Золотое перо Венеры

                1.
- Пятьсот тысяч!

- Есть новая ставка! Пятьсот тысяч раз…. Всего пятьсот тысяч за великолепное золотое перо с изумрудной россыпью работы 17 века! Пятьсот тысяч два.… По преданию оно несколько столетий хранилось у австрийских Габсбургов и лишь недавно семье пришлось выставить его на аукцион в связи с экономическим кризисом! Кто даст больше? Есть желающие? Пятьсот тысяч т….

- Шестьсот тысяч!

- Великолепно мадам из третьего ряда! Лот является уникальным в своём роде, Вы не пожалеете. Шестьсот тысяч раз…. Эта реликвия не имеет аналогов.  Созданное специально для тонких работ первыми перьевым ручками мастеров-каллиграфов эпохи Возрождения оно до сих пор годно к употреблению и находится в прекрасном состоянии! Шестьсот тысяч два…. Уже через несколько лет оно будет стоить намного дороже по сравнению с сегодняшними кризисными реалиями!

- Семьсот пятьдесят тысяч!

- Браво молодой человек слева от входа! Похоже, Вы единственный понимаете истинную цену данного произведения искусства. Семьсот пятьдесят тысяч раз…

Через несколько минут лот был реализован – перо досталось за 920 000 фунтов тому самому молодому человеку, занимавшему место около входа в аукционный зал дома Sotheby. Говорливый аукционист уже принялся расхваливать следующую антикварную диковину, а поджарый молодой человек приятной наружности в сопровождении сотрудницы аукционного дома проследовал в специальную комнату для оформления сделки.

Продажа раритетов в Sotheby была поставлена на конвейер, все формальности и юридические процедуры отточены до блеска, и процесс оформления покупки, включая выписку чека, занял не более получаса.

 - Господин Джем, поздравляем Вас, это очень удачное приобретение и прекрасное вложение средств. В наше время можно доверять только золоту и произведениям искусства – уж они-то не подведут! А Вы одной лишь покупкой сумели так изящно сочетать оба этих условия.… Надеемся увидеть Вас ещё, на следующей неделе будет выставляться русская живопись конца 19-го  – начала 20-го века, есть несколько очень интересных лотов….. 

Молодой человек, которого штатный юрист Sotheby назвал Джемом, вяло отмахнулся от предложения.

- Благодарю, не заинтересован. Могу я получить свой трофей и раскланяться?

- Разумеется, разумеется, сию секунду!  Стелла, будьте так добры, принесите лот 789 и документы к нему.

Через несколько мгновений помощница внесла в комнату небольшую инкрустированную шкатулку из красного дерева, и стопку документов, включая паспорт сделки и подтверждающий подлинность сертификат. Девушка приоткрыла крышку, и Джем бросил ещё один взгляд на свою покупку.

Перо лежало на небольшой бархатной подушке, прикреплённое к нему несколькими матерчатыми бретельками. Здесь, в помещении, освещаемом ярким искусственным светом, перо стало переливаться золотым отливом, а небольшие капельки изумрудов заискрили приятным зелёным оттенком.   

Вещь действительно была стоящая. Ей должно понравиться. Ну что ж, пора покидать это прекрасное заведение.

Джем решительным движением закрыл шкатулку, подхватил кипу бумаг, и уже было открыл рот для произнесения дежурных слов благодарности и прощания, как юрист опередил его:

- Господин Джем, ещё буквально одну секунду. Бывший владелец, выставивший данный лот на продажу, г-н Отто Габсбург - настоятельно просил перемолвиться парой фраз с человеком, который победит на аукционе. Эта просьба не является обязательной с юридической точки зрения, и я, конечно же, не могу Вас заставить – только попросить об этом одолжении. Не думаю что информация, которую он хочет Вам сообщить является чем-то исключительно важным, скорее всего обычный ностальгический разговор с новым владельцем дорогой его сердцу вещи. Но Г-н Габсбург был так настойчив…. К тому же ему исполнится в этом году 95 лет.

- Как же я могу с ним поговорить? Он что, в таком возрасте не поленился прийти сюда? Сам наблюдал за торгом?

- О нет, конечно, нет. Господин Габсбург уже много лет прикован к инвалидному креслу и не покидает своего фамильного поместья в Австрии. Но если Вы согласны, то уже через несколько мгновений мы установим с ним связь через скайп. Он ждёт нашего звонка.

Джем сначала хотел было отказаться, но затем любопытство взяло вверх, да и не так его воспитывали – игнорировать просьбу пожилого человека не входило в набор его привычек.

- Ну ладно, давайте, я согласен. Только несколько минут.

- Конечно, конечно, всё будет исполнено в лучшем виде.

И вправду, уже  совсем скоро Джем уставился на монитор небольшого лэптопа, где устанавливалась связь с г-ном Отто Габсбургом. Интернет в Sotheby был высокоскоростной, и через минуту на Джема с экрана смотрело лицо старика, сидевшего в инвалидной коляске.

Джем смог бегло осмотреть своего собеседника – крупный пожилой человек, лицо изборождённое морщинами, острый крючковатый нос. Поза, в которой сидел Отто Габсбург, не оставляла сомнений в том, насколько он был заинтересован в происходящем – тело его выжидающе подалось вперёд,  он напоминал гончую перед началом охоты на лис, которая уже почуяла добычу.  Но большего всего Джема поразили глаза, вернее их взгляд, сила которого чувствовалась даже через интернет-трансляцию. Острый, цепкий, он словно ощупывал Джема, не упуская не единой детали увиденного. Это не был взгляд старца – скорее молодого религиозного фанатика, впервые увидевшего воочию еретика. 

Игра в гляделки продолжалось достаточно долго, и Джем, уже решивший, что старик, в довершение ко всем своим несчастьям, потерял и дар речи, посчитал нужным как-то начать разговор – чтобы можно было его хоть когда-нибудь закончить.

