Рассказ Мечта

                М Е Ч Т А
      
        У каждого человека есть мечта. У Кольки тоже была своя мечта. Она хоть и отличалась от мечты взрослого человека своей детской наивностью, тем ни менее, для Кольки она была такой же заветной и желанной, как и для любого другого человека, будь то взрослый или ребенок.

       Колькина мечта находилась в соседнем доме, где размещался магазин «детский мир». Она красовалась в отделе игрушек на третьей полке среди других игрушек. А загорелся Колька ей так.

       Однажды осенью, после школьных занятий, Колька и еще двое его приятелей возвращались из школы домой. Все трое жили по соседству в одном микрорайоне, поэтому из школы возвращались всегда вместе. Чтобы дорога не казалась скучной, всегда о чем то болтали, рассказывая разные смешные истории, не обходя, при этом, вниманием учителей. Последним всегда отводилась роль шутов. Мальчишкам нравилось их передразнивать. Особенно в этом преуспевал Ленька. У него, явно, был к этому талант. Он так искусно имитировал их смешные черты, неуклюжую походку, жестикуляцию рук, манеру говорить, что всегда доводил приятелей до исступления.

       Когда они уже подходили к дому, внезапно, вдруг, брызнул дождик. Сначала мелкий, как сито, а потом все сильней и сильнее, вынуждая их искать убежище. И хотя до дома было рукой подать, мокнуть мальчишкам не хотелось.

       Ближайшим таким укрытием оказался магазин «детский мир». После ремонта его вход был оборудован шикарным козырьком, в виде арки, не так давно вошедшей в моду и ставшей неотъемлемой частью украшения многих элитных магазинов, кафе и ресторанов. Помимо эстетической ценности, которую он в себе заключал, козырек имел еще и практическую сторону. Под его сводом могли разместиться сразу несколько человек, что было мальчишкам на руку. Да и выбор у них был не велик. Одно из двух, либо укрыться под навесом, либо мокнуть под дождем. Так что, завидев спасительное убежище, они не стали рассуждать и бросились под навес.

       Укрывшись от дождя, мальчишки перевели дух, посмеялись над своим всклокоченным видом и стали осматриваться.

       Первое, что привлекло их внимание, был магазин. Он давно уже притягивал их любопытные взгляды. Каждый день, проходя мимо, мальчишки не удерживались от соблазна поглазеть на него со стороны, однако, войти внутрь, так и не отваживались. Не хватало смелости. Их смущал его презентабельный вид. Уж больно он им казался лощенным и недоступным, как недосягаемые вершины Альп. Одни только зеркальные двери чего стоили. Они так просто внушили им благоговейное почтение и трепет. Так что даже мальчишеское любопытство оказывалось тут бессильным, пасуя перед этой лощеной роскошью.

       - Может, зайдем,- прильнув к зеркальной поверхности двери, предложил Ленька.

       - А чего там делать,- надменно, произнес Егор.

       - Так, посмотрим,- сказал Ленька, не отрываясь от непроницаемых для взора дверей. Ему так сильно хотелось заглянуть внутрь, что он даже приложил ладошки к зеркальной поверхности, рассчитывая, что это поможет ему проникнуть в зазеркалье.

       - А чего ты там не видел,- усмехнулся Егор, видя, как приятель обтирается у двери. – Барби приглянулась,- съязвил он. Однако ехидство его было вызвано не столько желанием задеть приятеля, сколько выставить себя взрослым.

       Ленька отпрял от стекла.

       - Причем тут Барби,- сказал он, отступив от двери на шаг. — Так, посмотрим и все,- оправдываясь, произнес он, не желая, чтобы приятели сочли его маленьким.

       - А чего там смотреть то,- издевательским тоном продолжал Егор. – Вон, отойди, прочти название,- сказал он, указывая рукой на вывеску,- там все сказано. — И, в очередной раз ехидно усмехнувшись, демонстративно повернулся к дверям спиной, подчеркивая, тем самым, свое безразличие.

       Этим он давал понять, что давно уже вышел из того возраста, когда игрушки для него что то значили. Ему, как и почти всем детям его возраста, хотелось казаться взрослым. Поэтому он и вел себя так вызывающе, стараясь при случае подчеркнуть свою взрослость.

       А дождь, тем временем, разогнал с улицы почти всех прохожих. Лишь не многие, спешащие по неотложным делам, укрывшись зонтами, отваживались продолжать свой путь. И хотя дождь заметно поутих, прохожие предпочитали переждать непогоду в укрытии. Мало кто желал рисковать промочить ноги и подхватить простуду.

       - Да…- протянул Колька, глядя на пузырящиеся дождем лужи. – Это, кажется, надолго,-  обреченно вздохнул он.

       А все это время, пока приятели бессмысленно препирались, доказывая друг другу свою взрослость, Колька не сводил с луж глаз. Ему нравилось смотреть, как они пузырятся, словно кипят. Как упавшие в них капли производят на свет водяные круги. Как те, разбегаясь и схлестываясь с другими кругами, рождают новые. Те, в свою очередь, другие, образуя, тем самым, причудливые узоры. Причем, самое удивительное во всем этом Колька находил то, что создаваемые кругами узоры никогда не повторялись. Они всегда были новыми, не похожими на предыдущие. Поэтому наблюдать за ними было легко и приятно, глаза не уставали от однообразия.

       - А может, и правда, зайдем,-  предложил Колька. – Дождик, похоже, надолго,- высказал он свое предположение, косясь на недвижно застывшие макушки деревьев, не предвещавшие ни каких скорых перемен в погоде.

       - Пока до дома добежишь, вымокнешь до нитки,- вставил Ленька.

       - Да,- согласился с ним Колька и посмотрел на Егора. — Ну, так что? — спросил он.

       — Да можно,- пожал тот плечами.

       — Пойдем, пойдем, все равно делать не чего,- подхватил скороговоркой Ленька.

