Вот осень 12

12.

Короля прежде никогда не мучили кошмары. А тут вдруг во время послеобеденного отдыха ему приснилась бездонная пропасть, на краю которой он стоял, а внизу, он знал, его ждали горящие копья. А сзади стоял директор биофабрики, держащий за руку маленькую девочку со смешным плюшевым медвежонком, и толкал короля в спину, грустно приговаривая:

- Ты понимаешь меня, браток? Может, всё обойдётся?..

Король проснулся в холодном поту, когда на краю бездны потерял равновесие и полетел вниз. Сон… Это был всего лишь сон.

- Кошмарики душат? – посочувствовал ему Ромес, сидящий на окне. – Каждому человеку хоть раз в жизни снился кошмар.

- А тебе? – король тряхнул головой, прогоняя остатки сна.

- И мне. И вам вот.

- Как ты сюда попал?

- Прилетел на крыльях мечты. Обижали меня тут, ваше величество!

- Кто?!

- Вам скажи – вы и голову ему снесёте!

- Не скажешь?

- Зачем? Только хочу сказать: не верьте самому приближенному к вам человеку!

- Первому советнику что ли? Разве я ему когда-нибудь верил? За меня не беспокойся. Так ты всё-таки пришёл. Честно, не ожидал! И всё же я очень рад, а на моё сварливое настроение не обращай внимания!

- А знаете, скоро конец лета.

- По календарю – да. Это тебя так волнует?

- Нет. Я, как птицы, буду вечно следовать за летом. Скоро в путь, снова в путь, и я не знаю, где я найду своё вечное лето.

- Ты любишь лето?

- А вы – нет?

- Тоже люблю. Впрочем, мне как-то всё равно.

- Ну, не скажите!

- А почему ты вдруг заговорил о временах года?

- Просто  я шёл по улице, и мне на плечо упал кленовый лист. Совсем жёлтый. Вот я и подумал, что скоро осень.

- Тут зелёным листьям удивляться надо, а ты на жёлтые внимание обращаешь! Вся природа отравлена, из зелени одни сорняки остались, из живых существ – люди и тараканы!..

- А кто в этом виноват, ваше величество?

- Кому смерть, а кому – золото в карман. Так мир устроен. Кому как повезло родиться.

- Золото-то вам, это ясно.

- Ты прав. Иногда я как подумаю, самому страшно становится. Как легко разрушать и как трудно построить! Для разрушения большого ума не надо, а вот для созидания… Сожжённое письмо нельзя восстановить.

- Вам пишут письма?

- Нет, это так… В книге… - похоже, король смутился.

- О любви?

- Да… Но я не знаю, что это такое.

- Такой, как в книгах, и я не знаю. А почему вы читаете о любви, а не о казнях, истязаниях?..

- Для разнообразия. Если и в книгах будет то же, что и в жизни, останется только утопиться.

- А вы любили вообще что-нибудь в жизни?

- Что-нибудь? Кажется, нет. Хотя в приюте, когда я был маленьким, были игрушки… Находились жалостливые люди, которые приносили нам старую одежду, обувь, и в том числе игрушки. Их моментально расхватывали. Я был слабым, и мне никогда ничего не доставалось. Только один раз после всеобщего дележа осталась жёлтая стеклянная собачка с отбитым хвостом и примитивно намеченными лапами. Кто-то уже успел отломать ей голову. Она никому не была нужна, совсем как я, и она стала моей. Я склеил её, и это было лучшее, что я помню из прежней жизни. Потом на неё положили глаз старшие дети, но это была уже МОЯ игрушка, и никто не имел права её отнять. Это было то, что я любил. Из-за неё я стал сильнее, это было что-то, принадлежащее только мне. Я дрался из-за неё и побеждал.

- Она и сейчас с вами, не так ли?

- Откуда ты узнал? Это правда…

- Покажите.

Король вынул из кармана коробочку, украшенную мелкими бриллиантами, и протянул её Ромесу. Ромес открыл её и увидел там маленькую стеклянную фигурку собаки с отколотыми кусочками, испачканную клеем.

- Спасибо, - он вернул коробочку и стеклянную драгоценность.