-  Вы хотели поговорить со мной…

- Да хотел. Мне нужно знать, что ты за человек.

Джем был несколько обескуражен столь прямолинейным вступлением.

- Что именно вас интересует, сэр?

- Твоя подноготная. Кишки. Самые сокровенные глубины души. Хотя рассчитывать на откровенность в создавшейся ситуации мне не приходится – я вижу, что ты не будешь раскрываться перед первым встречным, ты производишь впечатление человека с твёрдым характером и силой воли. Но на один вопрос я всё-таки попрошу тебя ответить - как ты пришёл к мысли купить перо?

Если бы не возраст своего собеседника, Джем давно уже послал бы его ко всем чертям, вместе с его манерой общения с незнакомыми людьми. Однако почему-то подсознательно Джем чувствовал, что подобное обращение продиктовано скорее полной беспомощностью, нежели желанием оскорбить. Ему стало жаль старика.

- Я просматривал каталоги Sotheby в надежде найти что-нибудь подходящее и наткнулся на ваш лот.

Казалось, старик обрадовался этому ответу. Он впервые с момента установления связи откинулся на спинку кресла и посмотрел на Джема уже совсем другим взглядом. Было такое ощущение, что с его плеч упал огромный камень, который он носил в одиночку долгие годы.

- О, прошу прощения сэр за мою настойчивость. Я стар, и мне трудно соблюдать приличия, когда дело касается фамильных ценностей. Так вы оказывается делец? Перекупщик? Что ж, когда-нибудь вы сумеете получить за это перо кругленькую сумму.
… Только одна просьба – уж не откажите мне, прошу вас: если я ещё буду жив, а перо получит нового владельца – я хотел бы и с ним переговорить, надеюсь что…

- Стоп. Я никакой не перекупщик. Почему вы так подумали?

Старик снова напрягся:

- Кто же ещё и какого чёрта будет рассматривать каталоги в надежде найти «что-нибудь подходящее» за миллион фунтов? Уж явно не опытный коллекционер, чьи запросы заранее известны всем трём ведущим аукционам мира по антиквариату, и которым докладывают обо всех лотах находящихся в сфере их интересов задолго до появления в каталогах. 

- Возможно, вы правы. Но в моём случае ваша логика не сработала. Я купил перо в подарок.

Старик снова хищно подался вперёд.

- Кому?

- Женщине.

- Это ваша жена? Любовница? Возлюбленная? Начальница? Отвечайте!

Если бы ответ на этот вопрос не заинтересовал самого Джема, Отто Габсбург точно нарвался бы на грубость.

- Это не жена. Но в любом случае ни один из предложенных вариантов не подходит.

Не является она мне и родственницей. Давайте так – я в любом случае не обязан отчитываться перед вами о характере наших взаимоотношений. И делать я этого не собираюсь. Но почему приобрёл ей именно такой подарок - могу сообщить. Эта женщина – известная в узких кругах писательница. И золотое перо 17-го века в качестве подарка кажется мне прекрасным выбором.
Отто замер в нерешительности. Затем произнёс:

- Писательница? А что она написала? Если она из современных, то вряд ли я буду её знать.… А она действительно одарена талантом, или просто марает бумагу?

Джему надоело:

- Так, всё. Довольно. Я и так из уважения к вашим сединам многого сегодня наслушался. Обсуждение дарований моих знакомых с вами не входит в мои планы. Честь имею!

- Подождите, прошу Вас! Только несколько слов! Умоляю!

Тональность старика резко сменилась с грубоватой на действительно просящую. Раздражённый донельзя Джем отрывисто бросил:

- У вас ровно одна минута. Если вы не успеете договорить свою мысль, я её так и не выслушаю до конца.

Старик торопливо и сбивчиво заговорил:

- Это перо действительно очень древняя реликвия. Долгие века она хранилась в нашей семье, пока не пришла моя очередь. О горькая судьба, я самый несчастный из Габсбургов, я позорю весь наш род.… Но ладно, пустое, дело не в этом. Наш дальний предок, Иероним фон Габсбург, который и добыл перо для славы и почёта нашего дома, строго-настрого приказал всем своим отпрыскам следовать железному правилу: никогда и ни при каких обстоятельствах не использовать перо на деле.  Оно не предназначено для написания текстов, хоть по логике и создано именно для этого. Умоляю вас, передайте своей.. знакомой: во имя человеколюбия, сострадания, здравого смысла, в конце концов – пусть никогда не окунётся это перо в чернила!! О, если бы не крайняя нужда и страх позора древней фамилии – я ни за что не осмелился бы продать его..

- Я обещаю передать вашу просьбу, но не беру на себя никаких обязательств по её исполнению. Прощайте г-н Отто.

С этими словами Джем забрал шкатулку, бумаги, и вскоре покинул здание аукциона Sotheby.

                2.

Небо Лондона не уставало проливаться мелким дождиком на жителей города. Вроде привычное дело, не зря ведь появился ярлык про «туманный Альбион», но каждый раз, когда Джем смотрел на Лондонский дождь, его охватывало чувство тёплой меланхолической задумчивости, которое ему очень нравилось.

Глядя в окно кэба-такси мысли его вновь и вновь скользили по событиям сегодняшнего дня. Всё его расписание сегодня было посвящено подарку Венере. Аукцион, нелепый старикашка в инвалидном кресле, магазин Montblanc – Meisterstuck, где он приобрёл подходящую для пера ручку и чернила – слишком дорогие для обычного подарка, и в самый раз для приготовленного им. Вдруг Она все-таки решится использовать перо по назначению.

Плавно его внутренние рассуждения перенеслись на Венеру. Как там говорил старый Отто – Любовница? Возлюбленная? Кто бы знал…  Их отношения явно не были продиктованы высокими чувствами, но и лёгким увлечением это тоже не  было - обоих непреодолимо влекло друг к другу уже много лет. Встречались они очень редко – не более чем несколько раз в году, с таким темпом назвать их любовниками язык также не поворачивался. И всегда заграницей – там, где было меньше посторонних глаз и оба чувствовали себя более раскованно. 

