Идеалисты

(пять мини-пьес о разном, но о таких похожих)

Я ударился об угол —
значит, мир не очень кругл.
О.Григорьев


1. Об эротических идеалистах;
2. Творческие и.;
3. И. духа;
4. И. театрального дела;
5. Идеалисты, конечно же, любви.


I. Homo Sum…
(«вот и встретились два одиночества» в рамках 18+)

Действующие лица:
ЖЕ -  хозяйка квартиры неопределённого, но ещё молодого возраста;
ЭМ – гость ещё более неопределённого, но и менее молодого возраста;

Ночь. Гостиная однокомнатной квартиры в хрущёвке. Судя по нарядной елке и нетронутым закускам на столе, Новый Год вот-вот нагрянет. Дверь на балкон распахнута, оттуда доносится гвалт соседской вечеринки.

По комнате бродит ЖЕ, на нёй облегающий свитер и короткая юбка. В одной руке у неё мобильный, во второй – принесённое гостем шампанское. У входной двери стоит сам гость - ЭМ, его кожаная куртка расстёгнута, в руках он вертит кепку. 

ЖЕ. Да присядь ты, чего стоишь… Проходи – раз пришёл… Разденься только.
ЭМ. Ну… Могу уйти… (Снимает куртку.)
ЖЕ. Да ладно… (Ставит вино на стол, набирает на телефоне смс-ку). Вот слушай – написала, пока ты там думал «ехать – не ехать»… Скажешь – звучит, нет? (Читает.) «Дорогой автомат магазина «Леди Би Гуд»! Спасибо тебе преогромное за твоё автоматическое поздравление с Новым годом…»
ЭМ (перебивая). С автоматическим.
ЖЕ. Как?
ЭМ. С автоматическим Новым годом…

Он бросает куртку на спинку кресла, усаживается в него.

ЖЕ (обдумав). Нет, это плохо… Автоматический год – у меня не этот...
ЭМ. Смотри сама… 
ЖЕ. Ты слушай, а не перебивай. (Читает.) «Знаешь, ты единственный, кто догадался поздравить меня…» (Эму.) Ну кроме мамы и по работе ещё… Но это не в счёт, правильно? Ещё, правда, не считая автоматов с лесбийских сайтов, к которым я вообще не отношусь, но они почему-то шлют мне каждый год свои тупые рассылки с поздравлениями… Не знаешь как это отключается?

ЭМ. Нет… Там на сайт надо как-то зайти, что-то нажать надо…
ЖЕ. Угу, так и сделаю… Ты тоже, вижу, знаток ещё тот… Ну дальше слушай… (Читает.) «Желаю тебе в новом году новых знакомств, новых контактных номеров, новых шаблонных текстов и, как следствие новых автоматических наслаждений! Ведь кто-то же должен от всей этой фигни кайф получать! Целую тебя во все кнопки! Твоя Жазель…» (Эму.) А тебе с гомосяцких сайтов поздравления шлют?

ЭМ (поразмыслив). Нет…  Пока…
ЖЕ. Вот тоже странно, да?! Тебе не шлют, а мне – нате пожалуйста! Нет, ты не это… ты не думай, я тебя таким не считаю. Пока. Просто я по справедливости… Ну если логически… На одном ведь сайте зависаем…
ЭМ. Сбой, может, какой… Компьютерный.
ЖЕ. Точно – компьютерный. Это они всё – компьютеры… Отправляю. (Жмёт на кнопку мобильного.) Ушло… Так, ну автомат магазина бытовой техники я уже поздравила… Зэтс ол, фолкс! А ты свои поздравлять будешь?
ЭМ. Автоматы?

Эм прислушивается к соседскому веселью. Пожимает плечами.

ЖЕ. Не заслужили, да?
ЭМ. Почему? Заслужили… Я не знаю, о чём с ними говорить…
ЖЕ. А напиши как я: «Дорогой автомат! Поздравляю тебя, мол, так и так…» Всё. Только нужно как-то остаться собой.
ЭМ. Это в смысле?

ЖЕ. А каждому нужно писать по-разному, что-то своё, индивидуальное, понимаешь? Чтоб не быть, как они… Это очень важно.
ЭМ. Ладно, посмотрим… Может, черкну им что-то попозже…
ЖЕ. Смотри. Черкни обязательно. Я теперь каждый год так буду делать… (Усаживается во второе кресло – напротив Эмма.) Ну а ты сам кто такой будешь?

В открытую балконную дверь залетают то женские весёлые взвизги, то мужской хохот. Наконец, с грохотом врывается музыка. 

ЖЕ. Погоди! (Выскакивает на балкон.) Да вы же, падлы, не одни здесь живёте!! Да сделайте же вы, уроды, погромче чуть-чуть!!! 

Громкость снижается, чтобы быстро увеличиться.

ЖЕ (кому-то из соседей.) Ничего, ничего! Говорю тебе – ничего – значит ничего!! Громкая невыносимая музыка меня успокаивает! Убаюкивает, говорю! (Возвращается в комнату, с грохотом захлопывает дверь.) Да, так хорошо, угу… (Соседям в розетку.) Можно басы ещё чуть надбавить?! Басы наподдай, аюшки!! Да… А он не слышит. Он ни фига не слышит! Это оно, угу… Дикий драйв. Нереальный просто… 

Пританцовывая, пьёт из бокала вино.

ЖЕ. Привет. Так кто ты такой? А то не понятно, по-моему…

Мужчина, развалившись в кресле, разглядывает то женщину, то комнату.

ЭМ. В смысле, интересует – не автомат я? В этом плане? 
ЖЕ. Да вроде вижу - не автомат… (Оживляясь.) А что – это прикол… Вместо смс-ки магазин мужика присылает автоматического… с шампанским и презервативами. Чтоб по-быстрячку… (Смеётся, но невесело.) Надо будет запомнить, рассказать где-нибудь…
ЭМ. Я не голубой.
ЖЕ. Серьёзно? Поздравляю… А по жизни кто? Только учти - никаких имён-фамилий мне… Не хочу про тебя ничего знать… Твой ник – максимум, больше ни-ни. Ну так как? Что-то скажешь?

Молчание.

ЖЕ. Не хочешь про себя рассказывать? Ты, смотрю, подозрительный.
ЭМ. Я нет.
ЖЕ. Но это подозрительно. Согласись.
ЭМ (мнётся). Ладно… Хотя ты сочтёшь это профанацией…
ЖЕ. Чем?
ЭМ (помолчав). Может, даже провокацией, но я… человек.
ЖЕ. Да ты что?! А я? Знаешь, я тоже – как бы…
ЭМ. Ты - человек? 
ЖЕ. Ну а что тут такого?

Разглядывают друг друга.

ЭМ. Думаешь, может быть ещё один?
ЖЕ. Ты… кхм… странный вопрос.
ЭМ. Почему странный? На Новый год в пустой квартире собираются два человека.
ЖЕ. Мальчик и девочка.
ЭМ. Мальчик и девочка - тем более… Да ещё под ёлкой. С шампанским! Два человека. Это настораживает…
ЖЕ. Ну, может совпадение такое…
ЭМ. Нет.

ЖЕ. Самое обыкновенное совпадение. Смотри! (Выполняет человеческие, как ей кажется, телодвижения.) Видел сейчас? А так?
ЭМ. Не основание... Всё равно что-то не то… Я же чувствую…
ЖЕ. А что смущает-то, я не пойму! Может же быть ещё один чел на Земле или не может?!
ЭМ. Может, но не такой. Ты не чел. Я видел чела, я его знаю. Он на тебя ни капли не похож… Не-не-не. Ни разу не такой.
ЖЕ. Ты что – смотрю, меня не слышишь? Я тебе ещё раз повторяю: я – че-ло-век.
ЭМ. Это ты меня послушай! Я видел много… действительно много, по-настоящему много человеков в этой жизни, поверь мне… И ни один не подпадает под твоё описание, девушка… Ни одна. Ни одно.

За окном балкона - взрывы салюта. Она включает телевизор.

ЖЕ. Ты видел людей?
ЭМ. Видел.
ЖЕ. А они видели тебя?
ЭМ. Наблюдали.
ЖЕ. И ты видишь меня? Видишь сейчас?
ЭМ. Ну да.

ЖЕ. И что можешь сказать?
ЭМ. Не то.
ЖЕ. Ты – нормальный, вообще? Ты – извращенец?!
ЭМ. Конечно. То есть, нет… Что?
ЖЕ. Всё ясно с тобой…

ЭМ. Подожди – какой вопрос был?
ЖЕ. Всё. У меня к тебе нет вопросов! Я тебя прощёлкала! Можешь убираться отсюда, извращённый дегенерат!
ЭМ (поднимаясь). Да и ладно! Охота было оставаться… праздник себе портить!
ЖЕ. Стой! Шампанское своё забери.

Эм забирает со стола бутылку. По телевизору передают поздравления президента  с наступающим новым годом.

ЖЕ. Стой! Не могу - спрошу напоследок… А то ведь не засну, смотрю… Только прямо, хорошо? Ты, вообще, зачем ко мне приходил?
ЭМ. Ты меня пригласила…
ЖЕ. Цель визита – спрашиваю?!

ЭМ. А… Ну чтоб потрахаться, наверно… А ты как думаешь?
ЖЕ. А я вообще не думаю. С тобой разве можно думать? Ересь несёшь нереальную.… Страшно слушать тебя!
ЭМ. Ересь – это кто-то у нас другая, по-моему…

Надевает куртку.
 
ЖЕ. Ты бы себя послушал последние полчаса! Такой бред нагородил – я за целый год не разгребу. Человеки какие-то…
ЭМ (нервничая). Этот бред дорогого стоит, между прочим… Я жизнь положил, чтобы пиндюрить его сейчас где хочу, как хочу и кому хочу! Имею я право хоть на праздник, в кругу друзей… ну, подруг по эротическим сайтам… не  думать, что я ей говорю? Есть у меня такое право?! Или не есть?!
ЖЕ. Ты правда – сейчас говоришь то, что ты говоришь? Или у меня просто картинка так совпала?

Со стороны балкона взрыв ора и хохота с вечеринки.

ЖЕ. А можешь, наверно, и остаться! Сейчас всё равно куранты бить начнут… Какая тебе разница где тебе бить будут - здесь или на лестнице?

Же маневрирует возле праздничного стола. Эм не знает – уйти ему или всё-таки остаться.

ЖЕ. Открой шампусик, посиди минуту, а потом можешь угребать отсюда, если захочешь…Мужик в доме - шампанское не открыто. Как такое возможно, вообще?! (Суёт бутылку Эму в руку.) И главное – спором своим задолбал некстати… А чего спорить? Смысл? Нет, ты скажи – вот  что бы реально изменилось, если б я оказалась человеком? Зачем тебе это вдруг понадобилось, блин?!
ЭМ. Да так... каприз…
ЖЕ. Такой ты значит, да? капризный…
 
Рассматривают друг друга, но как-то по-новому.
Бьют куранты.  Спохватившись, Эм откупоривает и разливает по бокалам шампанское.

ЖЕ. С новым годом!
ЭМ. С новым счастьем!

Судорожно пьют.

ЖЕ. А ещё кто-то что-то скажет?
ЭМ. Конечно. Я профессионально говорю тосты…
ЖЕ. Интересно…
ЭМ. Предлагаю выпить за взаимопонимание!
ЖЕ. Всё? А что - годится… Главное - за любовь и взаимопонимание! Хотя ты не такой, чтобы… да? Взаимопонимать…
ЭМ. Абсолютно такой! Это хороший тост. Я – именно такой. И чтоб за чудо в новом году тоже!
ЖЕ. За чудо взаимопонимания! И не только в Новом году!
ЭМ. Но и в Новом годе! И годах!! Трах-тарарах!!! (Смеётся непонятно чему.)
ЖЕ. Ох чувствую, точно мой год будет…

Чокаются. Выпивают до дна.

ЖЕ. Извини - тупой вопрос можно?
ЭМ. А какой же ещё?! Конечно, тупой давай. Мне сейчас самое то...

Же не смотрит на Эм, но всем нутром как бы изучает.

ЖЕ. Ты, правда, сюда жухаться пришёл?
ЭМ. Что такое «жухаться»? А да – жухаться…
ЖЕ. Звучит странно… Не находишь?
ЭМ. Да как... Учитывая, что мы пересеклись на порно-сайте, и последние пару недель регулярно занимались там олалайном, то… Ничего странного, я нет…
ЖЕ. Ну ладно, что с тобой поделаешь… давай… У тебя с собой?
  ЭМ. Чего? (Догадавшись, кивает.)

