Любовь и судьба - 5

Начало: http://www.proza.ru/2013/01/20/1231

Грустно вздохнув, мой новый знакомый продолжил:
- Синцов, торопясь, ушел... Мы остались одни. Майор достал начатую бутылку коньяка и банку тушенки. 
- Давай на прощанье...

- Мы с Плетеневым,  -   продолжил Игорь, -   были тезки, поэтому    он иногда позволял себе   неуставные обращения. Вот и сейчас   сказал:
- Так ты, тезка, смываешься  и от меня... А я-то обрадовался твоему переводу сюда с ДВК...  Думал - послужишь  со мной, потом сменишь меня на этом посту.
-  Извини, тёха (тезка), так получилось...  Я ж не знал, что их сюда бросят. Мы   с Татьяной  тут нечаянно - это все кадровики  напутали... А оно,   вишь,  как   вышло.  Просился к ним, вот они и направили сразу в бой, что бы служба не казалась медом, - ответил ему.

- Ладно... Дуй к своей Ивановой, а завтра перейдете к  Синцову. Мотоцикл только верни...  Только там в ГРУ... -  майор неопределенно махнул рукой, -   Хрен редьки не слаще...  Напрасно перевелся с  Дальнего.
- Может ты и прав... "Мы были высоки, русоволосы. Вы в книгах прочитаете, как миф, о людях, что ушли, не долюбив, не докурив последней папиросы." - процитировал я из Николая Майорова.  –  А...   что тут совсем хреново?
- Не то слово... Бардак-с, полнейший.  Воровство в высших  властных структурах. В штабе тут разные слухи о предательствах с московского   направления. Заигрывание  с чеченами. Жаль  пацанов, что зазря гибнут. Снабжение  обмундированием, ... иногда  солдаты идут на боевые голодные с минимальным боекомплектом....
-  Да ты что?! Это ж не вторая мировая...

Игорь печально посмотрел на меня:
- Что тебе сказать...   Тут вскрылась тайная торговля нашими  нефтью.. Дошло до  Москвы. Прилетела в Ханкалу комиссия Генштаба... Так она после работы  в Москву не вернулась – вертолет был сбит сразу же после взлета.  Расследование показало, что  стрелявший  находился почти у места взлета.  Списали на боевиков.

Майор закурил, жадно затянулся и продолжил:
- Это я тебе не говорил...  Но ты мотай на ус...  Тут из-за бардака в управлении  и   явного предательства  свои уничтожили колонну  милиционеров, что шла на смену.  А Министр наш докладывает, что война окончена, в целом ситуация идет в положительном направлении, хотя есть некоторые моменты...  Понял? Только моменты...  А там в Москве  выборы, иннагурация– херация, президент  - бухарик. Короче, как и было всегда – разделяй и властвуй, да хапай побольше...

Плетенев вздохнул и грустно продолжил:
- И ты знаешь, по статистике, у нас более двадцати процентов ранений являлись пулевыми. И что главное это то,  что были убиты снайперским огнем практически все офицеры в цепочке «взвод-рота».  А время и возможность подготовиться к снайперской войне у боевиков были. В частности, они смогли заранее оборудовать и подготовить позиции, наладить связь и взаимодействие, скоординировать свои действия и отработать тактику на все случаи ведения боев. Оружия у боевиков также хватало – уходя из Чечни, армия оставила на складах в числе прочего стрелкового оружия  около тысячи снайперских винтовок.  В результате против федеральных войск выступила сила, которая работала качественно, грамотно и жестко. Обычно чеченские снайперы не действовали автономно, а входили в состав мобильной группы, где также находились два автоматчика, пулеметчик и гранатометчик.
Больше всех пострадала от снайперской войны в городских кварталах пехота. Достоверно известен случай о том, что пехотный полковник отправил целую роту для того, чтобы уничтожить одинокого чеченского снайпера, со словами "Он где-то вон там сидит".

