2004 - путешествие в Кыргызстан. Часть первая

Дамы и господа, вы, наверное, все прекрасно знаете, как, порой, все надоедает до чертиков, и как, порой, тянет куда-нибудь отдохнуть. Адлер, Туапсе, Сочи, та же Абхазия…. Но мне, студентке Филиала Кемеровского Государственного Университета в г. Прокопьевске, повезло куда больше – сама Судьба предоставила мне отдых на берегу теплого озера Иссык-Куль.


1. Конец сессии (за 2 недели до отъезда).
Раннее утро…. Тишь да благодать. В этот теплый июньский денек у студентов группы УП01/У шла настоящая запарка – сдавали последний экзамен в летней сессии по самому каверзному и непонятному предмету – логике.
Не скажу, что экзамен оказался легким для всех. Те, кто работал на семинарах в течении года, особо не волновались – препод попался с хорошей памятью. Были случаи, и мой тоже не исключение, когда препод ставил хорошую оценку без сдачи – просто за работу на семинарах в течении года.
Кой-кому, конечно, приходилось не сладко. Особенно тем, кто, не стесняясь преподавателей, говорил о том, что пошел в высшее учебное заведение только потому, чтобы в армию не ходить. Такие «добросовестно воспитанные» студенты остались даже тогда, когда сдавать экзамен, по этому же предмету пошла следующая группа.
Те, кто успешно сдал, дождались остальных «членов банды», после чего завалились в ближайший кабак, отмечать очередное освобождение от «года мучений».


2. Покупка билета (за неделю до отъезда).
Есть в программе любого учебного заведения, как обычной школы, так и вуза, прелюбопытнейшая вещь – отработка. Это когда многочисленные студенты и ученики «вкалывают» на благо своего учебного заведения. Ну, помните, раньше еще такая мода была – ездить по колхозам, картошку, свеклу рыть. Но, однако, некоторые студенты (я не исключение) плюнули на эту, уже ставшую просто формальностью, процедуру, и стали запасаться билетами на самолеты и поезда дальнего следования. Потом, конечно, возникнут проблемы, но сейчас об этом мало кто думал.
Самолеты ненавижу. Да, кто-нибудь из вас скажет: скорость, комфорт и все такое, но, анализируя сейчас произошедшее в Ростовской и Тульской областях, а так же американское 11 сентября, могу с вероятностью в 100% сказать, что на борт самолета, по собственной воле, я взойду только тогда, когда стану хладным трупом, но до этого, думаю, что не дойдет. Я еще поживу, а, следовательно, я – железнодорожник, то бишь, наземник, и к тому же, страшный фанат железной дороги.
Идея поехать в Бишкек принадлежала моей тете, которая является частным предпринимателем, она завозит в Россию качественную одежду. По идее, мы должны были поехать в Бишкек вместе, но тетя уехала раньше….
Итак, пришла я на вокзал станции Трудармейская, что находится в Кузбасском отделении Западно-Сибирской железной дороги. Для справки: станция Трудармейская является станцией второго класса, а, следовательно, с вытяжной станции Тырган, закрытой для дальнего пассажирского сообщения, производится вытяжка составов с углем на пути ОАО РЖД. Мы, т.е. пассажиры, которые каждый Божий день уезжают с этой станции, и приезжает на нее, ужасно гордились тем, что наша станция является открытой, и самое главное – у пассажирских поездов графиковая остановка на нашей станции составляет ажно 4 (!) ; минуты!
На вокзале, в столь ранний час, было много людей, что для данной станции нетипично. Тем более что электрички в ту и другую стороны – на Белово и на Прокопьевск уже прошли. Как я и поняла, это были отпускники, потенциальные пассажиры, очень уж хотевшие стать реальными. И многим, не скажу, что всем, задуманное удалось. В очереди за билетами царила непринужденная атмосфера, и кассирша с удивлением поглядывала на нас: неужели Вы все возьмете билеты на поезда дальнего следования?
Оказалось, что не все. Поезд сообщением «Новокузнецк-Адлер», наверное, был резиновым, т.к. почти все пассажиры, стоявшие в очереди впереди меня, брали билеты именно на него. Разговорившись с женщиной впереди, я узнала, что она едет в отпуск впервые за два года. Однако на указанную дату эта женщина билетов не взяла – они попросту закончились. В расстроенных чувствах она отошла от окошка кассы, уступив место следующему пассажиру, берущему 8 (восемь) билетов на Кисловодск. Я решила «приколоться».
