Непредвиденный поворот

Глава 1

В небольшом домике у окна сидела невысокая худенькая девушка с длинными вьющимися волосами и печально глядела вдаль. «Какой же он все-таки мерзавец! Как он мог изменить мне?! Я ждала его, мечтала о том, как счастливо мы будем жить, а он, демобилизовавшись, переспал с какой-то проституткой! Где найти нормального человека, который бы любил тебя, дарил цветы и носил на руках?» – Анна грустно вздохнула.
Из-за облаков выглянуло солнце и коснулось желтым лучиком лица Анны, она невольно прищурилась.
За спиной послышался голос бабушки:
– Внученька, помоги мне перекопать огород.
– Хорошо.
Переодевшись, Анна вышла во двор и взялась за лопату. Бабушка работала на грядках, а девушка перекапывала землю перед домом.
Когда Анна заканчивала, в кармане сладко пропел мобильный. Она отставила лопату и сухо сказала в трубку:
– Да, мама. Что ты хотела?
– Аня, послушай, – зазвучал дрожащий голос Валентины Ивановны. – Тут такое случилось… Не знаю, как тебе сказать.
– Говори толком! Что случилось?
– Нам в почтовый ящик бросили письмо, на конверте написано: «Анне Громовой». Ну, я и вскрыла его, а там такой ужас написан!
– Ничего не понимаю. Какой конверт? Что написано?
Валентина Ивановна зачитала текст.
Анна побледнела, от ужаса не могла проронить ни слова. Прошло не меньше минуты, прежде чем к ней вернулся дар речи.
– Может, это чья-то шутка? – надеялась девушка. – Мало ли что это значит…
– Я так не думаю. Мне кажется, это очень серьезно. Не стоит быть такой легкомысленной.
– Если это настолько серьезно, лучше написать заявление в милицию. Пусть разбираются. Как бы там ни было, это очень похоже на угрозы.
– Я тоже так считаю. Поэтому приезжай домой, а потом мы вместе поедем в райотдел.
– Хорошо. Я сейчас приеду.
Анне было страшно. Ей еще никто никогда не угрожал. «Кто это может быть? А если этот больной и вправду решится убить меня? Что делать? Не прятаться же всю жизнь в захолустье? Надо срочно идти в милицию, пусть там думают».
– Аня, что-то случилось? Ты вся побелела! – встревожилась бабушка.
– Ой, тут такое… Какой-то негодяй прислал мне письмо с угрозами. Мама звонила. Сейчас еду к ней, а потом в милицию.
Чтобы не пугать бабушку, Анна не сказала, что ее хотят убить.
Через полчаса девушка была готова, а пожилая женщина все напутствовала:
– Будь осторожней, внученька. Сейчас развелось столько маньяков!
Пообещав беречь себя, Анна обняла бабушку и торопливо направилась к остановке. Сев в автобус, она задумалась о том, кто мог быть автором письма. Ответа девушка не нашла.
Выйдя на остановке, Анна поспешно направилась к дому. Поднявшись на пятый этаж, она позвонила в дверь – и та сразу отворилась. На пороге стояла Валентина Ивановна в домашнем махровом халате.
– А я тебя в окно выглядываю.
От дразнящих запахов, доносившихся из кухни, закружилась голова, и Анна только сейчас поняла, насколько она голодна.
– Судя по аромату, ты приготовила голубцы? Спасибо. – Анна облизнулась. – А то в желудке уже урчит.
Девушка быстро поела, и уже через полчаса они с матерью входили в райотдел милиции. Дежурный, уныло листавший книгу в мягкой обложке, при их появлении приосанился:
– Вам кого?
Валентина Ивановна немного замялась:
– Нам бы следователя, заявление хотим написать. К кому нам обратиться?
– Второй этаж, двадцатый кабинет. Следователь Петров Николай Федорович. Но для начала запишу вас в журнал учета посетителей.
Постучав в дверь нужного кабинета, Анна с Валентиной Ивановной переступили порог. В небольшом помещении за столом восседал крепкий мужчина с короткой стрижкой.
– Мне сказали, вы хотите написать заявление? – От ледяного тона следователя у вошедших по спине пробежали мурашки. – Проходите, садитесь и рассказывайте, что случилось.
– Сегодня утром, – начала Валентина Ивановна, – я заглянула в свой почтовый ящик, а там, кроме газеты, лежал еще этот конверт. – Она положила его на стол.