       Ему не терпелось чем-нибудь заняться. Из всех троих, Ленька был самым шебутным. Стоять на одном месте и ничего не делать, для него было подобно смерти. Бездеятельность угнетала его. Егор, напротив, не любил суету и спешку. Его излюбленная стихия, размеренное, неторопливое течение. Там он чувствовал себя, как рыба в воде. А когда вокруг поднималась суета, он немного терялся и нервничал. Они с Ленькой были две противоположности. Зато Колька уравновешивал их обоих.

        Войдя внутрь, мальчишки в растерянности остолбенели. Они были шокированы произошедшими в магазине переменами. До того, как магазин закрылся на ремонт, они в нем не раз бывали и хорошо помнили, что он из себя представлял. Теперь же их глазам предстало нечто иное. От прежнего убожества не осталось и следа. Все преобразилось, как в сказке. Вместо обшарпанных прилавков и деревянных полок, на которые было страшно смотреть, появились стильные прилавки и стеллажи из алюминия и стекла, сквозь которые просматривалась кафельная плитка. До этого стены были выкрашены обычной салатной краской. Появление светлого кафеля придало им совершенно другой вид. Залы стали казаться просторнее и светлее. Потолок тоже преобразился в лучшую сторону. Так что изменения были на лицо. Магазин стал больше походить на царский дворец.

        Но и это еще не все. Изменился не только интерьер магазина, но и ассортимент товара. Его стало больше. Он стал разнообразнее и богаче. От такого изобилия товара у мальчишек разбегались глаза. Они стояли и не могли решиться, в какую сторону им двинуться, — налево, где был выставлен спортивный инвентарь или направо, поближе к игрушкам и игровым автоматам. Наконец, решились. Егор с Ленькой предпочли левое крыло, а Колька правое, где размещался отдел игрушек и игровые автоматы.

       Та кой выбор Колька сделал безотчетно.

       Дело в том, что Колька рос в семье без отца, с матерью и двумя младшими братишками, Женькой и Ванькой, которым было пять и шесть лет. Оба они еще ходили в садик. Колька хоть и был постарше, но ненамного. Ему лишь недавно исполнилось одиннадцать лет. Так что все трое висели на шее у матери, которая была единственной кормилицей в семье.

       Чтобы хоть как то обеспечить детей всем необходимым, ей приходилось много работать. Но одной зарплаты на четверых было недостаточно. Поэтому она частенько подрабатывала, оставаясь во вторую смену. Однако денег все равно хронически не хватало. Вся ее зарплата уходила на то, чтобы обуть, одеть и накормить детей. Так что ни каких излишеств, вроде дорогих игрушек, велосипедов и прочего, позволить она не могла. А детям это необходимо ничуть не меньше, чем еда и питье. Они нуждаются в игрушках не только для развлечения и забавы, но и для полноценного развития, чтобы их души не выросли бесчувственными и черствыми, как засохшая корка хлеба. А Колька всего этого был лишен. Поэтому, оказавшись в магазине, сам того не сознавая, инстинктивно потянулся к тому, чего ему недоставало.

        У прилавка отдела игрушек его встретила молоденькая продавщица лет двадцати двух. Оглядев Кольку, продавщица осведомилась, не желает ли тот что-нибудь приобрести.

        - Нет, спасибо, я сам,- слегка смутившись, пробурчал Колька.

        Девушка оказалась на редкость деликатной. Заметив Колькино смущение и проступившую на его лице краску, оставила его одного и занялась своими делами.

        Колька оценил это по достоинству, поблагодарив ее мысленно за проявленную к нему чуткость. Облегчённо вздохнул и приблизился к краю прилавка. Поднял глаза, с намерением осмотреть игрушки и замер.

        С витринной полки на него глядела его мечта.

        Ей оказалась миниатюрная модель японского автокрана – КАТО, — точная копия оригинала. Это было само совершенство. Игрушка была выполнена так искусно, что в точности передавала мельчайшие детали оригинала. Даже сквозь стекла кабины, насколько это было возможно разглядеть с того расстояния, на котором находился Колька, просматривался почти весь салон, место водителя, руль, рычаг для переключения скоростей, приборная панель и множество других мелочей.

        Увиденное поразило Кольку так сильно, что с этого момента он перестал замечать окружающее, как будто вокруг него ни чего не было, ни плюшевых мишек, ни заек, ни конструкторов, ни других игрушек, которыми ломились витринные полки. Ни чего! Был только он и она. Все остальное куда то исчезло. В глазах у Кольке стояла одна единственная машинка, занявшая его сердце и разум. И Кольке захотелось ее иметь.

        Дождавшись, когда продавщица приблизится, Колька спросил ее:

        - А сколько стоит вот этот – КАТО,- указал он рукой на полюбившуюся машинку.

        Девушка бросила короткий взгляд на полку, где стояла машинка и, улыбнувшись, ответила.

        - Четыреста восемьдесят рублей,- и тут же добавила,- последняя.       

        - Спасибо,- поблагодарил Колька, не веря своим ушам.

        - Не за что,- сказала продавщица, пожав плечами, и снова оставила его одного.

        «Четыреста восемьдесят!» с удивлением воскликнул про себя Колька, отказываясь верить своим ушам. Эта сумма показалась ему огромной, астрономической, так что сначала он даже решил, что ослышался. И лишь вглядевшись в ценник, прикрепленный к упаковочной коробке, понял, что не ослышался. Названная продавщицей сумма соответствовала указанной на ценнике. А вместе с этим он понял и всю безнадежность своего положения. Таких денег у него никогда не будет. Даже те деньги, что он получал от матери на обед, не могли спасти положение. Да и что такое пятьдесят копеек в сравнении с четырехсот восьмьюдесятью рублями? Слезы! Даже при условии, что все это время он не будет, ни есть, ни пить, ему, чтобы скопить требуемую для покупки сумму, понадобится около 5 лет. Немыслимо! Почти 5 лет  лишений, что бы купить одну единственную игрушку. Но так, увы, обстояли дела. И Колька это понимал. Понимал, что рассчитывать ему не на кого. Таких денег ему не видать. И никто ему их не даст, даже мать. Она бы и рада была ему помочь, да увы, не чем. Ее месячная зарплата едва ли превышала стоимость игрушки. К тому же, Колька у нее не один. На руках у нее были еще два маленьких оболтуса, которых нужно кормить, поить и одевать. А по сегодняшним временам, для матери одиночки, дело это не простое.