Эм раскидывается в кресле с тенденцией. Он по-прежнему в куртке. Же делает вид, что её ничего не интересует.

ЭМ. С собой.
ЖЕ. Что?
ЭМ. Ну то, что ты сейчас спросила… Он!
ЖЕ (равнодушно). Класс… А ты… ты его часто дома оставляешь?
ЭМ. Да нет… Всегда со мной.

ЖЕ. Ну естественно. Тем более я просила не забыть его... протереть хорошенько.
ЭМ. Ну я бы и сам догадался. Не в первый раз.
ЖЕ. Ну да… ты ж известный ходок. На сайте тебя как звать?
ЭМ. Известный не известный, но ничего такой…

ЖЕ. Доктор Штопор - это с намёком? На твой стайл?
ЭМ. Доктор Шпокер, вообще-то… Прошу не путать. А что? есть же любительницы! Серьёзно, там не одна такая, там все такие…
ЖЕ. Давай, уже доставай! Заманал своим текстом!

Эм копается в своей одежде. Что-то явно зацепилось внутри.

ЖЕ. Он хоть рабочий у тебя? Или…
ЭМ (раздражаясь). Конечно нерабочий! Когда у меня рабочий был? Вот он, мой любимый… А твоя где? Или стесняешься показать?
ЖЕ (фыркая). Чего это я стесняюсь? Что я - девочка? Тут она…

Же поднимает с пола, ставит на стол свою разноцветную планшетку и, не спеша, заводит её. Эму, наконец, удаётся извлечь из куртки свой чёрный планшетник. Сидя в кресле, шустро запускает его. Между Эм и Же три метра космического пространства.

ЖЕ. Смотри-ка – а многие сейчас он-лайн… И Креветка, и Мастер 90, и этот… смотри - и Удав тоже!   
ЭМ (хрипло). Какой здесь пароль?

Же открывает было рот, чтобы сказать, но передумывает. Забирает у Эм планшет и, прикрываясь экраном, сама вбивает код. Возвращает компьютер.

ЭМ. Это было сейчас очень бдительно и тупо.
ЖЕ. А ты хотел?!

Оба клацают по клавиатуре своих компьютеров. Запустив он-лайн трансляции друг друга, стараются смотреть только на мониторы.

ЭМ. Как вчера давай?
ЖЕ (напряжённо). По другому…
ЭМ. Что - как позавчера?!

ЖЕ. А новое придумать слабо?
ЭМ. Да новое из меня аж прёт! Я сейчас, знаешь, что… Да. Я сейчас… Только ты начни пока, а я попозже подтянусь…
ЖЕ. Вот всегда так… (Соседям.) Я же просила музыку погромче!!

Глухой басовый ритм и так на диво. Же начинает снимать свитер, но останавливается.

ЖЕ. Знаешь, чё как-то не то…
ЭМ. Да так… Свет может выключить?
ЖЕ. Можно…
ЭМ. А если я на кухню?
ЖЕ. Молодец! Давай!

Эм перебегает с планшетом на кухню. Садится за стол и машет в экран рукой.

ЭМ. Ну давай, красапетка! Снимай уже… Давай…

Же, пританцовывая перед своим монитором, стягивает свитер через голову. Эм снимает куртку, расстегивает рубашку, затем - брюки. Же начинает расстёгивать бюстгальтер. Электричество гаснет в самый неподходящий момент, только два планшета продолжают пульсировать свет во тьме. Тишина в квартире и за стеной.

ЭМ. Э! Это что такое?! Это как? Это свет  отключили?! (Подбегая к окну.) И у других тоже? Это, в каком смысле…

Переходит из кухни в комнату, освещая свой путь планшетом как фонарём.
   
ЖЕ (натягивая свитер). Да нету уже смысла вообще…
ЭМ (кривляясь). Ищу человека… ищу человека…
ЖЕ. Это точно автоматы сделали. Они такие…
ЭМ. Когда такое было, чтоб на Новый год свет выключали?!
ЖЕ. Не припомню...
ЭМ. Чудеса…
ЖЕ. Музыка у соседей заткнулась – вот это чудеса реальные! 
ЭМ (всматриваясь в монитор). Это же и сеть накрылась… Вся фигня похерилась, короче!
ЖЕ. Такой кайф обломали, заразы…
ЭМ. Не говори…

Эм плюхается в кресло напротив Же.

ЭМ. А вообще, ты – типа, я смотрю… пронзительная.
ЖЕ. Ничего себе…
ЭМ. И подача у тебя такая… ну мощная.
ЖЕ. Да спасибо, как бы…
ЭМ. Ну да… И грудь хорошая. Я б тебя полюбил бы, чувствую, крепко.
ЖЕ (фыркая). Ещё б…
ЭМ. А я как? Ну, в реале?
ЖЕ. Нормально. А что? Да неплохо ты в реале… не парься.
ЭМ. Да я ничего себе в реале!
ЖЕ. А я живьем знаешь какая?! У-у…
ЭМ. Да не рассказывай – сам вижу. Нереальная просто…
ЖЕ (улыбаясь). Нечеловеческий ты человек.

Пауза. Поедают друг друга глазами.

ЖЕ. Да когда же эти сволочи свет уже включат?!
ЭМ. Да скоро. Скоро должны… Новый год всё-таки...
ЖЕ. Верно. А в новый год всякие чудеса случаются.
ЭМ. Точно. Мы же и тост выпили за чудо.
ЖЕ. Я до дна…
ЭМ. Я тоже. Значит, механизм запущен. Ждём?
ЖЕ. Ждём…

Принимают планшеты наизготовку. В нетерпении подёргиваются в своих креслах.
FIN

II. Покорители
(стон по гармонии в одном действии)

    «Мы боги», - мрачно жрец сказал
       и на далекие чертоги рукою сонно указал…
Велимир Хлебников


ПЕРВЫЙ – программист, 24 года;
ВТОРОЙ – литератор, 30 лет;
ДЕВАХА
ПАЦАН
СТАРИК
РИЭЛТЕР
Прохожие.

Поздняя осень. Двор в спальном районе Москвы. Возле детской площадки - двое молодых людей. ПЕРВЫЙ пританцовывает от холода. ВТОРОЙ, присев на спинку скамейки, звонит по мобильному телефону. Рядом с ними на земле - две большие спортивные сумки. Время от времени мимо проходят люди.

ПЕРВЫЙ. Какая жизнь - штука, всё-таки, непредсказуемая, а, Вить… 
ВТОРОЙ. Что-то не отвечает…
ПЕРВЫЙ. Как я мечтал… Как я, блин, надеялся… И теперь не верю! Я просто отказываю верить! (смеётся.) Всю жизнь в Москву мечтал попасть и на тебе…
ВТОРОЙ. Мечтал «в Москву», но попал в Москву… Непредсказуемо у тебя…
ПЕРВЫЙ. Я уже не соображаю ничего… Я просто балдею от ситуации!
ВТОРОЙ. А кто-то вчера проводнице чесал, что не верит в существование этого города… 
ПЕРВЫЙ. Мало чего по запалу не брякнешь…
ВТОРОЙ. А ещё кто-то вчера брякал, что нам ничего здесь не светит…
ПЕРВЫЙ. Ну может, я разнервничался перед приездом… (Улыбаясь.) Что ты лезешь?..
ВТОРОЙ. Да я не лезу… 
ПЕРВЫЙ. Когда всю жизнь Москва – это что-то такое далёкое, такое яркое, как открытка… Но и враждебное, блин, то знаешь…
ВТОРОЙ. Красивая враждебная открытка?
ПЕРВЫЙ. Для меня – типа того... А что?
ВТОРОЙ. Ничего…
ПЕРВЫЙ. Да, вот такой я – провинциал дремучий…
ВТОРОЙ. Да нет… я просто поставил себя на твоё место… Моделирую, так сказать,  эмоции…
ПЕРВЫЙ. Профессиональное у тебя, да? Я тоже, когда придумываю что-то, то… есть у меня приколы… Я, знаешь, когда эту программку свою писал, я музыку особую ставил…
ВТОРОЙ (набирает по мобильному чей-то номер). Извини, я сейчас…
ПЕРВЫЙ. Ну да. И тут Москва… (Шёпотом кричит.) Москва…
   
Второй вслушивается в трубку, затем сбрасывает вызов.

ВТОРОЙ. Не берёт…
ПЕРВЫЙ. Может, другому позвоним? Этих риелтеров здесь кишмя кишит…
ВТОРОЙ. Да вот он дом, квартира где-то здесь должна быть…
ПЕРВЫЙ. Тогда подождём… Может, в метро, не слышит…
ВТОРОЙ. Может, не слышит… Так что ты говоришь?
ПЕРВЫЙ. Я говорю – Москва…
ВТОРОЙ. А…

Входит ДЕВАХА, позади её маячит ПАЦАН.

ДЕВАХА (Первому). Привет. У тебя закурить нет?
ПЕРВЫЙ. Я не курю…
ДЕВАХА. Фигово… А потрахаться?
ПЕРВЫЙ. Я… Что-что?
ДЕВАХА. Ну это…
ВТОРОЙ. Мадемуазель, у него потрахаться нет, он влюблённый сейчас…
ДЕВАХА. М-м… А ты?
ВТОРОЙ. Я – да, то есть - нет, не сегодня…
ДЕВАХА. А когда?
ВТОРОЙ. Ну, когда-нибудь… Не при жизни, может, так потом…
ДЕВАХА. Фигово…
ВТОРОЙ. Да чего уж хорошего?! (Пауза.) Что-то ещё?
ДЕВАХА. А что тут ещё?..

Возвращается к своему приятелю. Переговариваясь, уходят.

ВТОРОЙ. Или я зря отослал девчушку? Пуританку эту?..    
ПЕРВЫЙ. Я тебя умоляю… (Смеётся.) Я вот думаю, как бы устроиться побыстрее?..
ВТОРОЙ. Устроимся. Ничего…
ПЕРВЫЙ. Надо было номер квартиры спросить! Посмотрели бы уже, погрелись…
ВТОРОЙ. Скажут они, сейчас! Они боятся, что мы их обманем, сами с хозяйкой договоримся.
ПЕРВЫЙ. Н-да, а холодно-то как, а?! (Припрыгивает, хлопает себя по плечам.)
ВТОРОЙ. На месяц снимем пополам, а потом разъедемся, так?
ПЕРВЫЙ. Однозначно! Я только осмотрюсь, побеседую кое с кем, а потом буду перебираться поближе к центру…
ВТОРОЙ. Ты вчера что-то о своих гениальностях рассказывал…
ПЕРВЫЙ. Ого! Я вчера и до этого дошёл? Класс… А что я ещё рассказывал?
ВТОРОЙ. Да ничего… В подробности ты не вдавался, да мне это как-то до фени… У меня своих гениальностей выше крыши…
ПЕРВЫЙ. Да? Ты вчера говорил… сценарии пишешь? Или что… пьесы?
ВТОРОЙ. Что-то вроде того... (Делает звонок по мобильному.)

К ним возвращается Пацан, останавливается чуть поодаль, наблюдает за приятелями.
      
ВТОРОЙ. Вне зоны она… (Смотрит на часы.) Ну что… Ждём ещё десять минут и звоним в другое место?…
ПЕРВЫЙ. Давай сразу в другое! Пусть себе занимаются, пока мы этих ждём…
ВТОРОЙ. Можно... Хотя здесь цена, вроде, ничего… (На Пацана.) Чего он высматривает?
ПЕРВЫЙ. Тебе не по фиг? Пусть высматривает…
ВТОРОЙ. Не нравится мне… Что-то замышляет, по-моему…

Пауза. К ним подходит парень.

