Как пройти в библиотэку

Известно, што многие умные люди жывут в башнях из слоновьих костей, и лишь изредка высовывают морду, дабы посмотреть, што творицца в окружающем недружылюбном мире. Так и мы робко вылезем и рассмотрим одно явление, попавшее в поле зрения за вчерашнюю неделю. Итак, хлеба и грязищ!

Щас я сообщу сногсшыбательную новость: неожыданно, как пердёж на вступительном экзамене по литературе, вышла новая книга Пелевина! (Склонив голову набок, наслаждаюсь произведенным эффэктом).

Типерь расскажу, што эта книга из сибя прецтавляет. Потому што только олигофрен еще не высказал своево мнения. Прошу заметить – я тут не намекаю на сибя.

Даже Баян Шырянов, пишущий под псевдонимом «Кирилл Воробьев», отметилса. Цытирую (это первый абзац, дальше я не читалЪ): «А обрадованные критики тут же растерзали книжку в клочья. Доходное это дело — пинать Пелевина. Дескать, его роман хрен знает о чем, где снова навалены в кучу суши, покемоны, политики, бизнесеки и черный пиар. Короче, катавасия с фантасмагорией, перемежаемая наркотиками и совокуплением разных частей тел. Они идиоты».

Надо же, какая ахуенно свежая мысль! Баян вопще песдато пишет – благодаря изысканным речевым ошыбкам, фразу «они идиоты» могут примерить на сибя как критики, так и суши, покемоны, политики и бизнесеки. Получаецца своеобразный обстрел говном с приминением вентилятора. Этова нильзя не одобрить. Опщий смысл такой: фсе идиоты, Шырянов – дартаньян. Я знал это, я предчувствовал! В опщем, смелость и оригинальность шыряновскова утверждения миня так восхитили, што я закрыл окно браузера нахрен, дабы не быть ослепленным сиянием сверхчеловеческова разума.

Типерь рассказываю про книжку с использованием ея оглавления, взятова из интернета. Бумажный экзимляр я проибалЪ.

Элегия 2
Ето какие-то стихи, их преимущество – краткость, типа на пару страниц – не более. Прочитал до середины, потом пролистнул. О чом стихи – нипомню, поэтому впесду их.

Числа
Ето «роман». Туда афтор поместил объедки тово, што не вошло в «Generation П». Отдельно взятые придуманные/услышанные хохмы с плотностью одна хохма на пять страниц. Пару раз за весь роман действительно бывает смишно. Там в основном про банкира, и еще афтор пыталса приплести покемонов, штобы было забавно, но получилось как-то вяленько.

В романе Пелевин ещо раз паказывает, што читал разные книги и даже по философии што-то просматривал, и типа все это может изложыть в форме «для чайников» или «для нищих духом со скидкой».

Всё те же ахуенные откровения про внутреннюю тюрьму и типа тово. Создаецца впечатление, что Виктор Олегович сам построил сибе очень крепкую внутреннюю тюрьму из мыслей о внутренней тюрьме. И типерь он сидит там за решоткой в темнице сырой, а его условный товарищ, махая крылом, кровавые суши клюёт под окномЪ.

Ещо в романе долбяцца в жопу с намеком на «Вагриуса», предыдущево издателя Пелевина. Это тоже очень глубоко, злободневно и сатирично, у читателя прямо холодеют ноги на глазах. Вот, сопственно, и фсе.

Македонская критика французской мысли
То ли рассказ, то ли повесть. Прочитал три страницы, потом бросил по причине опщей скучности. Из этово произвидения можно узнать, што Пелевин читал Бодрийяра. Я из гордости скажу кто это — редкий и сложный афтор, типа философ; ево могут читать тока очень умные евреи-доценты, остальные истекают слюнями и умирают, не поняв ни слова. Ещо Пелевин знает термин «симулякр», што не может не вызывать уважения. Из двух слов он составляет термин «бодрийякр», и это тоже ахуенно смишно, согласитесь. Я смиялса около получаса. Возможно, это была истерика, но скорее фсево я просто висёлый и умственно нипалнаценный челавек. Што уж тут скрывать. Я даже на фотографии в паспорте дибильно улыбаюсь.

Один вог
Короткий рассказ, имеющий два преимущества: краткость – страницы две, не более пяти загубленных деревьев, и забавное название.

Акико
Етот опусЪ опубликовали в сети до выхода книги, типа «фсё равно говнище, давай в инет выложым для затравки». Цэль была достигнута: поклонники Пелевина начали затравленно икать. Прочитал восемь предложений, дальше не смогЪ. Известно лишь, что в принцыпе за такой креотив бьют в хохотальник. Сложно сказать што-либо ещо.

Фокус-группа
Тут несколько людей дохнут и попадают в мир иной. Нинада размахивать руками от восхищения аригинальностью сюжета. В загробном мире они што-то вяло обсуждают, как будто им больше делать нечево, потом садяцца на веласипед и ищезают. Кончаецца все кадром типа из матрицы: каменистое поле, а из нево торчат шары на палках. Видимо, там есть какой-то глубокий философский смысл, но я ево нипонялЪ.

Гость на празднике бон
Из этова рассказа вы узнаете, што Пелевин знает Юкио Мисиму. Вы, естественно, Мисиму не читали, и вопще беспонятия кто это такой, поэтому во время чтения стучите пяткой об пол, находясь в жостких непонятках. Тока в конце удручонный читатель понимает, што речь идет именно об этом японском писателе. В финале Пелевин, как фокусник Коперфильд, откидывает воображаемый плащ и – ***к! – открывает тайну: оказываеццо, это Юкио Мисима тут имеецца в виду. «Да ты ****ись!» – кричит восхищонный и паверженый читатель.

Этот рассказ нихрена не смишной, а типа умный. Свежесть высказанных в рассказе идей, опщее фпечатление и тщетные потуги на эстэтику создают впечатление, будто вы съели тушоную капусту недельной давности прямо с плиты.

Запись о поиске ветра
Ето подъёбка то ли про Японию, то ли про Китай – нипомню. Эпистолярный жанр – кто-то кому-то пишет мессидж. Ну там гуру, ученик, прогулки по помойкам под луной и прочее. Впечатление безысходно-тухлое: будто ты – нищий белорус без сапог, стоиш ранней весной по колена в грязи на перепутье, а за плечами болтаецца мешок гнилой картошки.

На этом содержание заканчиваеццо, а картинок в книге нетЪ.

Есть, правда, картинка на обложке – там сидит какая-то зимфира и её обнимает синий мужык. Ето очень оригинально, особенно для тех, кто хоть как-то знает историю жывописи и может без улыбки сказать «Петроф-Водкин». Ещо есть две фотки Пелевина – на одной он с пистолетом и в наушниках, а на другой голый с нарисованным яблоком в руке. Тоже беспесды глубокие ассоцыацыи: типа афтор не тока Борхеса читал, но ещо умеет обращацца с оружыем и не имеет жырнова пуза. Видимо, это должно устрашать тех, кто хочет набить Пелевину морду за рассказ «Акико» и фсю книгу в целом. Яблоко тоже являеццо каким-то культурным символом, но я точно нипонялЪ.
Вот и фсё.

Не читайте книг в эпоху постмодернизма.
Обращайтесь к классике.