Обрезанный мужчина

Я демократка, либералка, атеистка, феминистка и расистка. То есть нормальная современная женщина. Мой расизм направлен исключительно на обрезанных мужчин. Был такой негативный опыт, даже два. Жизнь заставила, сказав, что третьего раза я не переживу. Пришлось подчиниться жизни и стать расисткой. Пассивной. То есть я никого не сжигаю на костре, обрядившись куклукскланкой, куда там. Даже никому вслух не говорю о своем расизме - просто избегаю обрезанных мужчин. Себя храню. Опыт врезался Касперским в мой процессор и отбивает всякие обрезанные вирусы. Мочит в сортирах, так сказать.

...Мы столкнулись в крутящейся двери. Я выходила, а он входил, когда дверь застопорилась, и мы оказались двумя рыбами в смежных аквариумах. Ситуация насмешила нас обоих: мы одновременно рассмеялись и посмотрели друг другу в глаза. Он - в мои серые глаза славянки, я - в его черные глаза обрезанного мужчины. Нас разделяло только стекло. Через пару секунд дверь закрутилась, и мы пошли каждый своей дорогой. Через 3 метра своей дороги я услышала веселое:

- У нас с вами хорошо получается смеяться!

Я обернулась.

- Можно телефон?

Я молча написала свой номер на протянутой бумажке. Настоящий номер, потому что на 1000 процентов была уверена, что никто мне звонить не будет.

Звонок раздался, как только я переступила порог дома. Мы проговорили час, хохоча и перебивая друг друга. Потом мне надо было убегать на деловое свидание. Вечером я получила от него и-мейл. Ответила, и он тут же позвонил снова. Мы снова прохохотали час и договорились втретиться следующим вечером в моем любимом ресторанчике.

Честно сказать, я не была уверена, что узнаю его в лицо. И я все еще помнила о своем расизме. Но решила просто весело провести вечерок, в люди выйти.

- Ты эту улицу знаешь?

- Нет, но найду.

- Там ресторан на ресторане. Мой называется Манго.

- Я найду, я на машине.

На следующий вечер я пошла к Манго, в котором встречалась с подружками буквально на прошлой неделе. Ресторана на месте не оказалось. Пропал целый ресторан! Как это возможно? Я прошла вдоль квартала туда-сюда, сильно засомневавшись в здравии своей памяти и трезвости ума. Боже мой! У него нет моего мобильного, он не знает района. Ресторан исчез – мы не найдем друг друга.

Судьба по имени Касперский явно хранила меня. А чтоб я совсем поняла, что меня о чем-то предупреждают – полил кинематографический дождь. Я стояла на темной улице у проезжей части в короткой юбочке, прилипшей к телу кофточке, с потекшей косметикой и напряженно всматриваясь в темные лица водителей. В нескольких метрах от меня то же самое делали уличные проститутки.

Он подбежал откуда-то сбоку, и на радостях мы с облегчением упали друг другу в объятия. Перебивая друг друга, смеясь и тараторя, мы рассказывали свои переживания последних 20 минут. Потом так же мило и весело посидели в теплом и сухом индийском ресторане, на всякий случай сразу же обменялись всеми телефонами. Мой сытый и обогретый расизм терял свою последнюю пассивность – мне нравилось все, что он говорил. Никакой обрезанной дикости и махрового патриархата не было в его рассуждениях. Более того, он думал так же, как и я. По всем обсужденным темам.

Итак, что мы имели на тот момент: мы много смеялись, мы вместе пережили приключение, мы думали одинаково, мы нравились друг другу и вдохновенно кокетничали. Мы идеально подходидли друг другу, наш роман начинался замечательно небанально... Однако, я настояла на том, чтобы он меня не провожал.

Потом мы встретились снова. На этот раз он показал мне свои любимые места, и мы три часа просидели в его любимом ресторане на берегу озера, до вечера погуляли по парку. Нам так же было интересно и весело вместе.
В перерывах между встречами он постоянно писал и звонил. Значит, его тянуло ко мне?

Третья встреча оказалась еще более романтичной. Мы встретились вечером на празднике города. Пробирались через толпы счастливых людей, по кварталу, украшенному инсталляциями из живого огня в обыкновенных керамических горшках для цветов. Все это впечатляющее действо называлось Праздником Огней. И это воистину был праздник! Черное небо, полная луна и открытый огонь, раскиданный по столбам, стенам домов, клумбам и тротуарам, создал особую атмосферу таинственного, вечного и первознанного. Она заставляла толпы торжественно молчать или переговариваться тихо и виновато, как в церкви.

