Два Ивана

Редко бывает так, чтобы дружили сразу три подружки.
А вот мальчишки чаще всего дружат целой группой, компанией, двором. Всегда находятся общие интересы, и даже конкуренция из-за девочек их редко ссорит, а бывает и так: они всей командой влюбляются в одну красавицу и оберегают её, как настоящие рыцари, носят по очереди портфель или дежурят за неё в классе, защищают, если надо.

А эти двое парней дружили как-то уж совсем обособленно от остальных. На первый взгляд вообще было непонятно, что же у них может быть общего. Слишком разные они были.
Один такой высокий, красивый, очень спортивный и общительный, а второй – скромный, маленький, худенький горбун, инвалид детства.
Они были ровесниками, и это, пожалуй,  единственная их точка соприкосновения.
Да, вот ещё: почему-то красавца, разъезжавшего по улице на новеньком мотоцикле, все называли просто Ванька, а скромного, длиннорукого, горбатого парнишку величали Иваном, и никогда наоборот, вот что удивительно.

Друзья проводили  много времени вместе, хоть Ванька и был готов всегда на своём «коне» мчаться по любому поручению родственников и соседей, а Ивану тоже нужно было успевать помогать матери по дому, да ещё и книжки читать.
Но в школу и домой они неизменно шли вместе, а в выходные дни обязательно посещали кинотеатр или футбольный матч.
Красавчик-Ванька очень нравился девчонкам и от этого иногда проявлял некоторую гордость и высокомерие к окружающим. Иван, напротив, был очень вежлив и внимателен к женскому полу: уступал место или пропускал вперёд, предлагал при случае свою помощь.
Вот только глупые девочки, радостно улыбаясь, запрыгивали сзади на мотоцикл к Ваньке, и, обхватив его за талию, махали ручкой Ивану, оставшемуся одиноко стоять у обочины пыльной дороги...
 Так они и дружили до самой армии… Вернее до тех пор, когда Ваньке принесли повестку из Военкомата, а Ивану просто выписали справку, о том, что он... не годен…

Ваньке тогда закатили шикарные проводы, почти как свадьбу: вся родня и соседи ели-пили три дня. Все майские праздники у них во дворе гремела музыка и звучал радостный пьяный смех.
И только соседская Галка не была среди приглашённых гостей, она сидела в своей комнате и тихонько плакала, понимая, что теперь ей уже точно придётся самой расхлёбывать всю эту кашу…
Она сразу не посмела сказать Ваньке, что беременна. Галка была почти уверенна, что он её сразу же бросит, но в глубине души надеялась, что уже потом, позже, напишет ему обо всём в армию, приедет к нему, и они поженятся…
Но Ванька-то сразу всё понял, ведь он был далеко не дурак. В его красивой голове созрел грандиозный план: "Пусть её богатый папаша выложит кругленькую сумму, чтобы хватило и ему на дальнюю дорогу, да и ей осталось, на врача…"

В коробку из-под леденцов он положил письмо, составленное печатными буквами из газетных заголовков, в котором требовал крупную сумму взамен на молчание о происхождении всех богатств Галкиного отца. Туда же, в коробку, тот должен был положить требуемые деньги и закопать в условленном месте, незамедлительно.

Ночью, под покровом темноты, Ванька сам не рискнул пойти за коробкой с деньгами, а отправил туда Ивана, наспех объяснив ему, что это тайное любовное письмо, оставленное Галкой перед долгим расставанием...
Только Иван начал раскапывать землю, как Галкин папаша выскочил из укрытия, крепко схватил его за шиворот и тряхнув хорошенько, с нескрываемым удивлением спросил: «Как тебе только такое в голову пришло, Иван?»

Иван всё понял, но не стал ничего объяснять и друга не сдал.
Ивана "повоспитывали" и сразу же отпустили, а Ванька ушёл в армию, так и не признавшись в своей преступной затее.
Когда он отслужил на Тихоокеанском подводном флоте долгие три года и вернулся домой, Галка уже давно была женой Ивана. У них была очень дружная семья, в которой подрастали замечательный сынок, все называли его очень уважительно - Иван Иванович, и совсем маленькая дочка - Галочка.

Рассказывают, что Ванька после армии заметно полысел, стал сильно выпивать, а потом женился на разведёнке Вальке, которая часто била его из ревности, приговаривая: «Навязался ты на мою голову, плешивый! Ни детей от тебя, ни добра…»