Подойдя к дамочке, которая, в окружении трех женщин, жаловалась на свою, враз ставшую тяжелой, жизнь, я спросила, не железнодорожник ли она, т.к. был риск получить подзатыльник за такую хохму. Неподалеку от нее, я увидела Костю Волошина – составителя поездов, который, видимо, тоже хотел провести где-то отпуск. Кивком головы мы поздоровались.
Женщина ответила мне, что нет, она работает в администрации ОАО «Разрез Краснобродский» - предприятия, специализирующегося на добыче угля. Да, подумала я, глядя на нее, сейчас добрая половина людей, собравшихся на вокзале, будет кататься по полу, держась за живот. Подойдя к женщине чуть ли не вплотную, я заговорщицким шепотом поведала ей, что она еще может уехать на том поезде, на котором хотела, ей надо только попросить кассира зарезервировать ей место… на буксе. И для нее это дешевле обойдется. (Из глаз Кости брызнули слезы, он зажал себе рот рукой, чтобы не заржать).
Посмотрев на меня, незадачливая пассажирка деловито осведомилась, не третья ли это полка. Я заверила ее, что нет, и тут я увидела еще пятерых железнодорожников, среди которых была уже хорошо знакомая вам ДСП Мелинкова. Все они, включая Костю, смотрели на меня с живейшим любопытством и изо всех сил сдерживали уже подступивший к горлу смех.
Подойдя к окошку кассы, перед которым еще находился мужчина, посягнувший на святое для других людей - восемь билетов поезда №59 – она спросила разрешения подойти к кассе еще раз, что ей было разрешено. Когда тетенька попросила еще раз посмотреть билеты на тот же самый состав, кассир ей ответила, что на данный поезд продажа билетов прекращена. И тут женщина показала себя во всей красе: она стала кричать, что кассиры нарочно не дают билетов честным гражданам, готовым заплатить за билет своими кровными, а торгуют билетами «из-под полы». Мужчина, который прятал в барсетку паспорта людей, которым он так же приобрел билеты, с удивлением, смешанным с возмущением, посмотрел на нее. Но когда «честная гражданка» в приказном тоне, потребовала, чтоб ей продали билет на буксу, которая находится в этом поезде, на вокзале, на секунду, повисла тишина, затем кассирша, сдавленным голоском (она, видимо, до самого последнего момента старалась сохранить серьезный вид) осведомилась еще раз: на какое место в поезде претендует женщина.
- На буксу! – был категоричный ответ.
Даже не извинившись, кассир вылетела из-за стола. Костя чуть не лег на пол, а мужик с восемью билетами повалился в кресло, его тело сотрясали приступы смеха. ДСП Мелинкова, вообще чуть не лопнула от него. Что касается меня, то давно уже я не смотрела ТАКУЮ комедию, у меня уже сил не было не то, что на смех, я двинуть рукой не могла. Короче те, кто непосредственно связан с железной дорогой, находящиеся на вокзале станции Трудармейская в понедельник, 28.06.04, чуть кони от смеха не кинули. Факт: остальные пассажиры, во время всеобщего веселья, хранили растерянный вид. Не поняли, что произошло, и от этого становилось еще смешнее.
Наконец кассир вернулась на свое рабочее место. Ее лицо до сих пор было пурпурного цвета, она то и дело прижимала носовой платочек к глазам, а «честная гражданка» с подозрением озиралась по сторонам: не над ней ли смеются?
Кассирша поведала пассажирке, что на буксы билетов в кассе нет, но если она залезет на нее, то может ехать бесплатно. Я, когда представила, как эта тетя отвинчивает буксовую крышку, ввинчивает туда (если сможет, конечно) свое, далеко не худое, тело и снова закрывается, засмеялась вновь.
Тетя огляделась по сторонам. Я поспешно вышла на улицу и вот здесь на меня накатила новая волна смеха. Я гоготала, обняв дерево, так, что идущая за билетом на электропоезд женщина спросила меня о моем самочувствии. Успокоив ее, я отошла от вокзала. И вовремя. Двери открылись, и на пороге возникла та тетя в сопровождении какого-то мужчины. Они прошли мимо меня к одиноко стоящему на 9-м пути вагону, и там, наверное, дяденька прочитал тетеньке целую лекцию об устройстве колесных пар вагонов с упором на то, что букса не предназначена для провоза пассажиров. Только после этого они прошли на вокзал. Дождавшись, когда меня минуют приступы гомерического хохота, я сделала то же.
Первое, что я увидела, войдя в вокзал – лицо этой пассажирки. Она смотрела на меня так, как будто я, только что, на ее глазах, прикончила ее родную мать Т.к. подошла моя очередь, вскоре я очутилась возле кассового окна….