Николай Федорович лениво пробежал глазами письмо и покрутил его в руках.
– Если я правильно понимаю, эти угрозы адресованы вашей дочери? – Следователь перевел взгляд на девушку. – Тебя ведь Анной звать?
– Да, – только и смогла проговорить она.
– И как могло такое случиться, Анна, что тебе стали угрожать? Ты в последнее время никого не обидела? Не спеши с ответом. Подумай.
– А что тут думать? – Анне было неловко отвечать на вопросы, особенно в присутствии матери. – Никого не обижала. Разве что… Месяц назад я бросила своего парня, Александра Сергеевича Белорукова.
– Иногда этого вполне достаточно. А вас как зовут? – обратился Николай Федорович к женщине, уставившейся в пол.
– Валентина Ивановна, – очнулась она.
– Значит так, Валентина Ивановна. Когда вы в предпоследний раз заглядывали в почтовый ящик?
– Буквально вчера вечером, думала, пришла моя газета. Но там было пусто, а сегодня вот это. – Она указала на лежащий на столе конверт.
– Анна, напишите в произвольной форме заявление и укажите адрес своего бывшего парня. Мы его проверим.
Через десять минут следователь удовлетворительно смотрел на исписанный лист.
Зарегистрировав заявление, женщины вышли на улицу.
Николай Федорович почесал затылок и вызвал по внутренней связи криминалиста и своего помощника.
– Игорь, разузнай, не бросал ли Белоруков Александр Сергеевич вчера вечером или сегодня утром в почтовый ящик вот это письмо с угрозами, адресованное Громовой Анне Александровне. – Следователь написал на клочке бумаги адреса Белорукова и Громовой и протянул своему помощнику, а затем взглянул на криминалиста. – А ты сними с конверта «пальчики». Если повезет, то, кроме моих и двух женщин, должны быть отпечатки подозреваемого.
– Будет сделано, – сухо произнес криминалист и, надев резиновые перчатки, осторожно взял конверт. – Пойдем, Игорь, пора работать. – И оба вышли в коридор.
На улице возле «уазика» скучал водитель с сигаретой в зубах.
– Дело есть, Вадим, – произнес Игорь, – надо кое-что проверить.
– Куда ехать? – спросил водитель и, услышав адрес, сел за руль и завел двигатель: – Это недалеко. За десять минут доедем. А сейчас ты над чем работаешь?
– Да так, – протянул помощник следователя. – Есть одна девушка, которой угрожают. Вроде и подозреваемый нарисовался. Вот и едем к нему.
– Слушай, а не хочешь сегодня по пивку пройтись?
Услышав слово «пивко», Игорь приободрился. Вадим уловил перемену в его настроении.
– Смотрю, ты согласен. Вот и хорошо! Встречаемся как обычно. А вот и приехали.
Водитель остановился у нужного дома и вылез покурить. Игорь сверил по клочку бумаги, который дал ему Николай Федорович, улицу и номер дома, взял папку.
– Я пошел.
Вадим, затянувшись, кивнул.
На втором этаже Игорь громко постучал в дверь нужной квартиры. Та отворилась. На пороге стоял молодой, среднего роста блондин.
– Вы Александр Сергеевич Белоруков? – спросил помощник следователя.
– Да, я. Чем обязан?
– Я из милиции. К нам поступил сигнал, что вы угрожали Громовой Анне Александровне.
– Что? Кто вам такое сказал? Она?
– Может, я войду в квартиру? Там и поговорим.
– Вообще-то у меня гости, – покачал головой Саша.
Игорь все-таки вошел, поздоровался. Гостей было трое – две девушки и парень. Они сидели за столиком и курили. Перед ними лежали карты, стояла початая бутылка водки.
– Присаживайтесь, – простодушно сказала одна из девушек, пододвигая Игорю стул.
– Спасибо.
Хозяин закрыл входную дверь и вернулся в комнату. Он не нервничал и вел себя так, словно неожиданный визит представителя органов его совершенно не касался.
Саша сел напротив Игоря, обвел глазами присутствующих. Помощник следователя рылся в папке, гости что-то тихо обсуждали.
Игорь записал анкетные данные присутствующих и обратился к хозяину квартиры:
– Значит, вы не угрожали Громовой Анне Александровне?
– Ну да. Зачем мне ей угрожать? Любил я ее. А она меня бросила.
– Где вы были вчера вечером?
– Дома.
– Кто это может подтвердить?
