Праздник

               
   
     – Праздник! Праздник случился! – закричала жена, суматошно бегая из комнаты в комнату.

     – Праздник? – спросил сын. – Неужели? Неужели праздник наступил?! – и сел от неожиданности прямо на стол.

   "Да, да!" – подтвердил я, радостно улыбаясь, и блаженно потянулся на своём диване, как кот на теплой мартовской крыше под нежными весенними лучами. Пожалуй, даже  ещё блаженнее. Я чувствовал, как все мои кости  размякли от необычайной, сладостной неги, а мышцы – так те совсем расплавились. И эти необычные ощущения, ранее  мною не испытанные, дали мне такое ощущение счастья, такое чувство праздника, которое я никогда раньше в своей жизни не переживал и не ощущал.

    Зазвонил телефон. Сын взял трубку и передал жене.

    – А у нас праздник случился! – крикнула жена в трубку и засмеялась. Она бегала по квартире с трубкой в руках, не замечая, что оборвала телефонный провод.

    "Вот обрадовалась! – подумал я и умилился.

   – Ты понимаешь! – крикнула она сыну, – что у нас случился праздник? Ты понимаешь, нет, чёртов ты поросёнок?

     Упав лицом на кровать, она стала бить кулаками подушку с такой силой, что из той полетел пух в разные стороны. После этого жена вскочила с кровати и стала приплясывать и кричать:

    – Праздник! Праздник! У нас случился праздник!

     Мне показалось, что она так ликовала, что Месяц  готов был упасть в горячие объятья  Земли.

     – Ну что ты, мама! – сказал сын. – Раньше, наверное, надо было свои чувства-то выражать! Что толку сейчас в твоих эмоциях? Хоть искричись сейчас вся – толку-то!

    – Ну как ты не понимаешь! – отвечала жена. – Такой праздник в жизни человека случается только раз! Все недоразумения, все размолвки и обиды превращаются в ничто с этим праздником. До меня сейчас только это дошло!

     – Лучше поздно, чем никогда! – сказал я и разразился безудержным смехом от этой своей остроумной шутки.

     – Хороши пироги к обедне! – выдал я еще одну шутку на гора и рассмеялся переливчатым, звонким, я бы даже сказал каким-то цветным смехом. Самое главное, я чувствовал, что готов был сыпать остротами, пересыпать прибаутками, что так было несвойственно для меня, тугодума и меланхолика.

    Затем жена взяла у сына сотовый телефон и позвонила на мою работу:

    – А у нас случился праздник! – сказала она грустно. И уже совсем тихо, перейдя на заговорщицкий тон, пояснила:  – Сегодня. Рано утром. В четыре часа. Приезжайте. Присоединяйтесь. Будем праздновать вместе.

    Мои коллеги не заставили себя долго ждать и приехали очень  быстро. Они мигом заполнили всю мою квартиру и наперебой стали поздравлять  жену, сына, меня  и друг друга с наступившим праздником. Дарили цветы жене, сыну, мне и друг другу. Хорошие они друзья, ничего не скажу.

   – Праздник! Праздник! – неслось со всех сторон.

     Моё счастье было безграничным. Такой праздник случился! Такой праздник! Я удивлялся, как я жил и не догадывался, что каждого из нас ждет такое безмерное счастье, такой великий праздник!

     Хотелось прыгать и прыгать от радости, кричать и кричать, что есть сил: "Праздник! Праздник, который всегда с тобой! Ура! Ура!"

     В дверь позвонил сосед и остолбенел, обескураженный видом галдящей толпы в моей квартире:

      – А я вот, – сказал он растерянно, держа в руках пятисотку, – долг хотел соседу вернуть. Давно хотел…

   – Так заходи! Заходи! – сказали ему мои товарищи и буквально затащили его в квартиру:

     – Не видишь? Праздник тут у нас!

    Один из моих товарищей забрал пятисотку и побежал в ближайший магазин за водкой.

     Потом они все стояли в зале вокруг меня, лежащего на диване,  и пили водку и почему - то из пластиковых стаканчиков и практически не закусывая, и говорили наперебой:

    – А ведь так вот живёшь-живешь и не думаешь совсем, что праздник-то он вот тут, с нами, рядом.

     – Думаешь: "А-а, всё ерунда, суета-сует, серые будни без конца и без краю, а праздник-то он тут. Тут как тут! С нами!

    – Считай – в каждом из нас!

