3. Тяжела и неказиста жизнь супруга журналиста

Написано в соавторстве с Таем Вэрденом

Содержит сцены гомоэротического характера!

Удержать жаждущего исследовать кухню и прочие прилегающие помещения Дэйли, одновременно пытаясь накормить обиженно хнычущего Ольги, не дать подгореть супу и как-то исправить сошедшего с ума робота-уборщика? Что может быть проще? Только пойти и добровольно раздеться на площади перед администрацией Ханны. Отправляя Ингмара на работу, где его тут же командировали на Зораг, писать статьи о ежегодном фестивале кино- и голо-искусства, Эйлиан честно думал, что справится в одиночку с двумя малышами. Это же не четверо, правда? Вот только сделать поправку на то, что их дети –  полукровки, и не рассчитывать, что они станут вести себя так, как положено трехмесячным рафианам, бедный капитан позабыл. Им полагалось есть и спать, как минимум до полугода. Они ели, спали, а еще ползали, неведомым образом выбираясь из кроватки, тянули в рот все, что видели на пути, забирались в такие места, о существовании которых в доме Эйлиан раньше не имел понятия, капризничали, хныкали, доводя отца до пробежек по потолку… А еще они не были синхронны, как обычно бывали дети рафиан из одной кладки. Когда Дэйли желал есть, Ольги просился на ручки. Когда Ольги засыпал, Дэйли начинал стучать погремушками и требовать внимания. Последнюю неделю Эйлиан спал едва ли пару часов за ночь еще и потому, что у малышей резались зубки. Он стал похож на неупокоенный призрак самого себя, а брови, кажется, застыли в гримасе страдания: детей он чуял в разы сильнее, чем Ингмара, и когда у них болели животики, или чесались и ныли десны, бедняга готов был лезть на стены и выть раненым котокрысом.
И все равно, решиться просить помощи Эйлиану было непросто. Это ведь значило впустить в их гнездо кого-то чужого. Даже если им будет один из приемышей Ингмара, все равно он будет чужаком. А инстинкт охраны территории у рафианина резко обострился после родов. Он с трудом мог заставить себя выйти с детьми за границы отгороженного ото всего мира силовым полем сада, пройтись с коляской до магазина и обратно. Продукты он покупал с доставкой на дом по сети, как и все остальное, для прогулок на свежем воздухе с детьми достаточно было выйти в сад. Он отговаривался перед самим собой тем, что справляется, до сегодняшнего дня. Утром, когда он, наконец, выкроил минутку и прилег, дети, в кои-то веки бодрствующие одновременно, умудрились угробить робота-уборщика. Как – Эйлиан не мог понять, для этого робота следовало разобрать, но это значило бы, что половина деталей тут же будет если не проглочена, то уж растащена по укромным местечкам, как пить дать.
Рафианин дотянулся до комма, терминал которого пришлось перевесить повыше, набрал забитый в память номер «птичника».
- Да, Лиан? – почти тот час откликнулась Тири. – Что-то случилось?
- Не то, чтобы случилось… Ольгерт, нет!.. Ну, Ко-о-осмос… - Эйлиан посмотрел на размазавшуюся по полу кашку, разбитую вдребезги тарелку, довольного сына и вздохнул, подавляя желание не то заплакать, не то выругаться. – Тири, такое дело… Мне нужна няня. Кто-нибудь из твоих девочек мог бы на эти две недели приехать к нам?
- Я пришлю Саюр, у нее обширная практика, - улыбнулась раёк. – Не волнуйтесь, Лиан, все будет хорошо. Через час-полтора няня у вас будет.
- Спасибо, - искренне разулыбался Эйлиан. Шагнул к терминалу, поскользнулся на каше, вскрикнул, падая и автоматически прикрывая Дейлиника собой, больно ударился об пол спиной, осколки тарелки впились в спину. Сын, совершенно не пострадавший, довольно загулил и озадаченно замолк вместе с братом, когда Эйлиан, кое-как поднявшись, пересадил его в коляску, снял изрезанную и окровавленную футболку и принялся собирать ею осколки, опустившись на колени, а потом замер, уронив руки, старательно и ровно дыша. По щекам бежали и падали на пол слезы. Ему было стыдно, что распустил сопли, но остановиться Эйлиан не мог. Нервное перенапряжение последнего года, которое он вроде бы успешно пережил, дало о себе знать совершенно неуместным срывом.
- Мар… Мар, возвращайся скорее…
Через час, к приезду Саюр, он был уже спокоен, и умудрился убрать разгром на кухне благодаря тому, что дети притихли и спокойно поели, и даже уснули одновременно. Правда, суп спасти не успел и теперь драил кастрюлю, совершенно забыв, что в доме стоит посудомоечная машина, которой такое - на один цикл.
В дверь позвонили. На пороге стояла улыбчивая девушка-раек, ошейник которой выглядел как светло-золотистая бархотка.
- Привет, Саюр, - Эйлиан придержал дверь локтем, руки были в пене. - Проходи, мальчики сейчас спят, а я могу тебя напоить чаем.
- Не откажусь. А вы релаксируете над мойкой посуды?
- Не то, чтобы релаксирую, - смутился рафианин, - просто у меня суп сгорел. Вот и чищу.
Он отмыл руки от пены и включил чайник, доставая из закромов банку с печеньем.
- Какой тебе чай нравится?
- Мятный. А посудомойка сломалась, да?
- Э? Да нет, почему? Работает. А что? - Эйлиан насыпал заварку в чайничек, тот самый, прозрачный, на который дети уже не раз и не два покушались, и он лишь чудом успевал спасти хрупкую стеклянную посудинку.
- Ну... Загрузили б в нее кастрюлю. А где мистер Ладовски?
- На фестивале киноискусства, пишет репортажи. М-да... что-то я не сообразил...
Кастрюля и остальная посуда отправились в посудомойку, рафианин налил заварившийся чай, поставил перед девушкой, сел за стол... и очнулся от того, что его слегка трясли за плечо.
- Эйлиан, идем, я уложу тебя спать, - Ингмар потянул мужа за собой.
- Мар? Ма-а-ар, ты уже приехал? Или мне снится? - Эйлиан обнял его, зарылся лицом в мягкие прядки хохолка, вдыхая любимый запах.
- Саюр не смогла тебя разбудить, позвонила. Идем, любовь моя.
- Да? Вот черт, а сколько я спал? - рафианин шагнул, запнулся, с трудом переставляя занемевшие в неподвижности ноги.
- Часов шесть. Саюр включила обогрев, вызвала меня и ушла к детям.
- Зубы. У них режутся зубки, и я не спал... не помню, сколько.
Ингмар затащил его в спальню, уложил.
- Почему сразу мне не позвонил?
- Потому что ты был занят, я ведь слежу за репортажами, в курсе, сколько всего нужно оббегать, чтобы снять хороший материал, а про интервью я уже вообще молчу. Ну, и, тем более, что это твой первый репортаж с такого события, - Эйлиан раскинулся на постели, договаривая уже в полусне. - Ты снова уедешь?
- Уже нет. Я в срочном порядке зажал в углу последнего интервьюируемого, выжал ответ и сбежал. Не работать мне в «Звездной Россыпи».
- Им-м-м... не понравился результа-а-ат? - каким чудом Эйлиан еще реагировал, не позволяя себе уснуть, было непонятно. Видимо, за три месяца натренировался с детьми.
- Еще не знаю, - журналист лег рядом, обнял, укрыл крылом. - Спи.
Рафианин все-таки уснул, провалился в черную вязкую тишину, в которой чувствовал три тонкие нити - Ингмара и детей. И на сигнал тревоги одной из них проснулся, вскакивая, как ошпаренный, метнулся в детскую.
- Что случилось?
- Недоволен, что брату дают пюре, а ему еще не дали, - Саюр кормила старшего, пока младший обиженно кривился.
Эйлиан вздохнул, взял пиалку с пюре, ложечку и присел рядом с кроваткой.
- Ну, Ольги, открывай рот, буду тебя кормить.
Ребенок сразу успокоился, открыл ротик.
- Ну, что же ты меня дергаешь, а? Оба вы, что старший, что младший... Папа так скоро коньки откинет, если по каждому пустяку будете панику поднимать, - ласково выговаривал ему рафианин, скармливая ложку за ложкой.
- Бу! - весело сказал Ольги, плюнув в папу пюре.
- Так, кто-то наелся? - строго вопросил Эйлиан. Ольги улыбался и курлыкал. Ларр против воли тоже улыбнулся. И повернулся к райку.
- Саюр, тебе помощь нужна?
- Нет, я справляюсь, - солнечно улыбнулась та.
- Ну, позовешь, если будет что-то нужно. Я еще немножко вздремну...
Под крылом у серафима спалось так сладко, что просыпаться не хотелось вовсе. Ингмар сонно урчал, как гигантский голубь.
- Я так соскучился, - Эйлиан прижимал к себе его тонкое, жилистое тело, гладил по спине, у оснований крыльев, перебирая перышки.
 - И я тоже, - серафим потерся об него.
 Рафианин прерывисто вздохнул, целуя его в шею, в плечи. Заниматься любовью у них получалось, только пока дети еще не родились, а потом... потом все закрутилось, им стало не до секса. И теперь Эйлиан будто сам феромонов нанюхался, ласкался жадно, жарко.
 - Счастье мое, я так тебя хочу-у-у, - взвыл Ингмар.
- И снова «забыл» меня, о, Космос, Мар... Тише, тише, сейчас... - рафианин старался не торопиться, подготовить любимого супруга к соитию, воздать ему все причитающиеся ласки, которые задолжал за три месяца вынужденного воздержания.
 - Я вспомню... О-о-о, у-у-у-у... Какие воспоминания-а-а-а-а...
 - Тс-с-с, родной, о-о-о... сейчас... - Эйлиан заткнул Ингмару рот поцелуем, пока протискивался в его тело, медленно и осторожно, снова обезболив секретом, выделяющимся из слюнных желез. Перекатился на спину, позволяя серафиму выбирать темп и интенсивность движений самому. Ингмар раскрыл крылья от наплыва чувств, заурчал. И задвигался, совершенно ошалевший от осознания того, как ему не хватало ласк мужа. Эйлиан кусал губы, ласкал его, сжимал когтистыми пальцами бедра, помогая держать темп, подкидывал бедра вверх, навстречу каждому его движению. Сходил с ума от того, насколько же Ингмар красив, вот такой, раскрытый, с закатывающимися от наслаждения глазами, крылья и руки вздрагивают, словно в желании взлететь.
 Кончил серафим бурно, и сразу же хлопнулся рядом с мужем.
 - Ум-м-м-м-м, - еле ворочая языком, пытался выговорить Эйлиан, - в душ...
 - Ползу, - простонал Ингмар, не двигаясь. И оба рассмеялись. Все проблемы и трудности почти отошли на второй план.
- Сейчас, малыш, я тебя отнесу. М-м-м, в этот раз обошлось, регенератор не понадобится.
 Серафим вяло помахал крылом.
- Я тебя люблю.
 - И я тебя, мое сокровище. Ну, идем.
Как раз, когда они, наплескавшись под душем, вернув себе бодрость, спускались в кухню, запиликал комм.
 - Чей? - мгновенно среагировал Ингмар.
 - М-мой, кажется. Да, точно. Сейчас, - Эйлиан вернулся в спальню за коммом и спустился с крайне озадаченным выражением на лице.
 - Что такое?
 - Мои родители написали, что через три дня их корабль прибудет на Ханну, - Эйлиан нахмурился, запустил руку в волосы, сжимая золотистые пряди. - Ума не приложу, как их оградить от толпы.
 - Ну... Флайт от космопорта до дома?
 Рафианин хмыкнул, закатывая глаза:
- Ты не знаешь Лайнира. Это... м-м-м... моя мать, так скажем. У нас есть обозначение «илет» и «винир». Лайнир - мой винир. Он художник. И если вбил себе в голову, что должен увидеть планету, где живет его сын, то даже привязью не остановишь.
 - Ну, толпа его быстро приведет в чувство. Пускай полюбуется на страждущих прикоснуться.
- Вот... а Гэлирис - военный. Ревнивы-ы-ый, аж страх. Кстати, ты говорил когда-то, что, может, рафиане, кроме меня, тебе покажутся некрасивыми. Вот и полюбуешься на одну из красивейших пар Ра-Фиан.
 - А если они мне вдруг не покажутся красивыми?
 - Ну, малыш, - Эйлиан пожал плечами, рассмеявшись, - тогда я буду задирать голову с полным на то основанием.
 - И врежешься в дверной косяк, - согласился Ингмар.
 - Ой! - рафианин остановился, уткнувшись носом в тот самый косяк, фыркнул. - Ну, в общем... они прилетают. И хорошо, что только вдвоем.
 - Не стоит задирать голову, - хихикнул Ингмар. Эйлиан поцеловал его. И дернулся, услышав пиликание комма, только уже Ингмара.
 - Да? Что? Ну... Не знаю… Да-а-а? А меня спросить? Ладно.
 - И что там? Снова командировка? - грустно вопросил Эйлиан, готовый пойти и уволить мужа изо всех его редакций.
 - Хуже. Донна Лазурит с мужем.
 - О... м-м-м... а почему с мужем? Это не твой отец?
 - Отец, - согласился Ингмар. - Муж донны Лазурит.
 Рафианин покачал головой:
- Никогда не пойму этих отношений. Ну, вот и познакомим... всех со всеми.
 - Хорошо. Послезавтра будут здесь.
 Эйлиан подошел к нему, обнял.
- Ты не рад этому? Что такое, малыш?
 - Не знаю. Как-то... странно. Не замечали годами.
 - Все меняется. И отношение к семье тоже. Не переживай, любимый, все будет хорошо. В обиду я тебя не дам, обещаю.
 Ингмар прижался  к нему.
- Мне никто не нужен, только ты и дети.
- А мы всегда с тобой. Тс-с-с, - Эйлиан ласково гладил его по хохолку, по спине. Потом встрепенулся, повел головой: - Дети проснулись. Идем? Я в это время читаю им что-нибудь. В основном... - он замялся, потом фыркнул, - твои репортажи.
 - О? И как, слушают? - серафим засмеялся.
 - Очень внимательно. Сам увидишь, - рафианин повлек его за собой в детскую. Ингмар шагал за ним. При виде детей он засиял.
- Какие они милые.
 - Дейлиник, Ольгерт, папа вернулся, - Эйлиан протянул руки, и старший из малышей, перебирая ручонками по обрешетке кроватки, поднялся на ножки. Младший запыхтел и тоже принялся карабкаться. Ингмар взял его на руки. Ольги тут же закурлыкал, потянулся к его ирокезу, пытаясь поймать бирюзовые прядки. У него самого был такой же хохолок, только, как и вычислил тогда Эйлиан, задорно торчал вверх он лишь надо лбом, а задние прядки мягко ниспадали на спинку. Ингмар смеялся, поднимал хохолок торчком. Старший, Дейли, тут же вцепился в косу Эйлиана, явно хвастаясь, что у него в пределах досягаемости есть такая игрушка.
- Ой, ну, все, лишат меня моей красы и гордости, - зафыркал рафианин.
 Ингмар смеялся:
- Ничего, это у него еще слабенькие ручки.
 - Это они еще не добрались до твоего хохолка, - парировал Лиан. Наклонился к супругу, мягко поцеловал в щеку. - Спасибо тебе, родной.
 - Это тебе спасибо. За таких чудесных с-с-сыновей.
 - Ага, он тебя все-таки поймал. Слабенькие, говоришь, ручки? - Эйлиан принялся осторожно выпутывать нежные прядки из кулачка сына, выговаривая ему, мешая ра`афи и курлыканье серафимов.
 - Сильные, верю. Ольги, солнышко мое, отпусти папу.
 - Отпусти-и-и-а-а, Дейли! - рафианин застонал и выгнул шею, следом за косой, которую довольно тянул старший ребенок. И мысленно окрикнул обоих: «Перестаньте! Больно!»
Дети переглянулись и выпустили пап. Ольгерт снова закурлыкал, за ним вторил Дейлиник, ластились, терлись головенками.
 - Милые они  у нас все-таки.
 - Угу. А еще телепаты, посильнее меня. Я уж думал, на них эта способность вовсе угасла, а нет.
 - Поскорей бы они выросли.
 Эйлиан удивленно распахнул глаза:
- Почему?
 - Хочу ходить всей семьей на прогулки.
 Лиан помрачнел, передернулся. Он не представлял, какая будет реакция у людей на их детей. Но... они ведь и в самом деле вырастут, и будут ходить в школу, как нормальные дети. Рафианин закусил губу, пытаясь просчитать варианты.
 - Что такое, любовь моя?
 - Я не знаю, как... как у них обстоит с феромонами.
 - Ну, подрастут - узнаем, не надо сейчас волноваться.
 - Ты знаешь, я из дому уже не выбирался черт знает сколько времени. А погулять с ними мы можем и сейчас, коляска есть, возьмем с собой ланч и махнем на пляж, тут же не далеко, - предложил Эйлиан.
 - Я только за, давай.
 - Саюр, ты с нами?
 - Да, - раек загорелась.
 - Тогда собираемся. Там в холодильнике детская еда и вроде, было еще что-то поесть для нас, - рафианин смутился. Он снова, стоило улететь Ингмару, забыл о себе, питаясь через раз и армейскими пайками.
 - В смысле, вроде было? Эйли???
- Ну... я пытался сварить суп, но он сгорел, а ничего больше я не готовил, - Лиан опустил глаза.
 - Я приготовила, - подала голос Саюр. - суп, салат и немного мяса.
 Эйлиан благодарно улыбнулся девушке.
- И как ты все успела? Я с этими двумя разбойниками просто с ног сбивался.
 - Я привыкла, у меня семь младших братьев.
 - О, а я, видимо, растерял навыки за давностью лет.
Собрались быстро, дольше было одевать детей. Впрочем, особо наряжать их Эйлиан не стал - на улице стояла оглушительная жара середины лета.
 - Солнце, - Ингмар нацепил очки.
 - Здорово же, - рафианин выглянул на улицу, чуть прикрыв глаза с сузившимися зрачками длиннющими ресницами. - Только надо будет сначала в тени остановиться, чтоб малыши привыкли.
 - Остановимся. И приучим. А твои родители... Они какие?
 На губах Лиана возникла легкая улыбка.
- Илет - очень высокий, выше меня, и в плечах шире раза в два. Я на него похож больше, чем на винир. Гэлирис был капитаном Шестого космического десантного полка. Сейчас уже, наверное, майор, а то и повыше чином. Лайнир чем-то похож на тебя, он красивый. И волосы не золотые, а почти красные, как медь. А глаза серебристые. Я в детстве очень хотел быть на него похожим. Красками себе волосы однажды накрасил, представляешь? А они отмывались плохо, я с розовой шевелюрой проходил месяцев пять.
Судя по паскудной ухмылке Ингмара, он уже знал, какую новую нотку привнести во внешность мужа.
 - Ни-ни, даже не думай! Краситься я не буду! - помотал головой рафианин.
 - Но розовый - это так краси-и-иво.
  Эйлиан рассмеялся, наклонился, поправляя сыну рубашонку.
- Ну, хочешь, я прядку покрашу. Одну. Но не всю же голову, родной, пожалей, я потом на службе показаться не смогу.
 - Хочу-у-у-у-у.
 - Хорошо, - кивнул Лиан. - Все взяли? Воду, соки, пюре, салфетки? Аптечку? Переодеться? А! Нашу еду? Отлично, тогда вперед.
 Дети на улице притихли, прижались к родителям. Раёк катила коляску - широкую, для близнецов, в корзинку которой уложили все вещи и продукты. А мужчины шли впереди, и, если Ингмар вышагивал беззаботно, то Эйлиан крался, настороженный, как большой зверь, охраняющий своих детенышей. Внимания на них не обращали, по счастью. Жара всех загнала по прохладным домам.
 - Если там будет пусто, это будет супер! - обрадовался Лиан.
На пляже и в самом деле народу практически не было - пара человек в отдалении возилась с виндсерфом, еще несколько в другой стороне загорали в тени и на солнце. Саюр достала плед, разложила его на песке в тени раскидистого дерева с плотной, темно-зеленой перистой листвой.
- Ну, что, отпускаем отважных исследователей? - усмехнулся рафианин, внимательно осмотревший песок на наличие мусора и битого стекла. Пляж, который ежеутренне чистили роботы-уборщики, просто-таки блистал чистотой.
 - Отпускаем, - кивнул Ингмар.
 Дети аж пищали, немедленно расползаясь с пледа в разные стороны. Ингмар зорко следил за ними, не отвлекаясь.
 - Ты сейчас похож на рэтиса. Есть на Ра-Фиан такая птица, большая и хищная. За птенцами тоже так следит, - Эйлиан прижался грудью к его спине и поцеловал в макушку.
 - Ну, так я и есть большая и хищная птица, - журналист довольно курлыкнул.
- Ой, какие очарова-а-ашки, - промурлыкал знакомый голос. Эйлиан аж дернулся.
- М-мисс Сот?
- Ах, и почему мой репортер сидит и так хмуро на меня смотрит, вместо того, чтобы поприветствовать? - женщина расплылась в хищной улыбке.
 - Я на всех так смотрю, - Ингмар подвинулся ближе к детям.
 - Как, вот так? Это же непрофессионально, ми-и-истер Ладовски. А эти маленькие красотули, неужели... ваши дети, Ингмар? И вы молчали? А эта милая леди, - кивок с ноткой пренебрежения в сторону райка, - их мама?
 - Да, это - мои дети. Эта милая леди - их няня. Мисс Сот, а вы тут по делу мимо прогуливаетесь?
 - Как всегда, как всегда, - самообладания ей было не занимать, в этот раз она даже не смотрела в сторону капитана Ларра, и дышать старалась ртом. Но ветер дул как раз в ее сторону, а Эйлиан нервничал. А когда рафианин нервничал, феромоны вырабатывались удвоенными темпами. Женщина медленно, как под гипнозом, развернулась в сторону капитана. Тот подхватил сразу обоих малышей и встал, готовый отступать в сторону дома.
 - Это МОЙ муж, - прошипел Ингмар.
 - Да-да, я помню. Как вы могли, продать такой материал «Селетис», а о нас даже не задуматься? - видно было, с каким трудом она складывает осмысленные фразы. Эйлиан не двигался с места, боясь спровоцировать ее.
- Я выполнил ваше задание. И к тому же, я вам прислал все снимки, которые вы требовали. Мисс Сот, развернитесь ко мне. И нюхайте ваш платок с духами.
- Мисс Сот, оставьте нас в покое хоть на сегодня, - попросил Эйлиан. - Дайте посидеть на пляже нашей маленькой семье без репортеров, фотовспышек и интервью. Немедленно! - и оскалился, шипя. Таким его ни Ингмар, ни вообще кто бы то ни было еще не видел. Шелуха цивилизованности слетела с него в один момент, и перед женщиной стояло первобытное существо, защищающее своих детей. Длинные клыки, слегка вытянувшиеся челюсти, немигающий взгляд нестерпимо светящихся ядовито-синих глаз с сузившимися зрачками. И чуть вытянувшиеся когти, направленные в сторону женщины.
Редактор поспешно удалилась, еще толком не поняв, что произошло. Ингмар взглянул на мужа:
- Надеюсь, это поможет.
 Эйлиан медленно осел на плед, отпуская детей и пытаясь привести себя в нормальный вид. Через пару минут удалось успокоиться, вправить ноющую от слишком резкого преображения челюсть.
- Никогда не думал, что способен на это.
 - Ты был великолепен.
 Рафианин с сомнением покосился на мужа.
- Да?
 Ингмар восторженно закивал:
- Это было так.... Круто.
  Лиан фыркнул, рассмеялся, массируя подушные впадины.
- Ну, милый, вообще-то, когда меняется облик, изменяются и выделяемые феромоны. На отпугивающие вещества.
 - Ну, я к твоим феромонам нечувствителен. Хм... А если я на твоих родителей повешаюсь?
 - Ну... не думаю, что для Гэла ты будешь представлять угрозу, а Лай... а вот Лайнир может любого, кто на его феромоны повелся, сделать своей моделью. Так что, возможно, заполучу себе в каюту твой портрет кисти талантливого художника.
 - Хм. А как он заставит меня стоять смирно?
 Эйлиан хитро сощурился:
- Увидишь. Да ему, в принципе, и не особенно важно, чтоб модель замерла и не двигалась. Ай-яй-яй, Дейлиник! Не ешь песок!!
 - Он неполезный и невкусный, - поддержал мужа Ингмар.
 - Надеюсь, нас больше никто не потревожит, - пробормотал рафианин, вытирая ребенку рот и ручки влажными салфетками и возвращая его в коляску. - Давай Ольгерта, надо их накормить и усыпить, как раз время послеполуденного сна.
 Ингмар поймал младшего, передал его мужу.
- Саюр, солнышко, раскладывай еду, а то я после трансформа голодный, как прародитель-ящер.
Раек подхватилась, стала выставлять прихваченную еду. Эйлиан торжественно вручил мужу баночку с детским пюре, ложку, взял себе такой же комплект и склонился над младшим сыном, препоручая старшего Ингмару. Серафим разворковался, кормя ребенка. Капризничать дети не стали, видимо, прогулка и обилие новых впечатлений их утомили, так что вскоре два ангелочка мирно спали, вкусно поев и послушав колыбельную в исполнении их винир. И взрослые получили возможность тоже поесть, отдохнуть, покупаться и позагорать в свое удовольствие.
 - Обожаю внеплановые отпуска, - блаженно пробормотал Ингмар.
 Саюр отпросилась у них поваляться на солнышке у кромки воды, хотя, скорее, девушка просто давала им возможность побыть наедине.
- А я обожаю, когда просыпаюсь - а ты рядом, - Эйлиан ласково погладил его по хохолку, очертил кончиком когтя ушную раковину.
 - Я буду стараться проделывать это почаще, обещаю.
Эйлиан ласково дотронулся губами до его щеки, потерся, чуть слышно вздыхая.
- Я не требую рваться напополам, любимый. Работай, пока ты в нашей семье добытчик, я на работу не выйду, пока не подрастут дети.
 - Я не хочу вас оставлять надолго. К тому же, я уже заработал достаточно для нас всех. Возьму отпуск по уходу за детьми.
 - Когда ты рядом, у меня все получается. Все становится легче и проще. Я настолько привык, что уже не могу без тебя. Дышу тобой, нашими детьми, но дети... они вырастут и рано или поздно выберут свой путь и уйдут по нему, а ты - это все, что у меня есть.
 Ингмар прижался к нему, обнимая за шею.
 - Люблю тебя, - рафианин целовал его, куда попадал, не стремясь разжечь желание, просто обозначая свою нежность. Серафим отвечал такими же нежными поцелуями.
- Ты - мое чудо. Но в розовый цвет все равно покрашу, будешь мне напоминать меня в детстве.
 - А ты был розовым? - изумился Лиан.
- Был. Я менял цвет хохолка много раз.
 - М-м-м... это от чего зависит? - тут же любопытно вскинулся рафианин.
 - Большей частью от возраста. Ну и от концентрации и желания сменить.
 - Мне нравится тот, что сейчас. Он чудесен. Ты моя синяя птица счастья, - Ларр зарылся носом в его хохолок и зафыркал. Ингмар смеялся:
- А я приношу счастье? Правда?
 - Да, ты приносишь счастье. Любовь. Нежность. А еще так вот походя - жизнь.
  Серафим обнял его крепче.
- Скинем детей родителям, и утащу тебя в спальню. На сутки.
- М-м-м... как заманчиво, - рассмеялся Эйлиан, - а мы выдержим сутки?
 - Мы очень постараемся.
 - О-о-о да-а-а, - предвкушающе и обещающе выдохнул рафианин, перекатился по пледу, нависая над Ингмаром, зацеловал, медленно, вдумчиво лаская губы любимого мужа.
  Тот смеялся:
- Не на пляже ведь, милый.
- А что я? Я ничего, я просто тренируюсь, - чуть вздрагивающим голосом промурлыкал Ларр.
 - Тренируешься? О-о-о, мне нравится твой пыл.
  Эйлиан не ответил, снова увлек его в глубокий, крышесносный поцелуй.
 - Так, я сейчас прямо тут... - простонал Ингмар. Рука Эйлиана как-то сама собой оказалась под его штанами, обнимая, поглаживая, нежно сжимая. Рот Ингмару он немедленно заткнул еще одним поцелуем. Серафим застонал. Рафианин, садист, не торопился никуда, благо, что солнце в зените разогнало с пляжа вообще всех, а понятливая Саюр убрела по кромке воды подальше. Лиан оторвался от его губ, прикусил через тонкую ткань футболки выпирающий сосок, продолжая ласкать его рукой.
 Серафим стонать старался потише, чтобы не разбудить детей. Но получалось плохо. Его штаны незаметно сползли куда-то к коленям, рука Ларра переместилась ниже, дразня ласковыми поглаживаниями ложбинку меж ягодиц и анус, Эйлиан чуть повернулся, продолжая, задрал футболку мужа до шеи и вовсю издевался над чувствительной грудью и боками, ласкаясь и покусывая.
 - Э-э-эйли... Я тебя хочу-у-у.
 - Тс-с-с, тише, малыш. Я знаю, - судя по тому, каким глубоким и чуть урчащим стал голос рафианина, он тоже хотел. И продолжал мучить обоих, делая ласки все горячее. Внутрь Ингмара легко скользнули его пальцы, после утреннего секса тело серафима не успело отвыкнуть. Ингмар  уже кусался вместо поцелуев, требуя прекращать мучить птичку. Эйлиан сдернул с него брюки совсем, развернул спиной к себе, опустился пониже, заставляя закинуть ногу себе на плечо. И его длинный, упругий язык скользнул внутрь мужа, в компанию к пальцам.
 - О-о-о, - Ингмар начинания мужа поддержал пылко. Язык у рафианина вытягивался просто невероятно, впрочем, учитывая его происхождение - ничего невероятного. И щекотал внутри Ингмара все чувствительные точки и нервные узлы, изгибаясь тонкой змейкой. Бедный серафим только дергался и музыкально пищал. Потом привычный мятный холод обволок его, а Лиан расстегнул, наконец, свои брюки и лег за спиной, крепко обнял его под грудь, целуя в плечи, в затылок, прикусывая. Медленно толкнулся в жаркое тело любимого. Оно принимало его охотно, вспомнив сразу же. И журналист только урчал и постанывал, двигаясь навстречу. Рафианин ласкал его обеими руками, шептал прерывисто о том, как любит, какой Ингмар замечательный. В ответ ему неслись уверения в том, что он сам - не менее замечательный, и признания  в любви. Эйлиан ускорял темп, все-таки, предварительная игра его завела не на шутку, кроме их голосов слышались еще и непристойнейшие звуки соития, от которых у Ларра вовсе сносило тормоза.
 После обоюдного бурного оргазма Ингмар понял, что он не птица, а червяк.
 - Но живой ведь, а это радует, - тихо смеялся Лиан, вытирая его влажными салфетками и целуя распухшие губы очень и очень осторожно.
- Я такой... пустой.
 - И легкий, - соглашался Ларр. - У нас есть еще минут десять, прийти в себя. Дольше контролировать сон детей я не смогу.
 - Я успею, - заверил его Ингмар.
 Рафианин помог ему одеться - и очень вовремя: к ним бежала Саюр.
- Объявили штормовое предупреждение на побережье. Надо скорее домой. Вон, видите, над морем дымка?
 - Да, поторопимся, - Ингмар кивнул.
 К моменту, когда они собрали плед и вышли с пляжа, дымка превратилась в багрово-чернильную стену, заслонившую полнеба. Ветер стих совершенно, жара навалилась непередаваемая, и только рафианину было хорошо.
 - Я до-охну, - ныл журналист.
 Раек тяжело дышала, приоткрыв рот, как птица.
- Все уже, все, дошли почти. Сейчас придем, я включу вам кондиционер, налью мятного чаю, - Эйлиан вел коляску, сочувственно поглядывая на них.
 - Со льдо-ом?
 - Обязательно. И с лимоном, как ты любишь.
 Журналист разулыбался и успокоился.
 Дойти до дома и замкнуть силовой контур защитного купола они успели как раз, когда над Сиреневой улицей пронесся первый шквальный порыв ветра, пригибая не укрытые куполами деревья, как травинки, к земле.
 - Уфф, надеюсь, потом не будет такой бури.
 - Потом - это когда? Погоди, это же еще не буря. Вот климат-контроль что-то налажал... Я такого на Ханне и не помню.
 - Я тоже. Хм... Что это вообще?
 - Тайфун. Ветер-убийца кораблей, так в древности его звали у нас. Поэтично, правда? - Эйлиан включил в гостиной небольшой кондиционер, усадил своих помирающих от жары подопечных на диван под струю прохладного воздуха, следя, чтоб он был не слишком холодным. И пошел наливать чай. Ингмар распустил крылья и свесил хохолок набок. Саюр без зазрения совести стащила с себя рубашку и обмахивалась ею, вдобавок к кондиционеру.
- Вот, ваш чай со льдом, - Эйлиан в жару становился бодрым, цвел и распускался. Как ларанская роза, с которой его сравнивал муж еще вначале их знакомства. Сам Ингмар напоминал ларанский кактус, дох от жары, раздевшись до трусов.
Потихоньку просыпались дети, похныкивая от голода. Ларр метнулся разогревать им еду.
- Я сейчас выставлю проницаемость купола на треть. Там температура за бортом упала до семнадцати градусов. Мы вовремя, - капитан поколдовал с панелью настроек силового купола, распахнул окна, и в дом ворвался свежий ветер и запах ливня, стало слышно, как барабанят по листьям капли, проникающие сквозь купол.
 - Как жить стало легко, - Ингмар встрепенулся.
 Эйлиан фыркнул и натянул термофутболку с длинным рукавом.
- Родной, ты уже в состоянии мне помочь?
Проснувшиеся окончательно, Дейлиник и Ольгерт требовали внимания, ласки и еды. Ингмар отправился к детям, кормить, играть и развлекать их.
Тайфун бушевал до поздней ночи, а потом стих так же быстро, как и начался. Небо очистилось, открывая сияющие в бархатной темной синеве неба Ханны ярчайшие россыпи звезд. Малышей искупали, и Эйлиан предложил укладывать их спать на террасе в саду.
- Воздух - можно пить и не напиться, насекомых нет, температура для них оптимальная. Знаешь, - капитан склонился к любимому, усмехаясь, - я так рад, что у них отличная терморегуляция от твоего до моего пределов.
 - Я тоже, - Ингмар прижался  к нему.
 Дети сонно курлыкали в коляске, золотистая и сапфировая головенки прижимались друг к другу.
- Они вошли в синхрон, стоило тебе примчаться. А я-то намучился, когда они вразнобой спали и ели.
 - Когда мы оба рядом, они успокаиваются.
 - Наверное, считают нас одним целым, - Ларр обнимал своего серафима, и не было в этот момент счастливее него никого в мире. - И правильно считают.
 - А скоро родители прибудут...
 - Ну, и славно, познакомимся, наконец. Не беспокойся, малыш, все будет хорошо.
 - Ну, с донной Лазурит ты знаком.
 - То, что я слышал ее голос два раза в жизни, еще не значит, что я с ней знаком, - покачал головой Эйлиан. - И то, в первый раз я был в состоянии отбивной, даже глаза открыть не мог. Так что знакомиться буду с чистого листа. Надо, наверное, что-то особое приготовить? Что они любят, твои родители?
 - Донна Лазурит - морскую капусту. А ее муж - шпинат.
 - Бррр, какая гадость, - искренне передернулся капитан. - Но раз уж они это любят, надо сделать.
 - А что твои любят?
 - А мы хищники, родной, - рассмеялся Эйлиан. - Вернее, мы всеядные существа, но мясо предпочтительнее. Хотя винир любит молоко, но в небольших количествах.
 - Хорошо, сделаем мясной салат со шпинатом. Тазик. И пускай все радостно едят.
 Рафианин зафыркал, обнимая его.
- Не замерз еще? Давай в дом, детей в кроватку, Саюр тоже, и нам можно.
 - Саюр в нашу кроватку укладывать?
 - Э, нет, в гостевой спальне. В нашей кроватке я жажду видеть только тебя.
 Ингмар засмеялся и пошел укладывать всех.
 - Ты не шутил, говоря об отпуске? - уже лежа в постели, Эйлиан притерся к супругу и спросил, перемежая слова ласковыми поцелуями.
 - Ничуть. Я хочу быть с вами.
 - Завтра займешься?
 - Ага, как проснусь, - зевнул серафим. - Я хочу спокойно побыть с тобой, с детьми.
 - А уж как я-то хочу... Спи, любовь моя, - рафианин поцеловал его в нос и укрыл плечи одеялом. Ингмар заснул, сопя мужу в грудь и щекоча его пушистым хохолком.

