Безумство храбрых

             

        Безумству храбрых поем мы песню,
        Безумство храбрых – вот мудрость жизни!
                М. Горький
                Странно…
                Ведь безумство, это его отсутствие.
               
   Пятеро студентов, прозанимавшихся год в секции альпинизма своего института, решили на летних каникулах сходить в горы на ледник Алибек.
   На собранные деньги купили, одежду, снаряжение, продукты, билеты и поездом отправились на Кавказ.
   На туристической базе «Теберда» их включили в группу из десяти человек, прикрепили своего проводника и благословили на восхождение.
   Ранним погожим утром, загрузившись тяжелыми рюкзаками, с продуктами, палатками, теплой одеждой, веревками, с ледорубами в руках они  двинулись по каменистой тропе через лес. Через пару часов под ногами заскрипел щебень. Идти стало тяжелее.
   Постепенно деревья сменились густым кустарником, и справа чуть выше открылись изумрудно-зеленые альпийские луга с множеством разноцветных цветов. В той же стороне в двухстах метрах виднелось кладбище альпинистов. Это зрелище несколько изменило настроение группы. Им и раньше приходилось слышать, и видеть по телевидению такое, но воспринималось оно как-то абстрактно, понарошку. А, здесь реальное место, реальные холмики, реальные пирамидки над ними с фотографиями, фамилиями, двумя датами и реальные тела лежат под ними. Из всего этого увиденного выходило, что если для кого-то горы это развлечение, то совсем не детское.
   Группа продолжила движение вперед.
   Слева открылись суровые горы, отделенные от тропы огромным белоснежным ледником.
   Когда из-за вершин выглянуло ослепительное в чистом воздухе солнце, стало очень жарко. Все сняли штормовки, свитера и остались в футболках.
   Потому, как такое восхождение было у них первым, все шли с трудом и медленно.
   Откуда-то сзади снизу появился и нарастал непонятный шум. В нем различался тяжелый топот и звон. Как будто быстро приближалось стадо слонов в металлической упряжи. Ребята несколько раз оглядывались, пытаясь узнать, что это такое, но сквозь невысокие заросли ничего не было видно.
   Но, вот из-за поворота тропы появился строй альпинистов. Шли они быстро, в колонну по четыре человека, груженые огромными рюкзаками, топая большими ботинками с металлическими когтями, издававшими этот загадочный звон. Это были, как на подбор, высокого роста, парни и девушки. Шли молча, сосредоточенно, но без видимого усилия. Видимо такой темп передвижения был дня них вполне привычным.
   Новички уважительно и живо расступились в стороны, пропустив колонну, которая, как огромная змея тут же втянулась за ближайший поворот. Только тот же топот со звоном еще некоторое время напоминал, что все это никому не померещилось.
   Через полчаса тропу пересек прозрачный водный поток шириной метров в десять. От него тянуло прохладой. Препятствие с трудом преодолели по длинным стволам деревьев кем-то ранее переброшенным с одного берега на другой. Попили вкусной воды.
   К полудню они ступили на ледник, с огромными трещинами в зеленоватом на просвет льду.
   Энергичный Сергей, обвязавшись веревкой, осторожно стал на самый край одной из них. Но, сколько не вглядывался в сумрачную щель, дна не увидел. Только были слышны звуки текущей где-то глубоко внизу воды.
Смельчак взял кусок льда величиной с голову, бросил в трещину и через продолжительное время услышал лишь слабый всплеск.
   Проводник сказал, что если парень сейчас упадет, то его тело вынесет из-подо льда в километрах пяти, ниже по потоку.
   Юноша понял жутковатый намек и живо вернулся к группе.
Было очень жарко, многие разделись уже по пояс, но остались в теплых ботинках на толстенной подошве. При всем этом ослепительно белый снег, сильно отражающий солнечные лучи, не таял.
   Справа лед упирался в высокий сильно вытянутый холм из глины, песка, и окатанных каменных обломков. Это боковая морена, детище ледника.
   Ледник очень интересное природное образование, рожденное высоко в горах из уплотненного снега. Под воздействием собственного огромного веса он изменяет свою кристаллическую структуру и превращается в лед. При достаточно большой толщине и  уклоне местности становится пластичным, как твердая конфета карамель на солнце. Самая его нижняя часть «язык» начинает ползти в долины, круша скалы и создавая характерный корытообразный сглаженный рельеф.