«Ох, Венера, Венера…. Никогда с тобой не ясно до конца – что же происходит на самом деле» - подумал Джем.

Это и в самом деле была удивительная женщина. Казалось бы – всего лишь несколько лет назад он дал ей совет серьёзно задуматься о карьере писателя – и вот, вуаля, как по мановению волшебной палочки она уже издаётся достаточно крупными тиражами, имеет свою аудиторию, устойчивый спрос, фан-группу в интернете. Конечно, ей немного повезло, ведь её жанр – эротического рассказа, никогда не пользовался особенной популярностью у широкой публики. Да, загоралась звезда Эммануэль Арсан, Полин Реаж и Д.Г.Лоуренса со своей «Леди Чаттерлей» - но все они в отличие от Венеры писали объёмные, длинные тексты. И надо же было такому случиться, что первые её публикации совпали по времени с повсеместным увлечением короткими рассказами. В её случае модный тренд совпал с извечным интересом публики к клубничке – и цифры продаж стремительно поползли вверх.

И всё это началось только в 35 лет! Вряд ли кто-то из соотносимых с Венерой по популярности писателей мог похвастать столь поздним дебютом – в основном люди готовились к этому всю жизнь. Широкое признание же многие из них и вовсе заработали лишь после смерти. А по слухам в интернете, так и вообще - Венеру национальный Союз Писателей даже выдвинул на нобелевскую премию по литературе в этом году. Правда, слух сопровождался байкой о том, что именитые писаки долго не могли сойтись на кандидатуре номинанта (вся процедура сопровождалась многочисленными склоками, дрязгами, скандалами и взаимными обвинениями в полном отсутствии таланта), и, в конце концов, выбрали просто самую нейтральную фигуру с минимальными шансами на успех (чтобы не дай Бог не победила), но всё же и это своего рода – признание.…  Надо будет узнать у Неё подробности.

Впрочем, Венера никогда и не претендовала на статус писателя высокой литературы. Она просто  получала наслаждение от самого процесса создания своих рассказов, а слава и деньги были приятным довеском.

Джем очнулся от мыслей из-за того, что такси остановилось. Они находились у парадного входа в  гостиницу Карлтон Риц, где его уже давно дожидались.
Расплатившись с такси, Джем в мгновение ока преодолел лобби и поднялся на самый верхний этаж, который Венера полностью зарезервировала для них.

«Столько раз встречались с ней и опять я нервничаю. Что за Женщина…» - думал

Джем, постучав в номер пентхауса.

Дверь открылась и на пороге возникла Венера.

Как и несколько лет назад в Амстердаме она предстала перед ним в каком-то особом сиянии. Можно конечно было свалить всё на слишком яркое освещение, но он чувствовал магию, витавшую в воздухе возле неё.

Идеальная фигура, которая совсем не выдавала возраста своей хозяйки, лишь подчёркивалась черным вечерним платьем в обтяжку. Среднего роста, с серыми выразительными глазами, чувственными губами, и обаятельным личиком Венеру трудно было назвать красавицей в сегодняшнем понимании вкладываемого в это слово. Но заметная лишь хорошо знающим её людям изюминка делала Венеру непреодолимо привлекательной, притягивающей к себе словно магнит. Джем как-то сочинил про это волшебство двустишие:

Меня без тебя вечно гложет тоска
Я как бритва без лезвия, я как пляж без песка

И вот  сейчас  она стояла перед ним, улыбалась, и в глазах её плясали весёлые чертята.

- Привет Джем

- Привет милая. Наконец-то. Это была мучительная пытка – находиться с тобой в одном городе целых четыре часа, и не иметь возможности увидеть немедленно. 
П
ритянув Венеру к себе, Джем приник к её губам поцелуем.

- Сумасшедший  Может быть, мы сначала всё же зайдём в номер?  - улыбаясь, сказала Венера.

- Как прикажешь, моя королева.
Номер уже носил печать присутствия в нём Венеры, хоть она и въехала в него всего несколько часов назад. Дверцы гардероба были чуть приоткрыты, и можно было разглядеть, что полки заполнены одеждой. На маленьком журнальном столике были расставлены два бокала и откупоренная бутылка виски, а также небольшое ведёрко со льдом.

На секретере были разложены несколько блокнотов, исписанных мелким почерком и ноутбук с открытым файлом Word.

«О как, прямо с самолёта и уже начала писать» - подумал Джем, а вслух сказал:

- У меня для тебя две новости: плохая, и компенсирующая плохую. С какой начать?

- С плохой конечно. Тогда компенсирующая будет применена по назначению. Что случилось?

- Ничего особенно страшного, кроме того что я должен улетать сегодня ночью. Самолёт в 6 утра. В это же утро я уже должен находиться в Нью-Йорке. Вылезли срочные дела, я просто физически не могу их отменить – хотя поверь, приложил все усилия. Дико расстроился. У нас совсем мало времени.

Венера вздохнула.

- Ну что ж поделать. Значит, так было суждено. Хотя знаешь.… Всё что ни делается – делается к лучшему. Я смогу поработать над новой книгой. Вернусь домой чуть раньше, проведу время с детишками.

- В последний раз мы виделись полтора года назад, в Каннах. И вот следующая встреча – всего несколько часов. По-моему это несправедливо!

- Ну, тогда напиши жалобу на самого себя  А что там со второй новостью?

- Это не совсем новость. Моля о прощении я купил тебе небольшой подарок.

Только сейчас Венера заметила в руках Джема картонную сумку. Он вытащил из неё красивую шкатулку с инкрустациями и несколько бумаг.

- Посмотри.

