Глава 9.
Дружеское плечо
- Как ты думаешь, мне пойдёт розовый пуховичок?
Аким области Архимед Бегежанов покрутился перед зеркалом, представляя себя в обновке, и повернулся к своему любовнику и по совместительству второму заместителю. Заместитель лениво оторвал взгляд от газеты и косо посмотрел на Бегежанова.
- Может, и пойдёт, - пожал плечами он. – Только мне кажется, что это будет слишком вызывающе, поэтому лично я против таких вещей.
- Ой, скажешь тоже, - поморщился аким и придирчиво осмотрел себя в зеркало. Оставшись доволен увиденной фигурой, Бегежанов снова повернулся к помощнику. – Так я хоть как-то буду выделяться здесь. Город какой-то серый до невозможности. В Уральске хоть деревья зелёные летом, а осенью как-то всё равно цветасто вокруг. А тут – сплошная пыль да грязь.
- Может быть, - не стал спорить любовник. – Однако розовый пуховик – это вульгарно в любом городе. Поэтому я тебе не позволю ходить здесь так. Мало на тебя компромата уже, что ли, набрали?
- Ну Лёёёёва… - жалобно протянул Бегежанов.
- Никаких «Лёва», - отрубил заместитель акима, отложил газету на стол и поднялся. – И вообще, давай-ка поехали домой. Пойду скажу, чтобы машину подогнали. Пятница, вечер, - а мы сидим не пойми чего у тебя на работе.
Выпалив последнюю фразу, любовник Бегежанова вышел из кабинета, хлопнув дверью.
- Это вообще-то и твоя работа, - пробурчал вслед ему Архимед и вернулся к своему отражению в зеркале. Любуясь собой, он даже не сразу заметил, как в кабинет проникнул первый его помощник и по совместительству второй любовник. На цыпочках подойдя к Бегежанову, помощник резко обнял своего любимого, заставив того вздрогнуть от неожиданности, а потом развернуться и ответить жарким поцелуем.
- Ты сильно рискуешь, - сказал Архимед, вытирая губы после поцелуя и продолжая обнимать любимого. – Если Лёва узнает – он тебя убьёт.
- Ой, а то он не понимает, что по сравнению со мной он просто младенец, - фыркнул первый заместитель акима и снова прильнул к губам Бегежанова. Архимед ответил взаимностью и в порыве страсти даже схватил своего любимого ниже талии. Заместитель охнул и сжал акима в объятиях ещё сильнее. Бегежанов прикрыл глаза от удовольствия, а когда открыл их снова, увидел, что Лев вошёл в кабинет и с нескрываемым разочарованием смотрит на целующихся коллег. Аким тут же отпрянул от своего первого заместителя и поправил на себе галстук.
- В общем… - пытаясь отдышаться, произнёс он, не глядя на Лёву. – Подготовь мне документы за последний месяц по…
- По финансированию футбольного клуба? – пришёл любимый акиму на выручку.
- Точно, - облегчённо вздохнул Бегежанов и махнул рукой: мол, уходи скорее. Второй заместитель, метнув взгляд на Льва, быстро вышел из кабинета. Любовник Архимеда уничтожающим взглядом смерил своего возлюбленного.
- Машины поданы, - процедил он и вышел, громко хлопнув дверью. Бегежанов показал язык Льву вслед и, быстро собрав свои вещи со стола в сумку, оделся и тоже покинул кабинет. Спустившись по лестнице, Архимед прошёл мимо охранника и неожиданно остановился, увидев, как тот кивнул ему на прощанье.
- Стоп, стоп, стоп! – решительно запротестовал аким и вытянул из будочки изумлённого полицейского. – Так совершенно не пойдёт. Я здесь власть. Значит, меня надо приветствовать и со мной прощаться особым образом. Ты это понимаешь, да?
Охранник очумело кивнул головой.
- Молодец, - приободрился Бегежанов. – Значит, с завтрашнего дня ты по утрам и вечерам, когда я буду проходить мимо, начнёшь ласково махать мне рукой и посылать воздушные поцелуи. Договорились? Ну-ка, попробуй.
- Так-так-так, он шутит, - Лев, зашедший с улицы, подскочил к Бегежанову и потащил его к выходу, рукой приказывая полицейскому вернуться в будочку. – Ты что творишь?
Последнюю фразу второй заместитель акима адресовал уже самому Архимеду. Бегежанов фыркнул и гордо зашагал ко второй машине в кортеже из двух автомобилей. Лев внимательно проследил, чтобы аким сел именно в неё, а потом подошёл, хромая после наезда «шестёрки», к машине сам и посмотрел на первого заместителя, который, насмешливо взглянув на своего соперника, скрылся в головном автомобиле.
- Посмотрим, кто у нас ещё будет смеяться последним, - скривился Лев и запрыгнул к Бегежанову. Кортеж двинулся с места и направился к выезду из акиматовского двора. Первый заместитель, сидя в первом автомобиле, покосился на водителя – молодого паренька с едва появившимся пушком на лице.
- Новенький? – подозрительно поинтересовался он.
- Нет, - весело ответил водитель. – Один день только заменяю. Я – сосед вашего прежнего водителя, он заболел сегодня, попросил меня заменить.
- Понятно, - заместитель акима взглянул на дорогу и тут же схватился за приборную панель. – Осторожнее!
Сменщик водителя резко ударил по тормозам, и автомобиль только чудом не задел пролетевший мимо акимата пассажирский микроавтобус. Помощник Бегежанова перевёл дух и тут же вздрогнул снова: в куртке завибрировал телефон.
- Что у вас произошло? – недовольно поинтересовался Архимед.
- Да лихачи эти на автобусах задолбали уже, - в тон ему ответил любовник. - Несутся как угорелые.
- Ну, это вообще просто беспредел, - искренне возмутился Бегежанов. – Так власть не уважать – это надо быть очень наглым и безмозглым водителем. Ну, ничего, мы их проучим. Поехали уже дальше, что ли.
- Поехали, - легонько толкнул водителя помощник акима. Вместо ответа парень показал через лобовое стекло на какого-то бомжа, который перегородил дорогу. Любовник Бегежанова, тяжело вздохнув, хотел выйти и прогнать бездомного, как тут произошло невероятное.
Бомж неожиданно раскинул руки в стороны и со всей дури прыгнул на капот. Прежде чем второй помощник акима успел сказать что-нибудь нецензурное, бродяга укусил себя за воротник, и в следующий момент произошёл сильный взрыв. Помощник акима почувствовал, как кусочки раскалённого стекла вонзаются ему в лицо и пробивают голову насквозь. В следующую секунду всё было кончено.
- Гриша! – заорал Архимед, выскакивая из второй машины. Лев выскочил следом и успел перехватить Бегежанова и уложить его на землю до того, как аким подскочил к загоревшемуся автомобилю, в котором сидел его любимый.
- Куда поскакал? – как можно ласковее сказал Лев Архимеду. – Ща бензобак взорвётся. Нельзя туда.
И словно в подтверждение его слов автомобиль с громким звуком взрыва загорелся полностью. Аким с ужасом посмотрел на поднимающийся вверх столб дыма и не смог сдержать слёз. Лев, заметив это, только недовольно хмыкнул.
- Ты слышал? Что-то взорвалось, - Алибек, прежде чем завернуть во двор, показал на поднимающийся из-за домов чёрный дым.
- Около акимата помойка загорелась. Или пятничное аутодафе чиновников. Ничего особенного, - Акулин бросил взгляд в направлении пожара и нетерпеливо покрутил рукой перед таксистом. – Давай заворачивай во двор уже.
- Вот интересно, почему, когда тебе что-то нужно, я должен вскакивать с постели и мчаться не пойми куда? – Алибек со вздохом нажал на газ, и «шестёрка», урча от недовольства тем, что нужно вечером месить ноябрьскую грязь, вползла во двор дома, в котором жил Макс Бандитский.
- С кем это ты в постели в такое время лежишь? – поинтересовался Женя, хитро прищурившись. – Сейчас только начало восьмого вечера. Уж не с Бибигуль ли? Кстати, ты её куда дел? Три недели уже на работу не выходит.
- Так это… - таксист заглушил мотор и озадаченно посмотрел на Женю. – Команды выходить из укрытия ещё не было. Вот я и того…
- Чего – того? – немного нервно засмеялся Акулин.
- Охраняю, - нашёлся Алибек. – И вообще, давай не задавай лишних вопросов. Иди, куда хотел, чтобы поскорее потом поехать домой. Пятница же – бундеслига.
- Фигушки тебе, а не бундеслига, - Женя поднял стекло пассажирской двери вверх. – Пошли со мной, мне может помощь понадобиться.
- Какая ещё помощь? – удивился таксист, но всё-таки, закряхтев, тоже выбрался из «шестёрки».
Акулин, откровенно говоря, и сам не знал, какая помощь ему нужна. Женя вообще не очень понимал, зачем они сюда приехали. Звонок Макса оказался настолько выбивающим из колеи, что теперь Акулин не мог собрать мозги в одну кучу и попытаться начать мыслить логически. Единственное, что он понимал абсолютно точно, - нужно найти альбом со свадебными фото Бандитских. Но вот что искать в нём – Женя вновь не мог понять.
Поднявшись на четвёртый этаж, Акулин и Алибек, не сговариваясь, переглянулись: дверь квартиры номер восемь была чуть-чуть приоткрыта. Прижав палец к губам, Женя жестом показал, чтобы таксист оставался на стрёме, а сам, стараясь не скрипеть дверью, проник внутрь квартиры.
Включив фонарик на мобильном телефоне – из-за сумерек в квартире было уже достаточно темно, - Акулин осветил им коридор и увидел, что на кухне, в ближайшей спальне и чуть подальше в зале царил полнейший бедлам. Ещё две комнаты были не видны из коридора, но Женя почему-то не сомневался, что там такая же история. Похоже, кто-то здесь что-то искал. Уж не альбом ли с фотографиями? Хотелось бы, чтобы в таком случае его не нашли – иначе у Акулина останется ниточка под условным названием «Оликала», что для Жени было обычным набором звуков.
Пройдя в комнату, креативщик осмотрел масштабы бардака. Тот, кто здесь разбросал вещи, делал это в огромной спешке и при этом абсолютно не обращал внимания на то, что среди прочего хлама в куче лежали ценные вещи вроде серебряных браслетов. Значит, точно искали что-то более важное. Вопрос только в том, нашли ли.
Женя посветил фонариком на рабочий стол Максима, на котором стоял компьютер, и неожиданно улыбнулся: альбом был ни чем иным как подставкой под монитор. Да, кем бы ни были те, кто устроил разгром в квартире, они явно не слышали о поговорке про сокрытие вещей и самое видное место. А в том, что предыдущие гости Максовской квартиры искали альбом, Акулин почти не сомневался. В совпадения он не очень верил – вот только логически пока по-прежнему объяснить ничего не мог.
Продолжая светить фонариком, Женя достал альбом и начал просматривать фото. Акулин был не очень большим любителем подобных фотосессий – они все казались ему однотипными. При этом, когда беседа с внутренним голосом заходила о собственной свадебной фотосессии, Женя тут же посылал внутренний голос далеко и надолго. Вот и здесь фотографии Макса и его супруги – милой девушки с большими глазами – ничем друг от друга не отличались. Стандартный набор: ЗАГС, Вечный огонь, Центральная площадь, парк. Одни и те же позы, одни и те же улыбки, одни и те же гости. Даже прохожие одни и те же. Стоп!
Акулин, почуяв след, вытащил несколько фотографий и быстро отлистал несколько страниц альбома назад. Так и есть: около Вечного огня, в парке и около ЗАГСа рядом с основной толпой фотографирующихся гостей всё время крутился какой-то человек в обносках и с перекошенным лицом. Он был похож на свидетеля из Фрязино – только в несколько раз уродливее. При этом этот человек явно не был в списке приглашённых на фотосессию: в двух случаях из трёх он очень старался выйти из кадра, но, по-видимому, у фотографа был хороший аппарат, так что лицо на всех трёх снимках было видно отчётливо. И присутствие этого человека было очень странно.
Увлёкшись изучением снимков, Женя не сразу услышал подозрительный шорох за спиной, а когда услышал, повернулся слишком поздно: тот самый урод с фото появился прямо перед ним и резко толкнул Акулина. Женя сделал шаг назад и, подскользнувшись на брошенных на пол дисках, грохнулся оземь. Урод схватил альбом со стола и бросился прочь. Акулин посидел пару секунд на полу, а затем неспешно поднялся и прошёл к выходу из квартиры.
- Вот тебе и бундеслига, - цыкнул он Алибеку, глядя, как тот держит упирающегося и воющего на весь подъезд уродца. Ловко выхватив у него из рук альбом, Женя захлопнул дверь квартиры и кивнул Алибеку. Таксист кивнул в ответ и потащил человека вниз по лестнице. Акулин огляделся вокруг и неспешно пошёл следом.
- Если он так выть будет, весь двор сейчас будет на нас смотреть, - Алибек даже поддал легонько пару раз уродцу под дых, чтобы тот замолк, но тот лишь стал реветь потише. – Эй, ты заткнись давай, а?
- Сделаем так, - Женя перехватил пленника у таксиста и отдал ему альбом. – Ты заводи машину беги, только по-шустрому. И дверь заднюю открой. Я пока его потихоньку вытащу отсюда.
Алибек понял всё без лишних слов и выскочил на улицу. Аккуратно осмотревшись вокруг и не заметив во дворе никого, кроме сидящих в заведённой у соседнего подъезда «Мазде» людей, таксист быстро подбежал к «шестёрке» и, запрыгнув внутрь, завёл автомобиль. Из подъезда показалась голова Жени. Алибек мигнул фарами, и Акулин вытащил всё ещё упирающегося уродца наружу. Медленно двигаясь к машине, креативщик вытолкал пленника на проезжую часть во дворе, и тут «Мазда», взвизгнув колёсами, быстро стала приближаться к парочке. Женя успел отпрыгнуть обратно на тротуар и постарался потянуть за собой уродца, но автомобиль, набрав скорость, снёс человека под колёса и, не останавливаясь, проехал по нему. Акулин услышал, как хрустнули кости, и увидел, как из автомобиля неожиданно высунулось дуло автомата. Ноги действовали быстрее головы, и Женя успел в последний момент спрятаться за стволом дерева. Короткая автоматная очередь прошла по стене и по карагачу, за которым спрятался журналист. «Мазда» снова взвизгнула колёсами и быстро выехала со двора.
- Куда тебя всё время несёт, Акулин? – тихо сказал себе Женя, быстро вскочил на ноги и рванул к «шестёрке», подъехавшей к лежащему на земле уродцу.
- Быстро поехали за ними, чего тормозишь! – крикнул Акулин Алибеку, запрыгивая в салон.
- А с этим что? – таксист показал на тело пленника.
- Боюсь, что операция по улучшению его внешности прошла неудачно. Давай, поехали быстрее! Надо догнать этих стрелков во что бы то ни стало!
Алибек тяжело вздохнул и вдавил педаль пола в газ. Машин на центральной улице было немного, поэтому «шестёрка», не останавливаясь, выскочила на дорогу и бросилась в погоню за «Маздой», которая успела уехать уже достаточно далеко.
- Уйдут, - покачал головой Женя, оценив расстояние.
- От меня ещё никто не уходил, - Алибек переключился на четвёртую скорость. – Машина – зверь. Не смотри, что советская. Сейчас быстро догоним этих товарищей.
Женя с подозрением покосился на спидометр и вернулся к наблюдению за дорогой. Расстояние между ними и «Маздой», действительно, начало сокращаться, но очевидно, что это было временно. К тому же ближе к району под названием Жилгородок машин на дороге стало больше, а полос движения – меньше. Алибек был вынужден постоянно сбрасывать скорость. Впрочем, и «Мазда» попала в такую же ситуацию, поэтому отставание выросло не сильно.
- Куда они едут? – задумчиво произнёс Акулин, нетерпеливо барабаня пальцами по дверной ручке.
- Почти наверняка стараются выехать из города, - уверенно заявил таксист. – Вон завернули в сторону железнодорожного переезда. Значит, хотят через АЗФ рвануть на Курайли или даже дальше. Там дорога новая. Быстрее оторваться можно.
- Тогда жми быстрее! – решительно хлопнул по дверной ручке Женя.
- Аккуратно, сломаешь же! – жалобно пролепетал Алибек и снова надавил на газ. «Шестёрка» взревела всем, чем только могла взреветь, и стала вновь приближаться к «Мазде». Иномарка перескочила через железнодорожный переезд и свернула в сторону завода ферросплавов. Через несколько секунд под опускающимся шлагбаумом пролетела и машина Алибека. Правда, в поворот «шестёрка» вписалась с трудом, едва не врезавшись в забор по краю проезжей части.
- Ну, ты, Шумахер, осторожнее! – Женя даже сжался в своём кресле. – Угробишь нас нафиг!
- Надо было зимнюю резину на этой неделе поставить, - задумчиво пробормотал таксист, и машина начала вновь набирать скорость. Расстояние стало сокращаться быстрее, поскольку «Мазда» по неведомым причинам стала ехать медленнее. Алибек вжал руки в руль и педаль газа в пол до максимума, и в районе съезда в дачные кооперативы «шестёрка» приблизалась к иномарке чуть ли не вплотную. И тут стало понятно, почему «Мазда» затормозила: из автомобиля высунулся человек с автоматом и дал очередь по колёсам «шестёрки».
- Твою мать! – заорали в один голос Алибек и Акулин. Под шум лопающихся шин «шестёрка» заелозила по дороге. Таксист успел крутануть руль вправо, и машина, едва не вылетев на встречную полосу, ушла в обратную сторону, на полном ходу влетев в фонарный столб. Женя едва не вылетел из своего сиденья, при этом пребольно ударившись головой о приборную панель – спас ремень безопасности. Алибеку повезло меньше: грудью он ударился об руль и, судя по сдавленному оханью, всё-таки что-то себе сломал.
Акулин несколько секунд сидел, не двигаясь, сверяясь с внутренними ощущениями. На голове наливалась крупная шишка, но в остальном вроде всё было цело. Нужно было выбираться. Женя посмотрел на расквашенный перед автомобиля и решительно выбил заклинившую пассажирскую дверь. Всё равно, похоже, восстановлению «шестёрка» уже не подлежит.
- Ты живой? Давай выбираться отсюда! – Акулин оббежал машину и открыл дверь со стороны водителя. Алибек застонал в ответ. Женя схватил таксиста под руки и, вытащив из «шестёрки», оттащил подальше от автомобиля. Как оказалось, очень вовремя: машина начала гореть. Таксист приоткрыл глаза и с ужасом посмотрел на то, как языки пламени потихоньку пожирают автомобиль, который стал за это время плотью от плоти.
- Моя малышка… - простонал Алибек и потерял сознание. Акулин посмотрел на таксиста, в сторону уехавшей «Мазды», на горящую «шестёрку» и, нащупав в кармане телефон, вызвал «скорую» и «пожарных». Хотя и так было понятно, что, пока они доедут, машина, а вместе с ней и альбом со свадебными фото Бандитских, сгорят дотла. Хорошо, что Акулин успел запомнить номер «Мазды» - хоть какая-то зацепка.
* * *
- Нет, собирать журналистов в субботу, после тяжёлой трудовой недели, - это перебор со стороны редактора, вы так не считаете? – поинтересовалась у сидящих в редакции корреспондентов Цветаева. В ответ раздался лишь тяжёлый вздох солидарности со стороны Злобина. Остальные журналисты и ответсек Алёна не отреагировали никак, толком ещё не проснувшись. Возможно, они все тоже были недовольны тем, что их всех заставили собраться рано утром в субботу на работе, но в любом случае чувство ответственности взяло вверх над чувством справедливости.
- И, главное, Акулин ведь всех собрал, а сам опаздывает, зараза, - продолжила Милана заниматься вбросом на вентилятор. – Предлагаю поступить так, как студенты: если редактора через пятнадцать минут после заявленного времени ещё нет – по домам.
- А зачем приходили тогда? – вяло парировала Алёна. – И потом, мне звонил с просьбой всех собрать не Акулин, а Гебберт. Всё-таки он тут главный редактор пока. Вот, вышел с больничного.
- И сразу выгнал всех на работу в выходной? Что-то не очень мне нравится главный редактор в таком случае, - пробормотала Цветаева.
- Тем хуже для вас, - раздался голос от двери, и Милана, повернув вместе со всеми голову в направлении звука, увидела вошедшего в редакцию Гебберта. Избиение и долгое нахождение в больнице явно не пошли на пользу Виктору Викторовичу: он ещё больше ссутулился, осунулся и постарел. Кроме того, под одним глазом по-прежнему переливался фиолетовым цветом синяк, а количество зубов во рту уменьшилось на порядок. Дополняла образ густая борода – судя по всему, Гебберт, и так не очень любящий бриться, с удовольствием использовал своё избиение, чтобы не делать этого вообще.
- Хорошо выглядите, - хмыкнула Цветаева, совсем не желая, впрочем, сделать комплимент.
- Стараюсь, - коротко ответил Виктор Викторович и, пройдя на середину комнаты, огляделся вокруг. – А где Акулин, я не понял?
- Я ему звонила, но у него телефон отключён, - пожала плечами ответсек Алёна. – Да и так рано он вряд ли бы поднялся на ноги в выходной – он же полуночник.
- Понятно. Опять нарывается, значит, - Гебберт достал из кармана осенней куртки сигареты и закурил. – Ну, давайте, рассказывайте мне, как у вас работа. Небось завалили несколько номеров подряд, пока меня не было? Всякую хрень писали поди.
Журналисты переглянулись между собой.
- Да нет, - осторожно ответила Бобылёва, стараясь сильно не выглядывать из-за монитора своего рабочего компьютера. – Материалы интересные были. У нас даже тираж снова вырос чуть-чуть.
- Вот, значит, как, - Гебберт скинул куртку и сел на диванчик. – Ладно, о том, что вы делали в эти три недели, я спрошу отдельно. А сейчас давайте заявляться по свежему номеру.
Журналисты снова переглянулись между собой.
- Так это… - Милана вперилась взглядом в редактора. – Мы же вчера провели отличную планёрку с Женей и всё обсудили.
- А меня не волнует, что вы обсудили с господином Акулиным! – неожиданно вызверился Виктор Викторович. – Сейчас каждый из вас свой материал будет защищать передо мной. И совсем не факт, - Гебберт сделал акцент на слове «факт», - что всё, что вы скажете, мне понравится. Вот у вас, Цветаева, что?
- А у меня, господин Гебберт, маньяк, - подчёркнуто вежливо ответила Милана. – Точнее, человек, который убивает людей с уголовным прошлым по невыясненным пока причинам и стилизует эти убийства под дело рук психопата. Вчера вечером, кстати, он убил снова – мне мой источник в ДВД сообщил. Значит, тема горячая, как никогда.
- Значит, эту тему можете засунуть себе между ног с обратной стороны и попросить кого-нибудь затолкать её подальше, - фыркнул редактор. – Вот у меня тема хорошая. Вчера было совершено покушение на акима Бегежанова, погиб его помощник и водитель машины сопровождения. Вот почему я – человек, который почти месяц был на больничном, - об этом знаю, а вы нет, а?
Комната ответила гнетущим молчанием. Гебберт поднялся с дивана и, затянувшись в последний раз, потушил сигарету об какие-то бумаги на столе Акулина. Все, кто это заметил, удивлённо вытаращили глаза, но редактор даже не обратил внимания на их реакцию.
- Короче, так, - Виктор Викторович повернулся лицом к журналистам и поиграл желваками. – Цветаева и Злобин – будете заниматься взрывом около акимата. Соберёте мне комментарии со всех, с кого только можно. Эта тема – приоритетна на этой неделе. Начнёте прямо сегодня. К вечеру понедельника жду первых результатов.
- Суббота на дворе вообще-то, - напомнила Милана.
- Если понадобится – будете работать и в воскресенье, и по ночам, - спокойно, а от того ещё более угрожающе пообещал Гебберт. – А тот, кто не согласен, может прямо сейчас писать заявление об уходе – я с удовольствием его подпишу. Есть желающие?
- Простите, а, кроме увольнения, вы другие формы деловых контактов рассматриваете? – раздался ещё один голос от двери.
Гебберт удивлённо обернулся, стремясь увидеть того наглеца, который решил сострить в данной ситуации. Перед взорами редактора и всех журналистов предстал упитанный молодой человек с улыбкой Чеширского кота и лысиной Ленина.
- А вы что ещё за… вождь с горы? – едва удержался от грубости Виктор Викторович.
- Довгань, - представился Чеширский кот. – Андрей Довгань, собственный корреспондент газеты «Времена». Очень приятно.
- Угу, взаимно, - Гебберт стал стремительно остужать пыл, поскольку гостей из столичных изданий не очень любил и побаивался их наглости. – Чем обязаны?
Довгань прошёл к Виктору Викторовичу и потряс ему руку. Остальным он просто кивнул в знак приветствия.
- Да у нас с вами, можно сказать, сейчас появился общий интерес, - добродушно сказал собкор. – Про вчерашний взрыв вы, как я понял, в курсе?
- Ну, в курсе, - Виктор Викторович отвёл взгляд в сторону. – И?
- Так мы вполне можем быть полезны друг другу, - Довгань улыбнулся так широко, что другие в его ситуации уже порвали бы себе рот. – Я хотел бы предложить взаимовыгодное сотрудничество. Видите ли, мне нужно к среде отправить в редакцию материал о покушении, и хочется, чтобы эта статья была максимально насыщенна фактами и мнениями. К тому же стремитесь и вы – я в этом уверен.
- Допустим, - ухмыльнулся главный редактор. – Но как конкретно вы нам можете быть выгодны – я не очень представляю.
- Ну, как же, - Андрей даже чуть-чуть расстроился. – У меня есть куча связей и нужных, всегда готовых пойти на диалог контактов. А у вас есть человеческий и технический ресурс. Если мы объединим усилия, то все наши конкуренты останутся далеко позади.
Гебберт даже не успел ничего подумать, как между ним и Довганем неожиданно возникла Цветаева.
