Апокалипсис в области чакр

  От вожделенного наслаждения его отделяло всего лишь пара фрикций. Он мечтательно закрыл глаза, умножая удовольствие мазками воображения. Но реальность была настолько хороша, что он вернулся к ней, жадно созерцая женскую спину в бисеринках пота, запрокинутую властью его рук длинноволосую  голову, звенящие в такт его движениям замысловатой музыкой серьги, алеющее закатом низковатое небо.
  Острое чувство счастья подперло снизу. Он  притянул ближе податливость любимой женщины...Неузнаваемо изменилось что-то вокруг. Ватной тишиной заложило уши. И он  попытался сглотнуть навалившуюся глухоту. Говорить он не смог. Мешало что-то. Он провел языком по заполнившему рот предмету. Больше всего это напоминало грязную, промасленную  бензином,тряпку. Запах был резкий, Его даже слегка затошнило. Ощущение скованности было во всем теле. Он пошевелился и понял, что это не просто ощущение, а реальность. Открыв глаза, он в этом убедился. Опорой для его тела было основательное в своем стволе дерево, к которому он был примотан обычным скотчем. Множество слоев липкой ленты надежно фиксировали его тело. Руки были подняты вверх и пристегнуты наручниками к вбитому прямо в ствол дерева кольцу. И уже сильно затекли от непривычного положения. Словом, неволя в полном объеме.
   Он попробовал оглядеться. Место было знакомым. Да тем же, где он был всего мгновение назад. То же небо, та же земля, сухая от жары, те же деревья, окружавшие  небольшую полянку в посадке. Тут они часто бывали вместе. Нравилось ему и пейзаж наблюдать и любовью заниматься одновременно. Но то, что он увидел перед собой сейчас, ужаснуло его, заставив задергаться в своих клейких путах, усугубив  болезненность в руках.
  Прямо перед ним стояли, вернее - пытались стоять, две женщины. Каждая из которых - была его. Одна - женой, вторая - любовницей. Ноги женщин едва доставали до ломкой высушенной травы, устилавшей землю.   Высоко задранные руки были так же, как и у него, прикованы наручниками к вбитым в деревья крюкам. На руках его жены были видны кровоподтеки. Лара выглядела несколько бодрее. Одежда на них была какая-то одинаковая, хотя женщины были кардинально разные. Привычный образ жены разрушал сам факт ее висения на вытянутых руках. Вся ее властность улетучилась, и он видел запуганный и растерянный взгляд. Острой вспышкой из памяти вылез такой же ее взгляд, когда он впервые прикоснулся к ее лону, когда-то, много лет назад. И это воспоминание вызвало у него и нежность, и жажду, и щемящее чувство жалости к ней, висящей сейчас всем своим немаленьким весом на страдающих болью руках.
Он перевел взгляд на Лару. Даже в столь рабском положении она смотрелась королевой. Глаза блестели адской смесью гнева, боли, ненависти и еще чего-то, что он для себя называл "б***ской сущностью". Эта ее сущность просвечивала сквозь ее тело и влекла его к ней, где бы он ни находился. Вот и сейчас, неуместно, но тем не менее, он почувствовал прилив желания и жажды убить всех тех, кто посмеет прикоснуться к столь вожделенному им женскому телу. А Лара, почти касаясь кончиками пальцев ног земли, надменно смотрела перед собой невидящим взглядом. Она часто дышала, отчего ее грудь поднималась и опадала, продолжая вызывать в нем желание ее трахнуть.
Из созерцания неправдоподобной, но реально видимой им картинки сосуществования двух своих женщин в столь опасной близости друг от друга, он снова задергался ,замычал, пытаясь вытолкнуть вонявшую тряпку изо рта. Безрезультатно.
  Откуда-то сбоку появился мужчина, одет в камуфляжный костюм и высокие берцы. Фигура плотная и высокая. Не видно ни его лица, ни глаз. Руки - да. Руки было видно. Обычные руки обычного мужика. Руки крепко сжимали ствол. Обычный такой ствол. Блестящий смазкой. Пахнущий смертью.
 Максим захотел было задуматься о том, почему все так вдруг изменилось, и что собственно, происходит?! Какого черта и зачем его женщины тут висят перед ним, а он пялится на них, замотанный скотчем?! Кому это может быть нужно?! Японским ниндзя?! Или заморским свирепым гангстерам?! Но отвлекся на гроско застонавшую Светку.