Венера открыла шкатулку, и глаза её впервые увидели  перо. Она смотрела на него как зачарованная. Утончённое, выполненное из благородного металла, с вкраплениями изумрудной россыпи, перо рассказывало Венере о своей избранности и совершенстве. 

- Оно прекрасно…. Должно быть стоит сумасшедших денег.

- Больше чем ты себе представляешь, но много меньше чем ты заслуживаешь. Я купил его сегодня в Sotheby за 900 000 фунтов.

- Ты сошёл с ума!!! Хотя мне очень, очень приятно.

- У этого подарка есть своя история.

И Джем описал всё, что с ним происходило сегодня во время и после аукциона, не забыв ни одной детали разговора с Отто Габсбургом. В конце он заметил:

- Я знаю твою своенравность, и подумал, что все эти предостережения не остановят тебя перед использованием моего подарка. На всякий случай купил к нему ручку и лучшие чернила. Дальше дело за тобой. Но в любом случае – только такое перо достойно находиться в твоих руках, и повиноваться порывам твоего таланта.

- Спасибо милый… Но это всё подождёт.

Венера подошла к Джему, обвила его шею руками, и они слились в страстном поцелуе.

Вскоре шторы на окнах были опущены, и только мелкий Лондонский дождь продолжал чуть слышно стучать в окно, будто интересуясь – что же там происходит? ….
 
                3.

Венера проснулась поздно. Джема уже не было, лишь на рояле около огромного букета белых роз лежала записка «Опять это приятное и щемяще-сладостное чувство. Опять учащённое биение сердца. Только сегодня во все эти ощущения вплелась горечь разлуки. До встречи – когда-нибудь, где-нибудь…. Целую, Твой Джем». От записки шёл чуть слышный запах Фаренгейта.

«Джем. В этом весь он. Неисправимый романтик» - думала Венера, принимая душ и заказывая завтрак в номер.

Она позвонила в агентство, чтобы перебронировать свои авиабилеты. Ближайший рейс был только на следующий день, так что сегодня можно было побездельничать и наслаждаться жизнью. За окном опять накрапывал дождик, погода не располагала к прогулкам, и Венера решила остаться в номере. Благо у неё как раз созрел новый замысел – очередной рассказ, который она планировала начать после возвращения домой. Даже набросала небольшой план. Но раз у неё есть свободное время – почему бы не начать прямо сейчас?

Венера решительно направилась к письменному секретеру, и тут её взгляд упал на подарок Джема. Со вчерашнего дня шкатулка лежала раскрытой, и перо призывно поблёскивало Венере золотыми искорками.

«Какое красивое» - Венера любовалась пером, сняв его с бархатной подставки. «Оно достойно того, чтобы открыть новую страницу в моём творчестве».

Она давно подумывала перейти от жанра эротики к чему-то более серьёзному, и даже написала несколько пробных рассказов – не для широкой публики, конечно. Но по-настоящему ей хотелось написать повесть – о судьбе обычной девушки, которая родилась в простой семье, ходила в стандартную советскую школу, и лишь благодаря собственным талантам и усилиям сумела добиться успеха в жизни. Книга обещала быть во многом автобиографичной, хотя для более лёгкого восприятия некоторые нюансы Венера подумывала изменить.

«Совсем чуть-чуть, самую малость – и только в мелочах, которые никак не повлияют на главную линию повествования» - размышляла Венера, осторожно прикручивая перо к ручке и наполняя её чернилами.

Хоть она и привыкла набирать свои тексты на компьютере, классический способ письма ей также не был чужд – ряд заметок и набросков делались в многочисленных блокнотах, а сам процесс приятно рисовал её воображению целые поколения знаменитых писателей, которые сидя за рабочим столом, создавали шедевры мировой литературы.

Ручка заправлена, девственно белая стопка бумаги лежит перед ней, рядом дымится чашечка кофе, в номере уютно и тепло, хотя за окном льёт дождик – что может лучше располагать к творчеству?

Как бы начать? Это самое трудное. Пусть будет так:

«Она родилась тихим осенним вечером» - перо прекрасно скользило по бумаге, и даже почерк вроде стал чуть лучше.

Венера углубилась в работу. Писалось легко и непринуждённо. В воздухе пентхауса Карлтон Риц витало вдохновение.

Вот она рассказывает бумаге историю своего рождения. Детство в небольшом городке Смоленской  области. Начальные классы школы – первые друзья, первые огорчения и радости.

Дойдя до событий 6 класса, Венера очнулась – от острого чувства голода. Который час?  О Боже, уже 9 вечера!!! Да, нечего сказать, увлеклась.

Наскоро заказав себе в номер ужин, она пробежала глазами исписанные страницы текста. Получалось просто здорово! Венера почти ничего не придумала  - только добавила к своему образу небольшую родинку в форме сердечка на левой лопатке (ей показалось, что её героиня должна носить какой-то символ Настоящей Любви), и присудила сама себе победу в конкурсе Снежинок, который проводился в их школе, когда ей было 10 лет. На самом деле она заняла на нём только второе место, уступив Ленке из параллельного Б класса. Тогда ей было очень обидно, потому что в жюри конкурса входили Ленкины родители, которые во многом и повлияли на результат. Сейчас же Венера решила помочь справедливости восторжествовать.

«Писатель в некотором роде тоже творец – он безраздельно властвует над судьбами своих персонажей» - как будто бы цитата принадлежала Макс Фраю.

Уставшая, но очень довольная, Венера поужинала, собрала чемодан и легла спать. Завтра она летит домой.
               
                4.

Москва встретила Венеру снегом и пробками.  Из-за того что прилёт пришёлся на разгар рабочего дня, муж не сумел выбраться в Шереметьево и встретить её. Пришлось воспользоваться грабительски дорогим такси, и слушать комментарии шофёра на темы всех диапазонов – начиная от политики и заканчивая текущей стоимостью гречихи. Не смотря на все попытки нового мэра разгрузить дороги с помощью развязок и специально выделенных полос для общественного транспорта, как и всегда во время обильного снегопада Москва стояла в 9-ти бальных пробках.