 Со скрипом, нехотя, но отпуск по уходу за детьми Ингмару в редакции «Селетис» дали. А в остальных журналах он и так числился вольным внештатником, так что просто оповестил редакции, что временно не пишет.
Донна Лазурит с супругом оказались на диво пунктуальны и прибыли точно, как обещали. И Эйлиан получил возможность узреть родителей любимого мужа. Донна Лазурит оказалась изящной дамой в бирюзовом платье. Искусно уложенные локоны обрамляли прелестное лицо с милой улыбкой. А рядом с ней топал... Ингмар, серафим с сапфировым хохолком и в драных джинсах.
Рафианин прикусил губу, чтобы не рассмеяться, склонился, целуя ручку донне:
- Я счастлив видеть родителей моего драгоценного супруга.
 - Я тоже рада видеть вас в добром здравии, - улыбнулась донна и... метко пнула мужа по голени мыском туфельки.
Тот очнулся, посмотрел вокруг:
- Дорогая, а где мы?
 Эйлиан не удержался, настроился на Ингмара, мысленно спрашивая:
«Он всегда такой рассеянный, твой отец?»
 «Конечно. Он и меня-то зачал.... нечаянно. Задумался»
 «Тогда я понял, что деловой хваткой ты пошел в мать. А кто он?»
 «Он? Художник он...»
 «Интересно, что получится, если свести моего винир и твоего отца?» - усмехаясь, передал рафианин.
«Они залипнут».
- Вы в доме вашего сына и его семьи, - подсказал он серафиму.
- Сын? Дорогая, ты не говорила, что у нас есть сын.
 Эйлиан только чудом удержался от дружественной встречи своих ладони и лица. Множественных встреч. Однако при детском писке серафим встрепенулся:
- Какие красивые. А кто из них наш сын, дорогая?
 - Вообще-то, это уже внуки, - кажется, больше всего выдержки для разговора с этим витающим в облаках серафимом было у Эйлиана. Донна Лазурит молчала и вздыхала, Ингмар вообще игнорировал отца, старательно не глядя на него.
 - Внуки? Дорогая, ты не говорила, что у меня уже внуки...
Ингмар молча развернулся и отправился в дом.
 - Может быть, мы пройдем? - теперь Лиан понимал, почему встречаться с родными его муж не горел желанием. - Я познакомлю вас с детьми и их няней. Да, я же не представился. Эйлиан Ларр, муж Ингмара, - он протянул руку серафиму.
 - Кейлеан Ладовски, - тот подал его руку, после чего залип, глядя на какой-то листок, упавший ему в ладонь.
 - Очень приятно, - Лиан понял, что проще всего себя вести так, словно этот парень - точная копия его Мара - именно что копия, неудачный андроид, созданный по образу и подобию супруга. - Драгоценная донна, проходите в гостиную, - ее мужа он просто втащил в дом, повел за плечи, направляя.
 Донна Лазурит вошла, сразу же отправилась к внукам, о чем-то защебетала с Саюр. Кейлеан, разглядывающий листок, просто позволял себя двигать, как мебель. Рафианин аккуратно убрал из поля зрения серафима предмет его пристального интереса.
- Чаю? Аперитив? Мистер Ладовски, да обратите же вы хоть толику внимания на этот грешный мир.
 - Чай? Вы сказали «чай»?
 - Именно. Какой вы предпочитаете? - Лиан послал мужу ободряющую улыбку и снова обратил свое внимание на его отца.
 - Зеленый... наверное. Дорогая, какой чай я люблю?
 - Черный, дорогой, ты любишь крепкий черный чай без сахара, - откликнулась женщина.
 Кейлеан улыбнулся и закивал.
 Ларр отследил краткую заминку перед этой улыбкой. И почему-то подумал, что отец Ингмара любит вовсе не черный чай. А, очень может быть, что и в самом деле зеленый. С медом.
 Кейлеан вернулся в грешный мир, выпил чаю. И прослезился:
- Ой, какой милый серафим.
- Вообще-то, это и есть ваш сын, - Эйлиан внимательно посмотрел в затуманенные темные глаза, пытаясь поймать их взгляд.
 - Какой взрослый, - умилился Кейлеан. - Какой красивый.
 Рафианин уловил отголосок связи, настроился, проникая в мысли Кейлеана... И понял, что это было слишком легко. Он был не настолько мощным телепатом, чтобы с такой легкостью соскользнуть в чужое сознание без долгой настройки. Даже с Ингмаром ему это удавалось далеко не сразу. А здесь... хаос обрывочных мыслей. Слишком... слишком упорядоченный хаос, словно закольцованная лента кинохроники в далеком прошлом Терры. И вытолкнули его мягко, но непреклонно. Глаза Эйлиана вспыхнули опасными огоньками: он не любил недомолвок и секретов, как потомственный военный, стремился знать о своем окружении все. Под предлогом наполнения чашки Кейлеана он наклонился и очень тихо спросил:
- Кто вы, мистер Ладовски? Кто вы на самом деле?
 Ответом ему была безмятежнейшая улыбка.
 - Я все понимаю, - так же тихо продолжил капитан, - теневые структуры требуют конспирации. Но за что ж вы так с Ингмаром?
 Старший серафим чирикнул.
- И что смешного я сказал? - Эйлиан сощурился, оглянулся на мужа, воркующего над сыновьями на пару с матерью.
 - Его жизнь важнее хороших отношений  с ним.
 - Он умеет держать язык за зубами. А семь десятков лет делать вид, что знать не знаете о нем... это перебор.
 - Восемьдесят семь лет.
 - Да плевать, сколько именно, вы можете посчитать их хоть до часа, Ингмару от этого легче не станет.
 - Увидим...
 - Завтра прилетят мои родители, - Эйлиан отпил глоток остывшего чаю, поморщился и отставил его. - Я надеюсь, вы не исчезнете до этого момента.
- Конечно, нет, я хочу повидаться с сыном. И внуками.
 - Ну, так идите и подержите их хотя бы на руках, ваших внуков, - голос рафианина завибрировал сдержанным рыком.
 Кейлеан распустил шикарный гребень и отправился к внукам, курлыкать им.
 - О, Космос, и зачем такие сложности в жизни? - спросил «очень простой» рафианин едва слышно, возводя очи горе.
- Вот ты и познакомился с моей семьей. Нравятся?
 - Мне нравится, как твоя мама ведет себя с детьми, - кивнул Эйлиан. - И понравился бы твой отец, если бы... Ладно, это решать вам, не мне. Они хорошие, правда, малыш, - Ларр обнял своего серафима.
 - Ничего, завтра познакомлюсь с твоими родителями.
 - Уже заранее готовлюсь ко всему, - усмехнулся рафианин.
 - Еще раз повтори их имена.
 - Гэлирис и Лайнир. Гэл и Лай, так проще.
- Лайнир? - Кейлеан повернулся  к ним. - Этот крокодил прилетает сюда?
 - Это мой винир, и да, он прилетает завтра, а вы что, знакомы? - удивился Лиан.
- Ну, трудно не знать бывшего любовника. Сын, я понял, твоя страсть к рафианам - наследственная.
 Эйлиан отчего-то резко побледнел и сжал кулаки.
- Этого не может быть. Лайнир не мог быть вашим любовником.
 - Успокойся, это было один раз. Я оказался единственным, кто смог... Хм, ну ты меня понимаешь, думаю.
 Бедный капитан не понимал. Не укладывалось в его голове ни единой ситуации, в которой его винир мог бы изменить своему супругу.
 - Это было давно. Очень давно. Так что успокойся.
 - Тем более. Извините, я... выйду, проветрюсь, - ровным голосом произнес Эйлиан, развернулся, почти строевым шагом вышел из дома, даже не посмотрев на градусник и не накинув ничего на домашнюю тонкую футболку. Ингмар цапнул с вешалки куртку и вылетел следом.
- Эйли?
 Капитан обнаружился в самом глухом закутке сада сидящим на траве под деревом. Не повернул в сторону мужа головы, только обхватил колени руками. Ингмар укутал его в куртку, сел рядом:
- Что такое, любовь моя?
 - Я не могу понять, что это. И зачем оно. Если ложь - то зачем? А если правда... как я буду смотреть им в глаза? Рафиане не занимаются сексом до свадьбы. Не изменяют раз и навсегда выбранному партнеру. Не сходят с ума от собственных феромонов. И предпочитают смерть бесчестью. Из меня очень плохой рафианин.
 - Может, он имя перепутал? - пожал плечами Ингмар.
 - Кто, малыш? Ворон? Да и не мог он перепутать. Имя рафианина - уникально.
 - Ничего, когда твои родители прилетят... Ворон? Его зовут Кейлеан.
 - Я помню. А еще его знают, как Ворона, - Эйлиан пожал плечами. - Я же понял сразу, кого он мне напоминает. Это только в первые пару минут он казался похожим на тебя.
 - Почему Ворона? Ворон же это... - Ингмар осекся. - Так...
 - Донна Лазурит, конечно, очень яркая леди. Очень красивая и умная. Прекрасная уловка для того, чтобы не отвлекаться на вечно рассеянного и заторможенного ее супруга.
 - Отлично, - пробормотал Ингмар. - Чего я еще не знаю...
 - Похоже, любимый, мы вообще мало что знаем о наших родителях, - Эйлиан привлек его к себе, обнял, укутывая в куртку вместе с собой. - Какой шанс заново познакомиться, правда?
 - Да не то слово. А если твой отец, и правда... Не расстраивайся, ладно? У тебя ведь тоже откуда-то притяжение к серафимам...
 - Генетически передалось, думаешь? - усмехнулся капитан. - Ладно, я не расстроен, я немного в шоке, но и это переживу.
 - Я уверен. Нет... Невозможно... Отец... АААА!!!
 - Тс-с-с, все хорошо, не убьют же нас теперь за это? Хотя... - Эйлиан поцеловал мужа, зная единственный способ отвлечь его.
 Ингмар сразу отвлекся. Минут через десять, основательно подмерзнув - после тайфуна температура упала до восемнадцати градусов и подниматься не спешила - рафианин повлек его в дом, греться. Родители Ингмара вовсю нянчились с детьми, не спуская их с рук и умиленно вздыхая.
 - Дейли, Ольги, пора кушать, - позвал Эйлиан, сопровождая слова мысленным зовом. Он старался развивать дар малышей, насколько ему позволяла степень его собственной одаренности. Дети тут же обрадованно потянулись к нему.
 - Саюр уже накрыла на стол, так что приглашаю всех на кухню. Столовая в этом доме не предусмотрена, - чуть смущенно улыбнулся крепко держащий себя в руках капитан Ларр.
 - Хорошо, - согласилась донна Лазурит. - Ингмар, милый, как же ты похож на своего отца. Такой же разгильдяй.
 Рафианин не удержался, фыркнул, выходя с детьми на руках в кухню. Раёк уже поставила у окна их стульчики - высокие, с бортиками и столиками, разогрела мясное пюре. Сегодня обоим малышам предлагалось попробовать на зуб не перетертые яблоки, а дольки. Лазурит пришла на кухню, серафимы остались в гостиной, выяснять отношения, судя по гневному клекоту.
 - Присаживайтесь, донна. Я сейчас накормлю наших разбойников, и даже смогу поухаживать за вами, пока эти боевые петушки разбираются, кто круче, - Эйлиан улыбнулся ей совершенно искренне.
 - Буду благодарна, - Лазурит тоже улыбалась, и тоже искренне. - А у вас хорошая фантазия? Найдете, куда пристроить кучку выдранного пуха и перьев?
 - Несомненно, донна. Например, сплету для детей амулет. Такой, знаете, со Старой Терры. Ловец снов. Дейлиник, не балуйся. На вот, погрызи лучше яблочко.
  Дейли загукал, вцепился  в яблоко и стал разгрызать, сосредоточенно сопя.
 - Я надеюсь, они потом помирятся, - пробормотал Эйлиан, прислушиваясь.
 Клекот стих. Серафимы вошли на кухню, чуть поодаль друг от друга.
 - Ну вот, а где же обещанные перья? - ухмыльнулся рафианин, вытирая детям мордашки и лукаво поглядывая на обоих мужчин.
 - На полу в гостиной. Собирай, - кивнул Ингмар.
 - Как хорошо, что робота-уборщика я еще не починил, - фыркнул Ларр. - Иди ко мне, любовь моя, не злись.
  Ингмар подошел, прижался. Эйлиан приобнял его, целуя в висок, тихо прокурлыкал, старательно выговаривая слова, о том, какой у него замечательный муж. Ингмар расцвел, заурчал.
Саюр, умничка, расставила приборы, выставила, кроме обещанного Ингмаром салата, еще добрый десяток блюд, и Эйлиан не мог понять, как и когда это хрупкое создание успевало все сделать.
 - Мы поговорили с отцом... Кажется, наладилось что-то.
 - Это же просто замечательно, малыш. Я рад.
 Старший серафим любовался малышами:
- Красавцы.
 - О, да, мы старались, - отфыркнулся Эйлиан.
 - А сколько внуков еще будет?
 - Скольких я смогу выносить. Может быть - двое. Может, еще один. Я уже на грани того возраста, когда могу родить.
 - Ну, трое - это неплохо. Небольшая семья - тоже семья.
 Эйлиан слегка помрачнел, стараясь сделать вид, что все отлично. Кейлеан ударил по больному месту. Серафим улыбался, не поняв этого. Для них один-два ребенка были в порядке вещей.
Рафианин не мог сказать, что родители Ингмара ему не нравятся. Но что-то в общении с ними его напрягало. И дело тут было даже не в ореоле опасности, окружавшем Ворона и его донну. Разница менталитетов, может быть, разница восприятий. Он не мог понять, как с ними себя вести, не мог настроиться, да и сказанное Кейлеаном о винир... оно не укладывалось ни в какие рамки. Этого не могло быть, и слова торчали, как заноза - глубоко, не выдернуть, а выковыривать иглой - слишком больно. Впрочем, родители Мара долго не задержались. К вечеру они уже собрались обратно.
- Дела, - пояснила Лазурит.
- А как же... вы же обещали остаться до прилета моих родителей, - растерялся Эйлиан. И тут же сощурил полыхнувшие глаза: - Хотя, конечно, понимаю.
 - Срочный вызов, что-то случилось в другой части семейства.
 - Надеемся, вы еще прилетите, и не через десятилетия.
 - Надеюсь, - кивнула Лазурит. - Всего доброго.
 Глядя вослед улетающему в сторону космопорта флайту, Эйлиан покачал головой:
- Боюсь, любимый, я был чудовищно невежлив и оставил у твоих родителей отвратительное впечатление.
- Почему? - удивился серафим.
- Ну, - рафианин взял Дейлиника на руки, предлагая Ингмару насти младшего в ванную, купать, - во-первых, без спросу полез в мысли твоему отцу. Во-вторых, нахамил. Сдал его притворство без разрешения тебе, хотя тут я себя виновным не считаю. Да еще и чуть не вякнул, что он трус, если боится встречи с моим отцом, но, слава Космосу, сдержался, потому как это лично мои домыслы, а может, на самом деле, срочный вызов.
 - Нет, поверь, он ничего не боится. К тому же, мама тоже улетела.
 - А о чем вы так темпераментно общались? - Эйлиан кивнул на кучку перьев, проходя мимо стола.
 - О прошлом. Вроде договорились.
 - Ты злишься?
 Ингмар вздохнул:
- Я не знаю. Они меня не замечали. Он только рисовал мои портреты, по одному за каждый год жизни.
 - Неправда, малыш, они замечали. И, наверняка, следили за твоей жизнью. Вмешиваясь, когда ты влезал в совершенно невообразимые переделки. Подумай, было ли так, что ты думал: все, конец, я не выберусь, и вдруг происходило что-то, меняющее всю картину?  - Много раз... думаешь. Это они?
 - Да, думаю, это они. Твои личные ангелы-хранители, как говорят терране. Просто они старались оградить тебя от опасностей криминального дна, как считали нужным, а ты, словно нарочно, сам туда лез, - Эйлиан рассмеялся и передал старшего сына ему: - Подержи, я проверю воду.
Мар чмокнул ребенка в нос, Дейли радостно загулил.
 - Вот же... всегда паникую, что для них вода холодная... - рафианин посмотрел на градусник, кивнул: - Запускай наших отважных героев.
 Серафим отправил мальчишек купаться, засмеялся:
- Какие они чудесные.
 - Смотри, они плавать умеют, - Эйлиан придержал младшего под животик, и Ольгерт шустро заперебирал ручками и ножками. Похоже было на то, как плывет лягушонок.
 Ингмар ахнул:
- Как здорово. Маленькая лягушка.
 - Это генетическое, мы все умеем плавать с младенчества. Ну, рафиане, в смысле. Подержи Дейли, он тоже любит плавать.
 - Здорово. А я не умею, совсем, - серафим придержал сына.
 - Это не сложно. Вот станет потеплее, прогреется вода, и можем пойти на море снова, я тебя научу.
 - Правда? А это... Это, правда, несложно?
 - Если ты мне доверишься полностью, ничего сложного не будет, - Эйлиан поцеловал его в щеку, вытащил уже сонно трущего глазки Ольгерта. - Идем, сейчас они быстро уснут.
 - Идем, - Ингмар завернул сына в полотенце.
 Дети и в самом деле уснули, едва очутившись в кроватке, не понадобилось ни петь, ни укачивать. Новые лица, да еще и пропущенный дневной сон - залог спокойной ночи родителей.
- Ты не устал, малыш? - Эйлиан приобнял мужа, смотрящего на спящих детей.
 - Немножко. Впечатлений море было. И разговор. Пойдем спать? Обнимешь меня крепко-крепко.
 - Конечно, Мар, обниму и буду охранять твой сон всю ночь, - ласково взъерошил его хохолок рафианин.