- Спасибо за предложение, но мы вынуждены отказаться, - Милана взяла ничего не понимающего собкора под руку и потянула его к выходу. – Мы не будем с вами мериться ресурсами, поскольку очевидно, что наш больше…
- Мы согласны! – перебил её голос редактора, и Цветаева разочарованно обернулась. Довгань тоже повернулся, но вполоборота.
- Но Виктор Викторович! – запротестовала она. – Он же сейчас соберёт всё, что ему нужно, и выдаст всё в среду. А наша газета выходит в пятницу. Мы в дураках останемся в результате – это же очевидно!
- Скорее, это невероятно, - отрубил Гебберт. – Мы согласны! Лишние руки-ноги и голова в таком деле точно не помешают. А уж если в этой голове есть куча нужных телефонных номеров – так тем более.
- Уважаемая не-знаю-как-вас-зовут, - Довгань высвободил свою руку и, развернувшись полностью, поменялся с Цветаевой ролями, потянув её обратно в сторону редактора. – Я, безусловно, понимаю ваши опасения, но при этом уверяю, что сотрудничество будет абсолютно взаимовыгодным.
- А мне кажется, неуважаемый не-помню-как-вы-себя-там-назвали, что вы в нашем коллективе будете, как пятое колесо в телеге, - Милана внимательно посмотрела на причёску Довганя. – Ещё и с лысой резиной.
- Лысина, между прочим, показатель ума и мужской силы, - неожиданно отозвалась со своего места Ксюша, и в её сторону удивлённо развернулся даже Гебберт.
- Нет, ну а что вы на молодого человека напали, - пожала плечами Бобылёва. – Он хочет нам помочь, а вы ещё даже рассуждаете, стоит его брать или нет.
Цветаева фыркнула и закатила глаза к потолку.
- Давайте тогда всех подряд в нашу команду брать, - недовольно сказала она.
- А с каких пор ты стала частью нашей команды? – вдруг язвительно поинтересовалась Бобылёва. – Ты здесь второй день, а до этого я знать тебя не знала. И если бы не узнала – это большой трагедией бы не стало.
- Да, кстати, верно подмечено, - неожиданно активизировалась из своего угла Наташа.
- Да ты вообще бы помолчала! – негодующе воскликнула Милана.
- Тихо! – заорал Гебберт. – Что за курятник вы тут устроили? Андрей будет нам помогать, я сказал. Это не обсуждается.
- Да чем он нам может помочь? – Цветаева всплеснула руками и повернулась к Довганю. – Вот что вы можете? Вы можете нам устроить интервью с акимом, например, а?
- Легко! – Андрей достал из кармана мобильный телефон и набрал какой-то номер. – Алло, Архимед Искандерович? Доброе утро! Как дела? Ха-ха, я шучу. Слушайте, мне нужно с вами интервью записать по поводу вчерашнего инцидента – и чем быстрее, тем лучше. Завтра, например, вас устроит? Это будет замечательно. Нет, я буду не один. Нас будет двое. Я и журналист из «Эврики»… сейчас, секунду… - собкор щёлкнул пальцами, привлекая внимание Злобина. – Как тебя зовут, дружище?
- Злобин я. Артём.
- Артём Злобин ещё будет. Ну, и отлично. Всего доброго. Хорошей работы вам – так сказать, с огоньком. Ха-ха, шучу. До свидания, - Андрей положил трубку и посмотрел на редакцию. – Да, кстати, вы уже можете закрывать рты.
- Ну ни фига ж себе! – выразила общее мнение ответсек Алёна.
- Подумаешь! – фыркнула Милана, уязвлённая тем, что Довгань не назвал её фамилию в числе журналистов, идущих на интервью. – Аким – это полдела, ещё надо ведь кучу людей опросить.
- Всех опросим, - снова широко улыбнулся Андрей. – Не волнуйтесь, уважаемая… как вас всё-таки зовут?
- Неважно, - Цветаева гордо вскинула голову и села за один из свободных столов.
- Ладно, обживайтесь тут, - Гебберт кашлянул и достал сигареты. – Алёна, возьми три последних номера газеты и ко мне в кабинет зайди. Сейчас я буду тыкать тебя носом в ошибки.
Вставив сигарету в рот, Виктор Викторович прошагал к своему кабинету и вошёл внутрь, громко хлопнув дверью. Довгань ободряюще подмигнул явно не обрадовавшейся словам редактора Алёне и, подойдя к столу Бобылёвой, подсел рядом.
- Спасибо, что защитили меня, моя королева! – Андрей склонил голову и улыбнулся. – Вам, правда, нравятся люди с залысинами?
- Ну, люди с волосами мне нравятся, конечно, побольше, - улыбнулась Ксюша. – Но если лысина получена в результате многочисленных раздумий на вечные темы – то и так сойдёт.
- Я бы даже сказал, вечных раздумий на вечные темы! – весело подчеркнул Довгань. – Позвольте представиться. Андрей.
- Я слышала, - хмыкнула Бобылёва. – Меня зовут Ксюша – и давай-ка на «ты», поскольку иначе мне начинает казаться, что я – старая кошёлка.
- Скажешь тоже! – деланно испугался Довгань. – Ты абсолютно не старая, это доказано эмпирическим путём.
- В каком смысле? – прищурилась девушка.
- Ну, если бы ты была старой, я бы не приглашал тебя прямо сейчас в ресторан на ужин, - засмеялся Андрей.
Бобылёва хихикнула и смущённо покраснела. Ресторан – это хорошо. Вот только она ещё одного похода в ресторан и других активных действий ждёт от другого человека. С другой стороны, кто ему виноват, что он – такой тормоз? Ксюша – молодая девушка, ей надо гулять и развлекаться.
- Японский, сегодня в семь вечера, - коротко ответила журналистка. – Действуйте, мой фаворит.
- Хорошо, моя королева! – Бобылёва не успела опомниться, как Довгань схватил её руку и смачно поцеловал.
Цветаева со своего места посмотрела на эти нежности и презрительно скривилась. Довгань ей почему-то сразу не понравился, но сейчас Милана, похоже, была в меньшинстве. Впрочем, ей не привыкать идти против всех. Тем более эту ситуацию можно даже повернуть в свою пользу. Довгань хочет заниматься покушением на акима в составе «Эврики»? Боже мой, да пожалуйста! Значит, Цветаева будет заниматься убийцей уголовников. Эта тема важна не меньше. К тому же у Миланы имелся личный мотив для того, чтобы докрутить это дело. Цейсс из «Резонанса» написал статью, которая, по личному мнению девушки, была лучше её материала. Уж неизвестно, где журналист нашёл такие подробности преступлений, но из-за этого статья Цейсса смотрелась гораздо более насыщенной, чем статья Цветаевой. Поэтому на этой неделе Милана собирается дать достойный ответ этому очкарику. И никакой Гебберт ей не будет помехой.
«Этот очкарик» тоже вышел на работу в субботу утром – и тоже потому, что его вызвал редактор. Правда, Мазепина вызвала только Юрия – остальные все спокойно спали в своих кроватях и не думали ни об акиме, ни об убийце уголовников, ни о работе вообще. Но Цейсс в любом случае бы пришёл – он не мог спокойно спать, зная, какая тема находится у него в разработке. Поэтому на предложение редактора придти утром на работу Юрий отозвался с удовольствием.
- Елена Анатольевна, это точно будет бомба, - радостно сказал Цейсс, когда Мазепина вошла к нему в кабинет. – Вчера маньяк убил ещё одного уголовника – мне сообщил об этом мой источник. Так что, я думаю, можно его будет вновь выносить на первую полосу, как и в этот раз.
- Маньяк… - главный редактор «Резонанса» пристально посмотрела на Юрия, вспоминая вчерашний разговор с Акулиным. – Да, маньяк – это важно. Но не настолько, как вчерашнее покушение на акима. Собственно, поэтому я тебя и позвала на работу в выходной. Бросай все свои дела и начинай заниматься взрывом.
- Не понял… - Цейсс даже привстал от удивления. – Что значит «бросай все свои дела»? Но маньяк…
- Да ты задолбал со своим маньяком! – неожиданно повысила голос Мазепина. – Никуда он не денется, твой этот маньяк. Покушение на акима во много раз важнее и интереснее. Так что работай над ним, что непонятного-то?
- Ну, знаете ли… - Цейсс сел на место и обиженно отвернулся к окну. – Я, конечно, всё понимаю, но вот так бросать тему на полпути не в моих правилах.
- В общем, так, - в голосе редактора послышались металлические нотки. – Если у меня к утру четверга на столе не будет хорошего проработанного материала о покушении на акима – я тебя уволю. Это понятно? И потом можешь сколько угодно говорить о маньяке – но в другой газете. Всё. Разговор окончен.
Мазепина вышла из кабинета и громко хлопнула дверью. Юрий обернулся и очумело посмотрел в сторону выхода. Вот это поворот! И что же теперь делать? Получается, всё, что уже произошло, было зря? И из-за кого? Из-за какого-то акима!
- Твою мать! – внезапно заорал Цейсс, схватил со стола кружку и с размаху бросил её в стену. Посуда с глухим звуком лопнула и рассыпалась на несколько осколков. Юрий бешено посмотрел на дверь и саданул рукой по столу. Не будет в газете темы о маньяке, говорите? Ну, это мы ещё посмотрим!
* * *
Даже если бы у Жени не было уважительных причин, он бы всё равно не пришёл на планёрку, которую в выходной невесть зачем устроил Гебберт. А с уважительными причинами даже теоретическая возможность попадания Акулина в редакцию в субботу исчезла. Железобетонных поводов было два: во-первых, у него всё ещё болела голова после вчерашней аварии, а во-вторых, нужно было искать Макса дальше. Номер «Мазды», которая обстреляла их с Алибеком Женя уже передал следователю Саше. Тот этому не очень обрадовался, но пообещал после обеда в субботу сказать, что это за автомобиль. Чтобы не терять эти полдня, Акулин решил снова прогуляться домой к Бандитскому. Правда, он уже про себя сто раз пожалел, что вчера захлопнул входную дверь квартиры Макса. Остаётся надеяться, что его друг оставляет ключи по старинным бабушкиным рецептам – у соседей.
Приехав к дому Бандитского, Акулин посмотрел на след от автоматной очереди на стене и нырнул в подъезд. Поднявшись на этаж, Женя задумчиво посмотрел на запертую дверь и уже хотел звонить соседям, но потом передумал и ради очистки совести постучал в квартиру к Бандитскому. К его удивлению, дверь почти сразу распахнулась, и на пороге возникла огненно-рыжая миниатюрная девушка, показавшаяся Жене знакомой. Лицо её было настолько усыпано веснушками, что Акулин даже не сразу разобрал, где у девушки глаза.
- Ого… какая вы! – от неожиданности произнёс Женя.
- Без веснушек – как на поле без цветов, - привычно отреагировала девушка. – Вы кто?
- Я… мне Максим нужен. Я его друг детства, Женя. А вы кто?
- А, слышала, слышала, - девушка посторонилась и пропустила Акулина в квартиру. – Марина мне жаловалась на то, что Макс постоянно ходит пить к какому-то Жене.
- Очень приятно, - хмыкнул Акулин, осматриваясь вокруг. Бардака в квартире стало меньше, но он пока ещё был. – А что у вас тут за бедлам? И где, кстати, Максим?
- Хотела бы я знать, - мисс Веснушка закрыла дверь и прошла в комнату, где Женя вчера нашёл альбом со свадебными фото. – Я, кстати, Вера, - дружкой была на их свадьбе.
Теперь Акулин вспомнил, где видел её – на фото, которые сгорели вчера в «шестёрке» Алибека.
- Значит, где Максим, вы не знаете, - задумчиво протянул Акулин. – А жена его где? Ребёнок?
- О, это целая эпопея тут развернулась с ними! – Вера присела на краешек кровати и стала собирать разбросанные по полу книги. – Максим же их месяц назад отправил в Крым к родителям. Сказал, что тут, мол, становится небезопасно. Марина, конечно, на него наорала: типа он в свои дурацкие компьютерные игрушки переиграл и на своей работе чокнулся. Программист же, чего с него взять. А потом к ним в дверь повадились звонить какие-то страшные бомжи – и Марина сама забрала сына и уехала. Хотя, на мой взгляд, это просто бомжи – такие в каждом подъезде трутся.
- М-м-м, - удержался от комментариев знающий, что это не просто бомжи, Женя. – А что Максим?
- А что Максим? – пожала плечами девушка. – Максим остался тут. Сказал вроде, что дела закончит и тоже приедет. А вчера мне Марина позвонила и попросила сходить проверить, что тут творится, поскольку Максим уже очень долго не отвечает на звонки. У меня есть запасной ключ от их квартиры – вот я и зашла. А тут бардачина несусветный.
- Так, хорошо, - Акулин почесал нос. – Точнее, плохо, конечно. А где Максим, вы, конечно, не знаете?
- Конечно, не знаю, - подтвердила Вера. – Это же Максим. Он может быть, где угодно. Помнится, пару лет назад он вышел из дома вынести мусор, а через неделю прислал жене фотку с Гоа. Весёлый парень вообще. И сейчас, наверное, куда-нибудь свалил в спешке – вон разбросал всё.
- Понятно, - Женя догадался, что девушка точно ничего не знает про похищение, поэтому решил зайти с другого бока. – А, скажите, у него не было каких-нибудь странностей в работе? Вот эта его фраза про то, что стало небезопасно, - она почему была сказана?
- А я почём знаю? – удивилась Вера и, прищурившись, посмотрела на Акулина. – А вы чего интересуетесь подробно? Полицейский, что ли?
- Да нет, я, помимо того, что друг Максима, ещё и журналист, - честно признался Женя.
- Ах, журналист… - протянула девушка и замолчала.
- Что, доверия к журналистам ещё меньше, чем к полицейским? – усмехнулся Акулин.
- Да нет, мне-то всё равно. Я ко всем отношусь нейтрально. Просто Максим терпеть не может журналистов. Он как с радио ушёл, так всех работников СМИ считает теперь вредными элементами. Это его цитата, между прочим.
- Надо же, - покачал головой Женя. – А я ещё с ним водку пил. Ну, слушайте, Вера, мне, правда, очень важно знать как можно больше о работе Максима. Это… нужно сейчас.
- Ну, ладно, - ответила чуть удивлённая Вера и задумалась. – В принципе, самая большая странность в работе Максима – это Айдын.
- Что есть Айдын?
- Не что, а кто, - поправила девушка. – Это некий человек, которому Максим постоянно оказывал какие-то интернет-услуги. Что-то вроде старого клиента – с той лишь разницей, что Бандитский никогда его не видел. Он сам рассказывал нам с Мариной как-то о том, что собирается с ним прекращать сотрудничество. Мол, у Айдына крыша вообще поехала. Это, кстати, было незадолго до всей этой истории с отъездом.
- Любопытно, - Женя постучал пальцами по подбородку. – А что это за услуги, вы не знаете?
- Нет, я вообще в этом не разбираюсь, - отмахнулась Вера. – Знаю только, что они долго сотрудничали – лет шесть, а то и семь. Короче, ещё до свадьбы Макс с ним работал.
Акулин постарался не измениться в лице, но внутри у него всё перевернулось от частично соединившихся логических связей. Конечно, эти догадки его нисколько пока не приблизили к разгадке местонахождения Макса, но, по крайней мере, хотя бы давали некое направление.
Итак, Макс достаточно давно сотрудничает с таинственным Айдыном. Какие услуги он ему оказывает – не очень понятно и с уровнем компьютерной грамотности Жени, даже если он сейчас залезет в компьютер Бандитского, яснее не станет. В это же время на свадьбе фотограф запечатлевает какого-то бомжа. Возможно, он как-то с этим Айдыном связан. Возможно, даже послан для контроля за жизнью Максима. Спустя много лет Бандитский собирается прекратить сотрудничество, и тут начинают появляться странные люди – назовём их бомжи-уроды, - которые пугают супругу Макса и заставляют его принять превентивные меры по обеспечению безопасности своей семьи. Теперь пропадает сам Макс, а в его квартире роется бомж-урод, который ищет альбом со свадебными фото – очевидно, замести следы. В таком случае возникает три вопроса: как в этом случае Айдын и его сообщники узнали про то, что они есть на свадебных фото; насколько велико его могущество (приблизительно можно догадаться, вспомнив вчерашних ребят на «Мазде»); и куда, чёрт побери, подевали Макса?
- Простите, Вера, а свадебные фото Макс выкладывал куда-нибудь себе на страницы в соцсети? – внезапно осенило Женю.
- Разумеется, - кивнула девушка. – И себе, и Марине. У них даже аватарка стояла совместная долго.
Ну, всё гениальное – просто. Осталось два вопроса.
Попрощавшись с Верой, Акулин вышел из квартиры, спустился вниз и набрал номер следователя Саши.
- Я заметил, что каждый раз, когда ты мне звонишь, я невольно вздрагиваю, - сказал следователь вместо приветствия. – Не знаешь, к чему бы это?
- Очевидно, всё твоё нутро хочет поделиться со мной ценной информацией, - предпочёл не заметить намёка Женя. – Чем порадуешь?
- Радоваться тебе, по большому счёту, нечему, - хмыкнул Саша. – Твоя «Мазда» находится в скрытой базе, к ней нужен особый доступ.
- Так, и что это значит?
- Это значит, что машина с таким номером принадлежит или, по крайней мере, как-то связана со спецслужбами – например, с Комитетом национальной безопасности, - пояснил следователь. – Разумеется, это не значит, что на ней разъезжают чекисты. Вполне возможно, что у кого-то есть знакомые там, и этот кто-то попросил своих знакомых машинку-то в реестр внести. Это очень удобно: гаишник, допустим, остановит, начнёт проверять, а ему мгновенно стоп выпишут. И пойди такую машинку оштрафуй. Мигом с работы попрут.
- Забавно, - нахмурился Акулин. – Только спецслужб для полного счастья ещё не хватало. То есть хозяина машины никак не установить, да?
- Ну, я же объясняю, что, если я сейчас дальше полезу, меня быстро попросят остановиться. И не обязательно в корректной форме. А я что-то рисковать не хочу. Без обид.
- Да я всё понимаю, - с сожалением произнёс Женя. – Ладно, и на том спасибо. Пока.
- Стой-стой-стой! – неожиданно оживился Саша. – Это ещё не всё, что у меня для тебя есть. Я же договорился, чтобы эксперты поработали с тем трупом, что вчера вы во дворе оставили.
- Так-так, - приободрился Акулин. – Ты хочешь мне сказать его имя?
- Мечтай, - хмыкнул следователь. – Личность его установить мы не смогли. Ни в каких базах ваш труп не проходит. Но вот хоронить его точно будут по высшему разряду, поскольку в этом человеке радиации столько, сколько я за всю свою жизнь не видел.
- Чего? – Женя подумал, что ослышался. – Какой ещё радиации?
- Обыкновенной, как в Чернобыле. Причём радиацию этот человек получал долго – не одно десятилетие. Ну, это, сам понимаешь, предварительные данные – нужна ещё куча анализов.
- Прелестно, - Акулин почувствовал, что у него кружится голова от количества новых данных. – Слушай, а если я тебе скажу, что в городе действует некая группировка, у которой есть автоматы, облучённые уродцы и заложники, что ты ответишь?
- Я отвечу, что ты три дня назад их всех перебил, - заметил Саша. – Или ты ещё нашёл?
- Возможно.
- В таком случае могу тебя обрадовать: БТРа больше не будет, - следователь, судя по всему, тоже нахмурился. – Я по этому-то не могу отписаться. Так что извини, но в этот раз я умываю руки. Вот теперь пока. Я побегу, у меня борщ стынет.
- Передавай борщу привет, - на автомате сказал Акулин и, машинально зашагав к остановке, крепко задумался. Информация, полученная от следователя, добавила в загадку похищения Макса такие жирные вопросительные знаки, что любая мысль, приходя в голову к Жене, тут же соскальзывала по маслянистой поверхности и улетала восвояси. Радиация, спецслужбы… Осталось ещё ядерное оружие добавить – и картина будет максимально полной.
Придя в себя уже перед самой остановкой, Акулин быстро запрыгнул в отходящий автобус и решил пока отложить возникшие вопросы на потом. Пока нужно проверить ещё одну деталь – а для этого не мешало бы съездить к больному.
Алибек, который по настоянию Жени, написал отказ от госпитализации и восстанавливался после аварии дома, жил в старой части города недалеко от железнодорожного вокзала. Пока Акулин поднимался по лестнице на пятый этаж, на станцию пришёл поезд, и подъездные окна мгновенно отозвались приветственным дребезжанием. Примерно таким же дребезжанием отозвался и звонок в квартиру таксиста. Стучать Женя побоялся, поскольку вполне обоснованно полагал, что дверь под ударами его руки может рассыпаться.
- Не заперто! – раздался голос и сдавленный кашель. Акулин аккуратно открыл дверь и, сделав шаг вперёд, едва не споткнулся об колесо от «шестёрки» - немного поплавившееся и потому негодное, но всё равно стоящее в прихожей.
- Я так понимаю, ты себе это на память оставил… - начал было ёрничать Женя, входя в комнату, но так и замер на пороге. – Ни фига себе у тебя тут иконостас!
Удивиться было отчего: все стены в комнате были увешаны фотографиями автомобиля Алибека. На некоторых около «шестёрки» стоял сам таксист, но большинство снимков были посвящены лишь самой машине и её видам в разное время года и с разных ракурсов. Женя насчитал три десятка фотографий, а потом сбился со счёта.
- Вот, моя малышка сладкая – и всё, что от неё осталось, - Алибек, сидящий на продавленной старой кровати, поставил на такую же старую тумбочку второй стакан и новую бутылку водки. Предыдущая бутылка отправилась на пол.
- Любопытно, - Акулин поискал в комнате стул и, не найдя его, притащил облезлый табурет с такой же облезлой кухни. Сев на него напротив Алибека, Женя внимательно посмотрел на таксиста и понял, что тот пьёт всю ночь и вряд ли спал хотя бы час. – Значит, если сладкая умерла – надо начинать знакомиться с горькой, да?
- А что ещё делать, - обессилено махнул рукой таксист. – Она ведь для меня была всем в этой жизни. Ни жены, ни детей, ни карьеры…
- Ни мебели, - добавил Акулин, стараясь не двигаться, потому что табурет опасно хрустел под ним.
- Ничего, - не замечая слов Жени, продолжил Алибек. – Последние пятнадцать лет только с ней и был с утра до ночи. Это был мой смысл жизни. И вот теперь его нет.
- Слушай, - вмешался в стенания таксиста Акулин. – Ты же бомбила! Куда ты все деньги девал, скажи на милость?
- Так в неё, в родимую, и вкладывал, - всхлипнул Алибек. – Она ломается, я её делаю и снова зарабатываю. Потом она снова ломается, я снова её делаю и снова на ней езжу… Ездил… Эх, - таксист потянулся к бутылке, но Женя ловко перехватил её у него.
- Ну-ка прекращай депрессией баловаться, - добродушно, но твёрдо сказал он. – Мне твоя помощь нужна.
Алибек посмотрел мутным взглядом на Акулина и горько усмехнулся.
- Лучше бы я в больнице остался лежать, - сказал он. – Тебе всегда от меня что-то надо, как я посмотрю. Только требуешь и требуешь. Я тебе что, раб, твои прихоти выполнять? Алибек туда, Алибек сюда. А я так не хочу, понятно? Я свободный человек! И вообще – это из-за тебя моя малышка погибла, тебе ясно?
- Ясно-ясно, - примирительно поднял руки Женя. – Но мне твоя помощь нужна, как специалиста по языку. Поможешь?
- По языку? – таксист даже чуть-чуть протрезвел от неожиданного вопроса. – А что надо-то?
- Что такое «оликала»? Я немного совсем помню из языка. Кала – это вроде город. А вот «оли-» - это какое-то неизвестное мне слово.
Алибек изменился в лице и посмотрел на Акулина с неподдельным интересом.
- А ты где это услышал? – спросил он.
- Макс сказал, когда сообщал о своём похищении, - не стал скрывать Женя. – Мне как-то и спросить больше не у кого. Точнее, есть у кого, но ты как-то ближе. Друг всё-таки.
- Друг… - таксист усмехнулся ещё раз, но тему развивать не стал. – Оликала… Вообще-то это произносится совсем по-другому и пишется в два слова. Это выражение из моего детства. Обозначает мёртвый, неживой город.
- А при чём тут детство? – удивился Акулин.
- Это интересно, - Алибек впервые за день улыбнулся. – Существует городская легенда о том, что когда-то в восьмидесятых недалеко от Актюбинска существовал закрытый военный городок. Вроде как на нём проводили какие-то опыты с радиацией. Говорили, что произошла какая-то авария – и городок быстренько свернули. Всех жителей эвакуировали, а информацию об аварии засекретили. Ну, и соответственно никогда больше об этом городе никто ничего не слышал – да и его местонахождение стало никому неизвестно. Вдруг.
- Смешно, - Женя поставил бутылку водки обратно на тумбочку и потёр виски. – Это всё?
- Не совсем, - хитро прищурился таксист. – Фишка в том, что радиации в том городке, может, и не было, а вот сам городок, который Оли кала называли, существует. Я как-то возил одного человека в область и видел табличку с настоящим названием города. Правда, там дальше был крутой съезд и бездорожье – видно, что дорога там если и была, то лет двадцать пять назад.
- Очень интересно, - оживился Женя. – Покажешь?
- Я бы показал, - Алибек снова потух. – Да только без машины это не имеет никакого смысла. А моей малышки больше нет. Н-да.
Таксист снова потянулся к бутылке, но Акулин снова её перехватил, на ходу копаясь в мобильном телефоне.
- Так, не киснуть, - на этот раз гораздо требовательнее сказал он. – Будет тебе машина. Есть план.
* * *
- Ну, что, как делить будем акима и его помощника? Предлагаю по справедливости: я беру на себя Бегежанова, а ты этого Лёву Щеглова, - Довгань, привёзший Злобина к резиденции губернатора, посчитал логичным навязать выгодные ему условия. Однако у Артёма был на это свой взгляд.
- Чего это вдруг? – хмыкнул он. – То, что ты договорился с акимом о встрече, ещё не говорит о том, что ты – хозяин положения. Хочу напомнить, что это ты примазался к нашей редакции, а мы бы справились и без тебя.
