Неспособный на чувства

Описание:
Иногда встречаются люди, которые не способны на чувства, все их рецепторы давно перегорели. Такие люди самые нормальные с виду и самые странные на самом деле.

Посвящение:
Унылой лампочке и полному до краев автобусу.

Публикация на других ресурсах:
Запрещена. Увидит подруга - задавит миром и добром, увижу я - в упор разрывными бах-бах.(с)

Примечания автора:
Вдохновение: Люмен - Три пути
Муза: Нэмо
Просто небольшая история без сюжета, без смысла. Как всегда.

***

Девушка, в последний раз сверив адрес на листочке с номером двери, неохотно постучалась. Она топталась тут уже битый час, все раздумывая, каким боком захолустная квартирка в старенькой многоэтажке вдруг стала "штаб-квартирой" пока еще начинающей, но уже популярной в очень узких кругах рок-банды. И зачем она сюда пришла? Да, конечно, деньги. В объявлении было сказано о неплохой оплате. А может, еще что-то ее сюда привело? Нет. Только заработок, всего-то.

- Чего тебе? - дверь резко распахнулась, являя свету коридора, где прогуливалось некоторое количество бабушек в поиске новых идей для сплетен (кризис, наверное. Бедняжки), высокого худощавого парня. Бледность его лица угрожала слиться со стеной, на которую парень оперся, из-за чего тому можно было давать гордое кодовое имя: "Хамелеон". На вид парень был непримечательным (если не считать копны ярко-рыжих волос на голове): тусклые серые глаза, идеально-прямой нос, тонкие губы, для парня слишком яркие.

- Вот, - девушка подняла листок на уровень глаз и развернула титульной стороной к новому знакомому, дабы уяснить всю ситуацию. Парень пригубил к сигарете, которую до этого держал в руке, выпустил колечко дыма и, на ненадолго уставившись в потолок, изрек:

- Входи.

Приглашение парня не осталось без внимания, и через минуту девушка уже гордо перешагивала через мусор в квартире, иногда даже через людей (что тоже относилось к первому). Тот бедлам уж лучше не описывать, ибо на это уйдет слишком много времени и слов, а у нас тут, извините, трафик!

Девушку усадили в комнате с холодильником и небольшим нарезочным столом, гордо именуемым кухней, а парень ускакал в другом направлении, сославшись на небольшое дело. Девушке было нечем заняться, отчего та и начала себя разглядывать в ломанное зеркало в пол стены. Темно-красные, цвета крови, волосы длиной до середины щеки, которые девушка то и дело заправляла за ухо, нос с большой горбинкой, пухлые губы со шрамом в виде пирсинга на нижней, черные глаза, впалые щеки, из-за чего четко виднелись скулы, длинный подбородок. Тело же совсем обычное: девушка была довольно высокой, спортивного телосложения, скорее всего из-за образа жизни. Мышцы выделялись особенно на руках: игра на барабанах и увлечение боксом когда-то очень давно сделали свое дело.
Через минут десять-пятнадцать такого бесцельного разглядывания в комнату вошел тот самый парень и уже другая девушка, которая то и дело говорила о том, какие они все уроды и неряхи и как она их всех ненавидит и вообще, в гробу видала в белых тапочках. Причем тут тапочки, гостья так и не поняла.

- Ты на партию гитары? - новоприбывшая впилась глазами в лицо красноволосой. Вообще, девушка была очень даже недурной внешности, в отличие от той же недо-барабанщицы. Невысокая, крепкого телосложения, красивые ноги(благодаря микро-шортам их можно было хорошо разглядеть), длинные пальцы. Черные волосы до поясницы в кончиках были покрашены в зеленый, такого же цвета была длинная челка, заканчивающаяся у подбородка; зеленые глаза-миндалины обрамляли пушистые ресницы, которые, кажется, даже отбрасывали тень, пухленькие губы были проколоты серебряным пирсингом-колечком, в правом веке также виднелось поблескивающее украшение.

- Нет, на барабаны.

- Вот и замечательно, а то на гитару уже пришел желающий, - девушка широко улыбнулась, бросив взгляд на парня, дремавшего на диване чуть поодаль. Ничего интересного: крепкое телосложение, мускулистый, высокий. Даже синие волосы не показались особенными, ведь в среде обитания музыкантов каждый второй является ярким на макушку, и никто из присутствующих в этой квартире исключением не являлся. Разве что один чуть пухлый парень с длинными светло-русыми дредами, который смотрел телевизор.

- Никамура Рин, клавишные, - брюнетка снова лучезарно улыбнулась, отчего уголки губ новоприбывшей барабанщицы чуть дрогнули, но она вовремя вернула контроль над эмоциями.