       От этих мыслей Колька покраснел и чуть не заплакал. «Этого еще не хватало», подумал он, совладав с эмоциями и тут же огляделся, нет ли кого рядом, кто мог бы видеть его минутную слабость. К счастью, поблизости никого не было. Дождь отрезал от магазина всех посетителей, и их было не много. И все же на душе у Кольке было скверно. Ему так сильно полюбилась эта машинка, что он жаждал ее иметь, но не мог. И от этого сильно расстраивался. Досада грызла его сердечко. Одно, правда, утешало его, он мог ежедневно ее видеть. Магазин был открыт для всех. К тому же, работал без выходных, и Колька мог в любое время прийти и полюбоваться ею. 

       Так Калька встретил свою мечту.

        Побежали дни. Дожди прекратились. Установилась ясная солнечная погода, немного ветреная и по-осеннему прохладная. Приближалась зима.

        Колька ходил в школу, примерно учился и о мечте своей ни на день не забывал, и при всяком удобном случае наведывался в магазин, что бы полюбоваться ею.

        К зиме случилась одна неприятность. Колька подхватил воспаление легких и почти целый месяц провалялся в постели. Для него это были самые тяжелые и мучительные дни, которые он когда-либо переживал. И дело было не в болезни, ни в высокой температуре, которая долгое время не спадала, ни в болезненных уколах, которые ему ежедневно кололи, ни в горьких микстурах и постельном режиме. Все это он стоически переносил. Истинная причина его страданий была в другом. Весь этот месяц Колька томился одной единственной мыслью,- разлучением с мечтой. Он боялся, что, пока он болеет, его любимую игрушку продадут. И когда он поправится, ее уже не будет, и он ее больше никогда не увидит. Вот что терзало его сердце, не давая ему покоя ни днем, ни ночью.

        Что бы этого не случилось, весь этот месяц Колька тайно молил боженьку, чтобы тот помог ему, сделав так, что бы его любимая игрушка никому не приглянулась, и ее не купили. Так и прошел месяц в тяжелом, мучительном ожидании выздоровления.

        Когда Колька, наконец, поправился, и ему было разрешено ненадолго выйти на улицу погулять, первое, что он сделал, прямиком направился в магазин. Сердце его, при этом, болезненно трепетало. Он шел, не ведая, что его ждет, радость или горе. Поэтому всю дорогу, как заклинание, твердил только одно, «только бы она была на месте. Только бы оны была на месте».

        А уж с каким облегчением он вздохнул, увидев свою любимую игрушку на прежнем месте и говорить не приходится. Колька был счастлив. Его любимая игрушка за время его болезни никуда не делась, и от этого он был готов петь не только про себя, но и в голос. Готов был даже сплясать, только бы она по-прежнему оставалась на своем месте.

        Он вдруг понял, насколько она ему дорога. За этот месяц он так сильно по ней стосковался, что готов был ее расцеловать. И только присутствие посторонних, сдерживало его любовный порыв.

        А у прилавка, как всегда, толпились посетители.  Одни оживленно совещались, обсуждая будущую покупку, другие, напротив, тихонько перешептывались. Кто то просил продавца показать приглянувшуюся ему игрушку, по долгу крутил ее в руках, разглядывая со всех сторон, и, недовольно фыркая, уходил прочь. В общем, все шло, как всегда. Однако Кольке до этого не было никакого дела. В глазах у него стояла одна единственная игрушка, — КАТО.

        Когда волна посетителей схлынула и отдел опустел, к нему подошла продавщица, и добродушно улыбнулась.

         - Давно тебя не видно было,- сказала она, давая ему этим понять, что не только узнала его, но и рада его снова видеть.

        Оторвавшись от машинки, Колька посмотрел на продавщицу и тоже улыбнулся. Он то же ее узнал. Это была та самая девушка, что и в тот день, когда он впервые встретился со своей мечтой. И одета она была так же, как тогда, в голубой халатик. 

        - Что то ты сильно похудел,- озабоченно сказала девушка. — Осунулся весь.

       - Я болел,- ответил Колька. — А у вас все по старому,-  покрутив по сторонам головой, сказал Колька.

       - Да,- согласилась с ним продавщица. – А чем болел,- поинтересовалась она.

       - Воспалением легких.

       - А….- многозначительно протянула девушка, кивая головой. — Я то же в школе болела,- сочувственно сказала она и хотела еще, что то добавить, но ее позвали.

       - Девушка, можно вас,- обратилась к ней женщина в сиреневом пальто.

       - Да, да,- проговорила продавщица скороговоркой. — Я скоро,- бросила она Кольке и ушла обслуживать посетителя.

       Прислушиваться к их разговору Колька не стал, ему это было не интересно. Его занимало только одно,- любимая игрушка. Поэтому он сразу стал любоваться своей мечтой. И как то незаметно для самого себя соскользнул в фантазии.

        Ему, вдруг, представилось, как однажды, придя из школы домой, мать встречает его на пороге радостной улыбкой. Как она чмокает его в щечку и поздравляет с днем рождения. Потом берет его за руку и ведет на кухню. Усаживает за стол и просит на секунду зажмурить глаза. Колька зажмуривается и ждет. Слышит шуршание бумаги, а потом мамину команду «можно» и когда открывает глаза, видит перед собой «КАТО», который, со словами поздравления, мама дарит ему на день рождения. Колька радостно улыбается и берет из ее рук коробку. Кладет к себе на колени. Нетерпеливо срывает целлофановую упаковку и вынимает из коробки машинку. Нежно проводит по ее металлическому корпусу рукой и от счастья захлёбывается улыбкой. И все так явственно и живо, что кончиками пальцев чувствует приятный холодок и шероховатость металла.