- Так бы уж и справились? – прищурился было Андрей, но потом решил не ругаться. – Ладно, какие предложения есть у тебя?
- Ну, по-мужски, на «чинга-чгук», - развёл руками, насколько ему хватило места на пассажирском сиденье, Злобин. – Кто выигрывает – тот и берёт интервью у Бегежанова.
- Чёрт с тобой, давай, - Довгань повернулся и стал сам отсчитывать. – Чинга-чгук!
Он выкинул ровную ладонь, показывая бумагу. Артём задержался на мгновение, но этого мига ему хватило, чтобы показать двумя пальцами ножницы. Довгань чертыхнулся, пожалев, что согласился на эту детскую забаву.
- Слепой жребий! – снова развёл руками Злобин, съевший на таких «спорах» не одну собаку. – Пойдём.
Они вышли из машины и вместе подошли к воротам, у которых их уже ждал помощник акима Лёва.
- Архимед Искандерович примет вас в своём кабинете через пятнадцать минут, - чинно сказал Щеглов, поприветствовав журналистов. – Вы пока можете настроить свою аппаратуру.
- А чаем поить будут? – невинно поинтересовался Артём. – А то у моего коллеги в машине печка не работает, а нам, четвёртой власти, простужаться – ну никак нельзя.
Лёва иронично посмотрел на Довганя, который был готов уничтожить Злобина на месте, но удержался от каких-либо комментариев.
- Сегодня воскресенье, поэтому вся прислуга на выходном, - пояснил он. – Так что вам придётся согреваться растиранием.
Помощник акима провёл журналистов в дом, забрал у них верхнюю одежду и пригласил на второй этаж, где и располагался кабинет Бегежанова. Сам Щеглов подниматься не стал, и Довгань по условиям спора был вынужден остаться с ним. Злобин самодовольно усмехнулся и быстро взлетел по ступеням к кабинету акима. Дверь была немного приоткрыта, и Артём, не удержавшись, засунул голову внутрь. Обстановка поражала своим размахом. У дальней стены феноменального по своим размерам кабинета стоял огромный камин, рядом с которым на гнутых ножках стоял не менее огромный стол из какого-то элитного дерева. На столе рядом друг с другом уютно расположились отделанные под старину золотые часы, несколько золотых или, может, позолоченных фигурок обнажённых мужчин (вот тут Злобин несколько замешкался, пытаясь понять их предназначение) и стопка ежедневников.
Артём перевёл взгляд на стены и замешкался ещё больше: везде были развешаны картины, но все были посвящены какой-то эротической тематике. По крайней мере, количество обнажённых людей (в основном, мужчин) на картинах зашкаливало за пределы любой нормы.
- Любуетесь? – неожиданно раздался голос за спиной Злобина, и Артём от неожиданности резко подался назад, от души приложившись головой об дверь.
- Ну, что же вы, аккуратнее надо, молодой человек, - сочувствующе произнёс подошедший к кабинету Бегежанов. Злобин посмотрел на акима и сначала подумал, что от удара у него начались галлюцинации. Архимед пришёл на интервью в стильном, но всё же домашнем халате, который отдавал не то розовым, не то сиреневым цветом. Артём перевёл взгляд на ноги акима, с облегчением отметил, что тот в брюках, и с недоумением подчеркнул, что на Бегежанове были домашние тапочки с зайчиками.
- Нравится? – с лёгким кокетством спросил аким. – На заказ приобретал.
- Э… Ну, да, нравится, - Злобин перевёл взгляд на верхнюю часть Архимеда, и картина в его голове сложилась окончательно. В руках Бегежанов держал бокал с какой-то белой жидкостью, от пробы которой у него образовались белые усики над верхней губой.
- Что? – заметил обескураженный взгляд Артёма аким и вытер лицо. – Кефир! Очень полезно в воскресенье утром.
- Нет, я не спорю, - облегчённо замахал руками Злобин. – Просто я не был готов к тому, что увижу вас в таком… виде.
- Ничего такого я в своём виде не вижу, - аким пригласил журналиста войти в кабинет и, зайдя следом, закрыл дверь. – Я у себя дома, у меня законный выходной и вообще стресс, я хочу пить кефир. Имею право. Садитесь на диван, Артём.
- О, вы запомнили, как меня зовут, - Злобин присел на краешек огромного кожаного дивана и ещё раз посмотрел на акима, который начал расхаживать перед ним, то подходя к большому окну, из которого светило, но не грело ноябрьское солнце, то двигаясь вокруг стола и вдоль дивана.
- А у меня вообще хорошая память на людей, - подчеркнул Бегежанов.
- Может, тогда вы назовёте всех своих врагов, кто мог желать вашей смерти? - Артём включил диктофон.
Архимед взглянул на журналиста и едва заметно усмехнулся.
- Молодой человек! – с пафосом сказал он. – Если бы вы знали, сколько врагов есть у действующей в рамках закона и по справедливости власти, вы бы не задавали этот вопрос! Честная власть – она ведь как ком в горле у местных мафиози. Тем более я – человек приезжий, а это значит, что со мной ни у кого нет никаких договорённостей. Моё назначение нарушило всю коррупционную схему, которая здесь была. И я ответственно хочу заявить, что меня этим покушением не напугать. Я буду бороться с этим позорящим страну явлением и постараюсь очистить, по крайней мере, вверенный мне регион от коррупции. Так и запишите, - Бегежанов подошёл к Злобину почти вплотную, а потом развернулся и стал пить кефир, довольный произнесённой речью. Такую можно даже где-нибудь на митинге толкнуть при случае.
- Понятно, - Артём повертел в руках диктофон. – А как вы думаете, почему этот смертник взорвался около первой машины, а не дождался, пока поедет ваша?
- Да откуда я знаю! – вспыхнул аким, резко развернувшись и махнув руками. – Ой…
Повод смутиться был: от излишней эмоциональности Бегежанов плеснул кефиром на одежду Артёму, и теперь по кофте вниз сползало отвратительное белое пятно. Злобин несчастным взглядом посмотрел на акима и чуть не заплакал.
- Блин, это у меня последний чистый свитер был, - огорчённо пробормотал он. – Что теперь вот делать?
Архимед, никогда прежде не попадавший в такую ситуацию, на секунду впал в ступор, а потом решительно поставил бокал с остатками кефира на стол.
- Давай снимай кофту, - сказал он.
- Зачем? – изумился Злобин.
- В машинку сейчас кинем быстро, всё за полчаса отстирается и высохнет, - деловито ответил Бегежанов. – Давай-давай, не стесняйся. Я накосячил, я и уберу. Снимай.
Артём с сомнением почесал голову и посмотрел на пятно, которое растянулось уже почти до самых джинсов. С одной стороны, ему очень не хотелось стеснять акима, а с другой – стирать-то остальные свитеры некому. Родители снова уехали, а с Наташей он поругался. И если свитер, который сейчас на нём, не постирать, ходить ему больше не в чем.
- Ладно, - Злобин отложил в сторону диктофон и стянул с себя кофту, оставшись в одной футболке. – Держите. Хотя, честное слово, мне очень неудобно.
- Ой, ерунда, - Архимед взял в руки свитер и уже собрался было идти в ванную, как вдруг бросил взгляд на плечо журналиста и остолбенел.
- Что? – испугался Артём и посмотрел на плечо. – А, ну да. Кольца Марса – недавно сделал. Меня характеризует как нельзя лучше. Мою силу и мощь подчёркивает.
- Вот оно даже как… - Архимед опустился на диван рядом со Злобиным и сжал грязный свитер в руках. – А чего ж ты сразу не сказал мне про то, что они у тебя есть?
- А зачем? – удивился Артём. – По мне разве так не видно, какой я?
- Ну, да, ну, да, - аким оживился и заулыбался. – Слушай, а что ты делаешь сегодня вечером?
- Э-э-э… - вопрос поставил журналиста в тупик. – Я не знаю… А что?
- Ну, просто… - Архимед задумался, подбирая нужные слова, чтобы не спугнуть молодого симпатичного мальчика. – Мы бы могли встретиться где-нибудь в ресторане, и, возможно, я бы даже после некоторых усилий – я бы даже сказал, некоторого нажима с твоей стороны, - смог вспомнить что-нибудь о покушении ещё что-нибудь интересное и важное.
- Честно говоря, - Злобин закашлялся и инстинктивно отодвинулся от Бегежанова, - я не очень понимаю, о чём вы.
- Да ладно, перестань, - аким резко приблизился снова и неожиданно приобнял Артёма за плечо. – Мы же прекрасно понимаем, какие мы на самом деле люди. И нам явно не стоит бояться друг друга. Наоборот. Я уверен, что нам стоит держаться вместе – так сказать, в плотной сцепке.
Злобин почувствовал, что у него задёргался глаз.
- Так вы… - догадался он.
- Именно, - аким улыбнулся и обнял Артёма покрепче. – И коли мы уж раскрыли карты, то я предлагаю не мешкать и познакомиться поближе прямо сейчас. Или ты предпочитаешь сначала ресторан?
Парень понял, что хватка акима становится стальной, и выбраться из неё без посторонней помощи он вряд ли сможет.
- Архимед Искандерович, мы уже тут… - в кабинет на счастье Артёма неожиданно ворвался Лёва Щеглов и, мгновенно оценив обстановку, нахмурился, - …закончили.
- Да мы в общем-то тоже, - с сожалением произнёс Бегежанов, и, отпустив Злобина, подмигнул ему и изобразил пальцами мобильный телефон. Артём судорожно сглотнул, отчего Архимед только ещё больше заулыбался.
- Короче, вы меня поняли, - Бегежанов отодвинулся, встал и откинул свитер обратно журналисту. – Если что – я всегда на связи.
Злобин, не говоря ни слова, схватил свою одежду, быстро встал и, не попрощавшись, пулей вылетел из кабинета. Чуть ли не кубарем скатившись по лестнице, он схватил у охранника протянутую куртку и выскочил в одной футболке на улицу, где его уже ждал Довгань.
- Ты чего это? – изумился Андрей. – Имей в виду, пока мы общались, никто не пришёл и мою печку не починил.
- Пофигу, только поехали отсюда быстрее, - потряс головой Артём и побежал к воротам. Довгань удивлённо пожал плечами и неспешно пошёл следом.
Злобин запрыгнул в машину, сжался и, широко раскрыв глаза, выдохнул. Что это вообще было сейчас? Аким – гей? Нет, не так. Аким – ГЕЙ??? С чего тогда он взял, что Злобин – тоже из этих? Из-за татуировки, что ли? Но мастер же сказал, что это… Вот блин!
- Всё нормально? – уточнил Довгань, садясь в машину и заводя двигатель.
- Я… не уверен, - Артём быстро надел куртку. Не дай Бог ещё этот товарищ увидит – тогда вообще все на смех поднимут. – В следующий раз бери с собой Цветаеву. У неё, мне кажется, больше опыта в таких интервью.
- Да эта ваша Цветаева какая-то странная, - Андрей тихонько нажал на газ, и машина медленно тронулась с места. – Вообще фишку не сечёт. И кто её только к вам привёл в редакцию?
- Ты ещё с ним познакомишься, - ответил Злобин и задрожал от холода. Кажется, погода привела его в чувство, но прежним он уже не будет никогда.
Странная Цветаева в это время мирно спала в своей кровати. Правда, до этого всю ночь она пыталась разгадать загадку убийцы четырёх уголовников и психолога Панкратова. И пока у неё ничего не получалось. Мало того что убийство психолога вообще никак не клеилось с остальными смертями, так и сам по себе этот злодей был какой-то странный. Отсутствие понятного мотива для убийств делало его абсолютно нелогичным и выбивало любую почву для поиска из-под ног. Милана даже выкурила полпачки припасённых для мозгового штурма сигарет, но это не помогло. Надо было другие сигареты брать, которые картинки вызывают. Глядишь, что-нибудь умное в голову бы пришло.
Проснувшись в половине четвёртого дня, Цветаева потянулась и лениво перекатилась на бок. Делать ничего не хотелось совершенно. Можно было бы это состояние назвать и творческим кризисом, но Милана-то знала, что это называется очень просто - воскресенье. В воскресенье заставить Цветаеву чем-то заняться могли только крайние обстоятельства. А таких на горизонте явно не предвиделось. Убийца уголовников и психолога по-прежнему бесконечно далёк, покушением на акима она заниматься не собирается. Остаётся лежать да смотреть телевизор.
Поняв, что спать она больше не хочет, девушка, действительно, нащупала пульт и щёлкнула на первую попавшуюся кнопку.
- Меня зовут Борис Корчевников – и сегодня на телеканале «Россия» мы говорим о людях, которые готовы стравить между собой других или вывести их из равновесия, лишь бы добиться своих целей, - вещал белобрысый улыбчивый ведущий с экрана. – Тема нашей сегодняшней передачи – «Провокаторы». И начнём мы с…
Цветаева выключила телевизор и откинула пульт в сторону. Сплошную ерунду гонят по «ящику». Провокаторы… Жаль, что её здесь в этом захолустье никто не нашёл и не позвал на передачу, она бы поделилась своим опытом. Милана чётко понимала, что она – провокатор чистой воды, и совершенно этого не стеснялась. Такая у журналиста миссия, что поделать. Вот попыталась же она стравить Курманбаевых с Панкратовым… Стоп!
Девушку как ветром сдуло с кровати. Блин, вот она дура! Это же так очевидно! Она же сама психологов Курманбаевых навела на эту мысль, показав им сначала фото с убитыми уголовниками, а потом ещё и спровоцировав их словами о том, что Панкратов посмеялся над квалификацией братьев. Получается, они запросто могли убить своего коллегу, а потом попробовать это замаскировать под маньяка, который вовсе и не маньяк. Получается стилизация стилизации! Вот так дела!
Милана села на кресло, потянулась за сигаретами и только сейчас поняла, что она в чём мать родила – даже одеться забыла от внезапно пришедшей в голову мысли. Ну, это ладно. Стесняться ей некого и нечего. Надо бы лучше подумать, что делать. Понятно, что нужно кому-то позвонить и поделиться этой информацией. Но кому? Алмасу? Но он потребует доказательств да ещё и начнёт её шантажировать тем, что она - подстрекательница, а следовательно, соучастница. Ну, уж нет. Пусть этот хрен потный отдыхает. Лучше звонить Акулину. Он всё поймёт и посоветует, что делать. Да и, наверняка, даже поможет взять этих психологов за жабры.
Быстро схватив телефон со стола, Цветаева затыкала по кнопкам и набрала номер Жени.
- Алло, - отозвался сонный голос. – Кто звонит мне в такую рань?
- Четыре часа уже! Петухи пропели давно, пора подниматься, - весело сказала Милана, отложив сигарету в сторону и потянувшись за трусиками.
- Петухи, если судить по твоему делу, давно уже с перерезанными горлами лежат, - зевнул Акулин. – Меня будить в выходной – это надо иметь особую наглость. Я это учту на будущее. А сейчас говори, что хотела.
- Я как раз по этому поводу тебе и звоню, - Цветаева одной рукой натянула трусики и стала искать бюстгальтер. – Я, кажется, нашла убийц психолога Панкратова. Его смерть не вписывалась же в основную серию. И я уверена, что это совершенно другие люди.
- Уверена – молодец, - зевнул Женя снова. – Не лезь пока. Занимайся другими делами.
- Как?! – Милана выронила из рук бюстгальтер. – Почему?
- Потому, - Акулин стал говорить жёстче и безапелляционно. – Ты одна не справишься, а помогать тебе пока некому. Злобин вроде занят, а у меня тоже дела свои есть. Если хочешь – подожди, пока я свои дела решу, потом с твоими разберёмся.
- Хорошие же у тебя дела, если ты спишь до четырёх часов дня, - не удержалась от колкости Цветаева.
- Я не сплю, а отсыпаюсь, - спокойно парировал Женя. – У меня завтра командировка важная будет. А ты давай не возникай и занимайся делом дальше. Никуда твой злодей не денется. Всё, конец связи.
Трубка противно запищала. Милана возмущённо посмотрела на телефон и, отбросив аппарат, со злостью схватила с пола бюстгальтер и нацепила его. Она одна не справится? Да как бы не так! Она и не такие загадки в «Актобе Тайм» разгадывала и не такие вопросы решала! Не хочет ей Акулин помогать – ну и не надо! Сама справится. Где там этот чёртов телефон?
Цветаева схватила аппарат и набрала номер мобильного телефона одного из братьев Курманбаевых.
- Добрый день! – мило проворковала она, когда абонент взял трубку. – Это Милана Цветаева, журналист, я заходила к вам на прошлой неделе по поводу маньяка.
- Опять вы, - устало ответил психолог. – Что вам на этот раз нужно? Снова будете передавать чьи-то мерзкие слова о том, что мы с братом не разбираемся в профессии?
- Нет, что вы, - улыбнулась девушка. – Теперь я точно знаю, что психологи вы отвратительные, поскольку сорвались в прошлый раз и за те слова своего коллегу Панкратова убили ножницами.
- Что? – изумился Курманбаев, и Милане показалось, что у него несколько задрожал голос. – Как вам такая ерунда могла в голову прийти? Да вам самой не мешало бы провериться у психолога, слышите?
- Может быть, - Цветаева добродушно рассмеялась, чем, наверное, заставила оппонента нервничать ещё больше. – Только у меня на руках есть доказательства вашей вины. Запись с камеры наблюдения внутри офиса. На ней чётко видно, что именно вы убиваете Панкратова. Ко мне она попала случайно – я в офис к нему заглянула раньше полиции, вот и позаимствовала. Так что полиция пока не знает о вас. Но узнает, будьте уверены.
- Что вы хотите? – психолог постарался взять себя в руки.
- Вот это деловой разговор, - Милана внутренне порадовалась, что её блеф сработал. – Думаю, десять тысяч долларов вполне устроят меня в качестве платы за видеозапись.
- В восемь вечера в здании, где раньше гостиница «Космос» была. На четвёртом этаже, - коротко сказал Курманбаев и отключился.
Цветаева произнесла короткое «йеху» и побежала в ванную приводить себя в порядок. До восьми не так много времени – ещё нужно добраться до «Космоса». Интересно, кстати, почему Курманбаев предложил встретиться именно там? С одной стороны, это, конечно, развалины старой гостиницы, которую начали разбирать, но потом по старой казахской традиции своровали все деньги и заморозили работы. Но, с другой стороны, гостиница расположена в самом центре города. Там незаметно труп не вынесешь. А убивать они её точно будут – это факт. Они не настолько дураки, чтобы деньги собирать.
Поразмыслив, Милана поняла, что дело, скорее всего, в том, что рядом с гостиницей находится кабинет одного из братьев – Цветаева так и не разобралась, кому сейчас она звонила. Что, в общем-то, логично: информация о «видеозаписи» от Миланы была настолько неожиданной, что психологи будут вынуждены действовать спонтанно.
Тщательно помывшись, накрасившись и уложив волосы, Цветаева выглянула в окно, поморщилась, увидев надвигающиеся тучи, и принялась одеваться. Конечно, она и поставила себя, как жадная идиотка, но платье и каблуки точно надевать не стоит. Где-то у неё тут были старые кроссовки. А, вот они.
Надев максимально удобную для хождения на заброшенные стройки одежду, Милана спокойно выпила чаю, пощёлкала пультом от телевизора, подивилась тому, что канал Бобровской в воскресенье вечером показывает «Свадьбу в Малиновке», и в двадцать минут восьмого вышла из дома.
Добравшись на автобусе до остановки «Казпочта» (денег на такси после похода со Злобиным в гостиницу у неё больше не было – десять тысяч долларов от психологов сейчас бы очень не помешали, кстати), Цветаева за несколько минут дошагала до останков здания гостиницы «Космос». Девятиэтажное здание успели разобрать наполовину, и оставшиеся пять этажей смотрели на город чёрными глазницами. Милана прошла около ограждения, выставленного вокруг «Космоса», по центральной улице и, свернув во двор, почти сразу увидела небольшой проход внутрь. Аккуратно зайдя на территорию гостиницы, Цветаева в вечернем сумраке, быстро превращающемся во тьму, медленно прошла к зданию и вошла внутрь. Глаза постепенно привыкали к темноте, и девушка скоро нашла лестницу. Двигаясь по стеночке, Милана поднялась на четвёртый этаж и, остановившись на последней ступеньке, прислушалась. Никаких посторонних звуков, кроме шума машин на проспекте, слышно не было. Девушка аккуратно прошла по этажу и подошла к одному из больших проёмов, который когда-то был окном. Со стороны улицы висели какие-то провода и верёвки – видимо, остались после строителей.
- Принесла? – раздался сзади Цветаевой голос психолога, и девушка, вздрогнув, аккуратно обернулась. Едва различимый силуэт стоял в нескольких шагах от неё. Милана сделала два шага вперёд, чтобы чуть отчётливее видеть Курманбаева. Это не сильно помогло, но девушка поняла, что в руках у него нет никаких свёртков. Значит, она была права.
- А вы? – с вызовом спросила Милана. – Где деньги?
- Сначала запись, - не сдался Курманбаев. – Деньги тут, на пятом этаже. Отдадите мне запись – и я сразу отведу вас к тайнику.
- Что ж вы за психологи такие, что от насмешек со стороны коллег сразу хватаетесь за ножницы и в шею их тыкаете обидчикам? – Цветаева окончательно поняла, что денег не будет, и теперь старалась разобраться, есть ли в здании брат Курманбаева. Если есть, то нужно понять, где он. И очень быстро.
- А это не твоё дело, понятно? – психолог начал злиться. Какой-то он вообще легко возбудимый. И как его только в профессию взяли? – Давай запись!
- Кукиш тебе, а не запись! – фыркнула Милана. – Сядете оба с братом, как миленькие. Вот такие дела, понятно?
- Ах ты мразь! – Курманбаев стал резко надвигаться на Цветаеву, намереваясь её толкнуть, но девушка ловко ушла в сторону (спасибо году обучения на курсах бальных танцев). Психолог по инерции пробежал ещё и неожиданно напоролся на нож, который выставил вперёд его брат, подошедший сзади. Милана взглянула на получившуюся картину и не удержалась от тяжёлого вздоха. Они ещё и дебилы!
- Ты… что… наделала? – второй Курманбаев задрожал и выпустил нож из рук. Его брат тут же рухнул на пол.
- Я? – удивилась Цветаева. – Ничего. Сами виноваты. Кто же так планирует убийство свидетеля? Учи матчасть, товарищ!
- Да я тебя! – психолог рванул в сторону девушки, намереваясь задушить её голыми руками, но Милана достаточно легко оттолкнула его от себя. Второй Курманбаев отлетел назад и, запнувшись о тело брата, выпал в окно прямо на верёвки, зацепившись за них в последний момент. Верёвки угрожающе затрещали, показывая, что долго такой вес не выдержат.
- Помоги! – вися вверх ногами, крикнул психолог. – Слышишь? Помоги мне!!!
Милана молча встала на краю проёма и через несколько секунд увидела, как верёвки оборвались, и психолог с диким криком упал вниз прямо на лежащие внизу кирпичи. Цветаева аккуратно посмотрела сверху на тело и убедилась, что Курманбаев больше не двигается. После этого девушка развернулась и стала искать выход. Ни страха, ни испуга она не испытывала. Что-то такое она себе и представляла на самом-то деле. Разве что попробовать помочь психологу она могла. Но сегодня воскресенье. А в воскресенье заставить Цветаеву чем-то заняться могли только крайние обстоятельства.
* * *
- Игорь Яковлевич, дорогой! – Акулин раскинул руки и пошёл навстречу водителю с целью обнять, но около пассажирской двери остановился, продолжая, впрочем, лучезарно улыбаться. – Вы даже не представляете, как я обожаю, когда вы утром в понедельник заезжаете за мной, чтобы отвезти на любимую работу!
- Разве? – брови водителя от удивления, казалось, готовы были вылететь за пределы головы. – А не вы ли часом в прошлый понедельник сказали, что «эта грёбаная работа задолбала - лучше б в Петербурге всеми силами попробовал остаться»?
- Так когда это было, - отмахнулся Женя и сел в машину. – Поехали, друг мой! Я на самом деле очень рад, что вы ездите на такой прекрасной машине и возите меня.
- «Тойота» как «Тойота», - Игорь Яковлевич пожал плечами и тоже залез в салон. – Гуляли вчера, что ли, или просто выспались, что настроение такое благодушное?
- О, по поводу «выспались» - это в самую точку, - лучезарно улыбнулся Акулин. – Да и вообще, всё просто очень хорошо. Поехали, друг мой!
Водитель крякнул и завёл машину. Иномарка неспешно покатилась к выезду из двора, и Акулин с самого первого метра начал травить какие-то байки из своей петербургской карьеры. Игорь Яковлевич, следя за дорогой, достаточно быстро потерял нить повествования, но, чтобы не казаться грубияном, периодически поддакивал в ответ. Женя, кажется, что-то уточнял и спрашивал про спутниковую сигнализацию на машине, чтобы потом привести очередной пример из своей жизни. Разговоров было так много, что к концу поездки у водителя разболелась голова, но он из вежливости так и не стал затыкать своего пассажира.
- Приехали, - облегчённо сказал Игорь Яковлевич, паркуясь между входами в редакцию газеты и на телеканал. – Я вам точно вечером нужен буду? Сами не доберётесь?
- Конечно, нет! – улыбаясь, воскликнул Женя. – Как я могу пропустить поездку на таком комфортабельном автомобиле и с таким профессиональным водителем! Кстати, вот вам ещё одна история…
- Спасибо, не надо! – водитель чуть ли не вывалился из машины и даже схватился за голову, чтобы унять гул внутри. Этот балабол лишил его всех мыслей!
Женя, разумеется, этого и добивался. Зная, насколько умён, проницателен, а самое главное, внимателен Игорь Яковлевич, Акулин ещё со вчерашнего дня запасся кучей однотипных и несмешных историй, чтобы внимание водителя полностью рассеялось. И, кажется, этот этап прошёл успешно. Теперь важно, чтобы остальные участники спектакля не сфальшивили.
- О, привет! – Акулин вылез из машины, увидев приближающегося к ним Ануара, и сам пошёл навстречу ему, снова раскинув руки. – Как дела, дружище?