   Обломки постепенно превращаются в заметно окатанные образования гальку, песок и даже глину. Часть этого материала  выталкивается в стороны от тела ледника, часть отлагается прямо под ним, в средине, и перед ним самим.
   В годы с обильными снегопадами деятельность ледника усиливается. Он ползет вниз с громким треском, иногда напоминающим пушечный выстрел. Среди скал это звучит артиллерийской канонадой.
   Есть даже такой ледник Федченко, так он движется со скоростью сто двадцать метров в сутки. Говорят, кто-то ставил палатку в таком месте и жил в ней несколько дней. Но, спать было очень страшно. Непрерывный грохот и реальная опасность рождение новой трещины прямо под тобой.
   Боковая морена очень часто перекрывает собой ручьи, текущие с гор, образуя озера.
 Здесь есть одно такое, называемое Турьим.
   Взобравшись на одну из таких боковых морен, группа увидела прямо за ней внизу котловину диаметром метров двести, заполненную невероятно прозрачной водой. Небольшие ручейки в водопады поставляют со скал воду, которая еще сегодня утром была обыкновенным льдом. 
   Здесь на насыпи прямо из песка ростут высокие рододендроны с большими распустившимися желтыми цветами. И их никто не трогает, не рвет, ибо это признак не хорошего тона. Здесь ими только любуются.
   Порядком уставшие альпинисты, спускаются к чудесному горному озеру и располагаются на его каменистом берегу. Проводник предлагает поесть и отдохнуть.
   В закрытой котловине озера достаточно душно и Володя решает искупаться. Раздевшись до плавок, он прыгает «солдатиком» в совершенно прозрачную воду. В первое мгновение ему показалось, что нырнул в кипяток, так его тело ощутило воду температурой всего плюс два градуса. Но, потому, как кипятку здесь взяться было не откуда, то он решил, что нужно двигаться.
Пересекать всю поверхность такого водоема не рискнул, поэтому на всякий случай поплыл вдоль берега. Минут через пять выскочил на гравий и с величайшим наслаждением подставился под горячие лучи солнца.
  Разморенный тяжелым подъемом и влажной жарой, отряд в это время вяло доставал еду из рюкзаков. Все устали так, что и есть, не хотелось. Один Володя после экстремального купания испытывал прямо таки волчий голод. Он, уже согревшись, съел банку тушенки с куском хлеба и стал делать мороженое. Отлив Марине полбанки сгущенки в ее кружку, стал в свою порцию добавлять ложкой снег и тщательно перемешивать. Готовая масса действительно внешне и по вкусу напоминала сливочное мороженое. Разве, что только отсутствовал запах ванили. Съел все с большим удовольствием и почувствовал большой прилив сил. Идея с мороженым понравилась всем.
   После получасового отдыха группа двинулась дальше вверх, но усталость не прошла. Только у одного Володи энергия прямо била через край. Вот тебе и купание в горной холодной воде.
   Далеко вверху по девственно белому телу ледника тоненькой изогнутой цепочкой нереально медленно двигалась группа альпинистов. Что бы лучше их рассмотреть пришлось надеть темные очки, так слезились глаза от отраженных снегом солнечных лучей.
   Солнце в горах садится раньше и быстрее. Поэтому место для ночлега выбирали загодя.
   Учитывая опасность схода снежных лавин, лагерь разбили в сторонке под защитой вертикальной базальтовой стены. Здесь не должно быть утренних камнепадов, когда взошедшее солнце начнет нагревать скалы, и проснутся ручьи.
   Хотя все смертельно устали, но разделившись по палаткам, в своих пуховых спальниках, при свечах пили чай и вели разговоры.
   Их темы часто касались Черного альпиниста, который, якобы замерз насмерть в горах и теперь пугает по ночам неопытных гостей этих суровых мест. А, черный от того, что обмороженная кожа чернеет.
   Ребята вспомнили свой первый поход в горы, когда на свой страх и риск поселились в неизвестной долине. Палатки для ночлега поставить поленились и к утру вымокли от нежданного дождя до нитки. Но, это еще было полбеды. Развесив свои вещи у костра сушиться, пошли позагорать к, протекающей рядом реке.