Обрезанный мужчина крепко держал меня за руку, торил дорогу и тянул меня за собой. Я была не одна и, поэтому - не чужая на этом празднике жизни!
В тот момент, когда я поняла, как мне не хватало в жизни именно этого – чтоб мне расчищали дорогу и за руку вели туда, где легче пройти - я влюбилась в него.
Моя правая рука стала теплой, а левая мерзла. Я сунула ее в карман. "Если все получится, если все продлится, если все случится, если мне, наконец, повезет - я вся стану теплая и счастливая..."
Я завороженно смотрела на его черный затылок, я любовалась им, и сердце оттаивало и нагревалось так же, как правая рука в его руке.

После необыкновенного праздника он завез меня на машине домой, торопясь на ночную смену.

- В следующий раз я хочу попробовать борщ. Ты уже три раза обещала.

- Ты получишь свой борщ.

Мы целовались в машине и никак не могли расстаться...

Это так, он после каждого свидания просился на борщ. Мы расстались в пятницу, в понедельник он придет на ужин. Я купила лучшего мяса и самой мягкой капусты. Я особо тщательно шинковала овощи, я старалась – ведь я варила не для себя. Впервые за последний год.

В понедельник он не пришел, зато пришла смс – трагический случай в ближайшем окружении. Потом он позвонил, и я час утешала и увещевала его. Повесился его товарищ, живший в другом городе. Они виделись на прошлой неделе, и все было замечательно. Вероятно, виновата жена - покинула его. Теперь ей секир-башка, как принято у обрезанных народов. Этот момент мне, феминистке, особенно не нравился. Я умоляла не горячиться и хорошенько разобраться. Были еще письма и звонки, его поездка в другой город. Трагическая ситуация действительно прояснилась: жена ушла по причине измен мужа.

Пятилитровую кастрюлю борща я ела целую неделю. Одна.

Он успокоился, звонил и мы снова болтали по часу, счастливо пересмеиваясь и строя планы, куда мы пойдем и что посмотрим в следующую нашу встречу. Он рассказывал о семье, друзьях, музыке, любимом племяннике. И опять напросился на борщ в понедельник. Я снова два часа простояла на кухне в радостных хлопотах и нетерпеливом ожидании.

Звук пришедшей смс перебил его в миг. Не могу прийти, идиот-шеф устроил на ночь глядя производственное совещание... Я очень расстроилась.
Всю неделю он снова был занят работой и защитой диплома. А я без всякого аппетита поедала вторую кастрюлю борща.

Наше общение происходило по телефону или через письма, но так же бойко и подолгу. Обсуждали все на свете – от оперной певицы Нетребко до кружевных чулок, которые он непременно хотел мне подарить. Фривольность последней темы меня несколько удивила. Но надо делать скидку на мужскую примитивность. Судя по его бодрому тону, он  при этом как будто не накладывал руку на себя.

- На эти выходные мне надо уехать, но в понедельник непременно попробую твоего борща.

Я в третий раз наварила пятилитровую кастрюлю. Когда пришала смс, что он попал в аварию, я только рассмеялась. Через час последовал звонок. Расстроенным голосом он подробно описал случившееся. Рассказ выглядел правдоподобно, но я уже не могла верить славному потомку Шехерезады и отвечала скептическим или насмешливым тоном.

Финита ля комедя наступила на следующий день. Он прислал мне длинное письмо потрясающего по фантастичности и банальности содержания. Объявилась его бывшая с пресловутым вторым шансом в кармане. Ему хочется им воспользоваться и проверить, получится ли у них на этот раз любовь и счастье. Да, он мог бы обманывать меня и побыть какое-то время слугой двух господ. Нет, господином двух служанок. Но честь обрезанного мужчины не позволяет ему пользоваться мною, для этого я слишком дорога ему. Ага. Поэтому совестливый джигит ограничился лишь тем, что поводил меня за нос, поиграл моими чувствами и загнал на ненавистную кухню. Так что же действительно обрезано у этого мужчины? - Не хватает маленького кусочка души?..

Я ответила ему веселым саркастическим письмом, а в конце его поинтересовалась, не получит ли эфимерная соперница мои кружевные чулки. А потом всю неделю давилась борщом и слезами досады.

Эпилог.

Месяц спустя он позвонил снова. Бывшая к тому временем стала бывшей окончательно, а он - свободным. Ну-ну. Да только я тоже перезагрузила своего Касперского и укрепилась в антиобрезанном расизме. От веры отступать вообще вредно. И борщ возненавидела до конца своих дней. Что ж, русская кухня богатая, можно перейти хотя бы на щи.

Горьким опытом дитя учится. Мне, довольно великовозрастному дитяте, потребовалось обжечься в третий раз.

Все давно прошло и почти забыто. Прошло и забыто. Прошло. И забыто. Да только изредка, вдруг, защемит сердце, прервется дыхание, и нет-нет, да и вспомнится, как тепло было моей правой руке на Празднике огней...


.