Космонавты

сцены из жизни молодежи 60-х гг. XX в., придуманные детьми камерного молодежного театра «Игра» (г. Екатеринбург) под руководством Тани Павловой и записанные Артемием Архиреевым, в двух действиях с прологом и эпилогом

Действующие лица
Волька Петров, 12 лет
Юра Соколов, 17 лет
Костя Горошников, 16 лет
Слава Савельев, 15 лет
Зиновий Писковец, 15 лет
Майя Петушкова, 16 лет
Фаина Балагур, 12 лет
Раиса Балагур, 16 лет
Галина Железнова, 16 лет
Владимир Иванович Петров, 50 лет
Взрослые голоса, дети, родственники Владимира Петрова

Пролог
На сцене темнота. Наплывают звуки самолетов, зенитных орудий, маршей, послевоенной эстрады. Занавес открывается. В свете появляются группа детей, сидящих в ряд и неуверенно глядящих в зрительный зал. Они перешептываются между собой, как будто хотят завязать беседу с залом.
Галина. (поднимается) Ну что так и сидеть? Давайте я скажу...
Раиса. Да подожди ты... Мальчики хотят... (Юре) Юра, выходи, давай!
Юра. А я что? Самый крайний?..
Раиса. (Юре) Юра, выходи, кому сказала!
Зиновий. (Юре) Выходи-выходи, не тушуйся.
Юра выходит на авансцену.
Юра. (поворачивается к остальным) Что говорить-то?
Раиса. Ну... Чтобы начать как-то...
Костя. Бодро!
Девочки. От души!..
Слава. Только не про урожай...
Галина. (подскакивает) Товарищи!..
Остальные шикают на нее, усаживают на место.
Раиса. От души...
Юра. (неуверенно) Соколов... Юрий... Иванович... Тысяча девятьсот сорок пятый год... рождения... Семнадцать лет. (Остальным) Правильно?
Костя. Костя ... Константин Горошников. Никифорович... Родился в сорок шестом. (встает, подходит к Юре) На год младше его, а учимся в одном классе...
Галина. Да мы здесь все с одного города!
Слава. Одного района.
Майя. Одной школы.
Слава. Ну, ведь точно! (Косте) Я еще думаю, где видел, а ведь нас в один день в пионеры принимали!
Костя. Точно. А ты где живешь?
Слава. Да тут неподалеку за Керамическим...
Костя. Так тебе от моего двора пять минут. Айда в футбол играть после обеда...
Волька. А у меня мяч кожаный! Югославский!
Раиса. Футболисты!
Галина. Трепачи! Как будто поговорить больше не о чем...
Зиновий. И правда, граждане, ведь уже, не побоюсь этого слова тысяча девятьсот шестьдесят второй год. Человек устремился к звездам. Скоро мы будем играть в космический футбол с братьями по разуму.
Майя. Правда?
Зиновий. Конечно!
Слава. Ой, Зина, смотрю я на тебя и думаю, такой уж ли ты мне брат по разуму.
Юра. Он брат – из подвала хват...
Раиса шикает на Юру.
Майя. А я, когда, подрасту, конечно, я прямо мечтаю полететь в самый-самый самый далекий космос на самую далекую планету. Правда! Ведь нет ничего прекраснее космоса. Я возьму с собой всех! Я всем покажу наш космос. Понимаете, он – общий!
Зиновий. Конечно, давайте организуем свой космический отряд.
Костя. Я уже знаю, кто там будет замполитом.
Зиновий. А что? Вот ты мне скажи: ты понесешь в космос коммунизм?
Костя. Я-то?
Юра. Куда уж нам?
Зиновий. А вот вы зря к этому так несерьезно относитесь...
Галина. Да угомонись ты!..
Раиса. И правильно: как на свою вожжу сядет, так не остановишь.
Майя. Но ведь это не важно! Понимаете космос – ведь это общее! Это мечта! Это дружба! Там ведь нет войны! Там солнце с лучами! И я, когда вырасту, конечно, я всех возьму с собой в космос. Под солнце.
Костя. А меня возьмешь?
Галина. Да что вы ее слушаете? Никто в космос никого не возьмет. В космосе там ведь только мужчины. А если ты женщина...
Слава. (вздыхает) А если не коммунистка...
Галина. (продолжает) ...то сиди на печи. Пусть у тебя муж в космос летает. Как Юрий Гагарин.
Майя садиться на скамейку. Утыкается лицом в ладони.
Слава. Да уж... Перспектива...
Раиса. Галка! Ну что ты опять завелась? Ведь человек просто мечтает! А ты все по-серьезному...
Зиновий. Ну и правда, Майя, ну не плачь. Вот будет у тебя муж-космонавт. Он тебя обязательно в космос возьмет.
Майя. Да?
Юра. Конечно, прокатишься на хвосте кометы.
Волька. Я придумал!
Волька достает где-то большой выдвижной ящик стола.
Волька. Игра. (всем) Игра. Такая! Каждый пусть берет бумажку и пишет свое самое заветное желание.
Костя. Зачем?
Раиса. (Косте) Игра!
Волька. (протягивает всем ящик) Берите бумагу.
Каждый берет по бумаге
Волька. А потом мы откроем их и посмотрим... Ведь это здорово!
Галина. Потом – это в двухтысячном году?
Раиса. Ты погляди, у него здесь не только бумага, у него еще и конверты. Новенькие. (берет один) А как пахнут. Как вчера из типографии.
Волька. Берите. У меня же мама на почте работает. Что она еще не принесет что ли?
Галина. А в войну такие за дефицит считались...
Зиновий. Да когда это было?..
Юра. Семнадцать лет назад.
Все пишут
Костя. Майя, а я бы был твоим мужем, я бы тебя в космос взял.
Зиновий. А я никогда не женюсь. Судите сами, зачем нам сейчас жены? Общественное питание – настолько сильно развитая, не побоюсь этого слова, организация, что брак просто скоро отпадет за ненадобностью...
Раиса. Все.
Юра. Я тоже.
Слава. Готов.
Все вкладывают листы в конверты. Волька проходит и собирает бумаги в ящик. Майя прячет свою бумагу и весело смотрит в небо, отдает конверт.
Волька. Эй!.. Зачем заклевать-то? (берет у Майи конверт) Эх, ты...
Все потихоньку разбредаются по углам и уходят со сцены.
Костя. (отдает Вольке свой конверт) Береги эту бумажку как зеницу ока. И никому не показывай! Понял?
Галина. А я не боюсь, пусть смотрят. Пусть знают, что рабочей молодежи скрывать нечего.
На сцене остается Майя. В углу задерживается Костя.

Действие I
Сцена 1 «Здравствуй, Вселенная!»
1962 год. Весна. Двор. Под деревом сидит Майя, кладет в ямку скомканную бумажку, сверху закрывает ее стекляшкой и закапывает ямку. В тени деревьев прячется Костя. Появляется Фаина.
Фаина. Девочка, а что ты там прячешь?
Майя. (оглядывается) Ой, Фая, это ты что ли? А чего ты тут подглядываешь?
Фаина. А чего ты тут делаешь?
Майя. А что?
Фаина. Ничего.
Майя. Ну?
Молчат.
Майя. А если я тебе скажу, ты никому не скажешь?
Фаина. Никому.
Майя. Поклянешься, что никому не скажешь?
Фаина. Поклянусь.
Майя. Тогда клянись.
Фаина. Клянусь.
Майя. Хорошо. Я прячу секретики. Если у тебя есть какая-то фантазия, какая-то мечта, а я считаю, что мечта есть у каждого, то ты записываешь ее на бумажку. Вот так записываешь свою мечту на бумажку, а потом вырываешь ямку, кладешь туда бумажку, а сверху стеклышко, чтобы не намокло и закапываешь.
Фаина. Зачем?
Майя. Иначе написанное не сбудется.
Фаина. А что там написано?
Майя. (хитро) Секретик.
Фаина. (смеется, хлопает в ладоши) Ой, как здорово! А мне можно также?
Майя. Можно, если больше никому не расскажешь. Но только ты пиши про свое.
Волька. (за сценой) Костя!
Майя. Мальчики идут. Пойдем отсюда скорее, пока они нас здесь не увидели.
Появляется Волька, видит Костю, подкрадывается к нему. Майя и Фаина уходят.
Волька. (набрасывается на Костю) Константин!
Костя. (подскакивает) Что обалдел что ли?
Волька. Ты чего в кустах приземлился? Главное сказал «Через пять минут приду!» Пять минут, десять, нет его...
Костя. Не шуми.
Входит Юра.
Юра. В футбол сегодня играть не будем, да?
Костя. Да иду я – сказал же.
Юра. Ну, пошли.
Костя. Да, подожди. Там девочки что-то закопали.
Волька. Где?
Костя. Под деревом. Надо посмотреть.
Волька. Клад?
Костя. Ну, клад – не клад... 
Волька. Да давайте посмотрим, интересно.
Костя и Волька разрывают яму. Костя достает бумажку.
Юра. Ну-ка, дай сюда. (забирает бумажку у Кости, читает, смотрит на Костю) Вот ведь глаза еще наглые. И так многозначительно «Девочки...» Знаем мы твоих девочек...
Волька. А что там?
Юра. Признание в любви.
Волька. В любви?
Появляется Слава.
Слава. Ну что, граждане-товарищи? Не знаю как вы, а я засчитываю техническое поражение Сборной СССР. От себя добавлю, что так, как поступили некоторые игроки, а именно без свистка покинули поле в самый ответственный момент игры, это не то что легкомысленно, это не порядочно и безответственно.
Юра. (Славе) Повторяешься.
Слава. Ну и что тут у вас? Записка. (читает) «Ученица 10Б Майя Петушкова». (Юре) Чужие записки читать не хорошо.
Юра. (указывает на Костю) Ему скажи.
Волька. Так там же про любовь.
Слава. Про любовь, правда? Это, конечно, меняет дело. (Юре) Ну раз про любовь, то пусть Костя и читает.
Юра отдает записку Косте.
Костя. Все, ребята, хорош.
Волька. Чур в слух.
Костя. (читает) «Здравствуй, Вселенная!»
Слава. (перебивает) Нет, ну кто так читает про любовь?! Я вижу Вы, Константин, в любви ничего не понимаете.
Костя. Ты много понимаешь...
Слава. (читает с выражением) «Здравствуй, Вселенная! К тебе обращается Петушкова Майя Георгиевна. Ты далеко, но я надеюсь, что когда-нибудь мы обязательно встретимся. Потому что в жизни надо ставить цели. И сегодня я загадала полет в космос и мужа-космонавта. И, когда он полетит в космос, он обязательно возьмет мою фотографию, и тогда, Вселенная, мы встретимся. Так что до встречи, Вселенная. Ученица 10Б Майя Петушкова».
Волька. Ух ты!
Юра. С душой.
Костя. Муж-космонавт...
Все смеются.
Юра. (Косте) Ну и нужна тебе такая жена-космонавтка?
Костя. (Юре) А тебе твоя Раиса не надоела еще?
Слава. (Косте) У Юры и Раи, Костик, хорошая дружба. А тут, любовь, но – ко Вселенной. Слушайте, ну нельзя же оставлять это так? Нужно, что Вселенная дала ответ.
Костя. Зарыть надо назад. Не хорошо.
Слава. (Косте) Да подожди, зароем, конечно. Но, ты знаешь, что такое Вселенная? Вселенная – это все вокруг: и свет, и планеты, и мы с вами. Это все! И если, мы с вами прямо сейчас придумаем что-то, то это ведь значит, что Вселенная говорит с «ученицей 10Б», но только через нас!
Юра. Гладко.
Волька. По-моему тоже гладко.
Костя. Что «гладко»? (Вольке) Ты-то что «гладко»?
Юра. (Костя) Он тебя тоже прекрасно понимает. У него ведь все впереди.
Слава. Да успокойся ты, Костенька. Вот смотри... (отводит Вольку в сторону, шепчется с ним, возвращается) Сидит твоя... общественная... сама по себе Майя Петушкова на уроке. И, вдруг, стук в окно.
Волька. Это какой класс?
Слава. 10Б.
Волька. А Петушкова тут учиться.
Слава. Тут.
Волька. Записка ей. Передай. (отдает Славе бумажку)
Слава. (указывает на Костю) Петушковой передай. (отдает бумажку)
Юра. (Косте) Держи, Петушкова.
Слава. Читаем: «Здравствуй, девочка Майя! Это я, Вселенная, получила твое послание с Земли. Хочу сказать тебе, что Вселенная – это не только космос, но еще и птички на деревьях и твои друзья по школе, поэтому мы не расстанемся никогда. Посылаю тебе мужа-космонавта. Он приземлиться сегодня в парке ровно в 17-00. Ты узнаешь его по ретивому сердцу и комсомольскому значку. Жди. Вселенная». Даже не так: «Искренне твоя, Вселенная». А вечером ты ждешь ее в парке с букетом сирени и двумя эскимо, и дело – в шляпе.
Костя. (едко) Очень смешно.
Слава. Нет, ну смешно же?
Юра. (указывая на Костю) Ему сейчас под землю хочется провалиться, какие шутки...
