A Tout Prix Любой ценой

Газ до отказа -
       он непобедим.
Сначала газ до отказа,
       а там поглядим.
И кто его знает,
       где шаг через край.
Газ до отказа -
       одной ногой в рай.

"АРИЯ"

- Здравствуйте, Елена Михайловна.
- Здравствуйте. Что привезли?
Вопрос традиционный и настолько же банальный.
Невысокий хмурый мужчина вот уже третий год сдавал одно и то же - телятину. Прошли те времена, когда Елена вздрагивала от одного вида Кларимона. Ныне она пообвыклась и старалась держаться с ним как с обычным поставщиком.
- Сколько привезли?
- Две тушки - девяносто и сто шестьдесят килограммов. Возьмете все?
- Возьму. Только деньги к вечеру. Часов в пять устроит?
- Конечно.
Отодвинув продавца, Елена открыла кассу.
- Может быть, часть сейчас заберете?
- Лучше вечером.
- Ну, как вам будет удобней.
На том и расстались.
По желобу спустили освежеванные туши. Елена отложила один язык в сторону, подождала, пока рубщик перетащил туши к колоде.
- Семеныч! Ту, что поменьше, поруби, остальное - в холодильник.
- Знамо дело, Михаловна, - он подхватил тушу и пристроил ее на колоде.
- Справку я привезу через час. Так что не торопись.
- Как скажешь.
Семеныч разменял шестой десяток, но крепости рук не утратил. И сметку не подрастерял, давно заметил, как Чернореченские приезжают, Елена находит повод улизнуть из магазина. А ему что? Заработок стабильный, а сегодня еще и поллитру помимо всего получит. Чем не жизнь?
- Семеныч, телятину в отдел пока не выноси.
- Не беспокойся, хозяюшка, все сделаю в лучшем виде.
- Не мне тебя учить.
Елена накинула кожаный плащ, водрузила на голову шляпу и, окинув напоследок цепким взглядом отдел, вышла на крыльцо. Март капризничал, как девица в пору созревания. И теплу отдаться хочется, и морозец не отпускает. Будь Елена сейчас не в столь людном месте, упала бы и разрыдалась. Ан, нет, нельзя!
Краса и гордость Елены ГАЗ 31-10 цвета "мурена" покорно ожидал хозяйку в двух шагах от магазина.
"Палычу позвонить, к Зинаиде заехать. Скоро декларацию сдавать, значит, килограмм восемь в налоговую оставить нужно. Потом Алексею Николаевичу на СТО..."
Жалобно пискнула сигнализация. Елена достала из бардачка блокнот и принялась торопливо набрасывать план действий. На память она не жаловалась, но, не приведи господи, кого-нибудь забыть из нужных людей. Минут десять спустя она вытащила сотовый телефон.
- Максим, они опять привезли.
- Отлично! Почем?
Елена досадливо поморщилась, грязно ругнулась в сторону.
- По тринадцать, как обычно.
- Лохи. Да мы такие бабки сделаем.
- Угомонись. Накидай быстренько список, только не втюхивай мне своих шаромыг.
- Ты кого шаромыгами называешь? Начальника РЭПа...
Отодвинув подальше от уха трубку, Елена прошипела: "Как был мент, так ментом и остался" и добавила:
- Не ори. Я в санэпидстанцию, потом перезвоню.
Рывком бросила машину на проезжую часть. Толком водить она так и не научилась. Не по годам молодое сильное тело требовало тепла и ласки. Елена с досадой выбросила из головы разговор с мужем. Чувствовала, долго так продолжаться не может. Хоть и пить бросил, а радости никакой. Страх! Жуткий, обволакивающий страх не покидал Елену с того самого дня, когда она впервые заподозрила, чьим мясом торгует. И вместе с тем еще больший ужас оттого, что поставщик может больше не появиться. Никогда!
Это Максим в свое время оценил открывающиеся возможности, нашел первых клиентов, установил стоимость. И сам же ее утроил на следующий раз, но в ответ не услышал даже слабого ропота. "Телятина", Елена до сих пор не позволяла даже в мыслях назвать ее по-другому, обладала поистине магическими свойствами - килограмма хватало, чтобы излечить обычные заболевания, двух приемов хватало на тяжелые случаи, больше трех устраняли даже врожденные пороки.
В кругу знакомых Елены и Максима сложился негласный договор молчания. Стоило одному из супругов позвонить и предложить "телятину", как клиент выкладывал требуемую сумму и, пряча смущенный взор, исчезал. Елена и сама затруднилась бы объяснить сложившийся феномен - специально она никого не предупреждала, покупатели сами ощущали греховность поступка, но и отказаться не было сил. Одно плохо - хранить мясо было нельзя. Через двое суток оно теряло свои свойства и годилось разве что на котлеты. Это точно! Проверила на собственном опыте.
Елена резко свернула на проспект, подрезав старенькую "пятерку". Газанула и с ревом проскочила на красный свет.
" Да пошли они все!"
Не снижая скорости, помчалась мимо Дворца пионеров. До сих пор Елена не знала, каких богов благодарить за то, что Кларимон в свое время предложил первую партию именно ей. Никто больше не торговал  т а к о й  телятиной, она проверяла. И ребят нанимала, чтобы выследили поставщика. Да все без толку. Он появлялся, сдавал от восьмидесяти до трехсот килограмм и исчезал. Бесследно!
Промелькнул институт, ЦУМ. Елена, как сумасшедшая, продолжала вдавливать педаль акселератора. Первую встречу с Кларимоном она вспоминала с трудом, но вот следующую...
Она тогда только вышла из больницы и проходила курс химиотерапии. Врачи не пугали, но настоятельно интересовались возрастом ее детей. Елена догадалась - до их совершеннолетия она не дотянет. Господь бог вкупе с главврачом отмерили ей иной срок.
И вот появился Кларимон со своей "телятиной", и все изменилось. Наперекор капризной фортуне у Елены зародилась робкая надежда. Врачи лишь недоуменно морщили лбы и пожимали плечами. Ей предложили пройти повторное обследование, но Елена наотрез отказалась. К тому времени Максим, похоже, уже начал оплакивать супругу и в связи с этим пил по-черному. Ее чудодейственное выздоровление он воспринял, как некое оскорбление возвышенных чувств. И это, надо сказать, не улучшило семейную атмосферу. В воздухе запахло разводом.
В тот злополучный день "телятину" привез не Кларимон, но столь же хмурый юноша. Пока он заполнял бумаги и пересчитывал деньги, Елена с чисто женским любопытством заглянула в кузов пикапа. Он был пуст. Лишь в углу сиротливо притулилась коробка из-под бананов. Из нее торчала голова. Не ошкуренная. Огромные печальные глаза с удивлением взирали на жестокий мир людей. Но даже не это потрясло Елену...
Отчаянный визг тормозов и скрежет сминаемого металла слились в один звук. Сокрушительный удар швырнул Елену на руль. Предохранительный ремень, небрежно переброшенный через плечо, захлестнул горло. Фонтан осколков брызнул в лицо.
Она умерла не сразу... Пожила еще немного. Секунд двадцать... Он ее все же настиг...
Угасающее сознание зафиксировало белую вздыбленную "Тойоту".
. . .
Сквозь бездну времени и пространства на Елену взирали печальные раскосые глаза последнего Единорога Земли.