Инопланетянин

Без сомнения, он был инопланетянин. Занесенный какой-то космической бурей в мир людей, он тратил все свои силы в борьбе за свои инопланетные права, на то, чтобы убедить остальных землян в своей инопланетной правоте.

- Как?! У тебя дома есть электрический чайник?! – удивлялся Саша особенностям моего быта, несовместимым с инопланетными.
- Ты закусываешь коньяк лимоном!? Никогда не слышал, чтобы коньяк закусывали лимоном, -выдавал Саша еще одно инопланетное правило, а после моего возражения стучал по клавиатуре пальцами, долго всматривался в монитор, выискивая подтверждение своей правоты (никому, кроме него, неинтересной).

Пальцы… Эти пальцы хватали всё, что находили интересным, трогали поверхности заинтересовавших его предметов, разбирали, собирали, нажимали на все кнопки чужих вещей. Конечно, это были не пальцы, а щупальца инопланетного существа.

Саша всегда прав, не мог быть неправ, всегда будет прав. Сознание своей абсолютной и всегдашней правоты и давало ему силы для борьбы. Со всеми. Против всех.
Победив одного врага, или просто исчерпав свои возможности в борьбе с ним, Саша с новыми силами принимался за другого «нарушителя» «инопланетных» прав.
- Вот если бы все могли так защищать свои права, мы бы и жили по-другому, - с восторгом по отношению к себе и неудовлетворением к окружающему его людскому миру восклицал Саша.

Обязанности… Они были очень своеобразно  встроены в систему его мировоззрения. Совсем незазорно было подворовывать в супермаркете какой-нибудь мелочевкой, даже если при этом попадаться с поличным на выходе и выслушивать претензии охранников.
- Да у них там вся эта недостача уже заложена, - говорил он в свое оправдание.
Охранников Саша не считал за людей, заслуживающих уважения. Демонстративно заходил в магазин с какой-нибудь огромной сумкой за спиной, презрительно фыркав в сторону секьюрити, посмевших было что-то возражать.
-Да они вообще никто, - характеризовал их инопланетянин.
Зато любил хвалиться, как всегда вызывает ментов и как они ему помогают (хотя бы морально) в той или иной ситуации. Был в этом его отношении какой-то примитивный холуяж, наподобие того, что был у кока Магриджа из «Морского волка». Узнав, что на судно попал джентльмен, кок сразу же стал всячески угождать ему, но как только капитан Ларсен поставил «джентльмена» в судовой иерархии ниже самого кока, отношение резким образом изменилось: Магридж стал открыто презирать ниже стоящего. И не думая скрывать своей неприязни.
- Я сейчас ментов вызову! – кричал Саша, если охранник требовал какой-то там чек или пропуск на выезде откуда-то.

Проходя в «Магните» мимо фруктовых рядов, он запросто отламывал виноградинку и запускал ее себе в рот.
- Ну вот на хрена ты это делаешь? – пробовал возразить я. Искреннее недоумение на лице ответило мне лучше всяких слов, что Саша и не сразу понял, в чем его вина. А потом:
- Ну я же пробую, я же должен знать, что покупать…
- А если каждый за день отломит по виноградинке для пробы?
- Это их проблемы. На базаре же мы пробуем.
Спорить дальше было бесполезно.
А уж этот супермаркетовый потребительский терроризм… Не понравилась баночка пресервов – положил ее где попало.
- Она же испортится! – возмущался я.
- Да у них тут человек есть, который должен за этим следить, - был ответ.
Не знаю, был ли на самом деле в огромной «Ленте» такой человек, но могло пройти несколько часов, прежде чем баночка вернется на свое место. И за это время она могла испортится. А возьмет ее не подозревающий об инопланетной этике и морали среднестатистический потребитель-нетеррорист. Впрочем, теоретически мог взять и сам Саша. Так далеко он, конечно, не загадывал.

То, что Саша не считал нужным делать, он не делал.
- А я залупился, - говорил он в случае получения от начальника какого-то задания, не относящегося к основным его обязанностям. – А ты зачем прогибаешься?
И, правда, зачем? Может быть затем, чтобы когда-нибудь, в свою очередь, попросить руководителя о чем-то, не относящемуся к моим правам. Так у людей и принято. У инопланетян по-другому.

Саша сам устанавливал сроки своего пребывания на рабочем месте и сам же определял, что ему можно поручить, а что будет явным нарушением все тех же прав.
- Выйти в субботу? Да уже неделю назад договорился  с пацанчиками уехать в село… - весомей аргумента и придумать было нельзя.
- Поработать в праздничные дни? Да уже на эти дни поезду в Волгоград задумал.
Других объяснений не требовалось.

Находясь рядом с ним в течение как минимум пяти рабочих дней, я тоже, возможно, воспринимался в качестве его единомышленника. И то, что это было не так, знали лишь те, кто, в свою очередь, хорошо знал меня.

Субординация, дисциплина, элементарная этика в общении  – все это были досадные пережитки образа жизни землян. Если Саше кто-то был неприятен, он этой неприязни не скрывал. И считал это честным. Готов был отстаивать свое право на неприязнь, даже валяясь на полу в схватке с объектом этой неприязни. А потом, как заведено у инопланетян:
- Я на тебя заявлю, я на тебя в суд подам!