- Тебя, правда, интересуют мои дела? – усмехнулся Сексенбаев, пожимая руку Жене. – Тогда не очень. У меня полный тупик в поиске Шефа. Единственная зацепка оказалась вовсе и не зацепкой. А из нитей, ведущих к Шефу, остался только пограничник, который пропускал фуры с деньгами – начальник погранконтроля этот, Павлов. Но к нему в моём нынешнем положении на хромой козе не подъедешь, так что… просто работаю теперь, снимаю передачи.
- Ну, вообще-то, когда я спрашивал про твои дела, я делал это из вежливости, - кашлянул Женя. – Ты мне лучше скажи: человечек твой здесь?
- Нет, ты всё-таки индюк, Акулин, - вздохнул Ануар. – Да здесь он, здесь. Ждёт сигнала.
- Вот и прекрасно, - кивнул креативщик. – Идём дальше. Твой выход.
Сексенбаев вздохнул ещё раз и подошёл к приходящему в себя водителю.
- Игорь Яковлевич, доброе утро! – поздоровался он. – Простите, вы сейчас не заняты?
- Пока нет, а что? – водитель был готов уже ко всему.
- Да понимаете, мы готовим видеоролик имиджевый о газете, - начал вдохновенно врать Ануар. – В студии снимаем на «зелёнке». И нам хотелось бы вас попросить, чтобы вы поучаствовали в нём.
- Это что, играть что-то надо? – изумлению Игоря Яковлевича не было предела. – Так я не умею и не особо телегеничен.
- Не прибедняйтесь! – улыбнулся Сексенбаев. – Вы замечательно выглядите. И потом, нам ваш типаж и нужен. Необходимо сыграть дачника, который читает газету после трудового дня и таким образом расслабляется.
- Да какой же я дачник? – водитель осмотрел себя. – У меня вид совсем не огородный. Да и потом, какой смысл снимать ролик про дачу накануне зимы?
- А мы… на перспективу снимаем, - нашёлся Ануар. – Сразу много делаем, чтобы потом не париться. А насчёт одежды не волнуйтесь: у нас она есть. Вашего размера классные такие летние шорты. Пойдёмте.
- Ну, я не знаю… - засмущался Игорь Яковлевич. – Как-то это всё спонтанно.
- Кстати, по поводу спонтанности! – подошёл ближе слышавший весь диалог Женя. – Был у меня один случай…
- Где твои шорты? Пошли! – решительно потянул Ануара в сторону телеканала водитель, смотря на Акулина чуть ли не с ненавистью. Женя только усмехнулся в ответ.
Сексенбаев провёл Игоря Яковлевича в гримёрку, на входе в которую после одного вопиющего случая воровства личных вещей (так, по крайней мере, было написано в приказе Бобровской) поставили железную дверь, и выдал ему шорты и футболку с логотипом газеты.
- Вам помочь? – участливо спросил Ануар, внимательно смотря, как водитель, кряхтя, снимает сапоги, куртку, кофту и расстёгивает брюки.
- Да нет, спасибо, - Игорь Яковлевич повесил брюки на стул и повернулся за шортами. Сексенбаев выждал пару мгновений и быстро, чтобы водитель не заметил, вытащил из висящих брюк ключи от машины.
- Что-то я всё равно на дачника не очень похож, - водитель придирчиво осмотрел себя в шортах.
- Ничего, там в студии уже гамак висит, инструменты лежат, так что всё будет натурально, - пообещал Ануар. – Вы вот что: пока тут посидите, а я сбегаю наверх за дачной шляпой. Вот тогда сходство будет один в один – сами увидите.
- Да? Ну… ладно, - Игорь Яковлевич начал расстёгивать рубашку.
- Я вас на минутку тут закрою, чтобы никто вам не помешал, и быстро вернусь, - пообещал Сексенбаев, пулей вылетел из гримёрки и быстро провернул ключ в замке.
- Достал? – словно из-под земли возник сзади Ануара Акулин, и телевизионщик вздрогнул от испуга.
- Что так пугаешь? – шёпотом спросил он и протянул ключи от машины. – Держи. У нас мало времени.
- Ну, это дело поправимое, - подмигнул Женя и, схватившись за ключ, торчащий в двери гримёрки, резко разломил его пополам.
- Ты что делаешь? – зашипел Сексенбаев. – Это же единственный ключ!
- Тем лучше, - невозмутимо заметил Акулин и махнул рукой. – За мной.
Вместе подельники быстро прошли мимо поста охраны и вышли на улицу. Ануар махнул рукой куда-то в сторону, и от дерева отделился незаметно стоящий до этого человек. Женя отключил сигнализацию, нажав кнопку на ключе, и человек, подойдя к иномарке, поднял два пальца вверх.
- Две минуты ему нужно, - догадался Сексенбаев. – Ждём.
Акулин кивнул, повернулся, чтобы посмотреть, нет ли посторонних на крыльце, и похолодел: сзади на них с сигаретой в зубах надвигался охранник Ержан. Требовались экстренные меры.
- Так это ты, сучара, на мою девку залез! – неожиданно завопил Женя и, схватив Ануара за грудки, толкнул в сторону стены, взглядом при этом показав на охранника. – Ну, я тебя сейчас в амёбу превращать буду!
- Пошёл ты! – быстро включился в игру Сексенбаев и толкнул Акулина в ответ так, что тот аж отлетел к перилам. – Твоя девка сама передо мной ноги раздвигала, так что ей предъявы кидай, понятно?
- Ах ты, урод! – Женя снова схватил Ануара и вместе с ним повалился на крыльцо, легонько нанося товарищу удары в область туловища. Охранник выронил сигарету и подлетел к «дерущимся» мужчинам, пытаясь их разнять. Когда у него ничего не вышло, Ержан рванул куда-то внутрь, а затем выскочил с дубинкой и с размаху ударил ею по спине находящегося в положении сверху Акулина.
- Ты охренел, что ли? – заорал Женя, вскочив на ноги и двинувшись на охранника. Ануар, поднявшись следом, заметил, что его человек уже отключил спутниковую систему слежения за машиной, и придержал раздухарившегося Акулина.
- Всё-всё, успокойся, - тихо сказал он. – Готово.
- Понял, - Женя мгновенно пришёл в себя и ласково улыбнулся напуганному Ержану. – Всё в порядке, дружище! Мы разберёмся сами!
Охранник кивнул, но с крыльца не ушёл. Акулин посмотрел по сторонам и заметил, как от остановки в сторону работы бегут опоздавшие телевизионщики. Нужно было торопиться, иначе сейчас народу набежит уйма. После планёрок все захотят перекурить, и оба крыльца будут просто оккупированы журналистами – незаметно не уйдёшь.
- Ну, дружище, извини, - развёл он руками, глядя на Ануара, и в следующий момент неожиданно со всей силы заехал ему по носу кулаком. Удар был такой силы, что Сексенбаева аж повело в сторону, и на крыльцо почти сразу закапала кровь.
- Ты что творишь? – только и смог спросить Сексенбаев. Вместо ответа Женя нанёс ему по корпусу два сильных удара.
- Так надо, - прошептал он и, резко откинув Ануара на Ержана, рванул в сторону машины. Охранник побежал было за Женей, но Сексенбаев задержал его одной рукой, другой показывая на разбитый нос.
- Помоги мне! – прогундосил он, размазывая кровь по лицу. Ержан чертыхнулся и, схватив оседающего Ануара, быстро повёл его в здание, напоследок взглянув на отдаляющегося Акулина.
Женя сделал маленький круг почёта вокруг стоящих рядом со зданием телекомпании машин и, развернувшись, поманил рукой наблюдающего за спектаклем Алибека. Таксист быстро подошёл к Акулину и забрал у него с ладони ключ.
- Быстро поехали, - коротко сказал Женя, и мужчины почти бегом двинулись к иномарке. Уже через несколько секунд «Тойота», взревев мотором, стартовала с места и слилась с общим потоком машин.
- Хорошо идёт красавица! – восхитился Алибек ходом автомобиля, но потом с сожалением вздохнул. – Вот только какая-то она холодная.
- Печку включи, раз холодная, - хмыкнул Акулин.
- Да нет, я не в этом смысле, - таксист прибавил скорости. – Она какая-то… без души. У моей малышки был характер, было своё настроение. А это… кусок железки.
- Тебе какая разница – дави на газ да едь, - пробормотал Женя. – Нам долго ехать?
- Ты не понимаешь, - покачал головой Алибек, но продолжать тему не стал. – Часа два, а то и больше. В той стороне ещё трассу никак не отремонтируют. Ты, кстати, знаешь дорогу примерную – это в сторону границы. Там, где вы тогда с фурами устраивали стрельбу, помнишь? Вот это по той же дороге, только потом там ещё ответвление в сторону есть. Километров двадцать по просёлочной дороге до этого указателя.
- Понятно, - Акулин потянулся. – Значит, надо поспать. Что-то в сон последнее время клонит. К чему это – не в курсе?
- Ядовитые змеи на зиму впадают в спячку, - съязвил Алибек.
- Смешно, ха-ха, - Женя закрыл глаза и сложил руки на груди, а потом неожиданно улыбнулся и посмотрел на таксиста. – Кстати, а где всё-таки Бибигуль? Её вроде как на работе до сих пор ждут и где-то в глубине души переживают за её пропажу.
- Да не знаю я, что ты с ней пристал! – возмутился Алибек. – Я тогда её чаем напоил, а потом она почему-то быстро от меня уехала. Сказала, в Алматы, к родственникам. Там, мол, безопасно.
- Вот даже как, - дёрнул головой Акулин. – И даже не предупредила. Одно слово – женщина. Ладно. Буди, если что. И старайся не попадаться гаишникам на глаза.
- Да уж не дурак, наверное, - фыркнул таксист.
- Наверное, - хохотнул Женя и снова закрыл глаза. Морфей быстро захватил Акулина в плен, и креативщик опять, как и несколько дней назад, оказался в том странном сне, где он снова и снова оказывался в Актюбинске, хотя постоянно старался убежать. Только теперь во сне добавились Алибек, Ануар и почему-то Бобылёва. Они будто были всё время над Женей и с улыбками наблюдали, как он пытается покинуть город. И после каждой неудачной попытки их улыбки становились всё шире и шире. В конце концов Алибек показал Жене рядом с собой и поманил его рукой к себе наверх. Акулин во сне непонимающе пожал плечами, и тогда таксист схватил его за шею и потащил к себе. Женя попытался оторвать товарища от себя, но хватка становилась только жёстче и больнее. Акулин из последних сил вскрикнул… и проснулся.
- Ого, какой ты пунктуальный, - засмеялся таксист. – Проснулся прям перед табличкой. Приехали. Конечная станция – Самсоновка.
Женя протёр глаза и посмотрел через стекло. За окном была голая степь и шёл снег. Акулин вылез из машины, поёжился от пронизывающего ветра и с недоумением посмотрел на Алибека.
- Ну, и где твоя Самсоновка?
- Вот она, - таксист показал куда-то за спину Жене. Креативщик обернулся и увидел, что от дороги резко вниз идёт какая-то колея, а около неё торчит шест, на котором прибита деревянная табличка с едва заметной надписью «Самсоновка».
- Ты издеваешься, что ли? – поинтересовался Акулин.
- Ты не смотри, что оформление тут ниже среднего, - хмыкнул Алибек. – Она там. В низине.
- Проверим, - Женя достал из внутреннего кармана куртки небольшой бинокль.
- Ого, ты где его взял? – удивился таксист.
- Где-где – купил, - Акулин посмотрел через окуляры. – Ну, зашибись вообще. Ничего не вижу.
- Так Самсоновка всяко дальше, - хихикнул Алибек. – Ты отсюда явно ничего не увидишь – тем более, по такой погоде.
- Думаешь? – Женя внимательно посмотрел в сторону гипотетического поселения. – Нет, кажется, я всё-таки что-то вижу. И это что-то мне не нравится.
Таксист хотел уточнить, о чём идёт речь, но Акулин внезапно быстро запрыгнул в машину.
- Давай поехали отсюда быстро! – крикнул он из салона.
Алибек удивлённо сел в машину, и иномарка тронулась дальше.
- Куда едем-то? – спросил таксист.
- Дальше. И не разворачиваемся ни в коем случае.
Алибек отъехал на несколько десятков метров, посмотрел в зеркало заднего вида и понял, в чём дело: из низины на дорогу в сторону города вынырнула знакомая «Мазда». Постояв немного, иномарка быстро рванула по просёлочной трассе и через время скрылась из вида.
- Видишь, значит, я был прав, - торжествующе произнёс таксист. – Самсоновка там.
- Прав-прав, - успокоил его Женя. – Только от этого не легче. Нас двое с биноклем, а их неизвестное количество с автоматом – как минимум, одним. И подмоги в этот раз не будет.
- И что будем делать?
- Вот что, - Акулин потёр мочку уха. – Ты тут все дороги – даже просёлочные – знаешь, как свои пять пальцев. Есть ли дорога, которая идёт перпендикулярно этой - чтобы мы могли как-нибудь параллельно Самсоновке проехать?
- Ну, вообще есть тут одна старая дорога, - задумчиво протянул Алибек. – Но я не знаю, в каком она состоянии. Но она как раз параллельно идёт. Правда, она километра через два. Так что нам потом ещё пилить столько придётся пешком. Между дорогами связи ведь нет.
- Поехали, - решительно сказал Женя.
Таксист прокашлялся и нажал на газ.
Дорога оказалась плохой, и машина несколько раз едва не застревала в каше из грязи и снега. В конце концов, «Тойота» увязла окончательно, и Алибек, погазовав для приличия, раздражённо ударил по рулю руками.
- Всё. Встали, - констатировал он. – Надо толкать.
- Не надо, - Акулин вылез на улицу. – Дальше пешком пойдём.
- Ладно, - не стал спорить таксист и вышел из машины следом. – Сейчас, погоди, я двери закрою.
- Да кто её тут украдёт? – резонно возразил Женя. – Пошли уже.
Шагая по грязи, Алибек и Акулин примерно через час добрались до небольшой лесополосы, изрядно при этом промокнув и замёрзнув. Женя попрыгал на месте, стараясь согреться, и посмотрел на таксиста, который аж посинел от ветра.
- Долго ещё? – поинтересовался он.
- Если я всё правильно помню, то за этой лесополосой будет спуск к этой Самсоновке, - Алибек тоже продрог, но держался молодцом. – Она в низине должна быть.
- И откуда ты столько знаешь про эту Оликалу, если ты в ней никогда не был? – хитро прищурился Женя.
- Я вообще-то почти всё о родном крае знаю, - обиженно сказал таксист. – И вообще-то книг много читаю по краеведению.
- Ладно, не дуйся, - Акулин быстро зашагал вперёд. – Не отставай, а то совсем задубеешь.
- Нет, надо было мне от госпитализации не отказываться, - Алибек потёр разболевшуюся грудь и направился следом за Женей.
Пройдя через лесополосу, они остановились около спуска в небольшую долину, в самом центре которой находилась небольшая деревушка из нескольких покосившихся домов. Чуть поодаль от них стояло большое полуразрушенное здание, напоминающее заброшенный завод. До домиков было около километра, но даже отсюда Женя заметил, что в деревне, несмотря на её народное название, есть жизнь: из нескольких домиков шёл дымок.
- Странно всё это, - хмыкнул Акулин и достал бинокль. – Какие тут могли быть ядерные испытания? Бред.
Вместо ответа Алибек неожиданно больно ткнул его в плечо и показал куда-то в сторону.
- Ты чего? – обиженно вскрикнул Женя, но, проследив за направлением руки таксиста, тут же забыл о боли, присвистнув от удивления.
Неподалёку от них лежал труп молодого парня. Судя по небольшой дырке во лбу, его застрелили. Тело уже достаточно сильно разложилось, что при такой погоде невозможно – а это значило, что лежит труп здесь давно.
- Весёлая компания в сборе, - хмуро прокомментировал Акулин, достал бинокль и стал наблюдать за Оликалой. – А почему, раз это деревня, молва назвала её Мёртвым городом?
- Народ любит преувеличивать всё, - Алибек покосился на труп и на всякий случай отошёл подальше. – Ты думаешь, твой друг там?
- Уверен, - Женя смотрел на деревню, не отрываясь. – Вот только как его оттуда достать, я пока не очень понимаю. Будем наблюдать. О, кажется, там ещё и женщины есть.
Бинокль не подвёл Акулина: в селении, действительно, жила женщина – и не одна. Та, которую заметил Женя, была старой, но вполне себе бодрой. Прошагав мимо сидящих у костра в центре деревушки людей с уродскими чертами лица, женщина вошла в один из домиков и, достав из кармана старой ободранной куртки зажигалку, зажгла ею несколько свечей на столе. После этого женщина подошла к спящему в положении сидя Максиму и потормошила его.
- А, да, я не сплю, - Максим рванул было вперёд, но наручники, приковывающие его руку к старой неработающей батарее, остановили парня. – Что случилось?
- Ничего не случилось, - женщина тихонько улыбнулась, и Бандитский в очередной раз ужаснулся тому, насколько сгнившие зубы были у неё. – Я тебе поесть принесла. Вот, держи хлебушка. Свежий, три дня всего ему.
- Спасибо, - сильно похудевший Максим благодарно вгрызся в плесневелую местами горбушку и с трудом сдержал кашель, чтобы не дай Бог не выплюнуть крошки обратно. Не подбирать же их потом с земли – хотя Бандитский был готов уже и на это.
- Слушай, - женщина нахмурилась. – А твой этот Акулин точно приедет тебя спасать?
- Женька-то? Конечно! – Максим даже несколько приободрился. – Дружбан же как-никак. Да и потом, я его знаю. Он до жути обожает такие передряги. Так что он придёт.
- Скорее бы уже, - вздохнула женщина. – Айдын, кажется, что-то заподозрил. Своих нукеров постоянно посылает на объезд территории. Как будто опасается кого-то.
- Может, не стоило тогда у него телефон воровать? – спросил Макс. – Как-нибудь справились бы сами. Неохота вас подставлять.
- Сами? – женщина едва заметно рассмеялась, и вокруг глаз у неё тут же возникли небольшие морщинки вдобавок к уже существующим. – Да как тут справишься? С Айдыном бесполезно разговаривать. Да и потом… если бы у меня было ещё сто возможностей выкрасть телефон, я бы все сто возможностей использовала. Я как никто другой желаю смерти Айдыну. Он убил моего сына – и должен умереть сам.
- Сына? – Максим даже перестал грызть хлеб. – Не знал, что у вас есть сын.
- Был, - грустно сказала женщина. – Я приехала сюда ещё до аварии беременной. Так что сынуля мой остался со мной, когда я записалась в ликвидаторы. И, в отличие от остальных здесь живущих, он был умный и образованный мальчик. Я втихую его учила, чтобы Айдын не видел. Он ведь жутко не переваривает умных людей. Это и понятно: сам туп, как пробка, а управлять кем-то надо. Вот он и создаёт вокруг себя культ личности. Представляешь, на днях повелел всем называть его Лидером. И кому? Людям, которые и разговаривать не умеют даже. Ужасный человек.
- А что стало с вашим сыном? – тихо спросил Максим.
- А нукеры Айдына увели его куда-то несколько месяцев назад. И больше я его так и не видела. И это всего лишь за то, что мой Лукпанчик всего лишь говорил остальным, что мир не заканчивается лесополосой с одной стороны и табличкой с надписью «Самсоновка» - с другой, - женщина всхлипнула.
В этот момент дверь домика открылась, и внутрь вбежал один из уродцев, что грелись у костра. Что-то промычав и провизжав, он показал на женщину, а потом на улицу, и выбежал обратно.
- Ладно, ты кушай, я потом ещё зайду. Айдын зовёт.
Оставив Макса одного, женщина вышла на улицу и огляделось вокруг. Количество костров резко увеличилось, и они образовывали собой большой круг. В центре круга стоял высокий мужчина-казах с большим лбом, кучерявыми волосами с проседью и небольшими, но злыми глазами. На нём был надет старый плащ, который развевался на ветру, запуская потоки холодного воздуха к телу, но мужчина, казалось, даже не замечал этого. В огромных ладонях он держал небольшой мобильный телефон. Увидев женщину, мужчина поманил её к себе в центр круга.
- Что за фестиваль огня, Айдын? – насмешливо спросила женщина, подходя к нему.
- Гульжан, - голос Айдына был громким, но мягким, отчего создавалась иллюзия, что мужчина добродушен. Однако все знали, что, когда у него такая интонация, это означает одно: Айдын взбешён. – Скажи мне, ты пользовалась моим телефоном? Да или нет?
- Да, - подтвердила Гульжан, смело смотря в глаза собеседнику. – Я звонила и вызывала помощь. Потому что я устала, понимаешь? Я уже больше не могу. Ты – монстр, Айдын. И ты убил моего сына.
- Твой сын был казнён по решению суда за нарушение статьи два заповедей Великого Айдына, - сказал мужчина. – Заповедь гласит: «Никто не имеет права показывать свой ум или свои способности без высочайшего повеления Великого Айдына». Он нарушил заповедь и был наказан.
- Да пошёл ты! – неожиданно улыбнулась Гульжан. – Ты просто безумный тупица, которого почему-то покрывают высокие чины. Иначе бы тут в десять минут всё разнесли. Ты даже сам «правишь» только потому, что тебе разрешили твои начальники. Какой же ты Лидер? Ты – тьфу! Ноль без палочки!
Глаза Айдына налились кровью, и он в гневе сжал кулаки. Мобильный телефон в его руке угрожающе захрустел, и это чуть-чуть отрезвило мужчину. Он спрятал аппарат в карман плаща, и торжествующе взглянул на Гульжан.
- Ты нарушила сразу две заповеди Великого Айдына, - громко сказал он. – Ты взяла вещи Великого Айдына и ты оскорбила Великого Айдына. За это полагается наказание – прилюдное отсечение головы от тела.
- Ага, - кивнула Гульжан. – Уже бегу на плаху. Всё, Айдын, я ухожу. Ты меня достал.
Женщина развернулась было, чтобы выйти из круга, но в этот момент мужчина со всей дури ударил её кулаком по лицу, отчего Гульжан на секунду даже потеряла сознание, упав в грязь. Айдын дал знак, и двое уродцев подняли женщину на колени, держа её за руки. Один из уродцев потормошил Гульжан, и она очнулась.
- Ну, и чем ты собрался мне голову отсекать? – насмешливо сказала она. – Своим перочинным ножиком?
Вместо ответа Айдын вышел из круга, прошёл в свой дом и вернулся из него с большим пакетом.
- Тебе предоставляется милость от Великого Айдына сказать последнее слово, - громогласно заявил он. – Хочешь ли ты воспользоваться ею?
- Хочу, - Гульжан улыбнулась снова. – Но подойди ближе, поскольку эта информация крайне важна, и о ней должен знать только ты.
Айдын кивнул, приблизился к женщине и наклонился к её лицу. Гульжан собралась с силами и выплюнула ему в лицо смесь из слюны, гноя и крови.
- Ненавижу тебя! – с чувством сказала она. – Гори в аду!
Мужчина хмыкнул, вытер с лица плевок и резко надел женщине на голову пакет. Стоящий рядом уродец, поклонившись в пояс, подал Айдыну самодельную удавку, сделанную из струны. Айдын кивнул в ответ, обошёл Гульжан сзади, и, накинув удавку ей на шею, начал её душить. Женщина захрипела, а мужчина продолжал нажимать на струну, разрывая Гульжан кожу и сосуды. В конце концов, тело женщины обмякло, а голова, наполовину отрезанная от тела, повисла. Айдын отпустил струну, обошёл женщину с обратной стороны и со всей силы заехал по голове сапогом. Хрустнув позвонками, голова отделилась от тела и в пакете покатилась по улице. Один из уродцев схватил пакет и поднял вверх, довольно заухав. Вместе с ним радостно завопила вся толпа. Айдын махнул рукой, и уродец выкинул пакет в костёр. Пламя тут же начало пожирать отделённую голову, и толпа заулюлюкала в экстазе.
- Ни хрена себе! – только и смог произнести Акулин, наблюдая за происходящим в бинокль. – Это даже похлестче «Игры престолов» будет. Дикари!
- Ой, а то у вас в России лучше! – возмутился Алибек, не видевший сцену казни. – Бухают все да с топорами друг за другом гоняются!
Вместо ответа Женя дал таксисту бинокль. Алибек посмотрел в сторону деревни и широко раскрыл рот от изумления.
- Дикари! – только и смог сказать он.
- В общем, так, - Акулин достал телефон и тяжело вздохнул. Разумеется, связи не было. – Надо ехать в город и объявлять тревогу.
- Очень смешно, - Алибек вернул бинокль Жене. – А ничего, что, наверное, уже все гаишники по тревоге подняты. У самой Бобровской машину угнали. Да нас на месте расстреляют.
- Объясним ситуацию – не расстреляют, - строго сказал Акулин. – Пошли.
Они быстро вернулись к автомобилю и сели в салон. Женя посмотрел на время: начало четвёртого. Нужно было поторапливаться.
- Давай заводи машину, чего тормозишь? – Акулин посмотрел на несчастное лицо Алибека и насторожился. – Что?
- Я, кажется, ключи выронил, - прошептал таксист.
- Где? – испугался Женя.
- Там, около трупа, наверное, - чуть ли не заплакал Алибек. – Надо возвращаться.
- Блин, ну, рысью тогда сбегаю сейчас. Сиди уже, - Акулин выскочил из машины и, действительно, побежал в сторону лесополосы. Однако, немного не добежав до неё, он вынужден был резко остановиться. В лесополосе бродили какие-то люди, встречаться с которыми (а Женя был уверен, что это жители Оликалы) у Акулина не было никакого желания. Чертыхнувшись, Женя дал задний ход и вернулся к машине.
- Ну, что? – высунулся из машины Алибек. – Нашёл?
- Ключей не будет, - мрачно сказал Женя и плюхнулся в салон. – Давай заводить так.
- Как? – изумился таксист. – С толкача её не заведёшь, а замок тут не карбюраторный. Так просто без ключа не запустится.
- Приехали, - вздохнул Акулин и откинул голову на валик. – Ладно. Попозже сходим ещё посмотрим ключи. Сейчас там что-то слишком много народа.
