Жизнь - для сильных

   Солнце занимается над горизонтом, лучи сквозь туман падают на камни гор. Хо-лод воздуха разрывают пули, свист и дробящие очереди заполняют пространство, редкие взрывы сотрясают мир.
   Максим бежит чуть не на четверенниках, по правую сторону ползёт ограда, за-крывает тело полностью. Ладони сжимают автомат, если отпустят, то ремень на шее не даст упасть. Над головой пролетают пули, он падает на плечо, перекатывается, спина прислоняется к ограде. Тяжёлое дыхание паром лезет изо рта. Ладони перехватывают автомат удобнее, голова поднимается над камнями, глаза встречают стену тумана…
   Реакция бросает тело обратно. Сверху свистит. У Максима ёкает сердце: опустился бы на секунду позже, то пули бы попали в цель. Но реакция давно выработана, подумать только – до дембеля осталось двадцать дней! Большинство врагов полегло от выстрелов орудия из его рук, а ран на теле почти нет!
   Уши улавливают изменение, взгляд ползает по стене тумана. Оттуда выбегает солдат, Макс узнаёт его – из прибывших неделю назад. Его автомат прислоняется к плечу, высовывается из-за баррикады, оружие дёргается в руках с дробящим грохотом. Максим бросается к нему, но солдат валится, Макс замирает, взгляд улавливает красное месиво, которое держит голову.
   – Дурак, – бросает Максим.
   Ноги бросают дальше по ограде, пули бьются с той стороны, мелькают над голо-вой. Уши разрывает треск, по телу стегает болью. В пространстве летит камень, островки огня лежат на камне, но пропадают от ветра. Стон лезет сквозь зубы Максима, кровавые ладони хватают за камень, тянут тело, ноги цепляются за выступы, но… он чувствует, что одной нет!
   По груди растекается мокрое, внутри колит внутренности. Ладонь хватается за камень, замирает. «Бессмысленно, – мелькает в голове. – Бессмысленно ползти. Ногу оторвало взрывом, осколки пронзили грудь…» Дыхание лезет изо рта колышущие, скользит по камню. Боль разрывает мозг на части, но постепенно утихает. На глаза наползает пелена, во взоре мелькают тёмные пятна. Боль отпускает полностью, даже нет ощущения тяжести, внутри растекается спокойствие…

   В глазах абсолютная тьма, нет, не в глазах – везде! Ноги несут Маска, не знает куда, но надо идти. Тело пропитано спокойствием, нет даже страха, что наткнётся на стену. Топот вливается в тишину легко, обстановка спокойствия не пропадает.
   Впереди мелькает точка света, Макс замирает на миг, направляется к ней. Из тьмы выступают стены, ползут по обе стороны. Впереди квадрат света приближается, различается слот, усеян предметами, за ним сидит нечто красное…
   Максим выступает из полумрака в комнату, взор пролетает по полу: из гладких досок, тёмный оттенок, посреди ковёр – бревенчатые стены заляпаны картинами. Спокойствие не покидает, даже когда понимает, что пред ним Дьявол. Стол из редкой породы дерева, в поверхность упираются локти, обтянуты красной плоть, что от ладоней до подмышек светлая, волной спускается по бокам, на тыльной стороне темнее, покрывает плечи и спину, откуда торчат огромные крылья, изжаренные при падении с неба, сейчас имеют пепельный оттенок. Мускулы неестественной величины, над напором чуть не лопается кожа. Из головы рога упираются в потолок. В глазах застывшая ночь, не мелькает ни светила надежды, ни звёздочки жизни.
   – Подойди ближе, – вылетает из пасти рык.
   Ноги Макса послушно бросают тело вперёд, стопы ступают на ковёр. Холодный взор Падшего Ангела пронзает его, но спокойствие по-прежнему сочится по венам.
   – Опытный боец… – хрипит Сатана. – Можешь купаться в крови убитых… Я пред-лагаю воскрешение. Там ты убьёшь многих, пока снова не попадёшь сюда. В данном случае средства оправдывают цель… Иди обратно!
   – Нет, я не хочу! – отвечает Максим. – Здесь так легко, спокойно, ни о чём не надо ни думать, ни беспокоиться…
   Дьявол кивает:
   – Редкие соглашаются… Жизнь – для сильных… иди в ту дверь, где ждёт тебя веч-ный покой без страданий.
   Максим вертит головой, но находит только одну дверь, ноги подносят к ней, ла-донь опускается на металл ручки, тянет. В лицо бросается сладкий воздух, взор вычленяет зелёный луг, что тянется за горизонт, в местах видны кучки деревьев, средь коих гуляют лучи. Небо сияет голубым, но жаркого диска не видно.
   Н входит в этот мир, рука дёргает дверь назад, но та не поддаётся. Максим оборачивается, давит обеими руками. Дверь ползёт к косяку, но в последний миг взгляд успевает заметить того салагу, из новоприбывших, и… тот идёт обратно!