        И вдруг все это внезапно обрывается и исчезает, и вместо нарисованной в уме радужной картинки, над ухом у него гремит незнакомый женский голос.

        - Ты чего, парень?!

       От неожиданности Колька даже вздрогнул и растерянно вскинул глаза. Перед ним стояла та самая продавщица, что еще минуту назад ему так любезно улыбалась. Только теперь она выглядела взволнованной и тревожной, и вместо приветливой улыбки на ее лице сквозило недоумение.

        - Ты чего? — повторила она, тараща на Кольку удивленные глаза.

   На какой-то момент Колька растерялся и не знал, что делать. У него даже мелькнула мысль, развернутся и уйти, не говоря ни слова. Но потом он нашелся.

       — Задумался, — сказал Колька и улыбнулся, давая этим понять, что с ним все в порядке.

       - А….- протянула девушка,- бывает. А тебя как зовут,- спросила она, вдруг.

       - Коля.

       - А меня Лена,- представилась она в свою очередь и добавила: – Ну, вот и познакомились,- улыбнулась Леночка. — А то, как то неловко, ходишь, ходишь, ни здрасти, ни до свиданья,- закончила она очередной улыбкой.

       До того, как устроится в магазин продавцом, Леночка работала в детском саду воспитателем. Работа с детьми ей нравилась и она бы ни за что не променяла ее ни на какую другую, но из-за вечных материальных проблем, которые она испытывала, а воспитатели зарабатывали унизительно мало, она вынуждена была уйти, и устроится на более высокооплачиваемую. Оклад продавца превышал в три раза детсадовскую зарплату воспитателя.

       Однако педагогический техникум и работа в детском саду не прошли для нее даром. Навык общения с детьми и теоретический курс детской психологии, усвоенный ею в техникуме, у нее остались. Так что кое в чем она разбиралась.

       Наблюдая за Колькой, она давно уже заметила, что с парнем творится что то неладное. Ведет он себя как то странно, не как все дети. Придет, встанет у прилавка, и, не говоря ни слова, стоит так, пялясь в одну точку. И так изо дня в день.

       Сначала она думала, что все дело в игрушках, что мальчишкой движет обычное ребяческое любопытство. Он приходит, что бы поглазеть на игрушки. Однако присмотревшись внимательно, поняла, что это не так. Любопытство тут ни при чем. Мальчишкой движет что то другое, более глубинное. Но, что именно, понять не могла. Так или иначе, его поведение ее заинтриговало, и она решила при случае выяснить, что за всем этим кроется. И сегодня как раз такой случай представился, у прилавка не было ни одного покупателя. И Леночка предприняла попытку разговорить Кольку, приблизилась к нему и заговорила с ним.

        - А какая тебе игрушка нравится больше всего,- начала она издалека. Главное, считала она, втянуть мальчишку в разговор. Поэтому, задав вопрос, вопросительно смотрела на Кольку, давая тому понять, что ждет от него ответа.

        Но Колька молчал. Он не хотел посвящать ее в свою тайну. Да и с какой стати? Если даже мать, самый близкий ему на земле человек и та не знает о его тайне. Как же он откроет свой секрет постороннему человеку?

        Дети вообще не любят откровенничать о своих секретах с посторонними. Они хоть многого еще и не понимают, и не многое могут объяснить словами, но интуитивно чувствуют, что, открывшись, они становятся уязвимы. Где то глубоко внутри себя чувствовал это и Колька.

        Тогда Леночка избрала другую тактику.

         - А хочешь, я сама угадаю,- сказала она деловито, приняв серьезный вид. Манерно приложила указательный пальчик к своим розовым губкам и повернулась лицом к витринным полкам.

         - Так, так, так, так…- произнесла она нараспев, оглядывая свое хозяйство. — Ага! — воскликнула Леночка. — Вот этот заяц! — сказала она, указывая пальцем на стоявшего на второй полке плюшевого зайчонка, совершенно белого, с единственным темным пятнышком на носу.

         Она нарочно выбрала зайца. Это была уловка, тактическая хитрость, которая должна была заставить Кольку ответить. Мальчишеская гордость должна была быть уязвлена и восстать против девчоночьей игрушки.

         - Угадала? — произнесла Леночка, глядя на Кольку.

         Колька засмеялся, отрицательно качнув головой. Заяц хоть и выглядел привлекательно, но был совершенно не в его вкусе. К тому же, больше подходил для девчонок.

         - Нет? — сказала Леночка, вопросительно глядя на Кольку. – Ну, тогда вот этот конструктор,- ткнула она пальцем в картонную коробку, на которой были изображены детали конструктора; кубики, квадратики, ромбики, лесенки и прочие. — Не-ет? — разочарованно протянула она, тряхнув головой. — Тогда сдаюсь,- капитулировала Леночка, демонстративно разведя в стороны руки. Придала голосу интонацию бессилия и спросила Кольку напрямик:

         — Тогда, что?

         Последнее, по ее расчетам, должно было дать Кольке почувствовать свое превосходство. И Леночка не ошиблась.

         Колька хоть и не хотел никому рассказывать о своей мечте, это была его личная тайна, но, глядя на ее добродушное лицо, сияющее улыбкой, проникся к Леночке доверием. Немного поколебался и решил ей открыться. Собрался духом и сказал:

        - Вот этот «КАТО»,- указал он рукой на машинку.

        - Этот? — поднесла Леночка к коробке руку.

        - Да, — кивнул Колька головой.

        Немного подумав, Леночка приложила указательный пальчик к розовым губам и произнесла:

        - А что, мне нравится,- кивнула она утвердительно головой.- Достойный выбор мужчины,- одобрила она Колькин вкус, а потом, слегка погрустнев, добавила,- жаль, что дорогой. 580 рублей.

        - Как 580? — воскликнул Колька, округлив глаза. — Ведь был же 480,- дрожащим от волнения голосом, выпалил он.