Никогда не слышали такого выражения – успеть вскочить на последнюю подножку последнего вагона уходящего поезда? Это со мной происходит постоянно, ведь поезд №385, сообщением «Новокузнецк-Бишкек», что это? Чей это состав? И какова, по статистике, населенность поезда при отправке его из пункта оборота?
Хорошие вопросы. Очень хорошие. И сейчас я постараюсь дать на них достойный ответ.
Вопрос номер один. Поезд №385, сообщением «Новокузнецк-Бишкек» - это обыкновенный поезд-трудяга. Именно на этом поезде в Российскую Федерацию приезжает большинство безработных казахов, кыргызов, и даже армян, в надежде получить работу, а затем, если повезет, и гражданство России. Так же на нем приезжает большой процент «челноков», которые, доехав до конечного пункта, т.е. до Новокузнецка, едут еще дальше: В Таштагол, Абакан, Мыски и Междуреченск…. Поезд отличает поразительная «чистота», т.к. вместе с людьми в Россию едут дыни, арбузы, персики … и тараканы.
Вопрос номер два. Чей это состав? Слону понятно, что ОАО РЖД давно бы повесилось от позора, будь бы в его составе такой поезд. Нет, господа дорогие, этот поезд приписки ЛВЧД Бишкек. Не ахти какое, но все-таки средство передвижения. Я не раз задавала вопрос начальнику Кыргызской железной дороги: а что, нельзя сделать так: один поезд будет кыргызский, из тех, что ходят по этому маршруту, а второй – российский. Так нет же! Он прекрасно понимает, что если сюда будет ходить и российский состав, то все их пассажирское депо на бобах останется. Почему? Да потому, что в наших вагонах – чистота идеальная, и проводники улыбчивые, и чай можно в любое время дня и ночи попить, т.к. титан топится круглосуточно. У них же – нет.
И, наконец, третий вопрос. О населенности поезда, если Вы не забыли. Как я уже говорила выше это поезд-трудяга. И большинство тех, кто едет дальше, скажем в г. Междуреченск, при возвращении на Родину САДЯТСЯ НА ПОЕЗД В КИРГИЗИЮ ИМЕННО В НОВОКУЗНЕЦКЕ. Вы представляете? А ведь, когда этот поезд идет по России, он проходит через такие населенные пункты как: станция Спиченково, Прокопьевск, станция Черкасов Камень, Киселевск, станция Трудармейская, станция Артышта 2 (граница Кузбасского отделения ЗСЖД и Алтайского), Барнаул, в конце концов, Рубцовск, Локоть. Но большая часть людей садится в поезд именно в Новокузнецке. Я бы сказала так: почти 100-процентная населенность поезда бывает уже тогда, когда поезд подходит к станции Артышта 2.
Так вот, возвращаясь к покупке билета. Я купила билет на этот поезд, затем на этот же поезд купила билеты молодая семья… и все. От станции Трудоармейская до станции Бишкек 2 билет стоит 1188,5 рэ. Не хило, а ведь если задуматься – что на эти деньги приобретает пассажир? Ясно же, что, по идее, сюда входит и обслуживание, и какие-то положительные эмоции, которые будет испытывать пассажир, мечтая о ласковом солнышке и теплой воде. Но иногда за эти деньги пассажир приобретает себе такую нервотрепку, что начало отпуска (следование к месту его проведения), кажется ему адом на земле, и ему кажется, что лучше бы он остался дома…. Меланхоликам и людям с тонкой психикой категорически воспрещается салиться в этот поезд. Но Вы все-таки сели? Что ж, потом не говорите, что Вас не предупреждали.
Все-таки потом мне досталось. Правда, не физически. И не морально. Ко мне подошел мужчина, который, видимо, прочитал тетеньке лекцию (надеюсь, не бесплатно), и сказал, что, мол, если я железнодорожник, а эта женщина – нет, то что, ее можно всеобщим посмешищем делать? Я промолчала, а про себя подумала, что, мол, поздно ты, родной, спохватился – я ее уже сделала. Сделав мне внушение, чтобы я этого больше не творила, мужчина удалился.


3. Сборы в дорогу (за три дня до отъезда).
Собственно, весь мой багаж состоял из паспорта, билета и маленькой косметички, которые удобно разместились в сумочке. Вернее не все еще. Подумав, я добавила ко всему этому купальник – я не ставила себе цель побывать на Иссык-Куле, все-таки…
А вот большее внимание следовало уделить формированию «потребительской корзины», которая в поезде заменит мне полноценную столовую. Я ведь не впервые еду за границу на этом поезде и теперь знаю, что тут выходит на первый план, а что нет.
