Бабочка на ладони. Глава XXVI

Я лежала на траве, щурясь от солнца. Рядом был Мишка, он смеялся и показывал  на причудливое пушистое облако.

Было жарко. Тихо. Безмятежно. И радостно. Так бывает только в июне. В детстве.
Я на минутку закрыла глаза. И тень легла на моё лицо.

Бабочка. Огромная. Радужная. Блестящая. Просто небывалой красоты.

Я протянула к ней руку, но она взлетела выше, помахивая крылышками, будто дразнясь. Я вскочила с травы и бросилась за ней. Она летела, уводя меня всё дальше и дальше. Я бежала, увлечённая одним только желанием – поймать её.

Мне удалось. Я зажала её в ладонях, чувствуя, как трепещут её лёгкие большие крылья.
И только тогда поняла, что нет больше зелёного летнего луга. Нет рядом Мишки. И родителей.

Белые стены. Белый пол. Белый потолок.

Я испуганно озиралась вокруг, но видела только сияющую пустоту.

Бабочка перестала отчаянно махать крыльями, а спокойно села на мою ладонь, шевеля усиками. Но радости мне это не принесло.

Было холодно. И страшно.

Внезапно кто-то окликнул меня. Я обернулась на звук и обмерла.

- Кася?..

Она шла ко мне, тонкая и цветущая, – такая, какой была всегда.

- Здравствуй.

Она взяла бабочку из моей руки и подбросила её ввысь. Та сделала круг над нами и... растворилась, исчезла, будто не было её вовсе.

Вместо неё Кася вложила в мою ладонь... голубой цветок. Похожий на бабочку.

- Береги Мишку, - девушка рассмеялась. – Он у тебя замечательный...

А потом вдруг серьёзно и немного грустно посмотрела мне в глаза.

- И любовь береги в своём сердце.

Она улыбнулась, а потом пошла, медленно тая в воздухе...   

- Кася! – крикнула я и... открыла глаза.


Изо рта у меня торчала трубка. К голове были присоединены проводки. Всё тело ломило.

Я шевельнула рукой и кроме боли почувствовала, что в моей ладони что-то есть.

А потом увидела Мишку. А затем – маму и папу.

Слёзы хлынули потоком из моих глаз.

- Варёнка, что ты... – прошептал брат. Он держал в своих больших руках мою и часто моргал.

Мама плакала вместе со мной, поправляла моё одеяло, гладила по руке и ничего не могла сказать.

- Как же ты напугала нас, дочка... – сказал папа. Мне показалось, что он постарел...

Сердце настолько переполнилось радостью, любовью и нежностью, что его разрывало на части, но я не могла произнести ни слова из-за этой проклятой трубки...

Мишка понял всё по моим глазам. Он протянул мне листок бумаги, спросив:

- Сможешь?..

Я кивнула, раскрыла ладонь, беря ручку, а из неё... выпал голубой цветок. Бабочка.

- Расцвёл Касин клеродендрум... – тихо сказал Миша. – Растение, которое она тогда тебе показала...

«Я люблю вас. Больше жизни. Простите меня за всё»

Мы взялись по кругу за руки. И долго сидели молча.

Жужжала аппаратура. Слышно было, как тихо разговаривают соседи по палате. И как воркуют голуби за окном.

- Нам сказали, что тебя больше нет... – нарушил эту относительную тишину Мишка. – В больнице у тебя остановилось сердце... а потом вновь заработало... само... значит... ты побывала на том свете...

«Я видела там Касю»

- Мы бы не пережили, если бы потеряли тебя, - сказала мама. Её голос дрожал.

«Что с Матвеем Егоровичем?»

- Жив, - сказал папа, и у меня отлегло от сердца. – Мало пострадал. Он в коридоре. Позвать?

«Да»

- Варька! – учитель вошёл. – Как ты?

«Ничего, жить будем =) руки на месте, голос вернётся - значит, играть смогу!»

- Узнаю прежнюю Варю, - улыбнулся Матвей Егорович.

«Матвей Егорович, а водитель?»

- Скоро поправится. Привет тебе просил передать, когда очнёшься.

«Спасибо... ему тоже!»

- Весь удар пришёлся на тебя... Водитель-виновник завтра-послезавтра выйдет из реанимации.

«Слава Богу, что все живы... а гитара?»

Матвей Егорович посмотрел на Мишку. Брат перевёл тревожный взгляд на меня.

- Погибла гитара, Варь...

- Она и спасла тебе жизнь... – сказал папа.

Я вспомнила, что действительно, так и получилось – она закрыла меня собой.

«Совсем ничего не осталось?»

- Совсем... – покачал головой учитель. – Щепки...

Не верилось, что моей старой, доброй подруги больше нет. Не укладывалось в голове.

Она пожертвовала своей жизнью ради меня. И теперь я должна доказать, что не зря.

«В моей жизни будет новая страница, - написала я. – Верю, что всё теперь будет хорошо»

- Тётя Лиза сейчас стоит у двери и очень переживает, - сказал Мишка. – Прости её, Варь...

«Насчёт Питера ещё посмотрим, а так... я давно уже маму простила... главное, чтобы она простила меня»