- Странно, правда? – задумчиво спросил король. – Неожиданно? У такого жестокого и бессердечного выродка, как я, и вдруг привязанность к старой безделушке! И всё-таки, откуда ты знаешь?

- Просто предположил..

- Хм, умный ты человек!

- Чтоб понять кого-то, я сначала смотрю на себя в зеркало.

- Ты что, тоже сирота?

- Нет.

- А где ты родился, где твоя семья?

- Очень далеко.

- Ты не из моей страны?

- Нет.

- Из-за моря?

- Из-за моря звёзд и вселенных.

- Ты говоришь странно и загадочно. Ты не такой, как те, кто меня окружает. Ты не знаешь, что такое страх.

- Страх перед вами – конечно. Но страх вообще…

- Ты мне очень нравишься. Хочешь быть моим братом? Знаешь, никто из моих приближённых не отказался бы. А ты можешь?

Ромес посмотрел в окно.

- Почему молчишь? – допытывался король. – Говори правду.

- Все мои друзья – мои братья, - ответил Ромес.

- Как это понимать? У тебя много братьев, и ты с ними живёшь дружно, и это все друзья, которые у тебя есть?

- Нет, ваше величество! Мои друзья по-братски близки мне по духу. Так, мой наставник – мой старший брат, а все остальные друзья стали мне равными.

- Так ты хочешь быть моим братом?

- Да, я не против, чтобы вы были в числе моих друзей.

- А родные братья у тебя есть?

- Есть один. Только он ещё совсем ребёнок. И сестра есть.

- Родная?

- Родная.

- А неродные?

- И такие есть.

- Представишь мне их когда-нибудь?

- Не могу. Они все очень далеко и в разных местах.

- И я хочу, чтобы мы с тобой были на равных. Я ещё никому и никогда не предлагал такого. Представь своё новое положение! Ты можешь всё, весь мир открыт перед тобой! Ты – король!

- Для меня это положение не ново. Я ведь тоже король, только неофициальный.

- Как? Не понимаю.

- Долго объяснять.

- Твоё дело, не хочешь – не надо.

- Ваше величество…

- Не называй меня так. Я – твой брат. Отныне только на ты и только по имени! Для тебя я – Лайт.

- Лайт…

 - О, как давно никто не называл меня по имени! Ты и представить себе не можешь, как это приятно. А как мне называть тебя? Не Снайпером же, не тёмным!

- Я – Ром.

- Отлично, Ром!

- Да, так вот, я скажу тебе кое-что, только постарайся меня выслушать спокойно. Не стал бы ты добрым королём, а?

- И ты туда же! – воскликнул король, срываясь с места. – Я надеялся, что ты поймёшь меня, но вижу, что жестоко ошибся!

- Ну вот, ты уж и готов рубить мне голову. Руби, мне не жалко для братишки…

- Нет уж, продолжай, пожалуйста. Но меня бесит, что каждый, с кем бы я ни столкнулся, долбит мне одно и то же. Ты пойми, я ведь не садист, я даже на кол никого не сажал, а только угрожал, потому что думал, что им будет больно!

- Нет, скорей, тебе было неприятно. Ты вот скажи, зачем ты вообще казнишь? Чтоб укрепить свою власть? Так ты её давно укрепил. Ты вырыл себе окоп, но на этом не остановился, а продолжил копать дальше. А то, что глубже окопа, сильно смахивает на могилу. Когда ты умираешь от жажды, утолить её может стакан воды, а в океане той же волы даже при всей твоей жажде ты захлебнёшься.

- Я уже не могу остановиться, Ром. В детстве меня не любили и не жалели чужие взрослые. Почему сейчас я должен любить и жалеть их и их детей? Они получают то, что заслужили. Меня с детства учили быть жестоким в этом мире. Я не знаю иных отношений. Я безнадёжно испорчен. Они меня изрядно утомили. Но так я построил своё королевство. Что же делать? Если бы уехать далеко-далеко, где меня никто не знает… Я убиваю чужими руками, а если у меня не будет этих самых рук…

- Я тебя понял. Я подумаю над этим. Только вот что я тебе скажу. Тебя, несомненно, очень огорчило бы, если бы кто-то разбил твою любимую игрушечную собачку. Так не разбивай же игрушки другим.