Слава. Ну, как хотите.
Костя закапывает бумажку обратно.
Волька. Кто-то идет.
Костя. Кто?
Волька. Девочка какая-то...
На сцену выходит Фаина. Деловито идет мимо. Парни делают вид, что ни чем не занимаются.
Юра. Фаина-Фаина.
Фаина. Чего?
Юра. Подь сюда.
Фаина подходит.
Юра. У тебя сестра уже вернулась домой?
Фаина. Нет еще. У нее собрание по общественной нагрузке.
Слава. Точно. Чуть не забыли.
Юра. (Фаине) А ты куда, такая деловая, намылилась?
Фаина. По делам.
Юра. Ну, иди тогда.
Фаина уходит.
Волька. (Юре) Хорошо, что у нее сестра есть.
Юра. (кладет Вольке руку на голову) Не подеремся, не волнуйся.
Входит Галина.
Галина. Вот они где! Опять бездельничаете? Еще девочка там сказала, видела, в кустах сидят. Не поверила сначала. И тут, здравствуйте!
Юра. (Вольке) Девочку бы эту в войну в партизаны не взяли бы.
Волька. Ага.
Галина. (Юре) Так, Соколов, я вообще с тобой не разговариваю. Почему за тот месяц макулатуру не сдал. И что? Опять боевые товарищи выручат? Ну, уж дудки.
Юра. Пока я ее не добил – это не макулатура.
Галина. Он не добил?! Ты не добил, а третий класс без Маршака остался. Вся параллель! Не стыдно?
Юра. Стыдно.
Слава. Очень стыдно. В футбол играет – без слез смотреть нельзя.
Галина. Все футбол, все у них отдых. А работать кто будет? Кто общественную нагрузку выполнять? Вы почему еще не на собрании?
Костя. Так мы туда и идем. (Галине) Ты же тоже туда? Вот просто присели отдохнуть...
Слава. Перед завершающим рывком.
Волька. Перекур.
Галина. Ну, молодцы, еще и младшего к куреву приобщаете.
Юра. Да мы его только к хорошему приобщаем.
Галина. К чему?
Слава. А ты не слышала? Мы ведь теперь не простые комсомольцы.
Галина. А кто?
Юра. Космонавты.
Галина. Кто?
Слава. А что? При местном конструкторском бюро организована ячейка подготовки молодых...
Костя. (перебивает) Кадров.
Слава. Правильно, космической и авиа- ... направленности. (Галине) Мы же теперь, Галка, птицы высокого полета. Кружим над районом, как буревестники.
Юра. Зря смеешься.
Костя. Конечно, все так и есть.
Юра. Выполняем программу партии.
Галина. Какую?
Слава. Каждой девчонке по космонавту!
Все парни встают и делают приветственный жест, пародируя Юрия Гагарина.
Галина. Дураки... Ну да некогда мне с вами разбираться. Шагом марш на собрание.
Слава. Вот это правильно! Надо же, в конце концов, узнать, что такое общественная нагрузка...
Все уходят.

Сцена 2 «Общественная нагрузка»
Класс. За партами сидят Юра, Костя, Слава, Зиновий, Раиса, Майя, дети. За учительским столом стоит Галина. На задних партах сидит Волька.
Галина. (докладывает) Товарищи! Общественная нагрузка – это не шутки. Это, товарищи, серьезное и очень ответственная задача...
Слава. (перебивает) Одну минуточку, я хочу уточнить для протокола, какая-какая это задача?
Галина. (Славе) Савельев, может, хватит паясничать?
Зиновий. (встает) Товарищи, я бы тоже хотел сделать объявление. Раз уж у нас возникла заминка... Товарищи, сегодня произошло знаменательное событие. Ученицей 10Б класса Петушковой Майей в кабинете ботаники было сделано удивительное и даже, не побоюсь этого слова, величайшее открытие в истории нашей школы. Ей был открыт цветок, похожий на звезду! Вы представляете? Ура, товарищи! (аплодирует)
Все подхватывают аплодисменты. Майя краснеет.
Зиновий. (поднимая руку, останавливает аплодисменты) Какой вывод надо сделать, товарищи?
Слава. (Майе) Товарищ Петушкова, начнем с вас?
Майя. Хорошо. Я больше не буду болтать про космос...
Галина. Закончили? Обсуждений больше не будет?
Юра. По-моему все обсудили.
Раиса. (пихает Юру в бок) Юра.
Галина. Товарищи, приближается конец года. А это значит, что нам, как старшим придется держать ответ за всю школу. Нам придется...
Слава. (Галине) Я все время жду, когда ты, наконец-то, заговоришь про коммунизм.
Галина. (Славе) Слушай, Савельев, что ты ко мне привязался?
Зиновий. (Славе) Правда, цыган, не смешно совсем.
Галина. (продолжает) В конце концов, главное – порядочный ты человек или нет, а коммунист – не коммунист, это уже второстепенно. (делает вдох) Другое дело, что все коммунисты – это честые и порядочные люди...
Слава. Во! (смеется)
Раиса. Ладно, хватит. Чтобы не тратить время – подведем итог. Опять концерт в трех отделениях? Стихи, песни, танцы?
Волька. (скучавший до этого, оживает) Только не танцы!
Галина. А что не так с танцами?
Раиса. Стихи – Майя и Зиновий.
Костя. Почему Зиновий и Майя?
Раиса. Потому что кто-то потерял свой читательский билет в библиотеку, а у Зино он всегда с собой. (Зиновию) Правда, Зино?
Зиновий стучит себе по нагрудному карману.
Слава. Он думает, что это билет члена ЦК.
Зиновий. (Славе) А твоего мнения никто не спрашивает.
Раиса. Дальше – песни. Кто будет петь песни?
Юра. Все вместе споем песни.
Костя. И опозоримся.
Галина. А почему все вместе? Пусть мальчики подготовят акробатические номера, что-нибудь покажут, развивающее.
Зиновий. (встает) Вы знаете, я тут недавно был в одной другой школе, не буду называть ее номер.
Юра. Ты микрорайон укажи, дальше мы сами допрем.
Волька. Соображаем!
Зиновий. (продолжает) И там тоже готовят подобного типа «выступление». Что бы вы думали, они придумали? Они решили делать выступление в одном ключе, так сказать, в одном русле, не буду выдавать каком, но, ребята, это просто что-то с чем-то! И у них есть и задор, и идея, и, вообще, морально-нравственное развитие. Вот и нам бы как-то также бы сообразить. А что просто стихи? Вот я еще вчера Майе говорю: «Что просто стихи?»
Юра. А она что?
Майя. А я ему отвечаю...
Зиновий. (перебивает) А она мне отвечает: «Не надо просто стихи. Надо стихи чтобы за душу брало». Поддерживает. Понимаете, товарищи?
Майя. Стихи – это вообще, для меня, какая-то особенная материя. И не свет, и не звук, это дымок, это...
Галина. (перебивает) Ну, это мы уже слышали, Майя, лучше завтра сразу на примерах. А что? Ведь это хорошая идея. Правда, почему бы не сделать, чтобы все было как будто заодно.
Костя. (Майе) Не обращай на нее внимание.
Майя. Я и не обращаю.
Юра. И кто будет придумывать? Опять мы с Раисой вечером засядем?
Раиса. (Юре) А ты ко мне не примазывайся. В прошлый раз кто-то радио слушал, пока я две тетради исписала.
Юра. Я ловил там вдохновение.
Волька. Да и тому же там от двух тетрадей два листа потом осталось.
Галина. Так, товарищи любимые, давайте этот балаган уже прекращать. Превратили серьезное собрание в... Вот этот пацан – он, вообще, что тут делает? Мальчик, ты откуда?
Костя. Ты Вольку не трогай – это наш человек.
Галина. Да что тут, в конце концов, происходит? Не война же. Ваш – не ваш! Не война же?! Пусть идет домой. Мальчик, ты меня слышишь? Иди домой! Ты здесь лишний. А вы, мальчики, его зря таскаете. Как потом отваживать будете?
Волька озирается в поисках поддержки.
Костя. (про себя) Не будем мы его отваживать.
Раиса. Галя, ну что ты к парню привязалась? Сидит и сидит.
Костя. У парня, между прочим, дома никого нет. Одна мама-почтальон и постоянно на работе, возвращается поздно. Куда ему идти прикажешь?
Юра. Пусть остается. В войну же были сыны полка. Вот Волька – это сын нашего собрания.
Костя. И вообще, как ты с ним разговариваешь? Очень педагогично! Ты прямо, Галка, настоящий педагог. Макаренко.
Слава. Бери выше – Крупская Надежда Константиновна.
Зиновий. Ну, хватит, хватит. Что вы вообще? Набросились на девушку. (Косте) Тебя мама не учила в детстве, как надо с женщинами разговаривать?
Костя. (с вызовом) Тебя не касается, чему меня мама учила. Она – герой. Она всю войну отлетала. Понял?
Слава. Идея! Костя, у тебя мама – летчица. У меня тоже. Галя, ты же тоже что-то такое рассказывала?
Галина. Ну, да, вроде.
Слава. Смотри! Дальше – Раиса?
Раиса. Что? Мама служила в летной дивизии.
Слава. Правильно! Юра?
Юра. У меня мама в тылу всю войну провела.
Зиновий. И что? У меня тоже мама пилотировала.
Слава. Ну, хорошо. Майя, а у тебя?
Майя. А я не знаю... А какое это вообще имеет отношение?..
Зиновий. Да!
Слава. Но ведь это же было бы так здорово. У всех мамы – боевые летчицы. Боролись с врагом, а теперь мы перенимаем их знамя и тоже рвемся в небо. Вот это и было бы наше выступление. Ну? Не понимаете? Юра, ну, может быть, на пару дней и у тебя мама сядет за штурвал самолета? Майя?
Юра. У меня папа – профессиональный военный. Танкист. Он первые награды получил еще до войны? Как я могу говорить, что папа с мамой другие люди?
Слава. Ну, нет, так нет. Предлагайте, что-нибудь лучше.
Раиса. То есть ты хочешь, чтобы все было на военную тему? Не знаю... Это было хорошо пять лет назад, десять. А сейчас? Надо поднимать новые темы.
Зиновий. А я согласен. Все, что вы говорите – в прошлом. Я это не раз говорил. Нужно что-то новое. Идущее в ногу со временем.
Слава. (Зиновию) Что, например?
Все молчат.
Галина. Ну а что, если использовать ваш кружок космонавтики?
Майя. Какой кружок космонавтики?
Юра. Кружок космонавтики?
Галина. Встречаю их днем, говорят «Записались в кружок космонавтики». Станут космонавтами.
Майя. Правда? Космонавтами.
Костя. Да, конечно станем.
Майя. Как чудесно! Неужели так рано начинают учить космонавтов?
Галина. А кто туда еще из мальчишек ходит?
Костя. Да, в общем-то, все присутствующие. (показывает на Зиновия) За исключением Писковца.
Майя. А ты почему не пошел?
Зиновий. Я? Да я в первый раз об этом слышу! Мне самому интересно, где этот кружок находится? Кто этим занимается?
Слава. Ну, понимаете, ребята, это как бы не кружок...
Костя. (перебивает) Это секция... Секция любителей космонавтики и радиоэлектроники с практическим уклоном.
Галина. И как вы туда попали?
Зиновий. Да?
Юра. Это долгая история...
Волька. Так сразу и не расскажешь.
Юра, Волька и Слава смотрят на Костю. Костя молчит.
Слава. Нам прислали приглашение с завода. У Кости же дядя – начальник участка на «Радиодетали». Вот ему на собрании поставили задачу. Ну, вы представляете? Есть такая секция. Для молодых, работоспособных. «Достань, - ему сказали, – четырех молодых ребят. Будем из них растить будущих Героев Советского Союза». Команда была – пошел. Ну, а зачем искать, когда тут такое золото – племянник – крутиться? Ему путевки в секцию и отдал.
Зиновий. Так и отдал?
Майя. Счастливчики.
Костя. (Майе, серьезно) А ты думаешь это легко?
Слава. Одного дядя не учел.
Майя. Чего?
Юра. Племянник у него – золото, но не сознательный.
Волька. (передразнивает) Несознательный.
Галина. Ну, так будущие Герои Советского Союза нам помогут? Что-нибудь покажут, споют, спляшут или только языком?
Слава. (вздыхает) Эх, Галя, Галя. Ты же все понимаешь. Тут ведь надо разрешения спрашивать у самого... у главного...
Костя. (перебивает) Конструктора.
Слава. А до этого еще сколько ступеней пройти...
Волька. (перебирает) Первая, вторая, третья...
Слава. Зам. главного конструктора. Начальник бюро, начальник транспортного цеха...
Юра. Начальника транспортного цеха трогать не будем.
Галина. (с сомнением) Да? Ну, спросите... Вдруг поможет ваш главный конструктор.
Майя. Да, конечно, поможет.
Галина. Хотя... Что-то, мне кажется, вы крутите.
Юра. Да не волнуйся ты так. Мы и выступление сделаем. Все будет хорошо. (оглядывается) Ну, что может временно отложим заседание? Жрать охота.
Галина. А что тогда решили.