Такси медленно ползло в веренице машин, и Венера размышляла о продолжении своей книги. Когда спустя четыре часа она всё-таки добралась домой, основные наброски были уже готовы – оставалось только проверить кое-какие детали. Она напрочь забыла, как звали любимого классрука, который оставался с ними до 7 класса. Потом ему пришлось переехать в другой город по семейным обстоятельствам, и время стёрло его имя из памяти Венеры. Но она точно помнила, что в архиве хранится подписанная им фотография. Там вообще много интересных фоток -  возможно некоторые из них возродят какие-то забытые истории того времени.
 
Дома никого не было – дети ещё в школе, вечером их отвезут к бабушке (она решила сделать для них сюрприз и попросила мужа не рассказывать ничего об её столь быстром возвращении). Сам Андрей был трудоголиком, работал на очень ответственной работе, и обычно задерживался допоздна. 

Венера приняла душ, наскоро перекусила и открыла верхний ящик комода. В правой его части хранились официальные документы – купчая на дом, паспорта, свидетельство о браке. В левой же находились «маячки моей молодости» как она их называла – школьные дневники, девчачьи анкеты с вклеенными вырезками из газетных статей о голливудских актёрах, и, конечно же, фотографии.

Старые, уже чуть пожелтевшие. Качество заметно уступает даже самым простым современным мыльницам. Некоторые фотки, сделанные на последнем слове фотографической техники конца 20-го века – Палароидах, стали тускнеть от времени. И всё же каждая фотография была очень дорога её сердцу.

Вот она идёт в первый класс – перепуганная маленькая девочка с косичками, ранец вдвое больше самой Венеры. А это урок Азбуки – она сидит на первой парте, на стене развешаны буквы алфавита с картинками. Далее – их октябрятская звёздочка, где она была старостой. А это…. СТОП!

 Следующая фотография была сделана на том самом конкурсе Снежинок, где Венера заняла второе место. На сцене школьного актового зала, где проходило действие, собрались все участницы конкурса. От белых платьев сцена и в самом деле будто покрыта снегом. И в середине – она, смеющаяся Венера, с картонной короной победителя на голове!! Ленка стояла рядом с опущенными в пол глазами, и вся её поза говорила о том, насколько горько ей пришлось. Но Венера абсолютно чётко помнила, что в этой позе в тот злосчастный вечер пришлось стоять ей самой!
Мысли стали путаться. Она вроде сегодня не пила в самолёте – заснула как убитая, и проснулась только когда они уже подлетали к Москве.

Надо как-то проверить. Может она всё-таки ошибается. И победила тогда? Быстро к компу.
Кнопка. Короткий пиликающий сигнал из его недр. Заставка Windows Vista. Подключение к интернету. Internet Explorer. www.odnoklassniki.ru . Друзья.
Кто же может помнить… ну-ка ну-ка.. Нет, Кирилл пришёл к ним намного позже, Нинка училась на год старше, это вообще институтские.. Вот! Виталик Коноваленко, и как раз онлайн!

- Виталик привет, дружище! Как дела?

Ну же, отвечай, только бы зелёный огонёк рядом с твоим ником не оказался глюком.

- Автору бестселлеров - физкультпривет ! Ничего, потихоньку, полегоньку. Сама как?

- Все ок. Скажешь тоже – бестселлеров..

- Не, ну серьёзно. Мы пока с женой не развелись – читали вместе твои рассказы, и иногда здорово заводились..

- Ты развёлся!?

- Ну да. Ты что, игнорируешь мои статусы? Уже два года прошло…

Да, игнорирую. Блин, как неловко получилось. Ну да ладно, ближе к делу.

- Прости Виталик. Слушай, у меня к тебе очень важный вопрос. Ничего серьёзного, не беспокойся.

- Если ты хочешь сделать меня прототипом главного героя своего следующего рассказа – я не против…. 

- Да нет же, глупый  Помнишь в 5 классе был конкурс Снежинок? Кто в нём победил?! Ну, пожалуйста, это очень важно!

Пока Виталик писал ответ, Венера замерла и почти не дышала. И вот буковки прорисовались на дисплее компьютера:

- Ты в смысле себе так самооценку поднять хочешь? Воспоминаниями о былых победах? Хотя, казалось бы – куда уж выше… Ты и победила. Тебе ещё корону смешную нахлобучили на голову. А второе место Ленка Сёмина заняла. Её родители поссорились с классруком, потому что хотели смухлевать, и проголосовать за своё чадо, а он не пустил, и сделал всё по чесноку. Мировой мужик был вообще… 
 
Даааааааааа. В голове Венеры бушевала такая буря мыслей, что она даже забыла попрощаться. Просто нажала крестик в верхнем правом углу экрана.

Как же так? Неужели её книга?... Перо?! Ведь ещё и…

Венера молниеносно подскочила к зеркалу, повернулась к нему вполоборота и обнажила спину. Тут ноги её подкосились, сила духа изменила, и она начала бессильно опускаться на пол.

В зеркале, прямо на левой лопатке она разглядела небольшую родинку в форме сердечка….

                5.

Надо было прийти в себя. Собраться с мыслями. Лучше кофе и сигареты здесь ничего не поможет.

Дрожащими руками Венера поставила джезву на огонь, высыпала в него свежемолотые зёрна. Чёрт, где же эти сигареты. Они с мужем дома никогда не курили, но всегда держали пачку как НЗ. Сейчас был именно тот случай, когда запас можно было распечатать….

Совершая привычные действия на автомате, Венера немного успокоилась. Да,  ситуация выходила та ещё. Каким-то непостижимым образом у неё появилась родинка, которой отродясь не было, да и в её прошлом произошли изменения. Кому расскажешь – подумают что чокнулась. Именно по этой причине она решила никого не спрашивать про родинку. Муж, например, точно начнёт за неё переживать. Хотя есть ещё один вариант…

Венера взяла мобильный и написала сообщение на номер, который старалась крайне редко использовать. Чёрт, совсем забыла, который там у него в Нью-Йорке час?
Ответ пришёл очень быстро, значит, Джем не спал.
 