А утром Ингмара разбудили чужие веселые голоса внизу. Корабль родителей Эйлиана прилетел немного раньше. Журналист, взъерошенный, в мягких домашних штанах и босой, сполз вниз. И почти тут же попал в водоворот ласковых рук и сияющих улыбок.
- Какой лапочка, Лай, ты только погляди.
- Да-да, и в самом деле очень похож на своего отца.
Когда ошалевшему Ингмару удалось рассмотреть рафиан, он едва не расхохотался: Эйлиан, говоря о своем илет, наверное, вспоминал впечатления подростка. Потому что сейчас красавец-блондин в неуловимо напоминающем форму костюме был хорошо, если не ниже Эйлиана, а в плечах тот уж всяко превосходил своего отца. А винир... его нужно было ставить на пьедестал в храме и молиться. И дело было вовсе не во внешней красоте, хотя и она имелась в наличии. Дело было в том внутреннем свете, который наполнял Лайнира. Ингмар уронил челюсть, распустил гребень и с курлыканьем облапал алокосого рафианина, глядя на него совершенно окосевшими глазами.
- Ну-ну, тише, птенчик, - рассмеялся Лайнир, легко целуя его в губы. Заглянул в глаза невозможными, переливчатыми, как хрусталь на сколе, глазами. Наваждение феромонов схлынуло, словно его и не было. Однако красоты винир Эйлиана при этом не лишился, просто стал более земным. - А Лиан спит еще?
 - Да, пока что дремлет. А это - ваш супруг? О-ой. Стоять. Ай. Куда я иду. ЭЙЛИ! Все, теперь мне нужны чистые штаны, и пакет льда в них.
 - Все в порядке, мы уже привыкли, - Гэлирис фыркнул очень похоже на то, как фыркал Эйлиан. Капитан и в самом деле походил на него гораздо больше, чем на винир. - Можешь пока не будить сына, а похвастать, каких внуков вы нам родили.
 - О, они уже проснулись, - Ингмар почти уже успокоился, еще пару раз обнюхав обоих и выработав иммунитет. - Идемте. Вот они... - он взял обоих сыновей на руки, нежно и переливчато им покурлыкал. - А это - ваши дедушки, смотрите.
 - Какие красавцы, - немедленно восхитился Лайнир, наклоняясь к детям и осторожно прикасаясь к лобикам малышей кончиком языка. Потом то же самое проделал и Гэл. Они переглянулись и засияли улыбками, без слов, мысленно, обмениваясь впечатлениями.
- У вас получились просто чудесные дети. Я надеюсь, Эйлиан не испугался первых родов и попытается еще? - Гэлирис протянул руки младшему ребенку, и Ольгерт потянулся к нему. Ингмар передал ему малыша:
- Он полон намерения попытаться. Думаю, что еще один или два ребенка будут.
 - Это хорошо. Только скажите нам, когда он забеременеет, мы приедем помочь. Не стоит пытаться все сделать самостоятельно, если есть возможность попросить помощи. Хотя, Эйлиан всегда был слишком упрям в подобных вопросах, - вздохнул Лайнир.
- Был, есть и буду, Лай, - раздалось от дверей. Эйлиан был умыт, причесан и заплетен волосок к волоску. И несколько хмур.
Ингмар тут же бросился к нему:
- Доброе утро, - поцеловал. - Выспался?
 - Да, малыш. А ты как? Они тебя еще не затормошили? - встревоженный взгляд обежал Ингмара, словно он искал возможные ранения.
 - Ну, я успел облапать твоих родителей, - похвастался Ингмар.
 - И не получил по рукам от Гэла? Удивительно, - Ларр-младший встретился глазами с отцом и немного расслабился. - Все хорошо, да?
 - У меня хорошая реакция, - хихикнул Ингмар.
 - Ты же не думаешь, что я бы тронул твоего партнера, нэйли? - блондин удивленно вскинул брови, такие же, как у сына - прямыми золотистыми росчерками. - Да и три с половиной десятка лет прошло, характер немного поменялся.
 - Но пахнет он завлекательно. Я бы лизну-ул, - Ингмара опять повело.
 - Удивительно, насколько чувствительный мальчик, - фыркнул Гэл. - Мы на себя полтонны нейтрализатора вылили, перед тем, как приземлиться.
Лайнир вынул из кармана флакончик с распылителем, как у духов, побрызгал на супруга, стараясь не попасть на ребенка.
 - Я же серафим, - возразил Ингмар, подходя поближе. - Чистые феромоны я бы переборол, а тут из-за нейтрализатора они меняются, и  я не успеваю вырабатывать иммунитет.
 - Ой, а об этом мы не подумали. В душ? - предложил Лай.
- Пожалуй, да, иначе птенчик и в самом деле свихнется, - усмехнулся Гэл.
- Мы быстро, - жизнерадостно сверкнул улыбкой алокосый, Гэлирис передал внука сыну и поспешил за мужем. Ингмар прижался к Эйлиану, принимаясь обнюхивать его и курлыкать.
 - Странно, - тот немного успокоился и расслабился, - ты не чувствуешь мой запах, а их - да?
- Я выработал иммунитет к тебе сразу, как ветер донес аромат, ты не заметил. А их просто не ждал, вот и повело. Плюс нейтрализатор, он очень сильно меняет.
  Эйлиан переварил услышанное, потом пожал плечами, прижимая к себе любимого:
- Это просто замечательно, что я не заметил тогда.
 - А у тебя милые родители.
 - Я не виделся с ними тридцать пять лет. Мы серьезно поссорились перед тем, как я принял назначение на «Титанию». А потом я пропал на двадцать семь лет.
 - Они, должно быть, очень рады, что ты их пригласил?
 - Мне нужно будет поговорить с ними... по отдельности, чтобы понять хоть что-то. Я не понимаю, что чувствую сам, а уж что чувствуют они...
 - Поговоришь, любовь моя, - серафим поцеловал мужа.
 - Они, правда, тебе нравятся? - расслабившись под губами любимого серафима, улыбнулся Эйлиан.
 - Они милые. Я решил сделать ремонт, хочу обои цвета твоего... эээ... в общем, который отец.
 - Илет. Он называется илет, - усмехнулся Лиан. - А для моих старших братьев он - винир.
 - Ну, ты меня понял, в общем. Кстати, а когда снова можно будет попытаться.. хм... зачать ребенка?
 - Да хоть сегодня. Ты хочешь? - Эйлиан внимательно посмотрел на мужа. - Я готов. И сам уже думал, что можно не ждать традиционного года. Чем меньше перерыв, тем легче мне будет.
 Ингмар окрасился неравномерно алым.
 - Что такое, малыш? - рассмеялся рафианин. - Поверь, для меня счастье - принадлежать тебе. И принять твое семя, зачать детей от тебя - счастье вдвойне. Я ведь тебя люблю.
 - У нас просто это... Не принято... обсуждать такое... Ну...
 - Мы можем поговорить об этом, родной. Это не запретная тема, понимаешь? Для меня больше нет.
 Ингмар улыбнулся, кивнув:
- Да, наверное. Просто... В некоторых вопросах я все еще в яйце.
 Эйлиан рассмеялся, обнял его, ласково прижимая к себе.
- А в некоторых - ты гораздо старше меня. Идем, я чую, что пора кормить маленьких хищников, пока они не обглодали кровать. Сегодня попробуем не мясное пюре, а кусочки вареного мяса.
 - Я никак не привыкну, что они хищники, - проворчал Ингмар. - Я ем траву. И вообще не ем мясо.
 - Ну, строго говоря, не хищники, а всеядные. Животный белок им необходим для развития.
Мясо дети приняли благосклонно. Правда, больше измусолили кусочки приготовленного на пару филе, чем реально съели, так что пюре пошло на «ура», а вот к яблокам оба потянулись с радостным писком.
- Дай! - четко выговорил Дейлиник.
- Ням! - следом за ним продолжил Ольгерт.
 - Они разговаривают, - Ингмар шарахнулся мужу за спину.
  Рафианин еле сдержал хохот.
- Ми-и-илый, солнце мое, конечно они разговаривают. И это только начало. Скоро это станет настоящей пыткой вопросами, на которые и у взрослых-то не всегда есть ответы.
 - Но они маленькие. Почему они разговаривают?
 - Потому что они развиваются быстрее чистокровных детей обоих рас. И им уже больше чем по три месяца. Это нормально, - капитан говорил уверенно, но в самом деле такой уж уверенности не чувствовал.
 - Я в три года сказал первое «дядя».
 - А Эйлиан заговорил в шесть месяцев. Последним из кладки, - неслышно подкравшийся Лайнир обнял обоих, прижал к горячему от воды телу, прикрытому тонкими мягкими брючками и футболкой.
 - И когда они совсем вырастут? - пискнул Ингмар.
 - Дети никогда не вырастают совсем, - наставительно поднял палец Гэлирис, заходя следом за мужем на кухню. - Потом поймешь.
 - Сколько, вы говорите,  у вас детей?
 - Восемнадцать.
 - И по сколько штук вы их рожали?
 - А когда как, - беспечно ответил Лайнир. - Моих - десятеро.
- А моих восемь.
  Ингмар закатил глаза, зажал ладонью рот и улетел в направлении туалета.
 - Что это с ним? - изумился Лай. Гэлирис только рассмеялся.
- Какая трепетная пташка, нэйли. И он помогал тебе родить?
Ингмар вернулся, бледный и притихший:
- Изви... – и тут же сорвался на истерику, едва не кинувшись с кулаками на Лиана: - А-А-А! Я тебя ненави-и-и-ижу! Сам высиживать будешь, если что! Крокодил гребаный! Аллигатор желтый! Да чтоб тебя... А-а-а! Да чтоб у тебя член в косичку заплело-о-о-о! Да чтоб я еще раз тебе дал! Никакого секса... О-о-о, у-у-у, мама, я хочу в яйцо... Да зачем я вылу... А-а-а-а!
Эйлиан перепугался, сгреб его в объятия, посмотрел на родителей:
- Илет, винир, присмотрите за малышами, - и унес мужа наверх, в спальню, чтобы не пугать детей. Там была хорошая звукоизоляция. Рафианин уселся на постель, крепко прижимая к себе бьющегося в истерике серафима.
- Родной, что случилось? Что такое? Малыш?
 - Я взросле-е-ею, мне надо с полом определя-а-аться! А  я не уме-ею!
 - Тише, ну, давай, я позвоню твоим родителям? Пусть возвращаются и учат?
 - Я не хочу быть девушкой, я не хочу носить каблуки, я не хочу терять крылья, я хочу свой гребень!
 - Не хочешь - значит, не будешь, Мар, солнце мое, посмотри на меня, - Эйлиан поднял его голову, сосредоточившись, заглянул в глаза, объединяя свое сознание с его.
«Ты - мой муж, мой единственный любимый мужчина, и всегда им останешься. Все хорошо, малыш. Успокойся»
 Ингмар прижался  к нему и затих. Ненадолго. Потом серафима стало выкручивать, словно в приступе эпилепсии. Эйлиан держал его, обнимая, держал из последних сил связь, не позволяя серафиму испугаться.
«Все хорошо, родной мой, все хорошо. Я с тобой. Потерпи, это пройдет. Я рядом, малыш, не бойся».
Наконец, Ингмар свернулся калачиком и затих, сжавшись в плотный комок.
- Я... Я уже девушка, да? У меня грудь выросла? А... а члена уже нет?
 - М-м-м... судя по тому, что твой голос не изменился, и... - Эйлиан бесцеремонно сунул руку в его штаны и принялся нежно поглаживать все оставшееся неприкосновенным любимое хозяйство, - здесь тоже все на месте. И груди, вроде бы, не ощущаю, - он почти силой развернул серафима, прижался губами к его груди, передвинулся, обхватывая слегка припухший от гормонального выброса сосок.
 - Ура-а-а-а… я все-таки самец!
 Рафианин чуть нервно рассмеялся, глубоко вдохнул, чтобы успокоиться и купировать собственную зарождающуюся истерику. В конце концов, он был морально старше и сильнее, должен был быть опорой любимому в нелегкий час самоопределения.
 - Теперь еще лет десять можно не думать...
 - А потом снова выбор?
 - Да. Еще два раза осталось.
 - Ничего, переживем. Правда? - рафианин заглянул ему в глаза, улыбаясь.
 - Правда, - Ингмар его облапил руками, ногами и крыльями.
 - О, Космос... как ты меня напугал, малыш, - признался Лиан, прижимая его к себе, втиснувшись лицом в его плечо.
 - Я тоже испугался, думал, это проходит тихо.
 - Я набью лицо Ворону за то, что смотался, ни о чем не предупредив, - ощерился Ларр. - Честное слово.
 - Он вряд ли знал. Это обычно происходит лет в сто... Видимо, началось раньше из-за  частого перестраивания тела.
 - Значит, это я виноват, прости, любимый, - тут же понурился Эйлиан.
- Ты ни в чем не виноват, любовь моя. Просто мой организм решил, что я его готовлю к тому, чтобы стать матерью. Ну и попытался перестроиться. Это даже хорошо, что  ступень прошла так рано... Не будет мешать, отвлекать, - Ингмар раздевал мужа, курлыча. - От моего драгоценного... урррр... Как же я тебя люблю-у-у-у... Хочу-у-у...
 Рафианин с долей изумления почувствовал, как отозвалось его тело, выгнулся со стоном, спинывая с ног брюки.
- Возьми... я твой, только твой.
Ингмар с готовностью полез мужа облизывать. Всего и везде, не пропуская ни сантиметра поджарого, безупречного тела, с рождением детей ставшего лишь прекраснее и желаннее.
Особенностью психологии рафиан было то, что они изначально не делили себя на мужчин и женщин. И беременный рафианин, и не беременный -  все равно был «оэле» - «живой», а ребенок - «нэйли» - «дитя». И только в семье возникало это деление, на «давшего семя» - илет, и «выносившего» - винир. И то, чисто условное, ведь для детей разного возраста один и тот же родитель был и винир, и илет.
У Эйлиана, большую часть жизни с момента совершеннолетия прожившего вне ареала Ра-Фиан, восприятие было немного искажено, он понимал различия женского и мужского пола и понимал мужа, который не горел желанием менять пол. И, хотя себя он по-прежнему считал оэле, существом обоеполым, когда отдавался, вполне осознанно переключал восприятие на близкий к женскому тип.
 Ингмар больше вопросом пола не морочился, тело перестроилось, восприятие нет - у серафима от феромонов мужа слетела крыша, так что Эйлиана облизывали, тискали и урчали. Тот сам повел любовную игру, осознавая, что дело может закончиться, и, скорее всего, закончится новой беременностью. Оседлал бедра любимого, целуя его, пока его члены выполняли сказанное в запале пожелание и сплетались «в косичку» с его членом. Ингмар неистово курлыкал:
- Хочу-у-у-у-у-у.
Эйлиан передвинулся, впуская его в истекающее влагой лоно. Это было неожиданно больно - после родов эластичные стеночки стянулись рубцами, еще не рассосавшимися. Рафианин закусил губы.
 - Тш-ш-ш, - Ингмар облизывал капли яркой, алой крови с его губ. - Не торопись... Тише...
 - Все... хорошо, - Лиан задышал глубже, привыкая, стараясь расслабиться.
 - Я люблю тебя.
 - И я тебя... Мар... не могу так, - Эйлиан перевернулся, оказавшись под серафимом, развел колени сильнее, виновато улыбаясь: - Так мне почти не больно.
 - Мне не нравится это «почти». Может, стоит подождать?
  Рафианин помотал головой, притягивая его к себе, обнимая всеми конечностями.
- Нет, правда, я хочу сейчас, Ма-а-ар...
 - Тогда потерпи, ладно? - серафим толкнулся в его тело.
 Эйлиан приоткрыл рот, не издав ни звука, выгнулся, впиваясь когтями в постель. Зрачки разошлись, поглощая радужку. А потом его лоно немного расслабилось, пропуская Ингмара в теплую, влажную глубину, запульсировало, отзываясь на проникновение. Боль схлынула, заменяясь почти сумасшедшей эйфорией, и Эйлиан застонал. Серафим стонал ничуть не тише, рассказывая сквозь урчание мужу, какой он любимый, насколько желанный и как сильно его хотят.
 Внизу, на кухне, двое рафиан переглянулись, слегка встревоженные: минимальный промежуток в год между двумя беременностями давался именно для того, чтобы организм успел прийти в норму после гормональной перестройки и накопить силы. Но и Эйлиана они оба понимали: тот не хотел терять драгоценное время, когда он еще мог подарить мужу детей.
- Ну, мы просто побудем рядом, - Лайнир потерся носом о шею Гэлириса.
- Да, должен же кто-то присматривать за малышами... Пока сын твоего бывшего любовника бегает по стенам и рвет на себе гребень.
 - Ты мне Кейли будешь до смерти вспоминать? - тут же надулся Лай.
 - Именно так, - усмехнулся Гэл. - Я все еще не простил, что ты не дал мне пощипать ему гребень. Такие чудесные перья, и законный повод ими обзавестись...
 - Ну, прости, - зафыркал Лайнир, - ты бы ему оборвал не только гребень, но и крылья, ревнивый мой.
- Не оборвал бы. Я сам тогда повел себя, как последний идиот, и ты был вправе... Хотя, ты сразу знал, что мое воспитание оставляет желать лучшего.
 - Вот и объясни это найли, когда он придет спрашивать, как я мог тебе изменить, поправ все принципы рода, - Лай отвернулся.
- Я так ему и объясню. Что влечение к синекрылым серафимам у него от тебя, страсть к выпендрежу - от меня. А ты, счастье мое… с профессиональным тебя праздником... Днем Строителя.
- Ах, ты ж, скотина бесчувственная! - Лайнир мгновенно развернулся, выставляя когти вперед, наткнулся взглядом на две заинтересованные мордашки в коляске и резко передумал устраивать супругу разнос. - А.. ну, может, я и не прав.
 - Да чувственная я скотина, чувственная.
 - Не-не-не, не сейчас. У нас на попечении дети, у них еще неокрепшая психика, так что подожди до вечера, мой дорогой, - Лайнир отгородился от Гэлириса коляской, с удвоенным пылом принялся тетешкать внуков. Далеко не первых. Из всех восемнадцати детей Эйлиан решился обзавестись потомством самым последним. Лайнир винил в этом себя: не стоило давить на сына, подталкивая его искать себе партнера. К счастью, этот серафим попался. Милый мальчик. И так искренне влюбленный в Лиана. А то, что он оказался сыном давнего любовника... совпадение, не более. Тем более, что с Кейлеаном Лайнира не связывали ни особые чувства, ни что-то иное.