Слава. Решили: Майя и Зино – библиотека, стихи; Галина и актив – стенгазета; я, Юра и Костя – секция. Общая тема – космонавты. Хорошо?
Галина. Хорошо. (громко) Тогда все по домам. И нечего по коридорам шастать!
Дети медленно расходятся. Последние к выходу идут Костя и Майя.
Майя. Костя, а у тебя правда путевка в секцию космонавтики есть?
Костя. Дома где-то лежит. Если мама еще не выкинула.
Майя. Ты что? Ее надо обязательно сохранить. А у тебя, правда, дядя главного конструктора видел?
Костя. Когда тот на производство приходит – видит.
Майя. Везет же тебе. Прямо быть так рядом с такими людьми. Эти люди, которые подарили людям космос. Когда я думаю об этом, думаю, вот так не выдержу и что-нибудь закричу!

Сцена 3 «В нашем дворе»
Весна. Двор, окруженный многоэтажными домами. Под окнами одного из них стоит Юра.
Юра. (кричит) Раиса! (ожидает) Раиса! (после паузы) Рая! (пауза) Раиса! Раиса Балагур! Балагур! (нараспев) Балагур! (ждет) Что они там заснули все что ли?.. Балагур, ну-ка, выгляни в оконце.
Ничего не происходит. Юра осматривается, поднимает с земли камушек, размахивается, чтобы бросить в окно.
Голос старухи. (кричит) Это что это он такое делает! Вы только посмотрите! Ну-ка брось! Бросай я сказала.
Юра бросает камень на землю.
Голос старухи. (продолжает, кричит) Вы посмотрите, что это только делается. Люди войну выигрывали, такие дома строили, его рожали-растили, а он сейчас окна будет вышибать. Вот ведь понародили фашистов. Ну чего смотришь! Хулиган! Уходи отсюда, а то милицию вызову. Уходи! Кому сказала! Уж они тебя научат. Они таким спуску-то не дадут!
На балкон выходит Раиса.
Раиса. (Юре, кричит) Чего?
Юра. (про себя) Что у них там, крики через телеграф приходят?.. (Раисе, кричит) Рая, собирайся и выходи на улицу.
Раиса. (надменно, кричит) Зачем это?
Юра. (кричит) Ты вопросов поменьше задавай. Собирайся и выходи.
Мужской голос 1. (кричит) Да выходи ты уже, хватит ломаться! Парень он хороший! Не обидит!
Раиса. (обиженно, кричит) С чего это мне выходить?
Юра. (кричит) В кино пойдем. В «Современнике» новую кинокартину привезли. Пойдем!
Женский голос. (кричит) Нет, не ходи! Денег потом пожалеешь отданных! Иностранщина какая-то!
Раиса. (кричит) С друзьями своими иди!
Юра. (кричит) Почему? Я тебя зову!
Раиса. (кричит) И что?
Юра. (кричит) Да я с тобой хочу.
Раиса. (кричит) Конечно, со мной только по киношкам и шастать, а как в секции записываться, так молчок. Вот со своими и иди, раз ты теперь космонавт!
Мужской голос 2. (кричит) А что, если не космонавт, то и не человек что ли? Устроили тут ромашку «Пойду - не пойду»! А если человек две смены подряд отработал, он имеет право поспать или нет?!
Юра. (шепотом) Пойдем, я уже билеты купил!
Раиса. (шепотом) Нет, я обиделась!
Юра. (шепотом) Я тебе все по дороге объясню!
Мужской голос 3. (кричит) Вот ведь двор у нас! Людям теперь уже даже поругаться нельзя! Сами-то вечером выйдут, сядут на скамеечку и «быр-быр-быр», «быр-быр-быр».
Раиса уходит.
Юра. (шепотом) Раиса! Раиса! (подбирает камушек, размахивается)
Голос старухи. (кричит) Ты посмотри на него! Опять за старое! Ну-ка брось!
Юра бросает камушек.
Голос старухи. (продолжает, кричит) Вот как в воду глядела! Дай, думаю, посижу – посмотрю на него! Опять за старое! Хулиган! Ну, ничего, я все-таки вызову милицию! Родители не доглядели, пусть общество тебя теперь воспитывает. Как таких только земля носит...
Мужской голос 2. (кричит) Слушайте, прекратите эту передачу «Преступление и наказание». А то я сейчас сам выйду и вырублю. А потом пугайте милицией – не пугайте! Чихал я на это! Я в отделении хоть высплюсь!
На балкон выходит Фаина.
Фаина. (кричит) Сейчас она собирается!
Юра. (шепотом) Спасибо тебе, красна девица!
Фаина. (кричит) А вы сейчас в кино пойдете?
Мужской голос №1. (кричит) Пойдут, конечно, уже весь двор знает, что пойдут!
Женский голос. (кричит) Может, пойдут, а, может, как в прошлый раз в соседнем дворе целоваться будут!
Раиса выходит из дома.
Фаина. (кричит) Юра, а моя сестра тебя любит!
Раиса. (кричит) Фая, ну-ка, марш в свою комнату уроки делать!
Фаина со смехом убегает. Юра и Раиса подходят друг к другу.
Юра. Ну?
Раиса. Что «ну»? Он там с друзьями в секции записывается, а я, как дура, последняя обо всем узнаю! И от кого? От Гали Железновой!
Юра. Да я сам несколько дней назад узнал, не думал, что так получиться. И потом, это же тайна. Не государственная, но такая... серьезная. А Галке Савельев или Костя разболтал!
Раиса. Ну, конечно! А меня почему не спросил? Это что же получается? Ты в космос будешь на ракете летать, а я дома одна детей растить?
Юра. А ты уже от меня детей собралась рожать?
Раиса. Да ну тебя!
Юра. Ну, хочешь, я тебя на первый учебный полет с собой возьму?
Раиса. Хочу!
Юра. Только там нужна подготовка! Тебе нужно взять с собой большую сумку, трико, вторую обувь, две банки консервов, хлебный мякиш...
Раиса. (перебивает) Да ну тебя! (отталкивает Юру, идет в сторону)
Юра. Раиса, нам туда!
Раиса поворачивает, демонстративно проходит мимо Юры.
Юра. Шучу, на самом деле туда! (показывает в противоположную сторону)
Раиса разворачивается, снова проходит мимо Юры. Юра догоняет ее, кладет руку на плечо.
Юра. Все-таки, я думаю, нам в другую сторону!
Раиса. (замахивается на Юру) Ох, ну и получишь ты сейчас у меня!
Раиса и Юра, дурачась и смеясь, убегают.

Сцена 4 «Костя и Майя»
Костя и Майя прогуливаются по улице.
Костя. Ну, так, не очень больно!
Майя. А как?
Костя. Ну как тебе объяснить? Ты же каталась на карусели (с сомнением)  в детстве?
Майя. (смеется) Я и сейчас катаюсь.
Костя. (смущено) Я тоже, иногда. Так вот центрифуга – тоже самое. То есть посадили тебя на подножку, дальше сам держись. Потом все начинает кружиться. А дальше... Дальше ты просто держишься, потому что пацаны смотрят, а ты гордый. Они кружились, а ты не хуже. И вот тебя раскручивают. Сначала медленно, что вообще думаешь, что ничего не будет. А они – все быстрее и быстрее. И уже в глазах все сливается, но держишься. Потому что пацаны смотрят. Перед пацанами опозориться ни за что нельзя. Иначе уважать перестанут. Терпишь, а голова кружиться, мысли сливаются, смотришь, только в перекладину. Дальше раскручивают. Ветер в лицо. Красота! Тошнит! Страшно! Тут уже не пацаны, тут боишься слететь, чтобы потом перекладиной по голове не получить! В общем, ощущения непередаваемые. Центрифуга!
Майя. Ты так интересно рассказываешь. Я не думала, что ты так умеешь.
Костя. Я тоже.
Майя. Только вот это «пацаны». Не интеллигентно как-то...
Костя. Да?
Майя. В космосе так не разговаривают... Я так думаю.
Костя. Правда?
Майя. Ну, человек летит в космос, не может же он с такими мыслями взять и выйти в космос. Он же все-таки даже не представитель страны. Он представитель всего человечества. Вот встречает такой человек представителя иноземной цивилизации. Как он будет с ним находить общий язык?
Костя. Да, нормально все порешаем...
Майя. Вот видишь. Нельзя так разговаривать с инопланетными людьми.
Костя. А ты бы как разговаривала?
Майя. Я? Не знаю... (смеется) Я бы ему прочитала стихотворение.
Костя. Какое?
Майя. Не знаю... Ну не Маяковского. Я бы прочитала ему такое, какое бы он понял. Поэзия – это такая вещь, которая есть всегда и на всякий случай жизни. По крайней мере, мне кажется, что я могу любому человеку прочитать такое стихотворение, которое сможет добавить вот здесь. (кладет руку на сердце)
Костя. В сердце?
Майя. Да.
Костя. Прочти мне что-нибудь.
Майя. Тебе?
Костя. Ну да?
Майя. Нет.
Костя. Почему?
Майя. Просто нет.
Костя. Прочти, ну, пожалуйста.
Майя. Ты будешь смеяться.
Костя. Нет, правда, не буду.
Майя. Ну... Что тогда тебе прочитать?
Костя. (поразмыслив) То, что ты любишь.
Майя. Ну... (прокашливается)
Рассвет. Еще не знаем ничего.
Обычные «Последние известия»...
А он уже летит через созвездия.
Земля проснется с именем его.
«Широка страна моя родная...»
Знакомый голос первых позывных.
Мы наши сводки начинали с них,
И я недаром это вспоминаю.
Не попросив подмог ни у кого,
Сама восстав из пепла войн и праха,
Моя страна, не знающая страха,
Шлет ныне в космос сына своего.
Мы помним все. Ничто не позабыто.
Но мы за мир; всерьез! для всех! навек!
И, выведен на мирную орбиту,
С природой в бой идет наш человек.
Волненье бьет, как молоток по нервам;
Не каждому такое по плечу:
Встать и пойти в атаку, самым первым!
Искать других сравнений не хочу.
Костя. Вот это сильно... и красиво. Ты сама написала?
Майя. Ты что – это Симонов!
Костя. Ну да...
Майя. (перебивает) Сейчас еще прочитаю. (прокашливается)
Пассажирам на станции объявляется:
- Поезд курьерский на Марс отправляется!
Будем - по точным расчётам диспетчера -
Мы на Венере в одиннадцать вечера.
Нам обещал межпланетный дежурный
Ужин и бал на вокзале Сатурна.
Можем по Млечному ехать Пути,
Можем и Солнце кругом обойти.
Пересечём мы Большую Медведицу.
Будет доволен тот, кто проедется.
Тронулся с места небесный экспресс,
Искрой сверкнул и за тучей исчез.
Слышится голос какой-то синьоры:
- Ах, я опять опоздала на скорый!
- Не огорчайтесь. На небеса
Новый пойдёт через четверть часа.
- Благодарю! - отвечает туристка. -
В сущности, мне поезда не нужны.
Не тороплюсь я, а ехать мне близко.
Доеду в троллейбусе до Луны.
Майя долго смотрит на Костю. Потом оба смеются.
Майя. Ты же сказал, что не будешь смеяться.
Костя. Извини. Стихи, правда, хорошие. И прочитала... Ну, это же ты...
Майя. Я – это я?
Костя. Я хотел сказать... В общем, что ты делаешь сегодня вечером?
Майя. Я? А что?
Костя. В «Современник» новую картину привезли. Может?..
Майя. (перебивает) Я не хожу в кино. Не очень уважаю этот вид искусства. Извини.
Костя. (про себя) Разве можно не ходить в кино...
Майя. Вот если бы какой-то поход или просто куда-нибудь выйти. В парк или экскурсия.
Костя. А что? Давай соберем наших. Ведь это не проблема!
Майя. А это не помешает твоим занятиям?
Костя. Где?
Майя. В секции космонавтики?
Костя. Там?.. Так мы же на выходных пойдем. Все вместе! Подготовимся.
Майя. До выходных еще долго.
Костя. А хочешь, я тебя прямо сейчас что-то покажу?
Майя. Что?
Костя. Секрет. Ну, давай, закрой глаза. Не подглядывай.
Майя. (закрывает глаза) А это вещь? Или место? Или... ну скажи, я сдаюсь!
Костя подходит к Майе.
Майя. Сколько времени еще ждать?
Костя целует Майю.

Сцена 5 «Долгая дорога к звездам»
Квартира Вольки с коридором, кухней и комнатой. В комнате Волька. Стук в дверь.
Волька. Одну минуточку! (подбегает к двери, прислушивается) Кто там?
Фаина. (за сценой) Я.
Волька. (улыбается) Кто я?
Фаина. (за сценой) Ну, я – Фаина.
Волька. Фаина, а почему пришла так рано? Волька еще спит. Приходи через полчаса.
Фаина. (за сценой) Хорошо, а кто это тогда со мной разговаривает?
Волька. Никто. Тебе все это кажется... (прыскает от смеха)
Фаина. (за сценой) Хорошо.
Волька. (прислушивается) Подожди.
Фаина. (за сценой) Что?