- Что ты имеешь в виду?

- Может, те люди, которых ты казнишь, являются для кого-то такой же единственной отрадой в жизни, как для тебя в детстве – твоя собачка, - Ромес взглянул на настенные часы. – Ого, мне пора!

- Уже уходишь? Приходи ещё!

- Хорошо. Можно напоследок позаниматься вымогательством?

- Пожалуйста!

- У тебя случайно нет шоколадки?

- Выбирай, здесь всё в твоём распоряжении! Если не секрет – для кого?

- Для одной из сестер. Неродных. – Ромес подмигнул.

- Познакомишь?

- С ней? Конечно! – Ромес сунул в карман шоколад.

- Когда ты ещё придёшь?

- Не знаю. Когда получится. До свидания, ваше величество! В общем, пока, братишка!

В дверях Ромес столкнулся с первым советником, тепло улыбнулся ему, дружески похлопал по плечу и испарился по делам. У бедняги советника отвисла нижняя челюсть, и он так и прошествовал к королю. Король смотрел в окно.

- Что это значит?.. – прошипел первый советник.

- Я должен перед тобой отчитываться? Ты себе не представляешь, как ты мне надоел!

- Как ты смеешь, мальчишка!.. – не удержался первый советник.

Король медленно повернулся, склонив голову и оценивающе глядя на первого советника. Наконец он сказал:

- Убил бы я тебя. Жизнью своей ты обязан Снайперу. Когда он ещё раз придёт…

- Прикажете казнить его?

- Ой, какие мы быстрые! От твоей смерти всем гораздо больше было бы пользы. Так вот, если ещё раз перебьёшь меня, получишь мечом в шею. Когда он ещё раз придёт, ты будешь ползти за ним на коленях и целовать следы его ног. Свободен! – и король отвернулся к окну.

Ромес несколько дней не появлялся во дворце, и у короля отчаянно портилось настроение. Он направо и налево отдавал приказы казнить, но сразу миловал, и все опасались, не тронулся ли повелитель умом.

Ещё у короля чесались руки, и он царапал их ногтями до крови. Придворные медики пришли к выводу, что его величество изволили объесться ананасами, и скоро аллергические явления пройдут, а пока намазали мазями и напичкали его какими-то горькими таблетками, и он ходил, постоянно мрачно сплёвывая горькую до ужаса слюну.

Сегодня его телохранителями были люди из тех, кого посылали в Дируа. И в их числе – сын второго советника. Он не сводил восторженного взгляда с короля, и тот в конце концов обратил на него внимание.

- Что это у тебя с руками? Почему ты их всё время за спиной прячешь? – спросил король. – Ну, сынок? – его величество не удосуживались запоминать имена подданных.

«Сынок» вытянул перед собой руки.

- Не могу знать, ваше величество! – бодро ответил «сынок». – Только что, осмелюсь сказать, такого не было, только так, сыпь какая-то. Наверно, съел что-то!

- Глаза у тебя красные. Выпил вчера?

- Никак нет! Как же можно на службе у короля… - в глазу его лопнул сосуд, и кровавая слеза покатилась по щеке. Он крепко зажмурился, закрыв лицо ладонями, и сквозь пальцы потекли струйки крови. Он упал, глухо застонав; кровь закапала из носа, из ушей, прилила к коже, засочилась из пор, выступила из-под ногтей; на губах появилась кровавая пена… Тело сына второго советника дёрнулось, сведённое судорогой, и расслабилось, обмякло.

- Всё… - прошептал кто-то.

Тень наползла на лицо короля.

- Уберите его, - приказал он. Испуганные до полусмерти солдаты потянули безжизненное тело из королевских покоев.

Король заперся у себя и долго смотрел на руки, потом разделся и принялся вертеться перед зеркалом, пытаясь обнаружить изменения на теле. Но всё было хорошо, если не считать сыпи на руках. Он чувствовал приближение катастрофы.

Ужинал в перчатках, чтобы не видеть рук. Утром следующего дня ему сообщили, что тех, кто охранял его вчера, уже нет в живых. Симптомы те же самые. Умер также конюх, ухаживавший за кобылой короля, смывавший с неё пентаграмму.