        - Увы,- всплеснула Леночка руками,- подорожала. Все дорожает и игрушки то же,- констатировала она неприятный для Кольки факт. — Такова жизнь,- резюмировала она и как бы спохватилась. — А тебе то что? 480-580, какая разница? 100 рублей больше, 100 меньше… Не все ли равно? Ведь все равно у тебя таких денег нет,- сказала она беззлобно, даже не догадываясь, какую боль причиняет этим Кольке.

        Ее слова обожгли Кольке сердце, напомнив в очередной раз о несбыточности его мечты. И если б ни ее добродушное, даже сочувствующее выражение лица, Колька бы непременно обиделся. А так, хоть и пожалел, что открылся ей, но принял ее слова без обиды.

        - Да,- покачал Колька головой в знак согласия обреченно, добавил,- таких денег нет.

        Мысль о деньгах повергла его в уныние. Впервые в жизни он понял всю их значимость. Понял, что тем, у кого их нет, мечтами позволено только любоваться, а не владеть.

        Так, сама того не желая, сказанными невзначай словами Леночка похитила у Кольки радость, которую он испытал от встречи с мечтой.

         Продолжать разговор Кольке не хотелось. Единственное, чего он желал, остаться наедине и подумать. В душе у него появилось много новых мыслей и впечатлений. Еще не совсем понятных и расплывчатых, требующих обдумывания. Они стучались в его сердце, как предвестники чего то нового.

        - Ладно, пойду я,- сказал Колька,- а то маманя будет волноваться. Она меня отпустила лишь на часок.

        - Давай, не пропадай, заходи,- сказала Леночка и помахала ему на прощание рукой, как старому приятелю.

        Колька ушел.

        По дороге домой, глядя на лощеные иномарки, припаркованные по обочинам дороги, на их владельцев, удобно устроившихся в уютных кожаных салонах, на элегантно одетых людей, встречающихся ему на пути, Колька вопрошал себя: «почему в жизни так устроено, что одни имеют все, а другие ни чего».

         Эту мыль Колька позаимствовал у пьяницы соседа, подслушав, однажды, его разговор с собутыльником. Сосед был на редкость словоохотлив и всякий раз, подвыпив, пускался в пространные рассуждения о жизни. Так было и в тот раз.

         Изрядно нагрузившись, Сергей Сергеевич, так звали соседа, стал разглагольствовать о жизни, толкуя о ее превратностях, о каком-то предопределении, совершенно Кольке непонятном, о каких-то надличностных обстоятельствах, о которых он то же понятия не имел и еще о многом другом, таком же загадочном и непостижимом. Потом, выговорившись всласть, сосед принялся вдалбливать в голову своего дружка одну единственную мысль, к которой его неизменно приводили его убогие рассуждения, «жизнь – дерьмо, а все люди, — сволочи», понося, при этом, все и вся.

         Происходило все это на лестничной площадке между вторым и третьем этажом, где дружки собутыльники облюбовали себе местечко. Колька, живший на четвертом этаже, все это время находился этажом выше и слышал каждое их слово. Всей, правда, тонкости соседской мысли он уразуметь не смог, уж больно запутанно и пространно тот выражался, но суть ухватил верно.

         По словам соседа, выходило, что люди делятся на две категории, на тех, кто имеет и на тех, кто не имеет. Однако, почему так происходит, Колька не знал. Сам он этого по малости лет постичь еще не мог, а из соседского разговора это было неясно. Однако посеянное в душе зернышко не умерло. Теперь, сталкиваясь в жизни с подобными явлениями, Колька невольно задумывался. Вот и сегодня, взнузданный неблагоприятными обстоятельствами, зернышко дало свой росток.

         «Почему так? – спрашивал себя Колька. — Почему? Одни имеют все, а другие ни чего. Кто то может позволить себе купить настоящую машину,- при этом он с нескрываемой завистью поглядел на серебристый мерседес, на его изящный, обтекаемый корпус, скользнул глазами по стеклам кабины, и, тяжело вздохнув, представил для сравнения свою маленькую игрушечную машинку. — А я не могу купить себе игрушечную», с грустью подумал он, вспомнив, почему то о матери, как будто виной всему этому была она. Хотя мать была тут совершенно не при чем, и Колька об этом знал. Знал, что она ишачит не покладая рук. Часто в две смены. Приходит домой уставшая и до глубокой ночи хлопочет по хозяйству. И все только ради того, что бы обеспечить их всем необходимым.

        - Почему так? — вопрошал себя Колька, крутя по сторонам головой, но ответа не находил.

       В его детской головке это никак не укладывалось. И как бы он не силился понять, результат был одним и тем же. Всякий раз он натыкался на глухую стену. Ему трудно было постичь сложные экономические законы, о которых он не имел не малейшего представления. Еще труднее, понять, откуда у людей берутся деньги и что нужно, что бы их иметь. Тем более разобраться в запутанных взаимоотношениях между людьми. Для всего этого он был еще слишком мал. Поэтому, какое-то время подумав, он решил не ломать напрасно голову, оставив эти вопросы на потом.

       Скоро наступила зима. Зима принесла с собой не только мальчишескую радость, каток и ледяную горку, но и проблемы. С наступлением холодов выяснилось, что Колька нуждается в новых теплых ботинках. Старые износились и пришли в негодность. Отдавать их в починку было не резонно, так как на них не было живого места, а на покупку новых ботинок нужны были деньги, которых, как всегда, не было.

        Поразмыслив, Алла Эдуардовна, так звали Колькину маму, пришла к выводу, что в сложившейся ситуации,- поскольку зарплату ей выдадут не раньше чем через неделю, а ботинки нужны сегодня, есть только один выход, заложить золото. Повздыхав, она сняла с пальца обручальное кольцо, память погибшего мужа, снесла его в ломбард и заложила, выручив, таким образом, необходимую для покупки ботинок сумму.

        В третьем часу дня Колька вернулся из школы домой. Первым делом разогрел обед и накормил братьев, после чего, сел обедать сам. На первое мать приготовила свежие щи, которые Колька обожал, а на второе — жареное мясо с картофельным пюре и томатным соусом.