* * *
Весь остаток воскресенья и большую часть понедельника Цветаева провела вполне себе нормально, а вот под вечер её накрыло. Не то чтобы она боялась, что о её вчерашнем приключении кто-то узнает. Конечно, Милана звонила Курманбаеву, но это же не значит, что она была на стройке. Девушка просто интересовалась кое-какими частностями относительно комментария психолога насчёт темы её статьи. Правки в его прямую речь вносила – почему бы и нет? А психологи потом сами друг друга перебили. Один другого пырнул ножом, а второй, падая, толкнул своего убийцу вниз. Всё логично.
И тем не менее Цветаеву жутко трясло. Самое противное заключалось в том, что она не могла избавиться от этого отвратительного состояния. Даже когда Злобин попытался поинтересоваться, что это с ней, Милана смогла ответить только невнятным мычанием. Артём понимающе отстал, а вот состояние не уходило. И что делать – было непонятно. А делать что-то было нужно: из кабинета редактора в общую комнату вышли Гебберт вместе с Довганем. Сейчас явно будут спрашивать про то, что наработано по покушению на акима. А у Цветаевой наработано что? Правильно – ничего.
Предчувствие мозговыноса несколько отрезвило Милану. Она, по крайней мере, перестала дрожать. Но сопротивляться напору Виктора Викторовича пока была явно не готова.
- Ну-с, - начал Гебберт, не глядя на Цветаеву. – И что вы нарыли по акиму?
- В общем, за эти три дня удалось собрать следующее, - отозвался со своего места Артём. – Во-первых, мы побеседовали с акимом и его помощником. Бегежанов отделался… кхм… программной речью на тему того, что это местные коррупционеры решили его убрать. Почему взорвали не его, а его помощника – он не знает.
- Другой зам Архимеда – который Лёва – говорит, что аким любит менять машины, - пояснил Довгань. – То в одной поедет, то в другой. Надо полагать, смертник просто не разобрался и перепутал автомобили.
- Кстати, по смертнику, - подхватил Злобин. – Источник в полиции сообщил, что дело и тело у них сразу же забрали в Комитет нацбезопасности. Что, в общем-то, логично. Однако своих связей у нас там нет, поэтому ни личности, ни подробностей мы не знаем.
- Зато я связался с одним бывшим взрывником и показал ему фото взорванной машины, - Андрей посмотрел на вытянутые лица журналистов. – Ну, да, у меня свои источники, но я ж не отказываюсь отдать вам его комментарий. Просто я с ним связался по Интернету – он нездешний. И вот он сказал, что бомба, судя по характеру повреждений автомобиля, не очень большой мощности и кустарная. То есть чисто теоретически это мог быть дилетант-одиночка.
- А мог и не быть, - задумчиво сказал Гебберт и повернулся к Милане. – Ну, госпожа Цветаева, а у вас что по акиму?
- Ничего, - равнодушно пожала плечами девушка, всё ещё не пришедшая до конца в себя. – Я занималась темой убийств уголовников и даже несколько продвинулась вперёд.
- Опять ты с этими уголовниками! – всплеснул руками редактор. – Я же сказал, что надо заниматься акимом – русским по белому сказал! Ну, что за самодеятельность? Тебя в «Тайме», видимо, мало пороли или штрафовали, да?
- Вообще не штрафовали, - хмыкнула Милана.
- Оно и видно, - покачал головой Гебберт. – В общем, так. Тебе выговор и за твою статью об уголовниках гонорар будет срезан на пятьдесят процентов.
- Это на каком основании? – Цветаева возмутилась, а значит, окончательно пришла в себя.
- За неумение разбираться в повестке дня, - неожиданно влез Довгань. – На чашу весов положи два инфоповода и попробуй понять, какой важнее.
- Ты-то куда, плешь пришлая, лезешь? – фыркнула Милана. – Тебе интересен аким, ты им и занимайся. А я буду работать над своей конкретной темой.
- Уголовники больше возбуждают Цветаеву, - громко сказал Довгань.
- По крайней мере, они мёртвые и не говорят всякой ерунды, как некоторые собственные корреспонденты, - пошла на открытую конфронтацию Милана.
- Ты поаккуратнее-то с выражениями! – неожиданно ожила на своём месте Бобылёва, до этого с улыбкой слушавшая разговор. – Без году неделя тут, а уже хамит всем подряд. Между прочим, Андрей и постарше тебя будет, и поопытнее, и поавторитетнее, если что. Научись уважать людей хотя бы по одному критерию.
- Может, и авторитетнее, - согласилась Цветаева. – Однако это не значит, что я должна как зайчик прыгать туда, куда мне скажут, и вилять задницей перед каждой лысиной. У меня есть своя тема – не менее интересная. Точка.
- Да ты вообще, что ли, охренела? – Бобылёва вскочила, намереваясь вцепиться нахалке в волосы, но между девушками с криком «Брейк!» встал Гебберт, и Ксюша остановилась на полпути.
- В общем, так, - жёстко сказал редактор. – Цветаева – гонорар минус семьдесят процентов. Буду бороться с тобой рублём, если ты не понимаешь по-человечески.
- Но, Виктор Викторович! – попыталась воззвать к разуму Гебберта Милана. - Номер же не будет строиться на одной статье о покушении. Нужны ещё материалы – и не менее значимые. И они будут в этой газете.
- Будут, - подтвердил редактор. – Но тебе было дано конкретное задание – ты его не выполнила. Какие ещё могут быть разговоры?
Не дождавшись ответы от насупившейся Миланы, Гебберт быстро направился к своему кабинету, но на уровне входной двери был вынужден резко отпрыгнуть в сторону, чтобы не быть снесённым огромным букетом красных роз, которые внёс в редакцию человек в форме доставщика.
- Это что? – спросил Виктор Викторович.
- Пончики от Бендера, блин! – человек в форме из последних сил свалил цветы на диван и стал рыться в карманах в поисках бланка приёма. – Доставка цветов. Кто тут у вас…
- Выбирайте, - махнул рукой в сторону девушек Гебберт. – Вон - Цветаева, вон – Бобылёва.
- Не, мне такие не пойдут, - хихикнул доставщик и нашёл, наконец, бланк. – Кто тут у вас Злобин?
Ответом ему был массовый взрыв гогота со стороны редакции. Мужчина недоумённо посмотрел на Гебберта, и тут к нему подскочил весь красный Артём.
- Это какая-то ошибка, - пробормотал он.
- Никакой ошибки, «для Артёма Злобина, в редакцию газеты «Эврика», - прочёл доставщик и достал из кармана небольшую открытку. – Вот, тут ещё письмо вам. В бланке распишитесь – и я пойду.
Злобин машинально поставил подпись на бумажке, и доставщик, всучив ему открытку, быстро скрылся за дверью.
- Ты завёл себе богатую любовницу? – хмыкнул Довгань. – Молодец, парниша, не теряешься. Вот ведь смена достойная растёт.
Артём раскрыл открытку и с ужасом прочёл короткое послание: «Моему строптивому писаке от большого обоже с зайчиками». Коротко про себя ругнувшись, Злобин быстро спрятал открытку в карман и вернулся на своё место.
- Ну, и кто эта знойная красавица семидесяти пяти лет? – продолжил ехидничать Довгань.
- Слушай, Милана, ты не знаешь, как можно татуировку на руке свести? – тихо поинтересовался Артём у Цветаевой.
- Отрубить руку нахрен! – зло ответила раздосадованная девушка и отвернулась.
- Ой, а чьи это тут розы? – в редакцию, широко раскрыв дверь, ввалилась Наталья Глебовна.
- Это… вам! – неожиданно сказал Злобин, и Довгань восхищённо присвистнул.
- Прогиб 80-го левела, - Андрей показал Артёму два больших пальца. – Ты определённо вырос в моих глазах.
- Мне? – изумилась Бобровская. – Щикаааарно! Витя, выпиши мальчику премию – две тысячи тенге.
- А что писать в обосновании? – язвительно поинтересовался Гебберт.
- За… - Глебовна задумалась. – За вклад в развитие медиахолдинга. Теперь он будет развиваться ещё более бурно, потому что я в хорошем настроении. Слушай, я зашла к тебе по поводу. Где этот твой Акулин? Он сегодня таких делов наделал, что я теперь не знаю, что я с ним сделаю, когда он попадётся мне на глаза.
- Вообще-то он ваш, - напомнил Виктор Викторович. – И я понятия не имею, где он.
- Ой, обойдёмся без частностей, - отмахнулась Бобровская. – Ладно, пойдём в кабинет, ты мне расскажешь, что у тебя будет в этом номере. Покушение на Бегежанова будет?
- А как же! – приободрился Гебберт. – В самом лучшем виде!
- Щикаааарно! – воскликнула Глебовна.
Вдвоём они скрылись в кабинете редактора. Злобин посмотрел им вслед и неожиданно понял, что Акулин, действительно, куда-то исчез. Надо бы ему позвонить. Артём уже полез в карман за телефоном, как он вдруг сам зазвонил. На дисплее высветился незнакомый номер. Но Злобин, кажется, знал, кто это, поэтому быстро вылетел в коридор.
- Алло, мой нежный барсучок получил посылку? – проворковал голос в трубке.
- Слушайте, Архимед Искандерович, - тихо, но настойчиво сказал Артём. – Я не знаю, что вы там себе вбили в голову, но я не – гей, понятно вам? И не тратьтесь на такие дорогие букеты больше. Поищите лучше себе другого… партнёра.
- А мой бурундучок строптив, оказывается? – радостно потёр щёку рукой Бегежанов. – Это приятно, право слово. Люблю непокорных!
- Вы псих! – не удержался и выпалил Злобин. – Натуральный двинувшийся на своих гомоштучках дурак! Не звоните мне больше, слышите? Забудьте этот номер!
Артём бросил трубку. Архимед довольно посмотрел на телефон и щёлкнул зубами.
- Всё равно ты будешь мой, круглопопый хомячок! – сказал он и, услышав шорох за спиной, развернулся. Над ним, глядя просто уничтожающим взглядом, возвышался Лёва.
- Что? – капризно спросил Бегежанов.
- Ты опять начинаешь? – устало поинтересовался Щеглов.
- Ой, Лёва, не заводи вот эту пластинку, - Архимед встал с дивана и прошёл к столу, на котором стояла бутылка кефира. – Мне нужно постоянно вдохновение для работы, мне нужен человек, которым бы я восхищался. Молодой человек! – Бегежанов открыл бутылку и стал медленно поглощать содержимое.
- Понятно, - заместитель акима кашлянул и неожиданно тихонько улыбнулся. – Ладно, это дело твоё, если так подумать. Я по другому поводу зашёл.
- Ммм, - махнул рукой Архимед, предлагая продолжить.
- Тут народ волнуется, - почесал подбородок Лёва. – Говорит, мол, на власть покушаются – значит, неспокойно в городе. Переживают.
- Народ… - Бегежанов допил кефир и отдышался. – Какой ещё народ?
- Горожане, - терпеливо пояснил Щеглов. – Письма шлют в канцелярию. Звонят.
- И что? – пожал плечами Архимед. – Подумаешь. Позвонят – и перестанут.
- Нет, так не пойдёт, - решительно заявил помощник акима. – Нужно народ как-то успокоить. Выступить, что ли, перед ними. Где-нибудь в театре. Устроить встречу акима с населением.
- Ой, - поморщился Бегежанов. – Не вижу в этом никакой необходимости. Ну, скажу я им, что всё в порядке – что от этого изменится?
- Дурак ты, - мягко пожурил его Лёва. – Это сильный психологический эффект даст. Ты скажешь, что всё в порядке, что ты контролируешь ситуацию. Так будет правильно, поверь моему опыту. И потом… если хочешь – пусть твою встречу ведёт этот, как его, Злобин. Будешь заодно вдохновляться.
Эта мотивация круто изменила отношение Архимеда к предложению Щеглова. Он с прищуром посмотрел на своего помощника и помахал в воздухе указательным пальцем.
- А ведь что-то в твоём предложении есть, - улыбаясь, сказал он. – Мне нравится.
- Вот я и говорю, - Лёва тоже улыбнулся. – Ты договориться-то со своей «музой» сможешь? Или будет кобениться?
- Договорюсь, - пообещал Бегежанов и снова набрал номер Артёма. Щеглов внимательно посмотрел на счастливого акима, а потом вышел из кабинета и тоже набрал какой-то номер.
- Айдын, это я, - коротко сказал он. – Есть работа. Нужно повторить фокус со смертником.
- Нет проблем, - громко ответил Айдын. – Ты знаешь тарифы Великого Айдына.
- А ты не оборзел? – изумился Лёва. – Ты что, забыл, кто всю эту твою маленькую страну прикрывает, кто тебе на машину сделал комитетские номера, кто вообще тебя всем обеспечивает?
- Всё-всё, я понял, - сбавил обороты Лидер. – Великий Айдын шутит.
- Великий Айдын гонит, - хмыкнул Щеглов. – В общем, будь на связи. Я скажу, где и когда высадить человека, и подробнее объясню, как именно нужно пройти к цели. Всё, отбой.
* * *
За двое суток до сдачи материала про покушение на акима редактору у Юрия Цейсса ещё ничего не было готово. Официальный комментарий властей и опрос жителей на улице не в счёт – такое каждый может найти и подготовить за час. Просто Юрия совершенно не интересовал аким с его разборками. Более того, Цейсс обозлился, что разборки начались именно сейчас – в момент, когда тема, созданная и продуманная им самим, оказалась под угрозой небытия. И это с учётом факта, что Юрий поставил на карту абсолютно всё. Так нет же! Стерва Мазепина упёрлась рогом в покушение – и ничего больше вокруг не видит. Юрий даже подумал, что можно сделать своего редактора жертвой маньяка, но потом благоразумно от подобной идеи отказался. Привлечет ненужное внимание – да и концепция будет нарушена.
Конечно, история про маньяка была полностью сконструирована Юрием от начала до конца, но нельзя было не признать, что ему во многом повезло, когда он зашёл к откинувшемуся с зоны соседу расспросить об интересных историях из-за решётки, а тот накинулся на него с кулаками. Цейсс до сих пор не понимал, откуда у только-только освободившегося зека оказался дома скальпель (а врачом сосед точно никогда не был), и как так вышло, что Юрий сумел полоснуть этим скальпелем разбушевавшемуся мужику по горлу. Кровищи было столько, что Цейссу потом пришлось выкидывать свою футболку. Но зато в его голове почти сразу родился план, как из этого можно сделать сенсацию. Наверное, состояние аффекта, в котором он тогда был, и привело Юрия к такой мысли. Однако всё ведь шло хорошо. И Алмас из пресс-службы помог найти других недавно откинувшихся уголовников (и ведь даже, дурак, не спрашивал зачем). И все купились на историю о маньяке – с буквами Цейсс придумал хорошо. И даже какие-то последователи у «маньяка» появились – убили психолога Панкратова. Ещё парочка убийств – и можно было бы искать подходящую кандидатуру на роль «маньяка». Цейсс его бы первым «отыскал» и сразу стал бы героем. Тот же аким его бы наградил денежной премией, а там, глядишь, и до признания во всей стране бы дошло. По крайней мере, Юрий себе представлял всё именно так.
А теперь вся конструкция оказалась под ударом – и всё из-за этого долбанного акима! Как же Юрий его ненавидит! Как же он ненавидит акима; Мазепину; эту сучку Цветаеву – за то, что она тоже занимается этой темой; Акулина – за то, что он полез не в своё дело; всех остальных коллег – за то, что они не видят его, Цейсса, гениальности и считают, что он просто выпендривается. Ну, ничего! Он ещё всем им покажет! Вот только придумает как!
Писк пришедшего на корпоративную электронную почту письма отвлёк Юрия от его мыслей, и он уставился на монитор. Пресс-служба акима области сообщила, что в среду утром состоится встреча Архимеда Бегежанова с населением, и основной её темой станет случившееся на прошлой неделе покушение на губернатора. Бегежанов, пообещала пресс-служба, сделает ряд заявлений и ответит на волнующие граждан вопросы. Встреча состоится в областном драматическом театре.
Юрий учащённо задышал и зло улыбнулся. А ведь это шанс доказать, что его тема важнее, чем покушение на Бегежанова. Надо лишь сделать так, чтобы одно расследование поглотило другое. На акима совершено покушение? Прекрасно. А что если во время встречи Бегежанова с населением акима снова попытаются убить? И не кто-нибудь, а тот самый маньяк, тему о котором активно продвигает Цейсс. Смерть в прямом эфире – это дорогого стоит. Вот только как это сделать? Бегежанов ведь наверняка будет в сопровождении охраны. Хотя… если так подумать… Архимед будет стоять на сцене, а это означает, что к нему сзади будет несколько подходов, которые вряд ли будет кто-то охранять. Если Юрий будет действовать быстро, он успеет потом уйти так же, как и пришёл – благо лабиринты театра он знает, как свои пять пальцев. Нужно только подумать о маскировке – Цейсса не должны узнать даже при встрече лицом к лицу. Наверное, нужна маска… Нет, маска не пойдёт. Пока он будет идти по сцене, охрана уже успеет трижды среагировать на человека в маске. Нужен грим. Это гораздо логичнее: театр всё-таки. Значит, дело за малым: найти человека, который сможет хорошо изменить его внешность, зачиститься и смело идти на акима. И это точно будет бомба.
Цейсс довольно откинулся на стуле и мечтательно уставился в потолок. Если всё получится – его, пожалуй, наградит сам президент. Надо только грамотно всё сделать и не ошибиться в расчётах. А уж это он умеет.
Юрий выдвинул один из ящичков стола, чтобы достать новую кружку, и заодно, приподняв небольшую стопку газет, лишний раз взглянуть на скальпель, который спас ему жизнь и, возможно, продвинет карьеру на невиданные высоты. Главное – чтобы только остальная журналистская тусовка не помешала. А то они умеют.
Справедливости ради, журналистской тусовке было совсем не до этого. Утро вторника означало, что сегодня последний день для поиска информации. Завтра нужно будет сдавать крупные материалы и готовиться к четвергу, когда редакторы начнут бегать за журналистами с проклятиями и требованиями предоставить кучу интересных и сенсациионных новостей. Это у газетчиков, а телевизионщики, и вовсе, работают практически без остановки, не обращая внимания на действия других коллег. Бездельничал во всём журналистском сообществе сегодня, наверное, только Ануар – да и то потому, что у него сорвались съёмки. Всё ещё с побаливающим носом Сексенбаев бесцельно бродил по этажам телекомпании, стараясь не попадаться на глаза начальству. Можно было бы, конечно, занять себя общением с Луизой, но она после утреннего эфира поехала отсыпаться, поэтому Ануар был совсем-совсем один.
От скуки он даже решил заглянуть к видеоинженеру Андрюхе Ятченко – попросить у него какой-нибудь сериальчик скоротать день. Ворвавшись в его каморку, Сексенбаев смущённо застыл на пороге: у Андрея был гость.
- О, Ануар, привет! – видеоинженер, наоборот, обрадовался коллеге и, не вставая с кресла, пожал ему руку. – Знакомься, это мой дружбан Ринат. Хорошо с твоим предшественником общался.
- Добрый день! – Сексенбаев аккуратно поприветствовал высокого молодого парня с нагловатой улыбкой настоящего татарина. – Тоже телевизионщик?
- Нет, не приведи Господь, - Ринат достал из кармана визитку и протянул её Ануару. – Я риэлтор. Квартиры продавать выгоднее, чем телекартинку.
- Кто бы спорил, - хмыкнул тележурналист и посмотрел на визитку. – Павлов Ринат Витальевич… Павлов… А Виталий Павлов, начальник пограничного пункта, – не ваш отец случайно?
- Он самый, - обрадовался риэлтор. – А ты его откуда знаешь?
- Слышал о нём много, - пробормотал журналист, чувствуя, как по его телу побежали мурашки. Ринат Витальевич Павлов – это же «РВП». Это не название фирмы, это инициалы. И отец риэлтора – тот самый пограничник, который, по подозрениям Ануара, был наводчиком бандитов на фуры и, следовательно, человеком Шефа. Вот вам и новая ниточка!
- Да, мой папа – человек известный, - гордо произнёс Ринат.
- Слушайте, Ринат, а можно ли будет снять передачу про работу пограничного контроля? – внезапно осенило Ануара. – Я понимаю, что это структура не очень открытая для СМИ, но, может, через вас как-то можно будет с отцом договориться?
- Почему нет, - идея риэлтору, кажется, понравилась. – Я думаю, он будет совсем не против. А это будет какой-то портретный очерк, да?
- Не без этого, - деликатно купировал тему Сексенбаев.
- Хорошо, я тогда вечером с отцом обсужу эту тему, а завтра утром ты мне позвони. Я тебе скажу ответ. Но, я уверен, он согласится безо всяких проблем.
- Договорились, - кивнул Ануар и потряс руку Ринату, чувствуя, как у него почему-то вспотели ладони.
- Кстати, ты молодец, - неожиданно ухмыльнулся риэлтор.
- Это почему? – Сексенбаев даже удивился.
- Зришь в корень! – хмыкнул Ринат. – Я вон Антоху покойного сколько раз просил сделать такой репортаж, поскольку хочу сделать отцу приятно. А Перегужин всё время отнекивался. Хотя при этом с моим папой они вась-вась. Вы тоже с ним подружитесь, я думаю.
- Посмотрим, - процедил Ануар, кивнул на прощанье Андрюхе и, позабыв о сериалах, быстро рванул на лестницу. Убедившись, что рядом нет лишних ушей, Сексенбаев набрал номер Акулина. Нужно обязательно поговорить с Женей на эту тему. Если всё получится со съёмками, Ануару обязательно нужен будет напарник. Пусть даже и тот, что может ни с того ни с сего заехать по носу.
- Телефон отключен, - равнодушно произнес голос оператора сети. Ануар чертыхнулся и от досады саданул кулаком по перилам. Ладно, наверное, появится ещё в зоне доступа до завтрашнего утра.
Последнее предположение было на грани фантастики, потому что Женя вместе с Алибеком в этот самый момент реально рисковали замёрзнуть в степи. Пока они ждали ухода уродцев из лесополосы – как-то незаметно стемнело. Решив переждать ночь в машине, под утро Акулин и его спутник окоченели окончательно. Едва только стало светло, Женя чуть ли не силком потащил Алибека обратно в лесополосу. Добравшись до места своей дислокации, они обнаружили рядом с вчерашним трупом ещё один – женский и без головы. Поняв, что это тело убитой на их глазах женщины, Акулин и таксист, стараясь не задевать трупы, начали шариться в грязи в поисках ключа. И не находили его.
- Ну, и где он? – раздражённо спросил Женя, в четвёртый раз осматривая землю.
- Не знаю. Может, под тело закатился, - неуверенно произнёс Алибек.
- Это каким, интересно, образом? – хмыкнул Акулин. – Ладно. Давай я посвечу, а ты пока поднимай тела и смотри.
- Почему это я должен? – изумился таксист.
- Блин, а кто? – поразился Женя. – Я, что ли, ключи посеял?
- Я, что ли, это всё начал? – не сдался Алибек. – Да нет их под телами. Как они бы туда попали?
- Я тоже так думаю, - протянул Акулин. – Но проблемы это не отменяет. У нас есть машина – и нет ключей. Жутко холодно, и до трассы пилить без риска попасться на глаза товарищам с автоматом придётся до черта времени. Прелестно!
- Я есть хочу, - неожиданно сказал таксист.
- И это, кстати, тоже проблема, - кивнул Женя. – Так, ладно. Пошли обратно в машину. Сейчас пороемся внутри – может, что вкусное найдём.
Алибек только покорно кивнул в ответ.
Потратив ещё около часа на возвращение к машине, они залезли в промёрзший насквозь салон и синхронно поёжились.
- Какое-то не очень пока приключение получается, - констатировал таксист.
- Я бы даже сказал, вообще не получается приключения, - Акулин машинально открыл бардачок в поисках какого-нибудь старого печенья. Открыл – и замер.
- Слушай, а не хочешь ли ты со мной поиграть в «Поле чудес»? – неожиданно спросил он Алибека. – Давай так: десять тысяч – и я тебе отдаю содержимое чёрного ящичка.
- Что там? – таксист выгнул шею. – Горячие бутерброды с бужениной, что ли?
- Круче! – Женя истерично захохотал и вытащил из бардачка запасные ключи. – Приз – в студию!
- Ну, ничего себе! – только холод и обессиленность не позволили Алибеку заматериться. – А чего ж мы сразу не посмотрели в бардачок?
- Потому что идиоты! – припечатал Акулин. – Поехали отсюда в темпе.
Таксист схватил ключ, вставил его в замок зажигания и резко провернул. «Тойота», взревев, довольно загудела. Алибек включил заднюю скорость и, от души вдавив педаль газа, выехал из грязного болотца, в котором вчера увязла иномарка. Развернувшись, машина быстро стала ехать обратно к просёлочной дороге. В другой ситуации Алибек бы убил того, кто едет с такой скоростью по бездорожью, совершенно не жалея автомобиль, но сейчас он сам только увеличивал скорость. То, что вчера было проехано за час, сегодня оказалось преодолено за десять минут.
Выскочив на просёлочную дорогу, «Тойота» набрала крейсерский ход, разметая вокруг себя комки грязи вперемешку со снегом. Алибек уже не стонал насчёт того, что в иномарке нет души, а лишь давил на газ, желая поскорее выбраться в город. И его не волновало, что будет дальше, потому что он знал, что дальше будет тарелка борща.
- Тормози! – неожиданно крикнул Женя, и таксист, перепугавшись, резко ударил по тормозам. Машина встала как вкопанная.
- Что такое?
- Поезжай в город, - Акулин отстегнул ремень и открыл дверь. – А я останусь тут.
- Чего? – Алибек даже забыл про голод. – Ты совсем, что ли, головой поехал?
- Ничего я не поехал, - терпеливо сказал Женя. – Просто нам логичнее всего будет разделиться. Я останусь тут и попробую вытащить Макса. А ты пока поедешь за подмогой.
- Ты? Вытащить Макса? – таксист натужно засмеялся. – И как ты собрался это делать в одиночку? Против автоматчика и идиота с кучей прихвостней?