«Конечно милая, она всегда у тебя была. Просто мы почему-то никогда её не обсуждали. У меня, кстати, такая же – только на левой руке. Прямо индийское кино какое-то )) Ты случайно не теряла братьев в детстве?  »

  Его юмор подействовал на неё успокаивающе. Может, и в самом деле всё так и было всегда? Жаль, конечно – это говорит о том, что у неё явные провалы в памяти. Хотя провал – неподходящее слово. Переворот. Путч. Война.

- Я сошла с умааааа... Какая досада – процитировала вслух Венера знаменитую арию Фрекен Бок.

Она поняла, что нужно было делать. Проверка. Ещё одна проверка. Чтобы убедиться на 100%. Каким бы ни был результат. Только как это сделать?

Сюжет её книги подходил к очень нежному возрасту. Первый поцелуй. Секс. Институт. Семья. Она не хотела ничего менять. И в то же время проверка была необходима.
Венера вдруг вспомнила, что когда её дочка была совсем маленькая, она сломала палец, катаясь на качелях во дворе. Андрей сильно перепугался,  молниеносно доставил её в поликлинику напротив их дома, и скоро палец перебинтовали в твёрдую повязку с гипсом, а дочку всей семьёй успокаивали на кухне, отпаивая чаем с малиной (варенья в тот вечер не жалели).

Пусть будет так. Этим воспоминанием можно поступиться. Она бросила взгляд на часы – ещё только три. Поликлиника работает. Из окна их квартиры даже видно как входят и выходят люди. Решено. Бегом.

Венера мигом оделась и выскочила на улицу. Через несколько минут она уже вглядывалась в небольшое окошко регистратуры. Да, ей нужна копия медицинской карты её дочери. Да, по прописке. Документы тоже с собой. Вот, пожалуйста. Какой кабинет? 34? Спасибо!

Вскоре копия карты лежала в её сумочке. Венера успела её внимательно просмотреть. На третьей странице значилась запись:

«Пациент жалуется на боли в сломанном пальце, припухлость и отёк пальца. Движения в пальце ограничены и резко болезненны, особенно попытка разгибания пальца. При осмотре заметна деформация и искривление пальца. Рентген наличие перелома подтвердил. Обломков и смещений не обнаружено. Наложена шина Белера сроком на 1 месяц».

Вот и дверь, пальто – на вешалку, вытащить из сумки копию и – в кабинет. Венера разложила на столе свою рукопись, вытащила перо. Золотой блеск уже не казался ей таким уж невинным. Но всё же оно было очень красивым.
 
Копию карты – прямо перед собой. И начинаем писать….

Сильно нервничала. Не дай Бог изменить что-нибудь ещё. Она очень любит всех своих близких, не переживёт если что-то с ними произойдёт, и вообще не хочет ничегошеньки менять в своей жизни.

Венера решила схитрить. Взяла чистый лист бумаги. Написала на нём короткую историю. О дочке, – какая она хорошая, и славная. На это ушло почти два листа бумаги, в конце же значилось – «никогда в жизни травм и переломов не имелось!»

Слово «травм» было дважды подчёркнуто. С  замирающим сердцем она бросила взгляд на медицинскую карту своей малышки. Запись о переломе была на своём месте. Что-то шло не так. Или наоборот – можно спокойно вздохнуть? Чудес не бывает….?

Вот растяпа! Она так и оставила перо лежать прямо перед собой, в шкатулке, и набросала весь текст обычной шариковой ручкой. Это же надо было… столько времени потеряно. Вот что значит – нервы.

Хотя может быть и к лучшему. Может так вообще нельзя – просто написать отрывок, без цельной линии и сюжета.

Вздохнув, Венера взяла ручку с золотым пером, заправила её чернилами, и с головой погрузилась в продолжение своей истории……

Когда она очнулась, за окном было уже совсем темно. Она подошла вплотную к прошлому году – началу её официального творчества и успеха. Описанный кусок жизни включал всё. Она старалась не забыть ни один из поворотных моментов своей судьбы. Ничего не менять, ничего не забыть – вот девиз этой книги. Первый секс – именно такой, каким он был – любящий, осторожный и приятный. Институт, свадьба, любимый муж – всё только так. Джем – на своём месте. Лишь однажды, помимо упоминания об отсутствии травм и переломов у детей, её женское самолюбие игриво попросило отойти от действительности – Венера приписала себе романтический успех в отношениях с самым красивым парнем их институтского потока. Большая умница, высокий, атлетичного телосложения, с голубыми глазами – Костя был мечтой всех женщин, невзирая на статус и возраст. Даже многие преподавательницы были в него влюблены. А сам Костя слыл страшным бабником, и девушки никогда надолго рядом с ним не задерживались.

Только тут Венера обратила внимание на противный дребезжащий звук, исходивший из её сумочки. Чёрт, она же забыла убрать беззвучный режим, ещё с самолёта…

Это была её лучшая подруга, Катя.

- Ты где пропала?! Целый день тебе звоню! Опять острый приступ звёздной болезни?
Катька в глубине души подозревала, что известность не лучшим образом скажется на характере Венеры, и чутко прислушивалась ко всем сигналам – не стала ли подруга задирать нос?

- Ну что ты, скажешь тоже. Я в Москве уже. Телефон без звука забыла. Ну что новенького?

- Да у нас-то что, у простых смертных? Всё как всегда. Ты лучше расскажи как там в Лондоне…

Венера рассказала про рейс, отель, лучший номер с видом на весь город, даже про подарок Джема – конечно без упоминания чудес сопутствующих ему….
 
Катя вздохнула.

