входа, - скороговоркой проговорил он и скрылся.

- Белоснежкааа! – пропела Лиза. – Иди!

- Зачем? Что интересного он мне скажет?

- Саша! – негодующе сложила руки девочка. – Или ты идёшь... или я сама возьму тебя за руку и приведу к нему!

Я вздохнула. Что поделать – если у меня такой надзиратель.

Решила. Схожу. Вдруг всё-таки окажется, что этот парень каким-то образом связан с Русланом!

Да. В груди теплилась надежда.

И я пошла.

... - Откуда ты меня знаешь? – в первую очередь спросила я, предотвращая все его попытки вновь долго и отчаянно извиняться.

- Я увидел Вашу фотографию в газете... - начал он.

- В газете? – я недоумённо воззрилась на юношу.

Тот утвердительно кивнул.

- В газете была статья о Вас...

- Постой-постой, какая статья? Ты ничего не путаешь?

- Нет, - покачал головой парень. – Эта статья была о травматологическом отделении детской городской больницы. В ней... рассказывали о людях, по какой-то причине попавших туда, но не падающих духом... вот... и там я увидел Вас... и Ваше фото...

Тогда я действительно начала припоминать, что когда я только-только попала в больницу, к нам пришли молодые волонтёры. Они принесли гостинцы, подарки, целый день придумывали что-то интересное для нас, фотографировали, расспрашивали... Про меня в то время нельзя было сказать, что я не упала духом. Как раз наоборот. Для меня оно было тяжёлым периодом страданий и тоски. Но, в самом деле, не рассказывать же об этом чужим людям! Потому я и улыбалась, и планы какие-то немыслимые строила (типа «запишусь на хореографию» или «стану когда-нибудь мастером спорта по плаванию»), лишь бы отвлечься и ни в коем случае не показать своего истинного настроения.

«Кажется, это время вновь ко мне возвращается», - невесело подумала я.

- А почему именно я? – я почувствовала,  как во мне закипает страшная злость к этому парню. – Почему я? Почему не Таня, не Маня, а я?

Если он сейчас скажет «понравились», я развернусь и уйду.

- Вы очень похожи на мою сестру... а ещё... ещё глаза у Вас были такие... – он запнулся.
– Грустные... Хотя Вы говорили в статье, что всё у Вас будет хорошо, мне почему-то показалось – Вы сами в это не верите... и я... я решил... вот... цветы... простите меня, Саша! – почти с отчаянием воскликнул он. – Глупо, я сам знаю, но...

- Молодой человек, сделайте одолжение, - как можно суше и спокойнее проговорила я, но в груди царила настоящая буря боли и безнадёжности. – Не приходите больше. Никогда.

Я развернулась и с каждым шагом чувствовала, как каждая точка моей спины отзывается пульсирующей болью на взгляд молодого человека, виновато и молчаливо обращённый мне вслед.