- Ну, допустим, с автоматчиками вопрос временно решён, - Акулин показал куда-то сквозь лобовое стекло, и Алибек, повернув голову, увидел, как из низины снова выныривает и уезжает в сторону города «Мазда».
- И что? – не сдался таксист. – Их там всё равно до фига осталось. Ты не справишься один.
- Это не обсуждается, - безапелляционно сказал Женя. – Рысью лети в город и привези сюда подмогу. И чем больше – тем лучше. Позвони Сексенбаеву – его телефон у тебя есть. Объясни ситуацию – он подтянет людей. Всё. Давай, в темпе. Я пошёл.
Не давая сказать Алибеку ни слова, Акулин вылез из машины и зашагал в сторону съезда в Оликалу. Таксист ругнулся сквозь зубы и со всей силы саданул по рулю. Через секунду он уже махал рукой от боли.
Женя дошёл то таблички, спустился вниз и пошёл по колее, проложенной «Маздой». Ноги то и дело проваливались в грязь. К тому же усиливающийся ветер сносил Акулина на землю, и ему, голодному и уставшему, стоило больших трудов устоять на ногах. Но Женя упорно шёл вперёд, подспудно пытаясь прокрутить в голове варианты развития событий. Понятно, что в Оликале все будут шокированы. Но когда шок пройдёт, его, скорее всего, схватят. Он не в том состоянии, чтобы хоть как-то бороться, да и канистр с бензином и автомата у него нет. Остаётся надеяться, что его отведут туда же, где сидит Макс, и что Алибек успеет вовремя.
Акулин не знал, сколько прошло времени, пока он, заплетаясь в собственных ногах, дошёл до Оликалы. Пройдя на середину деревни – к тому месту, где вчера была казнена женщина, - Женя хотел было удивиться тому, что никто не поднял тревогу, но потом понял, в чём дело. Сейчас он ничем не отличался от этих уродцев – такой же грязный и страшный был.
И тогда Женя закричал. Что есть силы и как можно дольше. Уродцы тут же встрепенулись и сгрудились вокруг, испуганно глядя на орущего Акулина.
- Что за крики? – к Жене из своего домика выскочил Айдын в своём плаще. Увидев незнакомого человека, он сильно изумился. – Ты вообще кто?
- Отдай мне Макса – и я уйду, - Акулин постарался самодовольно улыбнуться. Из последних сил.
- Чего? – Айдын громогласно расхохотался, и уродцы вокруг зашлись воем, означающим смех и радость. – Ты пришёл на территорию Великого Айдына и хочешь, чтобы я отдал тебе своего человека. Да ты сейчас столько заповедей Великого Айдына нарушил, что тебя прямо здесь надо отдать на растерзание собакам.
- Я сейчас ещё одну заповедь нарушу, - пообещал Женя, рванулся вперёд и попытался вложить в свой удар остатки силы. Однако Айдын легко увернулся, и кулак Акулина прошёл мимо. В следующий момент креативщик почувствовал, как на голову ему опустилось что-то тяжёлое, и, толком не разобрав, что это было, свалился без чувств в грязь.
- Отнесите его в дом, - Айдын показал на домик, где сидел Макс. – Потом с ним разберёмся. Сейчас немного не до этого.
* * *
- Вы сегодня одна, без своего спутника? – Диденко, открыв дверь, прищурился и хитро взглянул на Цветаеву.
- Одна, - подтвердила Милана. – А вы чего дверь открываете, даже не спросив «кто»? Не боитесь, что ветром принесёт каких-нибудь старых врагов?
- Милочка, - усмехнулся Анатолий Владимирович. – Несмотря на ясность ума, я всё-таки в том возрасте, когда ветра бояться нужно, но лишь потому, что он может продуть спину. Проходите. Куда идти – знаете. Я пока чай приготовлю.
Ветеран-эксперт зашагал по коридору, а девушка зашла в зал и села на то же место, что и в прошлый раз. Странно, но ей вдруг захотелось, чтобы рядом оказался Артём: чтобы он начал снова глазеть на её ноги и прочие выдающиеся части тела и чтобы вечер, который был после этого, повторился, но уже без Наташи, без Акулина и без снотворного. В общем, Милане вдруг захотелось ощущать Злобина каждой клеточкой своего тела, и это желание было для девушки настолько неожиданно, что она даже испуганно одёрнула себя. В конце концов, у Артёма есть девушка… пока что. Да и если так подумать – неказистый он какой-то. Неказистый… но милый.
- Пожалуйста, вот чаёк, - Диденко вошёл в комнату с чайником, двумя чашками и традиционным для себя мармеладом. – Наливайте только себе сами, если хотите. У меня самообслуживание. Старею, знаете ли. Теперь хочется, чтобы за мной ухаживали.
- А вы один живёте? – бестактно поинтересовалась Милана и тут же смутилась. – Ну… я имела в виду…
- Не напрягайтесь, - Анатолий Владимирович откинулся в кресле и, проведя рукой по волосам, улыбнулся. – Один я. Со своей работой семью завести так и не смог. Было несколько девушек, которые хотели стать моими жёнами, но после того, как они со мной жили месяцок-другой, энтузиазм как-то пропадал.
- Вам надо было найти девушку-журналиста, - усмехнулась Цветаева. – Тогда бы никто не жаловался на недостаток общения – некогда было бы.
- Какой смысл тогда был бы жениться? – засмеялся Диденко. – Ладно. Это, так сказать, мой крест. Вы же не о нём беседовать пришли, так?
- Так, - кивнула Милана. – Я снова пришла по поводу этого убийцы. Не даёт он мне покоя – и с какой стороны подобраться к нему, я тоже не очень понимаю.
- Ну, зато вы, кажется, смогли отсеять убийство психолога от общего списка, - внезапно хитро ухмыльнулся Анатолий Владимирович. – Я вот тут слышал, что на днях два других психолога, которые были конкурентами этого, как его… Панкратова, тоже погибли. И все трое были экспертами в вашей статье. К чему бы это?
У Цветаевой глаза едва не вывались из орбит. Он что, в курсе всего? Милана с нескрываемым испугом посмотрела на Диденко, и тот, заметив реакцию, примирительно поднял руки.
- Нет-нет, не подумайте, я ни на что не намекаю, - быстро сказал он. – Да и вообще это не моё дело. Вы ведь хотите найти убийцу и хотите, чтобы я помог, раз сюда пришли. Думаю, я могу это сделать.
- Вы назовёте мне имя убийцы? – облегчённо выдохнула Цветаева. Кажется, Диденко ничего не знает о её похождениях.
- Может быть, - Анатолий Владимирович потянулся к столу и достал из него ноутбук. – Видите ли, милочка, меня это дело тоже очень заинтересовало, и после вашего ухода я начал внимательно изучать все данные, которые были занесены в базу. И наткнулся на одну занимательную деталь. Смотрите, - Диденко повернул ноутбук к Милане.
- Это что? – девушка посмотрела на монитор, всматриваясь в открытый документ.
- Это протокол опроса свидетелей по первому убийству, - пояснил эксперт. – Среди соседей убитого есть человек по фамилии Цейсс.
- Да ладно?! – изумилась Цветаева. – Так вот он, значит, откуда знал про дело чуть больше с самого начала.
- Знал-знал, - кивнул Диденко. – И, пожалуй, гораздо больше, чем только вы можете себе представить. Есть такой человек в нашей структуре – Алмас Иманалиев, руководитель пресс-службы. Приходилось сталкиваться?
- К несчастью, да, - поморщилась Милана, не очень понимая, куда клонит старик.
- Так вот. Иманалиев интересовался всеми четырьмя жертвами, ещё до того как они погибли. Вот только делал это он не по своему желанию, а по просьбе журналиста из газеты «Резонанс». Угадаете его фамилию с трёх попыток?
- Вот это да! – Цветаева снова вытаращила глаза. – Так это что получается: Цейсс и есть убийца?
- Не исключено, - Диденко съел мармеладку. – Помните, мы в прошлую нашу встречу определили, что убийца близок ко всей системе и получал информацию о жертвах почти напрямую? Вот только мы немного промашку сделали: это не обязательно мог быть человек системы. Это запросто мог быть и журналист. В общем, косвенные улики указывают на Цейсса. А прямых доказательств нет.
- А они могут быть? – грустно спросила Милана.
- Конечно, - утвердительно замотал головой Анатолий Владимирович. – Самая главная улика – это орудие преступления. Найдите его – и дело будет практически раскрыто.
- А мотив? Какой мотив у Цейсса? – задумчиво почесала голову девушка. – Он, конечно, похож на маньяка, но мы же тогда решили, что это не псих.
Вместо ответа Диденко достал из стола пачку газет и бросил её перед Цветаевой.
- Вот, - сказал он. – Люблю, знаете ли, почитать криминальную хронику. И обычно «Резонанс» для этого предпочитаю – тут более объективистский стиль, в отличие от «Тайма», и больше материала, чем в «Эврике». Так вот в последние полтора месяца Цейсс гнал, что называется, порожняк сплошной – одни кражи да вымогательства. А тут целый маньяк появился – и у него вышел целый разворот. Чуете мотив?
- Из-за того, чтобы написать статью, он убил четверых человек? – Милана почувствовала, что её бросило в жар, а потом в холод.
- Милочка моя, - улыбнулся Диденко. – Я в милиции проработал почти пятьдесят лет. Знаете, сколько за это время я видел случаев, когда людей убивали вообще без мотива? А тут карьерное продвижение, жажда славы, похвала от начальства – мотивов пруд пруди. Вот и думайте.
- Да, тоже верно, - согласилась Цветаева и достала телефон. – Значит, нужно найти орудие убийства, так? Сейчас попробуем сделать это напрямую.
Эксперт усмехнулся, съел ещё одну мармеладку и стал с любопытством наблюдать за разговором девушки.
- Алло, это «Резонанс»? Доброе утро! А мне бы с Юрой Цейссом поговорить? Как нету? А где он? Дома? Простите, а как с ним можно связаться? У меня просто для него есть важная информация личного плана. Нет, я не фанатка. И другой журналист мне не пойдёт. Когда перезвонить? А раньше никак? А, вот в чём дело. Ладно, спасибо. До свидания.
- Цейсса нет на работе, - с умным видом определил Диденко.
- Вы удивительно догадливы, - засмеялась было Цветаева, а потом нахмурилась. – Он дома, готовится к встрече акима с населением, которая начнётся через час. Я вот думаю: он с собой носит этот скальпель или где-то в укромном месте держит? Если с собой – то достаточно Цейсса обыскать, и всё встанет на свои места.
- Какая восхитительная наглость! – засмеялся эксперт. – Вы, конечно, можете его обыскать, но вообще-то делать это могут только представители закона при наличии соответствующей санкции. И потом, я очень сомневаюсь, что он носит его с собой – тем более, на встречу с акимом. Смысл? Так что тут, как говорится, тщательнее нужно работать. И тоньше.
- Я всё-таки попробую, - упрямо пробормотала Милана и поднялась. – Спасибо за чай и за помощь. Вы мне реально помогли.
- Рад стараться, - подмигнул Анатолий Владимирович. – Я вас провожать не буду. Захлопните, пожалуйста, дверь за собой.
- Хорошо, - Цветаева направилась к выходу. – Всего доброго.
- Милочка, - неожиданно окликнул девушку эксперт. – Позвольте ещё две маленьких ремарки.
- Да, конечно, - обернулась Милана.
- Во-первых, вы с психологами будьте впредь всё-таки аккуратнее, - широко улыбнулся Диденко, и девушка поняла, что он всё-таки о чём-то знает. Или, по крайней мере, догадывается.
- Хорошо, я постараюсь, - постаралась на сей раз не измениться в лице журналистка. – А во-вторых?
- А во-вторых… - эксперт немного смутился. – Вы заходите, если что. Не обязательно по делу. Просто заходите.
Милана тяжело вздохнула. И этот туда же на старости лет!
- Хорошо, я постараюсь, - повторила она и вышла в коридор.
Покинув квартиру, девушка снова достала телефон и набрала номер Акулина. Уж об этом он точно должен знать.
- Абонент вне зоны доступа сети, - равнодушно ответила женщина-оператор. Цветаева покачала головой. И где его носит, когда он очень-очень нужен? Что вот теперь делать? Опять действовать самой? Один раз это уже привело к нехорошим последствиям. Повторения Милане не хотелось. А посоветоваться толком больше и не с кем. Хотя… можно, конечно, позвонить Гебберту. Всё-таки он главный редактор. Даже если и пошлёт Цветаеву с её подозрениями, но хоть официально это сделает.
Но телефон Виктора Викторовича настойчиво не отвечал. Милана попробовала ещё раз и ещё, но было бесполезно. Чертыхнувшись, девушка спрятала телефон в сумку и поспешила в театр на встречу акима с населением. Придётся снова действовать по обстоятельствам. И есть ощущение, что кому-то будет плохо.
На самом деле Гебберт хотел ответить на звонки журналистки, но физически не мог этого сделать, поскольку сидел за столом Бобровской в её кабинете и слушал бесконечную тираду на тему того, какой отвратительный человек Акулин. В глубине души (да и чего уж скрывать – даже на её поверхности) Виктор Викторович был полностью согласен с Натальей Глебовной, но вот почему он должен был быть жилеткой для своего начальника – было за гранью понимания редактора. Конечно, он был не одинок: в кабинете ещё сидела Василькова, зашедшая по своим делам, но она уткнулась в бумажки и, кажется, вообще не слушала, о чём идёт речь.
- …и поэтому я его, когда он появится, уволю в ту же секунду, - неожиданно окончила свой спич Глебовна.
- Я прошу прощения, - не сдержался Гебберт. – А что вам мешает уволить Акулина так просто? Прогул формально есть. Выгоняйте его по статье – и живите дальше спокойно. Мы все дальше жить спокойно будем.
- А это мысль! – обрадовалась Бобровская. – Молодец, Витя! Действительно, чего я размышляю и терзаю себя? Марина, ты как думаешь?
- Я, безусловно, согласна с вами, Наталья Глебовна, - оторвалась от своих бумаг Василькова. – А о ком речь?
- Понятно, - Бобровская достала сигарету и, раскурив её, стала махать самодельным кадилом перед носом. – Ладно, раз все «за», то и я – на волне общего возмущения – тоже не против. Пусть кадровики подготовят документы – я их прямо сегодня подпишу.
- Вот и отлично, - у Гебберта тут же поднялось настроение. – Тогда я побежал в редакцию?
- А вдруг с ним что-то случилось? – внезапно спросила Глебовна, и настроение главного редактора тут же упало обратно. Умеет же эта женщина обломать кайф!
- Ну, а мы тут при чём? – возразила Василькова. – Если человек не отвечает на звонки и не появляется на работе, никого не предупредив, - это по всем формальным признакам прогул. Основания есть, и этого достаточно. Если подстраиваться под обстоятельства каждого – никакого движения вперёд не будет.
- А вот тут ты не права, - нахмурилась Бобровская. – Все мы люди, и у всех бывают обстоятельства непреодолимой силы. И если за всё подряд увольнять – люди перестанут приходить сюда работать.
Василькова промолчала, лишь дёрнув плечом. У неё явно было своё мнение, которое она, впрочем, развивать не стала.
- В общем, так, - решительно сказала Глебовна. – Дадим ему ещё два дня. Не появится – увольняем. Появится – будем разбираться. В конце концов, если я его уволю, мне никто не возместит стоимость угнанной машины. А так хоть из зарплаты буду вычитать.
Гебберт разочарованно хмыкнул и поднялся.
- Я пошёл работать, - коротко сказал он и покинул кабинет, столкнувшись в дверях с лучезарно улыбающимся Довганем.
- О, Андрюша, заходи, дорогой! – Глебовна поманила собкора рукой. – Проходи, садись. Как дела? Видела твою статью в сегодняшнем номере вашей газеты. Ах, щикаааарная статья!
- Спасибо! – Довгань улыбнулся ещё шире и сел напротив Бобровской.
- А что ты так далеко сел? – тут же спохватилась Наталья Глебовна. – Давай-ка ближе передвигайся.
- Да я на минутку, - весело сказал Андрей. – Попрощаться забежал. Начальству понравилось моё описание событий, и они решили взять меня в штат в головной офис. Негоже, говорят, на земле находиться. Пора и в центр перебираться.
- Даже так, - огорчилась Бобровская. – А я только тебе хотела предложить у нас работу. С меньшей, конечно, зарплатой, но с неплохими перспективами.
- Наталья Глебовна, - улыбка Довганя перешла в усмешку. – Давайте я с вами буду откровенен. Сравнивать перспективы, которые есть у меня в столичном мегаполисе, и здешние – вообще не нужно. Это океан возможностей и стакан призрачных шансов зацепиться за начальственную должность. Я люблю этот город, да и у вас мне одна девушка понравилась, но рисковать карьерой я из-за этого не буду.
- Что ж, это честно, - Глебовна явно была уязвлена, но постаралась сохранить лицо. – А если я тебе предложу начальственную должность? Редактором пойдёшь ко мне?
Василькова тут же подняла голову и с нескрываемым возмущением посмотрела на Бобровскую. Та оставила взгляд Марины без внимания.
- Редактором? – Довгань вновь усмехнулся. – Редактором чего? Газеты – у вас есть Гебберт. Телевидения – у вас есть Марина. А быть редактором какой-то конкретной передачи я не хочу. Я хочу масштаб.
- Масштаб? – Наталья Глебовна задумалась на мгновение, а потом радостно потёрла руки. – А на радио пойдёшь?
- На радио? – удивился Андрей. – Не знаю. Это как-то неожиданно. А что, у вас там нет редактора?
- Ой, там горе, а не редактор, - скривилась Бобровская. – Пьёт по-чёрному да и гонит всякую рок-музыку. Кошмар какой-то.
- Да как-то неудобно, из-за меня другого человека увольнять, - сказал Довгань, хотя опытный глаз Глебовны тут же просёк, что это кокетство чистой воды, и Андрей уже у неё на крючке.
- Ничего страшного, - фыркнула она. – Никто же не заставляет этого человека пить. Даже если у него какие-то обстоятельства вынужденные – я же не могу под них подстраиваться, правильно? Если подстраиваться под обстоятельства каждого – никакого движения вперёд не будет.
Василькова снова возмущённо посмотрела на Бобровскую, но та и этот взгляд проигнорировала.
- Ну… мне, конечно, надо подумать, - поиграл в неуверенность Андрей, хитро при этом улыбаясь.
- Сто тысяч в месяц даю тебе, - привела ещё один аргумент Глебовна. – Это меньше столичных заработков, но больше твоей собкорской зарплаты. И должность начальственная.
- Я согласен, - быстро сказал Довгань.
- Вот и отлично! – обрадовалась Бобровская. – Тогда беги прямо сейчас в отдел кадров и оформляйся. И с завтрашнего дня можешь приступать. Карт-бланш я тебе выписываю полный.
Андрей довольно ухмыльнулся и, поднявшись с места, быстрее ветра пошёл в сторону кабинета главного кадровика. Глебовна посмотрела ему вслед и удовлетворённо помахала перед носом зажженной сигаретой.
- А вы не боитесь карт-бланш давать не очень знакомому с радийной спецификой человеку? – осторожно поинтересовалась Марина, до которой, наконец-то, дошла очередь.
- Да там уже хуже не сделаешь, - хмыкнула Бобровская. – И потом, я приобрела только что ценный человеческий актив за сто тысяч. Всего за сто тысяч. Я даже Вите плачу больше. А разница между ними есть. Андрей хоть радио мне поднимет с колен. Я в этом уверена. Не то что некоторые другие редакторы, которые поддерживают своё СМИ в состоянии стабильности и не стремятся к увеличению прибыльности.
Хотя Глебовна и имела в виду другого человека, Василькова всё равно приняла это на свой счёт и в третий раз возмущённо посмотрела на Бобровскую. И снова её взгляд остался без какого-либо внимания.
* * *
Женя очнулся от чувства ужасного голода. Сознание услужливо подбросило из забытья картинку огромного куска жареного мяса, от которого шёл непередаваемый аромат, и Акулин тут же открыл глаза. Реальность оказалась несколько иной: вместо куска мяса перед ним с закрытыми глазами сидел Макс, а запах в комнате был далёк от аппетитного. К тому же Женя обнаружил, что его правая рука прицеплена наручниками к батарее, поэтому подняться в полный рост он явно не сможет.
- Даже не смотри туда, я месяц тут сижу, и наручники ещё ни разу не открылись, - Макс, прикованный к батарее у другой стены, открыл глаза и даже постарался пошутить. Акулин постарался в ответ хитро на него посмотреть, но вряд ли сейчас у него это получилось идеально.
- Оно и видно, что ты месяц сидишь, - хмыкнул креативщик. – Запах соответствующий. Ты бы хоть, когда тебя похищали, зубную пасту с собой взял, что ли.
- Очень смешно, - Бандитский пошевелил рукой в наручнике. – Это не я пахну, а мой туалет. Кстати, если хочешь, я тебе его подам, но только с возвратом, - парень показал на ржавое ведро рядом с собой.
- Я бы не отказался поесть, если честно, - признался Женя. – И желательно побольше.
- Побольше нету, а вот деликатесным хлебом рокфор богаты, - Макс достал из нагрудного кармана кусочек размером со спичечный коробок и кинул его другу. Акулин поймал хлеб и поморщился: плесени на нём было в избытке.
- Да вы, батенька, зажрались у себя там на воле, - Бандитский заметил выражение лица Жени и укоризненно покачал головой. Правда, в шутку.
- Зато вы, я смотрю, тут диетой увлеклись, - Женя посмотрел на своего товарища и оценил его значительно более стройную, чем раньше, фигуру. – Приедешь к Маринке – тебя не узнает она даже.
- Если приеду, - Макс тяжело вздохнул. – Я уже месяц тут сижу и особых надежд не питаю насчёт своего освобождения. Был вот момент на днях, когда мне удалось тебе позвонить, но я, честно говоря, думал, что ты придёшь сюда со взводом какого-нибудь спецназа, а не один и в виде зомби.
- Помощь уже в пути, надо думать, - Акулин потрогал внезапно разболевшуюся шишку на голове.
- Ну-ну, - усмехнулся Бандитский. – Путь у них, очевидно, долгий, поскольку ты уже сутки тут лежишь, а автоматных очередей за окном я пока не слышу.
- Как сутки? – изумился Женя и нахмурился. – Ну, Алибек…
Макс только дёрнул плечом в ответ.
- Ну, наверное, перебрасывают дополнительные силы сюда, - сказал первое, что пришло ему на ум, Акулин. – Кстати, может, ты уже расскажешь, что это за место, и как ты сюда попал?
- Да история моего попадания сюда достаточно проста, - Бандитский поменял позу, насколько это было возможно в его положении. – Я же занимаюсь компьютерами по полной: покупаю, продаю, программы делаю, сайтами занимаюсь. В общем, полный спектр. Со мной этот Айдын и связался по объявлению. Вышел на меня через Интернет, сказал, что ему нужна помощь в обслуживании его сайта. Предложил хорошие деньги. Я так посмотрел – делов на десять минут в день, а платит так, что можно вообще не работать больше нигде. Я и согласился.
- А что делать-то нужно было? – уточнил Женя.
- Сайт Айдына – это просто страница со списком фамилий, - ухмыльнулся Макс. – На большее его интеллектуальных способностей, видимо, просто не хватает. Я сразу отметил, что он пишет и разговаривает как-то по-дебильному, но внимания на это обращать не стал. Платит – и хорошо. Мы душа в душу работали так шесть с лишним лет. А потом со списком начали происходить странности.
- Ты мне триллер, что ли, рассказываешь? – рассердился Акулин. – Давай без интриг. Что за странности?
- Понимаешь, если за эти шесть лет там и происходили изменения, то они были достаточно незначительные. Каких-то людей нужно было убирать из списка – по одному-два человека раз в месяц-два. А тут вдруг концепция поменялась: Айдын стал просить работать с его сайтом чуть ли не каждый день. И теперь вместо удаления фамилии я должен был писать рядом с определёнными людьми слово «казнён». Нетрудно догадаться, что меня это насторожило.
- И ты стал задавать вопросы, - догадался Женя.
- Угу, - кивнул Макс. – А когда услышал невразумительный набор слов вместо ответов, стал искать их сам. Выяснилось, что людей с такими именами не существует, зато часть фамилий, которые я удалил раньше, всплыли в одном документе. Я его посчитал фейковым сначала, потому что он на каком-то левом сайте был напечатан. Но потом проконсультировался с кое-какими друзьями и выяснил, что это очень похоже на правду.
- Опять интригуешь, - скривился Акулин.
- Этот документ, который я нашёл – это список ликвидаторов аварии, - как будто не замечая недовольства Жени, продолжил Бандитский. – Бумажка эта секретная – не знаю уж, как она попала в Интернет. Якобы недалеко от города находился склад, на котором хранились какие-то радиоактивные элементы. В документе по этому поводу информации никакой не было, а более подробно мне никто рассказывать ничего не стал. Но я так понял, произошло что-то вроде утечки. Военные тут же всё засекретили, а сюда направили бригаду ликвидаторов. Было это в конце восьмидесятых.
- И что дальше?
- А дальше я не знаю что, - внезапно поник Макс. – Я, если честно, просто струхнул. Военные, ликвидаторы, какие-то казни – оно мне надо? Вот я и отказался работать. Айдын в ответ начал угрожать. Меня даже на улице ловили и хорошенько так били. Ну, самого-то себя мне не очень жалко, а вот за семью стало беспокойно. Я жену с сыном отправил подальше, а на следующий день меня похитили и привезли сюда. И оказалось, что и легенда про Оликалу, которую я слышал в детстве, настоящая; и радиация тут точно есть.
- Ну, да, я уже видел местное население вблизи, - Женя не выдержал и откусил кусок плесневелого хлеба. – И что, ты весь месяц тут сидишь?
- Не весь. Сначала меня каждый день водили на прогулку, и Айдын – премерзкий тип – вёл со мной переговоры. Предлагал мне гораздо большие деньги в обмен на продолжение работы, но я, естественно, не соглашался. И тогда он посадил меня на цепь надолго и почти перестал кормить. Так и сидим.
- Как же ты мне позвонил?