– Мы, – хором ответили девушки, а одна из них добавила: – Мы вчера целый день вместе были. Ну, знаете, в карты играли, пили водку. Сегодня вот продолжаем.
– И он никуда не выходил ни вчера ни сегодня? Ну хотя бы на полчаса?
– Нет, что вы! Мы даже в магазин не ходили. Все купили заранее.
– И можете подтвердить, что Александр даже ночью не отлучался из квартиры? Ведь наверняка все спали.
– Вовсе нет. Нас с подругой всю ночь тошнило. Саша точно никуда не выходил.
– Это правда, – подтвердила вторая девушка. – Он был здесь.
Помощник следователя дал всем расписаться в протоколе и уже у порога сказал:
– Пора заканчивать пить, здоровее будете. – И добавил, глядя поверх плеча хозяина: – Пока, красавицы, приятного дня.
– До свидания, – хором ответили девушки.
Когда Игорь сел в «уазик», шофер спросил:
– Что такой грустный?
– Паршивое это дело. Был у нас подозреваемый, а он оказался не при делах. Теперь надо к Громовой ехать, задать пару вопросов.
Водитель завел двигатель, и они поехали к заявительнице. Каждый был погружен в свои мысли. Помощник следователя думал о предстоящей встрече, Вадим – о пиве.
У дома, где жили Громовы, помощник следователя вышел, поднялся на пятый этаж и позвонил. Дверь открыла сама Анна.
– Я из милиции. Орлов Игорь Борисович. Мне нужно задать вам несколько вопросов.
– Проходите.
Девушка провела милиционера в квартиру и, сев на диван, спросила:
– Что-то случилось? Я вроде на все вопросы уже ответила. Или вы нашли подозреваемого?
– Как раз его у нас нет. Поэтому я и пришел, чтобы вы меня просветили.
– Хорошо. – Анна заерзала.
– Я был у Александра Сергеевича Белорукова, – начал Игорь. – Его гости утверждают, что со вчерашнего вечера он не покидал своей квартиры. В связи с этим у меня вопрос: кто еще мог вам угрожать?
– Не знаю… Было несколько парней, которые в последнее время за мной ухаживали. – Анна назвала их имена и адреса.
Игорь вышел на улицу. Ему предстояло побеседовать еще с тремя.
За два часа он успел поговорить с двумя подозреваемыми. Шансы быстро раскрутить дело таяли. Он надеялся на криминалиста, который должен снять с конверта «пальчики» – они могли стать решающими. «Не думаю, – говорил сам с собой Игорь, – что этот человек писал в перчатках. Вряд ли он подозревал, что его письмо дойдет до милиции».
Оставался еще один человек – Зайцев Василий Николаевич, двадцати трех лет.

Василий лежал в постели, задумчиво вспоминая слова Анны: «Ты хороший парень, но не в моем вкусе. Пойми, у нас ничего не получится».
Отойдя от воспоминаний, он взглянул на газету, лежавшую на журнальном столике, и улыбнулся: скоро свидание с Олей, с которой они познакомились по объявлению.
Внезапно в квартиру позвонили, и Василий вздрогнул от неожиданности: «Кто это мог быть?» Открыв дверь, он увидел на лестничной площадке незнакомца.
– Я – помощник следователя Орлов Игорь Борисович. К нам поступил сигнал, что здесь совершено изнасилование.
– О чем это вы? Какое изнасилование?
Игорь отметил, что хозяин занервничал и едва заметно побледнел.
– Я могу войти? – Игорь в упор смотрел на хозяина. Тот неохотно пропустил помощника следователя в квартиру.
– Заверяю вас, это ошибка.
– Если это так, то вам нечего бояться, – возразил Игорь. – Быстренько составим протокол и все.
Василий немного успокоился и предложил гостю стул. Сам же остался стоять, время от времени косясь на настенные часы – он боялся опоздать на свидание.
– Значит, вы утверждаете, – начал помощник следователя, записав анкетные данные, – что изнасилования здесь не было? Вы можете сказать, где были вчера вечером?
– Дома. Никто это не подтвердит, я был один.
– Ясно. А вы когда-нибудь привлекались за изнасилование?
– Нет, конечно.
– Ну, хорошо. Подпишите протокол и разойдемся.
– Как скажете.
Игорь ушел, а Василий задумался: «Что значит этот визит? Может, какой-то шутник решил назвать в милиции первый пришедший в голову адрес?»
