А могут ли коты мечтать? то, что может сбыться

Я не знаю, зачем это пишу. Не для того, чтобы нашу историю прочли другие, нет. Скорей всего, чтобы освободиться от всего, что накопилось за наше общее время и так и не было высказано.

Нужно ли было тогда оставаться на выходные в чужом, ненавистном городе? Не знаю. До сих пор помню наше банальное знакомство. Контакт. «Добавить в друзья».
- Привет.
- Привет.

Так и началась наша с тобой история. Оба откликнулись, потянулись друг к другу. Быстро сдружились. Изливали душу, говорили какими-то слишком высокими и чопорными фразами – как будто соревновались в красноречии и в том, у кого тяжелее прошлое. Наше прошлое было каменным. У каждого. «Вот и нашлись два одиночества» - любил повторять ты. Твое присутствие было для меня бальзамом на все мои раны, манной небесной для сердца.

Прогулки, стучащие зубы… На беду, познакомились мы в конце осени, а встретились уже зимой, но как-то не холодно было. Хотя кого я пытаюсь обмануть: холодно. Очень, очень холодно. Да, и каждую нашу прогулку мы видели фейерверки. Мы считали их счастливым знамением, строили планы, мечтали о жарком лете с его пляжами, воздухом, напоенном запахом сухой степной травы и спелых абрикос, с его бешеными грозами и шаловливым ветерком, из тех, кто задирает юбки выше головы…

Когда я ушла от тебя, я только этим и лечилась. Срезала волосы, которые ты так любил, уехала в Крым, сняла комнатку в домике у моря, с милой хозяйкой-старушкой и месяц ела только абрикосы и черешни. И практически жила на  пляже. По-другому не могла – убивать любовь сложно и стены в этом никак не помогали. Море – другое дело. Оно было моим собеседником : молчаливым, поддерживающим, оно без устали нашептывало и шептало. Мне казалось, волны пытаются что-то мне сказать, что-то настолько важное и мудрое, что, услышав это, я сразу пойму, как нужно дальше жить. Я никогда не любила моря – самой большой моей любовью были горы и их влажные леса, напоенные запахами земли и мокрой коры. Но в этом случае море стало для меня спасением. Соленая вода – будь то слезы или море – всегда притупляет чувства. Твои беды не кажутся такими острыми, невыносимыми. Возможность плакать может в некоторых случаях заменить потребность думать, размышлять,  это хорошо, потому что, размышляя над тем, что человек изменить не в состоянии, приводит к упадку духа и приближает депрессию.

Ты всегда смеялся над тем, как я обнимаю тебя, называя «самой настоящей кошкой». Я всегда прятала нос у тебя под мышкой или на груди. И требовала, чтоб ты обнял  не за плечи, а за голову. Так было спокойнее. Так можно было почувствовать, что ты меня не бросишь. Я всегда этого боялась. А в итоге ушла сама…

Та наша с тобой поездка в Город Снов стала для нас ключевой, завершающей. Как сейчас помню: я окончила университет и это лето было моими последними каникулами. Мы хотели пожениться осенью, а пока я уехала к родителям, где меня ждало жгучее солнце маминого огорода. Ты знаешь, всегда для меня разлука становилась серьезным испытанием. Не то, чтобы меня охватывало жгучее желание изменять тебе со всеми встречными – нет. Было то, что гораздо хуже измены. Меня охватывали  сомнения. Это в тысячи раз хуже. Рядом с тобой я была ослеплена тем теплом, что исходило от тебя, моя Улыбка. Я называла тебя так, а ты смущался. Говорил, что неправда, ты  не Улыбка, ты гораздо больше походишь на Тучку, но мне-то было виднее. Улыбка всегда таилась в уголках твоих губ, что бы ты ни делал: злился, сердился, спорил,  обижался – она всегда была на своем месте. Я до сих пор помню, как любила целовать тебя именно в эту твою неповторимую улыбку – не в губы, а в их уголки.

Я не знала, что делать, оказываясь вдалеке от тебя. Вроде как скучаю – но тут же понимаю, что скучаю больше по привычке. Но вижу тебя, и думаю: «Какая же привычка? Это ведь любовь.» Так и прожила с тобой пять лет, маясь: любовь – или все-таки привычка? А потом решила не думать. После нашей последней поездки в Город Снов я просто ушла от тебя. Часто задумываюсь: а что было бы, реши я остаться? На это нет ответа. В тот момент мне казалось, что я в тихом болоте, которое засасывает меня со страшной силой. Просто в последний день мы пришли в номер, легли спать… И когда мы начали любить друг друга, я с отчетливой ясностью поняла, что наизусть знаю все, что ты будешь сейчас делать. Мне стало страшно. Очень, очень страшно.