 - Как думаешь, нам стоит спуститься? - проурчал Ингмар.
 - Вот теперь я не знаю, - пытался отдышаться Эйлиан после крышесносного оргазма. - Еще немножко полежим, давай?
 - Я бы вообще не вылезал сутки, как и обещал.
 - Надо б их хоть предупредить... Хотя, Саюр все покажет, да?
 - Я  в ней уверен.
 - А твой организм как отреагирует на то, что я тебя хочу? - подобрался к супругу рафианин, слизнул с его кожи испарину, прикрыв глаза. Организм серафима возрадовался, частично восстав.
 - М-м-м, как воодушевляюще, - простонал Лиан, не совсем понимая, с чего его так ведет, но с радостью окунаясь в это ощущение.
 - Да не то сло-о-о-о-ово-о-о-о.
 - Только не торопи меня, любимый, - Ларр хотел ласкать его, нежить, вымучить этой лаской до последней грани, медленно, никуда не торопясь. Снова изучить его тело наощупь, на вкус, на запах, руками, губами, языком, впитывая его стоны и мольбы. Ингмар не торопил, только думал, выдержит ли звукоизоляция. А потом думать перестал. Стало как-то не до складывания мыслей во что-то связное. Кажется, их медовый месяц гаснуть и не думал.
 На сутки их все же не хватило, после второго оргазма просто вырубило обоих. Лайнир и Гэлирис, уложив детей на послеобеденный сон, тихо поднялись наверх, полюбоваться.
«Знаешь, я их нарисую вот так», - мысленно пообещал Лай.
 «Нарисуй. А пока иди сюда. Буду доказывать, что скотина та еще»
 «Здесь? Ты с ума-а-а...» - Лайнир прикусил ребро ладони и прижался лопатками к стене, старась не разбудить спящих в каких-то паре метров Эйлиана и Ингмара.
 «Уже шестьдесят лет как».
 «Гэл! Гэлирис Ларр! Ты... ты невозможен! Гэ-э-э-эл... я тебя хочу... немедленно!»
 «А дети тебя не смущают уже? Тогда тш-ш-ш-ш».
 Лайнира не смущало уже ничего, он обхватил супруга за шею руками, за талию ногами, впился в его рот, почти кусаясь, чувствуя себя, как в тот год, их первый год вместе, в браке, когда Гэлирис почти каждый день доказывал ему, что он лучше всяческих там серафимов.
 Ингмар проснулся, аккуратно пнул мужа по ноге,  шепнув:
- Смотри, только тихо.
 Две пары глаз восторженно и жадно следили за разворачивающимся действом, пока Эйлиан не последовал примеру своего илет. Ингмар, правда, стыдливо завесил обоих крыльями. А вот молчать они просто не умели оба, не получалось. И когда в стоны младшей парочки вплелись хриплые, умоляющие стоны Лайнира, градус удовольствия подскочил в разы, до пика обе пары добрались одновременно.
 Крылья Ингмар опускать так и не спешил, пока не замотался в четыре слоя одеяла. Эйлиану не хватило на это сил. Он просто прикрылся волосами, благо, длина позволяла. Серафим, у которого резко возобладала стыдливость,  накинул сверху еще и простыню, на себя и мужа.
 - Простите, мы вас разбудили, - без тени сожаления заметил Гэл.
 - Нет, что вы, мы почти не спали.
- Что на вас нашло? - Эйлиан повернул голову, глядя на своих родителей со странным, почти безразличным видом.
 - Да вот что-то нашло, - отшутился Гэл. - На вас насмотрелись.
 - И как мы вам? - Ларр-младший закрыл глаза, прислушиваясь к своему телу, опустошенному и наполненному одновременно. Он чувствовал, знал, что зачатие произошло. Не знал лишь, сколько яиц будет вынашивать в этот раз. - Вы счастливы?
 - Не то слово, - Гэл цапнул мужа за талию, перекинул через плечо. - Ну, мы вас покинем, я тут внезапно вспомнил один животрепещущий момент семейной жизни, который требует немедленного обсуждения.
 Эйлиан не отреагировал. Он старался дышать медленно и спокойно. Эмоциональное состояние скакнуло от эйфории к депрессии в какие-то минуты, и понять, что в этот раз послужило катализатором, он не мог. Наверное, все вместе. Странно, а в детстве и в юности он не замечал подобных перепадов за взрослыми. Или они настолько хорошо держали себя в руках?
- Веселые у тебя родители, - серафим уткнулся лицом ему в грудь, потерся носом. - Ты так чудесно пахнешь, Эйли. Так... романтично. А... А у нас... Получилось?
 - Да. Скоро у нас будет еще... - голос сорвался, Эйлиан прикусил губу, прижимая голову Ингмара к себе, чтобы тот не мог поднять ее и увидеть катящиеся по вискам слезы, слабость, непристойную для мужчины.
 - Что такое? - Ингмар тут же попытался ее поднять.
 - Тс-с, все в порядке. Полежи так, - попросил Лиан. Сердце забилось чаще от выплеска гормонов, разгоняя кровь, разогревая тело.
 - Хорошо. Я так счастлив... А когда мы узнаем, сколько будет детей?
 - Недели через две, когда ты сможешь почувствовать их пальцами, - рафианин улыбнулся, погладил его хохолок, тут же вставший торчком. Странным образом его цвет сменился, став более насыщенным.
 - Ты становишься с каждым днем все прекраснее, мое счастье.
Когтистые тонкие пальцы бережно перебирали нежные прядки-перышки. Ингмар смутился, зафыркал, укусил мужа в бок.
 - И зубастее, - поддел рафианин, отмечая, что истерику он обуздал, и голос уже не срывается.
 - Да-да, а еще я вырос...
 - А я вот читал где-то о том, кого терране называли серафимами. У них, вроде, было не два крыла, а шесть. Или восемь? В общем, я все жду, когда у тебя еще и крылышки прорежутся... где-нибудь.
- Шесть. Это у старших. У отца, например. А так, одно, два, четыре и шесть.
 - Хм, неправильная прогрессия получается, - фыркнул капитан.
 - Ага. Четвертая пара у нас, как правило, отмирает при зарождении третьей и четвертой.
 - А почему вы не летаете? Крылья - это же энергонакопители, да?
 - Да. А мы летаем. Просто это привлекает много внимания... думаешь, я так быстро принесся по звонку Саюр на такси?
 Эйлиан просто сгреб его в объятия потеснее, развернув из кокона одеяла и простыни. Он хотел чувствовать его всем телом. Кожа к коже, чтоб между ними не осталось ни миллиметра. Серафим разлегся на нем, болтая ногами.
- Все-таки, иногда полезно иметь много-много нахальства.
 - М? О чем ты? - Эйлиан положил ладони ему на спину и поглаживал под лопатками, касаясь кончиками когтей, почесывая и лаская.
- Ну как, если б не мое нахальство, я бы не получил такого прекрасного мужа. Ой, я совсем забыл... Я же колыбельные привез. Для детей. Хочешь послушать?
 - Хочу, - рассмеялся Лиан. - А тогда роль сыграло не только твое нахальство, а еще и мое желание поспать.
 Ингмар  дотянулся крылом до системы проигрывания. Комнату наполнил голос. Чистый, серебром переливающийся вокруг, навевающий покой и желание устроиться поуютней и затихнуть.
 - А кто поет? - Эйлиан зевнул и поддернул отброшенное на край постели одеяло, укрывая себя и мужа.
 - Витар Ладовски.
 - Из вашего клана?
 - Да, как это... двоюродный брат.
 - Очень красивый голос. И де-э-э-эйственный, - рафианин еще раз зевнул, утыкаясь лицом в перышки Мара. И мгновенно уснул, словно провалился в темноту. Ингмар выключил колыбельную, укутал мужа в крылья, и тоже задрых.

Бросать детей и улетать старшие рафиане явно не собирались. Через пару дней они поинтересовались у Ингмара и Эйлиана, как те смотрят на то, чтобы дедушки остались на время беременности рядом.
- А может и после, здесь красиво, я бы поработал с натурой, - Лайнир мечтательно улыбнулся.
 - Ну, я не против, - пробормотал Ингмар. - Как Эйли скажет.
 Эйлиан посмотрел на винир, кивнул:
- Сначала поговорим. А потом уже решим.
 - Хорошо, давай поговорим.
 - Идем, - капитан натянул куртку, вышел в сад, подальше от дома.
 - О чем именно ты хотел поговорить?
 - О тебе и илет... и Кейлеане Ладовски. Я не упрекаю, просто объясни мне, как... нет, почему?
- Ну... Понимаешь, Гэл всегда был... не очень привержен традициям. Я тоже. Нет, не так. Понимаешь, нас при встрече потянуло друг к другу... А то, что брак строится не только на умопомрачительном сексе, мы оба забыли. Гэл хотел нормальную семью, он же военный, ему важно было, чтобы был дом. А я, вместо того, чтоб создавать уют... Я расслабился, решил, что  все отлично. Он устроил скандал, кричал, что сомневается в том, что наши традиции вообще имеют реальную подоплеку, что я не выбор, а крест на всю его жизнь... Ну... В общем, он сказал, что мне пора рожать, что это придаст мне ума. Я ушел из дома, глупо, да? Мы тогда жили на одной из станций, так что в баре полно было всяких. Кейлеан меня просто увел наверх. А утром пришел Гэл... и Кей сбежал.
 - Ясно. Вопросов больше нет, - Эйлиан хмыкнул, потянулся за поспевшим плодом какого-то местного дерева, вроде терранской алычи, и... сполз по стволу, окунувшись в беспамятство на считанные секунды. Очнулся сидящим на земле. Вокруг уже суетились родители и Ингмар.
- Что случилось?
- Не знаю, он просто отключился.
 - Наверное, просто закружилась голова, ничего страшного, развели панику, понимаешь, - проворчал Лиан, поднимаясь.
 - Это ненормально, любовь моя. Ты и тогда на шесть часов моргнул. Может, врача вызвать?
- Тогда у меня был просто тотальный недосып, - запротестовал бравый капитан, который после клиники на Стелле врачей не то, чтобы не любил, просто опасался.
 - Ну ладно. Но если случится что-то еще, я сразу вызываю медиков.
- Уговорил, - улыбнулся Лиан.

Родители облюбовали себе одну из гостевых комнат на первом этаже, пустовавшую и без мебели, обставили ее по своему вкусу, Эйлиан только пожал плечами, соглашаясь. Зато им стало гораздо легче присматривать за малышами, которые учились не только ползать, но и ходить, а значит, дотягивались уже повыше. А еще они, как попугайчики, повторяли все услышанные слова. По поводу лексикона Эйлиан и Гэлирис крупно поругались, едва не до драки - темперамент у Гэла был взрывной, а Эйлиан твердо намерен был заставить илет держать язык на привязи и не употреблять некоторые привычные военному обороты. Сторону Эйлиана заняли все, так что Гэл вообще старался по большей части помалкивать.
 Через две недели Лиан поймал готовившего завтрак мужа, поманил его за собой в спальню.
- Ты хотел узнать, сколько будет детей. Сейчас можно.
 Ингмар тут же полез ощупывать супруга.
- Один... Два... Три... Четыре... Чего? Пять? Еще разок пересчитаю.
 Эйлиан смеялся, расслаблял мышечный корсет, позволяя ему прощупывать яйца.
- Я не ожидал, что их будет так много.
 - Я тоже. Это... Плохо?
 - Нет... нет, не плохо. Просто это будет довольно тяжело для меня. Я на самом деле рад, что родители остались с нами. Вряд ли я смогу помогать тебе с детьми через месяц.
 - Я не представляю себе роды, - признался Ингмар. - И пять детей? У нас четыре руки на двоих. Ну, еще Саюр. Шесть рук на семь детей.
  Рафианин закусил губу, опустил глаза. И выдавил, явно через силу:
- Можно положить в инкубатор не все яйца...
 - Чего-о-о? - дальше последовала серия клекота.
 Лиан ссутулился, инстинктивно прикрыл живот руками.
- Прости, я сморозил глупость.
 - Даже не думай. Пять детей, так пять детей. Интересно, девочки будут...
 - Если твоя генетика возобладает на этот раз, возможно. Мар, не злись на меня. Пожалуйста... Я не думал, что такое вообще возможно.
 - Что возможно? Пять яиц?
 - Да. У перестарков вроде меня не бывает более трех оплодотворений за раз. Это ненормально.
 - Подарок судьбы? Уф, интересно, какой цвет будет? Я бы не отказался от полосатенького.
 - Посмотрим, - слабо улыбнулся рафианин.
А через пару дней, укладывая детей после обеда спать в саду, он отключился снова. Рухнул на месте, как подкошенный, на полуслове. Ингмар тут же вызвал медиков. Узнав возраст рафианина, прочитав его медкарту, врач схватился за голову. Ингмара отозвали в сторонку, пока над возмущающимся Эйлианом колдовали с капельницами медсестра и Лайнир.
- Мистер Ладовски, вы понимаете, что через неделю встанет вопрос - жизнь вашего супруга или детей?
 - Все... Так плохо?
- Во-первых, у него ослаблен организм после операций и родов. Прошло слишком мало времени, чтобы он восстановился. Во-вторых, иммунитет падает, третье: сердце, печеночный железистый конгломерат, почки - эти органы находятся на стадии дистрофии. Гормональный фон нестабилен. Если говорить простыми словами, дети сейчас пожирают его изнутри.
 Ингмар потер лоб.
- И... И нельзя сохранить хотя б одного?
- Если ваш супруг даст согласие на оперативное вмешательство, мы удалим четыре зародыша. При должном уходе, он сумеет выносить и родить одного ребенка.
 - Я поговорю с ним, - серафим опустил хохолок набок.
 - Нет, - то, что у Эйлиана тихая и страшная истерика, читалось лишь по учащенному дыханию и расширившимся так, что скрыли радужку, зрачкам лихорадочно блестящих глаз. - Нет, я не дам...
 Ингмар сел рядом, погладил его по руке:
- Милый... У нас еще будут дети, обещаю. Сейчас важнее твоя жизнь.
 - Мар, - рафианин посмотрел ему в глаза, - посмотри на них и ткни пальцем сам, кого из наших детей убить, - и протянул ему распечатку УЗИ-теста.
 - Я ткну пальцем в любого, он останется. Когда выздоровеешь, можешь меня возненавидеть. Но твоя жизнь мне важнее, - голос серафима сорвался. - У меня уже есть два ребенка. Я не против завести еще. Но мне нужен мой партнер, с которым я буду их воспитывать. А не их и твоя могила.
 - Я справлюсь. Мар, я справлюсь с этим, они все будут жить, и я тоже. Поверь, - Эйлиан выпрямился, как всегда в стрессовой ситуации загоняя растрепанные нервы поглубже под панцирь сосредоточенности и воли.
 - Доктор, это возможно? Вы можете что-то сделать?
 - Только если мистер Ларр ляжет в клинику на весь срок беременности. И, скорее всего, после родов ему придется там задержаться на реабилитацию.
- Эйли? Что скажешь? Можно позвонить тому врачу... Он показался мне опытным. И разбирается в рафианах.
 - Хорошо. Я согласен.
 Ингмар набрал номер.
- Доктор Коэда, это Ингмар Ладовски. Вы сможете вести беременность моего мужа?
 - Что? Он снова беременный? Вы сошли с ума? Немедленно приезжайте! Конечно, я буду его вести, - кажется, доктор Коэда и в самом деле разбирался в рафианах, иначе не взволновался бы так явно.
 - Скоро привезу. Ждите.
 - Нет-нет, погодите, не надо ехать, за вами пришлют корабль! - тут же спохватился доктор.
Медицинский скоростной корвет примчался через сутки. За это время Эйлиан трижды терял сознание, врач и Ингмар не отходили от него, все заботы о детях взяли на себя Саюр и родители Лиана.
- Эйли, ты точно уверен? Подумай. Я тоже могу снести яйцо.
- Мар, любимый, я не прощу в первую очередь самому себе, если сейчас сдамся. Они живые, я не могу позволить их убить. И не могу позволить себе умереть, зная, что меня ждут. Просто верь в меня, хорошо? - Эйлиан обнял его, заглядывая в глаза, поцеловал прохладными губами.
 - Хорошо. Надеюсь, что все будет отлично.
 - Я полечу с ним, - Лайнир сбросил номер своего комма Ингмару. - Держи связь через меня. Не волнуйся.
 - Не волноваться? - гребень серафима стал снежно-белым.
 - У тебя на руках дети, а они все чувствуют. Не забывай, что они телепаты, - Лай потрепал его по мягким прядкам, чмокнул в щеку и умчался следом за сыном.
  Ингмар побился головой о стену дома.
 - Возьми себя в руки, парень. Лай прав, тебе придется быть очень аккуратным в мыслях, особенно сейчас, когда малыши не увидят Лиана, - Гэлирис увел его в дом, достал из нагрудного кармана плоскую фляжку и сунул ему в руки. - Это не спиртное, а успокоительное, пей.
 Серафим выпил. И пошел заниматься детьми, отложив все мысли и заботы.

 Гэлирис перевел свой комм на беззвучный режим оповещения, зная, что в первую очередь Лайнир будет сообщать все новости ему. И не ошибся. За сутки полета до Стеллы муж сбросил ему около десятка сообщений. Последнее было совсем неутешительным.
«Его состояние ухудшается. Пока еще не критическое, но на грани».
 - Как Эйли?
 - Они еще не долетели, - покачал головой Гэлирис, - но пока в норме.
 - Хорошо. Держите меня в курсе, ладно?
 - Обязательно. Эй, поверь, мой сын сделан не из кисеи, - бодро ухмыльнулся рафианин.
 - Я знаю. И я в него верю.
 Следующее сообщение было оптимистичным:
«Долетели. Нэйли бодр, передает привет детям и супругу».
Его Гэлирис даже показал Ингмару.
- Отлично, - серафим отправился играть с детьми, полный счастья и покоя, которым с малышами щедро делился.
 То, что пришло через два часа, Гэл стер, едва прочитав.
«Гэл, он в коме. Отказали сердце и почки. Подключили к системе жизнеобеспечения, но температура тела падает. Я даю согласие на операцию. Врачи обещают спасти хотя бы одного ребенка, но не гарантируют ничего».
 Ингмар возился с сыновьями, курлыкал им что-то, кормил яблоками. Гэлирис зашел в детскую, и оба малыша тут же повернули к нему головы.
- Папа?
- Деда. Папа де?
 - Папа улетел за новыми братиками, я вам сказал уже, - Ингмар потрепал их по головам.
 - Деда! - Ольгерт поднялся, цепляясь за его руку, поковылял, смешно косолапя, к Гэлирису, требовательно протянул ручки. Рафианин поднял его, улыбаясь, но малыш почему-то заплакал, а следом за ним зашелся в рыданиях старший брат, прижимаясь к Ингмару.  - Что такое? - Ингмар перепугался.
 - Наверное, устали, - Гэлирис сделал усилие и закрылся, наглухо отгородившись ментальным блоком от слишком щедро одаренных детей, без усилий считавших его тревогу.
 Серафим поднялся.
- Саюр, забери детей.
 Раёк поспешила увести детей в спальню, а Гэл кивнул журналисту:
- Идем, подальше отсюда.
 - Да говорите уж здесь.
 - Лиана готовят к операции. Возможно, что детей спасти не удастся, у него отказала система терморегуляции организма.
Ингмар пару раз моргнул. А потом все вокруг затопило сапфировым сиянием крыльев, время потекло назад, отматываясь, пока серафима корчило на полу. День, щелк, неделя, щелк...
Ингмар только хрипел, изо рта непрерывной струйкой сочилась кровь, пачкая одежду Гэлириса, которого он так и не выпустил с момента начала отсчета. Время отмоталось на приезд родителей Эйлиана, которых встречал блюющий кровью серафим, распространявший вокруг запах паленой плоти - крылья выжгло до кости. Гэлирис, слегка ошалевший от наложения памяти о прошедшем месяце, которого еще не существует, тем не менее, немедленно взял ситуацию под контроль, вызвал скорую, вместе с мужем перенес Ингмара на диван в гостиную.
- Мар, ты меня слышишь? Не отключайся, серафим, дыши.
Ингмар еще раз плюнул кровью на ковер.
- Дети только через мой труп. Кх-х-ха... Кастрирую мерзавца. Накормлю кошачьим антисексом.
- Сам ему выскажешь. А, вот и реанимация. Ребята, мне нужен ваш дефибриллятор, - Гэл запустил прибор, прижал контакты к рукам серафима. - Перезарядка, пернатое, - перекинул тумблер на непрерывный разряд.
- *** в бантики завяжу! - вещал сверкающий разрядами серафим. - На опыты доктору Коэде сдам! Скотина! Да чтобы я еще раз...! Да я больше никогда..!
- Да ладно тебе, через два-три года он вполне восстановился бы, так что не зарекайся, - ухмылялся старший рафианин, не обращая внимания на откровенно отвисшую челюсть супруга, остолбеневших врачей, во взглядах которых читалось желание немедленно уколоться и забыться, на слетевшего вниз по лестнице растрепанного и полуголого Эйлиана, который не знал, что происходит, и что ему делать.
- Какого хера вообще, а? - то, что Ингмар явно потратил весь резерв, отматывая время, он понял, серафим уже объяснял, что ему требуется после вмешательства в ткань четвертого измерения.
 - А ты вообще заткнись, ****ун-родильник! - у Ингмара началась натуральнейшая истерика с завываниями и слезами. - Развод! Диван экспресс-почтой! Козел! Сволочь! Крокодил безрогий!
 Заряд батареи дефибриллятора закончился, и Гэлирис пошел провожать уже не нужных врачей, буквально выпихивая их перед собой. Эйлиан сощурил полыхнувшие синим огнем глаза, сгреб мужа за грудки и легонько потряс.
- Не по-о-онял? Какой развод, какой диван? И за что меня так ласково?
 - Бе-елый дива-ан, пуши-истый! - истерика не успокаивалась, Ингмар вцепился в мужа руками и ногами.
 - Ну-ну-ну, малыш, тихо-тихо, тс-с-с, - Лиан перепугался, подхватил его под зад, неся на кухню, намочил полотенце, не спуская с рук, и принялся вытирать слезы и сопли. - Так, ты герой, всех спас, правда, я не помню, от чего. А теперь успокаивайся, дыши ровно, любимый, тихо.
 - У отца своего спроси, который отец!
 - Обязательно спрошу. Все уже, все, Мар, ласковый мой, посмотри на меня.
Эйлиан еще раз вытер его лицо от крови и слез, заставил высморкаться. Серафим понемногу успокоился, затих, все еще икая, но уже осознав, что муж рядом. Выпускать его он так и не спешил.
 - Вот так, уже гораздо лучше. Так что я натворил, что ты взялся мотать время?
- Забеременел. Не сумел выносить. Отказ систем терморегуляции организма. Дальше я не стал дослушивать.
 Брови Эйлиана поднимались все выше.
- М-да... когда это я успел так крупно влипнуть? Значит, никаких беременностей пока, а то диагноз, знаешь ли, не самый приятный.
- Сегодня ночью ты успел. В смысле, завтра ночью.
 - О.. м-м... ладно... А я ни откуда не падал перед этим? Головой не бился?
- Нет, перед этим я пытался сменить пол, меня повело от твоих феромонов, я отзеркалил их на тебя...
 Рафианин со стуком прихлопнул ладонью свою челюсть, усадил журналиста на подоконник, с трудом расцепив его руки, налил ему и себе чаю и присоседился рядом, обнимая.
- А теперь рассказывай, зачем ты собирался менять пол, и почему у меня снесло крышу, хотя я в курсе, что после полостных операций беременеть запрещено как минимум в течение трех лет.
 - Я серафим, у меня время перехода на новую ступень возраста. И мне нужно выбрать пол до следующей ступени... У меня слетела сопротивляемость организма, я поддался твоим феромонам, но умудрился закольцевать ощущения, так что мы нанюхались тебя вдвоем и радостно тебя оплодотворили.
 - Отлично, так, тебе придется заново проходить эту ступень? - уловил самое главное Лиан.
 - Да. Я подумываю выбрать женский пол. По крайней мере, тогда ты не залетишь от меня.
 Рафианин внимательно посмотрел на него, приподняв голову кончиками пальцев.
- Особой радости в этом заявлении я не слышу, малыш. Ты не хочешь становиться женщиной, я прав?
 - Нет. Крыльев нет, гребня нет, яйцо внутри на все давит.
 - Непередаваемые ощущения, да, я помню. Значит, не будешь становиться, а чтобы я не сбрендил от собственных феромонов, попрошу Гэла поставить мне блокировку на восприятие. И останусь с трезвой головой. А ты, счастье мое, выпьешь пару таблеток универсального антидота. У него есть один забавный эффект...
- Действительно, есть, - поддержал остановившийся в дверях кухни и слушающих их Гэлирис. - Временная стерилизация любых высокоорганизованных белковых существ.
 - Ой, - Ингмар закатил глаза. - Началось. Спаси мой гре-е-****ь! Сделай что-нибудь! Я не хочу высиживать детей! Я не хочу есть траву-у-у-у-у!
- Илет?
- Секунду, подержи его, - Гэл, как и любой военный, всегда таскал с собой аптечку с набором средств первой помощи. В четыре руки в Ингмара запихнули три таблетки, чтоб наверняка, но поставить блок на Лиана Гэл уже не успевал. Потому, когда сын уволок мужа в спальню, Гэл понадеялся на армейскую химию.

