Миллионщик духовной жизни, 4 июля

4 июля
Но вернёмся к Илиодору, который не прекращал дышать ненавистью и угрозами:
«Или предайте суду Распутина за его ужасные злодеяния, совершаемые им на религиозной почве, — кричал он с пеной у рта в Русском собрании, — или снимите с меня сан. Я не могу помириться с тем, чтобы Синод, носитель благодати Святого Духа, прикрывал „святого чёрта“, ругающегося над церковью Христовой» .

В этих словах, записанных человеком, хорошо знавшим Илиодора, явственно звучит угроза царю. В будущем он попытается, впрочем безуспешно, материализовать эти планы: загорится безумной идеей вести народный крестовый поход на Питер для свержения царя. К тому времени амбиции и злоба Илиодора разгорелись до такой степени, что он не верил ни в царя, ни в Бога. Да, этот страстный монах, морочивший народу голову проповедью о войне вместо проповеди Евангелия, стал к тому времени уже атеистом, а возможно, и богоборцем.

Алексей Варламов пишет: «Уже в марте 1912 года (а не позднее, как писал С. Труфанов в своём пасквиле) Илиодор был готов снять с себя иноческий сан. Уже тогда у него возник замысел написать книгу, направленную против Распутина, и издать её за границей. Прошло меньше года с того дня, когда прощённый Государем царицынский монах отслужил всенощную во дворцовой церкви в Петербурге и произнёс проповедь, которая произвела сильное впечатление на царскую семью, и вот этот человек уже был готов идти на дворец войной» .

Церковь, однако, всеми силами защищала Илиодора и одновременно громила Распутина. О. Платонов в своей книге «История русского народа в XX веке» уравнял Гермогена с Илиодором, называя обоих «прожжёнными аферистами и карьеристами» и «недостойными духовными лицами». И когда Гермоген писал, какой святой человек этот Илиодор и как он нужен церкви и государству, Григорий Распутин писал царю и царице: «Миленькие папа и мама! Илиодор с бесами подружился. Бунтует. А прежде таких монахов пороли. Цари так делали. Нонче смирите его, чтобы стража ему в зубы не смотрела. Вот бунтовщик. Григорий»