Но, так или иначе, сумки были собраны. Я, было, попробовала вытащить из России мою двоюродную сестру Ольгу, но та, являясь, по сути, ужасной домоседкой, чуть было не упала в обморок, когда я ей сказала, что ехать надо на поезде двое суток. Опасаясь за ее психическое здоровье, я вернулась домой и больше не делала попыток найти себе попутчика.
Незаметно, сумки росли. Мама вспомнила, что обещала своей двоюродной сестре (моей тетке-бизнесмену) дать рецепт одного очень вкусного варенья из облепихи – она всучила мне как этот злополучный рецепт, так и трехлитровую банку варенья – в натуральную величину – тете на пробу.
А я вспоминала… Ложка, вилка, кружка, домашние тапочки – все это аккуратно укладывалось в сумку, рядом с вареньем. Зубная паста со щеткой – это святое. Легло туда и кое-что еще – девушки меня лучше поймут.
Помаленьку, набралась сумка. Мама хлопотала, и совала в сумку, порой, совершенно ненужные вещи – шерстяную кофту с длинным рукавом, например. Она-то ведь не знает, что там так жарит, что бывает +45*С в тени.


4. Сборы в дорогу (сутки до отъезда).
Когда я попробовала поднять «сумочку», то не смогла. Пришлось взять тележку. Пошла в баню, вымылась и постирала форму. Мой совет железнодорожникам: лучше ездить в форме – менты не пристают. Причем, как российские таможенники и погранцы, так и казахская полиция, и кыргызские милиционеры. И при форме всегда выглядишь внушительно, что дает право строить ленивых кыргызских проводников. Они, если увидят человека в форме, сразу становятся покладистыми и не наглеют.
Еще раз сходила к Ольге, которая, воспользовавшись моим отъездом, сунула мне в руку три штуки деревянных, настрого наказав привести ей оттуда шмоток. Я спросила, что же она сама со мной не поехала, та побелела и сказала, что у нее и дома работы хватает.
Мысленно пожалев ее, я отчалила домой. Дома, проведя полную ревизию сумки, вышвырнула из нее шерстяную кофту и колготки, и все, что было с длинным рукавом. После этого, сумочка моя легче стала, много легче. А затем, поставив банку с вареньем в пакет, я сделала вывод, что все мелкие вещи, включая домашние тапочки, в которых я планировала ходить в поезде, я вполне могу засунуть в этот же пакет.
Вообще, я сторонник мобильности. Не люблю таскать с собой много вещей, беру то, что нужно, не более. Спрятав сумищу, с которой меня чуть не отправили, я села за компьютер….

5. Отъезд.
С самого утра пятницы выдался солнечный денек. Поезд мой отправлялся в 16.35 московского времени, а если учесть, что наша разница с Москвой составляет +4 часа, то, по грубым прикидкам, выходило полдевятого вечера. Но я, как и вся сеть железных дорог России, живу по московскому времени – оно универсально. А по сему у меня время было, и я решила пройтись по магазинам, тем более что мама решила перекрыть у дома крышу и, с самого раннего утра, папа, вместе с нанятыми мужиками, елозил по крыше, снимал старый шифер, рубероид и вконец прогнившие доски. А затем к ним присоединились оба брата.
Зайдя в магазин, и не слишком долго раздумывая, я купила себе 2 коробки сока по 2 литра. Набрала еще чего-то, чего, я сейчас не помню, и пошла домой. Неожиданно кто-то сзади окликнул меня, я обернулась и увидела Аленку Бакарюкину, девчонку, с которой мы вместе учились, сидели за одной партой. Но, Боже, в кого она превратилась! Она же недоучилась до конца, ее выгнали из школы, за пьянство и аморальное поведение, недостойное Советского школьника, а сейчас она работает дворничихой, подметает площадь перед магазином «Сибирь». Я и не узнала ее сперва. Она подошла ко мне и напомнила о школе. Затем предложила выпить. Я, естественно отказалась и тогда она сказала, что мы больше не подруги, я ей ответила, что я и без ее дружбы как-нибудь проживу. И пошла прочь. Вслед мне понеслись оскорбления и улюлюканье. А что с дурочки возьмешь?
Дома, когда я зашла во двор, царил полнейший разгром. Крышу с одной стороны уже сняли, и мужики пилили доски, чтобы положить их на место сгнивших. Как потом оказалось, форма моя высохла, и я пошла домой ее гладить.