 - У меня пропал гребень? У меня исчезли крылья? Я уже беременная?
Эйлиан фыркнул, потянул легонечко за ярко-бирюзовый с сапфировыми переливами гребень:
- А что, женщины-серафимы лысые?
 - Ты же видел донну. У них не хохолок, у них нормальная прическа. Хотя у Лазурита был шикарный гребень...
 - Как у тебя? - рафианин наклонился, целуя любимого супруга в основание шеи, чуть прикусывая клыками, запустил руки под тонкие домашние брюки, изучая, не понес ли Мар какого-либо урона после гормонального срыва.
 - Смеешься? До пят, шикарнейший, столько оттенков лазури. Я так ему завидовал... А потом...  Потом  у него не стало гребня... - урона Мар не понес.
 - Ну и тебе отрастим-м-м, - сопротивляться собственным феромонам, усиленным восприятием мужа, становилось все труднее, в голове у Лиана плыло, Мар пах все притягательнее. - Теперь понимаю... о, Космос!
 - Помни, что тебя мы оплодотворять не собираемся!
 - Тебя тоже, - Эйлиан опрокинул серафима на постель, сдернул с него штаны и принялся вылизывать, мелко подрагивая кончиком языка.
 - А меня и не полу-у-учится-а-а-а.
 Дальше рафианин не говорил - хищно урчал, словно собирался не любовью с мужем заниматься, а сожрать его. И почти сожрал, по крайней мере, начал с самого нежного и вкусного места, заглатывая до основания, обвивая и сжимая языком. Ингмар стонал, извивался. И пах. Запах срывал тормоза, самообладание Эйлиану отказывало напрочь, но на сей раз ему хотелось не отдаваться, а брать, раз за разом, не останавливаясь, пока партнер не попросит пощады, или пока измученное любовным марафоном тело не откажется повиноваться. Серафим пощады просить не собирался, наоборот, пытался завести супруга еще сильнее, курлыкал, светился. Облапил мужа всеми конечностями и плавился в его руках от восторга. Больше он ничего делать не мог. Эйлиан двигался в нем медленно, плавно, позволяя ему прочувствовать каждое движение, каждое прикосновение, изнутри и снаружи, целуя, покусывая, оставляя на нежной коже любимого метки, как звездную карту. Составляя из отметин свой, особый маршрут к обоюдному удовольствию - сложный, запутанный, но единственно верный.
 - Я тебя люблю, - признался ему муж так, словно поверял величайшую тайну вселенной.
 - Sa`afee-lene ayene, - простонал в ответ рафианин, отвечая древней клятвой всех влюбленных.
 Ингмар оргазм запомнил смутно, отключился почти сразу же, вымотанный нервами, сбоями всего организма и изменениями времени. Эйлиан последовал за ним незамедлительно.

В коридоре, за дверями спальни, Гэл медленно сползал по стене.
- Никогда не думал, - едва ворочая языком, пожаловался он встревоженному супругу, - что перенаправить потоки восприятия нэйли будет так сложно...
- Теперь все будет хорошо? - спросил заглянувший в спальню и прикрывший уснувших влюбленных одеялом Лайнир. - Кажется, я стал слишком взрослым, чтобы спокойно относиться к подобному форс-мажору.
 - Да, теперь все будет отлично. Завтра мальчик восстановит иммунитет.
 - Ну, значит, я могу, наконец, увидеть наших внуков? - капризно изогнул красивые губы художник.
 - А ты их... Ах, да, ты же их еще не видел. Идем, буду знакомить.  Уф-ф!  А это сложно - помнить будущее.
 - Дурдом, - резюмировал Лайнир.

Отмотанные назад серафимом, три недели пролетели так, словно время, обозлившись за вмешательство в его тонкую ткань, пустилось вскачь. Гэлирис тетешкал внуков и флиртовал с Саюр. Лайнир практически целыми днями проводил за мольбертом, рисуя сына, Ингмара, детей, мужа. Красками пропах дом, периодически Эйлиан жутко ругался, хоть и исключительно цензурно, отмывая с детей разноцветные пятна. А Ингмар большую часть суток лежал пластом, ни на что не реагируя.
- Может, я вызову все-таки врачей? - Лиан, разрывающийся между детьми, родителями и мужем, тревожился все больше: восстановительный период серафима затянулся.
- Нет, все отлично. Завтра встану. Тебя сегодня подключили к аппарату.
Рафианин покачал головой:
- Этого уже не было. Сложно подобрать формулировку, но... Это уже стерто. Не волнуйся, все в порядке. Гэл заставляет меня жрать витамины космическими дозами. Скоро из ушей полезет. Так что я здоровее всех здоровых буду.
- Иди сюда, - Ингмар протянул руки. Эйлиан прилег рядом с ним, обнимая. Он не стал говорить серафиму, что тот вернул ему жизнь. Если у рафианина отключались системы терморегуляции, это значило только одно: он умирает. Мар спас его.
- Я оживаю, когда заплата времени проходит. Скоро встану.
- Ничего, лежи, отдыхай. В конце концов, у тебя ведь отпуск, тебе надо набраться сил на новые трудовые подвиги, а то полудохлый Язва Ладовски - это как-то идейно неверно.
- Да ладно. После скандала с военными, когда я требовал связь... Думаю, весь яд вылил.
Эйлиан поцеловал его.
- А я так и не поблагодарил тебя за спасение моей жизни.
Ингмар прижался к нему:
- Я сделал то, что был должен. Я б без тебя не выжил.
- Потому я даже не задумался о старых традициях, - слегка кивнул рафианин. - Но сейчас, малыш, даже если что-то случится, ты выживешь. Как и я.
- Обращу время вспять. Я сумею. Но лучше не надо.
- Я постараюсь больше не влипать в приключения. Кстати, угадай, кто меня заказал? Эстель прислал сообщение, так я чуть не окосел от удивления.
- И кто? - Ингмар уставился на него.
- Принц Гайя. Ты крепко ему насолил, когда расследовал дело о краже Черной Короны Гайя. Даже я помню тот скандал, - усмехнулся Лиан.
- Но насолил я. Почему тебя похитили?
 - Потому что считали, что я - твое слабое место.
 - И они правы...
 - Нет, не совсем. Если бы это было так, ты не примчался бы, мобилизуя полгалактики, лично расстреливать того, кто посмел на меня покуситься, а ждал бы условий, прогибался под похитителя.
 Ингмар обнял его покрепче.
- У меня спина чешется.
 - Крылья восстанавливаются? - рафианин принялся осторожно почесывать ему спину, запустив руки под футболку.
- Растут новые, - серафим перевернулся на живот. - Чеши-и-и.
 - Котокрысик, - засмеялся Лиан, аккуратно проходясь острыми когтями по нежной коже, стараясь не поранить.
 - Почему? - Ингмар выгнулся.
 - Вот именно поэтому. Ты котокрыса вживую видел? Кстати, я тут подумал - надо завести кого-нибудь дома. Чтоб дети к ответственности приучились.
 - А котокрысы большие? Меховые? Шумные?
 - Так ты не видел, что ли? - изумился Эйлиан, даже чесать перестал. - У-у-у, все, завтра идем всем семейством на выставку.
 - На выставку? Какую?
 - В Экспоцентре. Ты не слышал? Там демонстрируются и продаются всевозможные домашние животные. Котокрысы пока еще редкость, но они там точно есть.
 - А они какие? Ну, правда? Милые? - Ингмар еще выгнул спину, на которой вспухали два бугорка. Эйлиан очертил когтем будущие крылья, осторожно прошелся всеми пальцами по ним.
- Они длинные. И больше похожи даже не на кошек и крыс, а на... хм... ласок, наверное. У них странные морды, а лапки похожи на ручки. И хвосты длинные, чешуйчатые и с кисточками. Их еще иногда называют львинокрысы, за то, что у самцов пушистые воротники и гривы.
 - Как здорово, а они ласковые?
 - Очень. И умные. Дрессируют их, как охранников, а у галлири используют в качестве ищеек на таможенных судах. А еще у них забавный окрас - шашечками. И яркий - в основном, оранжево-зеленый, но есть и благородный черно-синий, и черно-красный, и зелено-белый.
 Ингмар аж взвизгнул:
- Я хочу такую, оранжево-зеленую!
 - Вот для кого я его куплю - детям или тебе? - рассмеялся Эйлиан. - Хорошо, оранжево-зеленый так оранжево-зеленый. Это порода «дайкири». Как твоя спинка, малыш?
 - Чешется... А-ай.
Кожа лопнула, выпуская наружу два мокрых валика.
 - О, проклюнулись. Полежи, я сейчас стерильные салфетки возьму, протру.
 - Хорошо. Ой, как они гадостно хлюпают... - Ингмар поморщился. - Я уже и забыл.
 Рафианин вернулся с аптечкой, протер руки, кожу вокруг крыльев и осторожно развернул полупрозрачные тонкие крылышки, еще без перьев, в трубочках, мокрые и скользкие. И принялся аккуратно промокать их антисептиком, стирая слизь пополам с кровью.
- Хм-м, родной, а их так и должно быть четыре? Два больших, и два поменьше.
 - Ну да, я повзрослел. Болят... - серафим хныкнул.
 - Потерпи, сейчас они обсохнут, развернутся нормально, потом я тебе спинку побрызгаю регенерационным спреем, он же с обезболивающим эффектом. Это не крылья болят, а спина. Как десны у детей, когда зубки режутся.
 - Ненавижу это чувство. А потом они будут мерзко-пятнистые, облезлые и обрастать будут долго, - серафим сердито запыхтел как сердитый терранский еж.
 - Не будут, они самые красивые в мире, твои крылышки, мое счастье. Сейчас может быть чуточку больно, потерпишь? Я помассирую их, чтобы кровь быстрее разогнать, - Эйлиан поцеловал его между оснований крыльев.
 - Хорошо, потерплю.
Крылья были склеившиеся, некрасивые, торчащие во все стороны. И буквально на глазах обрастающие пухом. Эйлиан принялся ласково и осторожно выглаживать их, спрятав когти, промассировал от начала до кончиков, заставляя кровь скорее течь по спавшимся сосудикам, которые просматривались под пухом и кожей. Ингмар тихо хныкал, но терпел. Крылья оживали, становясь все более синими. Из нежного сапфирового пушка торчали тонкие трубочки будущих перьев. Они постепенно лопались, неравномерно, оперение казалось клочковатым и неряшливым, но на самом деле это было не так.
- Ну, вот, просохли. Теперь пара дней на то, чтобы они оперились совсем. И ты станешь еще прекраснее, мое чудо.
 - И буду летать, да. Врезаясь во все столбы.
 - Не надо врезаться, а то я приволоку домой парочку детских «обережек», натяну на тебя, чтоб полем от столкновений прикрывало.
  Ингмар рассмеялся, но перестал быстро - крылья от смеха качнуло.
 - Положи их, не напрягай, сами в норму придут, - посоветовал рафианин.
 Серафим медленно сложил крылья, заставил их убраться. Ларр щедро набрызгал ему на спину спрей-регенератор, потом принес плед и укрыл.
- Поспи. По опыту знаю, это помогает. Вон, у Дейли скоро будет второй клык резаться, я постараюсь спать каждую свободную минуту.
 - Мой бедный Эйли, у детей режутся зубки, у мужа крылья...
- Я вас чувствую. И, поверь, это даже приятно, когда точно знаешь, что и где болит у любимых, и можешь помочь.
  Ингмар перевернулся, оттолкнувшись от постели ладонями, сел, обнимая супруга. Рафианин поцеловал его в уголок губ, ласково и нежно. Звонок в дверь прервал их идиллию.
- Странно, кто бы это мог быть? - удивился Лиан.
 - Я никого не жду, - пробормотал Ингмар.
 Капитан упруго поднялся, пошел открывать. Из прихожей зазвучал его удивленно-обрадованный голос.
- Каким счастливым ветром вас принесло? Проходите!
В гостиную впорхнула... Чиур. Она, кажется, немного подросла за те восемь месяцев, что Ингмар ее не видел, сияла счастливой улыбкой и была совершенно явно беременна.
 - Чиур, девочка моя, - Ингмар немного неуклюже поднялся навстречу, протянул руки, разулыбался.
- Мистер Ладовски! Ой, как же я рада вас видеть! - она зачирикала, прижалась к нему, радостно чмокнула в щеку. - А я приехала с Арно, а то он чуть не лишил себя волос и собрался к вам каяться.
 - Перья я твоему Арно выдерну, - злобно пообещал серафим, прижимая руку к пояснице. - Ой, как же мне плохо.
 Раёк тут же запела, обволакивая его коконом своей исцеляющей энергии. В гостиной мгновенно материализовался Арно, все еще похожий на того мальчишку-стюарда, которым служил на «Эвридике», но и весьма изменившийся, возмужавший.
- Здравствуйте, мистер Ладовски.
А вот глазищи были виноватыми.
 - Сейчас мистер Ладовски тебе навтыкает перьев. А потом выдернет, - зловеще пообещал серафим, выпрямляясь. - Чиур, девочка моя, не трать энергию, она нужна тебе.
 - У меня ее много, - беспечно отозвалась раёк. - Сэр, не ругайте Арно. Он ни в чем не виноват, и, к тому же, он честный человек, - она продемонстрировала тоненькую кисть с крупным обручальным кольцом, сверкающим вырезанным на гранатовом камне гербом герцогов Виал.
 - Я тоже честный. Обещал всыпать по первое число за нарушение данного слова, - Ингмар вытащил ремень из джинсов.
 Арно тяжело вздохнул.
- Чиур, выйди. Я давал слово, и мне отвечать, - и послушно развернулся, опираясь о спинку дивана ладонями.
 - Эйли, выведи девочку.
 - Сэр, ну, правда, не надо, - Чиур прильнула к мужу, обнимая его пернатыми руками. - Если хотите наказать, то накажите меня. Я сама к нему пришла.
 Эйлиан взял ее за руку, потянул к выходу:
- Идем, пусть разберутся.
 - Иди, коварная совратительница, - Ингмар сощурился.
  Чиур растерянно и виновато моргала, оглядываясь на утешающе улыбающегося ей мужа.
- Я... я, правда, не думала, что он так серьезно отнесется к своему обещанию... Просто, шесть лет - да я свихнулась бы ждать! - поделилась девушка с рафианином, зайдя на кухню. - Ой, привет...
Саюр улыбнулась ей, вернулась к кормлению Ольгерта. Дейлиник тут же попытался перевернуть свою тарелку, демонстрируя жажду общения.
- Тетя!
Ингмар примерился. И вытянул герцога пониже спины от всей души шесть раз.
- Я тебе что говорил?
 - Я ее люблю... уй, какая же у вас рука тяжелая, сэр! Правда, я ее очень люблю. Оправдываться не буду, это недостойно.
 - А что ты мне обещал, кобель похотливый?
 - Что не трону ее...
 - И от кого она беременна? - гневно вопрошал серафим.
 - От меня-а-а... Сэр, я все равно оправдываться не буду, я и в самом деле виноват. Должен был просто отправить ее в ее спальню...
 Ингмар убрал ремень, вдел его обратно.
- И кто будет?
 - Девочка. Еще не скоро, месяца через четыре.
 Серафим вздохнул:
- Ну ладно. Что с тебя возьмешь.
 - Да все, что угодно, сэр. Мне за мою Чиур не жалко ничего, - немного недопонял его парень.
 - М-да, мозга точно уже нет. Идем чай пить... счастливый папаша.
 - А сами-то, разве, несчастны? Я слышал по своим каналам, что у вас с капитаном двойня, - Арно увернулся от подзатыльника, улыбаясь своей солнечной улыбкой до ушей.
 - К счастью, да, - с чувством произнес Ингмар.
 - А почему к счастью? О-о-ой, какие красавчики, - Арно вошел на кухню и увидел малышей. - А как похожи на вас!
 - Они чудо, - Ингмар цвел и курлыкал.
  На чай в кухне собралась вся семья, и Эйлиан возблагодарил неизвестных ему строителей, не поскупившихся на размеры этой самой кухни. И то, что они с Ингмаром через два года брака сменили стол на раздвижной, когда к ним стали приезжать Эстель с Ариесом и  райки из питомника. Места хватило всем, правда, пришлось потесниться. Арно краснел, бледнел и ерзал - концентрация феромонов трех рафиан в помещении была больше, чем он мог спокойно выдержать. Но герцог не позволил себе даже лишнего жеста. Ингмар тер нос, фыркал и вежливо чихал. Лайнир и Гэлирис, когда до них дошло, что происходит, извинились и вышли, допив чай.
 - У меня аллергия на родителей мужа, - простонал Ингмар. - Ну вообще аллилуйя.
- Не на них, а на повышенную концентрацию феромонов. Иммунитет-то ты выработал, как и Арно. Но когда превышен допустимый порог, организм начинает защищаться. У тебя - насморк, у Арно пока еще защита не выработалась, - рассмеялся Эйлиан, успокаивающе погладив его по плечу.
 - Но я спокойно переносил до этого...
 - М-м-м... - рафианин наклонился к его уху, еле слышно произнес: - У них второй медовый месяц. Или десятый, я уж не помню.
 - Ну да. Сын жив... Чего б и не устроить медовый месяц... Апчхи! Извиняюсь, гормоны бушуют.
 - Ничего, у них это обычно недолго тянется. Все-таки, уже не мальчики. Арно, Чиур, вы к нам надолго? Это я в смысле того, комнату вам приготовить? - уточнил капитан.
 - Ну... Мы повидаться. На пару дней, - смутилась Чиур. - Поместье посмотреть.
 - Мы завтра собирались на выставку домашних животных. Хотите с нами? - Эйлиан ласково погладил ее по тоненьким перышкам на голове.
 - Хотим, очень, - Чиур щебетнула.
 - Будем покупать моим троим птенцам котокрыса. Почти дань моде, - хохотнул капитан.
 - Троим? - удивилась девушка. - У вас же двое детей.
 - И один пернатый муж, - подмигнул ей Эйлиан.
 - Я тебя старше, - заявил серафим.
 - Да-да, мое счастье, я помню. Ты буквально на днях отметил второе совершеннолетие.
Ингмар гордо распушил гребень. Из которого на пол высыпалась половина сапфировых перьев.
 - Линя-а-а-аешь, - фыркнул рафианин, - подбирая перо, похожее на пучок переливчатых синих волосков, а не на обычные перья.
 - Лысею, - трагически простонал серафим.
 - Глупый, - Эйлиан легонько стукнул его в лоб костяшками пальцев. - Это стресс, гормональные скачки, перенапряг. И внеочередная линька. Я что, мало твоих перьев с подушки стряхивал за шесть лет?
 Гребень трагически лишился еще доброй четверти перьев.
 - Отрастет краше прежнего. Полосатый, - Ларр поманил его за собой в ванную, достал с полки мягкую щетку и принялся вычесывать.
 - А какой цвет получается? - встревожился Ингмар.
Судя по проступающим перышкам, цвет был как у благородного котокрыса - черно-синий, серафим выглядел как смесок обоих родителей в их природном цвете.
 - Красивый, как килианский императорский сапфир. Очень красивый, мое счастье, - вычесывать пришлось долго, пока гребень не стал куцым и реденьким, щетинясь иголочками новых перышек. - Дикобразище, - зафыркал Лиан.
 Ингмар посмотрел в зеркало, развернул куцые крылышки.
- Я кошмарен.
 - Мар, солнце мое, вспомни меня после операции и окстись. Ты просто взрослеешь, а переходный возраст на то и переходный.
 - У меня переходный возраст закончился уже, - серафим повернулся спиной, помахал крыльями, одной парой, второй. - Я лысый дикобраз.
 - Ну, хватит, - неожиданно резко ответил капитан. - Ты, как-то, говорил, что красота в глазах смотрящего. Для меня ты красив. А на мнение остальной части вселенной тебе не наплевать ли, родной?
 - Наплевать, - согласился Ингмар, обнимая мужа.
 - Извини, малыш, - Эйлиан постарался расслабиться, выкинуть из головы возникшие откуда-то из подсознания ростки ревности. В конце концов, Ингмар не заслужил подозрений, он вел себя безупречно.
 - За что? - удивился серафим.
 - У меня нервы как-то раздергались, уже на тебя срываюсь, - покаялся рафианин.
 - Ничего... Когда у Лазурита переходный возраст был, он Ворону вообще перья выдирал.
 - Мне некуда переходить, я уже взрослый, - усмехнулся Лиан. - Идем, мы совершенно невежливо бросили гостей одних.
- Идем, - Ингмар пригладил остатки гребня.
Арно и Чиур целовались, пользуясь отсутствием хозяев. Эйлиан кашлянул, подростки отпрянули друг от друга, как... как подростки, потом Арно сердито нахмурился, притягивая Чиур к себе и обнимая ее тонкие плечики.
- Давайте, ребята, я вам комнату покажу, отдохнете, а завтра с утра, пока не жарко, мы сходим на выставку. А потом, если останутся силы - съездим в поместье, - предложил Лиан.
 - Хорошо, - согласилась Чиур, прижимаясь к мужу.
Ингмар просто всем видом не одобрял, но помалкивал. Эйлиан провел гостей в пустующую гостевую комнату, последнюю незанятую в доме.
- Располагайтесь. Отдыхайте.
Арно и Чиур остались в комнате, горячо поблагодарив Эйлиана за заботу. Капитан ласково взъерошил волосы и перышки обоим.
- Ужинать чрез два часа будем.  Не опаздывайте, а то нас много. Все съедим и не заметим, как.
 - Хорошо, сэр. Два часа, - пискнула герцогиня. Арно просто мило улыбался, стоя посреди комнаты.
 - И прекращайте звать меня «сэр», я - Лиан, - он усмехнулся и откланялся.
 Ингмар сидел на кухне, треская сахар ложкой из сахарницы. И урчал.
 - Восстанавливаешь энергию? - Эйлиан подкрался сзади неслышно, обнял, целуя в затылок.
 - Ага. Говорят, что сахар очень хорошо ее восполняет.
 - Бедненький, а ты так не любишь сладкое, - фыркнул капитан.
 Серафим засмеялся:
- Тебя я точно люблю, мой сахарный.
 Рафианин потерся носом о его висок.
- Ты уж реши, родной, мятный я, сахарный или еще какой. А то у меня воображение бурное, сразу почему-то представился мятный леденец в капитанской форме на мостике.
 - И толпа желающих хоть разок лизнуть или соснуть... Ой, пошлый я, пошлый.
 - И при том, как ни странно, ни словом не погрешил. М-да... Через два месяца мне на службу.
 Ингмар вздохнул:
- А  я так привык к тому, что ты со мной, рядом.
 - Я ведь перехожу на «Эвридику» совсем, а ее переводят на маршрут «Ханна-Стелла-Лилия-Ханна», всего двенадцатидневный рейс, раз в месяц.
 - Ну, это радует. А я уволился.
 - Совсем? Ты же сказал, что взял отпуск? - удивился Эйлиан.
 - Ну, я подумал. И уволился. Буду сидеть на шее родителей и мужа.
 - Сиди, хоть всю жизнь, - Лиан рассмеялся, - а я буду работать, а то карты картами, а у нас еще поместье, и ты не перестанешь скупать райков, пока их не перестанут продавать.
 - Увы, да. Не перестану. Сменю пол... буду как Лазурит.
 - До этого тебе еще аж десять лет. Есть время подумать, хочешь ли ты этого в самом деле.
Ингмар развел руками:
- Ну, Лазурит все-таки решилась родить. Я такой храбростью не обладаю, наверное. Хотя, за десять лет может произойти многое.
 - Слушай, я только сейчас понял, что тебя родил... Ворон? - озадаченно остановился на полушаге посреди кухни Эйлиан.
 - Ну да. Я ж говорю, мой родитель - муж донны Лазурит.
 - Вот черт, никогда бы не смог представить его в качестве леди.
 - Почему? Шикарная брюнетка, обворожительнейшая. После сноса яйца впала в послеродовую депрессию, разрыдалась, сменила пол и умотала в какой-то межпланетный бар... При попытке Лазурита вернуть домой блудного мужа, выдрал ему половину гребня.
 - Какие страсти, просто таки солнечный выплеск, - рассмеялся Эйлиан. - М-да, начинаю думать, что я после родов просто само спокойствие.
 - Конечно, милый. Я и до них-то готов кого-нибудь покусать...
- Оказывается, навыки не пропиваются, - Эйлиан мотнул головой, коса хлестнула по спине. - Так, что-то странно тихо у нас в детской. Пойду-ка я погляжу, что два разбойника утворили на сей раз.
 - Пойдем, посмотрим.
Разбойники рисовали. Саюр, на которую детей скинули без зазрения совести, придремала к кресле, а мальчишки, доковыляв до комнаты старших Ларров, которые ушли в сад, распотрошили чемоданчик Лайнира. Эйлиан даже двинуться не смог, застыл в дверях скульптурой, воплощающей офигение: стены практически до его роста (как? как они туда добрались???), кровать, шкаф, туалетный столик, почти вся одежда в распахнутом шкафу были измазаны разноцветными кляксами, полосами и отпечатками детских рук и даже мордашек. Во что превратились сами дети - слов для обозначения не было.
 - Мама... - только и смог произнести Ингмар. - Что это?
 - Это то, за что мне оторвут то, чем я породил это...
 - Может, успеем отмыть? - безнадежно предложил серафим. - И да, порождал все-таки я, тебе отрывать нечего.
 - А мне превентивно, так сказать... Не успеем. У нас столько растворителя нет, и вещи... у-у-у-у-у... Хватай левого, я правого, и в ванну.
 Ингмар сцапал одного из детей, не поняв под слоем краски, которого.
- Может, я время отмотаю? Минут на десять?
 - А они это за десять минут сотворили? Хотя, да, мы же пили чай, потом не больше, чем на десять минут вышли... Родной, а в генах серафимов реактивность заложена? - Эйлиан посмотрел на только недавно пришедшего в норму Мара и отказался: - Не тот повод, чтоб вмешиваться в течение времени. Помирать, так с музыкой.
 - С другой стороны, может, у них художественная одаренность проявилась? Все-таки, два дедушки художники.
 - Вот вернется один из художников, и узнаем, - обреченно прикрыл глаза Эйлиан, регулируя в душе воду. - Вообще-то, я даже не знаю, отмоем ли мы детей. Это же не акрил, а масло...
 - Попытаемся. Ольги, ну зачем вы вообще полезли в вещи дедушки?
  Ольгертом оказался тот, которого держал Эйлиан.
- Касиво.
Дейлиник засмеялся, махнул ручкой, оставляя на лице Ингмара отпечаток ладошки фиолетово-желто-ало-зеленого цвета.
 - Вы очень плохо поступили. Это чужие вещи, нельзя без разрешения брать их...
 Чуть дальше по коридору придушенно выматерился Гэлирис. Голоса Лайнира они не услышали - то ли остался в саду рисовать с натуры, то ли потерял способность говорить.
 - Нам точно будет плохо...
 Эйлиан только плечами пожал, пытаясь оттереть краску и не содрать с сына кожу. Ингмар занялся тем же самым. Краска смывалась из рук вон плохо. Сзади протянули литровую бутыль с тягучей маслянистой жидкостью.
- Этим получится быстрее. И безопаснее.
Лайнир расстроенным не выглядел, хот Лиан прекрасно знал, сколько стоили все те краски, которые дети безжалостно испортили. Он задумчиво улыбался чему-то своему, потом тряхнул огненной гривой:
- А новый дизайн интерьера мне понравился. Очень... ярко. Свежо и эмоционально.
 - Это уж точно. Отец бы от счастья рыдал... И говорил, как они похожи на меня.
 - Они и похожи. Первенцы всегда больше походят на илет, Мар. Наши младшие дети очень похожи на меня, и только Лиан оказался вылитый Гэл.
 Ингмар задумчиво осмотрел мужа:
- Ну не знаю. Я на родителей не похож. Лазурит синяя, ее муж - черный.
 - А ты полосатый, - рассмеялся Лайнир. - Ладно, отмывайтесь, я пошел наводить относительный порядок. И, наверное, поедем с Гэлом в город, купим чего-нибудь из одежды.
 - Да, хорошо, - Ингмар вздохнул. - Так, дети... Хватит меня раскрашивать.
 Эйлиан выдохнул, когда его винир вышел.
- О, Космос, я ожидал громов и молний. Кажется, за тридцать пять лет характеры у них все же поменялись.
- Ну, дети выросли. Внуки, видимо, тоже... К тому же, повода для взрыва нет.
- Знаешь, малыш, они и раньше не отличались особо резкими взрывами эмоций, ну, вернее, Лай. Гэл - вообще боеголовка ходячая, может рвануть в любой момент.
 - Может, супруг его утихомирил? Сам видел, Лазурит теперь нежна и прекрасна... Хотя она готовится к родам...
 - Она беременна? Вау, а я даже не заметил.
- Ну, яйцо расположено так, что его не особенно видно. Тем более, срок небольшой... Если честно, я не в восторге от этой затеи, - Ингмар вытирал ребенка.
- Почему? У тебя будет брат или сестра.
 - Лазурит нельзя рожать, врожденная сердечная недостаточность женской формы.
 Эйлиан только покачал головой:
- Малыш, если нельзя рожать естественным путем, значит, будет рожать в больнице и искусственно. Не думаю, что они с Вороном не просчитали всего. Это ж... - «Это ж не мы» так и не прозвучало, и Лиан закончил фразу иначе: - Это ж Ворон и донна Лазурит.
- Я вообще получился случайно, когда Лазурит неверно посчитал безопасные дни супруги.
 - Это тебе вообще кто сказал?
 - Лазурит, конечно, - Ингмар вздохнул. - Ладно, пора кормить наших маленьких хищников.
 - Если завтра мы купим котокрыса, я боюсь, мы спутаем его с детьми, - Эйлиан задумчиво рассматривал радостных малышей, укутанных в полотенце. От чистых золотистых и синих цветов в их хохолках не осталось ни пятнышка - перышки переливались всеми цветами радуги.
- Ну, будем купать, укладывать спать и кормить трех маленьких существ.
  Рафианин фыркнул и понес детей в детскую, одевать. А потом кормить. Укладывать спать… Дети веселились, хихикали и хотели играть еще.
 - Вот же беда, а? Выспались днем, да? - Эйлиан сам уже зевал, под привезенные Ингмаром колыбельные.
 - Папа, играть.
 - Папа хочет спать... Папа очень хочет спать. А если кто-то сегодня уснет вовремя и проспит всю ночь спокойно, тому завтра покажут звериков и даже купят одного.
 - Зверики! Играть! - уснули дети сразу же.
 - Я вступил на скользкую дорожку шантажа и подкупа, - грустно вздохнул рафианин. - Нет мне прощенья.
 - Ничего, зато мы поспим.
Саюр, обнаружившая, что натворили дети, ахала и просила прощенья, что уснула.
 - Да ладно тебе, милая, ты же не стальная, а эти оглоеды кого хочешь уморят. Не страшно, - Эйлиан погладил ее по перышкам и кивнул: - садись, поешь, а то ты за эти дни стала бледненькая, меня Тири заклюет.
 - У вас чудесные дети. Такие бодрые. И веселые.
 - Ага, гипердвигатель по сравнению с ними проигрывает в мощности в разы, - соглашался рафианин.
 Ингмар клевал носом в тарелку. Чиур тоже дремала. Арно выглядел бодрым, но Лиан видел, что и его манит постель больше, чем еда. Запихнув в мужа еще пару ложек каши с фруктами, отправив спать гостей и Саюр, Эйлиан отнес Мара в постель и... не смог уснуть. Он украдкой выбрался из сонных объятий мужа и спустился на кухню, к стационарному комму.
 Последних новостей в Галактике было много, но все они были мелкими и неинтересными. Эйлиан лениво пощелкал каналами, потом набрал номер Гэлириса. О каких покупках могла идти речь, если за окном уже стояла непроглядная летняя ночь Ханны? Одежные магазины уже были закрыты, а вот увеселительные заведения как раз начинали работать интенсивнее. На улицах было полно туристов, и не все из них были трезвыми.
 - Да? - сразу же откликнулся Гэл подозрительно веселым голосом.
 - У вас все нормально?
 - Все отлично... Сидим на дереве.
 - Охренеть, как отлично! Где хоть? Сейчас вызову вам туда таксофлайт-автомат, без пилота.
- В городском парке. Красота. Супруг рядом сидит, мечтает...
 - Толпа, жаждущая двух рафиан, под деревом. Романтика, ага. Ждите.
Гэл засмеялся. Судя по всему, их это веселило. Приключение же. Нет, не то, чтобы Эйлиан не знал, что Гэлирис может вполне спокойно уложить штабелями три десятка гражданских, и не вспотеть. Просто вскоре там могут оказаться не только гражданские, и гораздо больше трех десятков. А что такое насилие, он испытал на себе, и совершенно не желал того же родителям. Хотя вернувшиеся родители хохотали вовсю.
- Забавные все-таки тут граждане.
 А Эйлиана трясло. Он стискивал зубы, чтобы не заорать на них, прятал руки, непроизвольно сжимая кулаки в карманах и раня самого себя когтями. И не мог успокоиться. Как-то разом навалились воспоминания, от которых старательно отгораживался все эти шесть месяцев. Они не знали, ни сном, ни духом о том, через что он прошел. А Лиан не рассказывал, считая, что справился уже с этим. А тут накатило. Он оделся и вышел в сад, резко кивнув им.
- Что такое? - Гэл тут же оказался рядом. - Лиан?
 - Н-н-н... ничего. Все в порядке, - Эйлиан прижался к стволу того дерева, под которым любил спать летом в жару. Когти впились в гладкую серую кору.
 - Не лги мне, - Гэл положил руку ему на плечо.
 Лиана передернуло, словно током пробило от неожиданного прикосновения. Он стиснул зубы, старательно пытаясь вернуть себе самообладание, глубоко и медленно дышал.
- Что произошло? - рука убралась.
 - Я просто за вас переволновался, - наконец, подобрал нормальную и нейтральную фразу Эйлиан.
 - Так сильно? Что случилось? Я чувствую.
 - Ты... и Лайнир... редко задерживаетесь где-то вне ареала Ра-Фиан, я прав? - Эйлиан знал, что ни один из его братьев не живет вне ареала. Значит, и родители надолго не покидают принадлежащие рафианам планеты в одиночку.
 - Парой - да. Я все еще военный офицер.
 - Это другое. На службе ты не бываешь один. Я знаю правила. Илет, я не хочу, чтобы с вами случилось ... что-то плохое здесь.
«То, что со мной. Пожалуйста, только не с вами».
 - С нами ничего бы не случилось, малыш. Мы неплохо умеем уходить от преследования.
 - Я понимаю. Умом. Прости, я еще не научился закрываться так, как надо. И у меня из всей семьи самые слабые способности к этому, - дыхательная гимнастика помогла, внутренняя дрожь унялась. Но Эйлиан не знал, когда перетянутая, на грани возможного, струна внутри него снова завибрирует, или, может быть, лопнет.
 - Идем в дом, малыш, - позвал его Гэл.
 - Да, я сейчас приду, - кивнул Лиан. Прислонился к стволу, закрыв глаза. Нужно было обратиться к психологу, хотя в клинике с ним и так работал местный мозгоправ. Но тогда его могут не допустить к полетам. А без космоса капитан себя не мыслил. Как бы прекрасно ни было на планете, где теперь был его дом, он должен был подниматься в космос, чтобы возвращаться к любимым.
Из дома выполз сонный полуголый Ингмар, кутаясь в крылья, добрался до мужа, обнял за шею и уснул. Стоя. Эйлиан усмехнулся, поднимая его на руки. Внутри стало свободнее, он понюхал пахнущий росой воздух и пошел в дом, неся мужа. Ингмар сопел у него на руках, прижимался и дергался, причитая во сне:
- Не хочу  яйцо...
 Эйлиан сел на разворошенную неугомонным серафимом постель, принялся укачивать его, вполголоса проговаривая какие-то фразы, которые мозг не фиксировал. Судя по тому, что Мар успокаивался, слова были правильными. Думал Лиан совсем о другом. Ингмар полез его облизывать.
 - Мар, спи, - рафианин прижал его к себе, обнимая и не давая ласкаться. - Пожалуйста, спи, малыш.
 - Почему ты не спишь? Что произошло? Тебе плохо?
 - Нет, все хорошо. Уже все хорошо. Я просто волновался о родителях.
 - Они вернулись?
 - Да, я вызвал им робо-такси. Они, наверное, уже ушли спать. А почему ты не спишь?
 Ингмар потер глаза:
- Не мог без тебя уснуть.
 - Я никуда не уйду, спи, любимый, - Эйлиан укрыл его одеялом, поцеловал в лоб.
 - Ложись, я хочу обнять тебя.
 Рафианин послушно лег рядом, подставил Мару плечо вместо подушки, прижимая его к себе обеими руками. Серафим засопел, прижимаясь и укутывая его крылом. Эйлиан уснул, не заметив, как.