Василий вновь взглянул на часы – до встречи оставалось всего полчаса. Идя по улице, он пытался представить, как может выглядеть Оля: «А что если я в нее влюблюсь?»
На месте встречи вместо Оли к Василию подошел высокий широкоплечий мужчина с легкой щетиной на лице.
– Ты Василий Зайцев? И ждешь Олю?
– Да.
Василию не понравился этот парень.
– Слушай, – решительно сказал тот, – давай отойдем за угол и там поговорим как мужик с мужиком.
– Никуда я идти не хочу. Отстань.
Но незнакомец не обратил никакого внимания на отповедь. Он грубо взял Василия за ворот куртки и поволок за угол дома.
– Ты знал, что Оля беременна и у нее есть парень? – кричал он.
– Нет, не знал.
– Так вот, Вася! Она моя девушка, и я не хочу, чтобы ее доставали всякие козлы. Ты меня понял?
– Зачем же она дала объявление в газету, что хочет познакомиться с парнем? Может, ты ее не устраиваешь?
– Это не твое дело!
В руке незнакомца блеснул металл. «Нож!» – мелькнуло в голове Василия. В висках застучало, язык прилип к небу, а ноги стали ватными. Внезапно живот пронзила острая боль, в глазах потемнело. Слабея, Василий зажал рану – сквозь пальцы сочилась кровь.
Незнакомец отшвырнул нож и бросился бежать.
«Помогите…» – из последних сил крикнул Василий. Его, раненого, увидел проходящий мимо парень. Он вызвал «скорую» и милицию.
Спустя несколько минут карета «скорой помощи» уже мчалась по направлению к больнице, а на месте преступления Николай Федорович опрашивал свидетеля. Еще минута – и милицейская «Газель» с включенными мигалками неслась за бандитом. Визг тормозов, окрик: «Стоять! На землю!» – и тот с заломленными руками оказался в машине.

Василий, придя в себя после наркоза, лежал в палате. Он глядел в потолок и думал о том, что вчера его могли убить. «Если бы не оказавшийся рядом парень, я бы испустил дух. Интересно, задержали ли бандита?»
Дверь скрипнула, и в палату вошел Игорь.
– Как самочувствие, Василий Николаевич?
– Порядок. Жить буду.
– Это хорошо. Жить надо. Кстати, вчера я отнес протокол, который ты подписал, криминалисту, и он подтвердил, что твои «пальчики» соответствуют тем, которые мы обнаружили на конверте с угрозами. Это ведь ты писал Анне?
Василий молчал.
Игорь тем временем продолжал:
– Нам удалось задержать бандита, и его уже допросили, он сознался в содеянном. А если ты раскаешься в том, что угрожал девушке, можешь рассчитывать на смягчение приговора.
Игорь ушел, а Василий задумался: «Зачем я это сделал? Не стоило ничего писать. Как я посмотрю Анне в глаза?» Он поступил необдуманно и глупо. Василий раскаивался.

Глава 2

– А где мой папа? – спросил как-то маленький Василий.
Мама посмотрела на сына и отвела взгляд.
– Папа в командировке.
– А скоро он вернется?
– Я не знаю.
Для ребенка такого объяснения было достаточно, но со временем молчать об истинной причине отсутствия отца становилось все сложнее. И однажды мама решилась.
– Прости, что до сих пор не сказала тебе правду. – Она сделала паузу и со вздохом продолжила: – Твой папа умер, когда тебе был всего год.
Василий лежал в кровати, по щекам его текли слезы. Он был уверен, что отец вернется. А теперь никого ждать не надо.
– Мама, мне так хочется, чтобы папа был с нами.
– Я знаю, сынок, знаю.
Мама вытерла сыну слезы. Тихо напевая и поглаживая Василия по голове, успокаивала его, пока тот не уснул.
– Спи, – прошептала она, поправляя одеяло. – Пусть тебе приснятся сладкие сны.
А через три года произошло ужасное. Придя из школы домой, Василий обнаружил на столе мамину записку: «Я ушла в магазин. Скоро буду». Время шло, а мама не возвращалась. Василий начал переживать, и с каждой минутой его волнение росло. «Если с ней что-то случится, я не знаю, как переживу это», – думал он, мысленно обращаясь к Богу и слезно умоляя его, чтобы мама скорее вернулась домой.
Неожиданно в дверь постучали. «Мама всегда брала ключи. Может, потеряла их, потому и стучится?» – была первая мысль.