- Нет ничего невозможного для человека с интеллектом, - хмыкнул Бандитский. – Тут женщина была, которая Айдына терпеть не могла. Она на несколько минут смогла у него выкрасть его телефон. Там что-то наподобие спутниковой связи, поэтому ловит даже здесь, далеко от всяких вышек. Вот только, видимо, Айдын просёк, что с его телефона звонили, и женщина уже дня два не заходит.
- Лучше тебе не знать, что с ней стало, - вспомнил казнь Женя. – А эта женщина тебе не говорила, что здесь вообще произошло и как здешний первобытнообщинный строй возможен в двадцать первом веке?
- Не такой он уж и первобытный, - отрицательно покачал головой Макс. – Это своеобразный микс. У Айдына есть телефон, две машины – на одной ездят его люди с автоматами, вторая стоит в здании заброшенного склада, - и даже пулемёт. Это я всё заметил, пока мне ещё давали возможность отсюда выходить. В то же время люди, живущие здесь, за исключением той женщины и солдатни Айдына, даже толком не умеют говорить – больше мычат. А женщина мне ничего не говорила, за исключением того, что я уже знал – авария, ликвидаторы. Без подробностей. Я так до сих пор не понял, кто этот Айдын и откуда он взялся.
- Прелестно, - Акулин так и не смог проглотить кусок хлеба и, кашляя, выплюнул его обратно. – Никто ничего не знает, никто ничего не говорит. Ещё и покровители у этого Айдына высокие. Я знаю, что его «Мазда» вообще неприкасаемая, потому что на ней какие-то специальные номера, которые выдают спецслужбам. Полный набор, в общем.
- Да, фантасмагория, - согласился Бандитский. – И как выбраться отсюда – теперь совсем непонятно.
- Хотелось бы верить, что помощь уже на подходе, - Женя сказал это как можно твёрже, хотя теперь в глубине души сильно сомневался, что их кто-то спасёт.
Парадоксально, но в этот момент был человек, который сам нуждался в помощи или, как минимум, консультации Акулина. Цветаева по дороге на встречу акима с горожанами снова и снова набирала номер Жени, и каждый раз записанный голос настойчиво повторял, что абонент выключен или находится вне зоны доступа сети. Конечно, Милана не могла не понимать, что если она дозвонится до Акулина, он скажет ей не рыпаться и ждать его. Но ждать было нельзя – кто знает, что у этого Цейсса ещё на уме? Поэтому снова придётся действовать самостоятельно. Ох, что-то будет.
Милана ворвалась в здание театра незадолго до начала встречи и, расталкивая людей, пронеслась к главному залу. Сбавив темп у самого входа, Цветаева быстрым шагом прошла к сцене, на которой стоял Злобин с понурым взглядом, и поманила Артёма к себе.
- Где Цейсс? – спросила она.
- Цейсс? – Артём удивлённо оторвался от зубрёжки текста. – Я откуда знаю? Я его тут не видел. А что такое?
- Нет, ничего, - Милана окинула взглядом зал и снова повернулась к коллеге. – Что, готов к труду и обороне?
- Да я вообще не понимаю, какого чёрта я согласился на это всё! – воскликнул Злобин. – Я профессиональный ведущий, что ли? Обычный пацан с юношеским комплексом неполноценности. Я не привык выступать перед такой большой аудиторией.
- Ну-ну, хватит ныть, - приободрила парня Цветаева. – Представлять акима – это большая честь.
- Я его себе как представлю – так мне, как честному человеку, хочется застрелиться, - признался Артём и тут же закрыл глаза. – О, нет.
Девушка обернулась и увидела, как в зал заходит Бегежанов с помощником. Увидев Злобина, аким кокетливо помахал ему руку, и парень, беззвучно пошевелив губами, отвернулся.
- Хм, - Милана не смогла сдержать язвительной улыбки. – Пожалуй, я схожу за пистолетом для тебя, Злобин. Стой тут и никуда не уходи.
- Да куда я отсюда денусь, - обречённо пробормотал себе под нос Артём.
Оставив парня наедине со своими страхами, Цветаева вышла обратно в коридор и стала всматриваться в лица прибывающих людей. Цейсса среди них не было. Да и вряд ли бы он, если судить по его наглости, шёл со всеми. Скорее, пришёл бы первым и занял место где-нибудь рядом с акимом. А его там нет. Может, опаздывает?
Милана обернулась и скользнула равнодушным взглядом по прошедшему из гримёрки в сторону кулис клоуну. А может, Цейсс придёт с чёрного хода? Так и удобнее вроде, и охраны там особой нет – один человек только поставлен для проформы. Странно, кстати, что Комитет национальной безопасности своих людей на эту встречу не прислал для защиты первого лица области. На входе Цветаева, конечно, видела двух полицейских, но что-то этого как-то мало. Или они рассредоточились среди гражданских? А, неважно. В любом случае, Цейсса тут нет. И это плохо.
С другой стороны, может, его отсутствие – хорошая новость. По крайней мере, Милане не придётся выдумывать в срочном порядке, как выяснить, где орудие убийства. Девушка же примчалась сюда, окрылённая версией о том, что Цейсс – убийца, а план сбора доказательств так и не придумала. Вот теперь время зато будет. А этого Юру она обязательно достанет. Никуда он не денется. Цейсс же даже не подозревает, что Цветаева про него всё знает. Значит, у девушки есть преимущество.
- Слушай, а может, нужно было всё-таки больше людей поставить для охраны? – оглядываясь на полный зрительный зал, настороженно поинтересовался Бегежанов. – Как-то неспокойно мне.
- Архимед Искандерович! – Щеглов на людях соблюдал максимальную субординацию. – Ну, что вы так переживаете? Я же вас заверил, что всё нормально будет. Специальные люди всё проверили, бомб тут никаких нет.
- А если снайпер? – поёжился Бегежанов.
- Наверху стоит охрана, - успокоил его Лёва. – Наши люди, проверенные. Я же говорил уже, что, если мы сюда взвод полиции поставим, горожане подумают, что вы чего-то боитесь. А вы же ничего не боитесь, верно?
- Верно, - кивнул аким. – Кроме бомб и снайперов.
- Ну, всё, хватит, - сдерживаясь из последних сил, сказал помощник Бегежанова. Он очень не любил истерики своего любовника. – Со встречи вы поедете в сопровождении полиции, и, с сегодняшнего дня начиная, к вам будет приставлена охрана надёжная. А пока расслабьтесь и готовьтесь к выступлению. Текст не забыли?
- Да как его забудешь, - фыркнул Архимед. – Дорогие актюбинцы! В минувшую пятницу всех нас сплотила общая беда – а именно покушение на меня…
- Всё, не продолжайте, - остановил его Лёва. – Вы пока будьте здесь, а я сейчас звонок один сделаю быстро и дам команду начинать.
Бросив мимолётный взгляд на уткнувшегося в свои слова Злобина, Щеглов вышел в коридор и набрал номер Айдына.
- Великий Айдын рад приветствовать тебя, о, друг мой! – повелитель Оликалы был как всегда экстравагантен.
- Слышь, Айдынька, - с претензией сказал Лёва. – Где твой человек? У меня уже почти всё начинается.
- Так это… - Айдын замялся, - должны быть с минуты на минуту.
Щеглов взглянул в сторону лестницы и, действительно, увидел поднимающегося уродца. Волоча одну ногу по земле, он медленно приближался к залу. Лёва отключился, не попрощавшись, и пошёл было к смертнику, как вдруг со стороны гримёрок прибежал охранник и что-то быстро сказал на ухо помощнику акима.
- Да ладно?! - изумился Щеглов. – Где?
- В гримёрке, - сказал уже в полный голос сотрудник службы безопасности. – Горло у него перерезано и это… какая-то типа буква на нём вырезана. Что делать будем? Труп совсем свежий – минут пятнадцать как убит. Надо отменять мероприятие.
- Ты в своём уме? – покрутил пальцем у виска Лёва. – Отменять встречу акима за несколько минут до её начала – это такой удар по репутации, после которого не отмоешься.
- Простите, - неожиданно присоединилась к их разговору стоящая рядом и всё слышавшая Цветаева. – Кажется, я знаю, кто убийца и где он сейчас.
Щеглов и охранник вопросительно посмотрели на неё, и Милана кивнула головой. До неё самой только дошло, что Цейсс всё-таки здесь. Для этого понадобилось всего лишь включить логику и вспомнить события двухминутной давности. Вот она ищет физиономию Цейсса среди всех, кто заходит в зал, вот оборачивается и смотрит на клоуна, проходящего в сторону кулис. На КЛОУНА! В ТЕАТРЕ! Сегодня, когда все спектакли к тому же отменены, а актёрам было сказано не выходить на работу (на это один из актёров вчера пожаловался, позвонив в газету на условиях анонимности). Связав воедино всё это, Милана сразу поняла, что клоун – это Цейсс, а за кулисы он пошёл, потому что хочет убить кого-нибудь прямо на сцене – или акима, или Злобина. А так как одного из двоих Цветаевой было всё же жаль, она поняла, что нужно действовать быстро и желательно не в одиночку.
- Ну, и где он? – спросил Лёва.
- На сцену пошёл, акима убивать, - спокойно ответила Милана.
Охранники на секунду замерли, а потом с воплями «Твою мать!» понеслись к сцене. Цветаева, не мешкая, побежала за ними. Щеглов вытер неожиданно выступивший на лбу пот. Вот этого только сейчас не хватало. Не дай Бог этот неизвестно откуда взявшийся убийца нарушит его план. Кстати, где человек Айдына?
Лёва огляделся вокруг и, не увидя уродца, похолодел. Он что, уже внутри? И идёт неизвестно куда? Чёрт!
Помощник акима рванул в зал, но уже на входе попал в большую пробку, так как люди прибывали и прибывали. Сквозь толпу Щеглов увидел, как уродца, принятого большинством горожан за инвалида, пропускали поближе к сцене. Расталкивая возмущённых стариков, Лёва начал пробираться туда же, но в скорости передвижения хромому смертнику явно уступал.
Охранники, побежавшие за кулисы, успели добраться до Цейсса в клоунском обличье раньше, чем он вышел на сцену. Юрий стоял и ждал, пока Злобин объявит выход акима, но что-то, видимо, было не так – встреча всё никак не начиналась. Но вот уже Артём подошёл к микрофону и, прокашлявшись, начал говорить. Цейсс напрягся и достал из кармана скальпель, который он сегодня уже проверил в деле на этом дураке-гримёре, согласившемся ему помочь «ради журналистского эксперимента» (волшебная фраза, которая позволяет скрыть любой мотив). И тут сзади с криками «Стоять!» на журналиста выскочили двое сотрудников службы безопасности. Юрий чертыхнулся: надо было всё-таки закрыть гримёрку на ключ! Как всегда всё из-за мелочей рушится. Придётся действовать по обстоятельствам.
Первый охранник подлетел к Цейссу, когда он снова развернулся к бегущим людям спиной, показав всем своим видом, что не обращает на крики никакого внимания. Схватив клоуна за плечо, сотрудник службы безопасности собрался хорошенько врезать убийце с разворота, но Цейсс сам резко повернулся и что есть силы полоснул скальпелем охраннику по лицу. Парень завопил от боли и схватился за лицо руками. Второй охранник успел затормозить и ещё один взмах скальпелем прошёл мимо. Не говоря ни слова, Юрий начал двигаться на секьюрити со скальпелем в руках, а тот стал отходить назад.
- Тише, тише, Асисяйка, - держа руки перед собой, успокаивающе сказал охранник. – Всё нормально, давай не будем ссориться. Клоуны же добрые персонажи, правда?
В эту секунду за кулисы, наконец, добежала Милана. Цейсс, не ожидавший увидеть тут эту сучку, непроизвольно отвлёкся на неё буквально на секунду, но именно этой секунды охраннику хватило, чтобы броситься на Юрия, выбить у него скальпель из рук и, схватив его на лету, воткнуть журналисту прямо в горло. Цейсс, не ожидавший ничего подобного, вытаращил глаза, захрипел и осел на пол. Хватаясь за горло, из которого фонтаном полилась кровь, журналист пытался продлить секунды жизни, но спустя всего несколько мгновений она покинула его окончательно, и тело Юрия с глухим плеском упало прямо в лужицу крови.
- Ненавижу клоунов после Стивена Кинга! – признался охранник немного обалдевшей от увиденного Милане и побежал к своему напарнику оказывать ему первую помощь. Цветаева посмотрела на тело Цейсса, двух охранников и неожиданно поняла, что со стороны сцены нет ни звука. Что было крайне подозрительно.
Злобин, начавший минуту назад говорить вступительное слово и собравшийся было представлять акима, смутился, услышав крики за кулисами, и сбился с ритма. Парень вдруг понял, что стоит перед многотысячной аудиторией, и это знание посеяло в нём панику. Беспомощно озираясь вокруг, Артём не мог даже рта раскрыть. А когда он взглянул на высказывающего ему глазами поддержку Бегежанова, последние капли самообладания покинули журналиста. Ещё, кажется, какой-то человек, похожий на Щеглова, рвётся к сцене, а какой-то бомж с уродской внешностью вообще уже на ней и приближается к Злобину.
Лёва, увидев, что смертник пошёл в правильном направлении, остановился, облегчённо вздохнул и тут же похолодел: Бегежанов вскочил на сцену и встал между уродцем и Злобиным.
- А, ну стой! – громко сказал он человеку Айдына. – Не вздумай даже подходить! На тебе бомба, я знаю!
Зрители ахнули. Смертник на секунду остановился, удивившись, а потом решительно двинулся дальше по направлению к Архимеду и Артёму. Щеглов понял, что сейчас уродец взорвёт себя и Злобина, но вместе с этим погибнет и его любимый. А так он не хотел.
Действуя сердцем, а не разумом, Лёва в два прыжка добрался до сцены, взбежал по ступенькам и, схватив смертника, потянул его в сторону кулис.
- Что ж ты делаешь, любимый! – с укором произнёс он, глядя на акима и падая вместе с уродцем на пол, закрывая его своим телом. В следующую секунду раздался взрыв, и публика, завопив, рванула к выходу, а Архимед отлетел к Злобину, крепко его при этом обняв.
- Э-э-э… - Артём сам был оглушён взрывом, но объятия акима его быстро привели в чувство. – Архимед Искандерович, здесь вообще-то люди.
- И что? – Бегежанов тяжело задышал, как будто эта мысль его на что-то вдохновила.
- Так, может, вы уберёте руку с моей задницы? – поинтересовался Злобин.
- Да ладно, никто сейчас на нас не смотрит, - тихо сказал аким и сжал Артёма ещё сильнее.
- А зачем вы лапаете моего парня? – вдруг громко спросила выскочившая из-за кулис Цветаева, и Бегежанов резко отпрянул от журналиста.
- А кто здесь парень? – с недоумением спросил он.
- Вообще-то Артём мой молодой человек, - вежливо сказала Милана, понявшая, в чём дело, и поймавшая на себе за это благодарный взгляд Злобина. – А вы его трогаете?
- Он? – изумился Архимед, показывая на парня пальцем. – Твой молодой человек? Да ну, не может быть.
- Пф, смотрите, - хмыкнула Цветаева и в следующую секунду страстно поцеловала Артёма. Злобин от неожиданности сначала чуть не оттолкнул её, но потом, почувствовав сладкий вкус губ девушки, с удовольствием ответил взаимностью. По мере того, как продолжался их поцелуй, лицо акима вытягивалось всё сильнее и приобретало выражение обиженного ребёнка. Впрочем, когда Милана и Артём всё-таки отпрянули друг от друга, Бегежанов сумел взять себя в руки и принять совершенно непринуждённый вид.
- Отойдём, - коротко сказал он Злобину.
Артём послушно сделал несколько шагов в сторону. Аким посмотрел на Милану, а потом спросил на ухо у Злобина:
- Так ты это, не гей, что ли?
- Разумеется, нет, - возмутился Артём. – Я же вам сразу сказал, а вы мне не поверили.
- Понятно, - протянул Бегежанов. – Ну, ты же понимаешь, что в этом случае всё, что произошло тут и было до этого, должно остаться между нами?
- Да уж не дурак, - усмехнулся Злобин.
- Вот и отлично, - обрадовался Архимед. – Ну, ты это… если что, всегда можешь рассчитывать на моё дружеское плечо.
Сказав эти слова, аким мельком взглянул на горящие тела смертника и своего помощника и быстро спустился вниз, где пробравшиеся сквозь толпу охранники повели его к выходу, расталкивая людей по дороге.
- Да не приведи Господь! – посмотрел ему вслед Артём и повернулся к Милане.
- Спасибо! – улыбнулся он.
- За что? – изумилась девушка. – За поцелуй? Так я вообще-то не выручала тебя. Я сказала правду. Ну, может, просто опередила события.
- А… кхм… ооо… - у Злобина закончились слова.
- Да, ты будешь моим парнем, - Милана склонила голову набок. – Целуешься ты хорошо. Но… есть к чему стремиться.
Прежде чем Артём успел что-то промычать в ответ, девушка подошла к нему, поцеловала его ещё раз и пошла в сторону кулис. Перед входом за кулисы она обернулась.
- Да, кстати, ей это как-нибудь сам объясни, хорошо? – Цветаева показала куда-то за спину парню и скрылась из виду. Злобин развернулся и столкнулся взглядом с наблюдавшей за всем происходящим на сцене Наташей. «Она же тут всё фотографировала!» - дошло до парня, и он виновато посмотрел девушке в глаза. Пащенко тут же с отвращением отвернулась и быстро юркнула в выходящую толпу, едва сдерживая рвущиеся наружу рыдания.
* * *
Алибек услышал сквозь закрытые глаза грохот и немедленно вскочил с кровати. Его тут же повело в сторону, и мужчине пришлось приложить усилие, чтобы не свалиться на пол. Подавив в себе рвотные позывы, таксист подошёл к окну и распахнул форточку. Холодный воздух, рванувший в комнату, несколько отрезвил его и частично вернул способность мыслить.
Чего ж он такой пьяный? Какой сейчас день? Что за дурацкий сон он видел? Как будто он разбил свою «шестёрку» и потом вместе с Акулиным ездил в Мёртвый город на какой-то угнанной иномарке. Потом вроде Акулин остался там, а Алибек приехал в город за подмогой. Дальше он ничего не помнит. Как хорошо, что это был просто сон!
Таксист потянулся и потряс головой. Надо приходить в себя. Сейчас он быстро сполоснётся, сбегает за кефирчиком по морозу, освежится им. И на работу снова на своей малышке! Улыбнувшись от осознания скорого свидания со своим автомобилем, Алибек повернулся, чтобы выйти в коридор, и мгновенно протрезвел: в прихожей стояло частично расплавленное колесо от «шестёрки». Полный нехороших предчувствий, таксист взглянул на стену и увидел, что вся она обклеена фотографиями его машины. Мужчина перевёл взгляд на четыре бутылки из-под водки, которые стояли на табуретке перед диваном, и пришёл в ужас. Бурные эмоции проявились у него не из-за количества выпитого – бывало и больше, - а из-за ключей от иномарки, лежащих рядом. Снова рванув к окну, Алибек выглянул на улицу и застонал: под окном стояла белая «Тойота».
С глухим воем таксист опустился на пол и закрыл лицо руками. Значит, это всё был не сон! Значит, его малышка действительно разбита, а он, и вправду, ездил с Акулиным в Оликалу. И потом он вернулся сюда… а зачем он вернулся сюда? И где теперь Женя?
Мозг Алибека переключился на максимальную скорость и начал работать на бешеных оборотах. Так, нужно срочно вспомнить, что было после того, как они с Акулиным разошлись у развилки на Оликалу. Итак, он поехал в город. Доехал без приключений, ни один полицейский по дороге не попался. Потом Алибек, кажется, заехал в магазин купить что-нибудь поесть и припарковался перед чьей-то красной «шестёркой». Вот тут-то его и накрыло, и он вместо еды купил четыре бутылки водки и какие-то яблоки, кажется. Сколько же Алибек пил? Одна ночь точно прошла – он помнит, как темнело. А Женя его просил ехать за помощью и срочно возвращаться с подмогой. Значит, он до сих пор там, в Оликале. Уже сутки…
- Ой-ёй-ёй! – таксист вскочил с пола и, схватив ключи от машины, со скоростью света побежал вниз, на ходу запрыгнув в сапоги и схватив куртку. Алибек почти добежал до «Тойоты», прыгая по лестнице через две-три ступеньки, но на выходе из подъезда был крепко схвачен за руку председателем местного кооператива Зоей Михайловной.
- Алибек! – старушка вцепилась в его руку, как пиранья в жертву. – Ты почему не здороваешься?
- Здрасьте, - стараясь не дышать на председателя, буркнул таксист. – Я тороплюсь, извините.
- Нет уж, подожди, - хватка Зои Михайловны стала ещё жёстче. – Мои дела к тебе важнее. Ты почему за вывоз мусора третий месяц не платишь, а? Из-за тебя страдает имидж дома, ты это понимаешь!
- Зоя Михайловна! – Алибек повернулся к старушке и всё-таки дыхнул на неё, погремев перед её носом ключами. – Мне надо ехать. Срочно. Вы это понимаете? Какой вывоз мусора? Вечером зайдите, я вам отдам деньги сразу за полгода вперёд! А сейчас я тороплюсь!
Воспользовавшись тем, что председатель аж отпрянула от запаха спиртного, таксист вырвался из её цепких рук и быстро направился к машине.
- Нет, вы только посмотрите на него! – закричала Зоя Михайловна ему вслед. - Новую машину себе купил, а заплатить жалкую тысячу тенге в месяц не может. Алкаш долбанный! Чтоб ты в аду горел!
- Да пошла ты на хер, курица старожопая! – неожиданно проорал Алибек, развернувшись, и тут же глубоко выдохнул. – Фуф! Вы даже не представляете, как я давно хотел это сказать!
Оставив шокированную старушку у подъезда, таксист быстро запрыгнул в «Тойоту», которую он даже, оказывается, забыл закрыть перед уходом, и через несколько секунд уже исчез со двора. Зоя Михайловна, тяжело задышав, сжала кулаки и решительно направилась к себе в квартиру на первом этаже. Таких оскорблений она никому не прощает. Никому!
- Алло, милиция? – оказавшись дома, председатель набрала она телефон «102», даже не раздеваясь.
- Полиция, - нагловато ответил дежурный, потягиваясь на стуле у себя в дежурной части. – Давно уже полиция.
- Неважно, - рявкнула Зоя Михайловна. – У меня есть сведения о преступнике.
- О каком преступнике? – усмехнулся полицейский. – Бабуля, если у тебя кто-то под окнами нассал – это не к нам, это к участковым.
- Нет, с такими я и сама разберусь, - гордо сказала старушка. – Тут круче всё. Пьяный на угнанной машине разъезжает около железнодорожного вокзала. А если он собьёт кого-нибудь? Это же трагедия случится!
- Ой, бабуля, - дежурный тяжело вздохнул. – Ну, с чего ты взяла, что машина угнана, а водитель пьяный? На пешеходном переходе тебя кто-то не пропустил, да?
- А вот ты посмотри, посмотри у себя в сводках-то, я же номерок запомнила, - торжествующе произнесла Зоя Михайловна. Ну, сейчас она этому хаму на иномарке устроит сладкую жизнь. – И пусть его ваши ребята остановят и проверят. У него, наверное, ещё и оружие есть в багажнике. По-другому никак!
- Ох, пошлёт же Аллах таких сознательных, - ещё раз вздохнул дежурный. – Давай номер, бабуля. Хотя на будущее запомни, что по таким поводам не к нам, а в Дорожную полицию, в отдел бабушкиных заявлений.
По поводу отдела он, конечно, шутил, просто всё, по мнению полицейского, должно быть честно, и гаишники должны были так же выслушивать сумасшедших старушек. Правда, услышав номер автомобиля от звонившей бабушки и сверив его с ориентировками, дежурный несколько поменял своё мнение. Машина, действительно, числилась в угоне.
- Спасибо, бабуля, ты очень помогла. Родина тебя не забудет! – полицейский бросил трубку и схватился за рацию. – Внимание, всем постам. В районе железнодорожного вокзала замечен автомобиль, числящийся в угоне, «Тойота» белого цвета, номерной знак 986. Кто есть в том районе?
- Ну, мы есть, - отозвалась рация пожилым недовольным голосом. – Только мы здесь при чём? Это дела дорожных полицейских, пусть они и разбираются.
- Иваныч, ты, что ли? – догадался дежурный.
- Ну, я, - Фёдор Иванович недовольно посмотрел на своего напарника Сашка, который садился в выданную вместо разбитой «семёрки» патрульную «шестёрку» с пакетом самсы в руках.
- Иваныч, не ворчи, - полицейский в дежурной части даже улыбнулся, судя по голосу из рации. – Поможем братьям нашим меньшим. И потом, это уже общее дело. Угон – уголовное преступление, а, значит, мы тоже подключиться должны. Ну, что я тебе объясняю?
- Да понял я, - старший патруля выключил рацию и обрушил гнев на Сашка. – Как ты можешь жрать эту фигню? От неё у тебя в желудке скоро кошка мяукать начнёт, которую по этим самсятинам распихали, ¬¬- столько ты её ешь!
- Ха-ха-ха! – в голос захохотал напарник. – Иваныч, ты не с той ноги сегодня встал, что ли? Или завидуешь? Так на, я и тебе купил парочку.
- Убери эту гадость! – поморщился Фёдор Иванович и отвернулся.
Сашок ещё раз хохотнул и достал из пакета одну самсу.
- Кого ловим? – спросил он, вгрызаясь в хрустящую корочку.
- «Тойота» белая, номер 986, числится в угоне, - пробурчал старший товарищ.
- Вот эта, что ли? – Сашок показал пальцем на промчавшуюся мимо их «шестёрки» иномарку. Иваныч чертыхнулся и тут же завёл машину. Включив сирену, он в матюгальник потребовал от водителя «Тойоты» принять вправо и остановиться. На удивление полицейских автомобиль, действительно, затормозил и остановился у тротуара.
- Чё сидишь? Иди! – кивнул Иваныч Сашку.
- А чего я-то? – изумился напарник, но всё-таки отложил самсу в сторону и вышел из машины. Подтянув брюки, он подошёл к «Тойоте» с водительской стороны и показал пальцем «открой окно». Водитель с обречённым взглядом послушно опустил стекло.
