Гильза

Сборник рассказов - "Цветные овцы - Made in Britain "

Отчаянно хлопая крыльями из-под бампера взлетела синяя птица. Где она была, когда я все ставил на "33"?

После жары обещали ливень, и он хлынул дробью по крыше, купоросом смывая цвета, напоминая палаточную молодость, в прошлом - романтику, а теперь ... стреляную гильзу. Цифры на панельке CD, черными косточками в голубом сиянии гробика, оранжевый глаз прикуривателя, который не обжигает и два ангела на капоте, c детской непосредственностью играющие дворником перебрасывая волну на лобовом стекле.

 Я проиграл и проиграл все. В сущности, меня уже нет, я - фантом, и что интересно, не жаль ничего.

Дым от сигареты, не найдя открытой форточки, сделав сальто, лег на торпеду, ожидая, когда закончится ливень и когда можно будет улизнуть в открытое окно. Двигателя совсем не слышно и только стрелка тахометра показывает, что шесть его горшков бecсмысленно сжигают каплю за каплей бензин, который в отличие от времени, всегда имеет ценник.

Сегодня ночью я поставил все, что оставалось на "33", и мне не повезло. Ставить было больше нечего, и тогда Антон, ткнув мне, как ствол пистолета, свой холодный нос к виску, зашептал в ухо:
 - У нас нет нефти, нет алмазов, ни хрена у нас нет, мы не умеем делать мерседесы, калашниковы, но мы можем продавать, продавать наемников. Кому охота умирать самому? А без солдат не устоит ни одна власть. Ты ведь был снайпером, сержант, это и есть наша "nokia". Это серьезный бизнес, нам не нужны шайки, банды, нам нужны батальоны, полки профессионалов... Соглашайся...

В сущности, жизнь своя или чужая - тот же товар. Притом, что оставшаяся ее часть обещает быть не скучной.

Левый ангел, оттолкнув дворник, спросил:
- Kакая разница, если платят?
Правый, паря, уточнил:
- В самом деле, не за медали-ордена же.
- А как его семья, ведь все может скоро кончиться?
- За них не беспокойся, они его давно живым похоронили.
- Как бы он рассудком не тронулся, убивать даже мяснику нелегко.
- Это совсем просто, у него "заказ" от Родины, налоги заплатит и совесть, как салфетка, чистая.
- Он так надеется?
- Зря надеется, ставки уже сделаны.

Что я вчера пил? Виски, текилу??? Педаль в полик! Испуганно завякали клаксоны шарахающихся в стороны машин, ангелов смыло, словно их и не было, я мчался домой. Нет, это не совсем дом, это место, где хотелось выспаться, забыть, выплюнуть изо рта черной слюной противное послевкусие табака, спирта, малиновой губной помады.

Бегом по знакомым ступеням наверх и вот она, моя синяя дверь, не железная, как у соседей, драная, деревянная, как последняя надежда.

Вечная комбинация двух запахов, сегодня - жареных котлет и "Madam Roshas". Турецкое зеркало, отражающее узкую дверь в сортир, унылый простор с обязательным разуванием, словно там, за еще одной дверью - святилище.

- О,о,о !!! Кто к нам пришел, да так не поздно!

Свернуть незаметно в спальню не получилось, за кухонным столом с не по-женски бардачным натюрмортом, сидели "Mоя" и медовая Наташка. Не люблю я пьяных баб, но мимо не пройти.

- Привет. Что празднуем в столь ранний час, и что, как всегда плиска?

"Моя", совсем "хорошенькая", душит почти целую сигаретку в пепельнице, глаза блестят, и вот-вот можно сказать - влажные. А Наташка ... Терпеть не могу мед, поэтому и "медовая", приторная, рыжая, тягуче-липкая. Смотрит откровенно ****ски и как всегда, все устраивает.

- Да плиска, у нас всегда плиска, а ты лучше расскажи, где был.

Какое ей дело, где я был? Это такая женская солидарность - озвучить вопрос за подругу. Чтобы не злиться, подхожу и наливаю себе стопарик этой дряни, от которой даже цистерны ржавеют, и хлопнув его, вместо закуски представляю Наташку голой. Вот умора, обхохотаться можно. Организм послушно пропускает отраву.

