Копейка рубль бережет

Иван Киреевич, ветеринарный фельдшер, работал на Душанбинском мясоконсервном комбинате несколько лет. Чуть выше среднего роста, крепко скроенный мужик, хитрый, смекалистый. Работал как заводной. Кругом успевал: куда-то сбегать по территории комбината, посмотреть передвижение скота, кому-то в чем-то помочь. Он был с 1924 года рождения и, ему пришлось защищать Одессу и уходить с частями Красной армии. Но, и радость Победы тоже хлебнул сполна, где-то в Чехословакии. Бывалый мужик, но жадный до беспредельности.
При большой загруженности убойного цеха, когда надо было выполнять квартальный или годовой план по сдаче мяса государству, люди работали по 10-12 часов в сутки. Да просто, если большая партия скота поступала на мясоконсервный комбинат, его срочно нужно было забить и переработать, чтоб не нарушить график в дальнейшем. Все работали без единого звука, тогда начальство ослабляло контроль на проходной. За переработанное время никто не платил. Профсоюз в это время, закрывал глаза. Рабочие могли премировать себя сами. Это устраивало и низы, и надстройку. Но вечером, где-то часов в восемь делался перерыв на ужин. Останавливали конвейер. Готовили еду себе сами на больших четырехугольных, сделанных из нержавеющей стали, кюветах, 50см х 40см х 10см. В основном жарили почки, печень, сердце и языки, если забивали мелкий рогатый скот. Мелко порезанное мясо жарили на бараньем курдючном жире. Кто-то бежал на склад к завскладу Кадырову Расыму и приносили специи. Запах был божественен, ели с большим аппетитом, с удовольствием, так как пища была такая вкусная. Да и повар был таджик, с кулинарным образованием.
На складе мясокомбината было абсолютно все. Так как делали колбасы разных сортов, консервы, копчености и, на заказ, определенный сорт колбасы восточной, таджикской кухни. Ее готовили из мелко нарезанных внутренних органов, риса, специй, лука, чеснока. А также изготавливали и другие деликатесы, для особо утонченных гурманов из высшего эшелона власти и с толстыми кошельками. На складе был и коньяк, и спирт для определенных сортов колбас. Лавровый лист, имбирь, корица, красный перец, черный молотый и, не молотый, а так же другие специи. Рис, лук, картофель и все, что нужно для работы в колбасном и консервном цехах. Балансовая стоимость склада составляла, наверное, тысяч 500, а то и больше.
Так вот, на короткий перерыв, чтоб покушать, приносили и распивали разведенный спирт ректификат. Мужчины сбрасывались по одному или два рубля и, перед тем как начать кушать, делали дезинфекцию ротовой полости. Выпивали, так сказать, рабочие сто грамм за продленный рабочий день. Если завхоза не было на месте, то приносили через проходную комбината водку- араки. Женщины не платили. Мужики хоть и из рабочих, но вели себя по-джентельменски. Всегда с уважением относились к женщинам и угощали их. Когда начинали сбрасываться по рублю, в это время, Иван Киреевич куда-то исчезал. А на «халяву», за даром, мог выпить даже уксус. Рабочие замечали это, но ни кто, ни когда, его не попрекал.
Знали все его жадность, но знали так же, что он безотказно помогал по работе. Что-то принести, сделать, защитить рабочего перед технологами цеха или другим начальством. Когда оставались на продленную работу, то обязательно все загружались ворованным мясом вешали на веревочках плоско нарезанное мясо под одежду, которое было слегка подвялено," чтоб не просочилась кровь и лимфа через марлю, на одежду. Это воровство имело свое кодовое название гаоочии, обращаясь к своему товарищу, спрашивал: «Ты уже приготовил «ташкент»? И тот отвечал да или нет. Иван Киреевич грузился основательно, по-максимуму с плюсом Но вот опять-таки, нужно было сбрасываться по одному рублю или полтора для охранника на проходной. Они тоже работали и, имели семьи и детей, которых надо было кормить. Иван Киреевич и тут увиливал от подоходного налога. А ведь, у охранника маленькая заработная плата. Их прикармливали и заведующие цехами, и технологи.