        Колька так сильно проголодался, что вид разложенной по тарелкам еды, источавшей соблазнительные ароматы, привел его в исступление. Он набросился на еду и стал есть. Ел с жадностью, быстро, не всегда тщательно пережевывая. Проглатывал так, лишь бы поскорее утолить голод.

        Разделавшись с первым, Колька приступил ко второму. Только теперь он уже так не торопился. Ел медленно, пережевывая пищу как надо. Когда он уже доедал, с работы пришла мать. Ее ранний приход удивил его. Обычно она возвращалась домой поздно, иногда к полуночи, а сейчас было еще только три.

        «Интересно», подумал Колька, глядя на часы.

        - А ты чего сегодня так рано? — спросил он мать и вдруг вспомнил, что накануне вечером та жаловалась на плохое самочувствие. — Ты не заболела,- встревожился Колька.

        - Нет, просто отпросилась,- ответила мать из прихожей.

        Сняв шубу и сапоги, она прошла на кухню и села напротив сына.

        - Мальчишки ели,- спросила она, косясь на раковину с грязной посудой.

        - Да,- кивнул Колька.

        - Хорошо,- одобрительно покачала головой мать. — Давай, доедай, да пойдем,- сказала она, вдруг, неожиданно, встала, и налила себе в кружку дымящегося кипятка.

        - Куда? — удивился Колька.

        - Ботинки покупать,- ответила мать, садясь на прежнее место.

        - А деньги,- оторвавшись от тарелки, изумился Колька. Он знал, что денег у матери нет, она их получит только через неделю, когда выдадут аванс. — Ты что, заняла,- поинтересовался Колька.

        - Нет,- качнула мать головой. — Кольцо заложила, в аванс выкуплю,- пояснила она происхождение денег, прихлебывая из кружки маленькими глотками горячий кипяток.

        - Зачем? Я бы пока и так походил,- сказал Колька.

        - Тебе что, мало одного воспаления легких? Хочешь еще? — спросила его мать.

        - Нет, но…- хотел, было, возразить Колька, но мать его перебила, не дав договорить.

        - Все, давай, доедай, одевайся, и пойдем,- резко сказала она, отставив в сторону кружку. — Мне через два часа на работу надо вернутся,- добавила она, встала из-за стола и пошла проведать малышей.

        На следующий день Колька уже щеголял в новеньких ботинках. Он был доволен и этого не скрывал. Ботинки ему нравились. Мать купила ему не первые попавшиеся, а те, что ему приглянулись. Поэтому он был рад. Радость новоприобретенной вещи на какое-то время заслонила все остальное, в том числе и мечту, отодвинув ее на задний план. Так что несколько дней Колька о ней не вспоминал. Но, спустя неделю, проснувшись как то утром, Колька почувствовал внутреннее беспокойство. В первые мгновения со сна он не мог понять, чем оно вызвано. Вроде ни каких внешних причин для беспокойства у него не было. Все шло хорошо. Ботинки у него теперь были. Теплые, добротные, не на одну зиму. В школе дела шли неплохо. Учителя на него не жаловались. Дома, слава богу, все было в порядке, никто не болел. «Тогда, что?» недоумевал Колька, лежа в постели. И вдруг его осенило. Он понял, все дело в его мечте. Просто его душа стосковалась по любимой игрушке, вот и все. «Сколько же я ее не видел», подумал Колька и мысленно подсчитал дни, которые не показывался в магазине. Их оказалось восемь. Сегодня шел девятый.

        Глянув на часы, они показывали девятый, Колька соскочил с кровати и пошел умываться.

        В кухне на столе нашел записку и деньги. В записке был перечень продуктов, которые мать наказала ему купить к столу. Она писала, что задержится на работе и сама все купить не успеет, поэтому, он должен ей помочь. И если он все купит, о чем она просит, то придя с работы, она успеет собрать праздничный стол. И тут Колька вспомнил, что сегодня 31 декабря, канун нового года.

        После минутного раздумья, он решил первым делом разделаться с продуктами, а уж потом, освободившись, наведаться в «детский мир» и проведать свою мечту.

        Одевшись потеплее, Колька взял список, деньги и отправился по магазинам.

        На улице было не холодно, но ветрено и слегка мело. Летел мелкий колючий снег.

        Пробежав по ларькам и магазинам, Колька купил по списку продукты и отнес их домой. Потом, разогрев обед, накормил братьев и поел сам. На этом его обязанности заканчивались. Он выполнил все, что от него требовалось. Теперь он был свободен и мог идти на все четыре стороны.

        Колька пошел в «детский мир». По случаю предстоящего праздника магазин был переполнен посетителями. К отделу игрушек было не подступится. Такого ажиотажа Колька еще не видывал. Народ словно с цепи сорвался. Лезли к прилавку чуть ли не по головам. Толкались, ругались, протягивали вперед кассовые чеки, тыча ими чуть ли не в продавцов. Все хотели, что то купить, сделать приятное своим родным и близким, особенно деткам

         Заметив Кольку, Леночка ему приветливо улыбнулась, кивнула головой, но не подошла. Она была занята, обслуживая очередного покупателя, который был чем то недоволен. Колька слышал, как тот возмущается и грозиться пожаловаться администрации. Претензий было две, низкое качество товара и недостаточное внимание продавцов. Кто это был, Колька не видел, его заслоняли впереди стоящие. Однако по голосу определил – пожилой мужчина.

        - Вы видите, какой сегодня день? Сколько народу? — отвечала, оправдываясь Леночка. — А то, что товар с небольшим дефектом, так это не наша вина. Это производители, мы лишь продаем. Возьмите что-нибудь другое, ассортимент у нас богатый,- говорила Леночка, но покупатель ее как будто не слышал, продолжал ворчать и грозиться. Наконец, Леночке это надоело. Терпение ее лопнуло, и она возвысила резко голос:

         - Все! Не нравится, не берите, других нет,- обрезала она недовольного покупателя, демонстративно повернулась к нему спиной и подошла к Кольке.