Мало помалу, дело двигалось к вечеру. И вот тут случился такой ляпус: папа пошел на работу в ночь – его вызвали!, а остальные члены «честнОй компании» продолжали добросовестно трудиться.
Мне сразу же стало ясно, что на вокзал мне придется добираться так же, как и остальным людям – на автобусе. Идти на автобусную остановку не очень-то и хотелось, поэтому я вызвала такси (а мать меня чуть не освежевала за это).
Наконец, до поезда осталось ровно полчаса. Тогда же подошло вызванное мной такси. Я надела форму (заранее пришив на рубашку навороченные погоны) и поспешила на вокзал. И вот тут еще один ляпус произошел: поезд стоял по Киселевску и, в настоящий момент, опаздывает на 15 минут. Время еще было, я поднялась на верхотуру ДСП. Неплохо проведя минут пять я поспешила на перрон.
Взойдя на мост, я увидала на перроне какое-то странное скопление людей. А, посмотрев получше, я узнала свою бывшую незадачливую одноклассницу, с которой я, несколько часов назад, отказалась пить. Сняв китель, я осталась в одной рубашке с погонами. Сделав это, я зашагала вниз.
Бакарюкина узнала меня. Но так и не решилась подойти, что для меня было кстати. Я мирно стояла на перроне, дожидаясь поезда. Почти вся нечетная сторона станции была забита поездами – по запрещению диспетчера, как мне пояснила ДСП, и я догадалась, что нечетный, 385-й, поезд, будут пропускать по неправильному пути. Затем, при выходе со станции на перегон, поезд снова «поставят на место», вернув на правильный, нечетный путь. Подошла электричка на Красный Камень.
Бакарюкина, обняв кого-то, и что-то сказав, отошла от электропоезда. Двери закрылись, и четная электричка покатила дальше, согласно графику.
Вот только теперь Аленка направилась ко мне. Я внутренне напряглась – она была на целую голову выше меня и гораздо крепче физически. Она подошла, по ее лицу я видела, что она хочет сказать мне что-то обидное, но, как мне показалось, увидев погоны, она притухла. Не говоря ничего, она мялась с ноги на ногу. Я ей сказала, что если она хочет проводить и меня, то пусть не старается – я сяду в поезд и без нее. Злобно зыркнув глазами, она поднялась по мосту на пролет и оттуда продолжала следить за мной. Я вздохнула с облегчением – меня так и распирало ей сказать, что она девушка и ей надо бы почаще мыться.
Мои мучения подошли к концу, когда вдали загудел поезд. И вот он, момент – в поле зрения важно въехал электровоз, таща за собой цепочку вагонов. Мой вагон был за №4, что с «головы» состава.


6. В поезде. Первый облом.
 Залезть в поезд оказалось проблематично, тем более что на станции Трудармейская нет того, что в цивилизованном мире называется «перрон». Просто по всей длине посадки идет площадка с мелкой речной галькой. Прыгать по камням с двумя пакетами не очень-то и хотелось, и поэтому я попросила проводника помочь мне.
Интересная картина получается, когда путешествуешь поездами Кыргызских железных дорог, и, сравнивая их с нашими, по моему мнению, наши бы получили огромный плюс.
Однако если разобраться, в иерархии проводников Кыргызской Республики (КР) есть одна интересная деталь и, как потом мне скажет кыргызская проводница с интересным именем Нургуль, за место проводника в КР человек платит от 350 до 400 долларов и потом «работает», так, что, порой, уши вянут. Но об этом чуть позже.
Меня всегда поражало, что, в сравнении с нашими поездами, где на один вагон приходится по 2 проводника (при этом вагон можно хоть сейчас отправлять на конкурс чистоты), в поездах формирования ЛВЧД Бишкек их, ажно, целых 6 (шесть)! Причем в действительности, удостоверения проводников имеются только у двоих, остальные – батраки, бедные родственники, а может быть и сторонние люди, которым надо как-то зарабатывать. Спать они, особенно, когда населенность вагона полная, могут где угодно, хорошо еще, что в туалет не лезут.
Так вот, про облом. Села я, значит, в поезд. А по билету место у меня было за номером 12 – верхняя полка в купе плацкартного вагона.
Оказалось, что мое место уже занято. Я тогда взяла свой билет и посмотрела его снова – думала, что с памятью моей что-то стало. Прежде-то она меня никогда не подводила. Нет. Все точно. В билете черным по белому написано: место 12. Показала я билет той женщине, что на моем место «окопалась». Та в слезы и – бежать к проводнику. А все потому, что у нее с родственниками были билеты в разных концах вагона, и она дала проводнику некоторую сумму, чтобы он ее перевел на мое место, и оградил от моих притязаний.