Волька. Ты, правда, уходишь что ли?
Фаина. (за сценой) Ну, да.
Волька. Не уходи! Я пошутил. (прислушивается)
Фаина. (за сценой) Ну, ты дверь открывать будешь или нет?
Волька. Хорошо, Фая, я сейчас открою дверь, но пообещай мне, что пока я тебя не позову, ты не войдешь, а будешь ждать. Хорошо?
Фаина. (за сценой) Хорошо.
Волька. Итак, я открываю дверь. (открывает защелку) Я открыл дверь. Не заходи, хорошо?
Фаина. (за сценой) Хорошо.
Волька бежит в сторону комнаты. Дверь открывается.
Волька. (разворачивается и бежит к двери) Эй, стой, подожди. (захлопывает дверь) Ты зачем отрываешь дверь?
Фаина. (за сценой) А что еще нельзя?
Волька. Нельзя.
Фаина. (за сценой) Почему?
Волька. Я еще не готов. Не входи, поняла? Обещаешь?
Фаина. (после паузы) Хорошо.
Волька бежит в комнату и прячется за шторами.
Волька. Входи!
Дверь открывается. Входит Фаина с сумкой.
Волька. (из-за штор, загадочно) Ты готова?
Фаина. Ой, ты это откуда? Волька?
Волька резко раздергивает шторы. На нем шлем, он стоит, подперев руки в боки на подоконнике.
Фаина. Ой, что это?
Волька. А ты не знаешь?
Фаина. (очарованно) Нет.
Волька. А ты подумай. (пауза) Кто я?
Фаина. Волька Петров.
Волька. А в более широком смысле...
Фаина. (неуверенно) Мальчик.
Волька. Хорошо. Еще шире.
Фаина. (нерешительно) Пионер?
Волька. Да нет.
Фаина. (расстроено) Я сдаюсь.
Волька. Ну, посмотри внимательно. Что у меня на голове?
Фаина. (смеется) Шлем. Ты – воин.
Волька. Да! Тепло. А как, чтобы не воин, но, чтобы тоже такое же?
Фаина. Летчик?
Волька. Горячо. А если так, чтобы ты гордилась?
Фаина. Космонавт!
Волька. Вот!
Фаина. Ты – космонавт!
Волька. Причем не абы-какой, а самый настоящий! Слышала, ребята со двора поступили в училище космонавтов?
Фаина. Конечно, об этом все девочки говорят...
Волька. Правда? Ничего себя! Ну вот, и я с ними пошел. Поняла? Самый молодой космонавт в Советском Союзе! Звучит!
Фаина. Звучит!
Волька. Конечно, звучит! Еще как звучит! Ко мне даже подходит там самый главный. Взрослый. Большой человек. «Все, - говорит. – Завтра полетишь на ракете».
Фаина. Уже?
Волька. А зачем откладывать? Так и говорит: «Завтра 16-30, не забывай, ракета ждать не станет».
Фаина. И куда полетишь? Марс? Венера?
Волька. Нет, к тетке в Куйбышев. Представляешь, какая это задача? «Вам, товарищ Петров (то есть мне Вольке Петрову со двора) доверили («доверили», понимаешь?) поручение, которое не каждому взрослому по плечу» Понимаешь? Смотрит на меня по-отечески и спрашивает: «Ну что? Справитесь, товарищ Петров?»
Фаина. А ты?
Волька. А я говорю: «Не подведу!»
Фаина. Да...
Волька. Но ты-то, Фая, ты мне доверяешь? Думаешь, справлюсь я с поставленной задачей или сорву все?
Фаина. Ой, Воль... Ты-то? Ты-то, конечно!
Волька. Ты мне доверяешь?
Фаина. Да...
Волька. А ждать, когда я вернусь, будешь?
Фаина. Да.
Волька. (тихо) А скучать по мне, если уеду, станешь?
Фаина. Да! (смущенно) Я?.. Я... Воль... Буду... Да, я вообще... Я тебе... Я ж тебе даже книгу принесла. Говорят у тебя с Горьким... С сочинением по Горькому не очень... Давай я с тобой позанимаюсь, если хочешь?
Волька. А зачем мне Горький, Фая? Ты думаешь, в ракете будет время Горького читать? Или стихи? Или прочую ерунду? Да не выдумывай! Там другие таланты нужны!
Фаина. А какие?
Волька. (перебивает) Как какие? Ты таких и не знаешь.
Фаина. И ты мне не расскажешь?
Волька. Тебе? Ну, только тебе. По секрету...
Фаина. Ой, я так люблю секретики.
Волька. Что?
Фаина. Ну, ты не знаешь? Пишешь записочку и в ямку под дерево, а сверху стекло, чтобы не намокло, и тогда обязательно сбудется.
Волька. Эх, Фая, да разве я тебе про это говорю? Я говорю, вообще! В широком смысле. Понимаешь? (внимательно смотрит на нее) Вот выгляни в окно!
Волька и Фаина подходят к окну, выглядывают из него.
Волька. Вон, смотри, видишь - арка серая? Сейчас из нее выйдут... Ну, кто?
Фаина. Кто?
Волька. Внимание! Зиновий и Галина!
Фаина. (смеется) Ну, конечно. (молчание) А ведь и правда? А что они несут?
Волька. Они несут... книги. Он ей помогает готовиться к выступлению. А вон там, видишь за деревьями возле качелей? Видишь – тень? Знаешь, кто это?
Фаина. Кто?
Волька. Это Костя.
Фаина. Костя? А что он там делает?
Волька. А ты никому не расскажешь?
Фаина. Нет.
Волька. Прячется от Гали и Зино.
Фаина. Правда?
Волька. Ага.
Фаина. А почему?
Волька. Потому что он украл цветок из кабинета ботаники. Вот почему. А теперь не знает, куда его девать.
Фаина. А домой?
Волька. Нельзя! Они с Зино на одной лестничной площадке живут. А Зино увидит, расскажет Гале, и Косте влетит.
Фаина. Да?
Волька. Да.
Фаина. И что он будет делать?
Волька. (задумывается) А знаешь, что?
Фаина. Что?
Волька. Он сейчас выйдет и поставит цветок в клумбу к другим цветам!
Фаина. Где?
Волька. А вон видишь, клумбу возле скамейки. Туда и поставит. И никто не заметит.
Фаина. (комментирует то, что видит) Да ладно. Вы меня разыгрываете. Хватит!
Волька и Фаина стоят и смотрят в окно.
Волька. Ну, вот и поставил.
Фаина. Волька?
Волька. Что?
Фаина. А откуда ты все это знаешь?
Волька. Фая, ну ты да не знаешь?
Фаина. Не знаю.
Волька. Ну, посмотри на меня.
Фаина. Так я тебя уже много раз видела. (смеется)
Волька. Кто я?
Фаина. Ой, подожди, знаю-знаю. Ты – космонавт!
Волька. Все верно. Самый молодой в Советском Союзе...

Действие II
Сцена 6 «Передышка перед разбегом»
Юра, Волька и Костя сидят на скамейке и многозначительно смотрят на цветок в горшке, который стоит перед ними.
Юра. (вздыхает) Да, дела... (Косте) Это кто же тебя надоумил?
Костя. Сам.
Юра. Сам? И что с этим добром делать будем?
Костя. Подарим?
Юра. Кому?
Костя. Ей.
Волька. (Юре) Кому ей?
Юра. (Вольке) Слышал же: «Ей!» (Косте) Слышал, что краденное не дарят?
Костя. Я его не украл! Я взял поухаживать... И потом в Советском Союзе все общее! Я может быть, его взял на каникулы поливать, как иждивенца!
Юра. Да? Ну, вот смотри, (показывает на Вольку) еще один иждивенец сидит. Его тоже возьмешь?
Волька. Эй, нет, я не пойду.
Костя. Что вы вообще ко мне привязались. Мой цветок, что хочу, то и делаю. Хочу - дарю.
Юра. Вот он как заговорил. А ведь было все общее.
Волька. Буржуй!
Костя. (Вольке) Что ты сказал?
Юра. Он все правильно сказал. Цветок чей-то, кто-то его сажал и не для того, чтобы ты вот так взял и передарил. Завтра цветок вернешь, понял?
Костя. А если не верну?
Юра. Я два раза повторять не стану. Завтра вернешь.
Юра, Волька и Костя сидят на скамейке и многозначительно смотрят на цветок в горшке, который стоит перед ними.
Волька. (Юре) Как в кино сходили?
Юра. Сходили. Хорошее кино.
Костя. А она отказалась, представляете? А у меня уже билеты в кармане. Кому они теперь нужны?
Юра. Мне отдай. Или пусть вот иждивенец кого-нибудь сводит. (Вольке) Есть кого в кино сводить?
Волька. (улыбается) Есть, конечно.
Юра. Ну, вот видишь.
Волька. (Юре) Я вот только одного не понимаю. Выбираешь себе девчонку, правильно?
Юра. Правильно.
Волька. И ждешь ее после школы. И портфель носишь ее, а потом гуляешь, правильно?
Юра. Ну, да.
Волька. А вот теперь в кино. Так ведь это все уже серьезно. Так и до женитьбы дойти может?
Юра. Ну...
Костя. (Вольке) А ты порядочный человек?
Волька. Конечно, порядочный.
Костя. Тогда, конечно, женись.
Волька. Да я все понимаю, Костя, не дурак же. Я просто думаю, вот я ее на кино сводил, пломбир за свой счет, а после свадьбы что с ней еще делать надо?
Влетает Слава.
Слава. Ну, вот вы где! О чем разговариваете?
Юра. Волька думает отношения регистрировать до или после киносеанса.
Слава. А что за кино?
Юра. Иностранное. «Тайны бургундского двора».
Слава. А я вот честно не понимаю, что все в это кино уцепились? Бегают на эти сеансы. Других мест нет что ли?
Юра. Там, понимаешь, тепло и темно.
Слава. Да я не про это. Вот возьми меня. Помнишь, Сашу? Ну, Саша, такая расфуфыренная, которой я нравлюсь? Так вот подхожу я к ней вчера и сразу: «Завтра 18-00, пойдешь со мной в кино?» Ничего не предвещало, что называется. Что девчонки обычно отвечают? «Посмотрим», «подумаю», «до завтра еще дожить надо», да? Так она что отчебучила? «Хорошо» - говорит, - «Ты во сколько подойдешь?» Я сходу бросаю «Без пяти».
Юра. И?
Слава. И все, не иду. Пусть стоит, ждет. Придумала, что я с ней по кино пойду!
Костя. (Вольке) Это дядя цыган так шутит.
Слава. Да ладно, я же не про это поговорить хотел. Что будем с нашими космонавтками делать? Завтра репетиция. Спросят. Что будем отвечать?
Костя. Что-нибудь придумаем...
Слава. Так надо что-нибудь придумать. Получается, что пообещали, а как до дела дошло, так в кусты? Космонавты и что дальше?
Юра. Что ты предлагаешь?
Слава. А что я предлагаю? Говорим: секретность, шаг в сторону – расстрел, нечего нельзя показать, скафандры на приколе. А потом через месяц – все, школа закрылась, перевозят куда-нибудь в Ташкент. И все!
Юра. Согласны.
Слава. Так все равно завтра надо что-то показывать! Нельзя же так с пустыми руками. Обидятся!
Костя. Что-нибудь придумаем...
Юра. (Славе) Не обращай внимания. Он сегодня в облаках витает.
Слава. Хорошо ему. Кашу заварил, секцию космонавтов выдумал, сейчас летает.
Костя. А все-таки жалко, что такой секции на самом деле не существует. Стоило бы задуматься. Ведь, что стоит кому-нибудь сказать: «Надо детьми заниматься, надо их готовить к чему-то такому. Большому!» Я решил, знаете, после школы пойду в летное училище. Буду летать...
Слава. Вот ведь человека понесло...
Юра. Не то слово. Изменился до неузнаваемости. Цветы из кабинетов таскает, секции космонавтов выдумывает...
Выходит Зиновий
Слава. (перебивает) Сам секции открывает, сам закрывает!
Зиновий. Какие секции?
Слава. (поворачивается к Зиновию) Разные.
Молчание. Юра, Слава, Волька смотрят на Зиновия.
Слава. (Зиновию) Вы что-то хотели?
Зиновий. Да! Ребята, завтра репетиция. Попрошу без опоздания.
Слава. Еще что-то?
Зиновий. Да! Приготовьте костюмы заранее.
Слава. Это какие?
Зиновий. Белая рубашка, брюки, красный галстук.
Слава. А я с собой аккордеон захвачу. Это ничего?
Зиновий. А ты все язвишь, да?
Слава. Да! Все никак не перевоспитаюсь.
Зиновий. И как тебя только с твоей характеристикой в космонавты взяли?
Слава. Действительно, как? Видимо талант посильнее будет, чем количество значков и грамот.
Зиновий. Зря стараешься, я вообще не с тобой разговариваю. С Юрой. (пауза) (Юре) Юра, можно тебя как товарища попросить – возьми меня с собой в следующий раз к вам в космонавты.
Юра. Зачем?
Зиновий. Ну, как! Я тоже решил пойти с вами в космонавты!