- Везёт тебе Венерка. Ты всегда получаешь всё самое лучшее. Известность. Деньги. Роскошь. Да так было и всегда. Самые лёгкие билеты на экзаменах – тебе. Кушать вволю и не поправляться – пожалуйста. Даже парни самые красивые – помнишь Костика в институте – всегда за тобой бегали…

Губы Венеры похолодели. Руки опять затряслись. Скомкано попрощавшись с подругой (Хмм… что-то ты сегодня сухо со мной общаешься.. Новая книга выходит что ли? Ну ладно, как знаешь, чао) она схватила со стола копию медицинской карты дочери.

Запись о переломе исчезла. На третьей странице сразу после упоминания о тяжёлой простуде, перенесённой ею в три годика, шла шаблонная учётная ремарка о прививке от полиомиелита.
 
                6.

Вечер прошёл как в тумане. Когда домой пришли муж и дети, стало немного легче – дорогие лица, ободряющие улыбки и тепло семейного очага благотворно повлияли на Венеру.

Но в мозгу её билась лишь одна мысль – «Это правда!»

Сделала уроки с сыном. Отвлеклась. Потом опять – «Это правда!» Поигралась с дочуркой. «Это правда!». Муж стал намекать, что очень соскучился, и игриво посматривать в сторону спальни….   Конечно, отказала – потому что - «Это правда!»
 
 Единственным делом, которое привлекло её внимание по настоящему, стал поиск в интернете информации про перо.

По всему выходило, что в каталоге из Sotheby указаны почти все детали. 17 век, Габсбурги, изумрудное покрытие, одно из первых письменных перьев в истории Европы.

Лишь на одном сайте Венера наткнулась на информацию о мастере, который, возможно, изготовил перо. Сайт был посвящён оккультным наукам, и поведывал историю о некоем  печатнике Аристиде Торкья, который был казнён Священной Инквизицией в 1666 году. По преданию в тот же зловещий год, Торкья написал знаменитую «Книгу о девяти врат в царство теней» («De Umbrarum Regni Novem Portis») – дьявольской Библии, хранящей секрет входа в преисподнюю. Про перо там было совсем немного – указывалось лишь, что для своей работы Торкья сам изготовил «перо из метала, который всегда находит путь к человеческой душе».

«Этого ещё не хватало» - думала Венера, ворочаясь в кровати, когда все уже легли спать.  «Вот только дьявольщины всякой в моей жизни и не было».

На следующее утро она проснулась с тяжёлой головой, как после похмелья. Всю ночь снились кошмары – Костя с золотым пером, Джем с картонной короной на голове..
Муж ушёл на работу. Дети – в школу. Венера опять осталась одна наедине со своими мыслями. 

Она прошла в свой кабинет. Села за стол. Молча, с ненавистью и страхом посмотрела на перо.

Что делать? Рассказать кому-то? Да её же сразу отправят в дурку – даже доказать ничего не успеет. Собрать пресс-конференцию? «Знаете, у меня тут волшебное перо есть, оно чудеса творит». Тот же результат. А если поверят – ещё хуже – за такую вещь убьют не задумываясь.

Выкинуть? Уничтожить? Сломать?

Перо смотрело прямо на неё. Блеск изумрудов сулил могущество и богатство. Ведь Венера могла получить всё, что только захочет. Так вот о чём хотел предупредить Иероним Габсбург своих потомков…..

Хотя, действует ли перо на будущее? Она ведь до этого момента писала только о прошлом.  И так хочется получить самое лучшее в этой жизни….

Соблазн был слишком велик. Альтернативы почти не было. Венера взяла ручку с пером в руки, и стало торопливо набирать историю своего полного успеха….

                7.

  Это был настоящий триумф. Она писала весь прошлый день, вечер и ночь. Едва поговорила с мужем – он не особо удивился, понимая, что когда она поймает вдохновение, лучше её не трогать. И дети знали – «Мама пишет, ей нельзя мешать».
Лишь к 4 часам утра книга была закончена. Огромное богатство. Всемирный успех и слава. Здоровье. Долгая и счастливая жизнь. Ей и всем её близким. Венера ничего не забыла.

Но начало этой самой счастливой жизни ей не очень понравилось. Уже через три часа её разбудил телефонный звонок.

«Кому это там не спится?» зло подумала Венера, еле разлепляя глаза и стараясь разобрать номер звонящего.

Это была Катька.

- Венера!!! Поздравляю!! Вот это да!! Урааа!!!! Хоть ты меня скоро и совсем выкинешь из своей жизни – но я за тебя искренне рада!!

- Что случилось-то?

- Как, ты не знаешь? Я что – первая? Включи телевизор, дурёха!
Пульт, кнопка. Вести 24. Диктор. Срочное сообщение.

Нобелевская премия по литературе этого года… Россия… Москва… Молодая писательница… 1978 года… родилась в Смоленской области… Дебют – рассказ «Алина» на интернет форуме… Призовой фонд в миллион долларов…. Комментариев пока получить не удалось.

Телефон стал просто разрываться – наверное, её домогались те самые «охотники за комментариями». 

Венера растерянно посмотрела на мужа. Андрей подошёл к ней, подхватил на руки и несколько раз радостно подбросил в воздух:

- Гип –Гип ура!! У нас в семье теперь есть свой Нобелевский лауреат!!
 
Детишки обрадованно стали скакать вокруг них.

К звонкам на мобильный (звонили уже и к ней и к мужу) добавился настойчивый вызов домофона. В небольшом экране можно было разглядеть толпу людей с микрофонами и телекамерами собравшимся около их подъезда.

- Дааааа, дела – протянул муж – надо тебя спасать. Что интересно нужно делать, когда неожиданно сваливается такая слава? С кем бы посоветоваться? Может PSY в Южную Корею звякнуть….

- Делай что хочешь, но на улицу я пока выходить не собираюсь.