  Жена, тяжестью своего веса притягиваемая к земле, стонала от боли в руках. Крупные горошины слез текли по ее щекам, она хлюпала носом. И он понял, что она сейчас начнет задыхаться. Ну у нее всегда так: стоит только чуть носу перестать дышать, как дыхание вообще сбивается, и пока не зальешь этот нос изрядной порцией капель, так и будет хватать ртом воздух и краснеть всем телом от растущего давления.
Так и стало. Краснота залила ее зареванное лицо, пробираясь под ворот простого платья. Грудь поднялась, налилась тяжестью, от страха соски проступили четкими кнопками. И он со странным удовольствием заметил, что желание, которое не возникало по отношению к ней уже так давно, вдруг всплыло откуда-то. Его тело выдало недвусмысленную реакцию. Но Светка висела на вывернутых  руках, заливалась слезами и  соплями, и почему все так произошло, и что должно произойти дальше - было неизвестно.
 Дуло ствола покачалось перед его носом. Через приставленный к его глазам прицел он отчетливо увидел, как темнеют подмышки платья Лары, как неглубокий ворот, сильно надорванный в двух местах, покачивается двумя размахренными лепестками, приоткрывая грудь, вздернутую точно так же, как и Светки.
Прицел качнулся в сторону, и он снова увидел Светку, снова смотрел прямо в ее ошалевшие глаза, видел как кривятся от боли ее полные губы.
Снова Лара. Глаза перестали искрить гневом. Только он знал, что значит видимое биение синей жилки на ее виске, своей пульсацией предвещающей скорый взрыв боли в ее теле. Он никак не мог постигнуть этой ее способности сначала умирать от боли, чтобы потом рождать миры своим воображением. Миры, в которых чудесным образом все то, что в этой жизни казалось обыденным или постыло-грязным, превращалось бы в радугу под названием "Радость моя". Ему даже показалось, что он услышал, как она произнесла, придыхая в телефонную трубку эти два слова, от который та самая радость всегда вспыхивала в нем ярким ровным пламенем и горела до следующего ее звонка.
Лара была на грани приступа. Обильная испарина выступила на ее лбу. Волосы прилипли к вискам. Она закатила глаза и обмякла на вытянутых вверх руках.
Мужик отвел от его глаз прицел, снова встал как-то сбоку, вне зоны нормальной видимости и ясным, и даже светлым голосом, сказал:
 - Ну что, кого выбираешь?
Процесс мышления, начавшийся было в голове Макса, застопорился. Первопричины ситуевины стали не так важны, как необходимость нормально дышать. Он заворочал языком, снова пытаясь вытолкнуть тряпку изо рта. Мужик дернул ее за кончик и Макс, наконец-то, смог вдохнуть нормально. Занемевшие губы  и засохшее горло не сразу справились с необходимостью издавать звуки. Скрипучим голосом он непонимающе спросил:
- В смысле, кого выбираешь?!
   Прицел снова возник у него перед глазами, медленно переводя его взгляд от одного безвольно висящего  женского тела к другому, страдающему болью и тяжко дыщащему.
- Кого пристрелим?
До Макса стало доходить, что ему предстоит сделать. Трагикомичность ситуации. Банальный выбор. Только на кону - настоящая жизнь. Тем не менее, он просто не мог поверить в реальность происходящего. Ни связанность его тела, ни острый запах бензина, ни четкость видимой им через прицел картинки, не могли его убедить в том,  что ситуация реальнее реального. Очень уж хотелось верить, что все это - не по-настоящему, игра... Он покачал головой и сказал вслух, больше для того, чтобы услышать звук собственного голоса:
 - Это всё не в реальности. Никого никто не убьет. Я сейчас открою глаза, и все это закончится.
В ответ он услышал звук трескающихся под тяжелой подошвой армейской обуви веточек, увидел, как мужик подошел к женщинам. Краем оружия тот приподнял болтающуюся голову Лары. Звонко похлопал ее по щеке, оставляя алеющий отпечаток ладони на нежной женской коже. Голова качнулась в сторону, Лара разлепила глаза, и снова ушла в безсознанку. Мужик чертыхнулся, и повернулся к Светке. Та задергалась, зарыдала в голос. Мужик как-то по отечески вытер ей слезы, и сильно ударил кулаком в живот. Она задохнулась болью и негодованием. Макс почувствовал, как от гнева в его венах начала закипать кровь. Он скрипнул зубами, но все еще уверял себя, что это -  фантасмагория, сюр, который рассыплется кусками ночных кошмаров, как только он проснется.