- Китано Гьеза, бас, - рыжий кивнул и опять умчался в непонятном направлении, оставив девушек наедине.

- Меро Такеши, - красноволосая наконец представилась, слегка кивнув головой.

- Так это же мужское имя, - Рин недоверчиво вскинула бровь.

- Родители хотели сына, - Такеши дернула плечами, давая собеседнице явно понять, что говорить на эту тему ей абсолютно не хочется, - Когда первый концерт?

- Через две недели. Надеюсь, ты впишешься в команду.

- И не с такими работала.

Тогда Такеши даже не знала, что этот короткий разговор поменяет столько в ее жизни. Но теперь она понимала, что у нее есть работа. Хоть и сомнительная, но работа.

***

Через пол года после вступления Такеши в группу ничего не изменилось. Ее приняли очень дружелюбно, но в то же время никто не считал, что она являлась кем-то особо важным в команде. Такеши была тихой и скучной, по мнению других. Она отыгрывала свои партии на концертах блестяще, как ей и полагалось; сидела на интервью неохотно, однообразно отвечала на вопросы, обращенные к ней, после чего журналисты поняли, что расспрашивать ее - гиблое дело, так и закрыли. И все. Такеши не проводила ночи в барах, что очень любила делать остальная группа, не участвовала в командных посиделках, практически не общалась с ними за пределами сцены.

В начале группу беспокоило такое равнодушное отношение Такеши ко всему, что с ними происходит, даже шли споры на исключение ее из команды, но потом, когда ребята поняли, что барабанщика лучше им не найти, скрепя зубы они продолжили терпеть ее выходки, а точнее - их полное отсутствие. Такеши, кажется, было абсолютно все равно. И именно это бесило больше всего.

***

Хотя и главная группа вечера ушла со цены пару минут назад, громкий гул зада до сих пор слышался даже за пределами бара, где сегодня выступали "Драконы", в составе которых с недавнего времени играла и Такеши. Некоторые участники группы в лице барабанщицы, второго гитариста и басиста курили у черного выхода клуба, на улице. Точнее, курили парни, а девушка лишь вдыхала запах дыма. Никто не спрашивал ее, почему она это делала, да и Такеши не рассказывала. Ей просто нравился запах дыма, обволакивающий весь нюх, особенно когда рядом двое пыхтели как добротный паровоз.

- Такеши, тебе ведь кто-то нравится из группы, да? - подал голос гитарист, которого все называли Бал, тот самый парень с длинными дредами. Он выдохнул колечко дыма и с интересом уставился на девушку, которая лишь слегка усмехнулась, как ему показалось.

- Допустим.

- И кто же это? У нас четыре парня, выбор широкий.

- У тебя три попытки, - Такеши прищурилась, всмотревшись в лицо собеседника. Из всех в группе хоть как-то общалась она только с Балом. Тот был спокойным, уравновешенным, глубокомыслящим. Не такой, как любой другой из среды рок-музыкантов, совершенно не такой. Такеши иногда задумывалась над тем, что музыка - не его призвание, впрочем, это было не ее дело от слова "вообще".

- Ну конечно же я, - парень широко улыбнулся, из-за чего красноволосая хохотнула.

- Как-нибудь в другой жизни.

- Эм... Гин? - парень задумался и выпалил имя вокалиста, от одного вида которого многие девушки-фанатки писали стоя.

- Бери выше.

- Гьеза?

- Слушай, - Такеши резко развернулась к обладателю дредов и шрама на спине, как она успела заметить, - подростком я изображала оргазм для прыщавых парней, теперь я этого делать решительно не хочу, хоть те самые прыщавики и стали супер-мачо. Дошло?

- Значит, Рин, - парень сокрушительно покачал головой. Он был единственным, кто хоть что-нибудь узнал о Такеши за такой не очень-то и короткий срок.

- Значит, дошло, - в тон парню усмехнулась Такеши и поспешила покинуть это место.

***

В дверь постучались, но Такеши проигнорировала данный факт. В дверь постучались сильнее, однако Такеши было все также пофиг. И вот под конец, когда дверь была на грани вылетания с петель(били, видно, руками и ногами), девушка с недовольным выражением лица отворила многострадальную деревяшку, да так и застыла. На пороге ее квартиры стояли Бал и Рин.

- И чего вы тут делаете? - Такеши оперлась о косяк, скрестив руки на груди и вопросительно посмотрев на незваных гостей.