ПАЦАН. А чё вы к моей биксе пристебались?!
ВТОРОЙ. К кому? Слушай, тебе что - докопаться не до кого?
ПАЦАН. Почему? Есть…
ВТОРОЙ. Ну иди с ним и базарь!
ПАЦАН. А может я хочу с тобой… Ты чё мне запрещаешь, чё ли?!
ВТОРОЙ. Да как такое можно запретить?! Что ты?! Ты просто мешаешь нам, не видишь, нет?
ПЕРВЫЙ. Да, дружище, иди себе мимо…
ПАЦАН. Ты кому это сказал?! Это мой район, я здесь живу, понял? А ты откуда такой нарисовался?! Ты Сударя из третьего подъезда знаешь? А Волика Носатого? Он сейчас сюда придёт – он тебя с песком сровняет! И тебя тоже! Что – в штаны напустили? Сейчас ещё больше напустите оба!
ВТОРОЙ. Да пусть приходит! Давай!
ПЕРВЫЙ. Давай, мы ждём его!
ПАЦАН. Смотри мне сейчас…

Уходит.

ПЕРВЫЙ. Нет, ты видал, а?
ВТОРОЙ. Шпана…
ПЕРВЫЙ. Что, может, от греха пойдём отсюда?
ВТОРОЙ. Да трепится просто… Никого он не приведёт… Урод! Хотя мне здесь уже не нравится, если честно…
ПЕРВЫЙ. Звоним в другое место?
ВТОРОЙ. Драпать, вообще-то, не хочется… Пусть приходят.
ПЕРВЫЙ. Проблем тоже не хочется, на ровном месте…
ВТОРОЙ. Вот откуда он взялся, быкота эта?!!
ПЕРВЫЙ. Ждём, да?..

Второй вынимает газету, подыскивает подходящую контору.

ПЕРВЫЙ (вновь танцует от холода). Вообще, после таких людишек начинаешь сомневаться, а нужно ли что-то для человечества делать… Или может, гори оно всё синим пламенем, а?
ВТОРОЙ. Может быть…
ПЕРВЫЙ. Я ведь программу одну хорошую придумал… Я тебе вчера не рассказывал? «Счастье» называется... Рабочая такая программка, неплохая, в общем… А в последнее время всё больше думаю, а нужна она таким?..
ВТОРОЙ (набирает из газеты какой-то номер). Компьютерную? Да, ты что-то проводнице плёл вчера… Очаровывал…
ПЕРВЫЙ. Так и не очаровал…
ВТОРОЙ. А мне идея понравилась, хотя я мало что понял…
ПЕРВЫЙ. Там не каждый разберётся… Хотя с виду простенькая такая программка, но там принцип один оригинальный… Я его сам придумал.
ВТОРОЙ (смотрит на свой мобильный с мелодией вызова). О, риэлтер наш… Алё! Алё! Сорвалось…
ПЕРВЫЙ (осматривается). Вон этот урод сидит, на лавочке… Нас ждёт или ещё кого…
ВТОРОЙ. И мы ждём. Пусть приходят! Я ведь тоже вещицу написал, знаешь… Ну так, пьесу одну… В ней сорок персонажей, все хорошие люди, представляешь? Ни одного подонка или хотя бы средних качеств человека! Все прекрасные люди…
ПЕРВЫЙ. Ого! Ну и куда ты её дальше…?
ВТОРОЙ. В топку, куда... Неактуальная, чувствую, пьеска… Без реалий.    
ПЕРВЫЙ. Лучше сам ей перезвони.
ВТОРОЙ. Да я знаю… сам…

Второй делает звонок. К ним приближается СТАРИК.

СТАРИК. Извините, ребята… К вам только что подходил паренёк один…
ПЕРВЫЙ. Да, подходил… ну и что?
СТАРИК. Ничего… просто не бойтесь…
ВТОРОЙ (сбрасывает вызов). А почему вы решили, что мы боимся?
СТАРИК. Нет, я вижу, вы ничего не боитесь, но всё равно… На всякий случай – не бойтесь…
ВТОРОЙ. А, ну спасибо, успокоили… А то мы бы не выдержали напряжения, убежали…
СТАРИК. Нет, я вижу, что не убежали бы… Но можно вам дать ещё один совет?
ВТОРОЙ. Лучше не надо. А то у нас советов этих…
ПЕРВЫЙ. Нет-нет… Какой совет?…
СТАРИК. Я скажу, а следовать ему, не следовать – сами решайте… Хорошо? Вы, ребята, людей не сильно бойтесь… Вы себя больше бойтесь. Вот так… Ну будьте здоровы!

Уходит. Приятели осматриваются.
 
ВТОРОЙ. Слушай, какой приветливый двор! А какой великолепный город, а?!
ПЕРВЫЙ. Не говори… Даже не знаю, что сказать…
ВТОРОЙ. Нет, ты только посмотри… Он ведь с тем не заодно? Ведь непохоже, да?
ПЕРВЫЙ. Непохоже… Как дед к нам подошёл, тот козёл сразу куда-то слинял…
ВТОРОЙ. Я тоже заметил…
ПЕРВЫЙ. Что будем делать? Звони этой бабе, что ли…
 
Второй снова набирает номер.

ВТОРОЙ. А старик немного странный…
ПЕРВЫЙ. Ещё какой странный! Но как-то попустило, да?…
ВТОРОЙ. Тебя попустило?
ПЕРВЫЙ. Немного… А тебя?
ВТОРОЙ. Не знаю… Занято… (Прячет мобильный.) То есть ты всё-таки одаришь этот бренный мир своей невиданной программой? 
ПЕРВЫЙ. А что? Очень может быть… 
ВТОРОЙ. Погоди… И что - из-за какого-то гнилого районщика счастье всего человечества висело на волоске?
ПЕРВЫЙ. Смейся, смейся… Нет, ты знаешь – да. Действительно, висело. Просто неуютно стало… тоскливо как-то…
ВТОРОЙ. Да я понимаю…
ПЕРВЫЙ. Мысль мелькнула – а что я здесь делаю? Кого хочу осчастливить? Знаешь, как выпал в холодный осадок… Думаю, на хер это им надо?! Нет, понятно, смешно…
ВТОРОЙ. Мне – нет. Я ведь тоже, знаешь, тот ещё тип… Я - только не смейся… Я пишу пьесы о систематически хороших людях… Как тебе такое покажется?.. Я даже новое течение в драматургии породил! (Смеётся.) «Сверхновой драмой» прозываю… или как-то в этом роде, неважно, в общем… И одним из трёх принципов этого прогрессивнейшего движения будет то, что все мои персонажи являются…
ПЕРВЫЙ. …хорошими людьми.
ВТОРОЙ. Абсолютно верно! Очень хорошими! А вторым условием – что все они всё равно гибнут в этом прекраснейшем из миров!
ПЕРВЫЙ. Неожиданно… А из-за чего? Причина есть?
ВТОРОЙ. Есть. Их убивают другие очень хорошие люди.
ПЕРВЫЙ. Оригинально. А третье условие какое?
ВТОРОЙ. А третье я ещё не придумал… 

У Второго звонит мобильный, он принимает вызов.

ВТОРОЙ. Алё! Да что ж ты будешь делать… (Смотрит на дисплей.) Это прикол какой-то, наверно…
ПЕРВЫЙ. А это точно риэлтер?
ВТОРОЙ. Точно. Смотри - её имя, агентство «Новый День»…
ПЕРВЫЙ. Ну и хрен с ним, с «новым днём», звони в другой «день»… А в моей программе главный принцип - знаешь какой?
ВТОРОЙ. Нет. Ты лучше не рассказывай, а то не выдержу и украду идею…
ПЕРВЫЙ. Не-ет… ты – не украдёшь, это во-первых… А во-вторых, её уже пытались… Короче, это длинный разговор, потом, может, расскажу... А я теперь собираюсь авторские оформить, переговорить с людьми, может в суд на тех подать, не знаю ещё…
ВТОРОЙ. Да ты кучу бабла загребёшь!
ПЕРВЫЙ. Ну… Может быть… Не в этом дело. Мне эта куча как-то… Здесь другое. 
ВТОРОЙ. Да? Счастье народов всех стран?
ПЕРВЫЙ. Народы всех стран мне тоже до фени, мне бы со своим разобраться… Она понимаешь, под нашего человека заточена… В ней алгоритм продуман такой, что… в общем, всё, что я выудил о счастье из Чехова, Достоевского, Толстого… из Библии конечно… всё в её шифровочку вложил… 
ВТОРОЙ. Ты меня вчера про счастье пытал, я помню…
ПЕРВЫЙ. Ну да. В этой программе каждый вводит по себе определённые данные… ну там вкусы… проблемы… события последних лет… планы, пожелания, короче, много всякого разного! Я над этим два года работал… А она тебе на каждый день разрабатывает определённый распорядок дня, даёт рекомендации специальные, что делать, что не делать… 
ВТОРОЙ (с иронией). Интересно.
ПЕРВЫЙ. Нет, так не объяснишь… Ты, главное, знаешь, на чём у меня всё закручено?
ВТОРОЙ. На куче бабоса, наверно…
ПЕРВОЙ. Нет! Самое главное, на чём у меня всё держится: счастье – шутка жутко иррациональная, ускользающая… Но я! Я, простой украинский парубок, рассчитал её математически и закодировал! Я вывел её алгоритм! Синкопу счастья вывел я!!
ВТОРОЙ. Ты джазист, я смотрю…
ПЕРВЫЙ. Ещё какой! И под каждого человека своя особая синкопа получается… 
ВТОРОЙ. Здорово… Я ничего не понял, но ты продолжай…
ПЕРВЫЙ. Что? Да я и так простым языком объясняю… Смотри: счастье - это такой коэффициент определённый, он в запланированном тобой течении вещей делает нужный изгиб, добавляет, так сказать, чуточку здоровой иррациональности… и из-за неё каждый человек получает свой персональный совет, что ему делать в этот день, на что обратить внимание, на что лучше не надо… А ты уже сам решаешь, следовать совету или не следовать…
ВТОРОЙ. Интересно…
ПЕРВЫЙ. Интересно… Да ты вообще соображаешь, какой это должен быть прорыв?!
ВТОРОЙ. Соображаю… (Смеётся.) Только программка эта у тебя ни фига не работает…
ПЕРВЫЙ. Почему не работает?
ВТОРОЙ. Так… Я тебе это, как старый гуманитарий говорю…
ПЕРВЫЙ. И? Что в ней не так?
ВТОРОЙ. Да всё не так. Тебе любой скажет, что она - фуфло и никуда не годится…
ПЕРВЫЙ. Почему?! Я тебе десятой доли не рассказал ещё!
ВТОРОЙ. Так… Просто, понимаешь, Богдан… Просто… ты не был бы таким загнанным, таким несчастным, если б она у тебя работала. Всё очень просто…

Снова делает вызов.

ПЕРВЫЙ. Нет. Всё не просто… 
ВТОРОЙ. А куда проще-то?
ПЕРВЫЙ. Я – это я. А средний нормальный человек – это средний нормальный… 
ВТОРОЙ. Алё! А… (Смотрит на монитор.) Что-то квакнуло и сорвалось… 
ПЕРВЫЙ. Всё – я звоню в другое место.

Забирает у Второго газету, вынимает из кармана  телефон.