- Хорошо, тогда план таков: Я сейчас отвожу детей в школу (ребятишки приуныли – они уже подумывали, что так хорошо начавшийся день можно было бы продолжить и без школы), по дороге забегу в агентство узнать насчёт рейсов и виз в Швецию – всё равно за премией в Стокгольм нужно будет ехать. Заодно найму охрану, чтобы отбиваться от всей этой толпы. Ты сиди дома и жди меня.

- Хорошо любимый, так и сделаем.
 
Муж оделся, собрал детей, и вскоре за ними захлопнулась дверь.

Телевизор тем временем не унимался:

«Компания Hustler, снимающая фильмы для взрослых, уже объявила о намерении выкупить права на все тематические рассказы новоиспечённого Нобелевского лауреата за 50 миллионов долларов. В свою очередь кинокомпания Paramount проявляет интерес к подписанию контракта на все будущие произведения российской писательницы не эротического содержания…»

Слава и богатство. Как и заказывала.

На телефон поступило уже более 70 смс-ок. В основном с незнакомых номеров – задавали вопросы о творческих планах, как она собирается потратить премиальные деньги. Было несколько предложений от благотворительных фондов, ядовитые поздравления от Союза Писателей, и даже несколько предложений руки и сердца от совершенно незнакомых людей.

Пришла смс-ка от Джема : «Я всегда верил в тебя, с самого начала, с первой прочитанной строчки. Целую. Твой Джем.»

Пока она читала, пришло новое сообщение – в этот раз от мужа:

«На улице твориться что-то невообразимое. Чтобы беспрепятственно пройти сквозь эту свору мне пришлось соврать, что мы с тобой не знакомы. И, похоже, придётся менять номер телефона. Я люблю тебя и очень горжусь».
 
Венера не успела ещё до конца осознать масштаба свалившегося на неё благополучия.

 Сначала её охватило чувство радости, восторга от происходящего. Захотелось взвизгнуть, крикнуть во всё горло. Потом это чувство ушло, оставив вместо себя какую-то неопределённость. Словно была где-то достаточно крупная по размерам ложка дёгтя.

Телевизор продолжал работать, и выпуск новостей наконец-то перешёл к другим событиям (хотя красной бегущей строкой основная тема дня постоянно освещалась – «Нобелевская премия по литературе – наша!»).

На экране замелькали кадры из международной хроники – очередная горячая фаза конфликта в Палестине, трупы, бомбёжка, плачущие матеря. Голод в Непале после прихода к власти маоистов – исхудавшие до рёбер дети с опухшими животами. В Таиланде цунами и землетрясение одновременно – тысячи разрушенных домов, десятки тысяч людей остались без крова и крыши над головой.

Венера выключила телевизор и, прижав указательные пальцы к вискам, стала усиленно размышлять.

«Вот оно. Главное проклятье пера. У меня в руках была ничем не ограниченная власть, могущество. Я могла простым росчерком сделать что угодно. Помочь миллионам нуждающимся и страдающих людей. А я облагодетельствовала только себя, любимую»

Она встала и заметалась по комнате.

«Я никогда не ставила богатство и успех выше человеческих ценностей. Я всегда знала, что за деньги всего не купишь. Может быть это и старомодно, некоторые смеются над такими словами – но для меня это прописная истина, меня так воспитали. Я не продам душу этому дьявольскому искушению. Ещё не поздно всё исправить – вот оно, перо, лежит и коварно подмигивает мне своими зелёными глазами».

Венера села за письменный стол и в большом волнении от происходящего (она чувствовала себя по-настоящему всесильной!) составила список желаний, которые могли бы в корне изменить ситуацию в лучшую сторону на всём белом свете (писала простым карандашом – на всякий случай – кто его знает, что выкинет перо на этот раз….)

Первым в списке стояло – «Раздать всем людям на Земле материальных благ в равной доле»

«Какой-то коммунизм получается. Как там было у Стругацких в «Трудно быть богом»? Среди всех равных найдутся сильные, которые, так или иначе, отнимут у более слабых их долю богатств. Уберёшь сильных – среди слабых найдутся наименее слабые, и опять всё повторится. Нет, это не подходит».   

Далее шло – «Изменить ход истории, удалить из неё все войны и катастрофы»

«Что-то подобное я тоже читала. А, ну точно – Конан Дойл, рассказ про путешествия в доисторические времена. Убийство маленькой бабочки в прошлом настолько сильно изменило мир, что на выборах в президенты победил совершенно другой кандидат. А у тебя тут не бабочка какая – здесь всё намного серьёзнее. Я могу спасти миллионы людей, погибших во второй мировой войне, стереть из мировой памяти термины «концлагерь» и «геноцид», но каков будет этот мир после столь глобальных изменений? И будет ли в этом новом мире место для меня и моих близких? Я не могу этим рисковать»

Заключительным пунктом значилось – «Сделать так, чтобы люди перестали умирать. Навсегда. Все получили бессмертие»

Венера ещё раз прочитала последнее предложение, и руки её бессильно опустились. Она уже поняла, что последствия будут просто ужасающими. Землю ждёт перенаселение, кровавая бойня за пищу, питьевую воду и другие ресурсы. Человек – всего лишь животное, часть теории видов, столь подробно описанной Дарвином. И смерть является естественным барьером на пути полного истребления человеческого рода, как парадоксально это не звучит.

«Что же делать? Неужели выхода нет? Боже мой, что же делать!»

Мысль настигла её внезапно. Она пронзила Венеру, заставила замереть от своей простоты и очевидности.

Женщина бросилась к книжному шкафу.

«Где же она, где… Быстрее, пожалуйста! Ну конечно, вот, в самом последнем ряду».

Схватив с верхней полки искомую книгу, Венера кинулась к письменному столу.

Судорожно сжимая ручку с золотым пером, она раскрыла книгу на самой первой странице и дрожащими руками переписала первую строчку на чистый лист бумаги:

 «В начале сотворил Бог небо и землю….»