- А ты конформист, - выступал он в роли обвинителя. - Ты, даже если со мной соглашаешься, на открытый конфликт не идешь. И злости в тебе нет.

И слава богу, если так. Хотя я лично в этом сомневаюсь.

Саша не любил деньги. Можно сказать, презирал их. Наверное поэтому, у него их никогда не было. Но презирая денежные знаки, он с завидным постоянством каждое 15-е число направлялся к начальнику за авансом. И ничего, если еще вчера спорил с ним до хрипоты, уперто доказывая очередное свое право и отказываясь исполнять навязанное внеплановое задание. Война войной – обед по расписанию.

Саша водит машину. Сама его пролетарская девятка говорила сама за себя о том, что не только на жизненном пути, но и на пути движения Саши частенько возникали препятствия.
- Я всегда очень аккуратно вожу, - утверждал водитель-ас. И почему никто с ним не соглашался, а попадая в инопланетное авто, ждал, когда же, наконец, удастся его покинуть, было трудно объяснить.
- Тут знаешь, какое дело, - объяснял он мне особенности национального автовождения. – Не ты, так в тебя кто-нибудь впишется.
Однажды чуть не «вписались» в человека. Это в земных ПДД водитель должен быть внимателен, даже если пешеход нарушает правила. Но здесь иной случай.
- Дура ты ё…ая! Смотри, куда прёшь, - кричал Саша немолодой нарушительнице, посмевшей переходить на красный, когда по улице ехал он.  Успев притормозить, он, тем не менее, буквально наехал на нее автомобилем, а после наехал словесно.
- Если бы ты ее сбил, все равно же был бы виноват, - пенял ему я, ожидая изрядной порции возражений.
- Да ни хрена! Я знаю такие случаи. И прокурор бы на мою сторону встал…
И завертелась словесно-правовая мельница, и начали выскакивать из уст Саши всё новые и новые доказательства своей инопланетной правоты…

Еще Саша очень любит девушек. Ну просто слюни текут и глаза загораются, когда он начинает рассказывать про какую-нибудь «красотулю».
- У нее такие пальчики, у нее такие волосики, у нее такие… - перечислял он очаровавшие части тела, визжа от удовольствия. Через какое-то время очарование проходило. И объект воздыхания превращался в объект проклятия.

- Ты потребительски относишься к женщине, - обвинял он меня в ответ на мое непонимание того, как можно спать с молодой красивой девушкой, но не иметь с ней интимной связи.
Наверное, он прав, я отношусь потребительски. Но моего прагматизма никак не хватало на то, чтобы ждать, когда та или иная девушка достанет деньги и предложит оплатить свою долю потребленных товаров и услуг в кафе. Инопланетный же романтизм считал это само собой разумеющимся.

- А ты что, платишь за женщину на свидании?!  - коньяк с лимоном и электрочайник отдыхают. - Тебе не повезло. Можно ведь просто заранее договориться, кто сколько вносит.  А бывает,  они сами вытаскивают деньги, - убеждал меня романтик-бессребреник. «И выпрыгивают из трусов, не совладав с очарованием Саши», - мысленно добавлял я.

Впрочем, примерно так же было и на встречах без женщин. Не желая расставаться со своим маленьким «богатством», начинал мяться:
- Сейчас дойдем до банкомата, я разменяю и отдам.
Поскольку общая сумма была вполне по силам остальным участниками пивного мероприятия, об обещании Саши забывали. На радость герою.

Саша спорил ради самого спора. Уже всем, и ему в первую очередь, была очевидна его неправота, а спор все продолжался, все ожесточался. Оставляя после себя не найденную истину, а лишь прах и пепел.

Впрочем, Саша, будучи всегда правым, все же не считал себя хорошим человеком. Так и готово было порой сорваться с его уст: «Дрянь я, а не человек». Но не срывалось.
Он не был трусом, лжецом или лицемером. Его «бойцовские» качества частенько были востребованы на политических баррикадах. Но в «мирной», тягомотно-рутинной работе, в житейских ситуациях война не самый лучший способ разрешения проблем. Тем не менее, если существовало, к примеру, пять мирных выходов из ситуации и один военный, Саша выбирал последний. И даже проигрывая, был прав. Он всегда прав. Не может быть не прав.

Будучи человеком, воспринимающим действительность иронически, я часто просто пропускал мимо ушей инопланетные «аргументы» и «факты», тихо кивая головой, как будто давая понять: ты прав, ты всегда прав, ты не можешь быть неправ.

Как-то, во время очередной встречи с Сашей, я по своему обыкновению, отмалчивался и отшучивался. Но придя домой, и, начав прокручивать весь наш разговор в голове, вдруг почувствовал прямо-таки физическое недомогание.  Как будто присосками вытянули из тебя все соки и кровь.

Может, инопланетянин еще и вампир?

Судьба еще не совсем развела нас в разные стороны, хотя общаемся сейчас эпизодически (а как еще с инопланетными вампирами?). Но так и вижу его, склоненного над составлением очередной, стотысячной, жалобы на кого-то или что-то, шепча при этом что-то вроде: «Свои права надо защищать. Вот все бы так делали…»