   Плетенев курил сигарету за сигаретой. Пустую бутылку с сожалением поставил под стол и продолжил:
- Это значит, что боевой опыт ведения снайперской войны в годы Великой Отечественной  забыт. Но, вот СПЕЦНАЗ ВДВ во время подготовки, так называемой, «командировки» в Чечню, специально создали несколько снайперских групп. Там было думающее командование.  Раньше при ведении боевых действий в Грозном теряли  от снайперского огня по тридцать человек в день. Но после того, как  на подмогу пришли снайперы  эти потери сократились до одного-двух человек в день.  Вот почему и СПЕЦНАЗ ГРУ, и  ОСНАЗ морской пехоты с ДВК бросили сюда....

- Но самое главное то, - сказал майор,  печально улыбаясь,- что прислали тебя с Таней. Теперь все вопросы контрснайперской борьбы будут решены... Да, мне позвонили и отметили твою грамотную работу сегодня.

- И кто эти такие знатоки снайперского дела? Вот и ходили бы в горы и не несли бы наши подразделения таких потерь, - съехидничал я.

- Слушай, а откуда у вас с Татьяной эти чудесные винтовки?
-Ну... это почти уголовная история... Только тебе... Мы  в прошлом году  с Таней ходили  по тайге, я обучал ее маскировке из подручных средств. Неожиданно наткнулись на двух браконьеров – они завалили  изюбра, а был период  рёва, когда охота на него – уголовно наказуемое деяние....   Вот они и откупились этими сногсшибательными  Барретами ...
- Но они ж стоят кучу зеленых!
- А у них не было выхода... Это были какие-то приезжие олигархи. Они нам еще и кучу патронов отдали, да и я потом еще прикупил по дешевке во Владике у торговых моряков.
- Я попытаюсь достать тебе еще патронов...  Они же дорогие...

И Плетенев, глубоко затянувшись, продолжил рассказ обстановки:
- Понятно и ежу, что только сейчас был сделан совершенно правильный вывод о том, что снайперская война  в той первой войне здесь была проиграна вчистую. С момента окончания Отечественной  наша армия не имела  учебных подразделений для снайперов. И за это время был полностью утрачен опыт их применения, а войска не оснастили ни вооружением, для снайперской работы, ни снаряжением. Это явилось наглядным подтверждением того, как много значат на войне  грамотно обученные и хорошо оснащенные снайперы. После создания снайперской школы и использование спортсменов - стрелков дела улучшились.

- Ни хрена себе тут у вас...- протянул  я. – А я сегодня там, на операции подумал, что скоро все это закончится. А тут еще работы не початый край....  Что же делать?
- Значит так. – сказал  Плетенев, - пусть Татьяна завтра пишет рапорт на  увольнение в связи с беременностью...
- Нуууу.... это еще... 
-  Ты молчи....     Нехрен  здесь девчонке  делать...  Повоюешь – поймешь меня.  Давай на посошок.

Мы расстались.
Приняв душ, в, так называемой,  гостинице, я переоделся в гражданскую одежду, и мы с Таней спустились в (так называемый...)  ресторан.  Было накурено, наплевано и пьяно шумно. "Мерзость и запустение"- вспомнил я слова из Библии.
Среди этой публики заметил несколько офицеров в камуфляже. Одного из них, мне кажется, я встречал в штабе. Этот майор сидел за столиком на двоих, с пожилым чеченцем в папахе и был уже в достаточном поддатии. У его ног стоял кожаный кейс желтого цвета, которого  он прижимал ногой  к ножке стола.
-  Ценности или секретные документы... – подумалось мне, глядя на  этот дипломат.
Мое  детдомовское  детство сразу выдало несколько вариантов  увода этого чемоданчика. Я улыбнулся.

