1937. Антип

Кавалеристы с красными околышами в каракулевых шапках проскакали мимо, не заметив тело до смерти напуганного «беляка» залегшего в высокой траве. С трудом переведя дыхание, он перевернулся на спину и посмотрел в синее небо. «Живой… Спаси, Господи…». Рука непроизвольно потянулась к деревянному крестику, растрескавшиеся губы прошептали молитву.



Бой продолжался несколько часов: свист шашек и выстрелы слились в адскую симфонию смерти, которая раздавала свои подарки направо и налево, окрашивая все в красные цвета. Трава была неприятно липкой. Недавно простреленное плечо неприятно саднило, напоминая об усатом комиссаре, чей наган помог приобрести новую дырку в теле.

«За веру, За Царя и За Отечество»… Великий девиз, под которым наши деды и отцы рубили и стреляли врагов не одну сотню лет. Вот и сейчас, старое потертое знамя и несколько штандартов робко возвышались над отрядом в две сотни конных и сотню пеших воинов. Пулеметная очередь заставила всех вздрогнуть и повернуть головы на левый фланг.

Кони и всадники летели на отряд, сталь блестела на вынутых из ножен шашках, кричали люди. Никодим был опытным командиром, и не дал красным застать нас врасплох. Три пулемета быстро развернули  в сторону противника и окрыли кинжальный огонь, уничтожая живую силу красных, нашпиговывая ее свинцом.

«Твою же мать!» - крик атамана потонул в грохоте разорвавшихся бомб. Красные тоже оказались неплохо подготовленными и решили перебить наши расчеты фугасными снарядами. Ребята падали, кто-то кричал, кто-то лишился рук, ног. «Хрен тебе, а не бутерброд с маслом»… Антип не растерялся и первым кинулся в лобовую атаку, тем самым сумел навести порядок в боевых рядах и отвлечь на себя внимание противника.

«Звездочка, верная моя лошадка. Сколько крови и пота ты видела за годы войны? Вот и сейчас, ты мчишься, глядя в лицо смерти, и даже не подозреваешь, какую роль ты играешь в этом сражении. Дай-то Боженька, прорвемся, родная…».

- Че встали, ироды? Вперед за Антипкой! В атаку! Примкнуть штыки! – Никодим быстро сориентировался и отправил пехоту в бой, приказав кавалеристам заходить с флангов и зажимать противника.

Красная конница практически вся была втоптана в грязь, раненные кони брыкались и пытались встать, но случайные пули и осколки не давали им этого сделать. Пехота коммунистов окопалась в лесу, удобно прикрывшись естественной маскировкой. Пока мы прошли открытое пространство, красные успели сократить наше количество вдвое. Пушка уже не стреляла – артиллеристы четко понимали, что открыв огонь по нам, смогут уничтожить и свои соединения.

Антип первым спрыгнул коня и точным выстрелом наградил парня в каракулевой шапке пулей между глаз. Вынутая из ножен отцовская шашка засвистела и заблестела в смертельном танце, не давая врагам даже опомниться и взяться за оружие.

Завязался кровавый бой, который красным запомниться надолго. Остатки белого добивали противника и заходили в лес все глубже. Антип улыбался: «Выжили же! Выжили!». Когда сопротивление уже погасло и белые ходили и добивали оставшихся бойцов, из леса загрохотали пулеметы. Несколько адских машинок моментально выкосили остатки белого отряда расслабившихся после небывалой резни. Люди кричали и пытались запрыгнуть на коней, чтобы покинуть проклятый лес, но выжить удалось лишь единицам.

Антип не стал бегать понапрасну и просто скинул свою рубаху и накинул гимнастерку «красного», пробитую в нескольких местах. Устав от беготни и поняв исход сражения, он упал в высокую траву и пополз к укреплениям, где по его мнению, могли находиться как белые, так и красные. То есть свои…