Хотя выспавшимся Лиан себя утром не чувствовал, был бледен и неразговорчив, от планов отступаться он был не намерен.
- Экспоцентр огромен, надо идти после завтрака, а там пообедаем в каком-нибудь кафе в самом выставочном комплексе.
- И купим зверика.
- Играть! Зверик!
- Похоже, кличкой будущему питомцу можно не заморачиваться, - рассмеялся Эйлиан, удержавшись от того, чтобы прижать ладонь к виску.
 - Милый? Ты в порядке? - Ингмар всерьез обеспокоился.
 - Немного болит голова, но это нормально, я не слишком хорошо спал. Так, мои хорошие, если вы будете так медленно есть, мы всюду опоздаем, - подогнал вяло жующих родителей и одернул балующихся детей. - Чиур, радость моя, съешь еще кусочек запеканки, тебе нужно хорошо питаться.
 Девушка с удовольствием ухватила еще - аппетит у райка повысился из-за беременности. Эйлиан удовлетворенно прикрыл глаза ресницами: Ингмар не станет волноваться, если вести себя естественно. Серафим весело болтал про котокрысов, обещал детям, что зверька купят в цвет папы.
 - Но ты ж хотел зелено-оранжевого? - удивился Лиан.
 - Ну, я подумал, что одинакового со мной цвета будет лучше.
Перед тем, как идти, Эйлиан стащил у Гэла из аптечки мощное успокоительное, наглотался его и к выходу был спокоен, как удав. И даже немного заторможен. А тормошили его с обеих сторон. И муж и дети.
- А они пушистые? А они красивые? А мы, правда, купим?
 - Сейчас вызовем такси и поедем, - кротко улыбался капитан. Гэлирис хмурился, ему не составило труда опознать результат действия седатива. И то, что сын не обратился к нему за помощью, а предпочел действовать втихую, ему очень не нравилось.
Арно и Чиур держались поближе к Саюр, та везла коляску, детей на руках несли Ингмар и Лиан. В таксофлайт - большой, грузопассажирский - загрузились все без проблем. Ингмар прижался к мужу поплотнее, положив детей в коляску, где они принялись о чем-то переговариваться на своем языке.
  Экспоцентр был огромен, располагался на первых сорока этажах административной высотки, выметнувшейся аж на полтора километра вверх. Эйлиан купил билеты, лифтовую карту, и они вступили в царство всевозможных товаров, услуг, креатива и экзотики. Ингмар с детьми чирикали на три голоса, совершенно одинаково взвизгивая от восторга. Чиур ахала, широко раскрывая глаза, Саюр тоже. Они обе теребили Арно, делясь впечатлениями. Рафиане были спокойны, как три кита, сдерживающие живописную группку. И целенаправленно продвигали всех подопечных к широким стеклянным лифтовым площадкам мимо рукотворных ручьев, водопадиков и фонтанов. А в одном из атриумов на их пути даже извергался разноцветный пенный гейзер, омывая переливчатые коралловые камни. Восторга было море, верещания и визга  еще больше. Дети рвались нырнуть в гейзер. Эйлиан кивнул на ближайший лифт:
- Нам туда и на тридцать второй этаж. Лифт едет медленно по желанию, можно полюбоваться мегаполисом.
 Ингмар сыновьям нырять не дал, пообещал взять с собой в бассейн и затащил в лифт. Лифтовая площадка - стеклянная платформа, огражденная лишь силовым куполом - начала медленное вознесение над поверхностью планеты.
 - Никогда тут не был, - восторгался Ингмар. - Так красиво...
 Эйлиан кивал, помалкивал, держал на руках Ольгерта и чувствовал умиротворение. Он прекрасно знал, что это временное ощущение, и что дома он сполна расплатится за химию в организме. Но важно было сейчас быть спокойным с любимыми рядом. Серафим курлыкал, тыкал пальцем в какие-то достопримечательности, которые успел посмотреть.
- А вон там наш дом. Вон, видите, где маяк на побережье?
 - Ага. Здорово, я его так рассмотреть и не успел, пока летал.
 - Еще рассмотрим. На пятисотом этаже есть обзорная площадка, потом можем подняться туда. Хотите? - Эйлиан обвел всю группу взглядом, моргнул, наткнувшись на встревоженные взгляды родителей.
 - А котокрысы? - возмутилось семейство.
 - Ну, потом же, сначала, конечно, котокрысы. У нас впереди целый день, - пожал плечами рафианин. - Вот, мы почти приехали. Это, собственно, Экспоцентр и есть. Он вообще-то пять этажей занимает, это первый из них.
 - Ты точно в порядке? - шепотом поинтересовался Ингмар.
 - Поговорим дома, - на пару секунд Эйлиан прижался к его виску лбом, словно пытался подпитаться от него. И отстранился, улыбаясь:
- Ну, что, добро пожаловать в мир всевозможных домашних питомцев.
  Ингмар и дети обалдели, вертели головами и членораздельно вообще не разговаривали. А Лиан неожиданно разговорился на пару с Арно, тот оказался знатоком разных инопланетных тварюшек. Как-то незаметно вокруг них становилось все более многолюдно - посетителей Экспоцентра привлекала лекция, которую капитан и герцог читали вместе, дополняя друг друга, и феромоны рафиан. Ингмар косился вокруг и нервно шипел.
 - Как знал, что пригодится, - Гэл вытащил из сумки упаковку фильтров для серафима и баллончик с нейтрализатором. Ингмар тут же нацепил фильтр.
- Как хорошо жить стало.
Эйлиан усмехнулся: прозвучала любимая фраза Мара, значит, все и в самом деле хорошо.
- О, я вижу нашу цель. Итак, котокрысы. Арно, что ты знаешь о них?
Юный герцог озадаченно почесал в затылке:
- Да ничего, кроме названия.
Эйлиан расцвел в улыбке. И принялся рассказывать, подталкивая Ингмара и остальных к просторным вольерам за стеклом, в которых было полно зелени, среди которой выделялись яркие оранжевые, желтые и алые пятна.
- Эти животные открыты сравнительно недавно, на одной из планет ареала галлири. Относятся к позвоночным млекопитающим, отличаются дружелюбием, высокой приручаемостью и приспособляемостью, размножаются в неволе. В одомашненных видах различают служебных котокрысов и котокрысов-компаньонов. Служебных мы тут увидим вряд ли, они отличаются экстерьером. А вот это - компаньоны.
У котокрысов были длинные, поджарые тела, покрытые гладкой или чуть волнистой короткой шерсткой, около полуметра в длину без хвоста, длинные шеи, тонкие, мускулистые лапы, чешуйчатые хвосты с пушистыми кисточками, густые воротники, начинающиеся от загривков и спускающиеся до середины спины. Узкие, улыбчивые морды, круглые ушки и очень умные глаза, зеленые, как лучшие валлийские изумруды. И они были клетчатыми.
 Ингмар тут же прилип  к стеклу, распушив отрастающий гребень, дети последовали за папой. Кажется, троица тут навеки решила остаться.
 - Господа хотят купить компаньона? - к ним подошел хозяин вольера, маленький, зеленокожий галлири, пошевелил перепончатыми ушками, растягивая в улыбке тонкогубый лягушачий рот. - Для детей?
 - Этого, - не сговариваясь, заявила троица, ткнув пальцем в крупного красивого черно-синего зверя. Тот, словно поняв, что речь о нем, поднялся, подошел, грациозно переставляя лапы, сел перед стеклом и положил переднюю лапу, и в самом деле похожую на когтистую ручку, на бортик вольера.
- Хороший выбор, господа.
- Это дайкири? - спросил Эйлиан.
- Коши-дайкири, он обучен и тренирован.
 - Мы берем его, уважаемый. Ребята, вы будете выбирать себе? - Эйлиан повернулся к Арно и Чиур.
 - А мне вон тот нравится, - Чиур показала на бело-зеленого зверька, мелкого и шебутного.
Арно выбор супруги подтвердил.
 - Это молодой зверь, его обучение еще не завершено, но если господа хотят, я объясню, что и как нужно делать, это на сложно, - еще раз улыбнулся галлири.
 - Очень хотим. У него такие глаза умные и добрые, - раек явно хотела поскорей обняться с животным.
- Хорошо. Прошу за мной, оформим ваши покупки.
Рядом с вольером был небольшой павильончик со скамеечками и столом с терминалом.
- Присаживайтесь, сейчас я заполню документы, паспорта на компаньонов. Скажите, какие имена мне вписать? - взгромоздился на высокий стул галлири и открыл терминал.
 Ингмар задумался, взглянул на Эйлиана. Рафианин потянулся к нему мысленно, улыбаясь:
«Снова не можешь придумать имя?»
 «Нет», - вздохнул журналист.
 «Тэнги - «верный». Согласен?»
 - Тэнги, - Ингмар обратился к продавцу.
 - Хорошее имя, - одобрил галлири, вбивая в формуляр паспорта новое имя питомца. Эйлиан провел картой по терминалу оплаты.
- И за второго зверя, пожалуйста. Пусть это будет подарок вам, ребята, - он кивнул собравшемуся возразить герцогу, и тот, смущенно краснея, кивнул.
- Зверик играть?
- Зверик где?
 - Сейчас будет, - Эйлиан спрятал карту и взял детей на руки, обнимая и прижимая к себе. - Сейчас приведут вашего зверика.
 - А чем его кормить? - заинтересовался Ингмар.
 - Котокрысы - всеядны, любят фрукты, зерно, мясо, иногда можно побаловать сырыми яйцами, молоком.
 - В общем. совсем как наши дети, - решил журналист.
 - Если хотите, можно кормить консервами, на втором этаже есть наш павильон. А это вам в подарок, - продавец протянул Ингмару кожаный поводок-улитку и пару странных перчаток. И такой же набор вручил Арно. Пояснил: - У котокрысов чувствительные подушечки на передних лапах, по городу им лучше передвигаться в защите. А вот дома можно и без нее.
 Ингмар принялся надевать на лапки Тэнги перчатки. Дети котокрыса трогали, пытаясь понять, что это вообще такое.
- Как папа?
- Красивый, - решили они.
 Тэнги внимательно обнюхивал своих новых хозяев. Трогал узким шершавым язычком руки серафима, тыкался мокрым черным носом в щечки детям, подставлял уши под их ручки и забавно фыркал. Чиур немедленно принялась тискать своего зверя, галлири протянул Арно брошюрку по тренировке котокрыса, что-то негромко объяснял. Эйлиан потряс головой, возвращая мыслям ясность.
- Ну, все счастливы? Чиур, давай, помогу надеть защиту. Я не расслышал, как вы его назвали?
 - Кирби. Красивое имя, правда?
- Да, красивое. Все? Можем пройтись еще здесь, посмотреть на эртианских дикусов, очень красивые ящерки.
 Чиур прислонила ладонь ко лбу и извиняясь улыбнулась:
- Я б очень хотела... Но...
 - Я вызову вам такси, езжайте с Саюр домой, - Эйлиан погладил ее по нежным перышкам на запястье. - Отдыхайте.
 Арно с райками уехали. Ингмар погрузил детей в коляску, пристроил котокрыса туда же, наказав  всем трем лежать смирно и не кусаться, не пинаться и не орать. Зверь улегся у детей в ногах, изящно свесив передние лапы в перчатках через бортик коляски. А через пять минут малыши уже спали, вцепившись с двух сторон в кисточку на его хвосте. Тэнги стоически терпел, пережидая, пока ее можно будет аккуратно вытянуть из цепких ручонок мальчишек.
 - Он так чудесно их укачивает, - умилился Ингмар.
 - Ну, он же не даром - компаньон, - Эйлиан снова тряхнул головой. Сознание будто дымкой легкой заволакивало, он явно превысил дозу успокоительного. - Можем пойти в кафе или на обзорную площадку.
 - Давай в кафе? Тебе нужно присесть.
 - Да, - Лиан виновато улыбнулся, - я немного не в форме.
- Ничего страшного, посидим, закажу тебе кофе...
 - После этих таблеток нельзя кофе. Закажи ему минералки, малыш, - Гэлирис подхватил сына под руку. - Дома я хочу услышать, что происходит, и без дурацких отговорок.
 - И  я тоже, - нахмурился Ингмар.
 - Хорошо, - Эйлиан почти безразлично склонил голову, - поговорим. Я и в самом деле, боюсь, сам с этим не справлюсь.
 - Предлагаю сразу домой, - нервно произнес Ингмар.
 - Мы ведь хотели погулять, - мягко напомнил капитан, - а я пока еще не падаю и не корчусь в муках, чтобы отказываться от приятной прогулки.
 - А потом будет поздно. Нет уж, домой. Я желаю выяснить, что такое произошло, что ты начал мне лгать.
 Эйлиан отрицательно покачал головой:
- Я не лгал. Мне казалось, что я справился и сумел восстановиться полностью.
- Возвращаемся домой, - повторил Ингмар.
 - Пешком, - переупрямить Эйлиана было возможно, но только не сейчас. Он и без того уже сдал позиции, признался в собственной слабости. А больше всего на свете капитан Эйлиан Ларр боялся стать слабым и неспособным защищать и обеспечивать свою семью.
 - Хорошо, пешком, прогуляемся по дороге.
 На первом этаже Экспоцентра Эйлиан углядел кое-что и попросил подождать его у выхода из здания.
- Я быстро, туда-назад.
 - Хорошо, - его остались ждать.
 Капитан вернулся и в самом деле быстро. Пряча руки за спиной и смущенно улыбаясь. Ингмар с любопытством смотрел на мужа. Тот протянул ему маленький букетик странных хрупких цветов, похожих на колокольчики из молочно-белого с синими прожилками стекла, снизаные на упругие тонкие ветки в ряд. Второй - из трех огненно-алых разлапистых цветков на причудливо изогнутых стеблях - он вручил своему винир.
 Серафим взял цветы, залюбовался:
- Они такие красивые. Спасибо, мое перышко.
- Это терранские ландыши, правда, они должны быть чисто белыми, но на Ханне почему-то становятся такими. Я первый раз, когда увидел их, сразу подумал о тебе.
 - Я похож на цветок?
 - Угу. На Adenium, - ухмыльнулся рафианин.
- На что? - удивился Ингмар. - Никогда о таком не слышал.
 - Это растение, которое требует особого ухода, но если создать ему все условия, оно цветет очень красивыми цветами, крупными и ароматными. И ядовитыми-и-и-и... - Эйлиан рассмеялся.
 - Вот зараза, - с чувством произнес серафим.
  Лиан прижал его к себе, целуя куда-то под ухо, прошептал:
- Разве я не прав, любимый?
 - Прав, но я тебе об этом не скажу.
 - А за что ты меня так «любишь», нэйли, что подарил хищные орхидеи? - поинтересовался Лайнир, рассматривая свой букет.
 - Хочет сказать, что вы на них похожи, - хихикнул Ингмар. - Приманиваете всяких доверчивых насекомых.
 - Ага. А зубки у тебя автономные, как клацнут - мало не покажется, - Эйлиан покосился на Гэла, рассмеялся тоже.
 - Мое пошлое воображение уже разгулялось, - шепнул ему муж.
 - У-у, малыш, поверь, даже ему не под силу вообразить это.
Лайнир вознамерился треснуть сына по шее букетом, Лиан увернулся, смеясь. Напряжение, возникшее между рафианами и серафимом, рассеялось. Дальнейшая прогулка была уже вполне себе приятной.
 Дома Ингмар поручил Лайниру внуков. А мужа уволок в спальню, выяснять отношения. Эйлиан послушно дошел до комнаты, покачнулся и тяжело сел на край постели.
 - Итак. Что случилось?
 Эйлиан молчал, не зная, как сформулировать свою проблему, машинально распускал косу, что делал только в минуты совершеннейшего душевного раздрая.
- Я... мне... нужна помощь.
 - Я готов оказывать любую, Эйли, ты же знаешь. Так что мне сделать?
 - Найди мне хорошего психотерапевта. Я думал, что смог забыть о том, что произошло на корабле пиратов. Но... не смог.
 - Я попрошу у Интерга их Ясона.
 - Мне, правда, стыдно, что я, взрослый мужчина, бывший военный, растекаюсь какой-то невразумительной лужей, не могу собрать мозги в кулак, - Эйлиан занавесился волосами, говорил глухо, медленно, через силу выдавливая слова.
 - Здесь нечего стыдиться, правда, - Ингмар сел рядом.
 - Есть. Я не сумел защитить своих людей, и за себя постоять не смог. Это недостойный рафианина поступок. И потом... я...
 - Что ты? - Ингмар забрался с ногами на постель, уселся, прижимаясь к его боку.
- Я должен был или отомстить, или прекратить свое существование. Думал, что когда рожу, смогу поступить так, как должен поступать рафианин. Но не смог. Психолог в клинике убеждал, что я не должен оставлять тебя с детьми, что так поступают только трусы. Традиции Ра-Фиан говорят, что лишь трус живет обесчещенным. У меня все в голове перемешалось...
 - Если следовать всем традициям, мне вообще следовало повеситься после нашего первого раза, ибо это бесчестье - разделить постель с кем-то, кроме мужа, еще и по доброй воле. И Ворону тоже, видимо. Забудь. Некоторые традиции нужно и нарушать.
 - Да, я понимаю. Принять это трудно. Иногда кажется, что я так и не смог отмыться от их прикосновений, - Эйлиан прижался лицом к его плечу.
 - Мы на пару с Ясоном тебя быстро приведем в порядок.
- Надеюсь. И еще... я не хочу говорить об этом с родителями. Они не знают, и пусть лучше не узнают никогда.
 - Хорошо. Но они потребуют ответа.
  Лиан тяжело вздохнул.
- Я представил вчера, что с ними может случиться то же, что со мной... И мне стало страшно.
 - Не морочься ерундой, милый, - Ингмар обнял его четырьмя крыльями.
 - Бр-р-р... как же муторно... Нафига я выпил столько успокоительного? - рафианин опрокинулся на постель спиной, прижимая к себе мужа.
 - Не знаю. Попробуешь поспать?
 - Наверное. Побудешь со мной?  - Эйлиан закрыл глаза. - Малыш, тебе, правда, не противно меня касаться?
 Ингмар злобно цапнул его за бок. И полез тренироваться  в оральных ласках.
 - Ай! Мар! Мар? Что ты... тебе же неудобно... Ма-а-ар! - Лиан выгнулся на постели, закусывая губу. Ингмар нечасто баловал его подобными ласками. Серафим старался, как мог, умения хватало ненамного, зато страсти было - ведрами черпать можно. Рафианин задыхался, тихо поскуливая, стараясь не двигать бедрами, чтобы не сделать больно любимому, героически предпринимающему попытки приласкать его так, как ласкал его сам Лиан. А потом просто прижал ладонью один из членов к животу, позволяя творить Ингмару со вторым все, что ему заблагорассудится. Серафиму заблагорассудилось воплотить  в жизнь просмотренную недавно порносцену. Может, у актрисы-терранки и было больше опыта в искусстве минета, зато на стороне Ингмара была перестройка организма.  Так что в рот он мужественно забрал оба члена, правда, прикрылся при этом распушенным гребнем, ибо сам себе напоминал картину «удав, проглотивший шляпу». Эйлиан сдернул подушку, приподнялся, опираясь на нее спиной, отвел его гребень. И надрывно застонал, глядя на открывшееся зрелище.
- Ма-а-ар...
 Серафим вопросительно мог только смотреть.
 - Иди ко мне, малыш. А то я сейчас кончу...
 Ингмар попытался всем видом показать, что он тут как бы отсасывает аки бешеный пылесос, не просто так.
- А-а-а, Космос! Ты же...
Зрелище было слишком непривычным и безумно возбуждающим, действие успокоительного закончилось, и острота ощущений зашкаливала. Эйлиан откинул голову, впиваясь в постель когтями, его пробило предоргазменной дрожью.
- Ма-а-а-ар-р-р!
 Ингмар вцепился ему в бедра ногтями от всей души. Рафианин дернулся, непроизвольно подаваясь вперед, замотал головой, мыча сквозь закушенную губу, выплескиваясь. Серафим торопливо сглотнул, выпрямился, выпуская мужа изо рта и возвращая себе привычный вид. Хотя горло все равно саднило и обдирало. Лиан притянул его к себе, принимаясь целовать, слизывая с его губ собственное семя. Отстранился на пару секунд:
- Глотай, - и снова прильнул, выпуская ему в рот остро-мятный обезболивающий секрет.
 Ингмар проглотил.
- У меня, кажется, аллергия...
 - Дурачок, не надо так делать, я мог тебя поранить. Сейчас не больно?
 - Нет. А тебе полегчало?
 - Да, спасибо. О терапевтических минетах я еще не слышал, - рафианин фыркнул, перевернулся, нависая над ним и снова целуя. - Люблю тебя.
 Ингмар облапил его всеми конечностями:
- Я тебя тоже. Мое чудо.
 - А сейчас я буду мстить. Долго и изощренно, - задушевно пообещал Лиан, расстегивая пуговицы на его рубашке и целуя открывающуюся кожу.
 - О да-а-а, отомсти мне, - простонал Ингмар.
 Эйлиан ласкал его неторопливо, вдумчиво, играя на его теле, как на диковинном музыкальном инструменте, которым владел виртуозно, за пять лет, пусть и нечастого секса, изучив его вдоль и поперек, и вглубь до косточек. Серафим от ласк плавился, млел и превращался в безвольную тряпочку. Лиан был волен сделать с ним все, что заблагорассудится. Ему хотелось дразнить, доводя мужа до пика и останавливая в считанных секундах от оргазма, и снова начиная издевательства-ласки. Наконец, Ингмар не выдержал, взвякнул, требуя немедленно прекращать пытать ценное животное. Рафианин запустил в него пальцы, обнял губами, медленно вбирая в себя вздрагивающий член. Серафим несколько раз дернул бедрами ему навстречу. И со счастливым писком кончил. Эйлиан сглотнул, выпустил его, прижался к бедру щекой.
- Вкусный ты мой.
Ингмар просто нежно и тихо попискивал, глядя на мужа с неземной любовью в глазах. Эйлиан перебрался повыше, лег рядом, подгребая его к себе, обнимая бережно и нежно.
- Ты сейчас на птенца похож. Такого маленького и нежного, хрупкого.
 Ингмар прильнул к нему.
- А ты на кота. Ой... А где Тэнги?
 - Наверное, в детской. Судя по тому, что я не слышу писков и воплей, дети еще спят, и он с ними.
 - Он такой славный... И так понравился детям.
 - Я рад, малыш, - улыбнулся Эйлиан. Его клонило в сон, и он набросил на них с Ингмаром одеяло.
 - Тебе стало получше?
 - Умгу... намного. Спасибо, любимый.
Серафим пригрелся  у него под боком, засопел. Минут через пять на кровать вспрыгнул котокрыс. Осторожно перешагнул через ноги спящих людей, приткнулся под бок Ингмару, сворачиваясь компактным клубком, из которого торчала кисточка хвоста и одно ухо.
 - Тепло-о-о, - протянул серафим. Его грели с двух сторон, шелковым пологом золотистых волос и антрацитово-синей шерсткой. Еще бы ему не было тепло.

