Друзья

Мой друг наступил мне на ногу. Я сказал - извинись.

 - Ой, прости, - сказал он. Причём, сказал таким хамским тоном, что я вскипел.

 - Не понял, - сказал я . - Кто так извиняется? Так издеваются, а не извиняются.

 - Хм..., - сказала он. - А как нужно-то? Ну, ты мне наступи. А то поссоримся.

 Я наступил. Каблуком ему на пальцы встал и надавил. Чуть сильнее, может, чем нужно. Ну, мы всегда так делаем. Чтоб запомнилось.

 А он в это время наступил мне на другую ногу. Ну не сволочь? Кто так поступает? Теперь конечно поссоримся.

 Мы стояли лицом друг к другу, я видел его злые глаза и крепко сжатые губы. Да он настоящий урод, оказывается!

 А ведь раньше он казался мне симпатичным.

 - Урод, - сказал он.

 Нормально? Оне же ещё и тяффкают.

 - По-моему, он тебя оскорбить пытается, - сказал кто-то.

 Я оглянулся. Вокруг нас стояла небольшая толпа.

 - Врежь ему, - попросил другой, смутно знакомый голос. Не хватало ещё, чтоб кто-то из моих приятелей увидел нашу ссору. Хотя... пусть видят. Пусть нас рассудят.
 В конце-концов, не я первый начал.Он ударил первым. Причём, сволочь, сразу в нос. Знает, гад, что нос - моё слабое место.
 Нет более страшных врагов, чем бывшие друзья.

 Ну, я по-вашему, что...? Должен был отойти, что ли, и всё?

 Если врагам прощать все их выходки, они сядут нам на шею и погубят весь наш род - род порядочных людей.

 Я сунул ему в правое подреберье два пальца, как меня когда-то учили...... Да, приём довольно жёсткий. Но он сам виноват.

 Подлый враг согнулся и рухнул. Ха! Это он удачно упал! На колени!

 Раздались хлопки.

 Я посмотрел на стоящего на коленях урода, оглянулся вокруг. Народу собралось уже много. Задние вытягивали шею, те, кто стоял в первых рядах, азартно оттесняли их плечом. Симпатичная девушка в первом ряду ела мороженое. Кокетливо глядя мне в глаза, она розовым язычком слизывала белые капли с шоколадного конуса. Красиво, чёрт побери.

 Я улыбнулся ей, пнул - несильно, в морду, этого, стоящего не коленях.
 Но тут мне в голову прилетел камень.

 Все ахнули - это нечестно!

 - Что же вы делаете! - закричала какая-то тётка. - Вы ведь поубиваете друг-друга, очнитесь.

 - Заткнись. Без сопливых разберёмся.

 Это сказал мой злейший враг, поднявшийся с колен. Он стоял возле меня, бледный, в крови - в моей крови! из моего носа! - смотрел мне в лицо и улыбался.

 Я напрягся. От этой сволочи можно ожидать всего, чего угодно - мне ли не знать.

 И точно - ОН ПЛЮНУЛ МНЕ В ЛИЦО.

 Толпа зааплодировала, я вцепился в его морду, он тоже ухватил моё лицо своими грязными лапами, мы упали и начали месить друг-друга.

 Трещали кости, рвались мышцы, лопались глаза и сердца.

 Толпа ликовала.

 Я слышал отдельные вскрики, хохот, кто-то кричал - так его! Так!

 ... они подошли совсем близко.

 Сквозь кровавый туман я видел раскрытые рты, мелькающие ноги и палки в руках.

 Это чтоб добить нас - понял я.

 Обессилели мы как-то одновременно.

 Выдохлись, отвалились друг от друга, разжали пальцы и стали смотреть в небо.


 Когда-то мы с ним любили - уйти куда-нибудь в поле, посидеть на траве, перекусить, а потом лечь на спину, разговаривать и смотреть в небо.
 Небо такое огромное, голубое. И если долго-долго на него смотреть, оно начинает тянуть к себе. Также, как тянет вниз то, что мы на земле называем бездной. Только не земля, а небо и есть настоящая бездна, светлое бездонное пространство без дна. И не страшно, а радостно поддаться его зову, отдаться в его власть. В небе нельзя разбиться, там можно только летать. Долго-долго летать, парить, ликуя, в звенящей прозрачной пустоте.

 Раньше мы часто об этом мечтали.

 - Эй, - позвал девичий голос. Та, с мороженым, - подумал я. У неё должен быть такой голос.

 - Эй, - опять сказала она. - Сдохли вы оба, что ли? Ну..... так неинтересно.

 Неинтересно ей, видите ли, - подумал я, глядя в голубое огромное небо...
 Пошла вон, дура....

 - Пошла вон, дура, - сказал мой бывший друг.

 Раньше, когда мы были друзьями, мы часто думали об одном и том же, и часто говорили одними и теми же словами.

 И чувствовали одно и то же.

 СМЕШНО.