Прежде чем открыть, Василий, как учила мама, посмотрел в глазок. На лестничной площадке стоял милиционер.
– Отец дома? Мне надо с ним поговорить.
– У нас нет папы. Он умер.
Высокий широкоплечий мужчина в форме долго смотрел на мальчика.
– Моя мама, что с ней? – дрожащим голосом спросил Василий.
– Она погибла… Мне очень жаль.
Мальчик, резко развернувшись, бросился в свою комнату, упал на кровать и, уткнувшись лицом в подушку, разрыдался.
…В детдоме он часто вспоминал те счастливые дни, когда мама была рядом, как они ходили в цирк, театр или просто гуляли в парке. Теперь Василий остался один. Один на всей планете.

В маленькое решетчатое окошко автозака задувал морозный ветерок. Василий, съежившись, сидел на скамье и задумчиво смотрел себе под ноги.
– Приехали, – пробасил коренастый мужчина, руки которого были сплошь в татуировках.
Василий очнулся, потер озябшие ладони. Его в наручниках ввели в здание районного суда, втолкнули в маленькую комнату и захлопнули за ним дверь. У двери выросли два милиционера.
Гнетущую тишину нарушил женский голос:
– Зайцев – на выход.
В сопровождении двух сотрудников милиции Василия ввели в зал судебных заседаний и, сняв наручники, указали на скамью.
Через несколько минут в зале появились несколько посетителей, потерпевшая, секретарь суда и прокурор. Секретарь начала просматривать какие-то бумаги, а прокурор жестким взглядом сверлила подсудимого, рядом с которым безмолвно замерли конвоиры.
– Встать! Суд идет! – сказала секретарь, и в зал вошла судья, деловитая женщина лет сорока.
– Прошу садиться. – Судья открыла твердую папку «Уголовное дело №…», полистала страницы. – Слушается дело по обвинению Зайцева Василия Николаевича в совершении преступления, предусмотренного ст. 129, ч. 1 УК Украины. – Она поверх очков взглянула на подсудимого: – Где ваш адвокат?
– Я отказываюсь от защитника. – Василий встал.
– Напишите соответствующее заявление. Дайте подсудимому бумагу, – обратилась судья к милиционеру.
Василий под диктовку написал заявление, милиционер передал его судье.
– Девятнадцатого октября текущего года Зайцев Василий Николаевич познакомился с Громовой Анной Александровной. Через несколько свиданий девушка поняла, что не имеет желания с ним встречаться, о чем сообщила подсудимому. Однако вскоре Зайцев стал настойчиво звонить Громовой, чтобы возобновить встречи, но потерпевшая не отвечала на звонки. Спустя некоторое время она получила письмо с угрозами. – Прокурор зачитала текст письма. – Следствие установило, что оно было отправлено подсудимым. У меня все. – Прокурор села на место.
– Потерпевшая, вы действительно опасались за свою жизнь?
– Да, ваша честь. Когда мама прочитала письмо, я была уверена, что меня хотят убить. Мне было очень страшно.
– Подсудимый, что вы можете сказать по сути дела?
– Я полностью признаю свою вину. – Василий, не поднимая глаз, кивнул головой.
– Что предлагает сторона обвинения?
– Предлагаю согласно ст. 75 УК Украины освободить подсудимого от отбывания наказания с испытательным сроком на один год.
– Подсудимый? – Судья поверх очков взглянула на Василия.
– Я хочу извиниться перед присутствующими, особенно перед Аней… Я не хотел ее пугать. Не знаю, что на меня нашло. Еще раз простите.
– Садитесь, подсудимый. Суд удаляется на совещание. Приговор будет оглашен на судебном заседании завтра, в 13:00. – Судья вышла.
На руках Василия вновь защелкнулись наручники и его отвезли в следственный изолятор…
На следующий день зачитывался приговор. Василий слушал его вполуха, поглядывая в окно, за которым шумела улица, гуляли молодые мамы с колясками, старичок-пенсионер, греясь на солнышке, листал газету.
– …учитывая вышеизложенное, суд приговорил: Зайцева Василия Николаевича признать виновным в совершении уголовного преступления, предусмотренного ст. 129, ч. 1 УК Украины, и назначить ему наказание в виде ограничения свободы сроком на один год. Руководствуясь ст. 75 УК Украины, освободить осужденного от отбывания наказания с испытательным сроком на один год.
С Василия сняли наручники.