         - Привет! С наступающим тебя,- поздоровалась она и поздравила одновременно.

         - И вас так же,- поздравил ответно Колька.

         - Вот сумасшедший денек,- пожаловалась она ему. — Слава богу, скоро обед,- сказала Леночка, поглядев на свои миниатюрные часики.

        - А сколько сейчас,- поинтересовался Колька.

        - Без трех час.

        - А вы сегодня не одна,- сказал Колька, указывая взглядом на второго продавца.

        - Я бы, наверное, одна сегодня с ума сошла или ноги протянула,- сказала на это Леночка, улыбаясь. И судя по тому, как она выглядела, это не было преувеличением. Вид у нее действительно был уставший. Даже румянец, неизменно украшавший ее пухленькие щечки, сошел, а под глазами обозначились серые тени, первый признак усталости.

        - И так голова идет кругом,- продолжала Леночка,- а тут еще этот старый хрыч. Это ему не то и то ему не это. Сам не знает, чего хочет,- продолжала она. — Еще жалобами стращает,- говорила она, покачивая головой, а Колька слушал и мысленно ей сочувствовал.

        Так, за разговорами совсем незаметно пробежали и три минуты. Зазвенел сигнальный звонок, приглашающий посетителей покинуть магазин. Подался было и Колька, но Леночка его остановила.

        - Не спеши, пока все выйдут, это еще минут пять пройдет,- сказала она.

        Колька остался.

        Основная масса посетителей, сознательных, уже покинула магазин, не дожидаясь очередного напоминания продавцов. Другая часть все еще толпилась у прилавков, откуда их вежливо просили удалиться.

        За разговором Колька не заметил, как к прилавку подошли двое мужчин. Обоим было лет под сорок. Одеты были, как говорят, с иголочки. Тот, что находился ближе к Кольке, одет был в длинное коричневое пальто из-под которого виднелась белоснежная рубаха и галстук. На нем были черные брюки и черные лакированные ботинки, начищенные до блеска. Подмышкой он держал темно коричневую барсетку.

        Второй посетитель имел вид приблизительно такой же. Только вместо барсетки в руке у него была элегантная папка из черной кожи с металлической бляхой замком посередине. И пальто было не коричневым, как на спутнике, а черное. В остальном они походили друг на друга, как близнецы. Даже ботинки имели тот же блеск, что и у первого. Оба были начисто выбриты и гладко причесаны. По виду, люди состоятельные, как теперь говорят, «новые русские».

        Едва их заметив, Колька вдруг забеспокоился. На душе у него стало тревожно. Чем это было вызвано, он не понимал. Однако, что то внутри него подсказывало ему, что беспокойство исходит от этой парочки. Он стал украдкой наблюдать за ними. Однако ни в их внешности, ни в их поступках, не было ни чего вызывающего, что могло бы настораживать. И выглядели, и вели себя они прилично. Стояли, разглядывали игрушки и тихонько переговаривались. И все равно, Колька проникся к ним неприязнью.

        Спустя минуту один из них повернул к ним голову и вежливо произнес:

        - Девушка, будьте любезны,- позвал он продавца.

        - Я сейчас,- бросила Кольке Леночка и направилась к посетителям. — Я вас слушаю,- сказала она, приблизившись к ним.

        - Здравствуйте,- поздоровались они, после чего мужчина в черном пальто продолжил.

        - Я бы хотел посоветоваться с вами,- начал он, глядя на Леночку. — Моему сыну одиннадцать лет и я хотел бы ему на новый год что-нибудь подарить,- сделал он короткую паузу. —  Вот только не знаю, что,- улыбнулся мужчина и обратился к Леночке за советом. — Что бы вы могли мне порекомендовать?

        - Одиннадцать лет…- произнесла задумчиво Леночка. — А какие-нибудь ярко выраженные наклонности у него есть,- поинтересовалась она. — Скажем, может он любит рисовать или из пластилина что-нибудь лепит? Некоторые дети любят мастерить. А ваш к чему тяготеет? — задала она серию наводящих вопросов, на что оба посетителя, не сговариваясь, заулыбались.

       - Простите,- тут же извинился мужчина в черном пальто.

       - Дело в том,- начал он. — Как бы вам это поточнее объяснить,- произнес он сосредоточено, стараясь подобрать нужные слова. — Ни чего кроме компьютера и денег его не интересует. И мне бы очень хотелось его от этого отвлечь. Вот только чем, я пока не знаю,- выразил он, наконец, свою мысль. — Поэтому и хочу с вами посоветоваться, что бы вы могли мне порекомендовать?

         - Попробуйте его заинтересовать,- начала Леночка. – Для детей, интерес, это главное,- сказала она, — попробуйте пробудить в нем интерес.

        - Как? — воскликнул мужчина.

        - Вам это должно быть известно лучше, чем мне,- пожала Леночка плечами. — Вы отец. Вы знаете его от и до. А что я могу,- снова пожала  она плечами. — Подарите ему конструктор,- сказала она, указывая рукой на полку, где стоял небольшой коричневый чемоданчик. – Ребенка 11 лет это должно заинтересовать,- сказала она. — Мальчишки любят мастерить.

        - Только не мой,- покачал отрицательно головой мужчина. — Он его даже не распакует. В лучшем случае, только заглянет,- откровенно признался он. — Ему бы что-нибудь такое, ну… даже не знаю, что,- сказал он, растерянно улыбаясь.

        - А ты ему вон ту машинку подари,- вступил, вдруг, в разговор его спутник.

        - Какую?

        - А вон ту,- сказал он, указывая рукой на полку, где стояла игрушка. — Кран «КАТО».     Очень даже не плохо,- добавил он серьезно.

        - Ты думаешь? – вопросительно поглядел мужчина на спутника.

        - Вполне,- кивнул тот утвердительно.

        - А покажите мне ее,- попросил продавца мужчина в черном пальто.