ВТОРОЙ. Средний нормальный?.. Погоди. (Отнимает газету.) Я только что придумал третий принцип «Сверхновой драмы»… Вот на ходу! Угадай какой? Хотя после него о твоей синкопе счастья можно забыть, как о кошмарном сне. (Улыбается.)
ПЕРВЫЙ. Ну… говори…
ВТОРОЙ. Смотри, в финале пьесы должно оказаться, что все персонажи, все хорошие люди на самом деле оказываются плохими. Очень плохими. Такими самолюбивыми лжецами, почитающими себя втайне всегда правыми. В общем, злодеи, сами не ведающие, что они злодеи… Как тебе такое покажется?
ПЕРВЫЙ. Честно? Мне не очень…
ВТОРОЙ. Да? Знаешь, мне самому не очень… Тяжёлый принцип, ты прав. Накипело что-то… Так что, знаешь, засчитай мне эту мысль за приступ космического пессимизма и забудь… Подумалось просто, ну а вдруг всё именно так, а мы живём и тупо не замечаем?.. Но ты забудь, хорошо? 
ПЕРВЫЙ. Да я уже забыл… Ты не поддавайся просто… такие мысли – это… Есть же хорошие люди на Земле! А мы их не замечаем… Человек так устроен, что чётко видит и помнит только плохое, что с ним случилось… Судит, исходя из этого, и рядит, ненавидит… Вот стоит с ним какой-то хрени случится, так сразу всё хорошее  выветривается из его сознания, остаётся одна гадость… Ну и видит он наперёд одну только гадость да подлость… А хорошее не видит…
ВТОРОЙ. Ну может быть… Знаешь, в какой-то книге, не помню какой… прочёл давно статью одну… интересная такая статейка… она мне сразу запала в душу, почему-то… Простенькая история… Там знаешь… Я, вообще-то, подзабыл малость, но главное помню… Это были воспоминания участников какой-то экспедиции в Сибирь, куда-то в самую далёкую глухомань… Это Россия где-то конца 19-го века… Пишут, значит: пришли они в какое-то Богом забытое селенье, где первого и последнего цивилизованного человек видели пару сотен лет назад, да и то, наверно, это был Ермак, так что… с техническими новинками у них, в деревне, дела обстояли не очень… Плохо обстояли дела. То есть был у них век шестнадцатый-семнадцатый приблизительно… А у этих экспедиторов с собой случился фотоаппарат… И вот они общаются с аборигенами, а потом эти геолого-разведователи для поддержания разговора, наверно, делают пару снимков местности… проявляют их, ну и демонстрируют местным… «Вот, типа, полюбуйтесь – ваша речка, лес, дома…» А те смотрят, ни фига не узнают. Учёные их носом тычут: «Ну вот же они, смотрите!» Сопоставляют фото с оригиналом… «Глядите, изображения один к одному!» Те плечами пожимают: «нет, мол, не видим»… Эти начинают понимать - что-то не то…
ПЕРВЫЙ. Со зрением может?
ВТОРОЙ. Да не со зрением… Те тоже сначала подумали, но местные – все, как на подбор, здоровые ребята, охотники все. Зрение двести процентов! Видят идеально, на метр в землю. Фото им показывают – «ничего не видим…», «муть какая-то», говорят…
ПЕРВЫЙ. Ну… Из-за чего - выяснили?       
ВТОРОЙ. Нет.
ПЕРВЫЙ. Странно…
ВТОРОЙ. Очень странно, Богдан, очень! А в конце статьи предположение делается любопытное… Что, мол, аборигены эти просто психологически не были готовы увидеть что-то на кусочке непонятной для них какой-то… тоненькой дощечки. Они были уверены, что на ней ничего конкретного из жизни просто быть не может! И потому их мозг в самый решительный момент отключался и вместо чёткого, до боли знакомого пейзажа, видел одну только муть да сивый туман… То есть, они, понимаешь, были слишком здоровы для новой реальности… Или примитивны, не знаю…

Молчание.

ПЕРВЫЙ. Поучительная история.
ВТОРОЙ. Да просто классная история!
ПЕРВЫЙ. Думаешь, мы тоже что-то не видим?
ВТОРОЙ. Думаю, мы видим максимум процентов пять от настоящей реальности…
ПЕРВЫЙ. Дела… (На заигравших мелодию мобильный Второго.) Опять она?..
ВТОРОЙ. И мир, может, всё-таки прекрасен, а?… Ну, или не очень…    

Входит РИЭЛТЕР, держа у уха мобильный, проходит мимо приятелей, едва не задев их.   

ВТОРОЙ (в телефон). Да!
РИЭЛТЕР (в трубку). Алё! Виктор?! Извините, подбирала вам другие варианты, чуть припозднилась… Вы уже у дома?
ВТОРОЙ. Да, мы стоим прямо перед первым подъездом...
РИЭЛТЕР. Ой, как хорошо…  (Осматривается.) А где именно?
ВТОРОЙ. По-моему, вы прошли мимо нас… Вот мы - возле лавочки… рядом детская площадка, качели… Видите?
РИЭЛТЕР. Нет… Детскую площадку вижу… Лавочку тоже. Вас… нет.
ВТОРОЙ. Ну вот же - я машу вам рукой…

Первый и Второй сигнализируют ей руками, идут к ней.

РИЭЛТЕР. Где? Я не вижу… (Отворачивается и удаляется от них.)
ВТОРОЙ. Ну смотрите - вот!
ПЕРВЫЙ. Вот мы! Эй!
РИЭЛТЕР. Я не знаю… Я вас не вижу… 

Мимо приятелей идут двое прохожих, которые тоже их не замечают и проходят чуть ли не сквозь них. Эти двое уходят. Риэлтер идёт вслед за ними. «Покорители» присаживаются на скамеечку. 
Занавес.

III. Редкие Птицы
(задумчивый прикол в одном действии)

Действующие лица:
НЕИЗВЕСТНЫЙ – типический охотник за пустой тарой; одет крайне небрежно и ещё более неопрятно; очень неопределённого возраста, что отчасти объясняется неопределённым возрастом его бороды;   
ФОМИЧЁВ – прохожий, лет 30 с небольшим. Одет опрятно, но с вызовом небрежно. Пребывает в нервном возбуждении, при этом выглядит измотанным, но поскольку дело после его ночного дежурства, так это, возможно, потому…;
МИСС МЕЛАНХОЛИЯ – симпатичная студентка, лет 20, с эсэмэсками;

I.

Ранняя осень. Утро. Парк. Уютная аллея с двумя скамейками в ряд, на одной из которых, полусидя-полулёжа, спит НЕИЗВЕСТНЫЙ.  Рядом на земле валяется его пакет с пустыми бутылками. Между скамейками раскинуло ветви дерево с ещё не опавшей жёлтой листвой. По аллейному гравию там и сям шныряют голуби.

Входит ФОМИЧЁВ. Непроизвольно жестикулируя, он заканчивает разговор  по телефону.   

ФОМИЧЁВ (в трубку). Да я всю ночь дежурил! Что?! Я глаз не сомкнул!.. Я не знаю… Не знаю – говорю! Не успею, наверно!! А почему Голобородько нельзя послать?! Да знаю я, как он занят! Повёз уже кого-то куда-то… Угу… А у меня выходной сегодня законный! Я устал… Ладно, звоните… (Сбрасывает вызов, себе.) Никуда я не пойду! Пусть  Голобородьку посылают… Любимчика своего! Его нельзя, а меня можно? Достали! Честное слово – достали! Я им что – пацан с поручениями бегать?! Сами сходят – если надо… Задрали! Просто… задрали!!! 

Силясь говорит про себя, но то и дело срываясь вслух, Фомичёв направляется  к свободной скамейке. Навстречу ему идёт МИСС МЕЛАНХОЛИЯ. Фомичёв, воспользовавшись преимуществом отвратительного настроения, плюхается на лавку первым. Девушка, взглянув на кого-то по другую сторону аллеи, уходит.

II.

Развалившись на скамейке и со знанием дела помедлив, Фомичёв вынимает из кармана куртки бутылку пива. Открыв пробку, смотрит в её горлышко.

ФОМИЧЁВ (с горькой иронией). Дыму нету – пиво фуфел. И зачем я его…? (Сильно отпив.) Н-нормально… Второй не сразу! Так - второй не сразу! Погодим… (Делает второй.) Полчаса посижу и домой… спатиньки. А пошли они… Ни понятий, ни справедливости… ни хрена у них…

Вынув из кармана куртки пакет с сухарями, вскрывает его и достаёт пару кусочков. К нему сбегаются голуби.

ФОМИЧЁВ. Вижу, ребята… Молодца… Признали лоха, признали… Хе-хе… (Бросает им сухарь.) Как у вас, бандитов, всё просто… Поел – счастлив. Не поел – ищешь что б поесть… Нашёл – счастлив. Не нашёл – ищешь… Всё у вас просто, по расписанию… А тут носишься, как… я не знаю кто…

Фомичёв всматривается в голубей.

ФОМИЧЁВ. Ну? Есть среди вас нормальные ребята? Есть… Должны быть! Вот, например… (Бросает сухарь.) О, молодец! Сразу взял. Активист! Ещё… (Бросает.) Пусть не всегда, но… Мы своё ещё возьмём, да?! Когда надо – не упустим. Правильно? Потому что смелый! Потому что решительный! Честный! Прямо как я… Потому что, когда надо действовать – я действую, а не прячусь за спиной… Когда Малюков подошёл ко мне с его «левыми» друзьями, я его прямо послал! Сказал – такие вопросы не ко мне, я сам решу, когда и что мне делать. Самостоятельно! (Ещё сухарь Активисту.) Во блин, ну точно – я… Не отсиживаюсь в глубине, не шифруюсь… Всегда иду открыто, в лоб, на абордаж – в штыковую! Но когда вокруг столько голубей – ведь невозможно сосредоточиться! Одни интриганы кругом! А я всё равно иду вперёд. За это меня и не любят… Грамотей, выскочка, карьерист… Ха! От них разве чего-то хорошего дождёшься?

Махнув рукой, «переключается» на другого.

ФОМИЧЁВ. Ты смотри, какой… Белый весь… Ну почти весь… Хвост только с пятнами… Как это? Саврасый, да? Или нет - пегий! Бело-чёрно-пегий! (Старается подкинуть сухарики именно ему.) На, держи… Кушай, прынц, кушай… Но что ж такое? На ещё… Опять… Да не суетись ты так! Спокойнее! А то тебя все обходят… На ещё… Вот этот точно твой… Да что ж такое…? Заколдованный он что ли?!.. Или неудачник патентованный?.. Не, заколдованный, наверно… Прынц! На меня похож… Тоже одинокий, редкий, неприспособленный… Глянь… Этого красавца обходят все кому ни лень! А он, балда, не сообразит, что ему делать. Куда бежать?! Кого толкать?! Ни фига не сообразит… (Невесело.) Ха-ха-ха… Н-да, бестолковый… А, может, порядочный просто? А, может, то и другое вместе… Носится со всеми, вместо того, чтоб отбежать одному подальше, а там бы я ему подкинул… Он бы хоть поел спокойно. А так… Не… Шансов нет. Вообще, никаких! Но красив, мерзавец… Красив…А давай мы ещё раз попробуем – последний, да?

Отставив пиво, манипулирует в воздухе сухариком, стараясь вывести Принца на выигрышную позицию. Бросает.

ФОМИЧЁВ (опечалившись). Нет, ну этот бы я точно взял… А он… Обошли парня. Серая масса оттолкнула и обошла… А он только башкой своей непродвинутой завилял… «Как так? Я что - опять пролетел?!» Да, приятель, да! Опять пролетел! Неприкаянный ты мой... Не-при-ка-ян-ный… (Заглядывая в пакетик.) Оп, надо экономить… А то на всех не хватить… Не обижайтесь, други мои…

Начинает пальцами разламывать сухари. Бросает голубям крошки, но уже демонстративно в сторону от Пегого. Наблюдает за борьбой. 

ФОМИЧЁВ. А вот те ещё один оригинал. Не… Вот этот – я! Точно - вылитый… И бегает впереди всех. Всегда на острие, всегда в гуще событий… Энергии пропасть! И задумчивый при этом, гордый, голодный… Сухари валятся ему под ноги, а он их, мало того, что не ест, он их ещё изучает… И презирает, наверно… Ха! Нет, правда, он мне нравится! Вместо того, чтоб просто взять сухарь и заточить, он подбежит… (Кидает крошку Оригиналу.) Так… рассмотрит хорошенько… чуть ли не обнюхает и… отвернётся! Во, тип! А ведь тоже хочет есть, потому что чего бы ему здесь тогда прыгать? Правильно? Но не ест… То же, что и все, не ест. Из принципа! Прынцыпы ему не позволяют, вот он и бегает голодный… Но для вида, так сказать, для порядка… всегда с толпой, типа со всеми, а сам думает о своём… О чём же ты, интересно…? О вечном, наверно… О великом! (Смеётся.) Н-да… Ну и кадры у нас здесь шныряют… я не могу… 

Отсмеявшись, обращает внимание на голубя, прыгающего чуть в стороне от стаи.

ФОМИЧЁВ. О! А есть, ещё хуже… Есть, вообще, ни на что не похожие… Как вот этот, например… В сторонке рыскает, ничего ему не надо… Хотя нет – надо. Он меня рассматривает. Хе-хе! Ну смотри, смотри… При чём хитро так рассматривает… с подковыркой… Типа спрашивает: А чё это за чел? Чё он тут разбросался? Чё он одним даёт, другим нет? И чё за смысл в этом кордебалете?! Да?! Голубь-старик какой-то… Или нет - голубь-философ! Точно! Ничего не делает, ничего не хочет – думает в основном… Да… (Вздыхая.) И я таким был… Сегодня особенно… 

Навесом бросает крошку, силясь попасть в Философа.