 Утром Ингмар напоминал валяющегося на спине кота - морда умильная, лапы раскинуты. Котокрыс повел ушами, услышал детские голоса и испарился из спальни взрослых бесшумно и незаметно.
 - Эйли, подъем-м-м-м. Новый день начинается. Надо отвезти Чиур и Арно в поместье.
Рафианин что-то невнятно простонал, закапываясь под одеяло. Потом все же оторвал голову от подушки, страдальчески морщась.
- Да-а-а, сейчас. Надо намазать Дейли десну обезболивающим гелем, пока он не раскапризничался совсем...
 - Сейчас намажу.
 - Да я сам, я же знаю, где у него болит, - криво усмехнулся переживающий все вместе с детьми Эйлиан. Сполз с кровати, натянул штаны и поплелся в детскую.
 Котокрыс трогательно ухаживал за детьми,  гладил их лапками и что-то попискивал. Дейлиник хныкал, но, завидев родителей, успокоился: знал, что если пришел Эйлиан, болеть сейчас перестанет.
- А когда у них вырастут все зубы?
 - Когда? Ну, предположительно, годам к двум. Или позже.
 - То есть, они еще полтора года будут плакать?
 - Нет, «лунные» зубки вылезут к концу первого полугодия. А потом будут сменяться постоянными, и это уже не больно, - Эйлиан осторожно намазывал сыну десну, чувствуя под подушечкой пальца игольчатую верхушку клычка.
 - Я пока приготовлю завтрак, - Ингмар потянулся.
- Хорошо, Мар, - Эйлиан улыбнулся мужу, снова склонился над детьми. Сегодня он чувствовал умиротворение без таблеток, даже несмотря на доносящиеся по ментальной нити связи боль и раздражение сыновей. Он недоуменно посмотрел на Ольгерта: зубик резался у Дейли, почему же его младший братец тоже капризничает? Ольги лежал, обнимая котокрыса, хныкал ему в шерстку. Эйлиан погладил малыша, и его словно током пробило болью в спине. Рафианин быстро задрал рубашечку на спинке сына и ахнул: крылышки готовы были прорезаться.
 - Ой... сейчас, - Ингмар взял сына на руки, легонько покусал валики крылышек, помогая им прорезаться. - Вот так. Больше они не будут щекотаться.
 - Так странно, почему у Ольги первого? - Лиан внимательно осмотрел спинку Дейли, но там не было даже намека на крылья.
 - Не знаю.  Потому что у него сильнее мои гены?
 - Наверное. А что, если у Дейли вообще не будет крыльев?
 - Ну, у тебя ведь их тоже нет.
 - Иногда хочется, - усмехнулся Лиан, обрабатывая крылышки сыну. - Постой, ты ведь говорил, что у серафимов сначала вырастает одно крыло?
 - Да, но твои гены что-то сдвинули, видимо, и выросли сразу оба. Вот так, малыш, какой ты красивый.
  Дейлиник сидел, улыбался, глядя на недоумевающего брата, потом кивнул в ответ на его невысказанный вопрос:
- К`асиво. К`ыйя как у папы.
  Ингмар распустил свои четыре, помахал ими.
- Как твои зубки, Дейли? Получше?
 - Ост`ые! Как у папы!
Лиан рассмеялся:
- Как у винир, Дейли. Папа у вас один - Ингмар, а я ваш винир.
 - Ну-ну, милый, не приучай детей к тому, что я папа, а то через десять лет мне будет трудно им объяснить, почему вдруг у них папа - мама.
 - Ты еще не решил, будешь ли ты мамой, - пожал плечами рафианин. - Вот когда решишь, тогда и объясним, тем более, если они в четыре месяца все понимают, то уж в десять лет непременно поймут и примут.
 - Ольги, помаши крылышками, они должны просохнуть. Вот так. И не забывай ими двигать иногда, их тоже нужно развивать.
 - Ку-у-ушать? - на три голоса протянули дети и Эйлиан, сопровождая вопрос урчанием животов.
 - Идемте кушать, - засмеялся Ингмар.
- Ну, что, сегодня едем в птичий дом? - наевшийся Эйлиан был еще более благодушен. - Я тут подумал, что надо бы купить флайт, что ли? На такси не накатаешься, а так свое средство передвижение всегда под боком.
 - Давай, купим. А что за птичий дом?
- А мы купим птичку? - тут же сориентировались дети.
Серафим засмеялся:
- У вас я есть, зачем вам птичка?
 - Ну, а как еще назвать твое поместье? Птичий базар, там же тихо не бывает, - фырчал рафианин. - И нет, этих птичек не покупают, это такие же люди, как и мы.
 - Как Саюр. Там такие птички...
Дети при упоминании о Саюр разулыбались.
 - Ну, собираемся? Кто с нами летит?
- Все... Экскурсия так экскурсия, - Ингмар рассмеялся. - Посмотришь на поместье... Более пристально.
 - Ну, это всегда была твоя вотчина, я в управлении таким хозяйством практически не разбираюсь, - приподнял ладони в жесте капитуляции капитан. - Вот корабль - да, это куда проще.
 - Я боюсь кораблей. Все эти полеты... Когда вокруг космос… И некому помочь в случае чего… И эти хрупкие металлические скорлупки… А-а-а, все, ты увольняешься!
 - Малыш, ты чего? - изумился Эйлиан. - Я не могу уволиться, у меня уже контракт подписан на пять лет с «Олимпом», да и потом... я не смогу слишком долго зависать на планете. Не мое это.
 - А если с тобой что-то случится?
 - Не случится, я буду осторожен. Малыш... - ну, как он мог обещать, что все будет без накладок и проблем, если это космос, и в нем может случиться все, что угодно?
 Ингмар только тяжело вздохнул. И продолжил кормить детей.
 - Эй, ну, посмотри на меня, - Лиан провел по его щеке ладонью, улыбаясь. - Летают же люди, и ничего. Никаких форс-мажоров.
 - Я просто привык к тому, что просыпаюсь с тобой рядом.
 - Я тоже. И так и будет большую часть времени, любимый.
 - Ладно, поныли, и за дело. Где Чиур и Арно? Еще не проснулись?
 - Уже проснулись и позавтракали, - ответил Лайнир, лукаво усмехаясь. - Ушли в сад, ворковать.
 - Они такие чудесные... Я рад, что Чиур... Что ее судьба изменилась. А ты не хотел пускать светскую хронику на корабль.
 Эйлиан фыркнул, потряс еще не заплетенной гривой в негодовании:
- Я ненавижу репортеров. О том, что тебя откомандируют на «Эвридику» тоже, я узнал едва ли за час до подписания путевого листа. А Чиур умница, сильная и умная девочка. Как она очаровала Арно! С первого взгляда было заметно. Он, бедняга, с нее глаз не сводил с момента, как увидел, пришлось ему устроить разнос.
 - Я сам не знал... Просто некем было меня заменить на тот момент. Опять же, они надеялись на красивый скандал с моим участием.
 - А, так вот зачем была та статья... Хм, я, должно быть, сильно разочаровал всю писучую братию, натравив на твою коллегу адвокатов компании.
  Ингмар лишь рассмеялся.
 - Знал бы ты, как она меня достала! - с чувством проговорил капитан. - Так, поели все? Гэл, позови нашу сладкую парочку, пожалуйста. Собираемся, такси я сейчас вызову.
 Арно и Чиур пришли, обнимаясь, счастливые, в обнимку со своим Кирби.
 - Котокрысов берем с собой, или оставим дома?
  Оба животных тут же всячески принялись намекать, что они хотят вместе во всеми.
 - Ладно-ладно, я все понял, - рассмеялся Эйлиан, пытаясь снять с ноги гибкую петлю хвоста Тэнги. - С нами, так с нами. Тэнги, поводок!
 Котокрыс тут же притащил поводок и перчатки. Кирби, не дожидаясь команды, метнулся за своими принадлежностями для прогулки. Все присутствующие рассмеялись, потом разбрелись по комнатам одеваться.
Капитан задумчиво вертел в руках футболочку Ольги.
- И как теперь его одевать, а? Саюр, ты шить умеешь?
 - Умею, сэр, - согласилась раек.
 - Нужно сделать разрезы на спинке, чтобы застегивались на поясе. Справишься?
 - Конечно. Дайте мне десять минут... - Саюр взяла футболку и ушла в соседнюю комнату.
Эйлиан шепотом сказал на ухо Ингмару:
- Мне уже стыдно, надо Саюр хоть платить за то, что помогает, а я даже не подумал об этом.
 - Ничего, потом заплатим, - шепотом отозвался серафим.
 Саюр вернулась с готовой футболкой, ловко одела Ольгерта, не помяв начинающих распушаться перышек.
- Гм, малыш, мне кажется, или Ольги меняет цвет?
Гребень и перышки у младшего ребенка отливали уже не сапфиром, а морской зеленью.
 - Кажется, да... Ну, это у нас нормально. Малыш любит больше зеленый цвет.
- Интересно, а Дейли не станет менять цвет? - Лиан ласково погладил золотистые перышки сына, ниспадающие сверкающей волной до середины спинки.
- Не хочу, - тут же упрямо свел прямые бровки ребенок. - Я как ты. К`асиво.
 - Я тоже, - сразу же обиделся Ольги.
- Ты у нас в нас пошел, золотой и синий дали зеленый цвет.
 - Тоже очень красиво, Ольги, правда, - Лиан прижал к себе крылатого малыша, обнимая сразу всех. - Я вас так люблю, мои хорошие. Ну, все, собрались? Панамки берите, и на выход. Тэнги, рядом. Саюр, солнышко, не надо коляску, мы возьмем детей на руки. А у тебя сегодня выходной, соскучилась по своим родным?
 - Немножко, - призналась раек. - Но помогать вам - это здорово.
 - Что бы мы без тебя делали, я просто ума не приложу. Спасительница ты наша, - Лиан наклонился и чмокнул ее в щеку. Раек тихо зачирикала,  смущаясь.
 - Ты, если тебе что-то нужно, говори мне или Мару сразу, хорошо?
 - Хорошо, сэр.