Юра. С нами?
Зиновий. Ну, посудите сами. Ведь, это же не правильно! То есть, (Косте) я твоего дядю, конечно, не осуждаю, но он поступил необдуманно. Взять и просто так отдать путевки четырем ребятам. Ведь такие вещи должны выноситься на обсуждение! Все должны участвовать! И распределяться они должны по справедливости.
Слава. По справедливости – это одну тебе, да?
Зиновий. Нет, но почем сразу переходить на личности? Просто при выборе в космонавты, я считаю, должны учитываться и нагрузка кандидата, и его морально-волевые характеристики, и, конечно, его общественная работа. Тем более, когда перед человеком вся дорога открыта. Первый пионер, комсомолец, без пяти минут член партии.
Слава. (едко) Птица высокого полета!
Юра. Я все понял.
Зиновий. Ну и?
Юра. Я подумаю, Зино. Как я могу обещать?
Костя. (задумчиво, растягивая слоги) Зиновий Писковец – таких не берут в космонавты. 
Все, кроме Зиновия, смеются.
Костя. (Зиновию) Ты, пойми, Юра просто не хочет тебя расстраивать. На самом деле давно все места в секции заняты, а новый набор только через год.
Зиновий. Как?
Костя. Так. Последние четыре – это мы: я, Юра, Слава и Волька. И все. Нас-то со скрипом взяли.
Зиновий. Да?
Юра. Так точно.
Зиновий. Может, все-таки сходить поговорить? Может, возьмут?
Слава. Конечно, и тебя возьмут, и еще полгорода. И всех в космос сразу. Только первую космическую скорость приделают.
Зиновий. Помолчи, слушай.
Слава. А то что?
Зиновий. Ничего, просто некрасиво с твоей стороны. (собирается уходить)
Слава. Да? (отходит в сторону) Эх, хороша жизнь, ребята, да? На следующей неделе, говорят, форму наконец-то выдадут и значки с Гагариным. А в конце месяца, когда разряд дадут, на премию командирские часы себе справлю.
Зиновий подбегает к Вольке.
Зиновий. Слушай, ну ты же настоящий человек. Тебя же Волька зовут, да?
Волька. (неуверенно) Да...
Слава. (Зиновию) Эй, звеньевой, тебя какая муха укусила?
Зиновий. (не слушает Славу) Ты же поможешь старшему товарищу? Давай с тобой по-честному? Ты же еще маленький, чтобы вот так и в космонавты? Ну, без обид, посмотри на себя. Ведь ты и в следующем году можешь пойти, ничего не поменяется!
Волька. Я не знаю...
Зиновий. Что ты на них смотришь? Ты на меня смотри! Сколько ты там уже занимаешься?
Волька. Неделю... Месяц!
Зиновий. Это же в любом случае не срок. Поэтому давай по-взрослому. Идем с тобой вдвоем и ты говоришь: «Так, мол, и так, вместо меня будет ходить Зиновий». И, главное, не волнуйся, как только возникает вакансия, я сразу твою кандидатуру выдвигаю. Возвращаешься и дальше себе космонавт! (пауза) Ты пионер?
Волька. Да.
Зиновий. Ну, за вступление в комсомол уже можешь не переживать. Я все тебе устрою. Когда у вас следующий сбор?
Волька. Где?..
Зиновий. В секции?
Волька. Не знаю...
Юра. (встает и кладет руку Зиновию на плечо) Так, ну все, отстань от парня.
Зиновий. (Юре, резко) А ты мне не указывай. Я, вообще не понимаю тебя, Соколов. Сам ты парень вроде бы хороший, но людей выбираешь явно сквозь пальцы.
Юра. Это еще что значит? Меня тоже подкупать станешь или угрожать будешь.
Зиновий. Я не угрожаю. Я просто предупреждаю про последствия.
Юра. И что? Что меня на автоколонну без твоей рекомендации не возьмут?
Зиновий. Автоколонна? (задумчиво) Мелко плаваешь, Соколов... Что у вас за компания? Один не знает, сколько занимается? Месяц?.. Неделя?.. Когда следующее занятие, тоже не известно, да? Второй на космонавта учится, а работать шофером собирается? Или я не прав? Автослесарем?.. Третий врет про какие-то значки с Гагариным, премиальные... Этот (указывает на Костю) вообще, секции открывает... закрывает... (задумывается, оживает, суетиться) Ладно, я опаздываю...
Зиновий быстро уходит.
Костя. (бросается в след) Юра, ну-ка, держи его!
Юра. Мелкий, встань на шухере.
Юра, Костя и Слава убегают за Зиновием. За сценой слышаться звуки потасовки. Волька смотрит вслед. Юра заталкивает Зиновия обратно. Костя и Слава заходят следом.
Зиновий. Ребята, вы чего?
Юра. А ты чего?
Зиновий. Что чего?
Юра. Куда засуетился?
Зиновий. Никуда.
Юра. А чего побежал?
Зиновий. Никуда не бежал.
Костя. Бежал. Как заяц бежал.
Зиновий. Так ладно, это уже не смешно. (пытается вырваться) (Юре) Руки от меня убери! Убери руки! На помощь сейчас позову.
Слава. Валяй. (Вольке) Волька, там есть кто-нибудь?
Волька. Чисто.
Костя. (Юре) Думаешь, догадался?
Юра. Догадался, конечно. Дурака звеном командовать не возьмут. Вон как морда вытянулась.
Зиновий. Эй, ребята, вы чего?
Юра. Мы тебе не ребята? Думаешь, я тебе морду не начищу? Стучать да побежал?
Костя. Побежал? Говори, побежал?
Зиновий. Прекратите. Я... Вы... Я буду...
Юра. В общем, дело такое. Узнаю, что ты нашим девочкам что-то рассказал...
Костя. (перебивает) Или просто они как-то узнали, пусть даже по радио объявили.
Юра. (добавляет) И я тебе даю слово, я тебя лично после школы встречу и с тобой поговорю так, что пара зубов у тебя расшатается. Усвоил?
Все молчат.
Юра. А теперь, пошел вон отсюда.
Зиновий. Да как вы... (убегает) Хулиганы!
Костя. (Юре) Думаешь, расскажет?
Юра. Если расскажет, я тоже слов на ветер не бросаю...
Входит Фаина
Фаина. А что вы тут делаете?
Слава. Ну, Волька – лопух. Ты чего молчишь, что она идет?
Юра. Уже поздно.
Волька. (Фаине) Фая, а ты со мной в кино пойдешь?
Фаина. С тобой? А на что?
Костя. (достает из кармана билеты и отдает Вольке) «Тайны бургундского двора». Не для слабонервных.
Волька. Ух ты, пять минут осталось. Побежали скорей!
Юра. (Фаине) Фая! А сестра у тебя домой пришла?
Фаина. Нет еще. Они с девочками загорают.
Слава. Где?
Фаина. У дубка.
Волька. Все пошли скорей.
Волька с Фаиной убегают.
Слава. Ну что, молодежь, пойдем - посмотрим, как девочки загорают?
Юра. Думаешь, надо?
Юра, Слава и Костя собираются уходить.
Слава. Меня всегда терзал один вопрос: о чем они там разговаривают?..
Юра. Ну, не о вязании же...
Костя, Юра и Слава уходят.
Сцена 7 «Девочки загорают»
Раиса, Майя и Галина загорают на траве.
Галина. А, когда я перешла на крючок, то о спицах вообще забыла. Как будто и не было их никогда.
Раиса. Да? А где ты шерсть берешь?
Галина. Не знаю, мама приносит. Последний раз принесла моток с такой красивой перламутровой нитью. Я его взяла. Думаю, пущу по кофте елочку. И так красиво вышло – красная кофта, а посередине белая елочка с перламутровой нитью. Зимой будет что носить. Жаль, что зима только через полгода.
Раиса. Зимой все уже не так будет. Не так радостно.
Галина. Почему? Мне кажется, всегда радостно. И работы зимой добавиться, но ничего. Я вот с вами полчаса полежу, а потом у меня уже планы намечены, чтобы не рассиживаться.
Майя. А я вот смотрю на небо. Представляете, небо, оно всегда такое. И сейчас спокойное синее небо, а когда-то по нему самолеты летели. И прожекторы светили. И пулеметные очереди. А оно все такое же небо. Синее небо. Холодное небо. Бесстрастное небо. А сейчас мы лежим: тишина. И покой. И все хорошо. Синее небо. Хорошее небо. Доброе небо. (Девочкам) Оно разное?
Раиса. Что?
Майя. Вот я думаю, небо разное или люди разные?
Девочки загорают.
Раиса. А вы знаете, что мне Фая по секрету рассказала?
Галина. Что?
Раиса. Идет вчера и видит парочку. Знаете, что делают?
Галина. Что?
Раиса. Целуются.
Галина. Целуются?
Раиса. Да.
Галина. На улице?
Раиса. Да.
Галина. Безобразие. И что Фая?
Раиса. А, знаете, кто это был?
Майя. (прикрыв глаза) Ну, кто?
Раиса. Маечка и Костик.
Галина. Какая Маечка? Наша Майя? С каким это еще Костей?
Раиса. С тем самым, который два месяца за ней как тень ходит.
Галина. С Горошниковым?
Раиса. Да, с Костей Горошниковым! Что же ты от нас Майя своего Костю прячешь? Твой Костя - военный объект что ли? Что ты его засекречиваешь?
Майя. Ой, девочки, неужели все вам надо докладывать?
Галина. А как же? Ты прости меня, милая, но это что за фокусы? Стоят на улице и при всех целуются. И вся улица смотрит. Думаешь, людям приятно?
Раиса. (Галине) Да, не торопись ты!.. (Майе) Ну, ты хоть скажи, как?
Майя. Что как?
Раиса. Ну, как поцелуй?
Галина. (Раисе) Раиса, и ты туда же?
Раиса. (Галине) А что такого?
Майя. Ой, девочки, вы такие смешные. Как будто других тем нет.
Раиса. Давай, только между нами...
Майя. Что б никому?
Раиса. Конечно. Мы же не сплетницы какие-нибудь.
Галина. А, знаете, кто самые большие сплетники? Мальчики. Вот их хлебом не корми, чуть что случилось - и уже весь двор в курсе. Да что весь двор, вся школа и весь район!..
Майя. (перебивает) Мальчишки иногда вообще такие странные.
Раиса. (добавляет) И прямо не знаешь, что с ними делать.
Майя. (задумчиво) А что с ними делать?
Галина. И ведь не знаешь? Вот иногда хочется даже в угол поставить. Возвращаемся тут с Зиновием после школы. И у нас все ясно. Он несет портфели и литературу, а я заполняю протоколы. И тут перед дверью он меня спрашивает «Можно я тебя поцелую?»
Майя. Правда, спросил?
Раиса. Ай, да Зиновий.
Галина. Я говорю: «Как?» И что вы думаете, он мне отвечает? «Как комсомолец комсомольца».
Девочки смеются.
Раиса. Ну, все! Хватит этих комсомольских историй (Майе) Давай, рассказывай. У тебя как это было?
Майя. Поцелуй, как поцелуй. Я же уже целовалась до этого с мальчиками. А это так – и не поцелуй вовсе.
Раиса. То есть как не поцелуй?
Майя. Понимаешь, поцелуй – это же вспышка. Это искра, которая бьет изнутри.
Галина. И?
Майя. А тут... Не знаю... Уголек разве что... Такой крохотный, тлеющий совсем. Понимаете, Костя, он...
Галина. (перебивает) Костя – это хороший парень. Замечательный.
Раиса. Замечательный. Умница. Симпатичный.
Майя. Да, так и есть. Хороший, замечательный. Но он... Он такой Костя... Костя из параллели. Как его можно серьезно целовать, когда он такой Костя?
Девочки загорают.
Галина. Ну, ты даешь, Петушкова. Я тебя не понимаю. Я, конечно, с мальчиками еще ни разу серьезно не целовалась, но вот смотрю на тебя и думаю: «Уж лучше я дальше себе вязать буду...»
Раиса. А я бы и Костей серьезно целовалась. Это же так интересно.
Майя. (Раисе) Ты что? У тебя же с Юрой все серьезно.
Раиса. И что? А я бы повстречалась сразу (хихикает) с двумя.
Девочки смеются.
Галина. (оглядывается) Кажется, наши мальчики пробежали.

Сцена 8 «Сеанс одновременной игры в любовь»
Класс, освобожденный от парт. Парты составлены вдоль стены один ряд на другой. Костя резко распахивает дверь. За ним входит Юра.
Юра. (Косте) Куда торопишься? Ну вот, пришли раньше всех. И что теперь будем делать?
Костя ходит из стороны в сторону.
Юра. Долго еще?
Костя ходит из стороны в сторону.
Юра. Долго еще будешь тут ходить? Ты мне на нервы действуешь. Сядь уже.
Костя ходит из стороны в сторону.
Юра. (встает, пытается схватить Костю за рукав) Сядь. Отдохни.
Костя. (отдергивает руку) Отвали.
Юра. Что? Ты что сказал? (хватает Костю за руку) Смотри, уши оторву и не вставлю.
Костя. (зло отбивает руку Юры) Да пошел ты!