    Я лежал и смотрел на них с невыразимой любовью. Я переводил свой взгляд с одного столь дорогого  моему сердцу и любимого лица и кивал согласно каждому их слову:

    – Так, так, именно так! Верно говоришь! Правильно! Умница! Ах, что за друзья у меня такие прекрасные!

     Я говорил совершенно искренне. Несмотря на то, что кое-кто из них предал меня, а кое-кого предал я. Сейчас для меня это были совершеннейшие мелочи, не стоящие внимания.

     – Ну, вы вот прямо как соколы слетелись! – сказала жена, любуясь моими друзьями. – Пиршество, да и только! А ведь вы и мой муж одно единое целое. Я бы сказала, гидра о девяти головах, в каждой руке меч и булава. Когда смотрела на мужа – всегда видела вас. Сейчас  вот на вас смотрю и вижу своего мужа!

    – Так и впредь будет, не сомневайтесь! – заверили друзья мою жену и снова стали пить водку. – И перед лицом друг друга в этот великий праздник произносим так!

     – Да, да –  говорили друзья и снова пили водку, обнимали моего растерянного соседа, всё никак не могущего поверить, что наступил праздник, и говорили, говорили, говорили:

    – Так-то, вот брат! Такие  дела…

    – Такие дела! Дела! Дела! – крикнул я радостно и услышал свой собственный голос, как из иерихонской трубы, мощно улетевший в бесконечность пространства. Мой крик отражался в этой бесконечности и, не смолкая, возвращался обратно и снова улетал в далекий космос.

    Такие метаморфозы с моим голосом необыкновенно удивляли и радовали. Как удивляли и радовали меня метаморфозы с женой, сыном, друзьями. Я видел, как их лица стали фиолетовыми и вытянутыми и какими-то расплывчатыми. Мало того, они, как и мой голос, отражались в пространстве  как в бесконечных зеркалах, удивительным образом трансформируясь. Здесь мои друзья пили водку. И тут же рядом, в другом зеркале, эти же друзья пили ром. В следующем пространстве – глушили текилу, чуть поодаль – смаковали самогон, еще дальше – эти же друзья были уже и не друзья боевые, а изнеженные подруги. И пили не горький алкоголь, а сладкий чай с баранками. А еще дальше – так вовсе и не праздник праздновали, а затаскивали в квартиру новое пианино.

     Я видел, что каждое новое жизненное пространство имело в качестве исходного уже существовавшее ранее.  Мало того, это исходное пространство продолжало существовать наравне с новым! Становилось понятным, что мой праздник был вызван возможностью  наблюдать такое ранее невиданное фантастическое многообразие жизни. Это необыкновенно веселило и пьянило меня без вина. Вот уж воистину невиданный праздник!

     В своей жизни я привык ограничиваться пятью органами чувств и считать, что наш мир существует в трех, а точнее, в четырех измерениях. Сейчас же я словно в эпицентре какого-то взрыва оказался – взрыва эмоционального, зрительного, обонятельного, осязательного и ещё-ёщё непонятно какого. Счастливого. Я видел жену, сына, друзей – то, что происходило сейчас со мной.  И я видел себя – другого сразу во всех существующих пространствах, и тут же видел и ощущал себя вне этих пространств и вне времени.   
 
     Каким-то непостижимым образом я знал, что стоит напрячь волю, и лица дорогих людей будут в моих глазах по-прежнему естественными, не фиолетовыми и не вытянутыми, не расплывчатыми. Я даже уже начинал их видеть, как и прежде – в привычном облике, но только с одной небольшой поправкой: у всех у них одежда вдруг становилась чёрной. Даже у кого-то я различал траурную повязку на рукаве; весенние цветы в их руках вдруг превращались в похоронные венки; а мой изумительно мягкий и удобный диван превращался в твердое деревянное ложе.

    Но нет уж! Ничто не сможет омрачить мой праздник! Никакие предрассудки,  никакие закостенелые предрассудки! Да здравствует радость нового открытия, ощущение нового пути и нового счастья! Здравствуйте мои новые переживания, новые чувства и новые миры!

   Я смело обращал взгляд к толпящейся у входа в квартиру невообразимо расцвеченной и разодетой в неописуемо смешные костюмы братии: бесформенные облака в штанах, вымершие динозавры, зеленые человечки…

    Жена и сын вместо водки пили валерьянку, а я блаженствовал, вкушая нектар вечности.