От Москвы до самых до окраин...

Если верить Макаревичу – дорожные споры последнее дело. Но вот сколько подсаживаю в машину голосующих попутчиков – столько и удивительных встреч. Порой даже молчащий всю дорогу дядька красноречив уже манерой вести себя в машине. А уж от говорливых такого наслушаешься!
-Я на всех выборах главный активист.И хоть меня никто не обязывал –от коммунистической ячейки стараюсь побывать на разных участках. Что ты – дело ответственное!
Я подсадил его в Верхней Покровке. Как сказали бы наши либералы – типичный совок. Лет семьдесят,капроновая потёртая шляпа, лоснящийся на сгибах светлый пиджак, желтоватые брюки в пятнах, некогда белые туфли в сеточку на подъеме.
На пиджаке – узенькая потертая полоска орденской планки.
- Еду в райком. Скоро выборы – дел невпроворот. А вы за кого будете голосовать, товарищ?
Это он ко мне. Пожимаю плечами. Он говорлив уже на грани болтливости:
-Напрасно вы так. Активную жизненную позицию ещё никто не отменял. А ведь по сути от вашего единственного голоса может зависеть всё.
-Что «всё»? – переспрашиваю.
-Ну, наша жизнь. Знаете – я вот двадцать лет назад в родные места возвратился, после увольнения из органов. А тут у нас полный раздрай. Колхозы развалились, люди балуют,то да сё… Вот я и решил: спасать надо страну. Знаете – в советские годы меня в партию не принимали по анкетным данным. Да и выше майора подняться не получилось. А тут я губу закусил. Когда все из партии убегали – я в неё вступил. И поныне уверен: лучшего строя, чем был в Советском Союзе и придумать нельзя. Тогда все были – как один.
- Ну, - говорю, - я что-то такого не замечал. Какое может быть единение, когда одни сидели, а другие охраняли. Что общего-то?
Собеседник повернулся ко мне и всплеснул руками:
-Поглядите на него..! Вот тут как раз и было полное понимание. Я вам доложу – в последние годы, например, служил я на зоне в Валуйках. Сволочной там народишко сидел, на первый взгляд.Но мировоззрение во всей зоне было одно,
, знание законов и уголовного мира одно, да и поведение охраны и осУжденных одинаково. Знаете ли вы хотя бы, что порядки там держали сами заключенные? То есть – они выполняли работу органов,сами себя пасли. Вот это взаимопонимание, вот это единство! Мы были одним народом, монолитом! Это значит, что в Советском Союзе можно было смело менять местами зэков и охранников – разницы не было. Вот в чём сила советского строя!
… Я промолчал. Прав Макаревич – последнее дело спорить с попутчиками.