- Может пропустишь? Тут холодно, - Бал привычно улыбнулся и слегка кивнул в сторону брюнетки. Такеши освободила проход, пропуская ребят внутрь. Она вообще не понимала, какого черта они приперлись, о чем тут же вкратце рассказал Бал:

- Ну тут такое дело, мы ходили на студию, там закрыто, тут снег начался, а мы налегке, как видишь. Ближе всего твоя квартира.
- Но это не причина заявляться в чужой дом без приглашения. Вдруг я тут эксперименты провожу.

- Почему ты такая? - неожиданно подключилась Рин, вызвав своим вопросом довольный смешок Бала. Вопрос был прямым, но так было нужно.
- Это не ваше дело, - грубо отрезала Такеши, рухнув на диван.
- Мы играем в одной группе, - напомнил Бал.
- И что с того?
- Боже, да все! Ты ни с кем не общаешься вне сцены, а на сцене и во время репетиций - только на чисто "рабочие" темы. Это, по-твоему, нормально?
- Вполне.
- Ты невыносима.
- Но вы же терпите.
- Не знаю уж, из-за чего, - выдохнула Рин, устав от коротких ответов и поняв, что ничего путного из Такеши не вытянуть.
- А я знаю, - красноволосая усмехнулась и подалась вперед, - я круто играю на барабанах, лучше меня вы за короткий срок не найдете, а до тура всего пару недель. Логично?
- До жути логично, - Бал скорчился, на что Такеши почти засмеялась. - Женщина, ответь честно, в какой лаборатории тебя создали? Нужно похвалить разработчиков за идеально сходство с людьми.
- О чем ты, Бал, она не робот и даже не киборг. В интрефейсов вставляют хоть какие-то эмоции и чувства, - вставила свои пять копеек Рин, хлопнув себя ладонью по лбу.

- Вот на кой черт вам это нужно? - терпение Такеши уже вопило о беспомощности.
- Мы хотели узнать тебя. Шесть месяцев прошло, Ши, а мы про тебя знаем всего ничего: имя, адрес, номер телефона и то, что ты играешь на ударных в нашей группе.
- Я тоже о вас ничего не знаю, мне же пофиг, - девушка дернула плечами, как будто все это вполне нормально, а бобры растут на дереве.
- Так, все, Рин, с этим человеком невозможно разговаривать. Мы уходим, - Бал подхватил девушку за руку, но та легко ее одернула.
- Ты иди, Бал, а я останусь. У меня незавершенное дело, - послушавшись сих слов, через минуту парень удалился сначала из комнаты, а потом из квартиры, чем несказанно обрадовал хозяйку. К удивлению Рин, сразу после этого Такеши пригласила ее на кухню и усадила на высокий стул.

- Чай, кофе, пиво, вино, вода из-под крана?
- Пиво было бы к месту, - брюнетка дернула плечами, а хозяйка открыла холодильник, в котором было все. Такой холодильник Рин приходилось видеть только в детстве, когда родители следили за домом и питанием дочери, а в среде обитания рок-музыкантов такого и в помине нет в силу их вечной занятости. У Такеши все было до одури странным: квартира надраена до блеска, везде все убрано, никакой неряшливости, а в холодильнике - нормальные продукты. Для Рин это было странно, так как никого из ее окружения нельзя было назвать строгим и собранным. Такой, видно, была только Такеши.

- Кофе? - девушка кивнула на кофеварку, которую хозяйка только что включила.
- Я не пью.
- А для кого тогда пиво?
- Для таких гостей, как вы. Кто знает, кому что нравится.
- А вино?
- Для меня. Когда у меня плохое настроение или когда хочется чего-то особенного.
- Эстетика?
- Жажда чувств.
- Бог мой, ты умеешь чувствовать?
- К сожалению, да.

Они долго молчали, не смели сказать что-либо. Да и нечего сказать. Такеши была вроде бы до жути нормальной, но в то же время абсолютно сумасшедшей во всей своей нормальности. Непробиваемая, идеально гладкая и широкая стена.

- Может, поговорим о чем-то?
- Нам не о чем разговаривать. Никаких общих тем.
- Мы играем в одной группе.
- Музыка никогда не была моим призванием.
- А играть как научилась?
- Отец умел, - Такеши слегка кивнула в сторону стойки, на которой была фотография в простой рамке. На фотографии были запечатлены молодые женщина и мужчина, а также девочка лет одиннадцати, с ежиком угольного цвета волос на голове. И все улыбались. Широко, счастливо.
- Где они сейчас? - Рин позволила себе улыбнуться.
- Отец либо в Эдеме, либо в Лимбе. Думаю, второе.
- А мать?
- В лечебнице.
- Чем она больна?
- Параноидальной шизофренией, - Такеши даже бровью не повела. Казалось, она говорила заученными фразами. Как робот. Никакой интонации, никаких чувств в голосе. Будто проводки всех чувств перегорели.
- Оу, - Рин неловко сглотнула, поняв, что наступила на больное. Хотя, судя по голосу барабанщицы, ее это вовсе не волновало. Ей было как бы плевать.