        До этого момента Колька наблюдал за всем безучастно. Его это интересовало постольку поскольку. Когда же в воздухе повисло заветное слово «Като», он весь напрягся. Сердечко испуганно встрепенулось и побежало.

        «Неужели это все», мелькнуло у Кольки в уме.

         А Леночка, тем временем, сняла с полки машинку и поставила ее на прилавок перед покупателями. Видя, что на Кольке лица нет, а от испуга он весь побледнел, Леночка сочувственно пожала плечами, давая ему понять, что она тут ни при чем, что она всего лишь продавец и не в ее власти, что-либо изменить. Заметили это и посетители.

        - Брат ваш,- спросил из вежливости один из них.

        - Знакомый,- качнула Леночка отрицательно головой.

        - А чего он так побледнел,- поинтересовался мужчина.

        - Не знаю,- сказала Леночка, пожав плечами.

        - А что, ни чего,- возвысил голос второй, напоминая приятелю о цели их визита, — выглядит неплохо. И телескоп выдвигается,- поинтересовался он, обращаясь к продавцу.

        Да,- хмуро кивнула Леночка.

        Настроение у нее то же упало. Она расстроилась из-за Кольки. Ей стало жалко мальчишку. Только она знала, что значила для Кольки эта машинка.      

         А еще она немножко злилась на себя. Злилась за то, что слукавила, когда ее спросили, «в чем дело». А виной всему этому были деньги, которые она имела с продаж. Тот мизерный процент, что прибавлялся к окладу. А ей позарез нужны были деньги. Особенно сейчас, в канун праздника, на встречу которого она сильно залезла в долги. А скажи она правду, покупатели бы из жалости к мальчишке могли отказаться от покупки. А так она была уверена, что эту игрушку они купят. Чутье продавца еще никогда не подводило ее.

         - Бери,- посоветовал мужчина в коричневом пальто своему спутнику.

         - Сколько,- осведомился тот о цене.

         - 580 рублей,- назвала Леночка цену.

         - Давайте,- махнул мужчина рукой и полез во внутренний карман пальто за деньгами.

         При этом роковом слове внутри у Кольки как будто что то оборвалось. На глазах навернулись слезы. Две маленькие росинки предательски скользнули по щекам и упали на пол. Кольке захотелось расплакаться, разревется, дать волю чувствам, но он был не один. Присутствие посторонних вынуждало его держаться. И он сдержался, подавив этот порыв слабости. Мысленно прощаться со своей мечтой, понимая, что больше ее никогда не увидит и пошел прочь. Ему было тяжело.

         Из магазина Колька вышел едва живой. Мороза он не ощущал и шел, не разбирая пути, напрямик. В глазах у него стояли слезы. Он чувствовал, что сегодня потерял что то очень важное, часть своей души, утратил ее безвозвратно, навсегда. Она была унесена вместе с его мечтой и сердце его от этого нестерпимо ныло. Ни какая физическая боль, которую он когда либо переживал, не могла сравниться с той душевной мукой, которую он испытывал.

         Когда волна отчаянья схлынула, и боль немного утихла, Колька задумался, припоминая все, что происходило за последние минуты в магазине.

         На Леночку о не сердился, хотя и понимал, что она во многом виновата. От нее зависело многое. Скажи она тогда правду и все бы могло сложиться по-другому.  Его мечта сейчас бы по-прежнему красовалась на своем месте. Но она этого не сделала. В конце концов, зная о его тайне, она могла предложить им приобрести другую игрушку. Ведь им, по сути, было все равно, что покупать. Да, Леночка была виновата.

         И все равно Колька не питал к ней ненависти. Он отлично понимал, что рано или поздно это должно было случиться. И если не сегодня, то завтра, если не этот покупатель, так другой. Так что это вопрос лишь времени. Месяц, два и ему все равно бы пришлось распрощаться со своей мечтой. Поэтому Леночка хоть и была виновата в случившемся, Колька ее не винил. В конце концов, у нее были и смягчающие обстоятельства. Она продавец и в ее обязанности входит не отговаривать покупателя от покупки, а наоборот. Для этого она там и находится. Все это Колька понимал, но легче ему от этого не становилось.

          Придя домой, Колька прошел к себе в комнату и не раздеваясь, лег. Только теперь, расслабившись, он почувствовал, как сильно устал. Ему казалось, что все его тело налилось чугунной тяжестью и гудело. Усталость была так велика, что ему даже не верилось, что он дошел до дома. Он лежал и с трудом припоминал случившееся.  Припоминал, как он пришел в магазин, как протиснулся к прилавку, о чем разговаривал с Леночкой. Припомнил этих двух незнакомых мужчин, вызвавших в нем антипатию, их короткий разговор и, наконец, любимую машинку.

         И снова волна отчаянья и горя захлестнула его. Колька всхлипнул и тихонько заплакал. Закрыл глаза и медленно стал куда то проваливаться. И чем глубже он погружался, тем легче ему становилось. Боль утихала и уходила. Он засыпал.

         Когда Колька проснулся, первое, что он увидел, склонившееся над собой лицо матери. Та внимательно его разглядывала. Увидев, что сын проснулся, она добродушно ему улыбнулась и произнесла:

         — Проснулся, соня, — сказала она, легонько потрепав его по волосам. —  Вставай, а то новый год проспишь, — сказала она, не сводя с него глаз. Потом, вдруг, посерьёзнела. – Ну-ка, ну-ка, а это, что? – произнесла она скороговоркой. – Вот… и у тебя появилась морщинка, — сказала мать, проведя кончиком безымянного пальца по новоиспеченной морщинке, образовавшейся у переносицы сына. – Взрослеешь, — добавила она обреченно. Ненадолго о чем то задумалась, потом глубоко вздохнула, поглядела на сына и улыбнулась. – Вставай, пойдем к столу, — сказала она, вставая. Еще раз бросила на повзрослевшего сына взгляд и направилась в другую комнату.
 Другие рассказы по адресу: http://alexander-ivanov.net