Заведующий птицецехом Болтаев Гани, так тот еще и приплачивал сторожам и охранникам за то, что они выполняли его специальные поручения. Охранник, как бы в гости зашедший в цех, проведать Болтаева, смотрел ту женщину, на которую показывал незаметно Гани. В конце рабочего дня женщины брали «ташкент» по разрешению Болтаева и, шли через проходную. На проходной пропускали всех, кроме той, на которую указал Гани. Женщину останавливали, обыскивали, естественно, находили ворованное мясо птицы. Звонили заведующему птицецехом. Он бежал на проходную. Ему докладывали, что задержали работницу его цеха. Он дико возмущался и говорил: «Ну, как ты могла докатиться до такого? Это будет пятно на весь наш коллектив, могут не дать премиальных», и прочее и тому подобное. Сам подмигивал женщине. «Молчи, я тебя выручу». Затем он забирал ее в цех. Там он ей предлагал свою любовь, либо пиши заявление на увольнение или уволю по статье за хищение на предприятии. Если женщина давала согласие, он вел ее в раздевалку, где были диван и приемник с проигрывателем на столе. А рядом, только открой дверь, большая душевая комната, где купались работницы птицецеха после рабочей смены. Но, попадались ему и такие женщины, которые говорили: «Не хочешь, чтоб я работала у тебя. До свидания». Но, Гани с большим уважением относился и к таким. Он был своеобразный соблазнитель, но в нем сохранялось нечто такое, что заставляло его уважать человеческое достоинство других людей. И, его уважали, все женщины цеха. И, он чувствовал себя в цеху, ну как вареник в сметане.
Сюда, в птицецех, собирались технологи, заведующий складом, приемщики скота и птицы. Птицецех стоял чуточку на отшибе (в стороне) от главного корпуса мясоконсервного комбината. Здесь, в обед, они могли спокойно посидеть, покушать, выпить вина или араки, пошутить. В цеху работал грузчик, который хорошо готовил шурпу, мастабу, лагман, плов. Поэтому сюда приходили только свои люди, которые говорили и делились своим горем и радостью. И все знали, что их никто не продаст, не подставит и не сделает какой либо гадости. Кое-когда, сюда заглядывал и Иван Киреевич. Его сильно не жаловали, но и не гнали как чужого. Временами он подменял заболевшего доктора, который работал в птицецехе.
Технолог убойного цеха Калько, придя к товарищам на обед, сообщил всем, что все ворота: и северные, и западные, и южные перекрыты службой ОБХСС. И, что лучше никому ничего не брать. Потому, что выручить попавшегося на краже, никто не рискнет. Мелких воришек лишали премиальных или выгоняли с работы по статье за воровство. Присутствовавший в это время в птицецехе Иван Киреевич, сказал: «Я вынесу 800 граммов мяса домой, на пельмени, и никто ничего не найдет». Произошел спор, многие не верили. Болтаев Гани поставил ставку на Ивана Киреевича, сто рублей. Все порылись в карманах, нашли, кто, сколько имел при себе денег, собрали сто рублей и, ответили ему, сложив деньги в фуражку. Договорились, что его сопровождают до проходной и встречают в чайхане прямо за дорогой. Иван Киреевич сбегал в убойный цех, отрезал кусок мяса, взвесил его на ручных весах. Вес был 850 грамм. Он оделся, как положено, идти домой, надел фетровую шляпу и отправился через проходную. Его сопровождали до дверей. На проходной его тщательно обыскали сотрудники ОБХСС и отпустили с миром. Он прямехонько перешел дорогу и зашел в чайхану. Здесь его ждали двое технологов. «Ну, - спросили они, - видел какая охрана? Будешь теперь рисковать, проносить мясо или нет? Думай думай хорошо, Иван Киреевич. Болтаев Гани проиграл свою сотню рублей, сегодня гуляем за его счет». И они расхохотались. Иван Киреевич сказал:
- Ребята, рано смеетесь. Смеется хорошо только тот, кто смеется последним. - И он снял фетровую шляпу.