Вскоре после этого меня пригласили в служебное купе. Проводник (дядя Боря, как он потом представился) попросил меня, ЧТОБЫ Я НОЧКУ «ПОТЕРПЕЛА» БЕЗ МЕСТА, «А КАК ПРОЕДЕМ СЕМИПАЛАТИНСК, Я ТЕБЯ УСТРОЮ НА МЕСТО», что меня вообще не прельщало. Я отказалась от такого предложения. Тем более что Семипалатинск должен был быть только завтра, где-то в 09 Москвы. Конечно же, я могла и потерпеть, но я заплатила за проезд деньги, и надеялась получить от проезда удовольствие. Тогда в ход пошел более «весомый» аргумент со стороны проводника: ты, мол, потерпи ночку, а когда будешь в России, я тебе дынь, персиков и прочей вкуснятины бесплатно дам. Я ответила, что мне, на железной дороге, платят достаточно, и эти удовольствия я могу приобрести. С тем и вышла из служебного купе.
Подходя к своему месту, я уже внутренне кипела. Тем более что за мной семенил другой проводник, имя которого было Канат, как я выяснила позже. Подойдя в женщине, нагло занявшей мое законное место, я потребовала, чтобы мне предъявили билет. Она достала два билета и протянула их мне. Места у нее оказались самые задрипанные – 37 и 38, как раз у самого туалета. Понятно, подумалось мне, почему она остановила свой выбор на моем месте. Но, стоп, а чей же тогда второй билет? Я потребовала паспорт.
Вместе с паспортом на свет появилась маленькая розовая бумажка. Она протянула мне свой паспорт так, что эта самая бумажка, впоследствии оказавшаяся справкой МСЭ, оказалась сверху. По инерции я развернула сначала ее.
Справка, как, оказалось, была выписана на имя ее маленького сына, и говорила о том, что мальчик является инвалидом с детства и страдает очень тяжелым заболеванием – ДЦП.
Попутно у него были серьезные нарушения слуха и дефект в речи. Да, подумалось мне, за 6,5 лет его недолгой жизни, он, наверное, уже перенес немало. На вопрос о том, почему они не идут на свои места, женщина ответила, что из окна дует, а положить ребенка на вторую полку она боится….
Она смотрела на меня большими, полными слез глазами, и мне стало стыдно ее гнать. Положив свои вещи на вторую полку, и заверив несчастную мать, что ее отсюда никто не прогонит, я, дернув Каната за рукав неформенной (!) рубашки, пошла по направлению служебного купе.
Дядя Боря стоял и топил титан (!). Как потом выяснилось, титан они в самом начале пути не топили, кроме того, пассажирское депо Бишкек бросает своих проводников в пути на самовыживание: дров, которыми растапливают титан, им не дают, а вот угля у них всегда в достатке. Представьте себе картину: на более-менее крупных остановках проводники лазают по земле, собирая различные палки, если неподалеку стоит частный дом – что ж, оторвут от забора пару-тройку досок. Или скамейку унесут. Титан вовремя не растопишь – какой-нибудь, слишком рьявый пассажир напишет на них жалобу, а этого никто не любит.
Я сказала Канату, что эту женщину я прогонять не буду со своего места, но и на ее место я не пойду. Затем я пошла, взяла свои вещи, зашла в следующее купе, и расположилась на месте №16, сказав, что если меня отсюда кто-нибудь попросит, то я пожалуюсь на них начальнику поезда. А приеду в конечный пункт – пойду к начальнику дороги. Тем более что начальник Кыргызской ж.д. – И. Ш. Омуркулов - очень хороший человек.
Канат закатил глаза, но на всем протяжении пути меня не трогали.


7. Знакомство с соседями.
Соседями моими по месту №16 оказались: женщина-«челнок», гражданка Кыргызской Республики (КР), по имени Анара; бабулька лет преклонных, про таких еще говорят – божий одуванчик, Екатерина Никодимовна – баба Катя, как она представилась впоследствии, которая ехала к своей сестре на станцию Мерке; и молодая девушка Юля, ехавшая к родственникам в Беловодск.
Как я потом установила «заводилой» среди нас оказалась именно баба Катя, проработавшая всю жизнь заместителем парторга на одном из заводов. Это была худенькая старушка, в строгом темном платье, глаза которой излучали волю. Она храбро вступала в полемику как с проводниками, которых строила на чем свет стоит, так и попробовала командовать и нами, своими соседями, что ей не очень-то и удавалось. Про таких, как она, обычно говорят: не суй в рот палец, а то всю руку откусит, и, причем, по самую коленку.
