Старая сказка, и лад прежний

 Восемь дней не было меня за компьютером. Так уж случилось, выгнала меня жена из дома, сказала: иди на дачу и не возвращайся, пока нам не сделают туалет и ванную. Тяжело вздохнул старче, понурил голову и покорился своей участи. Всё как в сказке: мне и старое корыто подходило, всё работало, мылись, всё смывалось, но нет, подавай ей, видишь ли, евроремонт и новое корыто. А для этого заняла деньжищ в банке видимо-невидимо. Ну, а мне-то что, не мне же отдавать? Точнее, и мне тоже, но, с кошельком не ходить, в очереди не стоять, выплатим. Но я был против, учтите. Старики они все такие. Ретрограды. Им ничего не надо. Хочешь? Делай, а я не буду.
Вот она и делает. Всё делает. Приучила с самого начала. Смотрит, как я крашу потолок и говорит: Нет, не так. Смотри, как надо.

Я и смотрю. До сих пор. Мастер, когда ломал плитку в ванной, спросил: Кто клал?
— Сама.

Уважительно покачал головой.  А я стыдливо молчу, хорошо устроился за, не такой уж широкой спиной маленькой женщины, сижу себе, пописываю в своё удовольствие, а на ней всё — и стирка, и глажка. Кто же так гладит? Ещё утюг испортишь, иди уж, пиши. А я и рад стараться.

Так вот, посадили меня в сорок лошадей и помчали из жаркого города в соловьиный посвист. Ну, ври, да не завирайся, в воробьиный посвист, уже новый помёт поднялся на крыло, летают над головой и так ласково на меня смотрят: А ты кто, дедушка? Что-то мы тебя здесь не видели.

Не видели, потому что старушка не доверяет мне ничего, и малину не так собираю, лишь топчу кусты. А уж о крыжовнике и говорить нечего, колючий, зараза. Нет, я без него обойдусь. Точнее, есть буду, но не собирать. Ну и ладно, без тебя справлюсь. А мне того и надо.

Но полив доверила. Каждый день, то есть вечер поливал. Сегодня даже дождь помог. Да какой это дождь? Курам насмех. Больше гром громыхал,  чем влаги пролилось. Но малину Вика сегодня не стала собирать — мокро, завтра сама управится. А я в табун лошадей и быстрей в город, надоело двумя одеялами по ночам укрываться, лучше уж в жарких стенах под одной простынёй, чем в праздной бездеятельности: ни компьютера, ни телевизора, и даже электричества нет, темнеет-то поздно, вполне света хватает.
Приехал домой заросшим, ну, в точности как на фотографии, электробритва не взяла, пришлось машинку включить стригущую, а уж потом и добриваться.

Посмотрел я этот евроремонт. Красиво, ничего не скажешь. Научились делать. Ну, так-то было нам за бесплатно, мы даже спасибо им не сказали, а грозно кулаком по столу стучали: А кто нам обещал квартиру через три года?! А уже прошло семь лет, надоело жить в малосемейке! Жаловаться пойду! И жаловались.

Сейчас бы и хотел кому пожаловаться, да некому. Царь-батюшка высоко в тереме сидит, не докричишься каждый раз. Впрочем, нам, старикам, много и не надо, душа за молодых болеет: работают за копейки, табун лошадей в кредит взяли, в отпуск на родной курорт не поедешь — уж слишком дорого, вот и приходится по заграницам мотаться бедненьким, на пирамиды огромные пялиться, а чтобы с верблюда слезть, нужно доллары заплатить, подъём-то бесплатный.

Уселся я за компьютер родненький, а моего отсутствия-то никто и не заметил, ну, два человека отметили, не больше. И рецензий — кот наплакал. Ответил всем и за телевизор уселся, ну, что там, в большом мире? Всё за Эдвардом Сноуденом гоняются. Одна русачка, вроде бы знаменитая Анна Чапман, даже предложила ему выйти за неё замуж, мол, тогда не посмеют тебя тронуть. Интересно, примет ли её предложение? Я бы на его месте принял, эффектная особа, глаз не оторвать, когда появляется на экране телевизора. А говорит такое! Никакому Сноудену не снилось. Вот была бы парочка! Новые Бонни и Клайд.

Алексея Кузнецова за границей поймали. Тридцать миллиардов украл. Вот как у нас всё просто. Взял эти миллиарды в суму за спиной, и спокойненько за бугор умотал ещё пять лет назад, мол, мне у вас здесь больше ничего не светит, мне на жизнь хватит, и правнукам тоже, и их правнукам тоже. А жену, за которой числится не меньше, до сих пор поймать не могут.

Скучно, братцы, всё одно и то же. Да нет, в Канаде сто вагонов с нефтью загорелись! Целый город эвакуировали! Если уж перевозить, так сто вагонов, не меньше! А мы, зато, снаряды под Чапаевском хранили, и десятилетиями туда свозили, свозили, и помалкивали, а кто узнает? Всё секретно, пока рваться и метаться не начало. А сейчас вокруг зоны разлёта снарядов возвели забор, не понял, для чего, то ли, чтобы снаряды больше не подвозили, то ли, чтобы любопытные свой нос туда не совали.
 
Сто человек погибло. А кто сейчас о них помнит? Кого-нибудь наказали? Стрелочника? Так ему и надо! Нечего было в Чапаевск стрелку переводить. Пусть в другой стороне взрывается, как этот несчастный Протон-М, в космос засланный, но не долетевший, сразу носом в землю тюкнувший. Мы уже привыкли, что нас инопланетяне в космос не пускают, диверсии устраивают. Все летают, вон, даже китайцы полетели, а нам — нельзя, можем и там дел натворить, взорвать кое-что.

Пропулькал все 107 каналов. Всё на месте. Ни один не прибавился. А вот на канале «Дождь» остановился. Десять минут, окончание интервью с Егором Кончаловским всё же посмотрел. Умный мужик. И как это его Ширли Макклейн не оценила, когда он из СССР драпанул? Приютила, обогрела, приласкала, а потом разные гадости про него написала, мол, неотёсанный мужлан, невоспитанный, некультурный. Это я ещё в советское время прочитал в журнале «Искусство кино», обрадовались наши, что нашелся понимающий человек, смог за них заступиться. Но это я уж завтра про него досмотрю, послушаю, что ещё хорошего он там наговорил.

                Ставрополь-на-Волге