ФОМИЧЁВ. Получил?! Ха! Молодец – даже не увернулся… Удар получен в голову. А потому что по фиг!

III.

По аллее  неторопливо проходит Мисс Меланхолия и усаживается на вторую скамейку, подальше от Неизвестного, поближе к Фомичёву. Нажимая кнопки в своём мобильнике, время от времени посматривает на кого-то с другой стороны аллеи. Фомичёв, допив бутылку до дна, отставляет её и вскрывает новый пакет с сухарями.

ФОМИЧЁВ (голубям). Быстро вы первый прикончили… (Соседке, не оглядываясь.) Они мне должны уже рублей сто, не меньше… А если без вычетов, то и всю тыщу… Не знаю, отдадут - нет… Вы не в курсе, случайно?

Девушка улыбается, но молчит.
 
ФОМИЧЁВ. И с кого сколько спросить? Каждый ведь по-разному съел, не отрицаю… Я и подбрасывал-то одним больше, другим меньше… По настроению. Были у меня фавориты, тоже не отпираюсь… А что они?… Оценят ли…?

Прекращает кормить. Девушка качает головой и продолжает набирать текст в мобильном.

ФОМИЧЁВ. Думаете - нет? А я вот думаю – оценят. Сначала у меня любимцем был Активист. (Хочет показать рукой.) Так… Где он? Уже не видно. Такой же, как все, но хватка у него железная. Потом мне понравился Принц…. Белый с пегим хвостом, видите..? Не от мира сего… Красавец, да? То-то… После него - Оригинал… Чудак-интеллигент... О, кадр ещё тот! Тоже похож на других, но посветлее немного. Вон он, вон он! Видите?.. Не ест, что дают. Почему – не знаю… Наверно, потолкаться сюда пришёл… Вот… А в самом конце меня поразил просто-таки в сердце… пронзил, можно сказать… вон тот вот философствующий дедушка… Видите – в стороне чуть? Нет, может, он и не дедушка, но задумчивый очень… Видите - тёмный и без радужной каёмки на шее. У всех есть, а у него нет. Видите? Не знаете, чтобы это значило?
   
Пожав плечами, Девушка показывает Фомичёву экран мобильного.

ФОМИЧЁВ. Ого! Стихи пишите? (Дождавшись кивка девушки.) Или прозу? (Читает.) «Все голуби - разные, даже самые одинаковые из них…» Ух ты… («Валяя дурака».) Это точно…?! Вы проверяли?! Блин… Ну как скажете… А то ведь я не в курсе… А вы, извиняюсь, только на скамейках сидите? Не разговариваете, нет? Тоже понимаем…

Девушка вновь что-то быстро набирает на мобильном. Показывает Фомичёву.

ФОМИЧЁВ (читает). «Поспорила с подругой…» (Кивает в сторону, куда девушка всё время поглядывает.) Это, наверно, вон с той чёрненькой? Она ещё вцепилась в свой мобильный… Хотя вы тоже… Не погнёте, нет? А в чём суть спора? Не разговаривать, а только писать, да?

Девушка собирается ещё раз набрать текст, но, передумывает. Качает головой.

ФОМИЧЁВ. А что? Не разговаривать и не писать?

Девушка пытается объясниться жестами.

ФОМИЧЁВ. Так-так-так… Не писать… но… разговаривать…? То есть трепаться напропалую, как вы сейчас?

Девушка смеётся, но продолжает жестикулировать.

ФОМИЧЁВ (замахивается на голубей крошками, но не бросает). Не скажете – больше кормить не буду. Они из-за вас с голоду подохнут… Из-за вашего бессердечия! Как можно не признаваться, что у вас за спор? Ну? Давайте… На то, чтобы… Ну? Чтобы…? Ну?
МИСС МЕЛАНХОЛИЯ. …чтоб немой пообщаться с большим количеством людей! Ой! (Зажимает себе рот, смеётся и оглядывается на подругу.)
ФОМИЧЁВ. Так… Она ничего не видела, а я не выдам. Серьёзно?! Какой замечательный спор… Но у подруги преимущество, да? С нею уже двое разговаривают, а я хоть и гениальный собеседник, но, к сожалению, в единственном комплекте… Что делать?.. А, знаю! Кормите голубей и общайтесь с ними!.. Давайте, давайте… Это тоже должно считаться. (Передаёт ей пакет с сухарями.) Только крошите их…

Девушка бросает сухари в голубиную стаю.

ФОМИЧЁВ. Нет, нет. Не просто всем подряд, а выборочно… Выбирайте фаворитов и только им… Только им. Тогда это будет считаться общением. А так… Вот кому вы сейчас бросили?
МИСС МЕЛАНХОЛИЯ (оглядываясь на подругу, затем пряча от неё губы.) Белому принцу… 
ФОМИЧЁВ. Не... Это дохлый номер. Он неисправим… Всё упускает. Ничего себе… Как ты это сделала? Подожди… Как? Чем ты его?..

Девушка, смеясь, пожимает плечами.

ФОМИЧЁВ. А ну, а ну, давай. Ещё… Нет. Снова нет. Так то была случайность! Ан нет… Опять съел… Ты его расколдовала! (Смеются.)
  МИСС МЕЛАНХОЛИЯ (отворачиваясь от подруги). Я теперь хочу тому… Как его? Оригинал?
ФОМИЧЁВ. А зачем отворачиваться? Думаешь, она тебя не обманывает?
МИСС МЕЛАНХОЛИЯ. Не знаю. Вообще-то, она не такая. 
ФОМИЧЁВ. Так и Оригинал не такой! Ну что ты ему всё под ноги кидаешь? Он, может, потому и не клюёт, что слишком близко… Ты подальше кидай, чтоб он добивался… Вот так. Нет, ему бы ещё препятствие какое сделать… Слушай - а давай его отгоним подальше? В другой парк, например? Вдруг он там захочет того же, что и все здесь? (Хохочет.) 

Фомичёв вторгается в голубиную свору, стараясь ногами отогнать Оригинала подальше. Но все голуби разбегаются и смешиваются между собой. Фомичёв, потеряв из поля зрения Оригинала, возвращается на скамейку.

ФОМИЧЁВ (притворно расстроено). Нет… Меня им не понять…
МИСС МЕЛАНХОЛИЯ. Может, вы лучше Философа поймаете? И мы его с рук покормим?
ФОМИЧЁВ. А это идея… Давай, ты бросай ему, как бросала, а я зайду со спины…

Поднимается и старается обойти стаю осторожно, чтоб никого не потревожить. Неизвестный в это время начинает подавать признаки жизни, но Фомичёв и девушка этого не замечают.

МИСС МЕЛАНХОЛИЯ (улыбаясь). Может, не стоит? Ну не со всеми он… Ну и что?… Может ему и не надо быть со всеми?…
ФОМИЧЁВ. Как это не надо? Надо! Я его сейчас аккуратно…

Хватает Философа. Приносит девушке. Та гладит голубя по голове, потом пытается всунуть ему в клюв сухарь. Тот не принимает.

ФОМИЧЁВ. Ты смотри – какой… Привередливый! И так не ест. Может, ему внутривенно попробовать?
МИСС МЕЛАНХОЛИЯ. Он влюблён, наверно…
ФОМИЧЁВ. Да ну? (рассматривает его вблизи.) А почему он весь чёрный? Влюблённые в белом ходят…
НЕИЗВЕСТНЫЙ (поднимая голову). А потому что! 
 
IV.

Поднимаясь с места, урча и потягиваясь, Неизвестный оглядывает компанию.   

НЕИЗВЕСТНЫЙ. Потому что нельзя быть на свете красивым таким! Никому нельзя! Только мне...

Девушка, окинув взглядом его потрёпанную внешность, смеётся.
 
НЕИЗВЕСТНЫЙ. Он несчастно влюблённый, поэтому чёрный… Если бы его кто полюбил… голубка какая-нибудь… то он, может быть, и переоделся… А так - смысл? (Фомичёву, с нажимом.) Слушай, отпусти его, м?..

Философ бьёт крыльями, Фомичёв от неожиданности ослабляет хватку и голубь, вырвавшись, улетает.
 
ФОМИЧЁВ (с насмешкой). А без тебя бы мы его не отпустили…
НЕИЗВЕСТНЫЙ. Чего ж не отпустили?! Такие вещи вовремя понимать надо… (Разминает кости.) Слушаю вас, дети мои, слушаю… Что я вам скажу? Бестолково вы всё здесь обустроили… Неталантливо…
ФОМИЧЁВ. Не понял… Ты это о чём?! 
  НЕИЗВЕСТНЫЙ. О том, о том… Не обижайтесь, но вы – махровые дилетанты в наших вопросах. Так дела не делаются…
ФОМИЧЁВ. В каких «наших»?
НЕИЗВЕСТНЫЙ. В наших. Человечьих. В вопросах Жизни, например…
ФОМИЧЁВ (подмигивая девушке). Ах, жизни… Понятно… Ну так бы сразу и сказал… А то «наших», «ваших»… Ну и что же именно мы не понимаем в наших вопросах жизни?
НЕИЗВЕСТНЫЙ. А то… Вишь ли, уважаемый мой… И вы, барышня, тоже… Если уж затевать такую игру, то вам никак не обойтись без ключевой идеи… Маленькой, но очень большой. Знаете какой? Нет? «В начале была Идея, и Идея была у Бога, и Идея была Бог!» Слыхали? Теперь понятно? Нет… Хорошо… Вообще-то, там по канону: «В начале было Слово…», но это трудности перевода, я считаю… Сначала арамейский, потом греческий, затем славянский… А может, сначала греческий, но в любом случае Логос наши слишком буквально перевели… Перестарались, я считаю! Апостолы были, конечно, поэты, но ведь ещё и философы неслабые… Поэтому лучше сейчас Логос как Идея переводить. Идея в начале была, ребята, Идея!

Вынув из своего пакета деревянную палку для исследования мусорных баков, водит ею перед глазами слушателей на манер школьного учителя с указкой в руках.

НЕИЗВЕСТНЫЙ. До Бога вам, конечно, как до Сириуса пешком! Даже на голубином уровне… Ну да ладно… Надо же вам начинать соображать когда-нибудь? Потому что… Ну что это такое: нравится – не нравится? Вы что – в супермаркете, что ли? (Указывает на голубей.) Вы для них сейчас очень серьёзные люди. Они на вас как на высшие существа смотрят, а вы… Как на распродаже, честное слово! Вам нужен принцип. Без него – никак! Основополагающий принцип. Железобетонный! Такой чтоб…
ФОМИЧЁВ. А с чего ты взял, что он нам нужен?! Мы сами как-нибудь разберёмся.
НЕИЗВЕСТНЫЙ. Да послушайте меня… Вы разберётесь, угу… Тут нужен принцип высшей справедливости. Вот и всё… Высшей, а значит временами не понятной никому, кроме вас… Ну почти никому… Принцип высшей прекрасной неотвратимой справедливости! А?! Как?! По-моему, неплохо… Но к нему нужна ещё цель. Прекрасная вселенская цель!
ФОМИЧЁВ (иронически). Прекрасная и неотвратимая…
НЕИЗВЕСТНЫЙ (не обращая внимание). И программа по её достижению. Потому что справедливость будет определяться именно этой программой, а по-другому никак. Вам сейчас непонятно, но вы допрёте… В смысле – поймёте когда-нибудь… А сейчас просто - запоминайте!

В увлечении начинает размахивать палкой перед лицом слушателей. Те инстинктивно отклоняются назад.

НЕИЗВЕСТНЫЙ. И пусть эту цель голуби пока не видят! Пусть эта программа им непонятна и кажется загадкой! Пусть она даже вызывает у них сомнения! А некоторые так пусть даже не принимают её!! Ничего… Пусть! Но программа… алгоритм должен быть! И он должен быть простым, работающим и очень сложным... Максимально сложным! Но... обязательно тонким и чувствительным… Алгоритм должен уметь перестраиваться по ходу дела! Он должен предусматривать все возможные трудности, отступления и прыжки в сторону… Да! На сто процентов предусмотреть всё сложно… (Молчит и теребит себя за бороду.) Но возможно… Уверен, что возможно! И эта программа, этот алгоритм, в конце концов, должен вести нас… то есть вас прямо к цели! После всех шараханий, перегрузок, несчастий, которые будут возникать сами собой… просто по причине злополучной голубиной природы… благодаря этой самой программе голуби должны меняться! Внутренне и внешне. Меняться и постепенно становиться… Какая у вас цель? Счастье и бессмертие всем добрым голубям? Значит, они должны становиться лучше, красивее, добрее… Постепенно, но лучше. А как голуби могут стать лучше? Не знаете? Так подумайте… Посоображайте тут на пару… А я пойду… пройдусь по угодьям… (Напевая, уходит.)