Анара была высокой, по южному загорелой. Как она сказала, она с сестрами, коих было шесть, «держали» контейнер на вещевом рынке г. Бишкека, который имеет странное название Дордой (Дурдом, как любит выражаться моя тетя). Торговали всем: начиная от домашних тапочек и заканчивая косметикой. Вот поэтому Анара и везла с собой три огромные, со стороны, казалось, что неподъемные, сумки. Она ехала до станции Отар.
Юля была хрупкой и скромной, как мне показалось, девушкой. Как потом она расскажет, она происходила из почетной семьи шахтеров. Сейчас, когда она пошла на каникулы, перейдя на второй курс педагогического университета, ее родители, в связи с ремонтом дома, отправили ее в г. Беловодск к ее тете – родственнице по отцу, который погиб при взрыве метана на шахте Зыряновская.
Итак, расклад был такой: самой первой с поезда сойдет Анара, еще в Казахстане, в Отарах она сядет на такси, которое за два часа домчит ее до столицы Кыргызстана; далее мы попрощаемся с бабой Катей, которая выйдет на границе Казахстана и Кыргызстана – станции Мерке; затем, в Беловодске, я помогу Юле спуститься на перрон, она говорила, что там ее будет ожидать дядя; и, наконец, в 22.23 московского времени (+2 часа), состав подойдет к станции Бишкек 1 (Пишпек), на которой поезд оставлю и я.
Но это все еще в будущем, пока очень далеком. Поездка только началась, я и планировала хорошенько отдохнуть – никакая колыбельная, или сказка на ночь, не сравнятся с тем, что рассказывают тебе вагонные колеса. Этот их мерный перестук всегда на меня действует успокаивающе, и ночами я сплю, как убитая.
Так или иначе, состав двигался – и вот мы уже на станции Артышта 2.


8. Артышта 2.
Станция Артышта 2, как и станция Топки, является узловой. Здесь проходит своеобразная «государственная граница» между двумя отделениями Западно-Сибирской железной дороги: Кузбасским и Алтайским. Во всех случаях на этой станции у пассажирских поездов дальнего следования, если они направляются вглубь Алтайского отделения, например, как наш поезд, меняется «голова», поскольку Кузбасское отделение работает на переменном токе, а Алтайское – на постоянном. Процедура по смене «головы» занимает от 15 до 25 минут. В это время, обычно, пассажиры «вылазиют» из вагона: кто покурить, кто купить у предприимчивых пенсионерок, коих в несметном количестве «водится» у поездов дальнего следования, пирожок или сосиску в тесте, а кто просто постоять и подышать свежим воздухом.
Вот в это самое время к вагону №4 подошли несколько человек нерусской национальности. Покосившись на мои погоны, один из них спросил, неужели российские проводники работают в поездах формирования Кыргызстана. Я ответила, что работаю начальником поезда, что, в действительности, является моей заветной мечтой, и сейчас следую в отпуск, а проводник – вон он стоит.
Подойдя к проводнику, мужчина вступил с ним в дебаты. Они были недолгими – как только нужная сумма перекочевала из рук мужчины в дяди Борину руку, он кивнул в сторону вагона. Тот час же один из мужчин побежал куда-то в сторону.
Прицепился другой электровоз. Наконец, на пешеходном мосту показалась группа людей, которые явно спешили. Я еще находилась на перроне, т.к. проводнички не очень-то рвались выполнять свои должностные обязанности, и меня удивило то, как эта группа, с приличной скоростью, начала погружать сумки в наш вагон, а затем всасываться сама туда же.
Только теперь до меня дошло, что я стала свидетелем посадки, так называемых ушастых – «зайцев». До самого последнего момента, когда электровоз, дав длинный гудок, что говорило об отправлении поезда, потянул состав за собой, я никак не могла понять: как рассядутся в поезде 18 человек, когда всего свободных мест оставалось штуки три на весь вагон? И те, как подсказывала мне моя интуиция, уже были давным-давно проданы.
Проводив станцию, я отправилась в жилую часть вагона. «Зайчатина» сидела смирно, только иногда косилась на проводников, которые, с верткостью акробатов, сновали по вагону.


9. Разговор с «ушастым».
Когда я вернулась на свое место, я увидела такую картину: один из «зайцев», нахально сняв с третьей полки Юлины сумки, и сумку Анары, укладывался туда. Я тихонько тронула его за ногу, поманив вниз, на что он скорчил кислую мину на своем лице, но, все-таки, спустился. Я поведала ему, что негоже снимать чужие сумки с полки, не спросив у хозяев разрешения.