- Я, девчонки, посплю, а потом уеду, совсем уеду, вы тут без меня справитесь?

"Моя" - вдруг протрезвев, метнула тревожный взгляд. Хотя может мне и показалось. Я по-прежнему называю ее "Моя", хотя теперь это в кавычках. Когда-то у нас была безумной страсти любовь, от которой осталась только пыль, ритуал, как в бане, где только трут друг другу спинки. Не знаю, как она, но я иногда жалею, что прошлые чувства так отсырели и их больше не зажечь.

- Никаких спатеньки, раз ты здесь один мужчинка, то открой дамам шампанское, будем праздновать мое очередное раз-замужество!

Бутылка с запахом холодильника промерзла, и пробка никак не хочет катапультироваться, ее надо вырывать, обмотав полотенцем.

В сущности, Наташка неплохой человек ... Стоит только кого-то пожалеть, как он сразу становится "неплохой". Ее раз-замужества - обычный повод для пьянки, она и сама не очень переживает, всегда имеет в запасе несколько свежих вариантов. Где-то у нее есть сын и она вспоминает его, уверяя нас, что тому всe-таки нужен отец.

Наконец пробку удалось вывинтить, и я разливаю густое вино в чешский хрусталь. Медовая, как всегда, ложечкой начинает выгонять пузырики, раньше это меня раздражало, теперь привык, у каждой дуры свои "понты".

- Выпьем за меня. Свободную и красивую женщину!

Выпили ...

"Моя" - напловину пьяная, наполовину трезвая. Так бывает, когда руки-ноги уже не слушаются, а разум еще сопротивляется.

- Ты сказал - "Совсем уходишь". И куда это, интересно?
Как захотелось сейчас заорать, грохнуть кулаком по столу, но желание исчезло раньше, чем собралась необходимая для такого поступка ярость.
- Антон предложил повоевать за деньги. Куда? Без разницы, демокраДы хорошо платят. Завтра на сборы, когда вернусь, никто не знает.

Вот и стало легче, обжигая горло, выпил, что было в бокале.

- А я?
- А ты к Алмазову.
Зачем я так сказал? А что я сказал? Разве это секрет? Просто мы притворялись, а теперь все - ясность, я сам все обозначил. Как тяжело поднять глаза и посмотреть на нее, как тяжело...

- Эй, подружка, а что Алмазов?! Значит вот кому он отдал предпочтение?

В ушах набатом стучал колокол, лучше на нее не смотреть, так лучше ... Спать, скорее спать, а завтра - ВСЕ. Бросив пачку сигарет мимо стола на пол, разворачиваюсь и ухожу. Как есть, бревном падаю на кровать и сразу начинаю вертеться, как лопасти ветролета. Не заснуть, открываю глаза и начинаю проваливаться. Надо мной снова те самые два ангела, но на этот раз они молчат, видимо им совсем не смешно.

Сны невозможно заказать в меню, и бывает, мы стираем их сами, как что-то постыдное, что никогда не приходило в голову. Что мне снилось? Какой ужас. Уже наступило сегодня, уже утро, плотные шторы на окнах сменили свой цвет горького шоколада на цвет светлого какао. Чертовски болит голова! Может холодный душ поможет сбросить тиски, сжимающие виски? Х-м - виски-тиски-стихи Запах кофе с кухни, надо сказать - "Доброе утро".

- Это ты? А где "Моя"?
- Кофе будешь? Ушла твоя.
- Куда ушла?
- А к кому ты ее вчера отправил.
- Водка есть?
- Плиска осталась.

Наташка ходит по кухне, не стесняясь, совершенно голая. Когда она голая, она и в самом деле смешная. Впрочем, и я без штанов, значит сон - не сон. Хотя какая теперь разница, вот только противно. А вот мои два ангела, сидят как голубки на холодильнике, и молча чего-то ждут.

- Чего ждете?

- Тебя ждем.

- Ну, ждите, а я стопарик хлопну.

Говорят, что инфаркт, это очень больно. Мне повезло, инсульт, это как лампочка перегорела. Вспыхнула и погасла.