   Когда вернулись, то увидели полностью сгоревшую обувь и половину одежды. О походе в горы после этого не могло быть и речи. Билеты на обратный путь были у них на руках. Так и прожили целый месяц на этом месте. Ходили раз в несколько дней по очереди в магазин на ж.д. станции за хлебом. Обувью им служили одни, чудом сохранившиеся, малого размера тапочки. Перемещаться по осыпи босиком очень больно. Но, какую либо другую обувь денег просто не было. И приехали к себе домой тоже босиком. За время своего отпуска привыкли ходить без обуви.
   Марина с Варей вспомнили свой случай, когда в время ночлега в горном приюте, они вышли в туалет. Тот стоял в шагах пятидесяти от крыльца. Фонарь в темноте избушки они не нашли и, чтобы не будить спящих товарищей, пошли без него. Тем более, что на небе светили непривычно яркие звезды. Накануне прошел снег и с гор начал сползать густой туман. Пока девчонки справились со своими делами и собрались идти назад к приюту, видимость вокруг стала не больше одного метра. Звезды в небе исчезли, превратившись в белесоватую мглу над их головами. Сразу не сообразив вернуться по своим еле видимым следам в снегу к крыльцу, они начали бросаться в разные стороны и заблудились.  Выбившись из сил, остались стоять, опершись спинами, друг к другу. Вот тут то и припомнились им страшные истории о Черном альпинисте, заставившие дрожать подруг. А, может быть, они просто сильно замерзли.
   Когда бесконечная ночь закончилась, девчонки увидели бревенчатую стену приюта в трех метрах от себя и множество цепочек парных следов вокруг искомой ими избушки.
   Все это со смехом вспоминалось ими в холодной темноте палатки под высокой черной скалой. Теперь они стали более опытными.
   Утром, группа позавтракала, взяла с собой  продовольствие на день и, оставив палатки на месте, ушли по самому краю ледника вверх.
   По пути много фотографировали окружающую их красоту и друг друга.
   Подниматься, связанными друг с другом фалом, с ледорубами в руках, становилось все труднее, сказывалась разряженость воздуха. Похоже, такой маршрут был для них тяжеловат.  Радовало только то, что назад вниз возвращаться будет значительно легче.
   Внезапно послышался странный гул, исходящий, казалось бы, изнутри их самих. Затем задрожал снег под ногами. Все вскинули головы и поглядели вверх по склону.
   Далеко – далеко где-то у чернеющей вершины появилось белое облачко, медленно движущееся вниз. За ним оставался пышный расползающийся клубящийся хвост…..
   Проводник тревожно посмотрел из-под руки в ту сторону и скомандовал:
   - Вправо, вниз! Лавина!!!
  Вся связка, как могла быстро двинулась в указанном направлении. До высокого гребня морены было не далеко и на нем можно было укрыться от приближающегося вала снега вперемешку с камнями.
   Им несказанно повезло. Поднявшись до средины склона и оглянувшись, увидели, фантастическое зрелище. Огромный вал снега и снежной пыли накрывая тело ледника, пронесся мимо них вниз. То место, где они совсем недавно стояли, превратилось в белый клубящийся хаос. Группу обдало ураганным потоком ледяного воздуха. Все оцепенели от страха. Стало понятно, что  останься они там, всех альпинистов уже закатало бы в снежный спрессованный ком. Но, проводник знал свое дело и потому вел своих подопечных вдоль боковой морены, что бы при первых, же признаках опасности иметь возможность успеть отойти в сторону.
   Кода снежная пыль полностью рассеялась, пред глазами альпинистам предстала страшная картина. Поверхность ледника была совершенно изменена пронесшимся потоком снега. А, по его краям торосами возвышались длинные снежные гребни. Верховье, где они недавно видели восходящую цепочку альпинистов, было совершенно пустым. Ни одной черной фигурки. Их маршрут проходил по средней части ледника, и поэтому времени на спасительный отход не было совсем.
   Спускались к своему лагерю до самого вечера, подолгу обходя огромные скопления плотного снега.
   У внизу подножья базальтовой скалы своих  ярких палаток они не нашли. Все разметало, или занесло снегом. После продолжительных поисков нашлись два спальника и чайник. Ужинали промерзшей тушенкой и галетами. На чай не было дров. Спали, сидя на двух спальниках спинами друг к другу.