- Здрасьте! – весело сказал Сашок, засунул голову в салон и сморщился. – У-у-у, вот это у вас тут запашок. Тараканов травили?
- Ага. В голове, - отозвался сидящий за рулём мужчина. – Что-то случилось?
- Да не по фен-шую ездите, - полицейский вытащил голову обратно на улицу и глубоко вдохнул. – В угоне ваша машина числится.
- Как так? – испугался водитель. – Не может быть! Я её вчера только купил!
- И на радостях наотмечались? – засмеялся Сашок. – Это зря. В общем, берите документы и дуйте к старшему вон в машину. А я пока проветрю вашу красавицу.
Алибек покорно вылез из «Тойоты», вытащив из замка зажигания ключ, и поплёлся в сторону патрульной машины. Постучав в окошко «шестёрки» и получив разрешение залезть, таксист покорно плюхнулся на пассажирское сиденье и отдал документы старому полицейскому за рулём. Вот, кажется, и всё. Теперь Акулина точно не спасти. Сейчас его арестуют, и фиг он что потом кому докажет.
- А где техпаспорт? – спросил вдруг полицейский.
- А… в машине, наверное, остался, - сказал Алибек, как будто знал, где техпаспорт от «Тойоты». – Давайте я схожу.
- Сиди, сейчас принесут, - отмахнулся усатый мужик и, наполовину высунувшись из машины, громко закричал:
- Эй, шнурок! Найди там техпаспорт на машину!
Алибек тоскливо посмотрел на полицейского, перевёл взгляд на ключ зажигания – и неожиданно понял, что нужно делать. В следующую секунду таксист резко вытолкнул Иваныча из машины, быстро перебрался на водительское сиденье и захлопнул дверь. Быстро нажав на газ, Алибек порадовался, что по инерции забрал ключ от «Тойоты» с собой, и патрульная машина стала быстро отдаляться от ошеломлённого Иваныча и не менее офигевшего Сашка, выскочившего из иномарки, но – понятное дело – не успевшего к «шестёрке».
- Иваныч, ну, что там у вас? – неожиданно ожила рация, и Алибек едва не потерял управление от неожиданности. Схватив её, таксист со всей силы ударил аппарат о приборную доску, разломав его на части.
- Шайтан-коробка, - пробормотал он, включил сирену и вдавил педаль газа в пол. С такой маскировкой его точно никто не остановит.
Поставив рекорд по пересечению города в обеденное время, Алибек на «шестёрке» выскочил на трассу, уходящую в сторону Оликалы, и выключил сирену. Скорость он при этом не сбавлял, не желая расставаться с педалью газа ни на секунду. Ему даже показалось, что машина – родная сестра его малышки, так быстро они поняли друг друга. Не то что эта дутая напыщенная иномарка. Алибек подумал об этом и вздохнул: какие только слова с похмелья в голову не придут! Напыщенная! И откуда он его только знает?
Внезапно впереди показалась «Мазда», очень похожая на ту, из которой несколько дней назад какой-то козёл с автоматом стрелял по его малышке, из-за чего она и погибла. Алибек быстро догнал машину и по номерам понял, что чутьё его не обмануло – это была та самая иномарка. Эмоции захлестнули разум таксиста, оставив рабочим лишь участок мозга, отвечающий за месть. Поравняв «шестёрку» с «Маздой», Алибек посмотрел на сидящих внутри людей в камуфляже. Пассажиры иномарки удивлённо уставились на водителя патрульной машины, который мало был похож на полицейского и почему-то недобро улыбался.
- Что за хрен с горы? – хмыкнул сидящий на переднем сиденье пассажир и повернулся к человеку с автоматом, расположившемуся сзади. – А ну-ка, дай по нему очередь, не нравится он мне.
Автоматчик послушно кивнул, снял оружие с предохранителя – и в этот момент «шестёрка» со всей силы ударила боком о бок «Мазды». Водитель громко заматерился, уводя иномарку в сторону на встречную полосу. Увлёкшись манёвром, мужчина за рулём не сразу заметил, что по встречке летит гружёный песком «КаМАЗ», а когда заметил – было уже поздно: «Мазда» на полной скорости влетела прямо в лоб грузовику, смявшись в один большой кусок железа и похоронив в себе всех троих.
Алибек, на это и рассчитывавший, удовлетворённо кивнул и, даже не сбавив скорость, поехал в сторону Оликалы. Ему очень хотелось верить, что он ещё не опоздал.
Куда он точно опоздал, так это на обед в Оликале. На удивление Максима и Акулина, два уродца принесли им тарелки с куриными ножками и картофельным пюре. На отдельном подносе был положен хлеб, а в стаканах плескалось нечто, похожее по запаху на вишнёвый компот.
- По идее, этим нас либо хотят отравить, либо задобрить и купить, - задумчиво произнёс Женя, глядя на дымящуюся еду. – И в том, и в другом случае есть я это не советовал бы. Но, с другой стороны, за два часа до смерти плевать я хотел на свои советы!
Решительно взяв куриную ножку, – столовые приборы уродцы принести забыли – Акулин откусил большой кусок и тщательно его прожевал.
- Очень недурно, - одобрительно сказал он. – Хотя после твоего деликатесного хлеба мне и варёная луковица покажется пищей богов.
- Думаешь, нас будут убивать? – уточнил Макс, аккуратно присоединяясь к трапезе.
- Уверен в этом, - промычал Женя, отправляя в рот комок, слепленный из картофельного пюре. – Айдыну этому не резон нас держать живыми. Точнее, тебя он ещё, может, спросит разок, не хочешь ли ты дальше на него работать после месяца сидения тут. А меня точно будет убивать. Я – чужак.
- И что мы будем делать? – поинтересовался Бандитский.
- Тянуть время. Это единственное, что нам остаётся, - Акулин съел ещё кусок курицы и осоловело икнул. – Мясо они всё-таки не прожарили до конца, так что в случае чего я первый в очереди к твоему туалету.
- Ага, разбежался, - Макс хмыкнул и, схватив ведро, поставил его так далеко, чтобы Женя не смог дотянуться.
- Сразу видно, что мы – лучшие друзья, - пробурчал Акулин и снова вцепился зубами в мясо.
Пообедав, парни прислушались к происходящему на улице. В том положении, в котором сейчас сидели и один, и второй, из окна можно было увидеть только небо, зато слышимость была очень даже неплохая. Судя по покрикиваниям Айдына и визгам уродцев, там шла подготовка к чему-то очень важному. «Например, к казни!» - сказал Женя, но Макс не очень оценил его шутку. Хотя это, если так подумать, была и не такая уж шутка.
Спустя некоторое время на улице начало смеркаться, и Акулин даже стал позёвывать, однако в этот момент в дом зашло четверо уродцев. Отцепив Женю и Макса от батарей, «охрана» вывела их на улицу и привела в круг, вновь образованный из костров. Разница состояла в том, что теперь в круге, помимо Айдына, находилось ещё два вертикальных столба метра по два в высоту каждый. Акулин кивнул Бандитскому на конструкцию, предлагая поделиться вариантами того, что это может быть. Макс только недоумённо пожал плечами в ответ.
- На колени их! – приказал Айдын, и уродцы достаточно больно ударили парням по ногам. Тихонько вскрикнув, Макс и Женя опустились на колени.
- Дружелюбие, я смотрю, у твоего народа в крови, - ядовито заметил Акулин.
- Молчать! – Айдын зашагал вокруг пленников. Голос его был громким и не терпящим возражений. – Вы нарушили заповеди Великого Айдына. Много заповедей. Ты, Максим, отказался служить во благо Великого Айдына и к тому же желал покинуть Великого Айдына. А ты, не знаю, как тебя…
- Кирьякос Пуписдонис я, - хмыкнул Женя.
Лидер замялся на секунду, пытаясь запомнить конструкцию имени-фамилии, а потом махнул рукой.
- А ты, - продолжил он, - незаконно вторгся на территорию Великого Айдына, разговаривал с ним ненадлежащим образом и пытался физически воздействовать на него. За это вы оба приговариваетесь к смертной казни через сожжение.
- Эй, так не пойдёт, я протестую! – обиженно крикнул Акулин, и Лидер в своём идиотском плаще изумлённо уставился на него. – Какого чёрта нам одинаковое наказание предусмотрено? Я вообще-то больше твоих заповедей нарушил, чем Макс. Требую, чтобы меня бросили в клетку к голодным енотам.
- Шутки шутишь, - усмехнулся Айдын. – Оптимист. Это похвально. Ты мне даже нравишься. Пожалуй, я тебе за это исполню два твоих последних желания, а не одно.
- О, это, должно быть, большая честь для тебя, - продолжил ёрничать Женя, но Лидер предпочёл не заметить этого.
- Давай первое желание, - вполне мирно сказал он.
- Ну, раз просьбу отпустить нас восвояси бессмысленно даже озвучивать, то я бы хотел знать досконально и во всех деталях, как тебе удалось построить рядом с городом средневековую империю.
- Отличный вопрос, - Айдын даже подобрел. – Я расскажу, если так интересно, но при условии, что вы не будете меня перебивать. Терпеть этого не могу.
- Хорошо, - кивнул Женя. – Только помедленнее. Я после твоей курицы никак не отойду. Очень уж сытная была.
- Это да, готовить своих ребят я научил, - улыбнулся Лидер и начал рассказ. – Здесь раньше было сверхсекретное хранилище радиоактивных материалов. Оно расположено под землёй на большой глубине. Материалы привозили сюда на специальных машинах и опускали вниз.
- Это типа отходы, что ли? – изумился Акулин. – Кто ж их так хоронит?
- Я же просил меня не перебивать, - нахмурился Айдын. – Нет, это не свалка отходов, а хранилище радиоактивных материалов. Внизу есть большой бункер, в котором расположена лаборатория для каких-то исследований этих материалов. Я не знаю, что тут исследовали. Я в таких вещах не понимаю, и мне мои командиры об этом не докладывали. Но специально для людей, которые трудились здесь, была построена небольшая деревня. И однажды тут произошла утечка. В деревню сразу же были пригнаны внутренние войска для того, чтобы никто не вышел. В составе них – ваш покорный слуга.
Лидер на секунду замолчал, а потом, от нахлынувших воспоминаний, вынул из кармана плаща военный кисет, достал оттуда сигарету и закурил.
- Приехали ликвидаторы, - продолжил он. – Всех жителей эвакуировали. Военных отозвали, оставили только десять человек, в том числе меня. Для охраны, так сказать. Тут была своя, но после утечки и их отправили куда-то в онкологию. А мы остались. Ликвидаторов было двадцать человек, среди них пять девушек. И вот однажды… Однажды вечером я с одной девушкой начал заигрывать. Она ответила на мои ухаживания, а потом оказалось, что тут же в бригаде есть её муж. В общем, началась заварушка, и я вместе с друзьями всех перестрелял. Ну, как всех. Осталось три девушки – и нас четверо. Разумеется, мы перепугались, поскольку знали, что нам за это будет. Мы вызвали нашего старшину, так как были в курсе, что он из блатных и верили, что он может помочь. Он и помог: к нам приехал старшина вместе со своим братом, крупной шишкой где-то в обкоме партии. И вот эти Щегловы…
- Как-как? – изумился Женя. – Щегловы? А Лев среди них был?
- Лев – это брат старшины, - подтвердил Айдын, докурив сигарету и выбросив окурок в один из костров. – Он посмотрел на это всё и пообещал помочь, но при одном условии: мы вчетвером никуда отсюда не выезжаем до поры до времени и девушек не выпускаем. Конечно, мы согласились, потому что выбора у нас не было. Старшина с братом уехали, а мы остались.
- Жить-поживать да добра наживать, - съязвил Акулин. Лидер бросил на него уничтожающий взгляд, а потом вдруг тяжело вздохнул.
- Если бы добра, - горько сказал он. – Не знаю, на какие рычаги надавил брат старшины, но про нас будто забыли. Нет нас – и всё. Конечно, сам старшина привозил нам еду и воду. А больше будто бы никто и не знал, что есть такое селение. Собственно, и так никто не знал. Место-то секретное. Ну, мы и привыкли постепенно. И мы вчетвером, и девушки тоже. А потом у нас стали появляться детки.
- Откуда? – удивился Женя.
- А откуда появляются дети? – усмехнулся Айдын. – Мы - молодые ребята, нам нужно было заниматься этим делом. Вот мы девок-то по очереди и приходовали. И они начали рожать. Много и постоянно. Раз в полтора года каждая – одного, а то и двоих сразу. Родит – и снова беременеет. Так двадцать два ребёнка и родилось постепенно.
- Так это всё твои дети! - догадался молчавший до этого Макс. – А списки – это списки твоих детей. Только почему-то под разными фамилиями.
- Ну, не все они мои, - сказал Лидер. – Часть – моих друзей. Но мы особенно не парились, кто чей. Просто потому, что все они рождались уродами. Один только нормальный родился – Лукпан. Весь в меня. Мать ему дала образование, а тётки с ним всё время нянчились, поскольку остальные оказались необучаемыми, но жутко живучими. Двое только умерло за двадцать пять лет. Да и я их не учил, потому что понимал всю бесполезность этого. Зачем тебе образование, если ты никогда не выйдешь дальше деревни? Так, команды выполнять научил – и достаточно.
- А что за надписи «казнён», которые ты заставлял меня делать? – спросил Бандитский.
- Ну, как-то воспитывать же надо было их, - спокойно пояснил Айдын. – Пока они росли, ещё можно было с ними справиться. А в последнее время выросшие дети стали безобразничать – лезть на матерей. Инстинкты. Пришлось разработать жёсткий свод заповедей, за нарушение которых полагалась немедленная казнь. После двух-трёх казней все присмирели, поскольку видели, что будет. И всё бы нормально, но запротестовал Лукпан. Это тётки-стервы его подстрекать стали, чтобы он смуту поднял. Так я сначала тёток одну за другой, а потом и Лукпана казнил.
- Ты казнил собственных детей! – Макс потряс руками, закованными в наручники. – У тебя вообще, что ли, мозга нет?
- Я обеспечивал стабильность общества! – с железной интонацией в голосе отчеканил Лидер. – Ради спокойствия большинства удалял загнивающее меньшинство.
- А как у вас появились автомобили? – увёл разговор в другую сторону Акулин.
- Когда рухнул Союз, старшина уволился из армии и уехал куда-то на север. – С нами стал работать его брат, который и при новой власти не потерялся. Он поменял схему снабжения: выдал нам две машины, чтобы мы могли ездить в город за продуктами. Ещё зачем-то привёз пулемёт. Сказал – если вдруг кто-то чужой заглянет, сначала стрелять на поражение, а потом звонить ему. Ну, пока не понадобился. Ты, Паписдолис, первый, кто заявился сюда за всё это время. Я даже чуточку удивился, когда тебя увидел.
- Меня везде так встречают, - фыркнул Женя. – Откуда у тебя Интернет?
- Темнеет совсем уже, - Айдын посмотрел на небо. – Надо поторапливаться, а то негоже, чтобы вы до утра тут тлели. Мне Щеглов привёз сюда ноутбук, подключил Интернет через какую-то военную сеть. Он все блага устроил, которые мне нужны были. А взамен почти ничего не требовал. Только в последнее время придумал какую-то ерунду со смертниками. Ну, я ему давал людей, а он уже дальше сам рулил. Вот вчера только увезли одного. Вроде там какого-то журналиста взорвать надо.
- И что, неужели за эти двадцать пять лет у тебя ни разу даже не было мысли уехать отсюда? – изумлённо спросил Акулин. – Никто бы вас даже не искал и никто никогда бы про всё произошедшее здесь не узнал.
- Некуда нам ехать, - ответил Лидер. – Здесь наш дом. Да и потом, приказа сниматься отсюда не было. А без приказа я не могу.
Женя и Максим переглянулись. У них просто не было слов.
- Что, нет подмоги? – вдруг улыбнулся Айдын, и парни остолбенело посмотрели в его сторону. – Да ладно, я понимаю, что вы время тянете, а ты, Папиндулис, сюда не мог придти один. Как минимум, у тебя был ещё какой-нибудь водитель, которого ты отправил за помощью. Не надо меня считать за глупца. Это я для вот этих баранов Великий Айдын, потому что с ними по-другому нельзя. А так у меня юридическое образование. Меня в армию-то сразу после института забрили. Так что просчитать ваши действия несложно.
- Что ж ты, такой умный, в компьютере сам разобраться не мог? – зло спросил Макс. – На хера нужно было меня сюда втягивать?
- Сначала – не мог, - раздражённо ответил Лидер. – А потом ты мне нужен был только как посредник.
- Какой посредник? – непонимающе вытаращил глаза Бандитский.
- Кажется, я понял, - ответил за Айдына Женя. – Им ты не нужен был. Им нужна была твоя жена. Продолжать ведь как-то потомство надо, так?
- Ну, да, - подтвердил Лидер. – Рано или поздно ресурс Гульжан был бы исчерпан, и нам бы понадобилась новая матка. Вот недавно он как раз и был исчерпан. И мы хотели уже твою жену забрать, но ты нас опередил и куда-то её спрятал. Поэтому я тебя и держу здесь, чтобы ты мне сказал, наконец, где она.
- А что ж ты сразу не спросил? – криво усмехнулся Макс.
- А сразу бы ты и не сказал, нужно было тебя помучить, заставить осознать ценность своей жизни, - Айдын усмехнулся в ответ и достал ещё одну сигарету. – А теперь я тебе предоставляю выбор: или ты сейчас умрёшь в страшных муках, или отдашь нам жену, а в ответ получишь свободную жизнь и кучу денег. Слово Айдына даю.
- Твоё слово по ценности равняется моей вчерашней моче! – бросил Бандитский, вскочил на ноги, чтобы ударить Лидера, но тут же был свален на землю кинувшимися на него уродцами, которые несколько раз сильно ударили его ногами. Айдын приказал им отойти и насмешливо посмотрел на стонущего парня.
- Твой ответ ясен, - сказал он и взглянул на Женю. – Можешь говорить своё второе желание. И пора уже заканчивать с этим, а то я что-то устал.
- Да это тоже не желание, а вопрос, - Акулин почесал нос о плечо. – Где ты взял такой плащ?
- Плащ? – Айдын ошарашено посмотрел на свою одежду, сшитую, похоже, из разных кусков лежалого брезента. – Сам сделал. Что, нравится?
- Хм… - Женя задумался. – Ты вот что. Если всё-таки будешь выезжать за пределы Оликалы, сгоняй в Москву. Заедь в Останкино и сходи на передачу «Модный приговор». Думаю, ты произведёшь фурор.
- Посмеялся? – Лидер неожиданно обозлился. – А теперь я посмеюсь. К столбам их!
Уродцы схватили парней и быстро прицепили их к столбам, привязав заодно и ноги. После этого они быстро начали носить из ближайшего домика хворост и подкладывать под Женю. Когда его ноги были в хворосте по колено, то же самое уродцы сделали и с Максимом.
- Ну, и что теперь? – уточнил пришедший в себя Максим, глядя на то, как Айдын берёт самодельный факел, поджигает его в одном из костров и медленно идёт к ним.
- Помирать – так с музыкой! – внезапно улыбнулся Женя. – Спой что-нибудь про «Тихий огонёк» или про то, что «Огней так много золотых».
- Очень смешно! – Бандитский, кажется, начал паниковать. – У меня слуха нет.
- У меня тоже, - Акулин улыбнулся ещё шире. – Но главное – у меня есть прекрасное зрение. Эй, Айдын, позволишь ещё одну ремарку напоследок?
- Ну? – Лидер остановился за пару шагов до приговорённых.
- Знаешь, когда я работал в Петербурге, тамошний редактор мне говорил одну вещь, - Женя выдержал мхатовскую паузу. – Он говорил мне: Акулин, всегда, чтобы ни произошло, помни, что нужно оборачиваться назад. Возможно, там есть спасение. Мне кажется, этот совет сейчас подходит как нельзя кстати.
- Не понял, - потряс головой Айдын. – Спасение сзади тебя?
- Нет, - Акулин громко рассмеялся. – Моё спасение сзади тебя!
Лидер только сейчас услышал какой-то шум за спиной и обернулся. В следующий момент патрульная «шестёрка» Алибека протаранила Айдына. Мужчина подлетел над машиной и упал с другой стороны. Уродцы вокруг завизжали и бросились в стороны. Таксист резко развернул автомобиль и остановил его за несколько десятков сантиметров до парней. Выскочив из «шестёрки», Алибек подбежал к Акулину.
- Где тебя носило? – недовольно поинтересовался Женя.
- Я менял авто, - отмазался таксист и развёл руками. – И как мне с вас снимать наручники?
- У одного из этих уродцев есть ключ, - хмыкнул Акулин. – Удачи в поисках.
- Я, кажется, придумал кое-что получше, - таксист вытащил из машины монтировку и, просунув её между цепью наручников и столбом, резко дёрнул. Наручники тут же разлетелись. Тот же фокус Алибек проделал с наручниками Макса. Ноги парни развязали себе сами.
- Я есть хочу, - вдруг сказал Бандитский, освободившись от верёвок.
- В машине есть самса, - хихикнул таксист. – Но я не советую её есть, поскольку она воняет кошкой.
- Дома поедим, - решительно сказал Акулин. – Уходим отсюда.
- А с этим что делать? – Алибек показал на место, где только что лежал Айдын, и удивлённо повернулся к Жене. – Только что тут лежал. И что это значит?
- Это значит «Ложись!», - заорал Акулин и потянул таксиста на землю. Макс распластался сам, и очень вовремя: Лидер, добравшийся до пулемёта, стоящего в его доме, начал поливать очередью двор. Несколько пуль попали в машину, часть ушла в воздух, часть попала в бегающих по улице уродцев, которые тут же падали на землю.
- Кажется, ты ему мозг ещё больше сдвинул, - констатировал Женя. – Ждём, пока патроны закончатся.
- Это бесполезно, - неожиданно сказал Бандитский. – У него их несколько лент. Он нас точно перебьёт.
- И что ты предлагаешь? – зашипел на него Акулин. – Идти и брать его?
- Есть вторая машина, - напомнил Макс. – Надо добраться до неё. В ангаре стоит.
- Как тут добраться? – теперь уже Женя напоминал паникёра. – Двор под обстрелом весь.
- Ну, не знаю. Отвлечь надо как-то его.
- Как ты предлагаешь его отвлечь? Анекдотами?
- Я знаю, как отвлечь, - вдруг сказал молчавший до этого Алибек. – Уходите, я вас прикрою.
- Нет, ты что, это исключено, - замотал головой Женя. – Уходить надо всем вместе.
- Да не уйдём мы все вместе. Ты же слышал, что твой друг сказал? У него куча патронов. Уходите. Я вас прикрою.
Алибек потянулся к двери машины, но Акулин схватился за него, как маленький ребёнок, который хочет, чтобы его близкий не уходил. Таксист посмотрел на него с улыбкой, а потом дал Максу знак, чтобы тот его оттащил.
- Всё нормально, - спокойно сказал он. – Ты же мой друг. А за друга и умереть не страшно. Уходите, я сказал.
На глазах Жени выступили слёзы, и он сделал было ещё одну попытку ухватиться за Алибека, но Макс, крепко держа парня, потянул его в обратную сторону.
- Уходим, - Бандитский буквально тащил его по двору. – Машина тут совсем рядом.
Алибек заметил, что через несколько шагов они попадут в зону обстрела, и понял, что надо действовать. Таксист аккуратно заполз в «шестёрку» и сел на пассажирское сиденье.
- Ну, моя малышка, не подведи меня! – тихо сказал он машине.
Резко нажав на газ, Алибек поехал по двору, переводя внимание Айдына на себя. Пулеметная очередь застрочила по «шестёрке». Пули попали в колёса, и машина заелозила, теряя управление. Алибек понял, что долго он так не продержится, и есть только один выход остановить огонь. Развернувшись на ходу, таксист направил автомобиль прямо в дом, откуда летели выстрелы. Набрав скорость, «шестёрка» влетела в стену, за которой стоял Айдын, и протаранила его, хороня под собой и кирпичами. Алибек нажал на тормоза и, подождав несколько мгновений, облегчённо вздохнул. Кажется, всё.
Внезапно он почувствовал, что в глазах у него потемнело, а воздуха стало стремительно не хватать. Алибек осмотрел себя и увидел большую рану в области груди. Таксист попробовал прижать её рукой, но это было бесполезно. Он умирал. От осознания этого Алибеку вдруг стало легко и беззаботно. Что ж, так и должно быть. Зато он прямо сейчас отправится к своей малышке. Она наверняка ждёт его там, наверху. Алибек, улыбнувшись, закрыл глаза и откинул голову на кресло. Через несколько секунд всё было кончено.
Женя, услышав, что выстрелы стихли, обернулся и посмотрел в сторону машины, в которой был Алибек. Сейчас он должен выйти и сказать, что всё нормально. Вот сейчас. Ещё секунду. Ну же!
- Пойдём, - Макс тихо обнял немигающего Акулина за плечо и повёл ко второй машине. Посадив пребывающего в состоянии прострации парня на пассажирское сиденье, Бандитский сел за руль и начал возиться с замком зажигания.
- Надеюсь, тут есть бензин, - пробормотал он и соединил провода. Старенькая «Волга» заревела и завелась.
- Вот и прекрасно! – обрадовался Макс и хлопнул Женю по плечу. – Не парься, дружище! Сейчас свалим отсюда в город – и всё будет нормально!
Акулин ничего не ответил, тупо глядя в лобовое стекло. Он ничего сейчас не хотел – только, чтобы Алибек выскочил перед машиной и попросил его забрать с собой.
Но Алибек не выскочил, и «Волга», промчавшись по центральному двору, стала быстро отдаляться от Оликалы в сторону города. Женя закрыл глаза и беззвучно заплакал. Это он во всём виноват. Не надо ему было вообще приезжать в этот город. Теперь на его совести смерть друга, а это уже слишком. Он устал. Он хочет домой.
Креативщик. Глава 9
© Copyright: Вячеслав Половинко, 2013
Свидетельство о публикации №213070901111
Свидетельство о публикации №213070901111
Рецензии