- А тебе что, больше всех надо? – спросил он меня тогда.
Я ответила, что, по сравнению с ним, у меня преимущество, как и у всех тех, сидел или лежал на своих полках – у меня ЕСТЬ билет. А вот у Вас, дорогой, сказала я, пристально глядя на него, проездного документа нет, а что это значит? - Он смотрел на меня, и то ли делал вид, что до него и вправду не доходит, то ли считал, что, раз он сел в поезд, то с этой минуты он неприкосновенен, и ему можно делать все, что заблагорассудится. - А это значит, милый Вы наш, что Вы должны сесть на сгнивший шесток, засунуть тряпочку в Ваш прелестный ротик и не дергаться. А то, сказала я, язык до ревизора доведет.
Анара сказала, что хорошо бы было, если б сумки, которые Вы так неосторожно сняли, вернулись на свое место, им положенное по закону. При упоминании про закон парень весь скуксился, но сумки поставил обратно. После этого он убрался, а несколькими минутами позже нарисовался Канат, поведавший нам, что этот человек является его родственником, которого он обещал устроить на третью полку, поскольку билета у него нет.
Я, которая прекрасно видела, как один из «родственников» расплачивался с проводником энной суммой, сказала Канату, что так дело не пойдет. Обрисовав ему все то, что я видела, присовокупив некоторые свои размышления на этот счет, я сказала, что если уж этот мужик – мужик стоял рядом – является его родственником, то тогда Президент Кыргызской Республики Аскар Акаев – мой родной дядя. И начальник дороги Кыргызской – мой прямой родственник. Начальник Западно-Сибирской железной дороги – мне брат. А уж Владимир Путин – и вовсе мой отец родной.
- Издеваешься? – спросил меня проводник.
Пассажиры, сидевшие на своих местах, заулыбались – видимо, шутка пришлась им по вкусу. Я, внимательно посмотрев на Каната, сказала ему, что, поскольку я являюсь работником ОАО РЖД, я не потерплю с собой, и своими соседями такого обращения. Уж если проводникам надобно разместить в жилой части вагона своих многочисленных «родственников», я ничего против иметь не буду. Но если «родня» еще раз попретендует на наши верхние полки, кстати – с багажом! – то они не обрадуются тому, что за этим последует, когда мы доберемся до пункта формирования состава.
Канат ничего не сказал, а сделал попытку «съесть» меня взглядом. Но, знаете, у меня есть свой секрет, который носит очень простое название – контактные линзы. Дело все в том, что линза как бы «защищает» роговицу глаза от пересыхания, и ты можешь уподобиться змее – не мигая смотреть на человека, или предмет очень долго. Так вот: Канат себе чуть глаза не сломал. Я еще вот что скажу: если бы взглядом, полным ненависти, можно было превратить человека в камень, то я бы давно застыла на месте каменным изваянием.
Пробормотав нечто нечленораздельное, он оставил нас в покое, и перешел к следующему купе. Через несколько секунд мы услышали голос бабы Кати, чьей дочери и внучке достались места именно в нем.
Старушка, не стесняясь в выражениях, послала проводника с бедным «братом» к такой-то матери. Потом, повысив голос, начала говорить, что во времена коммунизма, за провоз зайца, проводник бы лишился рабочего места, или, на худой конец, получил выговор с занесением в трудовую. Она заявила, что, поскольку, и у нее есть билет, и у ее дочери (и у нас тоже, раздался мужской голос) он есть тоже, то на третью полку, ввиду ее перегруженности багажом, они никого не пустят.
Обломавшись во второй раз, Канат пошел дальше по вагону. И там его нашла удача – он все-таки пристроил своих «братьев» на третью полку. Возвращавшись, он снова сделал попытку, как сказала мне Юля, поскольку сама я беседовала с Анарой, просверлить меня взглядом. Краем глаза я видела его, но вступать в перепалку не захотела. Затем, после совместного распития крепчайшего чая с соседями по купе, настала очередь готовиться ко сну, тем более что завтра, где-то в районе 03-04 часов Москвы поезд прибывал на станцию Рубцовск, на которой находилась первая ступень пограничного контроля выезжающих за пределы Российской Федерации. Таможенные органы старательно «шукали» багаж и ручную кладь пассажиров, надеясь, что кто-нибудь вывозит за «бугор» нечто неразрешенное Законодательством, либо что-то ценное, не декларированное.
Забравшись на вторую полку и пожелав всем спокойной ночи, я «вырубилась».