Глава 4. Признание

     Я открыла глаза, лежу в ванной, из крана течет вода, заглушка чуть- чуть сдвинута в сторону, что позволяет лежать в горячей воде и не затопить дом. Что это было, вчера? Сон? Вряд ли! Тело вроде больше не болит. Я вылезла, вытерлась полотенцем и подошла к зеркалу. Мама родная! Глаза, опухшие и красные, губы цвета бордо, как будто их вывернули наизнанку. В уголках рта не большие красные ранки с запекшейся кровью. Он мне еще и рот порвал своим язычищем, козел! На груди и на шее, багровые пятна, то ли засосы, то ли синяки от пальцев, какая в общем разница, видок тот еще! Чучело в кунсткамере краше выглядит. Я взяла молочко для тела и стала втирать его в кожу, лицо тоже намазала кремом, особенно рот, но корочки были настолько маленькие, что отвалились сразу же, сами же губы, оставляли желать лучшего. Настолько они были обсосаны и искусаны, что жутко болели при малейшей попытке пошевелить ими. В общем, вид у меня был жалкий и побитый.


    За окном еще темновато, значит время около шести утра, надо начинать собирать вещи. В этот раз, надо собрать как можно больше, потому что вряд ли я сюда еще вернусь, сейчас закину шмотки в машину и рвану вдоль побережья, как можно дальше.
Для путешествия нужна удобная одежда, поэтому подойдут джинсы и тонкая трикотажная водолазка, цвета слоновой кости, чтобы не было видно моих синяков. Волосы я завязала в хвост на макушке, собрала один чемодан и решила оттащить его в машину, а потом собирать все остальное, постепенно, без спешки. Я оделась, обула кеды и открыла дверь. О Господи! Привалившись к дверному косяку, сидя на пороге, спал Эд. Вот черт! Что он тут делает? Какого фига? Они что, хотят меня в гроб вогнать? Пока я раздумывала, что делать, Эд зашевелился и проснулся. Я стояла с чемоданом и смотрела на него, он, не понимая, что происходит, смотрел на меня. Он нарушил молчание первым.
-Ты как? – с сочувствием спросил он, - почему у тебя чемодан? Ты куда?
-Я уезжаю.
Тут на меня нахлынуло какое- то непонятное чувство, чувство жалости к себе, к тому, что я его никогда больше не увижу, а ведь я так люблю его! Тут я заметила у него сильную ссадину над бровью. Я не могу так уехать, пусть знает правду!
-Тей постарался? – спросила я, показывая на ссадину.
-Да, кто же еще.
-Да, он вчера постарался на славу, отличился  во всем.
-Как ты себя чувствуешь?
-Ну, в общем и целом, лучше чем вчера, - попыталась сострить я, - послушай Эд, я уезжаю, насовсем, не перебивай, пожалуйста, я и сама скоро собьюсь. Я хочу сказать тебе кое- что, только не перебивай, умоляю! Прости меня, надо было раньше разрулить это дело, но я все тянула и тянула, вот и дотянулась. Понимаешь, когда я увидела тебя в первый раз, на пляже, помнишь? Меня, тогда как-будто электрический разряд прошиб, я шевельнуться не могла. Я влюбилась в тебя с первого взгляда, с первой секунды. Я не могла от тебя оторваться. Если я не видела тебя хотя бы день, то начинала страдать так сильно, что впору было бы умереть. Я пыталась обуздать свои чувства. Он не твой, он никогда не станет твоим, ты ему не нужна, у вас ничего не может быть, говорила я себе тысячу раз. Все тщетно, то, что я испытываю к тебе, настолько сильно, что я не могу с этим справиться. Прости меня, прости что обманывала, соглашаясь на дружбу, все это лишь бы видеть тебя, быть с тобой рядом. А после вчерашнего позора, я вообще не могу тебе в глаза смотреть, мне так стыдно, словами не передать. Если бы я раньше отошла в сторону, до этого бы не дошло, так что это скорее моя вина, чем Тея. Прости еще раз и прощай, мы больше никогда не увидимся. Дружить с тобой я больше не в силах. И еще, спасибо, что вчера спас меня от этого чудовища. А теперь Эд, прошу тебя, уходи молча, не рви мне сердце, оно и без того разорвано в клочья.
Я опустила голову и закрыла глаза, слезы предательски закапали на нос.
-Не могу, - совершенно спокойно сказал Эд.
-Что не можешь?
-Уйти не могу, тем более молча. Как у тебя все просто получается, сама значит, выговорилась, а о других думать не надо?
Я медленно подняла голову и уставилась на него непонимающим взглядом.
-Что?
-А то, дурочка! Если бы я сейчас ушел, то завтра, скорее всего,  утопился бы в океане. Неужели ты так ничего и не поняла?
Он рванул меня за руку, и я оказалась в его объятьях. Склонившись надо мной,  он прошептал, - Как долго я ждал этого мгновенья, а теперь, давай полечим твои больные губы, - и начал покрывать поцелуями мое мокрое от слез лицо, глаза, губы, шею. Я приоткрыла рот и мы слились в страстном поцелуе, такого желания я не испытывала никогда. И мне все равно, что буде потом, этот момент мой, и я его не упущу!
      Чемодан был брошен во дворе. Эд подхватил меня на руки и отнес в гостиную.
-Нет, неси дальше, этот диван навевает на меня дурные воспоминания.
Он понес меня по лестнице в спальню. Там стояла огромная, красного дерева кровать, с резными ножками и спинкой. Кровать была очень старой, я купила ее по каталогу в интернет магазине антикварных вещей, как только переехала. Вообще в спальне я спала редко, то на диване в гостиной усну, то в кабинете, то на улице на качелях, благо ночи очень теплые, а иногда вообще в ванной, как вчера, например.
   

    На кровать мы опустились медленно, все это время Эд смотрел мне в глаза. Наши губы снова встретились, руки переплелись. Все было неспешно, как будто мы специально наращивали страсть, или наоборот, боялись, что если ускорим темп, то взорвется ядерная бомба. Целуясь, мы снимали друг с друга одежду и когда снимать уже было нечего, Эд повалил меня на спину, оторвался от моих губ и начал целовать грудь, живот, бедра. Я застонала, блаженство окутало меня со всех сторон. Боже! Боже! Боже! О таком счастье я и мечтать не могла, если бы мне сказали, что после этого я умру, мне было бы все равно! Горячие губы покрывали поцелуями мое тело, то спускались в низ, то взлетали вверх, иногда он останавливался и припадал щекой к моему животу или бедру, делал глубокий вдох, как-будто хотел в полной мере насладиться моим ароматом. Когда в очередной раз, Эд припал к моим губам, я почувствовала как что- то твердое и горячее входит в меня. На секунду мы оба замерли, но только на секунду, дыхание наше участилось, стало неровным и прерывистым, каждый сильный толчок, поднимал меня на вершину блаженства. Эд взял мои ноги и положил их себе на плечи, продолжая целовать соски, которые набухли до предела, сдерживаться я больше не могла и не хотела. Я кричала, кричала и стонала, поднимаясь все выше к небесам.  Последний крик блаженства, был особенно громкий, не специально конечно, настолько силен был оргазм.
     Мы лежали молча какое- то время, я, на мне, и во мне, мой любимый. Потом, Эд скатился и лег рядом, слов у нас не было, разговаривать мы не могли. Мы отдались этой страсти без остатка, силы оставили нас и мы провалились в глубокий и спокойный сон, не смотря на то, что на улице сияло утреннее солнце.