  Утром на долину лег густой туман. При такой видимости нужно было бы сидеть на месте, ожидая помощи. Узнав о сходе лавины, вверх пойдут спасатели, возможно даже с собаками. Такая нужная техника, как вертолеты в тумане бесполезны. Но, девчонки мерзли, и нужен был хворост для огня. С ним, попив чая с остатками еды, они продержатся несколько суток. А, разделять группу нельзя, очень проблематично будет вернуться назад. Перекусив, двинулись вниз, где по прикидкам проводника был лес, а значит, и можно было найти топливо. Изрядно поплутав, поняли, что заблудились. Везде были завалы плотного снега, до неузнаваемости изменившие местность. И все это в сплошном сыром тумане. Путешественники очень устали, а главное невероятно промерзли. Тоненький Игорек вообще уже не мог идти. Его упаковали в один из имеющихся спальников, чтобы хоть как то согреть.
   Периодически пускали в воздух ракеты,  обозначая спасателям свое местонахождение.
   Проводник заставлял ребят двигаться, что бы окончательно не замерзнуть. Тормошил, заставлял ходить по кругу, устраивал толкание плечами. Тому, кто было покрепче, удавалось согреться. Слабые могли только спать сидя на спальнике и по его требованию шевелить ногами и руками, что бы хоть как бы улучшить кровообращение.
   Игорь, лежащий в спальнике, был совсем плох, часто терял сознание. Шевелиться уже не мог. Его, как могли, растирали, переворачивали, сгибали всем телом, толкали. Он уже почти не реагировал ни на что.
   Еды осталось совсем мало, но главная опасность была в отсутствии тепла и целенаправленного движения вниз. Если идешь вниз в приют, то силы прибавляются значительно. Ослабших можно вести и даже нести. Но, во всех этих действиях виден смысл. А, в хождении по кругу он теряется, потому, как ожидание кажется вечным. И это, в свою очередь уменьшает надежду и силы.
   Нашли их через двое суток еле живых, стащили по снегу вниз на кусках брезента и уже на носилках доставили к машинам скорой помощи.
   В результате в больницу попали все, кроме Игоря. Тот прямиком был направлен в морг.
   Лечили обмороженные руки, ноги, лица не долго. Но, приехав к себе домой, в жаркий август ходили по улице в теплых войлочных сапогах. Так, что отметины этого приключения остались до конца их жизни на коже и в душах…

                Шагаю в связке налегке.
                Я молод, смел, безус.
                Вершину вижу вдалеке,
                Сияющий Эльбрус.
              Освободился исполин
              Из царства хмурых туч.
              Он на Кавказе не один,
              Несказанно могуч.
                Крушит собою тело скал,
                Без устали ледник.
                Он их давно вот так ласкал.
                С тех пор, как и возник.
           Сползая, делает тот лед,
           То правый, левый крен.
           Толкает в стороны, вперед,
            Под низ валы морен.
               В красивом месте, под горой
               Мореной, как волной,
               Подперто озеро с водой
               Прозрачной, ледяной.   
           Стою на теле ледника.
           Ну, как идти вперед?
           Там точит в трещинах река,
           Зеленоватый лед.
               На гребне щебня и песка,
               Открыт со всех сторон,
               Глядя на группу свысока,
               Цветет рододендрон.
           Видны альпийские луга,
           Оазисы меж гор.
          Ручьи терзают берега.
          Несутся во весь пор.
             Висит на ниточке со скал
             Букашка скалолаз.
             Он, видно трудности искал.
             Ну, эти в самый раз!
          А, воздух чистый и свежит.
          Мне дышится легко.
          Правее кладбище лежит,
          Погибших высоко.
             Им было в связке хорошо,
             Но путь наверх тернист.
             Назад по тропке не прошел,
             Погибший альпинист.
          Восходит солнце между скал
          И вскрикнули друзья.
          Снег, ослепляя, засверкал.
          Смотреть на снег нельзя!
             Блестят алмазы на снегу.
             Слеза бежит из глаз.
             Я их, пожалуй, сберегу.
             Здесь быть еще не раз!
          Цепочкой крошечной  наверх,
          В объятиях зимы,
          Идут неспешно меж помех
          Фанаты, как и мы.
             Вперед за ними, следом в след!
             К Эльбрусу прикоснусь.
             Пусть говорят: опасно, бред!
             Надеюсь, что вернусь…