V.

Фомичёв автоматически крошит сухари, не замечая, что делает это не на гравий, а в рядом стоящую урну.
            
ФОМИЧЁВ. Носит же такое трепло по нашей грешной земле…
МИСС МЕЛАНХОЛИЯ. Почему…?  А вдруг… Может, он прав? По-своему, конечно…
ФОМИЧЁВ. Прав?! В этой галиматье?! Нет, ну, конечно, прав… Он прав, но только по-своему! (Крутит пальцем у виска.) Это я понимаю… Заумь можно накинуть на что угодно! На любую хренотень! Даже на этот кирпич можно… (Показывает на лежащий у скамейки булыжник.) Но зачем её накручивать на простые вещи?! Зачем?! Я просто хотел покормить голубей – а тут уже теории какие-то начались! Идеи! Алгоритмы! Счастье и свобода для голубей всех стран! Идиотизм какой-то! Просто идиотизм!!
МИСС МЕЛАНХОЛИЯ. Да… Немножко смешно получилось…
ФОМИЧЁВ. Я же говорю – бред! Только настроение испортил…
МИСС МЕЛАНХОЛИЯ. Не знаю… А мне он интересным показался…
ФОМИЧЁВ. Интересным? И чем же это?!
МИСС МЕЛАНХОЛИЯ. Просто… интересен… Он несчастный какой-то… Мучающийся…
ФОМИЧЁВ. Несчастный, мучающийся… Зря я его слушал! Надо было сразу послать его ко всем  смертям на хер, а не сидеть тут, уши развесив!!
МИСС МЕЛАНХОЛИЯ. А может их, правда, надо по-умному кормить? По какому-нибудь принципу?
ФОМИЧЁВ. При чём тут кормить?..  При чём тут принцип?!… Как хочу, так и кормлю! Что мне за указы здесь дают?! (Голубям.) Или вам не нравится?! 

Сверху раздаётся громкий вороний крик. Как по команде, все голуби разлетаются. Фомичёв, запрокинув голову назад, ищёт виновника на ветвях дерева.

ФОМИЧЁВ. Это откуда ж у нас здесь такое крикло образовалось?! Разогнало всех… Ворон! Вот зараза… Надо было ему каркнуть под руку?! (Рассматривает внутренности пакета.) У меня здесь сухарей ещё пакет… А может тоже захотелось? Могу дать…
МИСС МЕЛАНХОЛИЯ. Может, не надо…? Ворон, всё-таки… 
ФОМИЧЁВ. Ну и что, что ворон?! А ворон что – не чело… не птица что ли?! Или опять принципы?! Да пошли они, эти принципы! Голуби ничего больше не получат! (В сторону дерева.) Иди сюда, чернявый… Ешь! Теперь здесь всё твоё! Я не жадный! Держи…

Встаёт с места и высыпает всё содержимое пакета на скамейку. Заметив возвращающегося Неизвестного, сплюнув, идёт по аллее.

ФОМИЧЁВ. Что он бродит сумасшедший… (Подруге девушки, в досаде.) А она не со мной разговаривала! Она с птицами! А птицы – с ней! Так что… всё нормально!  (Уходит.)

VI.

Мисс Меланхолия поднимается со скамейки. К ней подходит
 Неизвестный.

НЕИЗВЕСТНЫЙ (смотря Фомичёву вслед). Ну что вы? Надумали?
МИСС МЕЛАНХОЛИЯ. Я… Что надумали?
НЕИЗВЕСТНЫЙ. Как голубей сделать лучше?
МИСС МЕЛАНХОЛИЯ. Не знаю… Нет.
НЕИЗВЕСТНЫЙ. Оно и понятно… Сказать вам? О них просто надо заботиться… Надо защищать лучших из них при жизни, а после смерти позволять их душам защищать лучших из ныне живущих… Вот и всё… И тогда запасы добра станут увеличиваться, а зла – наоборот, оскудевать… И в мире станет меньше «тёмных голубей»…
МИСС МЕЛАНХОЛИЯ. Хм… Как просто…

Неизвестный оглядывается в поисках стаи, затем - на оставленные на скамейке яства.

МИСС МЕЛАНХОЛИЯ. Он всё ворону отдал. Тот прилетел, каркнул, всех разогнал… (Указывает на дерево.) Теперь там сидит…   
НЕИЗВЕСТНЫЙ. Ты смотри какой… А не много ему одному будет?!
МИСС МЕЛАНХОЛИЯ (улыбаясь). Да… Я тоже подумала… Почему ему всё, а голубям ничего? Лучше поделить… Правда?   

Отбирает половину сухарей и, вертя головой в поиске голубей, идёт по аллее в сторону подруги. Уходит.

VII.

Неизвестный рассматривает прячущегося в ветвях ворона.
 
НЕИЗВЕСТНЫЙ. Поделить… (Напевая.) «Я знаю - ты всё умеешь! Я верую в мудрость твою! Как верит солдат убитый, что он проживает в раю! Как верит каждое ухо тихим речам твоим! Как веруем мы и сами, не ведая, что творим…»* А ну-ка пшёл отсюда! Пшёл!!

Подняв с земли булыжник, швыряет его в крону дерева. Оттуда раздаётся протяжный вороний крик. Слышится хлопанье крыльев и постепенное их затихание.

НЕИЗВЕСТНЫЙ (поёт громче, на оперный манер). «Господи, мой Боже, зеленоглазый мой! Пока Земля ещё вертится и это ей странно самой! Пока ещё ей хватает времени и огня! Дай же ты всем понемногу и не забудь про меня…»

Собирает остатки сухарей с лавочки, дует на них и отправляет себе в рот.

НЕИЗВЕСТНЫЙ (тихо и особенно лирично). «…Дай же ты всем понемногу и не забудь про меня…»

Позвякивая пустыми бутылками и помахивая палкой песне в такт, уходит. Занавес.

Примечание: * - Песня «Молитва» (музыка и слова: Б.Ш.Окуджавы);

IV. В клеть!
(театральный прикол в 1 действии)

Действующие лица:
МЭТР – Ефим Петрович, драматург, 65 лет;
МОЛОДОЙ – Николай, драматург, 24 года;

Полдень летнего зноя. Сквер возле здания драмтеатра. На лавочке расположился МЭТР, его душа полна неги, скуки и аперитива. Мимо него к дверям театра шелестит МОЛОДОЙ, он возбуждён, слегка истерзан, на нём наряд хипстерского покроя, в руках - офисный портфель.

МЭТР. Кхэ! Куда спешит младая поросль? Куда несут её кони?
МОЛОДОЙ (не сразу приостанавливаясь). В театр, Ефим... э…
МЭТР. Да-да, можно просто Ефим… Фима – я, Фима…
МОЛОДОЙ. Здравствуйте.
МЭТР. Моё почтение… А вас, кажется…
МОЛОДОЙ (уже тоскуя). Коля. Я… это… Вчера звонила Ольга Михайловна, пригласила…
МЭТР. М-м! Оленька?! И как она?
МОЛОДОЙ. Да без понятия. Там она, ждёт…
МЭТР. А отчего ж не поинтересовались - как?! Она женщина хорошая, она может и ответить…
МОЛОДОЙ. Да вот так вот получилось… Мне бы «как я» узнать, понимаете?

Стремится в театр.

МЭТР. А… И с чем она вам звонила?
МОЛОДОЙ. Сказала – приходите с пьесой, почитаем с труппой...
МЭТР. С какой?
МОЛОДОЙ. С театральной… А! Пьесой? «Грёбанные парарасы» называется!  (Возвращается к Мэтру, открывает портфель.) Вот… Не читали?..
МЭТР (с некоторым изумлением). Не…
МОЛОДОЙ. Ещё несу ей «Мудотень», «Обезьянник» и «Записки печени». Это мои старые…
МЭТР. Она что же – всё это ставить собирается?
МОЛОДОЙ. Ну да… это мини-пьесы. А весь альманах называется «Горсть ветра».
МЭТР. Слушайте… а я у вас ничего не читал…
МОЛОДОЙ. А «Хронику одного махача»? Вы как-то, помните, говорили ещё…
МЭТР (обрывая). Я вообще пьесы не читаю теперь. Есть причина…

Заминка. Молодой ждёт продолжения мысли, но Мэтр вдумчиво грустит. Молодой пытается по-тихому улизнуть в театр.

МЭТР. Но если вас зовёт Ольга Михайловна, это хороший признак! Сейчас ведь драматургам не очень…
МОЛОДОЙ. Да, она сказала… почитаем с артистами, обсудим, поспорим может… А потом и с договором подумаем…
МЭТР. Ага… Не решено, значит? Это другое дело…
МОЛОДОЙ (мнётся). Ну по секрету скажу – решено, почти… (Плюхается рядом на лавочку.)
МЭТР. О! Какой мастак! Поздравляю… (Откидывает ладонь для пожатия.)
МОЛОДОЙ (жмёт). Спасибо.
МЭТР. Помните, так всегда – ещё-ещё, вот-вот, вот-вот… И видите…
МОЛОДОЙ. Таки да… То есть, пока нет. (Стучит по лавочке.)
МЭТР. Ваша первая постановка будет?
МОЛОДОЙ. Да. Если будет…
МЭТР. О, не сомневайтесь. Если она сказала «поспорим, обсудим», то…

МОЛОДОЙ. Угу… Только это… вопрос у меня. Можно? (Небрежно.) Как там держать себя получше? А то я, как бы, в первый раз… 
МЭТР. Блестящий вопрос, молодой человек! Очень очень своевременный. Толковым драматургом можете стать… До глубин дойдёте.
МОЛОДОЙ. Ха, н-да… Ефим… э…
МЭТР. Только не перебивайте. Для вас всё только начинается.... Как себя сейчас там поставите, так вас и будут принимать.
МОЛОДОЙ. Ну это понятно! (Осекается.) Просто нервничаю немного.
МЭТР. Время ещё есть?
МОЛОДОЙ. Да как? (Смотрит на часы, с трудом находит стрелки.) Надо уже быть…
МЭТР. Ну что же вы мне сразу вчера не позвонили, не спросили?! 
МОЛОДОЙ. Да я это… не знал куда звонить… Но пять минут есть.
МЭТР. Так-так. Коля, главное - не дрейфить и слушать сюда… Самое основное сейчас - много не говорить… Слов должно быть по минимуму. А лучше - совсем молчите.
МОЛОДОЙ. А комплимент если можно? Или поздороваться там?

Мэтр разглядывает Молодого.

МЭТР. Вам лучше не надо… Вы запомните, пока вы не стали им родным – помалкивайте. У актёров своя кухня в голове – они только и ждут, что ты что-то скажешь, чтоб потом повернуть это против тебя. (Раскланивается с проходящими мимо актёрами.) Здравствуйте, здравствуйте… (Молодому.) Вообще-то, у нас – похожая беда, но чуть-чуть другая… Учти – любую нейтральную фразу, которую можно расценить как придирку, будь уверен - актёр расценит, как придирку. Например, скажешь, что, к примеру… Ну что надо чуть поживее в сцене ссоры, да? Ты понимаешь – ну что-то совсем общее… А каждый воспримет это как укол в свой огород… И даже те, кто в этой сцене не участвует! И даже те, кто вообще не играет в спектакле! Они обязательно подумают, что ты так намекаешь на них в другой какой-то пьесе… Что ты специально так организовал эту ситуацию, чтобы тяпнуть их за что-то другое! При чём так, чтобы они сразу об этом не догадались, а ты успел смыться… Вот… Такое у них в голове творится…

МОЛОДОЙ. А почему так?
МЭТР. Да потому что ты не режиссёр! Ты для них – никто, понимаешь? Пустое место. Да, ты пьесу накатал, ну и что? Зато ты - хитрый, ты - скрытный… Ты – злой, Коля!
МОЛОДОЙ (неуверенно). Я добрый…
МЭТР. Нет. Ты - опасный тип. Тебе этого не забудут. Не простят.
МОЛОДОЙ. Но а если это моя пьеса, что тогда?!
МЭТР. Вы слышали, что я сейчас сказал?
МОЛОДОЙ. Слышали… А режиссёру можно что-то подсказать? Ну… или только если спросит?