После месяца жизни на море пошел второй. Самый страшный из всех. Мужчины мелькали передо мной один за другим. Я сейчас даже не могу вспомнить их лиц, а уж тем более имен… Я просто трахалась, стараясь найти себя в этой веренице. И что-то понять. И все казалось, что вот-вот я найду эту истину и пойму ее. Но истины не было. Мне запомнился только один из всех. Последний в тот бешеный месяц Это был молодой человек лет двадцати семи. Во время секса он попросил меня открыть глаза. Я открыла. «Закрой» прошептал он. Когда я проснулась утром, его уже не было. На столе маленький букетик полевых ромашек и записка. «Девочка моя, это тебя не вылечит». Я проплакала тогда весь день. Наверное, выливалось все, что накопилось за тот месяц. Вечером умылась и – пошла гулять по набережной. Прощаться со своим собеседником. Мудрым и молчаливым. И опять плакала. Море прощалось со мной тихим плеском воды, криками стрижей и чаек и огненным закатом. Я сидела на валуне, нагретом солнцем, смотрела вдаль…

Сейчас, когда я это описываю, вижу, насколько это по-книжному банально. Но ведь в нас с детства закладывают какие-то стереотипы. Вероятно, немалое количество прочитанных мною книг, заложили моему подсознанию команду: «В случае чего тебе нужно смотреть вдаль и грустить». Мда… Но в тот момент я не думала об этом. Я думала о том, что мне не хочется отсюда уезжать. Не хочется покидать место, где я начала выздоравливать от той нездоровой привязанности-любви к тебе. Я не хотела вернуться туда, где каждый мой день проходил одинаково. Где все вокруг напоминало о тебе, о той жизни, которую хотелось забыть. О тех днях, когда мучительная ломка по тебе разрывала голову. И сердце. Очень хотелось позвонить тебе. Просто узнать где ты, как ты. Я ведь уехала тогда,  не оставив никаких координат. Выбрала день, когда никого не будет дома. Собрала некоторые вещи, взяла некоторые документы, деньги, компьютер и уехала, написав родным о том, чтобы не искали меня. «Я вернусь. Вернусь, когда буду здорова.»

Я решила остаться. Остаться в Крыму, на этом побережье. Направилась в ближайшую школу, пробилась к директору и спросила о том, не нужны ли учителя в этом городке. Как ни странно, мне подыскали работу. Я стала работать по своей выстраданной профессии. Преподаватель украинского и литературы. Обалдеть можно. Я до сих пор не могу понять, как могла выбрать эту профессию. Но я люблю ее. Мне нравится. Тогда я работала за троих, брала дополнительные часы, классное руководство – делала все, чтобы к вечеру устать до смерти. Но не помогало. Ты начал приходить ко мне во снах. Ласково улыбался, прижимал к себе, опутывал своим голосом, как сетью. Я таяла во сне от этих объятий. А утром просыпалась с подушкой, мокрой от слез. До сих пор не могу понять, от чего же я плакала? От боли, или от сожаления о том, что не случилось? Хотя боль и была производной от этого. Боль всегда приходит от невыполненных  обещаний. Но время шло. Оно не притупило ничего – нет. Просто, видимо, мне надоело постоянно плакать и о чем-то сокрушаться. Наверное, так и устроен человек. Так и был задуман с самого начала Мироздания – вечно ищущий перемен, мятежный. Я просто переступила через свои нюни, перестала жалеть себя и пошла вперед. Тебя я не забыла, нет, но просто вспоминала о тебе без слез.

Я наконец-то позвонила маме. Она расплакалась. «Как ты могла вот так вот нас бросить?» «Мамочка, если бы я так не сделала, я бы умерла.» «Когда ты приедешь?» «Скоро. Как только получится. Я ведь работаю теперь. В школе, учителем.» Молчание. «Я люблю тебя, мамочка. Очень сильно» «И я тебя люблю, девочка. Приезжай скорее, маленькая. Мы скучаем»

Так я теперь и живу. У меня свой домик с небольшим садиком. Всегда мечтала о таком. У меня много цветов и кот. Большой, рыжий и пушистый. Я нашла его еще котенком, когда шла из школы домой. Маленький, грязный, мокрый и худой. Подобрала. Вымыла, накормила, свозила к ветеринару. Теперь спит со мной вместе, на соседней подушке. Единственный мужчина в моем доме. Изредка езжу к родителям в гости.  Бабушка вздыхает о том, что я сильно похудела за эти три года. «Какая была девочка - загляденье». Можно сказать, что я счастлива. Если не считать одного.  Я год назад все же поняла, что по-настоящему люблю тебя. Без всяких дурацких диагнозов от психологов. Я часто вспоминаю тебя. Без боли. Только хорошее. Как вместе пекли пирог. Как болтали ночь напролет. Как я заваливалась учебой, а ты всю ночь не спал – был рядом, поддерживал. Как смотрели старые комедии. Как гуляли по ночам в Городе Снов. Как исступленно любили друг друга после долгой разлуки. Как купались под одним душем. Как вместе убирались в твоей квартире, ставшей для меня домом. Но я не могу тебе этого сказать. Недавно я узнала от одной нашей общей знакомой, что ты женился. И  у тебя скоро будет ребенок. Я рада за тебя. Правда. Жаль только, что твой ребенок не будет нашим…

Вот на этом и закончу. В мое открытое окно заглядывает луна и ветки сирени. Где-то далеко поет соловей. Кот сидит на подоконнике и смотрит в окно. Странно, правда? У него такой вид, как будто он мечтает. А могут ли коты мечтать?..