Мужик вернулся к нему, покачал оружием перед его глазами и тем же ясным голосом сказал:
 - Реальнее не бывает. Доказать? Смотри!
Быстрым отработанным движением он вскинул ружье на плечо, взвел курок, и Макс услышал звук выстрела. И не только выстрела, но и  воя, которым зашлась Лара. Из под  образовавшейся прорехи на ее платье, чуть выше колена, струйка крови пробежала вниз, обрисовывая собой лодыжку и щиколотку. Дальше он смотреть не смог. Лара выла, дергаясь всем телом и выворачивая руки. В ней не осталось ничего королевского. Раненое животное висело в преддверии смерти.
- Так правдоподобнее? - спросил мужик, передергивая затвор.
Максим качнул головой, пытаясь стряхнуть наваждение. Закрыл глаза, пытаясь внушить себе, что это все - сон, нереальность, которая скоро закончится. И тут же заорал сам, потому что почувствовал, как пуля вкручивается ему в плечо, дробя и разрывая плоть. Адская боль ослепила его, и он не увидел, как следующая пуля впилась в  бедро Светки. Когда Макс смог различать окружающий мир, та уже была без сознания. Только ярко-алая кровь, бьющая фонтаном из задетой артерии, эффектно заливала сероватую ткань платья и некрупными каплями мерно стекала на сухую траву.
Реальность происходящего стала очевидной. В это трудно было поверить. Но - пришлось. Слишком очевидными были доказательства.
Мужик снова показался возле Лары, заглянул в ее безумные глаза, приподнял платье над раной. Макс увидел кость, едва белеющую из вывороченной наружу ткани мышц. Его затошнило. Лара продолжала выть, не прекращая. Мужик ударил ее. Но она продолжала. Тогда он затолкал в ее рот ту самую вонючую тряпку в бензине, а сверху закрепил полоской скотча. Вой продолжился, но очень-очень глухо. Светка качалась бесформенной массой. Мужик похлопал её по щекам, но она не очнулась. Он повернулся к Маску и размеренно заговорил:
- В целом будет так: эта (и он тронул рукой Светкино тело) через пол часа окочурится. Кровища то вон как хлещет. Я специально артерию задел. Для правдоподобности. Эта (и он дернул платье Лары) - от болевого шока с час протянет, но не больше, я думаю. Сердечко у нее слабенькое, да?! Видишь, как синеют губы? Но какую-то одну ты спасти успеешь. Обещаю. С твоей раной жить можно. Да и не планируется тебе давать возможность гикнуться. Не тот  случай, милок. Тебе жить придется долго... и счастливо. Так что давай, Максим, выбирай. Какую в живых оставим?! На раздумье у тебя 1 минута. И решить все-равно придется. Потому что, если ты среди этих  не выберешь, то мы продолжим выбор, только среди детей. Ну, как ты считаешь, ты сможешь сам выбрать из своих баб?
   Максим задохнулся от услышанного. "Почему?! Кто?! Как?! Кого?!" Вопросы завалили мозг, готовый взорваться от всего услышанного. Мысль о возможности собственной гибели, как единственного выхода, умерла, погребенная дергающей болью его собственного плеча, уже облепленного комарами и слепнями, привлеченными запахом крови.
Мужик вновь покачал прицелом перед глазами Максима. Недвусмысленно взвел курок, и спросил:
- Ну?!
    Максим впервые в жизни испугался. Испугался того, что он ошибется. Не ту выберет. Быть вершителем чужой судьбы было страшно. Какое право он имел выбирать, кому жить, а кому нет?! Что он, Бог что-ли?! Он не хотел выбирать. Как можно выбрать между любовью и любовью?! Как сравнить право на жизнь двух людей? Он замотал головой из стороны в сторону, отрицая необходимость выбора, как такового.
Мужик опустил ружье и исчез из поля его зрения. И тут же вернулся, не один.... Макс с ужасом стал узнавать в безвольно стоящих силуэтах детские фигурки.
"Вот дочка. Тонкие косички в разноцветных фантиках-бантиках. Мягкая материнская ямочка на левой щеке. Огрызки ногтей на пухлых пальцах ковыряют узелок на ткани короткой цветной юбки. Вот мелкий. Вишни распахнутых глаз светятся любопытством  и непониманием почему, что и как. Смешно сопит носом, так же как и  Светка.
