Русь в колготках

РУСЬ В КОЛГОТКАХ
Наблюдая подурневшее, как бы тяжело поплывшее от нехорошего психологического усилия над собой, лицо нашего бойкого президента, вносящего вклад в  решение судьбы Эдварда Сноудена, я вспомнил анекдот, некогда рожденный прекрасным полом в ответ на появление на рынке дискомфортной в некотором отношении детали туалета – колготок. Дамы тогда остроумно и весело резюмировали: «Ни дать, ни взять». Та же фраза, но уже без всякого веселия, приходит на ум при взгляде на последние «эволюции» спасителя нации… «Казус-Сноуден» – это уже совсем насмешливо подкинутая самой жизнью лакмусовая бумажка, окончательно подтверждающая проверкой на вшивость выморочную мелкотравчатость наших «высоких» избранников во власть. Всенациональный железный лидер, герой Мюнхена2007, самбист-каратист на троне демократической империи и секс-символ бюджетных российских домохозяек, вдруг растерянно залепетал, что прилет «американского Сахарова» оказался «полной неожиданностью», потом заявил, что Россия может рассмотреть просьбу о предоставлении убежища, и наконец, в ответ уже на реальную просьбу западного диссидента об убежище – с оловом во взоре – выдвигается условие: «если прекратит деятельность, наносящую ущерб нашим американским партнерам». Вона! Восхитительно, какая забота со стороны нашего гослидера о благополучии тамошних «партнеров»! (Которые наверняка не оценят столь благородного словесного жеста.) Вот позитив так позитив! Насколько же он ничтожней и позорней даже вражды систем времен Брежнева! Тогда по крайней мере «перебежчиков» привечали и о них добросовестно заботились, как о «своих». А сейчас все непонятно, туман, колготки сомнительного партнерства, смешанного с национальной гордостью, мешают честному общению. И мы, даже самые несгибаемые борцы за самостийность… трусим, объятые страхом неопределенности. Как дать? Как взять? Кошмар! К тому же ведь мы люди простые, нам критерии добра и зла при Советах заложили, но те Советы сдохли, и критерии с ними сдохли, а других мы не знаем, никаких таких «общечеловеческих ценностей», честно говоря, не разумеем, и, между нами, считаем все такое за их, западные, выдумки, за тот же абстрактный гуманизм для лохов; вот и хватаемся хотя бы за свое, отечественное, за попов, но и кресты не выручают: сколько ни клади их, они не скажут, что там, в Вашингтоне, о нас сейчас думают. Критериев нема, идеалов нема, идеология – нема. Даже мнение и то зарождается в пятке, нащупывающей почву. Потому – ни туда, ни сюда. Сноудена не поддержим, чтоб не сердить дядю Сэма, но и не выдадим, соблюдая «международные нормы». В этом – наша, российская, «нэзалэжность». Стоим твердо…
Стоим-то стоим, однако запах от колготок пошел, вот беда. Ну понятна робость микроскопического Гонконга, политически зажатого между гигантами Китаем и Америкой и постаравшегося от Сноудена избавиться, невзирая на «международные нормы». Понятно и то, что дядя Сэм быстро припугнул по телефону Эквадор, страну отнюдь не великую по масштабам и возможностям, хотя отношение к Ассанжу сделало ей честь. Но матушка-то, Русь-то, которая все пыжится сверхдержавничать в мире (хотя реально она сегодня дотягивает лишь до статуса «региональной сверхдержавы», ей к лицу разве что с Эрдоганом мериться),  ей-то стоило бы и посмелей орудовать. Сноуден в Москве, весь мир смотрит на нас, тут бы, не будучи подслеповатыми и мелкими, воспользоваться шансом, взять наверняка нравственную в мировом масштабе эстафету в свои руки – дать убежище Сноудену, и даже более, решительно взять под политическую опеку и Ассанжа, и солдата Брэдли (тюремное заключение которого должно быть предметом диалога никак не менее, чем Гуантанамо), помогая превратиться начинанию этих героев рождающегося будущего в устойчивую тенденцию, имеющую в России свою новую планетарную социальную структуру-базу, вроде ветхой ООН, но с новыми, живыми, земношарными целями и силами, вдохнув тем самым в российскую политику и общество реальное общечеловеческое содержание, внятное всему наблюдающему бесчинство американских спецслужб миру. Это была бы сильная позиция России, достойно дополняющая ее ядерный потенциал. Но трусливые лилипуты, в которых выродились «гордые внуки славян», управляющие сегодня нами, раз-навсегда зазубрили  у макиавеллей-лениных, что мораль и нравственность (опять он же самый, «абстрактный» гуманизм) политике противопоказаны и что она должна быть лишь змеиным «искусством возможного» во всеобщей схватке взаимного пожирания и апелляцией только к внешней силе. И если звероящер нашей политики в данный момент не разобрался в «балансе сил» и боится неясности мглы, то он трусливо-тяжелобрюхо припадает к земле и, олицетворяя собою «стабильность развития», замирает в ожидании до тех пор, когда чье-то движение в тумане спровоцирует его хватательный рефлекс… Конечно, ящеры всех спецслужб лучше понимают национальные интересы друг друга, чем ненациональные интересы любого идеалиста, бросающего им вызов во имя Человека.
2 июля 2013