Юра. За языком последи!
Костя. А ты не лезь!
Юра. Я тебе сейчас покажу «Не лезь»!
Костя. (поворачивается к Юре) Что? Давай подеремся? Давай!
Костя размахивается, кулаком пытается ударить Юру. Юра уворачивается, хватает Костю в охапку. Костя дергается, но не может вырваться.
Юра. (смеется) Тише, ты, тише, гроза полей и огородов.
Входит Слава, замирает на пороге.
Слава. Это что такое? Новый вид греко-римской борьбы? Нет, подожди, я же об этом читал. Называется «Мануальная терапия».
Юра. Ага, мы тут немножко с Константином репетируем.
Слава. Так может вам не надо мешать?
Юра. (Славе) Будь другом, подожди снаружи.
Слава. Только вы тут тихо! Не надо будить город... (выходит)
Юра. (Косте) Ну ты как там? Отошел? (выпускает Костю)
Костя отступает назад, тяжело дышит.
Костя. Это просто нечестно. Нечестно так. Почему она так сказала? Почему она так? Скажи. Как так получается? Она живет на свете, живет, ходит. Потом ты на нее смотришь и думаешь... А она... Вот она такая. И даже здорово, что она такая... И ты смотришь на нее и думаешь: «А ведь я в нее по уши». Вот просто так. И ты думаешь, а как она? И зачем это все? Разговоры? Прогулки? Взгляды? Если ты смотришь ей в глаза и не понимаешь? А ведь я тебе клянусь, клянусь, несколько раз я смотрел ей в глаза. Близко. И видел, видел, что она меня тоже любит. Понимаешь? Могу поклясться. Чем хочешь, поклянусь. Хочешь, сердцем поклянусь?
Юра. Не надо.
В дверь заглядывает Слава.
Слава. Можно уже?
Юра. (Славе) Заходи, если не боишься.
Входит Слава, аккуратно закрывает за собой дверь.
Слава. Знаете, что я придумал? По поводу выступления. Можно сделать подготовку в космонавты. А подготовка у нас что? Физкультура! Вот возьмем пару скакалок, еще что-нибудь. И поскакали. Поскакали, закончили, положили спортивный снаряд на пол. Не плохо?
Костя. По-моему все плохо.
Слава. Ну, тогда вообще ничего не буду придумывать.
Юра. (Косте) Ты чего раскис? Ну, бывает, не получилось, что ты сразу руки опустил? Или ты думаешь, у меня все с первого раза вышло? Взбодрись! Найдешь себе кого-нибудь. Ты же хорошист, не дурак, стометровку быстрее всех пробежал. Ты, в конце концов...
Слава. (добавляет) Космонавт...
Юра. (продолжает) Или кто?
Костя. Тебе самому-то эта глупость не надоела?
Юра. (после паузы) Ну, а летчиком-то ты собираешься или что? Уже не летчик? Расклеился уже. Слабак. (Славе) А Гагарин у нас кем был?
Слава. (Юре) Гагарин-то? Летчиком, кажется.
Юра. А у него мама в войну летчиком была?
Слава. Нет, но, на мой взгляд, если бы была, то он бы раньше в космос полетел.
Юра. (Косте) Вот видишь. А это все ерунда. Была девочка, были планы. И потом, мало ли что она кому сказала. Вон что Раиса про тебя наплела. Ты думаешь, я ревную.
Костя. Ревнуешь, конечно. Я же летчик-космонавт.
Юра. Полетишь ты у меня сейчас, летчик. Ох, как далеко...
Костя. Подеремся?
Юра. Давай.
Слава. Пойду-ка я выйду.
Входят Раиса и Галина.
Галина. Стоять! Вы мне сейчас трое объясняться будете!
Молчание. Смотрят друг на друга.
Галина. Ну, что примолкли?
Слава. Ждем.
Раиса. (Галине) Галя, а, может, они не виноваты?
Галина. А кто виноват? Пятна капитализма? Да ты в глаза их бесстыжие посмотри. Или, хочешь сказать, не коллективное творчество?
Раиса. Нет, правда, ребята. Нормально же с вами жили, не ссорились. Зачем вы так? Что за дурацкая идея? И еще так обращаться с девочкой. Не красиво.
Класс потихоньку наполняется детьми, пришедшими на репетицию. Среди прочих заходит Зиновий.
Слава. Девочки, вы сейчас о чем?
Галина. А то ты не знаешь?
Слава. Не знаю.
Галина. Ну, конечно, а кто тогда знает? Вы же у нас – космонавты! Сказала бы я кто вы...
Зиновий. (перебивает) А в чем, собственно, дело?
Слава. (Зиновию, перебивает) А ты не лезь.
Галина. (Славе, перебивает) А ты его не затыкай. Смелый нашелся.
Юра. (Раисе) Рая, ну, может быть, ты-то нам объяснишь, что произошло?
Галина. А пускай все знают. (Раисе) А что? Такие дела надо разбирать! Ничего. Пусть людям, которые так поступают, будет стыдно. А если не стыдно, так пусть все видят, что это за люди, которым не стыдно! (встает посередине класса) Товарищи, одной нашей девочке, которую мы все с вами знаем, пришла записка. Записочка. А содержание автор написал в таком духе, что лучше и не повторять. Просто одни сплошные оскорбления и гнусные, надо сказать, низкие. Вот так, товарищи.
Костя. А мы-то тут причем?
Галина. А при том, что там кто-то написал про космос. И много раз написал. И так написал, что...
Раиса. Нет, правда, ребята, я читала: там такие выражения, они просто под самый корень рубят. И видно, что кто-то из своих писал. Чужие так не напишут. Понимаете? Человека как обухом по голове. Приходит домой, а там такая бумажка под дверью. Майя, конечно, в слезы.
Слава. Конечно.
Костя. (Славе) А, ведь это ты, цыган, ты написал! (бросается на него с кулаками)
Юра влезает между ними и оттаскивает Костю. Зиновий держит Славу.
Слава. (Косте) Да ты что!
Костя. (Славе) Ты-ты! Кто еще? Признавайся.
Слава. Да, если бы это был я, все бы уже знали. Я бы сам всем рассказал.
Костя. (Славе) А что ты тогда такой довольный? Улыбается еще, а там Майя плачет.
Слава. (Косте) Хочешь, чтобы я тоже заплакал?
Юра. Ну, все хватит. (Галине) Где записка?
Галина. (Юре) А что? Автор, естественно, не подписался.
Юра. Ерунда какая... А почему все решили, что это космонавты?
Раиса подходит к двери, выглядывает.
Галина. Просто больше не кому.
Слава. Как это больше не кому?..
Раиса. (перебивает) Все тихо, Майя идет. И чтобы никаких смешочков. Все поняли? (Славе) А ты, Слава, только пикни! Только пикни!
Слава. (Раисе) И что тогда будет?
Входит Майя. Слава замолкает. Майя молча проходит и садиться.
Раиса. (подходит к Майе) Ты как, милая?
Майя. (Раисе, отстраненно) Милая?
Раиса. (нежно) Хорошая. Добрая. Как ты себя чувствуешь?
Майя. Я?
Раиса. Да. Все хорошо?
Майя. Все замечательно. На улице солнышко греет. И люди улыбаются. И ничего плохого.
Раиса. Правда?
Майя. Да. (спохватывается) Ой, ребята, а вы тут не из-за меня не начинаете? Не надо. Начинайте-начинайте. Я вам мешать не буду. И не обижусь. Просто посижу тут пока минут пять... (Галине) Можно?
Галина. (Майе) Конечно. (громко) Ну, что, товарищи, тогда будем начинать?
Слава. А что делать-то?
Галина. Проснулся. Мы тут вроде бы репетируем. (достает тетрадь, открывает) Давайте, начинаем по схеме, а потом уже по пути будем доводить до ума. Итак, Зиновий... (оглядывается, Зиновию) Зиновий, выйди на передний план.
Зиновий выходит вперед.
Зиновий. (декламирует) Чья Луна?..
Галина. (перебивает) Подожди! Куда разогнался? Сначала объявить надо. (громко) Открывает сегодняшний концерт, посвященный космосу и космонавтике, Зиновий Писковец со своим стихотворным приветствием. Прошу!
Зиновий. (декламирует)
Чья Луна?
- Ты слышал - в Киеве Луна
Прекрасна, точно в Риме?
- Она, должно быть, не Луна,
Хоть носит это имя.
А может, в Киеве видна
Сестра Луны, а не Луна?..
Луна в ответ сказала так:
- Да что я вам, ночной колпак?
Нет, я для всех сияю.
До рубежей мне дела нет.
Дарю Парижу ясный свет,
Каиру и Шанхаю,
Гляжу на Кубу и Тунис,
И мне в пути не надо виз!
(кланяется)
Слава. (сухо) Аплодисменты! Это был Зиновий Писковец со своим смехотворным приветствием. (хлопает в ладоши)
Галина. Знаешь, не смешно уже. (смотрит в тетрадь) Тут вроде бы все как надо. Дальше – мальчики встают в задний ряд, девочки вперед. Мальчики! Встаем сзади.
Слава. Чего это мы сзади вставать должны? Не буду!
Галина. (Славе) Так, Савельев, сил моих больше нет. Не хочешь участвовать, дверь – вон там, никто не держит.
Слава. Нет, я хочу участвовать, просто вот так «подай-принеси», увольте. Давайте, что-то обсуждать. Как-то выносить. Почему Галина Брониславовна не советуется, а просто говорит «Мальчики, встаем вот сюда»? Я хочу, чтобы мне было понятно, что я делаю.
Раиса. Слава, ну хватит вредничать. (остальным) Ребята, давайте не останавливаться. Юра! Костя!
Костя. (встает) Я хочу поговорить с Майей.
Раиса. Зачем?
Костя. Наедине.
Галина. Ну, мы репетируем или нет?
Раиса. (Галине) Подожди, минутку. (Косте) Зачем?
Костя. (собравшись с духом) Просто, ту записку написал я.
Все замирают и смотрят на Костю. Раиса подходит к нему и дает ему пощечину.
Раиса. (кричит, Косте) Как ты мог? Зачем ты это сделал? Чем ты думал, в конце концов?
Костя. (тихо) Я не знал, что все так получится...
Раиса. Не знал он! Как можно написать такие гнусности?
Костя. Я просто...
Раиса. (перебивает) Зачем было всю эту грязь собирать? Зачем ты про детей написал?
Костя. Каких детей?
Раиса. Ее детей! Которые никогда у нее не родятся, да? Никогда! Зачем писать про то, что ее никто не полюбит? И я!.. На кого угодно могла подумать, но на тебя!.. Уходи отсюда сейчас же!
Костя. (Майе) Я хочу извиниться перед тобой, Майя. Это было по-дурацки. Просто подурачиться решил. Извини меня...
Раиса. (Косте) Все, Костя, уже поздно! Все! Раньше надо было думать! Уходи!
Галина. Я думаю, тебе надо уйти.
Костя. (Майе) Майя...
Юра. (перебивает) Да что вы его слушаете? Не видите, что он тут плетет? Никакой записки он не писал. Да он этой записки в глаза не видел! (Косте) Костя, ну, скажи ты им!
Галина. Подождите, он только что сказал обратное.
Юра. Да мало ли что он сказал! Он вообще странный последнее время.
Слава. Нет, давайте разберемся! (Костя) Костя, ты писал или не писал?
Юра. (Костя) Скажи правду! Сам же видишь, что все только хуже!
Слава. (Косте) Ну, что молчишь?
Галина. Да, дайте сказать человеку. Пусть сам скажет, писал или не писал.
Костя. Я... (решаясь) не писал.
Юра. Ну, вот!
Зиновий. Хорош гусь: вчера писал, завтра не писал.
Слава. Так, конечно не писал! Как вы вообще могли подумать, что он писал?
Раиса. (бросается к Косте) Ой, Костя, а я тебя по щеке ударила!
Юра. (с вызовом) А ты его поцелуй, ему и легче станет.
Галина. А зачем ты все-таки сказал, что написал записку?
Слава. Потому что дурак. Решил на себя принять удар за всю страну.
Костя. (медленно выговаривая) Я просто подумал, что если кто-то на себя это возьмет и извиниться, то Майе станет легче и... все.
Раиса. И в правду дурак... (Косте) Какой же ты балбес, Костик!
Зиновий. А ты ему за это еще одну оплеуху. Для ума.
Все смеются, улыбаются.
Костя. И все-таки я хочу поговорить с Майей. Наедине.
Слава. Ну, уж за свои страдания заслужил. И тут даже ты, Галка, спорить не будешь. Давайте дадим человеку награду.
Галина. А, может быть, сначала Майю спросим?
Костя. (Майе) Майя, можно с тобой поговорить?
Майя. О чем?
Костя. Майя...
Майя. Ну, хорошо.
Все, кроме Кости и Майи, отходят назад, оставляя их наедине.
Майя. О чем ты хотел поговорить?
Костя. Я...
Майя. (доброжелательно) Ну?..
Костя. Это так странно...
Майя. Что странно?
Костя. Совсем недавно мне казалось, что мы с тобой близкие люди. Практически родственные души. А сейчас ты смотришь на меня вот так и, мне кажется, что мы...