На его лысой голове, как пятка великого учителя, который сказал: «Учитесь, учитесь и учитесь!», лежал кусок мяса. Чайханщик, технологи, и рядом сидевшие и пившие чай таджики Сначала удивились, а потом что было! Проходившие мимо чайханы люди говорили друг другу «Они наверное обкурились анаши. Ты посмотри, как смеются». Болтаев выиграл пари
У Ивана Кириевича была взрослая дочь, и ее сосватали. Готовилась свадьба. Он был весь в хлопотах. Воровал мяса больше, чем обычно. Заготавливал все, что нужно. Дело оставалось только за водкой. Иван Киреевич вспомнил про завхоза и, спирт тот, что у него на складе. Кадыров продавал его по три рубля за бутылку. Ветеринарный фельдшер достал 20-литровую канистру и пришел к Расыму. Тот налил ему полную, под самую завязку, канистру, и Иван Киреевич пошел через южные ворота на выход. Пройдя спокойно через ворота, он пошел к троллейбусной остановке. Пока шел, пока садился в троллейбус, крышка канистры, закрытая впопыхах, не аккуратно, открылась. От толчков троллейбуса, когда он останавливается, когда трогается и тормозит, спирт потек по канистре. Иван Киреевич был сам под шафе, а потому, где ему там, учуять запах спирта. В троллейбусе начали роптать, что где-то пролился спирт. Потом начали оглядывать все кругом. И, след на запах привел к нашему герою. Как пишут в лучших детективных романах, в этот троллейбус подсел на следующей остановке сыщик из ОБХСС. Он, как раз, вел наблюдение за северными воротами мясоконсервного комбината и, сменившись с поста, ехал, куда ему надо. Вот тут тропа Ивана Киреевича пересеклась с тропой работника сыска. Он предъявил ему удостоверение и вывел его на остановке, возле текстилькомбината.
Но, в это время в троллейбусе ехал работник мясоконсервного комбината. Сразу оценив ситуацию, он вышел на этой же остановке. Быстро перебежав дорогу, остановил такси и доехал до южных ворот мясоконсервного комбината. Придя в птицецех, он сообщил заведующему складом о том, что видел. Кадыров посоветовался с Гани и другими друзьями, которые посоветовали немедленно избавиться от излишней продукции. Налив спирта в 5-6 канистр, которые быстро спрятали на территории птицецеха. Остальное, открыв большой кран, вылили в канализацию. Всего, лишнего продукта было 400кг. Один кг. спирта ректификата соответствует двум бутылкам емкостью в 0,5 литра, да еще 200мл. в придачу. Через минут 20-25, после того, как был слит спирт из большой емкости, явились проверяющие из ОБХСС. Была проведена очень тщательная проверка, но все сошлось тютелька в петельку. Единственной уликой оставалась канистра спирта.
Иван Киреевич дал показания, что взял спирт у заведующего складом. За такую мелочь, при таком громадном складе, товары которого оценивались в сотни тысяч рублей, его просто перевели на другую должность. Когда товарищи по работе собрались у Гани, в птицецеху, чтоб покушать мастобы и выпить по чарочке, бывший заведующий складом сидел грустный и задумчивый. Когда выпили и закусили, начался разговор. Его ругали и успокаивали, но ветеринарный врач птицецеха сказал:
- Расым, мы все тебя знаем как хорошего и доброго человека. Ты семьянин, у тебя шестеро детей. Если бы тебя посадили в тюрьму? Ну, скажем на 2-3 года. Ты получаешь за год две тысячи рублей. Теперь эту цифру умножай еще на 2 или 3 раза. Это первое, что ты потерял бы. Второе, жена и дети остались бы без кормильца. Ну, изредка, Гани или другие ребята, заносили бы ИМ ПО 2-3 кг мяса. Они мучались бы, а ты сколько переживал? Но, представь себе, что и мы тоже к тебе привыкли, как к хорошему человеку, у которого хорошо выражено чувство товарищества. Нам было бы грустно без тебя. Сколько стоит вылитый спирт в канализацию города? Самое большое три тысячи. Теперь сложи все, что я тебе сказал и отними стоимость спирта, а? Дружище, ну, если что давай и мы скинемся кто сколько может. Если только ты разрешишь.
Кадыров поднял глаза и сказал:
- Братья мои, я уважаю вас. Не надо мне ни чего скидываться. Я живу нормально. За ваши слова я вам благодарен. Лучше быть с вами, чем в местах не отдаленных. Хорошо, что человек не пожалел своих денег, сел на такси, приехал и предупредил. Я его буду считать как своим братом Но, Иван Киреевич пожалел взять такси за три рубля и доехать до дома, спокойно, без всяких проблем. Нет, он сел в троллейбус за 40 копеек решил доехать. Вот так жадный человек заботился о копейке, которая рубль бережет. Он подставил меня на три тысячи и, себя, но не знаю на сколько. Ведь, знаю точно «отстегнул» сыскарю раз отпустили.
Иван Киреевич уволился с работы. Но, заявление об увольнении принесла его супруга. Она же забрала документы и оставшуюся одежду, закрытую в кабинете у врачей убойного цеха Вот так, жизнь карает жадных людей, а вместе с ними за кампанию и просто нормальных людей.