Попробовали - убедились

    Ничто так не украшает жизнь подлинного теоретика, как факты подтверждения его умозаключений практическими результатами. Особенно приятно, когда данные результаты получены непредумышленно, без цели проверки постулатов теории!.. Одно из таких удовольствий мне довелось испытать в моём первом и единственном в жизни горно-туристическом (а скорее – “горе-туристическом”) походе.
    Так уж получилось в тот год, что в трёх альпинистских вылазках на Кавказ я не израсходовал весь свой отпускной и отгульный запас. А заполнить свободное время какой-нибудь авантюрой хотелось непременно... Поэтому, предложение сопроводить небольшую группу запорожских горных туристов в походе второй категории трудности, да ещё и, заодно, "на высоте" отметить своё 27-летие, показалось мне вполне приемлемым. К тому же, дело было благородное - участники группы (за исключением руководителя) имели минимальный горный опыт, что было чревато, особенно в межсезонье. Поэтому, такая опытная "вьючная лошадка", с ещё не потерянной акклиматизацией и в прекрасной спортивной форме, была неоценимой находкой для выше упомянутого руководителя. Как же я мог отказаться!
    Об этом походе можно рассказать многое. Думаю, что ни в одной альпинистской экспедиции у меня не было такого количества приключений. Возможно, я, победив свою леность и врождённый альтруизм по отношению к несчастным добросовестным читателям (являющийся следствием всё той же лени), когда нибудь опишу и другие приключения той вылазки. Но, пусть уж эта история станет первой!..
    ... Оторвавшись метров на 500 от основной группы, состоявшей из трёх человек, я и очаровательная участница Н. (что не является сокращением от слова "незнакомка") бодрым шагом продвигались по широкой, пробитой лошадьми, тропе к конечной части маршрута. Прекрасная утренняя погода, приятная тропа, огибающая травянистый склон, ощущение сытости от завтрака, состоявшего из деликатесов вчерашнего днерожденческого (моего, конечно) пиршества, предчувствие близости цивилизации (тогда ещё, по незнанию дальнейших последствий, очень желаемой), утончённая беседа с дамой о феминизме... Что ещё, в такой же степени, может привести измученного дальними странствиями мужчину в состояние полу-гипнотического расслабления!.. Наверное, так чувствовал себя Одиссей, прогуливаясь с Навсикаей по берегу моря... Моя же спутница, видя мою пассивную жизненную позицию, и, в следствие этого, распаляясь ещё больше, всё активнее разъясняла мне пагубность усиления мужского шовинизма по мере увеличения высоты над уровнем моря.
     "...Вы, мужики, считаете себя вправе за нас решать работать нам “первыми”, или нет! А ведь тётки, зачастую, лазят получше, чем вы! А уж о растяжке и говорить нечего! И почему количество женщин в группе у альпинистов так жёстко регламентируется? Мы можем и чисто женскими группами ходить, и, при этом, не осторожничать, не перестраховываться на каждом шагу!", - разглагольствовала она. Мои вялые попытки объяснить, что, вне зависимости от шовинизма, пуд на мои плечи давит с меньшей силой, чем на её (вследствии большей площади этих самых плечей), лишь ещё больше её раззадорили! Лекция об эмансипации в горах (а к тому времени это уже по другому было не назвать) становилась всё более эмоциональной...
    Вдруг, как это всегда и бывает в высокогорье, всё изменилось мгновенно, и не в лучшую сторону - страстная речь была нарушена злобным, стремительно приближающимся снизу, лаем совсем не мелких (судя по тембру рыка) собак. Не прошло и секунды, как на тропу, прямо перед нами, выскочили два разъярённых зверя. Мы нарушили их границу. Не скажу, что я очень храбро посмотрел опасности в лицо. Но, тот кто пребывал в умиротворённом состоянии знает, что выйти из него мгновенно  почти невозможно. Мысли вяло выстраивались в логическую цепь (от ощущения нереальности происходящего, до определения целей и задач на ближайшее будущее, в соответствии с ситуацией). Выбор был небольшим - под ногами несколько камней, и в голове - святая вера, что кавказские пастушеские собаки к человеку относятся с уважением, и просто так не нападут. Схватив в каждую руку по камню, я приготовился к атаке, надеясь, всё- таки, что моё "оружие" не понадобится. Собаки, увидев камни в моих руках, приближаться не стали, и только свирепо рычали. По-видимому, серьёзная война не входила и в их планы. Единственное, что в тот момент меня обеспокоило, так это откуда-то вдруг появившаяся скованность в движениях. Было такое ощущение, что мой рюкзак за что-то зацепился, и не даёт возможности свободно двигаться. Но, оборачиваться было небезопасно - бой ещё выигран не был.
    Ситуация разрешилась довольно быстро - снизу, со склона, раздался крик, собаки мгновенно на него отреагировав, побежали вниз, и тут же вернулись в сопровождении молодого хевсура, их хозяина. Оказывается, он пас коров на этом склоне, а внизу, на небольшом выполаживании, стояло его жилище из трёх стенок, сложенных из свободно-лежащих один на другом камней и куска брезента, заменяющего и крышу и вход и четвёртую стену. За время отсутствия хозяев на тропе, я разобрался с тем, что вызвало внезапно возникшую закрепощённость - моя спутница, увидев собак, предприняла совершенно рефлекторное, и потому, наиболее точное действие - спряталась за меня, при этом крепко вцепившись в мой рюкзак...
    Потом мы знакомились с собаками, которые в доли секунды превратились в наших милейших друзей, ели пастушеский суп с молоком и сыром, запивали его "чаем" из листьев рододендрона...   
    Через пару часов, продолжив путь, мы обсуждали такую удачную встречу с прекрасным человеком, рассказавшим нам много интересного (например, то, что он был классическим батраком, в том далёком 87-м году казалось невероятным анахронизмом). Только моя собеседница в разговоре не учавствовала, напряжённо поглядывая на меня...
    С тех пор прошло много лет. Мы лишь изредка перезваниваемся, но по-моему, она по сей день ждёт от меня издевательского вопроса.
    Я же предпочитаю хитро молчать...


*Название заимствовано у О'Генри