Поместье встретило их привычной суетой - все-таки, сто пятьдесят райков на не такой уж и большой площади, это много, шумно, почти хаос. Хотя этот хаос управлялся твердой ручкой Тири. Она сама вышла встречать гостей.
 - Саюр, можешь идти к семье, мы тут справимся, - улыбнулся Ингмар. - Привет, Тири. А мы с гостями.
 Саюр, радостно вспискнув, унеслась куда-то в сторону трехэтажных жилых корпусов. Тири внимательно обежала гранатовыми глазами гостей, кивнула:
- Проходите, в кабинете не так жарко и не шумно. Мистер Эйлиан, ваше персональное кресло с подогревом остается неприкосновенно.
Капитан рассмеялся, слегка приобнял райка, отмечая начинающие седеть перышки в ее гриве.
- Спасибо, Тири.
 - Это - родители Эйлиана. Это - Арно и Чиур. Я тебе о ней рассказывал.
 - Я вижу, вы справились со всеми проблемами весьма радикально? - Тири, как и ее патрон, не одобряла ранних браков своих подопечных, но так как формально Чиур никогда под ее опекой не была, неодобрение не пошло дальше чуть нахмурившихся бровей. Ингмар подождал, пока Арно и Чиур отойдут подальше.
- Юноша обещал мне, что до совершеннолетия Чиур не станет ее трогать. Как видишь, терране не изменились, их слово по-прежнему пустой звук.
 - А я не удивлена. Девушка не выглядит несчастной. В конце концов, вы сами отпустили ее, - Тири поджала губы. - Если бы вы озаботились привезти ее сюда, этого бы не случилось, сэр.
 - Извини, на тот момент он казался мне вполне надежным.
 - Сейчас не кажется? - сарказм в голосе райка был вполне ощутим.
 - Нет, не кажется. Что нового в поместье?
 - Тот мальчик, Дайрис, вполне оправился. Уже посещает занятия со своей группой, хотя общаться со сверстниками пока еще не привык.
 - Но привыкает, это хорошо. А у меня Лазурит готовится матерью стать.
 - Не слышу счастья по поводу прибавления в семействе, сэр. Идемте, мне нужно показать вам смету на ближайшее полугодие. У нас тоже готовится прибавление, и нужно выписать несколько сертификатов совершеннолетия для выпускников. Я уже подыскала им вакансии, требуется ваше одобрение, - Тири прошла вперед, в своем строгом деловом костюме совершенно непохожая на ту себя почти десять лет назад.
 - Прошу простить, дела, - повинился Ингмар перед рафианами. - Располагайтесь, осматривайтесь, тут все милые и ласковые. Тири, подожди меня, - и бросился следом за райком.
 - Все, да не все, как я погляжу, - хмыкнул Гэлирис. - Ну, что, нас бросили на произвол судьбы, идем, побродим по птичнику.
  Из-за кустов на них внимательно таращилась пара райков, оба одинаково сиренево-розовые и любопытно-настороженные. Военный поманил их пальцем, поудобнее усаживая Ольгерта на руку. Эйлиан вспомнил имена близнецов, приветливо кивнул:
- Сентис, Саарис, давно не виделись.
 Райки подошли на пару шагов поближе, остановились, держась за руки:
- Добрый день, сэр.
 - Действительно, добрый, - Лиан кивнул, представил родителей: - Это Гэлирис и Лайнир, мои родители. Дейлиник и Ольгерт, наши с Ингмаром дети.
 - Они красивые, - хором решили близнецы, неясно в чей адрес.
 - Покажете нам тут все? Я-то, конечно, видел, но давно. И боюсь заблудиться, - на самом деле, он вряд ли бы заблудился даже через десяток лет, но райкам было лестно.
 - Конечно. Идемте, - пропели те на два голоса. - Мы вас познакомим с новенькими.
 - Как ваша матушка? - по пути расспрашивал мальчишек Эйлиан.
 - Неплохо, она работает оператором космопорта. Говорит, что ей там очень нравится.
 - О, вот как? Наверное, когда я вернусь на службу, мы с ней будем видеться часто, - рассмеялся рафианин. - А сестра?
 - Она нашла работу хореографом, ставит какие-то танцы.
 - А, замечательно, значит, она вняла моему совету, - бормотнул капитан. - А сами вы, злодеи, когда школу окончите, куда пойдете?
 - Мы еще не думали. Наверное, в художественное училище.
 - Вам до совершеннолетия сколько? Три года осталось? Время еще есть подумать и решить.
  Близнецы засмеялись, музыкально и красиво, кивнули на три высоких строения:
- Там мы живем.
 - А что еще есть, кроме школы и жилых домов? - живо заинтересовался Лайнир. Гэлирис усмотрел пруд в зарослях плакучих деревьев, так похожих на тианы родной Ра-Фиан, кивнул сыну и супругу и взял у Эйлиана Дейлиника, пошел к воде с детьми.
 - Столовая, театр, маленький, правда. Спортивная площадка. У нас тут почти целый городской квартал.
 - Еще больница есть своя, бассейн, пошивочная мастерская и актовый зал, мы там праздники проводим, если на улице погода плохая.
Говорили братья-райки по очереди, дополняя друг друга.
 - Куда вас отвести на экскурсию?
 - Давайте начнем с театра. Гэл?
- Не-не, идите без меня, мы с детьми тут посидим, на улице так хорошо, - отнекался Гэлирис.
- Да, сегодня обещали, что дождя не будет, - согласились райки.
 Судя по галдежу молодежи возле спортплощадки, Чиур и Арно были где-то там. В общем, все разбрелись, кто куда.
Саюр, запыхавшись, влетела в подъезд родного дома, поднялась на второй этаж и позвонила. И сходу попала в объятия матери и младших братьев.
 - Как ты, девочка моя? - ее закутали в мягкие перышки на любимых маминых руках.
 - Ой, мам, лучше всех. Я соскучилась, - Саюр прижалась к матери головой, вдыхая родной запах, успокаивавший гораздо лучше любого успокоительного. Вздохнула: - Мамочка, мне нужен твой совет.
- Конечно, девочка моя, пойдем. Налью тебе чаю. И выслушаю.
 Решиться на этот разговор Саюр было нелегко, она, даже оставшись наедине с матерью, пыталась подобрать слова и не могла.
 - Так что случилось, милая? - мать внимательно смотрела с ноткой тревоги.
 - Я... кажется, я влюбилась.
 - Так это же чудесно, девочка моя.
 - Было бы чудесно, - Саюр опустила голову, нервно теребя перышки на руке, - если бы это был кто-то другой, а не мистер Ладовски.
 Женщина обняла ее, вздохнула в макушку:
- Ох, мое бедное дитя.
 - Он такой... тако-о-о-ой! Ма-ам, у меня от одного его голоса коленки подгибаются, я лужицей таю...
- Понимаю, дитя мое. Может быть, тебе следует больше не видеться  с ним? Вряд ли мистер Ладовски ответит на твои чувства, а тебе будет еще больнее, если ты останешься.
 - Нет-нет, только не сейчас! Им нужна помощь, по крайней мере, я справляюсь, - Саюр выдавала те же аргументы, что и споря с самой собой.
 - Я попрошу Тири найти тебе замену. Девочка моя, так нельзя...
- А-а-а, нет, мам! Никаких замен - малыши ко мне привыкли, а на кого-то другого как отреагируют? И потом, мистер Ларр, ты знаешь, какой нервный после всего? Он и меня-то с трудом согласился допустить в дом, только-только привык! - Саюр даже головой помотала для убедительности.
 - Зачем ты будешь рвать себе сердце?
 - Мамулечка, - девушка встала, пересела на подлокотник кресла матери и обняла ее, тихо шмыгая носом, - мам, сейчас тяжело только мне, а если я так сделаю - будет тяжело сразу четверым. Я так не могу, не согласна, понимаешь?
 - Понимаю, родная моя. Ну, ничего, все образуется.
 Саюр неожиданно скептиески и вполне трезво хмыкнула, выпрямляясь:
- О, Космос, мам, что? Что образуется из ничего, из пустоты? Мистер Ладовски любит только одного человека так, как хотелось бы быть любимой мне, и это не я. Так что ничегошеньки не образуется. Просто малыши подрастут, нянька станет им не нужна, и я со спокойным сердцем уйду из их дома. Наверное, даже замуж выйду.
 - Ты встретишь еще того, кого полюбишь так же, как любишь мистера Ладовски.
 Девушка закивала так, что короткие перышки челки упали ей на лицо, скрывая совершенно потерянные глаза. Саюр не верила в то, что это вообще возможно - любить кого-то еще так же, как Ингмара. У нее перед глазами уж очень красочный тому пример - Эйлиан Ларр.
 - Просто он добр к тебе, мил с тобой. И ты вбила себе  в голову, что любишь его. Брось, милая. Его любили все. Даже я в твоем возрасте. Я тоже думала, что без него не будет жизни...
 - Ты - это другое! - сказала и прикусила язык. Конечно, другое. Райка Виани Ингмар вытащил буквально с того света, вырвал из рук уличной банды практически мертвой. И выходил. Историю эту Саюр знала не от матери - от Тири, которую как-то спросила, откуда у мамы такие шрамы на всех частях тела.
 - Ну-ну, солнышко. Все мы его любим одинаково.
 - Извини, мам. Я не хотела. И ты, наверное, права, это пройдет, это всего лишь мое детское обожание... - она сама не верила в то, что говорит это. Но говорила, чтоб успокоить мать.
- Так ты будешь чай, солнышко? - ее снова погладили по голове.
 - Да, конечно, - Саюр прижалась к матери, потом отстранилась и взяла свою чашку. Ну, что ж, она, конечно, не надеялась, что разговор с Виани поможет. Но не думала, что это будет настолько тягостно.
- Как тебе дети, дорогая? Расскажи про них, кстати.
- Детки обалденны, мам, они такие умные, а еще и красивые, - Саюр заулыбалась, словно солнечный лучик.
- Ты успеваешь высыпаться хотя бы?
 - Конечно, особенно сейчас, когда приехали родители капитана Ларра, и они с мистером Ингмаром дома оба, у меня полно времени, - Саюр смотрела честными-пречестными глазами.
 - Это хорошо... если ты не пытаешься меня обманывать.
 - Ма-а-ам! Ну как можно!
 Виани рассмеялась, ничего не отвечая.
 - А вообще, если ты хочешь познакомиться с детьми Ингмара, то можешь сходить со мной. Они всей семьей и с гостями приехали. А в гостях такая милая девушка-раёк, правда, такая юная, а уже беременная.
 - Идем, - Виани обрадовалась.
 Правда, отыскать разбредшихся по территории поместья гостей стоило труда. Чиур и Арно  нашлись первыми. Парень показывал молодежи райков азы борьбы, придуманной на его родной планете, Чиур о чем-то шушукалась с девушками, которые были старше нее, и выглядела при том куда более взрослой.
 - Это она и есть? Девушка с корабля? - уточнила шепотом Виани у дочери.
 - Ага. Чиур ее зовут. Правда, хорошенькая? - Саюр явно восхищалась смелостью и независимостью герцогини.
 - Очень. Она чудесная. А вот и мистер Ладовски.
Ингмар, закончивший свои дела с Тири, шел к ним, с другой стороны шли близнецы и Лайнир с Эйлианом, а от пруда приближался Гэлирис с малышами и котокрысами. Саюр немедленно поспешила к нему, на ходу доставая из сумки бутылочки с соком: судя по тому, как куксились дети, им хотелось пить.
 - Виани, вы прекрасны... как всегда. Арно, нам нужно поговорить, причем немедленно.
  Саюр покосилась на мать, тихонько хмыкнула: «Перерастет, говоришь, мамулечка, чувство? Ну-ну, как бы не так. Ты не видишь себя сейчас».
Арно кивнул мальчишкам и парням и отошел к Ингмару. Ингмар взял его повыше локтя и повел прочь ото всех, не желая устраивать разбирательство на публике. Чиур навострила ушки.
 - М-м, сэр, что-то очень важное? - удивился и напрягся герцог Виал.
 - Все то же, и все о том же. Я хочу узнать - какого паурка ты нарушил данное мне слово? И какие причины у меня теперь вообще верить слову терранина.
Арно открыл рот, чтобы ответить, но тут за спиной Ингмара раздался звонкий голос Чиур:
- Сэр, а вы у меня не хотите спросить? Или, собирая здесь всех этих райков, вы так и не удосужились узнать подробнее о нашей физиологии?
 - Я разговариваю сейчас с твоим мужем, Чиур.
 - Хорошо, Арно, скажи уже, наконец.
Юноша вздохнул, шагнул к жене, обнимая ее, и ответил, глядя на журналиста из-под челки:
- Чиур права, сэр. Вы не учли, что райки выведены с такой особенностью, как импринтинг. Только вот те, у кого сильная воля, могут выбрать человека, на которого запечатлиться, сами. Чиур выбрала меня. Но после установления односторонней связи, райку нужна подпитка от акцептора, то есть, связь должна стать обоюдной. А это достигается только при сексуальном контакте.
 - Отлично. Что ж… Я сделал ошибку. Больше такого не повторится, - Ингмар отвернулся.
 - Вы ее повторяете раз за разом, - тихо продолжил Арно. - Сэр, откройте глаза. На вас запечатлен здесь каждый пятый раёк. Если не больше. Вот та женщина, Виани. Саюр. Половина старшего поколения точно. У людей это называется безответной любовью.
  Серафим развел руками:
- И что я могу сделать?
 - Ничего. А мы можем. Потому и приехали. У Чиур мощный дар, она может помочь, а я помогу ей.
 - Хорошо. А ты знал о такой особенности райков?
 - Нет. Чиур пришлось объяснять мне на пальцах. Ну и потом уже я влез в сеть, с помощью отцовских ищеек нарыл информацию о разработках геномодификантов, - Арно погладил жену по воинственно приподнятым перышкам, приглаживая ее прическу. - Все хорошо, милая.
 - Ну что ж... - их отвлек сигнал коммуникатора Ингмара. - Да? Что? Да, уже вылетаю.
 - Что случилось? - Эйлиан подкрался незаметно, положил ладони на плечи мужу.
 - Лазурит... Что-то не так с яйцом.
 - Полететь с тобой?
 - Было бы неплохо. Я не настолько хорошо наладил отношения с... матерью.
 - Вызывай такси и жди меня. Я сейчас, - кивнул капитан, отходя к родителям и Саюр: - Присмотрите за малышами, пока мы смотаемся к родителям Мара?
 - Без проблем, малыш, - кивнул Гэл.
 - Саюр только давайте передышку, ладно? Она и так уже совсем замоталась.
 - Конечно. Мы с радостью повозимся с внуками. Доверься нам, у нас есть небольшой опыт в обращении  с детьми.
  Эйлиан прыснул: о, да, опыт в восемнадцать детей был воистину небольшим.
- Гэл, а сколько у меня на самом деле уже племянников?
 - Двадцать четыре. Так что опыт немного расширился.
 - Что? Так мало? - Эйлиан увернулся от подзатыльника и рассмеялся: - Я рассчитывал как минимум на полсотни, но, кажется, большая часть моих братьев ограничилась одним яйцом?
 - Да. Они решили, что им хватит...
 - Да я герой, блин. Ладно, меня уже ждут, илет, винир, - он поцеловал их в щеки и умчался к флайт-площадке.

Ингмар ждал, кусал губы и нервно перебирал пальцами по бедру.
 - Мар, успокойся, все будет хорошо с Лазурит и ее яйцом.
 - Не знаю. Первая беременность...
 - У меня тоже была первая. И живой же? Прекрати накручивать себя, иначе напою успокоительным и уложу спать на все время рейса. Куда летим, кстати?
 - На Фиору. Далековато... Но мать в панике.
 - Кой черт их туда занесло? - пробормотал капитан. - Сейчас бы пригодился пролетающий мимо Эстель.
 - Отцу показалось, что там лучшее место для вынашивания и родов. Планета-сад, все красиво, цветы, водопады.
 - М-да, я б на его месте выбрал или ту же Стеллу, с ее клиниками и курортами, или Ниобею, - передернул плечами рафианин. И попросил водителя: - подождите нас здесь, через пять минут нам нужно вылететь в космопорт.
 - Отец... Он оставил мне письмо, - Ингмар опустил гребень, уныло свисавший набок. - Я сначала не понял... Как думаешь, нам вообще есть смысл лететь туда?
 - Так, я ничего не понимаю. Какое письмо? Что случилось на самом деле, - Эйлиан тряхнул мужа за плечи, внимательно вгляделся в его глаза и принес с кухни воды.  Ингмар выпил с таким видом, что лучше бы это был алкоголь.
- Лазурит отказался от госпитализации на Стеллу. Сказал, что это уже не имеет смысла.
 - Почему?
 - Птенец умер.
 - Это из-за его болезни в женской форме?
 Ингмар кивнул:
- Да. Он не смог... Мы отличаемся от вас в этом - наши дети умирают в нас. Но избавиться от яйца мы не можем... Даже хирургически. И приходится вынашивать его. В среднем, у серафимов умирает один ребенок из миллиона. Как видишь, наша семья почему-то на редкость… «удачлива».
 - Мар, откуда он знает, что его птенец умер, если он не был в клинике? - почему-то рафианин никак не мог поверить в сказанное. Отказывался верить.
 - Он там был. Он отказался находиться в клинике весь срок.
 - Ладно, а где сейчас Ворон?
- С Лазуритом, разумеется. Просит прилететь...
- Значит, летим. Собирай вещи, малыш, - Эйлиан мягко поцеловал мужа в уголок губ и подтолкнул к лестнице.
 - Как думаешь... Чудеса бывают? Птенец может... Ну, не знаю... Спать? Или просто скорлупа слишком прочная, и сердцебиение не чувствуется на аппаратах?
 - Все может быть. Сколько Лазуриту осталось до конца срока? - Эйлиан снес сумку, в которую Ингмар быстро скидал его и свои вещи, проверил наличие карт, идентификационных жетонов, взял супруга за руку и почти насильно отвел в таксофлайт.
- В космопорт, пожалуйста. И побыстрее.
Ингмар на пару минут задумался, потом покачал головой:
 - Не знаю. Сложно рассчитать. Я не знаю сроков зачатия.
 - Если Кейлеан просил нас приехать, значит, считает, что твое присутствие будет необходимо Лазуриту после родов. Значит, на днях. Мар, посмотри на меня, - Лиан обнял его за плечи. Ингмар перевел на него тусклый взгляд.
 - Чудеса бывают. Ты должен поверить, слышишь?
 - Я пытаюсь.
 - Не пытайся, просто поверь. Ты же верил, что со мной все будет в порядке, когда вызванивал Лазурит и тряс ее, чтобы помогла отыскать меня. Мар, любимый, нежный мой, - рафианин прижал ладони к его вискам, осторожно приглаживая тревогу, убирая искрящие волокна боли и страха. За минуту он взмок, как мышь.
 - Там от меня зависело хоть что-то. Я знал, что отмотаю время, в крайнем случае. И исправлю. А здесь отматывать его бесполезно...
 На борту корабля - обычного скоростного лайнера - Эйлиан воспользовался связями и попросил у стюарда снотворное. И заставил Ингмара его выпить, понимая, что лучше бы серафиму спать. Ингмар уснул, привалившись к его плечу. Лиан уложил его на койку и связался с родителями. Обсудил с ними возникшую ситуацию, дал подробные инструкции по уходу за детьми, пению им песенок и ежедневной гигиене крылышек Ольги. И тоже лег, ласково держа мужа за руку.
Корабль на Фиору шел сутки. Проснулся серафим через восемнадцать часов. Эйлиана в каюте не было, впрочем, он вскоре появился, неся поднос с обедом.
- Как ты, малыш? - он присел на край койки и поставил на откидной столик свою ношу. Погладил встрепанный хохолок Ингмара, отмечая, что он уже почти полностью распушился.
 - Не знаю. Наверное, плохо.
 Рафианин просто обнял его, ничего больше не говоря. А что он мог сказать? Чудотворцем в их семье был Ингмар, а не он.
 - Но все будет хорошо, правда ведь? - серафим заглянул ему в глаза.
 - Правда, - твердо ответил Лиан. - Все будет хорошо. Давай, малыш, тебе нужно поесть.
 Ингмар безо всякого аппетита что-то съел с тарелки и снова сел на кровати, ломая пальцы. Эйлиан прикинул, что лететь им еще около десяти часов, и за это время Ингмар изведется так, что лучше бы не прилетал - никакой помощи от него не будет.
- Мар, - он приподнял голову мужа, ловя его взгляд и подчиняя себе его сознание. Это было тяжело, для него, слабого паранорма, в особенности. Но серафим сразу «поплыл». Внушение давалось со скрипом, по вискам Лиана потекли капли пота. Наконец, Мар заулыбался. Рафианин медленно отпустил хватку воли.
- Так-то лучше, правда?
 - Да, намного. Иди сюда, обниму тебя.
 Эйлиан прижался к нему, обнимаясь. Потихоньку сам неглубоко задремал. Проснулись оба уже от звукового сигнала, возвещавшего, что пора готовиться к прибытию и высадке. Собирать им было нечего, разве что принять душ, переодеться  и умыться.
- Где остановились твои родители? - Эйлиан заплел в косу еще влажные волосы и поправил воротничок рубашки.
 - У них домик в северной части. Я знаю маршрут.
 - Значит, берем таксофлайт-автомат. Поясни мне вот что, родной: когда серафим сносит яйцо, его потом сколько высиживать?
 - Примерно с неделю. Крыльями обнимать. Или в инкубаторе.
 - А ускорить течение времени можно?
 - Нет, такое мы не умеем, - Ингмар набрал вызов таксофлайта.
 - А что будет, если разбить скорлупу раньше срока? - сделать так, чтобы Ингмар не заострил внимание на вопросах, было нелегко, но серафим отвечал, словно во сне, не фиксируясь на том, что спрашивает супруг.
- Ребенок не выживет, скорей всего. А вот и такси. Полетели?
 - Да, малыш, летим, - Эйлиан сел в машину и вошел в сеть с наручного комма, запрашивая номер вызова скорой реанимационной помощи. На всякий случай.
 Встречал их Ворон,  лохматый, блекло-синий.
- Привет.
 - Привет. Как у вас? - Эйлиан отметил, что старший серафим выглядит постаревшим.
 - Пока не знаем. Лазурит спит.
 - И когда ей рожать?
Ворон глубоко вздохнул, сосредоточился на обдумывании ответа:
- Скоро.
- Мар, ты посидишь с Лазурит? Мне нужно поговорить с Кейлеаном.
 - Конечно, - младший серафим пошел внутрь дома.
 Рафианин огляделся и потянул старшего серафима к скамье у небольшого пруда, подальше от дома.
- А теперь я хочу знать, как происходят роды у вас, почему вы сочли, что ребенок в яйце погиб, и почему у постели Лазурит еще не дежурит кардиолог, учитывая то, что у нее в женской ипостаси порок сердца? И только краснеть и в обморок падать не надо, эй, слышите меня? - жестко тряхнул серафима за плечи.
Кейлеан с собой справился:
- Роды... Как у обычных млекопитающих, только не дитя, а яйцо. Ребенок... Не знаю, может, стенка скорлупы толстая, я сейчас в раздрае... Кардиолог… Она запретила, сказала, что автоматический диагност справится.
 - Когда должны были начаться роды? Они же уже должны были начаться, я прав? Что она пила, ела? Да думайте же скорее!!
 - Ничего, кроме воды... Роды? Да, должны начаться…
 - Вызывай реанимацию. Быстро. Если все получится, спасем и ее, и ребенка, - Эйлиан метнулся в дом, в спальню. - Мар, ты в состоянии мне помочь, если придется вызывать искусственные роды?
Одеяло полетело на пол, рафианин низко склонился над донной Лазурит, прощупывая ее пульс, приподнял веки, пытаясь понять, реагируют ли зрачки на свет.
- ****ь, я не могу определить, сколько снотворного она наглоталась. Мне нужна теплая вода, сода, соль. И проследи, чтоб Ворон вызвал парамедиков…
  Время вокруг пошло закручиваться в видимую спираль.

- У них домик в северной части. Я знаю маршрут, - Ингмар тыкал на кнопки вызова.
- Значит, берем таксофлайт-ав... погоди, - рафианин помотал головой, пытаясь сосредоточиться. - У меня чувство дежавю.
 - Да? - серафим немало удивился. - Почему? Вроде все в норме.
 - Ладно, может, просто показалось. Летим, вон наша машина, - Эйлиан мог бы поклясться, что уже видел проносящиеся внизу нарядные городишки и сады, озера и парки. Но он никогда не бывал раньше на Фиоре.
 Навстречу им вышел взъерошенный Ворон, нервно передергивая плечами и распространяя запах паленых перьев.
- Привет.
 - Привет. Что случилось? - признаки вмешательства в ткань времени Эйлиан знал по Ингмару. - Значит, мне не почудилось.
 - Ничего особенного. Лазурит родила и спит... Яйцо в инкубаторе, и я боюсь подойти.
 Рафианин хмыкнул:
- А когда оно проклюнется, тоже будете бояться?
 - Ну, там у меня есть опыт... В конце концов, я рожал как-то.
 - Ну-ну, - Лиан невежливо заржал. - Как-то так родил, что тут же пол сменил и на дальний край галактики смотался.
 - Неправда, я его еще грудью кормил... Полгода.
 Рафианин покачал головой:
- Мне этого не понять, я не млекопитающее.
- Она спит. Яйцо.... Тоже спит, - Ворон нервно ерошил гребень.
 - Ну, вот и замечательно, и тебе тоже не помешает поспать. А мы присмотрим тут за всем, да, любимый? - Лиан покосился на мужа.
 - Ага, присмотрим.
  Кейли спровадили спать рядом с женой.
- Ну, что будем делать?
 - Не знаю. Посмотрим на яйцо? - Ингмар любопытно покосился на инкубатор.
 - Давай, интересно, каким ты был в детстве, - рафианин смешливо показал ему кончик языка.
 В детстве Ингмар был нежно-зеленым в голубую крапинку яйцом, которое мирно лежало на теплом одеяле.
 - Такое маленькое? - поразился Эйлиан. - Оно же меньше, чем те, что рожал я...
 - Ну да, мы маленькие в детстве. Это потом растем.
 - Если б вы потом не росли, вы были бы не серафимами, а феями, - буркнул капитан, приоткрывая крышку инкубатора и осторожно касаясь твердой скорлупы самыми кончиками пальцев, посылая сквозь нее импульс. Внутри что-то протестующе булькнуло, призывая дать поспать.
 - Он живой, так что вы напрасно паниковали, - Лиан закрыл инкубатор и сполз на пол, усмехаясь.
 - А там он или она? Изначально кто? - любопытно сунулся к яйцу Ингмар.
 - Вот ты у меня спрашиваешь? Оно, пока не родится - нэйли. И оно просило дать ему поспать.
 Ингмар вертелся около инкубатора и смотрел внутрь.
 - Идем, хоть пожрать приготовим, что ли? Все попросыпаются голодными, а я голоден уже сейчас.
 - Идем,  я поищу нам еду... Какую-нибудь.
Еда нашлась, в задней комнате был холодильник, забитый под завязку пакетиками с зеленью. Эйлиана перекосило, он почесал в затылке и полез в местную сеть, выяснять, где можно заказать еду с доставкой на дом.
 - Попробуй, вкусно же, - убеждал его серафим.
 - Я траву не ем, вернее, не одной же травой питаться? - рафианин подозрительно обнюхал пучок зелени в его руках, попробовал на вкус листик и скривился. На вкус напоминало обычную траву. Газонную. Ингмар же уплетал ее с видимым удовольствием, хохолок зеленел нежной зеленью.
 - Ты цвет меняешь, как Ольги. Вернемся домой, он будет рад, - Эйлиан загрустил, он за сутки пути успел соскучиться и переволноваться за детей.
 - Скоро вернемся, вот только проснутся родители, - Ингмар съел четыре пакетика травы и повеселел.
 - Дожидаться вылупления не станем? - удивился Лиан.
 - А зачем? - серафим посмотрел на него. - Оно живое, все отлично.
 - Хм... Тогда заказывай обратные билеты, малыш.
 Ингмар снова покосился в сторону инкубатора, задумался, прикидывая, вернуться домой или все-таки потратить неделю. Мыслил он долго, за это время успела проснуться Лазурит.
- Привет всем.
 Эйлиан учтиво поклонился, целуя донне ручку:
- Поздравляю вас, драгоценная леди.
 - Благодарю. Думаю, что назову ребенка в вашу честь.
 - В мою? - несказанно изумился капитан.
 - Вы многое сделали для нашей семьи, Эйлиан.
  Рафианин растерянно моргал, краснел и не знал, что сказать.
- Э-э-э... спасибо... Только Мар для меня сделал гораздо больше, честное слово.
  Лазурит улыбнулась, подошла к инкубатору.
- Чудесное яйцо.
 - Очень красивое, - искренне улыбнулся капитан. - Я так и не понял, мальчик там или девочка. Но думаю, это не важно.
 - Это неважно. Главное, что это наш ребенок, и он жив. Мар, не будь букой, ты не рад малышу?
- Бу-бу-бу, по мне не видно, что я счастлив?
 - Он просто переволновался за вас, - Лиан ласково обнял свое сокровище, приглаживая зеленый хохолок.
 - А ты бы не волновался?
 - Я не волновался, мне было немножко некогда, я тебя успокаивал, - фыркнул капитан.  Ингмар прижался к нему, обнял руками за шею.
- А я в чудеса верить начал... Ну... Немножко.
 Проснувшийся Кейлеан, стоя в дверном проеме и глядя на усмехающегося рафианина, подумал, что надо верить не в чудеса, а в тех, кто эти чудеса совершает. Ну, или дает пендель тем, кто может совершить. Вот он вдруг поверил в этого золотокосого мальчика. И, как оказалось, не зря поверил.
Лазурит же только улыбалась про себя. И думала, что в мужском виде вторая половина выглядит куда как привлекательнее. Ну и заодно прекрасная донна прикидывала, как бы половчее уболтать Ингмара на парочку собственных яиц.
***
- Не-е-е-е-ет!!! Ни за что на свете!!! Не хочу каблуки, жрать траву и терять гребень!!!