К ним часто наведывалась официантка - яркая блондинка с пунцовыми губами в мини. Принять у нас заказ она не торопилась.
- Знаешь что, не нравится мне этот пир во время чумы... Давай возьмем чёнить в буфете и пойдем к себе. Я б эти рожи через прицел видел... - сказал жене.
- Пошли... - ответила тихо.

После ужина я сказал Тане, чтобы написала рапорт об увольнении.
- Ничего я писать не буду. Я буду с тобой...
- ... как комсомолка  гражданской  войны...   Нет!  Садись и пиши... Это тебе не в медведя стрелять... 
Она расплакалась. Я обнял, расцеловал ее и стал раздевать...

Перед утром к нам постучали. На пороге стояла дежурная и, с любопытством глядя на Таню в кровати, прошипела:
- Вас  срочно вызывают в часть... Хватит  миловаться... Дрыхнете тут... Все никак не налюбуетесь...

Ее тон, слова и какой-то растерзанный вид привокзальной шлюхи  с  размазанной помадой  на лице  меня   взбесил. Окинув  ее с ног до головы быстрым взглядом, неожиданно для самого себя выдал:
- А это  не  твоего ума дело... Хромай-ка отсюда,   кривоногая сука, в умывальник – харю-то умой, да  заодно рот прополощи... спермой несет...
Она аж  задохнулась от ярости...   
... я  закрыл перед ней дверь...

- Ну,   ты даешь...- сказала жена, -  Вот ты какой!
- Извини... Вырвалось...   Детдомовское прошлое...
- ... ну, да, да... постоянный голод,... недостаток витаминов...– подхватила Таня.
- Собирайся скорее, ... там что-то случилось, - виноватым  голосом тихо сказал я.

На выходе  столкнулись с майором, в руке  которого был желтый  кейс. Майор,  дыхнув на меня перегаром, гаденько улыбаясь, пропустил, с широким приглашающим жестом  руки, Таню вперед и сразу же шагнув за ней, оттеснил меня, и  его свободная рука плотно прижалась к  ее ягодицам.

Хлесткий,  наотмашь удар моей жены  по его ухмыляющейся   роже  резко прервал тот процесс.
- Ты что, сука!- вместе с клубами перегара  выдохнул  майор.
Татьяна развернулась...  И вторая оплеуха чуть не свалили его с ног. От неожиданности,  он уронил желтый дипломат и, защищаясь,  прикрыл ладонями  лицо.

Я резким ударом  ноги    поддал по желтой коже. Тяжелый   кейс отлетел в сторону и, упав,  раскрылся... Пачки долларов вывалились на землю.
Из темноты выбежал офицерский патруль. Это были ребята из милицейского полка. Майор выхватил пистолет. Я схватил  его  за  руку, чтобы обезоружить пьяного.   Грохнул выстрел.

Лейтенант  из патрульного наряда, схватившись за  плечо, медленно сел на землю. Таня рванула к нему, а я,  не отпуская руку майора,   известным  приемом  сломал  ее в броске через плечо. Он потерял сознание.

  Взяв двумя пальцами за край ствола    упавший пистолет и,   поставив на предохранитель,   протянул  подбежавшему  начальнику  патруля.
-  Товарищ капитан,  мы с женой снайперы.  Этот   майор по пьяни уронил дипломат с деньгами.  Нас срочно  вызывают  - там  бой... Вот наши удостоверения личности.  А сейчас разрешите умчаться...
-  Не спеши, лейтенант.... Я – опер и все знаю, как  это делается.
- Разрешите позвонить в часть...
- Давай звони.

Голос Плетенева:
- Ну что там случилось?
Я вкратце объяснил.
- Позови начальника патруля....
Выслушав телефон, капитан, возвращая документы:
-Давайте ребята!  Ни пуха... Удачи.