МЭТР. Так, про актёров вы поняли. Теперь режиссёр. Запомни: этот – хуже всех. (Накручивая себя.) Всё что я говорил про актеров - возводи в четвёртую степень. А Ольгу Михайловну – в пятую! Стерва ещё та, скажу тебе по секрету. Душу вынет – спички вставит. Все у неё негодяи, сволочи, подонки и бездари, одна она – талант-королева! Истеричка редкая! Такая растопчет и не оглянется!! А если оглянется, то заставит извиняться за это. Уф… Но, по большому счёту, сердце у неё доброе, деликатное, ранимое… Ты только держись от неё подальше и всё будет хорошо.   
МОЛОДОЙ. Вы что это… серьёзно?
МЭТР. Абсолютно. А что?
МОЛОДОЙ. Да как-то… даже не знаю…
МЭТР. Ничего – привыкнешь. Там тебя все… не сразу, конечно, но попозже… будут просить высказать своё мнение. При чём – смело высказать, без обиняков! Будут просить покритиковать их. Скажут – ругайте нас, браните нас, топчите… Ну хоть немного! Ну хотя бы чуть-чуть! Умолять будут, валяться в ногах – не ведись ни в коем случае! Ловушка это! Одно твоё неверное слово и всё. Ты - мёртвый бездарный никому неизвестный сочинитель драматургических текстов. Точка.

МОЛОДОЙ. А можно я буду шутить? Как-то весело, позитивно так…
  МЭТР. А вот если тебя потянет в театре пошутить – ты лучше выбеги на улицу и ударь полицейского. Это тебя хоть как-то обезопасит на время… Потому что шутить тебе сейчас в театре, в компании малознакомых творческих людей, это… Извини меня, это хуже самоубийства. Если шутка не пройдёт - тебя примут за придурка, если пройдёт, что хуже, - за гада...
МОЛОДОЙ. А если только хвалить всех? Ну тупо, без разбора?
МЭТР. То же самое. Либо кретин, либо… как это слово новое, всё забываю?
МОЛОДОЙ. Какое? Злобный тролль?
МЭТР. Точно! Злобный тролль, да… Хорошее слово… В общем, запоминай внимательно – говори коротко и односложно… А лучше отрывисто. Слова должны быть никакие, ни о чём. Лучше даже не слова, а обрывки, междометия… идеально – буквы! Желательно нейтральные, понимаешь, без эмоциональной окраски… то есть оценочных ассоциаций не должно быть вообще! Жэ, Бэ, Пэ, Хэ – исключаются категорически! Потому что в противном случае тебя запомнят и найдут чуть попозже…
МОЛОДОЙ. А если меня спросят что-то конкретное?..
МЭТР. Ничего… Ты ничего не слышал. Ты – глухой, Коля.

Переглянувшись, задумываются.

МЭТР. Пойми! Ты для них драматург - существо, которое думает, что что-то понимает в театре. Да Бог с ним с театром… Он воображает – что что-то понимает в актёрской игре и режиссуре! А ещё ему, видишь ли, кажется – раз он, гад, пьесу настрочил, то теперь имеет право судить их мастерство… А как бы не так! Никто не имеет право судить их! Никто, кроме режиссёра! А режиссёра может судить только Бог!! Во как… То есть тебя там заранее ненавидят. Может, не подозревают об этом, но ненавидят…
МОЛОДОЙ. Мне уже не по себе...
МЭТР. А бояться не надо. Они же дети. Большие ужасные дети…

Молча смотрят в небо.

МОЛОДОЙ. Может, купить им что? Гостинца там…
МЭТР. Ты забудь про гостинца! Ты думай, как тебе ноги оттуда унести! Как тебе живым в семью вернуться! Не знаешь? А способ один - будь в театре нем, добр, прост, доброжелателен и тебя должно быть мало… То есть, радикально мало, понимаешь о чём я?
МОЛОДОЙ. Ну как - «понимаешь»… (Вздыхает.)   
МЭТР. Потом поймёшь. А твой… «прикид» должен быть побогаче. Хоть чуточку… Пусть знают - ты не из подворотни вылез, и не побираться к ним пришёл, ты собираешься много и серьёзно работать в театральном деле и получать за это деньги… А вот кеды ты зря помыл. Не надо чураться низов! И своего народа… Нехорошо это для писателя. (Помолчав.) Шутка.
МОЛОДОЙ (серьёзно). Я знал.

МЭТР. Хотя это тоже ерунда! Если ты им не понравишься – поверь, они найдут к чему придраться. Сколько примеров было… Помнишь Тараса Борзевича? Нет? Ну он постарше тебя… Вот кто был всегда осторожным! Буквы из него, бывало, не вытянешь… Но, понимаешь… От него всегда вкусно пахло шашлыком и водкой… И что? Режиссёр Белогрудов свернул постановку его пьесы, только из-за того, что сам только что бросил пить и перешёл на раздельное питание. Как тебе такое?! И Тарас сломался, естественно… Забросил свой алкоголизм и драматургию, всё разом! Они у него всегда почему-то вместе шли… Сейчас работает калькулятором на фабрике пластмассовых изделий. Говорят, счастлив… А про Рифата Лукуллова знаешь? Он зевнул на репетиции своих «Имбицилов» пару лет назад. И всё. После этого – никто, никогда, нигде его пьес больше не видел и не слышал.
МОЛОДОЙ. Но он же зевнул, когда курил в туалете! Ну я же знаю эту историю! Мне рассказывала Чахотская, а ей - сам Рифат. Он божился, что успел тогда выбежать из зала…
МЭТР (неумолимо). Не в этом де-ло. Они проследили за ним, понимаешь? Возле уборной караулил помреж и слышал его зевок сквозь стену. То есть! Ты хоть представляешь, какой силы, какого качества и выразительности был тот зевок?! Исключительной!! Вот этого-то Рифату они и не простили…
МОЛОДОЙ (тоскливо). Может, пойдём-пообедаем, а?

МЭТР. Погоди. А Ирчибальда Гуинпленовна какая была?! Ты хоть знаешь - чей это псевдоним, образованец? Нет? Арчибальды Гуинпленовны, мать! Кроме своего, вижу, ничего не читают… Им лишь бы «в контактах» твититься… им лишь бы в телефонах чатиться…
МОЛОДОЙ. А с ней что случилось?...
МЭТР. И это не знаешь?! Ты откуда такой драматург выискался? Сериал «Грёбанная юность», оттуда?! Арчибальда, чтоб ты знал, - это удивительный человек! Это… грандиозная! Мощная красивая дама… Вот она – драматург от Бога! Без всяких скидок… Талантище!
МОЛОДОЙ. Но случилось-то что?!   

МЭТР. Значит, внимание. Входит она в театр… С солнцепёка. Солнце в тот день как сейчас было… Яркое. Она, заметь, без солнечных очков совсем. Входит, ищёт что-то в сумочке своей… в дамской… А в тот день май был, понимаешь? Тополиный пух и всё такое прочее… Она копается, ищет что-то… Платок! И не замечает - навстречу ей человек идёт… А после солнца глаза-то слезятся, она идёт копается в сумочке… И тут, как на грех, Арчибальда Гуинпленовна чихнуть изволили. Примерно так: «А-а-а-а гыч!!! А-а-а…» О-о-о! Она женщина здоровая… Останавливается, утирает слёзы - перед ней главреж стоит. И чудо, что моя Арчибальдочка на неё не попала… Чудо! В сантиметре чих прошёл… Она главрежу растеряно: «Ой! А я на вас…» И тут же снова: «Гыч!!! А-а-а…» Энергичная женщина! Феноменальная… Ничего не скажешь. Очень хорошая. Но со второго раза, знаешь, у неё получилось. Попала прямо в точку. На туфли той. И сразу кульминация! Вот был бы главреж мужчина - не обиделся бы совершенно!! А он, вишь, женщиной оказался… А женщина женщину за эти… за туфли-то… да ещё главный - неглавную, сразу как-то не полюбил всей душой. И всё. Всё, больше никто не знает, где теперь моя Арчибальда живёт… и живёт ли вообще… Пятый год на связь не выходит… Ни на телефонную, ни на какую…

Николай вскакивает.
 
МОЛОДОЙ. Так, я должен срочно где-то пообедать! С водкой!
МЭТР. Николай! (Хватает того за руку.)
МОЛОДОЙ. Ефим! Фима!!
МЭТР. Вас ждут в театре.
МОЛОДОЙ. Нет! Я чувствую - не выдержу там…
МЭТР. Выдержите.
МОЛОДОЙ (озираясь). Выкину что-то безумное…
МЭТР. Не выкинете.
МОЛОДОЙ. Накосячу как-то, по-тупому! Вдруг прирежу кого?!
МЭТР. Не прирежешь! Иди, давай! (Подталкивая того в спину, ведёт к театру.) Главное – ничего им не говори, не показывай ни мимикой, ни жестом… Смотри - ничего у них не подписывай. И документы не вынимай! Глупо улыбайся и думай о хорошем…
МОЛОДОЙ. Я не могу о хорошем!!
МЭТР. А чуть что… Слышишь?! Чуть что - впадай в анабиоз.
МОЛОДОЙ. Нет! Пойдём со мной, Фима!!

Мэтр с неизвестно откуда взявшейся силой вталкивает Молодого в дверь театра. Тот скалит зубы, сверкает глазами и пытается втянуть Мэтра за собой. Ефим Петрович, выказывая чудеса сноровки, вырывается из молодёжных объятий и захлопывает всей своей массой дверь театра вместе с Молодым. Из здания раздаётся вопль, звук падающих стеллажей, затем - тумбы билетёра, затем - самого Молодого. Тишина. Подождав контрольно у дверей, Мэтр покидает пост.

МЭТР. Приступ эпилепсии ему бы очень пошёл... Забыл подсказать. Ну да этот прорвётся… (Замечает на скамейке портфель Молодого.) Ох ты! а пьесы-то свои забыл… Эх-эх-хе… Хотя они ему сейчас без надобности… А то я не помню! Театр… молодость… драматургия… Хорошо ему там… Без этого.

Подумав, девает куда-то портфель. FIN.
 
V. Кареглазый взгляд кареглазых глаз
(опыт любовного томления в 1 действии)

Действующие лица:
ПОЛИНА
АРИК
КИРИЛЛ

Побережье Коктебеля. Полдень ранней осени. У пирса-волнореза прогуливается Полина, со вкусом одетая девушка лет 25. Её грациозные движения наводят на мысль, что она позирует для какого-то невидимого оператора. У её ног вертится такой же грациозный шпиц.

На дорожке, ведущей к пирсу со стороны домика Поэта, появляются Арик и Кирилл. С виду ровесники, но по реакции на действительность первый выглядит значительно моложе. У Кирилла под мышкой газета, в руках бутылка минеральной, из которой он время от времени с большим чувством отхлёбывает.

КИРИЛЛ (спотыкаясь). Ох ты ж! Как они здесь ходят…
АРИК. Быстрей давай. Вдруг она раньше придёт… Стоп! Вон она. Видишь? Не смотри. (Нацепив тёмные очки, смотрит в другую сторону.) Видишь?
КИРИЛЛ. Ну? И что?
АРИК. Ты спросил.
КИРИЛЛ. А… Нравится?
АРИК (фыркая). Нравится… Она здесь одна такая. Ты зачем здесь?..

Кирилл расстилает на дорожке газету.

КИРИЛЛ. Так иди к ней. Чего ты ждёшь?
АРИК. Сейчас пойду… Только не сегодня.
КИРИЛЛ. А когда? Не, Арик, завтра не будет никогда. Завтра будет вчера, понимаешь? А сейчас - только сегодня.  (Усаживается на землю и готовится смотреть знакомство как спектакль.) Ты сколько её уже караулишь? Третий день? Вот значит сегодня – как раз оно. Давай-давай… Или сейчас к ней кто-то другой пойдёт.
АРИК. А что сказать? Она видишь, какая…
КИРИЛЛ. Да какая, Аркаш? Обыкновенная баба…

Наблюдают, как Полина грациозно ступает по пирсу.