Вот дети Лары. Никогда их не видел. Знал про них, но не более того. Просто дети. Тоже сын , тоже - дочь. Незнакомые испуганные глаза. Как причудливо отражается в их лицах Ларина красота. Господи, о чем же я думаю, Господи!!!
Вот прицел, который наползает на эти фигурки могильным крестом. Они ни при чем!!! Они-то ведь совсем не при чем. Это же взрослые игры. Все. Страшнее уже не бывает. Край!"
Откуда-то из небытия снова раздался голос мужика:
 - Да ты не умом, ты сердцем выбирай. Ну, кого?!
Максим захрипел, выворачиваясь из липкого скотчевого плена , боль в плече взорвалась в его теле мириадами горящих углей, он взвыл, выламывая себя из реальности, и заорал:
 - Лара...
Звука выстрела он не слышал. Он видел, как летит к ее виску пуля, как она продирается через не пускающую ее тонкую бьющуюся жилку, как взрывает нежную голубую пастель жизни плотной гуашной алостью смерти. И как ничего не изменилось. Мир не упал, небо не разбилось. Только тело Лары перестало биться в конвульсиях и спокойно повисло вдоль ствола дерева. Порванный ворот ее платья ожерельем украшали капельки крови, брызнувшей из развороченного пулей виска.
Странно, Макс же думал, что ошибся. Но ощущение правильности сделанного выбора нахлынуло на него. Он даже был уверен, что все сделал правильно. правильно выбрал. Сердцем.
Он закрыл глаза. Хотел услышать в себе чувство вины от того, что только что позволил убить человека. Не просто человека. Лару. Но понял, что внутри нет никаких чувств. Понял, что очень хочет сделать только две вещи: кончить и заснуть. Удивился циничности самого себя и открыл глаза.
   Неяркий искусственный свет выхватывал из общего полумрака комнаты окно без убранства штор. За окном было сероватое утро. Стандартный номер в стандартной гостинице стандартного города. Усредненность во всем. Кроме белизны нескольких листков бумаги на журнальном столе.
Заголовок: "Акт выполненных работ".
Текст:
"ООО "Пси-фактор", действующее на основании устава, в лице Генерального директора Мефинского Станислава Офенбаховича, и Мытовский Максим Геннадьевич, физическое лицо, регистрация: г. Урюпинск. ул. Советская, д54. кв.16, составили настоящий акт от нижеследующем:
1. Услуги по проведению психологического выбора потенциального партнера для совместной жизни на будущий период для ф.л. Мытовского М.Г. оказаны в полном объеме.
2. Итоги проведенного пси-выбора:
2.1. Партнер, выбранный заказчиком на бессознательном уровне: Грачевская Л.В.
2.2. Уровень совместимости с выбранным Заказчиком партнером (Грачевская Л.В) -89%. 
2.3.Вероятный срок успешного совместного проживания с выбранным партнером - 2 года (критический уровень состояния здоровья Грачевской Л.В.)
2.4. Вероятность развода с Мытовской С.Н. - 59% (при условии исключения сопутствующих факторов: имущество, опекунство над детьми)
3. Итоги бонусных исследований:
3.1. Уровень степени зрелости и ответственности за принятие решений Мытовского М.В .- 52%.

Рекомендовано: прохождение пси-теста "Границы дозволенного", участие в программе "Настоящая любовь".

 Максим смял листки бумаги в руке. Память, на которую он никогда не жаловался, услужливо выдала ему предысторию нынешнего дня, в подробностях рисуя и козлоногость директора этой фирмочки, и то, как он, Макс, подписывал странно холодящий руки лист договора, и как пришел сюда, в эту комнату с большим яблоком, которое ему предстояло съесть перед тестированием. Дальше вспоминать не хотелось.  А вот неутоленные желания: кончить и спать - не покидали его. Он сел на кровати и закрыл глаза. Рука спустилась к ширинке, член был почти-что готов к действиям. Воображение нарисовало женскую спину в бисеринках пота, слуха коснулось бренчание больших сережек, он мысленно прихватил руками черноволосую голову и выдохнул, разбрызгивая семя по постели:
- Лара....


 *** Выдержка из блока "Введение", курс "настоящая любовь":
" Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; всё покрывает, всему верит, всего надеется, всё переносит.
  Ап. Павел, 1 Коринф. 13: 4"