Рин зареклась больше не трогать эту тему, но на ее удивление Такеши начала сама:

- Мои родители познакомились 11 мая 1985 года в Токио. Я знаю дату, так как это был концерт легендарных Queen в рамках тура после выхода в свет альбома "The Works". Я знаю все это, так как мой отец был самым преданным фанатом этой группы, отчего бывал на практически всех концертах. Мой отец, Карл, был англичанином чистой крови, а мать, Ташиги, - японкой, которая получила билет на концерт случайно, выиграла в какой-то игре у приятеля. Они встретились на концерте, а потом Карл остался тут. Через год Ташиги родила меня, дата не имеет значения. Карл и Ташиги не любили друг-друга, ни капельки, но зато любили меня, а после привязались друг к другу.

Рин молчала, не в силах что-либо сказать. Да и не хотелось. Эта история была странной, но в то же время нормальной, в 80-ые такие браки были далеко не редкостью, дети, зачатые случайно - тоже. И Такеши являлась одной из таких.

- Мое детство было довольно неплохим. Не сказать, что мы были очень богатые, но денег на какие-то развлечения хватало. Среднестатистическая японская семья, ибо отец не захотел возвращаться вовсе. Карл учил меня игре на барабанах, и мне это нравилось. Нравилось, но не больше. Я не хотела становиться рок-звездой, о чем в молодости мечтал мой отец. Карл работал менеджером, Ташиги - риелтором. Мы виделись по вечерам и разговаривали за столом во время ужина. И мне это нравилось.

А потом Карл умер от отказа печени, ибо в последнее время пил очень много. За год до смерти он укатил куда-то, не сказав никому ни слова, а через пять месяцев вернулся обратно к нам, и мы жили той же жизнью. Никто не задавал вопросов на тему исчезновения отца, и никто не отвечал. Как будто, так было надо. Так было правильно.
После смерти Карла мама начала страдать видениями и часто впадала в бред. Тогда мне было восемнадцать и я заканчивала школу. И я абсолютно не знала, куда идти. Вместе с отцом умерла мечта стать физиком-ядерщиком, ну а мне пришлось идти по стандартному пути - менеджмент. Закончила с отличием, но толку не было. Я проработала три года в крупной компании, а потом забросила. К тому времени мать уже была в лечебнице, в Окинаве. Я до сих пор иногда посещаю ее, в знак благодарности. Ташиги рассказывает о Карле, о том, что он приходит к ней каждый день и играет в шахматы. Что накрывает ее одеялом. Что приносит новости о мире и обо мне. Что просит передать мне привет. При каждом разговоре она улыбается так счастливо, что кажется - она нашла свой дом. Ей там хорошо, за ней ухаживают. Что ей такая неотесанная дочь как я? Всего лишь конченый человек, а она - счастливая. Карл писал стихи и всю свою жизнь искал рифму к слову "счастье". Как-то Ташиги сказала ему: "Не пытайся, даже не надейся найти. Мы не созданы для счастья", но впервые в жизни она ошиблась. Она нашла свое счастье в том месте с белоснежными стенами.

- А что ты?
- А что я? Я просто доживаю свою мирную и серую жизнь. Физику я не забросила, и это единственная радость жизни. Наука - совершенная вещь, отчего и идеальная. Может, когда-то я найду формулу счастья.
- И что, по-твоему, будет входить в эту формулу?
- Скорее всего, какие-то там чувства.
- Но ты неспособна на чувства.
- Я могу их создать искусственно. Наука способна на все.
- И что ты можешь создать?
- Желание, похоть, страсть, веселье, грусть. Все. Любовь.
- И какие ингредиенты тебе нужны на последнее? - Рин вздернула бровь, а Такеши вдруг оживилась с чего-то. Она недобро улыбнулась и облизнула губы. Кошачьим шагом подойдя к брюнетке, Такеши накрыла ее губы своими. Этот поцелуй был пробным, как называют ученые. Просто эксперимент. Не требовательный, не страстный. Просто попытка и ожидание реакции: оттолкнет, ударит, ответит? Черт знает.

Когда Такеши так и не получила реакции, она наклонилась к уху девушки и прошептала лишь одно слово в ответ на ее вопрос.

"Ты".