Гл. 6. Пока жива, с тобой я буду...

Гл. 6. «Пока жива, с тобой я буду…»

По давним, старинным поверьям считается, что один из вариантов выхода души в бессмертие – это её слияние с окружающим живым миром. Плоть и душа погибшего лирического героя сроднились с деревом, посаженным на его могиле оставшейся жить на земле его любимой.
Но опять беда. Длинные руки злобного князя мира сего и тут не дают покоя, посылают какого-то своего злобного служителя, который спиливает дерево любви, посаженное на могиле. Новые страдания, новая гибель для души-мученицы бедного влюблённого, погибшего в железнодорожной катастрофе.

                - Как больно, милая, как странно,
                Сроднясь в земле, сплетясь ветвями, -
                Как больно, милая, как странно
                Раздваиваться под пилой.
                Не зарастёт на сердце рана,
                Прольётся чистыми слезами,
                Не зарастёт на сердце рана –
                Прольётся пламенной смолой.

А в следующих после этого строках мы переходим от монолога души влюблённого, забывшего своих Небесных Родителей, к диалогу двух влюблённых душ.
Вторая из них, душа искренне любящая не только своего возлюбленного, но также истинных Отца и Мать чистой любви. И вот эта женская, глубоко любящая душа, утешает своего растерявшегося, страдающего возлюбленного:

                -  Пока жива, с тобой я буду -
                Душа и кровь нераздвоимы, -
                Пока жива, с тобой я буду, -
                Любовь и смерть всегда вдвоём.
                Ты понесёшь с собой повсюду,
                Ты понесёшь с собой, любимый, -
                Ты понесёшь с собой повсюду
                Родную землю, милый дом.

В этом куплете поразительно точна, глубока и таинственна вторая строка: «душа и кровь нераздвоимы». Не зря ведь называют братьями или сёстрами по крови людей, чью кровь нам перелили во время какой-то тяжёлой болезни.
Дело в том, что душа, находясь в теле, живёт не только в сердце, но и в крови. И потому, получая в болезни чью-то кровь, мы получаем вместе с кровью частицы этой души, которая в трудную минуту пришла к нам на помощь. 
Отныне, эта душа будет жить в нас, несмотря на то, что мы никогда, скорей всего, так и не увидим (по крайней мере, в земной жизни) нашего донора-спасителя. Также, к примеру, будет жить в нас, как и душа человека, которого мы в этой жизни любили, хотя его кровь нам никогда не переливали.
«Любовь и смерть всегда вдвоём»… До чего же странно звучит эта строка! Что может быть несовместимее, чем любовь и смерть?! Любовь может возникать только там, где есть жизнь. А там, где царствует смерть, там уже нет никакой любви.
Но дело в том, что здесь речь идёт не о страшной смерти из сферы «прокуренного вагона» и концентрационного лагеря князя мира сего. Здесь речь о смерти-разлучнице, когда одна из влюблённых душ умерла или погибла в земном теле, перейдя душой в иной, неземной мир.
Поэтому и утешает душу погибшего влюблённого оставшаяся на земле душа его любимой:

                - Пока жива, с тобой я буду -
                Любовь и смерть всегда вдвоём.

И она уверена, что в каких бы далёких мирах ни бродила душа её возлюбленного, память о родной земле и милом доме будет всегда с ней, как и сама их бессмертная любовь. 

Продолжение следует.