Горы еще дремали в темноте, но за ними просыпалось небо.
Мы зашли в палатку к Плетеневу. Он задумчиво стоял у развернутой на  столе   карты.
- Игорь,  - сказал он, обращаясь ко мне, как только мы вошли, -  обстановочка так себе... У нас мало сил, а тут, вот по этому ущелью   идет большой отряд боевиков. Их пытается задержать группа Синцова. Но их там мало, на долго не  хватит...  А наш отряд ВДВ и резервы куда-то вчера отправили... Как нарочно...

- Надо выручать Синцова, - сказал я, и,   глянув на Таню, добавил, - Иванова останешься   здесь, это тебе не в медведя стрелять
- Но...
- Никаких  но. Ложи рапорт на стол.
- Игорь,  -  грустно сказал  Плетенев, глянув на рапорт,- ты сам понимаешь, что это не спасение...   Рапорт еще никем не подписан. Это отказ от боя... Смотрите,  ребята, сюда.

И он обрисовал  сложившуюся обстановку, на карте:
 - Вот это ущелье, к которому приближаются боевики, среди которых много наемников. Численность  точно неизвестна, но свыше тысячи. Надо запереть им выход вот здесь.  Отряд Синцова  займет эти склоны, но  их маловато, группа малочисленна...  Мы собираем здесь всех, кто может стрелять.

 - Как же так?! – вырвалось у меня, -  Почему ущелье не заперто?...
- Дорогой мой лейтенант! – глядя  мне в глаза, майор. – Здесь все не так... . Все не так ... от Москвы до южных до окраин... Пе-ре-ст-рой-ка... Усекаешь?...  Не исключено, что кое-кто здесь  жаждет  тех  долларов, что ты сегодня видел.  Кто-то  обеспечивает банде  проход... Но пока все выяснится да  придет подмога,  погибнут ребята ГРУ. Учитывая прекрасную дальнобойность   вашего с Таней оружия, смотрите сюда,... Вы занимаете вот эти позиции, я буду вот здесь, в этой  рощице... Постарайтесь уйти во-время.

До подножья гор нас доставил БТР. Синцов ознакомил нас с расположением  сил и средств его отряда.  Мы с Таней оседлали гору по одну сторону  дороги, Плетенев с напарником – по другую.
Взошло солнце. Мы внимательно осмотрели окружающую нас местность и гору на которой расположился майор.
- Что вам видно? – голос майора в портативной рации.
- Двигается колонна, с головным и боковыми охранениями. Расстояние  около трех тысяч.
- Разрешаю работать...  Попытайтесь сначала командиров...

- Ты видишь того в черном  берете  и с планшеткой, за передовой группой? - спросил тихо Таню.
- Да...
- Берем его вместе, наверное, какой-то командир...
- Есть!
 
Два наших выстрела слились почти в один.   Тот, в  берете, упал.
 Передняя часть колонны продолжала идти – наших выстрелов на этом расстоянии они не могли слышать.  К упавшему  бросились, идущие рядом и тоже упали...  Мы стреляли в глубь колонны, выискивая тех, кто шел налегке, с одним автоматом – командиры не утруждали себя ношей. Передние продолжали идти. Пока их не остановила беспорядочная стрельба  задних  по отвесным бокам ущелья.
Колонна рассыпалась, многие бросились в небольшую реку, текущую рядом с узкой дорогой,  другие  прятались  за камни.   

А мы стреляли и стреляли...  С другой стороны дороги послышались выстрелы Плетенева.  Потом оттуда заработал пулемет.
-  Уходим, - сказал, приподнимаясь, Татьяне. – Могут зайти с тыла.   
В этот момент  меня что-то сильно  ударило в грудь.  Упал. Над нами кружил вертолет.

Вдруг  на лицо упала крупная капля теплого дождя. Сильно заболела в груди, я тихо застонал.  Кто-то голосом  Тани закричал:
- Очнулся!... Он очнулся!  Доктор, он  очнулся...
Чья-то прохладная рука  взяла мое запястье, проверяя пульс. Я открыл глаза,хотелось кашлять и курить...


 Продолжение: http://www.proza.ru/2013/07/10/1134