 Всё это хранили в тайне от народа. Наглухо заперли дворцовые ворота, и никто не мог ни войти, ни выйти из дворца. Король приказал и из города никого не выпускать.

К вечеру на дворцовой площади собрались люди, требующие короля. Король смотрел на них из окна, автоматически поглаживая руки в перчатках.

- Нас отрезали от всего мира! – кричали в толпе. – Мы смирились с этим. А теперь нас отделили и от других городов, от наших братьев и сестёр!

«Глупцы, это в ваших же интересах,» - прошептал король.

- Что, ваше величество, боитесь посмотреть в глаза вашим рабам?

«Один в толпе уже докричался, и из-за этого пострадала вся толпа. Ты, дерущий глотку почём зря, тоже хочешь этого?»

- Ну, выходите же, ваше величество, или вы хотите, чтобы мы сами пришли к вам?

Внизу стали ломиться в ворота, греметь чем-то тяжёлым. Король снял перчатки, проверяя, есть ли изменения на руках. Ворота рухнули, и король вышел на парадную лестницу. Толпа замолчала.

– Так кто хотел меня видеть? – негромко спросил король, однако все его услышали. – Может, кто-то хочет меня убить? Так вот он я, чего ждёте?

- Король должен быть отцом для своего народа, - уже не так агрессивно сообщили ему.

Королю надоело всё. Он безгранично утомился от власти, да и сейчас чувствовал себя больным и обессиленным. И он сказал:

- Тогда идите ко мне, я буду вам отцом. У нас всё будет хорошо, – и протянул к людям руки, словно желая всех обнять. Он устал, ужасно устал от роли тирана, но понял это только после беседы со Снайпером. Он говорил то, что думал, совершенно искренне. Ведь, кроме страха и чужой боли, в его королевской жизни не было, нет и даже не предвидится абсолютно ничего иного.

Людское море дрогнуло. Люди попятились. Они долго отступали, глядя на руки короля, потом повернулись и побежали. С кончиков пальцев короля капала кровь.

-…Десять человек из вашей личной охраны сбежали, - доложил первый советник. – Прикажете найти и казнить?

- Нет, - король смотрел в окно.

- Что?

- Я сказал – нет. Сколько там ещё умерло?

- Шестеро. И ещё у троих те же признаки.

- В конечном итоге все умрут. Рано или поздно. И тот, кто умрёт рано, не познает старости. Это – вечная молодость.

- Вы хотите умереть молодым, ваше величество?

- Если такой будет вся моя жизнь, то да. А почему ты не бежишь? Вот тоже заразишься, пустишь кровушку наружу и откинешь копыта.

- Но это ведь не очень больно. Скорее всего, я уже тоже заражён, так что побег не имеет смысла. А если я сбегу, и вы прикажете меня разыскать…

- А, понятно. Свободен. Можешь идти.

Так прошёл ещё день.

- Ваше величество, – явился первый советник на другой день утром. – Большинство ваших людей вас покинули. Они боятся этой кровавой болезни. Никто не знает, что это такое и почему появилось, а также как лечить. Это могли сказать сотрудники биофабрики, но – увы! – там же никого не осталось. Кроме того, болезнь появилась в городе среди рабочих. Люди мрут, как мухи. Знаете, как это назвали? Королевская чума Дируа. Первыми заболели те, мимо чьих домов вы возвращались из Дируа.

- Но я-то жив, и сколько дней! Это главное. Ты находишься рядом со мной, и ты жив тоже. Видишь – даже никаких признаков не заметно!

На следующий день советник принёс новые сведения:

- Люди умирают на глазах, обливаясь кровью. Полгорода вымерло. Трупы некому убирать, ими завалены все улицы. Коричневые все передохли.

- Достойный закат для такого светила, как я.

- Ваше величество, похоже, вы нисколько не опечалены?

- Я войду в историю!

- Вы сошли с ума!

- Отнюдь нет. Если только не распространится пандемия, и не вымрут все поголовно на всей планете. А может, останутся самые стойкие, которые начнут всё сначала, рассказывая детям сказки о страшной королевской чуме Дируа. Вот, к примеру, ты останешься и будешь рассказывать детям… Впрочем, какие там у тебя дети, они тебя самого насмерть перепугаются!