Майя. (перебивает) Как я на тебя смотрю?
Костя. Вот так.
Майя. (смеется) Да как так? Я тебя не понимаю.
Костя. Просто... Получается. То, что мы гуляли с тобой, разговаривали. Я слушал, как ты читаешь стихи. Ты говорила, что любишь звезды. Но ведь звезды – они такие далекие. До них не достанешь рукой, не долетишь на звездном корабле. Они там, а ты здесь. Неужели ты не хочешь подарить вот это... свое тепло не каким-то там звездам, а тому, кто ближе к тебе?
Майя. Ты говоришь о себе?
Костя. Да... Мы же целовались с тобой? Скажи, что это было.
Майя. Да, было.
Костя. И... я должен признаться тебе, что... Я бы никогда не смог... Но я следил за тобой. Видел, как ты зарываешь ту записку под деревом с секретом... С желанием... И мы разрыли ее и прочли, и с этого все началось... А потом вы загорали под дубком, а мы подслушивали. И я услышал... Ты сказала, что то, что мы с тобой целовались, для тебя ничего не значит!
Майя. Но это, правда, для меня ничего не значит.
Костя. (взрывается) Да как так!.. То есть Майя, может, ты думаешь, что я недостаточно занимаюсь, недостаточно красив, недостаточно начитан...
Майя. (перебивает) Костя! Ты хороший, замечательный, умница. Ты очень  симпатичный.
Костя. (перебивает) Вот опять!
Майя. Что?
Костя. Неужели ты не понимаешь, что все эти слова ничего не значат?
Майя. А что значит?
Костя. (после паузы) Возьми меня за руки.
Майя. Зачем?
Костя. (протягивает ей ладони) Просто, возьми. Пожалуйста.
Майя. (берет Костю за руки) Ну? Доволен?
Костя. И все?
Майя. Что опять?
Костя. И ты ничего не чувствуешь?
Майя. Ничегошеньки.
Костя и Майя стоят и смотрят друг на друга. Подходит Юра.
Юра. (Косте) Хватит унижаться.
Костя. (отпускает руки Майи) Я не унижаюсь. Ты не понимаешь.
Юра. Я все понимаю. Хватит. Репетировать надо. (остальным) Продолжаем. Они закончили.
Никто не двигается с места.
Юра. Что там дальше? Мальчики строятся в ряд. (Галине) Так?
Галина. Я не помню.
Юра. Так посмотри в свою тетрадь, у тебя же записано.
Галина. А почему ты повышаешь на меня голос?
Юра. Так. Все. Хватит. (мальчикам) Парни, равнение по линии.
Зиновий, Костя, Юра и Слава строятся в один ряд.
Юра. (Галине) Хорошо? Что дальше? Девочки впереди?
Галина. Сейчас. Надо подумать...
Зиновий. А на входе я большую стенгазету повешу.
Слава. Помолчи, пожалуйста.
Зиновий. А что? Нервы шалят?
Слава. А что ты - доктор, чтобы их лечить?
Зиновий. А ты не нервничай. Иди, прими пирамидон и успокойся.
Галина. Дальше девочки поют песню. Да? Мы же это учили. Помните «Сердце – космос»? Ну, там слова переделывали, были «Сердце – солдат», а тут меняем «Сердце-космос», а мотив все знают. (пытается напеть)
Раиса. А, ну все понятно. Да. Только не очень получится без музыки.
Галина. Так мы же на 9 мая пели без музыки.
Раиса. 9 мая нам Аркадий подыгрывал на гитаре. А сейчас мы успеем договориться?
Галина. Да, жалко, если музыки не будет.
Зиновий. Так, Савельев вроде с аккордеоном обещал прийти. Ему дедушка разрешил взять. (Славе) Да, цыган?
Слава. (Зиновию) Слушай, Зина, а что ты это такой смелый стал? Перед девчонками что ли храбриться решил?
Зиновий. (Славе) А я тебя никогда и не боялся.
Слава. (Зиновию) Да?
Зиновий. Да.
Слава. Что-то ты себя с нами так не вел. Там-то раз - и нет тебя.
Раиса. (Галине, тихо) Про что это он?
Галина. (Раисе, тихо) Не знаю.
Зиновий. Я просто не хотел с вами связываться.
Слава. Да?
Юра. (Славе, тихо) Не горячись, цыган.
Раиса. Мальчики, вы же сейчас драку не устроите?
Слава. С кем? С ним? Даже мараться не стану.
Зиновий. (Славе) А я не стану опускаться до твоего уровня.
Слава. (Зиновию) До моего уровня?
Зиновий. (Славе) Да!
Юра. Так, все, еще одни. Прекратили.
Зиновий. (Славе) А кто ты такой, знаешь?
Слава. Кто?
Зиновий. Самовлюбленный, кичливый болтун и враль!
Слава. Как? Подожди, я запишу.
Галина. Мальчики, успокойтесь или я репетицию останавливаю!
Слава. Да вы что никто не видите, что он все портит. Он же все портит. Не видите? Вы не видите, какие он подлянки устраивает? Записку-то он написал. Нам отомстить не может – вот так и выкрутился.
Галина. Так все, достаточно. Репетиция сорвана. (Славе) Из-за тебя, Савельев. Все фантазируешь. Уже не понимаешь, что реальных людей задеваешь. Все придумываешь. Месть, вендетта. Что дальше?
Костя. Репетицию останавливать нельзя.
Слава. (Галине) А ты ему, значит, веришь, а мне – нет?
Галина. А что?
Слава. Ничего. Пусть он за твоей широкой спиной всю жизнь прячется.
Раиса. Что дальше делать будем?
Зиновий. Конечно, он все время врет. А вы верите. И, что бы не сказал, все верите. И в эти россказни про его школу космонавтов тоже поверили, да?
Раиса. А что?
Зиновий. А то, что нет никакой школы космонавтов. И секции - нет. А вы все смотрите на них: «Это же - космонавты»! А они никакие не космонавты. Всю школу облапошили. Все на них смотрят. Думают какие-то особенные стали. А они обычные врали. Вот кто они!
Все молчат.
Раиса. (Юре) Это правда?
Юра. (Зиновию) Ну, звеньевой, я тебя после этого и взгрею.
Галина. Никто никого взгревать не будет. Поняли меня все? Если только услышу про что-нибудь такое, мигом из комсомола вылетите! Потом перед всей школой оправдываться будете!
Все молчат.
Юра. Да, никаких космонавтов не существует. (Косте) Так?
Костя. Да, так и есть. Мы все выдумали.
Галина. И что – это новый повод гордиться собой?
Юра. Да, причем тут это?
Галина. А как? Ладно, пошутили, но вы же всю школу подвели. На вас рассчитывали. Думали, что у нас есть «космонавты». Покажем, выдвинемся вперед. Гордость страны. Хорошо, что все сейчас выяснилось. А если бы на выступлении? Нас бы вообще на смех подняли.
Все молчат. Юра подходит и садится напротив Раисы.
Юра. (Раисе) Раиса... (пауза) Раиса? (пауза) Раиса, что ты делаешь? Ты со мной не разговариваешь? По глазам вижу, что дуешься? Да, я не космонавт. Я не пойду учиться на космонавта, не пойду в институт. Вот я такой. Я стал хуже? Для тебя я уже не хорош? Раиса? Да я наврал про секцию космонавтики. Мы все вам врали. Врали-врали. А ты сказала, что хочешь целоваться с Костей. Думаешь, я не слышал?
Раиса выразительно смотрит на Юру.
Юра. Хорошо, не будем вспоминать, кто кому что сказал. Просто. Ведь все это поначалу было...
Слава. (подсказывает) Безобидно.
Юра. (продолжает) Да! Ну, нашли мы этот секрет Майи. Прочли. А потом придумали, что мы теперь – космонавты. И мы думали, что все просто посмеются над этим. Ну, какие мы космонавты? А потом все так... И эта записка проклятая!.. Ну, кто мог подумать? Раиса, что ты делаешь?
Раиса. (Юре) В смысле?
Юра. (Раисе) Просто.
Раиса. (Юре) Отстань. А что, если бы ваши секреты бы нашли и разрыли?
Юра. (Раисе) Мальчики не прячут секреты.
Раиса усмехается.
Юра. (Раисе) Ну, вот видишь. Ведь нас можно простить. Взять на поруки. Напиши мне взыскание.
Раиса выразительно смотрит на Юру.
Юра. (Раисе) И это не смешно, вообще. И мы ведь сегодня пришли не с пустыми руками. Мы сами придумали...
Слава. (подсказывает) Номер.
Юра. (продолжает) Точно! Мы сделаем номер с физкультурой. И мы будем показывать физкультуру с...
Слава. (подсказывает) Эквилибристикой.
Галина. Опять врете?
Юра. Нет. Мы репетировали весь день. (Раисе) Раиса?
Раиса. (Юре) Ну, что? Отстань, я на тебя дуюсь!
Юра. (Раисе) Понятно. (пауза) И долго будешь?
Раиса. (Юре) Семь минут!
Галина. (Раисе) Раиса!
Раиса. (Галине) Что?
Галина. Это же безобразие! Ты их балуешь!
Раиса. Хорошо, восемь минут.
Галина. (Раисе) Рая!
Раиса. (Галине) Все, Галя. Хватит это продолжать! Пусть лучше свой номер покажут.
Зиновий. Да нет у них никакого номера.
Юра. Давайте, начнем с главного. (Косте) Костя, давай толчок с переворотом. Вставай у той стенки, разбегайся, а я здесь тебя приму.
Костя. Я не хочу.
Юра. (Косте) Что?
Костя. Я не хочу участвовать. Это все смех, конечно, но я не буду.
Слава. (Косте) Да ладно, Константин, разомни старые кости.
Костя.  Я сказал, что не хочу.
Слава. После этих слов трибуны гудят и улюлюкают.
Майя. А, может быть, я попробую? (Юре) Надо разбежаться, прыгнуть, а потом кувырок через себя, да?
Юра. (Майе) Да, а ты сможешь?
Майя. Я, между прочим, с начальных классов художественной гимнастикой занималась.
Слава. И вот под рев толпы на сцене появляется хрупкая акробатка.
Майя. (Косте) Костя, поможешь мне?
Костя. (Майе) Что?
Майя. Я буду прыгать, а ты меня ловить.
Слава. Новая интрига. Акробат и акробатка. Трибуны замолкают в предвкушении.
Костя. (встает у левой стенки) Я не уверен, что смогу тебя принять...
Юра. (Майе) Давай я приму!
Раиса. (Юре) Юра, уйди!
Майя. (встает у правой стенки, Юре) Нет, пожалуйста, разреши Косте попробовать. (Косте) Я верю, что ты меня хорошо примешь.
Костя. Хорошо. (наклоняется, складывает перед собой ладони)
Слава. Тишина. Ожидание. Волнение на трибунах.
Костя. (Майе) Готова?
Майя. (Косте) Готова.
Майя разбегается, упирается ногой Косте в руки, отталкивается и делает сальто. Все аплодируют.

Сцена 9 «Последняя»
Квартира Вольки. Вечер. На кухне сидят Слава и Волька. Дверь в комнату закрыта, но из-за нее доносится легкая мелодичная музыка.
Слава. И, после изящного исполнения, акробатка оказывается в руках у акробата. Трибуны ликуют. Смех. Радость. Поздравления. Успех...
Волька. (перебивает) Правда?
Слава. Ну да. Потом примирение, а сейчас все танцуют. (показывает на дверь в комнату)
Волька. Да это я знаю. Хорошо. Спасибо, что все собрались и пришли.
Слава. Тебе спасибо, что всех привел. Где еще вечером можно своими собраться?
Волька. (смущается, после паузы, Славе) А с космонавтами теперь все?..
Слава. Окончательно и бесповоротно.
Волька. Ну да... (Славе) А ты почему не там? Почему не танцуешь?
Слава. (Вольке) Зачем? Там сейчас парные танцы. Все по парам... Юра с Раисой. Костя с Майей. Галина с Зиновием...
Волька. И они тоже там?
Слава. Ну, не выгонять же их на улицу... Так?
Волька. Так!
Слава. А знаешь, как они танцуют?
Волька. Как?
Слава. Как комсомолец с комсомольцем.
Из комнаты выбегает Майя.
Майя. Ой, мальчики, а вы что тут делаете?
Слава. А что мне там делать?
Майя. Пойдемте танцевать? (Славе) Слава, потанцуй со мной.
Слава. (Майе) А Костя как же? Не приревнует?
Майя. (Славе) Да, перестаньте вы все! Я же уже сказала, что вы для меня все одинаковые. Я вас всех люблю!
Слава. (Майе) Врунишек, хулиганов, фантазеров, космонавтов?
Волька. (Майе) Даже меня?
Слава. С Волькой у нас все сложно. Волька – самый главный враль.
Майя. Это уже неважно!
Из комнаты выходит Раиса.
Раиса. Ребята, у вас тут все в порядке?
Майя. Все просто замечательно!
Слава. (Майе) Только учти, когда я танцую твист, из меня изливается вулкан страстей. Тебе придется ловить.