АРИК. Знаешь, как вчера на меня посмотрела…
КИРИЛЛ. Ну тогда просто пойди, скажи: «хай»
АРИК. Ну да… А вдруг она на всех так смотрит…
КИРИЛЛ. Ну тогда, сейчас придумаем…
АРИК. Только без пошлостей, если можно.
КИРИЛЛ. Арик… Где я, а где пошлости?
АРИК (с иронией). Ну да…
КИРИЛЛ. Что? Да сейчас знаешь, вообще, такое время, что без пошлостей… как вы изволите выражаться… познакомиться уже не складывается.
АРИК. Тогда я сам…
КИРИЛЛ. Я знаю, как ты сам. Давай, ладно, подойди, скажи: «А не подскажите где здесь могила Максимилиана Волошина?» Во! Она сразу подумает, что ты ценитель… хороших могил разных...
АРИК. Да, это… Слушай… А может здесь это такая банальность, что смешно говорить?
КИРИЛЛ. Хорошо. Тогда спроси:  «Девушка, а где здесь море?»
АРИК (усмехаясь). Да, как-то… Не знаю… Не тупо, думаешь?
КИРИЛЛ. А ты блеснуть хочешь? Ну… можно и блеснуть. Спроси: (Дурашливо.) «А скока щас время?!»

Арик отбирает у Кирилла минеральную и делает глоток.

КИРИЛЛ. Или давай я тебя на руках к ней поднесу? Скажу: «можно это у вас пока полежит? Вы не бойтесь – оно нетяжёлое! Угловатое только…»

Пытается взять Арика на руки. Арик в раздражёнье вырывается.

АРИК. Киря, успокойся! Успокойся ты, говорю!!
КИРИЛЛ. Чего? Да ладно – она не видит. (Смеётся.) Или ты как?… Ты что - уже завис на ней? Что-то быстро… Тогда ладно. Тогда сейчас сообразим.
АРИК. Не надо соображать… Я пошёл.
КИРИЛЛ. Куда ты пошёл?! Пошёл он… Записывай давай. Троп первый.

К товарищам подбегает шпиц. Полина хлопает себя по бедру.

ПОЛИНА. Арман!

Пёс мчится к хозяйке.

КИРИЛЛ. А ты чего не рванул? О! Спроси про пса. Спроси, как ему Коктебель вечером? Или какой мартини пьёт эта овчарка?
АРИК. Я такое говорить не буду.
КИРИЛЛ. Что?.. Это метонимия, понимаешь? Фигура речи такая.
АРИК (неуверенно). Я знаю…
КИРИЛЛ. Ты спрашиваешь, как бы про её собаку, а на самом деле… Ву компрене? Не про собаку. Если с юмором - оценит. Если – без… На кой чёрт она тебе тогда сдалась?!
АРИК. Да… Если б так просто…
КИРИЛЛ. Ну всё, на пирс зашла… Теперь, видишь, никуда не денется. Значит, смотри - троп второй! Метафора с абсурдом.
АРИК. Только не с абсурдом, Киря, я тебя очень прошу! У меня от твоего абсурда деньги уже заканчиваются.
КИРИЛЛ. Именно с абсурдом. Смотри! Подходишь, значит, с настроением…

В воображении. Аркадий с бравым видом приближается к Полине. Она растерянно озирается по сторонам.

ПОЛИНА. Арман! Арман!

Подхватив пса на руки, как бы защищаясь, прижимает его к себе 

АРИК. Раньше я не знал такой силы, мадам, которая могла бы сдвинуть меня с моего места под солнцем! Пусть даже теоретически. Но сейчас, когда я вижу вас, мадам… Я…

Материализовавшийся рядом Кирилл шепчет ему на ухо.

КИРИЛЛ. Бум! И валишься к её ногам! К ногам, я сказал. Бум!!

Аркадий падает. Девушка вскрикивает и роняет шпица. Склонившись над Ариком, пытается привести в чувство.

ПОЛИНА. Что с вами?! Вы живы? Послушайте - вы обязаны держаться! Вы просто не имеете права так реагировать на мою сексуальность! У вас и своей-то не занимать…

Блаженно улыбаясь, Аркадий, словно в забытьи, пытается её обнять. Кирилл мешает ему.
      
КИРИЛЛ. И лежишь без сознания. Без сознания, я сказал! Тут железобетон – должно быть хорошо…
АРИК. Мне нехорошо…
КИРИЛЛ. Тебе хорошо! Тебе очень даже славно! 
АРИК. Мне плохо! Не надо! Руки убери!
ПОЛИНА (удивлённо). Хорошо, я пойду…
АРИК. Да не вы! Вы останьтесь! Он пусть валит отсюда!

Полина, оглянувшись и не заприметив Кирилла, торопливо отходит. Аркадий машет руками на товарища.

АРИК. Вот что ты сейчас сделал?! Вообще не смешно!
КИРИЛЛ (заходясь от смеха). Дык вам не угодишь. А чё не так? 
АРИК. Да всё не так!
КИРИЛЛ. Из-за меня, думаешь? Ну ладно, если такое подозренье… Я могу не подходить.
АРИК. Не подходи! Вообще не приближайся!
КИРИЛЛ. Да не буду я. Всё?
АРИК. Нет. Я не могу сваливаться перед… незнакомой девушкой. Теоретически не могу!
КИРИЛЛ. А перед знакомой? Ну ладно… Тогда троп третий. Решающий.
АРИК. Сколько их у тебя?
КИРИЛЛ. Синекдоху с вывертом осилишь? Много, Аркаш, много… Я как-то, от нечего делать, за раз набросал 27 троп, как красиво подкатить к барышне.   
АРИК. Куда тебе столько?
КИРИЛЛ. А про запас. Мало ли…

Приятели наблюдают, как Полина ласкает шпица по загривку.

АРИК. А почему нельзя просто, предположим, подойти, сказать: «Здравствуй…»

В воображении. Аркадий в длинном белом плаще и мягкой фетровой шляпе, изящно опершись на трость, предстаёт перед Полиной. Та восхищённо застывает.   

АРИК. …Меня зовут – Аркадий, я очень хотел бы с тобой познакомиться.

Привычным движением передаёт шляпу и трость подскочившему Кириллу.

КИРИЛЛ. Сейчас сами увидите, Аркадий Максимович! 
АРИК. А она… ласково посмотрит на меня так… улыбнётся… и скажет…
ПОЛИНА. Я тоже всегда мечтала познакомиться с тобой… (Льнёт к его груди.) Аркашка… Как ты смел не подойти ко мне раньше?!
АРИК. Ну почему?.. я всегда к тебе подходил… только тебя не было…
ПОЛИНА. Какая я - дура, что меня не было… (Всхлипывает.) там, куда ты подходил… А что это, кстати, за место?
АРИК. Это… Тебе лучше не знать. Какое сейчас это имеет значение?
ПОЛИНА. Никакого, Арик. Ровным счётом никакого!

Собираются поцеловаться. К ним с подветренной стороны подкрадывается Кирилл.

КИРИЛЛ. Да, да… Вот именно так она тебе и скажет. (С размаху нахлобучивает на товарища шляпу.) Абзательно! Сейчас!

Полина, оттолкнув Аркадия, отходит в сторону. Тот потерянно озирается.

КИРИЛЛ. Нет, хочешь – подойди, скажи! Нет, ты подойди!! А я посмотрю, как она фыркнет тебе в лицо и пойдёт по пляжу, хохоча и причитая! Хочешь проверить?
АРИК. Нет. Что ты там говорил…? 
КИРИЛЛ. Про синекдоху? Да ничего… С вывертом она. Подходишь так, значит, нейтрально. То есть, не как обычно, а нейтрально! И говоришь, как самую обычную вещь…

В воображении. Арик, делая некие странные телодвижения, подходит к Полине и треплет её по плечу. Полина, схватив на руки шпица, застенчиво утыкается в него лицом.

АРИК. Скажите, девушка, а вам нравится это человечество?
ПОЛИНА. Да… немножко…
АРИК. А вы не возражаете, если оно станет в эту ночь чуточку счастливее?
ПОЛИНА. Да не возражаю я…
АРИК. Так осчастливьте же это человечество в моём бренном лице! Подарите нам обоим… мне и лицу… это море, Коктебель и звёзды!
ПОЛИНА. Берите, конечно…

Арик, отбросив шпица, обнимает Полину за талию. Они танцуют. Рядом, словно тень, движется Кирилл.

КИРИЛЛ.  Хотя нефакт, что она симпатизирует человечеству. Нефакт.

Полина делает танцевальный выпад с поддержкой партнёра.

КИРИЛЛ. А заодно и такому яркому его представителю, как ты, Аркаш…
 
Не удержав, Полина роняет его на пол. Потеряв тут же к Аркадию интерес,  отходит в сторону. Кирилл помогает приятелю подняться.

КИРИЛЛ. А вообще… я вот, что тебе скажу… Если ты – вдвоём, как сейчас, лучше самому не ходить. Лучше подослать к ней надёжного напарника.
АРИК. Как ты?
КИРИЛЛ. Ну… не до такой степени надёжного… Но можно как я…
АРИК. А зачем? 
КИРИЛЛ. Ты, понимаешь… женский мозг так устроен, что того, кто подошёл первым, она воспринимает, как голодного, вертлявого… короче, несерьёзного типа. А того, кто остался на месте – наоборот. Как сильную… значительную… интересную личность.
АРИК. Псих ты аналитик, я смотрю.
КИРИЛЛ (усаживаясь на газетку). Сам к ней пойдёшь.
АРИК. Да ладно… что ты сразу… Я же в завистливом плане. Ну хорошо сходи, наверное… Сходи, я доверяю тебе… Иди, а то она уходит!

Полина королевой направляется к берегу.

АРИК. Сходи, Киря. Ну сходи, пожалуйста!! Что ты как… я не знаю…

Кирилл, неохотно поднявшись, отряхивает штаны. Арик мнётся.

АРИК. Только ты… Понимаешь?
КИРИЛЛ. И зачем я иду? Кому это нужно? Но… что не сделаешь ради друга. Да?
АРИК. Угу, спасибо… Только это… троп выбери нормальный.
КИРИЛЛ. Ты поучи старшего, поучи…
АРИК (мрачнея). И, вообще, будь это… хорошо?
КИРИЛЛ. М? Что такое?
АРИК. Ну ты понимаешь...
КИРИЛЛ, Нет, а что? Ты говори.
АРИК. Ладно. Давай, иди…
КИРИЛЛ. Да скажи толком! Не гундось! Что такое?!
АРИК (расстроено). Ну… совесть у тебя есть?
КИРИЛЛ. А… Да всё нормально будет. Ты давай… не забывай здесь надувать щёки и строить из себя «большую шишку». Ты кто есть?
АРИК (подумав). Я - большая шишка.
КИРИЛЛ. Вот. Молодец. Запомнил.

Кирилл становится на линии движения Полины. По мере её приближения, с ним что-то происходит.

КИРИЛЛ. Здрасьте… Я… (Закашливается.) Кирилл. Хотел бы с вами позна…

Полина проходит мимо, даже не взглянув на него. Шпиц, тявкнув на Кирилла, бежит за ней следом. К другу спешит Аркадий.

АРИК. Ну? Что ты сказал?! Киря! Который троп?!
КИРИЛЛ. Да так…
АРИК. Что? Ничего ей не сказал?!
КИРИЛЛ. Сказал…
АРИК. Ну? И что она?!
КИРИЛЛ. Да ничего… нормально всё…

Кирилл смотрит Полине вслед, а Арик - на неожиданно переменившегося товарища.

АРИК. А троп какой?
КИРИЛЛ. Да понимаешь, пока она шла – я новый троп придумал…  Двадцать восьмой называется… Красиво?
АРИК. Ну? О чем он?! Не томи, Киря!!
КИРИЛЛ. Да всё уже. Проехали… (Придушивает локтём приятеля за шею.) Перерыв закончен. Пошли.
АРИК. Так ты облажался, да? Ну скажи, что было?… Она послала тебя? Сказала, что ты – дешёвый выпендрёжник и хам, да? Что таких потаскунов она в жизни не видела! Что ты – этот… дамский мошенник и… да просто козёл ты!!! (Смеётся.) Точно? А ты-то такого не ожидал? Правильно? Я угадал?! Ну, Киря, угадал, скажи?!!       

Кирилл и Аркадий, не упуская Полину из виду, идут в ту же сторону.

Занавес.
 

© Сергей Вепрев, 2011-2014
г. Мариуполь