Майя. Хорошо. (смеется)
Слава и Майя уходят в комнату.
Раиса. Трепач. (Вольке) А ты чего нос повесил?
Волька. Так... (Раисе) Раиса, Раиса, а у тебя сестра уже из школы вернулась?
Раиса. (Вольке) Вернулась давно.
Волька. (Раисе) А что она делает?
Раиса. (Вольке) Что делает? Уроки, наверно, учит!
Волька. (Раисе) И, что ей на десять минут даже отлучиться нельзя?
Раиса. А ты ее покричи. Вдруг она выйдет... (уходит в комнату)
Волька. (подскакивает к окну, кричит) Фаина! Фаина! Фаина!
Фаина выходит из комнаты.
Фаина. (Вольке) Что?
Волька. (Фаине) А ты тут? А что ты тут делаешь?
Фаина. В дверь зашла. В комнате сижу. (уходит в комнату)
Волька. Разыграли, значит.
Волька идет к комнате. Во входную дверь заходит Костя со свертком.
Волька. (Косте) А ты не со всеми что ли?
Костя. Как видишь.
Волька. (Косте) А что в свертке?
Костя. (Вольке) Разверни, да посмотри.
Волька разворачивает сверток. Там оказывается цветок.
Волька. Цветок, похожий на звезду.
Костя. (Вольке) Да, будь другом, позови сюда Майю.
Волька. (Косте) Не вернул, значит?
Косят. (Вольке) Завтра. Позови Майю.
Волька. (Косте) Подмазываешься?
Костя. (Вольке) Сейчас как дам!..
Волька убегает в комнату. Костя закрывает цветок. Возвращается вместе с Майей. Майя и Костя смотрят друг на друга.
Костя. (Майе) Я тебе кое-что принес... Подарок.
Майя. Подарок?
Музыка в соседней комнате замолкает.
Костя. (Майя) Да, я хотел подарить его вчера... В общем. (открывает цветок)
Майя. Цветок, похожий на звезду!
Костя. (Майе) Тебе он так нравился. Я запомнил.
Майя. Какая прелесть! (Косте) Знаешь, что я сделаю? Я поставлю его посередине комнаты, и мы будем танцевать вокруг него. Это наше солнышко! Какой хороший вечер! Какое хорошее завершение дня!
Из комнаты выходят Юра, Зиновий, Слава, Галина, Фаина и Раиса.
Раиса. (Косте) Ты его хоть поливал? Он же совсем засох.
Майя. Я его сейчас полью. (Косте) Можно?
Костя. Он твой...
Майя бежит с цветком к коридору.
Костя. (продолжает) Только его надо вернуть завтра. Так что он твой, до завтра.
Майя. Я все поняла – до завтра. (смеется, уходит)
Галина. (Косте) Ты все-таки - чудак.
Слава. Они оба – чудаки.
Волька. Ребята, а почему музыка не играет?
Костя. (Вольке) Волька, еще одна просьба. Помнишь, мы писали желание и вкладывали в конверты? Где они?
Волька. У меня.
Фаина. (Раисе) Рая, а почему я не писала?
Раиса. (Фаине) Не бойся, я за нас двоих написала.
Фаина. (Раиса) Спасибо.
Костя. (Вольке) Я хочу забрать свое.
Галина. (Косте) Ты что? Мы же их на будущее оставим. Пусть лежат, а потом соберемся такие старые – каждому по тридцать лет...
Слава. (перебивает) Рано. Такие вещи до 2000 года хранить надо, а потом – сабантуй!
Волька убегает.
Костя. Не важно. Мое уже не сбудется.
Раиса. (Косте) Ты так думаешь?
Костя. (Раисе) Я знаю.
Юра. Пусть делает, как ему надо.
Волька возвращается с ящиком.
Раиса. (Косте) Ну, подожди. Не трогай. Может быть, оно все-таки сбудется. Просто не так, как ты загадал, но все равно сбудется!
Костя. (Вольке) Тащи сюда ящик, пока не переубедили!
Волька кладет ящик на пол.
Костя. (смотрит в ящик, Вольке) А где здесь мое?
Волька. Я не знаю. Они все перемешались, наверно.
Зиновий. (Косте) Эх, вот и доверяй тебе чужое добро.
Волька. Я не нарочно. Я думал, так надежнее будет.
Галина. А это что?
Слава. Конверт. (достает конверт в форме треугольника) Только он старый, похоже, военный.
Раиса. Да, в войну все конверты так запечатывали.
Зиновий. Он открыт.
Слава. (читает) «Милая, мамочка, со мной все в порядке. Ничего не надо. Не присылай. Сама лучше кушай». Авиационный полк. Номер. Подпись. «Елена Николаевна Балагур».
Фаина. (Раисе) Как у нас фамилия.
Раиса. (Фаине) Однофамилица, значит.
Фаина. (Раисе) Но ведь нашу маму тоже мама Лена зовут. И она тоже летчицей была.
Раиса. (Фаине) А откуда тогда у Вольки?
Галина. И, правда, откуда?
Слава. Смотрите там еще. И все – один полк. Авиационный. Номер тот же. И фамилии – Железнова, Горошников, Писковец... Это же наши фамилии. (роется в ящике) Смотрите – 3 сентября, от Савельевой.
Все смотрят на Вольку.
Волька. Да вы что, ребята? Вы что, думаете, я их стащил что ли? Или думаете, что моя мама украла? Да у нее в этом ящике всегда какое-то старье лежало. Я засунул туда. Она все равно туда не смотрит.
Зиновий. Ты понимаешь, что это значит?
Галина. Раз письмо в треугольниках, значит, жив человек - воюет. Значит, наши мамы еще в воздухе, летают. Крушат врага.
Раиса. И этот конверт – он с фронта как оберег приходит. Его люди ждут, берут в руки, смеются, плачут, целуют.
Костя. И если письмо не доходит, то это как... Это как!
Юра. Убийство.
Волька. Да вы что, ребята? Да я же если бы знал, то...
Слава. (перебивает) Подождите. (мрачно) Подождите. Может, он ни в чем не виноват? Может?..
Раиса. Что?
Слава. (протягивает Косте конверт) Держи свой конверт. (отдает Косте старый мятый конверт) Здесь для всех конверты есть. (раздает конверты каждому)
Волька. Ребята, подождите...
Зиновий. Что это?
Галина. Это не мой конверт!
Слава. (Раисе) Твой.
Галина. Как мой? Я свой уголок заломила, чтобы сразу узнать!
Слава. А ты прочитай, что внутри написано. Только громко, четко, с выражением.
Все разворачивают свои конверты.
Волька. Пожалуйста, не надо.
Галина. (читает) «Извещение. Ваша дочь в неравном бою с превосходящими силами противника была подбита вражеским Мессершмитом. В условиях продолжающегося боя, верная воинской присяге, проявив геройство и мужество, сумела сохранить машину и посадить ее на полосу. Будучи эвакуированной из кабины долго извинялась перед нами. Погибла в бою».
Зиновий. (читает) «Убита. Погибла в бою».
Костя. Мама погибла в бою.
Волька. Нет. Как же так?
Раиса. (читает) «Погибла в бою».
Фаина. Наша мама?
Раиса. Да.
Слава. У нас же все мамы – летчицы.
Зиновий. Может, в одном полку служили, в одной части. Знали друг друга...
Костя. А мы теперь поблизости живем...
Раиса. Нет...
Волька. Да как же так получается? Мы же все вместе? (Юре) Юра! Скажи ты им...
Юра. А у меня вообще глупо вышло. Отцу дали увольнительную на два дня. А у него дом неподалеку совсем. Стоянка у них рядом была. Ну, вот он и решил смотаться. А когда утром бомбить начали – они с матерью в кровати лежали. И... Так их сразу насмерть обоих. И не разобрались. Похоронку матери на отца послали. Так она сюда, наверно, и попала...
Волька. Да нет, не то! Мы же все вместе. И мамы, и папы, они тоже вместе. Они живы!
Раиса. Нет, они погибли, понимаешь? И этого не перечеркнешь.
Волька. Не говорите этого!
Слава. Прости, Волька, у тебя хорошая фантазия. Даже лучше, чем у меня.
Волька. Не говорите этого. Ведь, если вы скажите, то вы уйдете, навсегда.
Костя. Извини, Волька, просто каждая фантазия должна заканчиваться хорошо. Жаль не в этот раз.
Волька. Вы живы! Живы! Слышите! (Юре) Юра, скажи.
Юра. (Вольке) А что тут говорить?
Все затихают. Темнота.

Эпилог
2000 г. Квартира Вольки, изменившаяся до неузнаваемости. Комната украшена праздничными лентами «С днем победы». Поставлен большой праздничный стол. Во главе стола сидит Владимир Иванович Петров в костюме. Вокруг него родственники.
 Петров. Я вырос после войны. Можно сказать ничего не видел. Ни бомбежки, ни поздние смены на заводе, ни голод, ни Победу, ни как возвращались с войны солдаты. Помню праздник, майские дни, парады. Чистую форму, начищенные ботинки, блестящие ордена, медали. Неподдельную радость, улыбки, смех, печаль, тоска. Тогда это называлось «тень пробежала по лицу». Я часто это видел, но не замечал.
Тогда ты был молодой. Все было некогда, везде повод погулять, увильнуть. Это было нормально. Бегаешь, ветер в голове. Что еще надо? Сюда (окидывает головой комнату) возвращаться было некогда. А приходилось... Иногда один сидел здесь, встречал сумерки. Никто не приходил.
Но я помню. Что-то хорошо, что-то плохо. Вот, например, здесь все очень хорошо помню. Сделал все своими руками. Двери, окна, пол. Но, все равно, помню, как было раньше. Ощущения. Это как первый поцелуй, знаете? Какой он был? А черт его знает?.. Но самый лучший. Потому что первый. Да, что я Вам объясняю?
А какие деревья под окнами раньше были. Сейчас все свалили. А я помню, где они растут, где у них корень. Как-то раз одна девица зарыла там записку – «секретик», а я разрыл. Жила у нас такая, какая-то она была вроде и красивая, но такая. Вот я разрыл и прочитал. Что она там писала? Что-то про космонавтов, не помню. Потом я ей свою записочку написал. Записочку... Под дверь подсунул и убежал. Потом она ходила по двору и плакала, а мне здесь было стыдно.
Вот там за дверью раньше был вбит большой гвоздь. Дефицит ничего нет. Вешалка – гвоздь, загнули и все. И на нем высоко висела старая мамина сумка. Полотняная, выцветшая, видавшая виды... Я часто с ней играл. А потом, вдруг стало не до игр...
Человек взрослеет. Сам не замечает этого. Просто все меняется. В 60-е я был Волька. «Волька, Волька». Тогда так называли. В 70-е Вова, Володя, Владимир. В 80-е – Владимир Иванович... Папа... Сейчас вот жду, когда будут называть дедом... Так идет время.
А тогда, эта сумка... она была как будто из другого мира. Такая старая... Мама ее никогда не носила. Зачем она ее вообще хранила? Зачем хранила все эти бумаги, письма? Я не знаю. Я никогда не спрашивал. Она никогда не говорила. Да мы и никогда не разговаривали об этом.
Я помню эти бумаги. Помню, какие они были на ощупь. Такие коричневые, шершавые, мятые. Как будто кожа на старых пальцах, понимаете? Такая тонкая, сухая, того и гляди, порвется. И не рвалась. Эти письма я никому не показывал.
Не знаю, как я с ними начал играть. Но мне казалось, что они – живые. Глупо, маленький был. А эти письма я никому не показывал. Никто про них не знал. Никому не говорил. Странно. Иногда мне казалось, что смотря на них, я слышу голоса. Женские. Бабьи.
Знаете, как на похоронах? Я первый раз был на похоронах лет в семь. И вот сидят все такие немые и вдруг одна баба как заревет. Навзрыд, стонет. Всегда такая найдется, у которой глаза на мокром месте. И слезы в три ручья. И за ней вторая, и так все вместе. Завоют.
И вот, когда я читал эти письма, эти похоронки, я слышал так отчетливо этот вой бабы. Не по себе, не потому что она погибла, не потому что ее больше нет, она умерла в муках где-то там. А о ее не родившихся детях. О том, что она не дала миру, что эти люди не живут, не любят, не женятся. Не умирают...
И много раз, когда я играл в эти похоронки, я даже придумывал. Думал об этих детях, которых нет и не будет, сколько им лет, как их зовут, чем они занимаются. Странно, да? Ну вот, такой я странный. Тоже странный. Вроде взрослый мужик, зачем такое вспоминать? А все равно... Когда-то я был вот такой – Волька. Сидел здесь на полу. В 62-м году. Мечтал. О чем? О людях. А их на самом деле не было. Не было ни в 61-м, не будет в 63-м. Потому что в 45-м нет их родителей. И сейчас я понимаю, что вот этот маленький Волька, который играл с ними – это не я. Не совсем я...
Кем я стал, потому что их нет? И кем не стал?.. Футболистом? Фантазером? Дураком? Хулиганом? Космонавтом?..
Занавес.

Черновик закончен 28 июня 2013 года
г. Екатеринбург