Затем судья сказала, что осужденный должен приходить для регистрации в уголовно-исполнительную инспекцию.
Вскоре Василию пришел вызов для постановки на учет, и в тот же день он явился к инспектору районного отделения милиции.
– Можно? – просунув голову в дверь, робко спросил Василий.
– Проходи и садись.
Некоторое время он исправно посещал уголовно-исполнительную инспекцию, а однажды решил зайти к Анне, чтобы в очередной раз извиниться перед ней.
Остановившись перед квартирой Громовых, Василий замешкался. Правильно ли он поступает? Набравшись смелости, нажал кнопку звонка. Но дверь никто не открыл. Тогда незваный гость взялся за ручку, и дверь подалась.
В квартире стояла гробовая тишина. На пороге спальни Василий застыл, крик застрял в горле. На полу лежала Анна. Она была мертва. Рядом валялся шарф. Молодой человек вдруг понял всю нелепость и безысходность своего положения: необъективное следствие непременно обвинит его в убийстве. «Обязательно появятся свидетели, которые видели, как я входил в подъезд. Следователь выяснит, что я когда-то угрожал Анне, и решит, что у меня был мотив для убийства. Милиция долго разбираться не станет, и меня посадят. Единственный выход – скрыться, лечь на дно», – лихорадочно соображал Василий.
Он вспомнил, что через неделю должен идти к инспектору. Если не прийти, его подадут в розыск. Все же он решил какое-то время отсидеться, лучше всего – в другом городе.
Выйдя из дома, Василий, чтобы не привлекать к себе внимания, пошел прогулочным шагом. Он не заметил женщины, которая сразу за ним вошла в подъезд, ведя на поводке собаку.
Василий вернулся домой, взял деньги и, добравшись до вокзала, купил в кассе билет, а потом долго гулял в ожидании поезда.
Тем временем у дома Анны воздух разорвал вой милицейской сирены. В квартире сразу стало тесно: здесь толпились следственно-оперативная группа, свидетельница и понятые.
Следователь Воронов Виталий Сергеевич допрашивал свидетельницу.
– Расскажите еще раз по порядку, что вы видели.
– Я выгуливала собаку, – в который раз повторяла женщина. – Когда подходила к дому, обратила внимание на худого человека лет двадцати, среднего роста.
– Вы хорошо его запомнили? Смогли бы опознать?
– Думаю, да.
– Вы знали погибшую?
– Да, это Анна Александровна Громова. – Женщина, поежившись, взглянула на труп: – Какое горе для матери!
Следователь протянул протокол.
– Если все в порядке, напишите под текстом: «С моих слов записано верно, мною прочитано». И распишитесь.
Женщина вернула протокол.
– Что у тебя, Федя? Чем порадуешь? – обратился Виталий Сергеевич к криминалисту.
Тот поправил на переносице толстые очки.
– На ручке двери – разные отпечатки. Есть шанс, что одни из них принадлежат убийце.
– А у тебя, Степа, как дела? Что скажешь? – спросил Виталий Сергеевич у врача, когда тот закончил осмотр тела.
– Сине-багровые трупные пятна говорят о том, что погибшая была задушена, скорее всего этим шарфом. – Он указал на орудие преступления. – А судя по степени охлаждения тела смерть наступила примерно сутки назад. Под ногтями убитой обнаружены микрочастицы кожи, значит, перед смертью жертва сопротивлялась. В лаборатории сделают ДНК-анализ.
Виталий Сергеевич вызвал санитарную машину, и труп девушки увезли в морг.
Тем временем поезд стремительно уносил Василия далеко от города. Парень хмуро смотрел в окно. «Зачем я пошел к ней? Лучше бы остался дома. А теперь из-за необдуманного поступка мне приходится покидать город. Я тебя так любил, Аня! Я никогда не верил в любовь с первого взгляда, а увидев тебя, влюбился. Уже после второго свидания готов был сделать тебе предложение. Но решил не торопить события. А потом между нами возникло отчуждение. Что я не так сказал или сделал? Прости меня, Аня». – Василий не смог сдержать слезы.
Он очнулся от легкого прикосновения к плечу.
– С вами все в порядке? Могу я чем-то помочь?
Василий поднял голову, вытер рукавом слезы и посмотрел на проводницу.
– Не надо, все нормально, не беспокойтесь.
– Может, чаю? Или еще что-нибудь? – Проводница не уходила.
– Нет, спасибо, – твердо ответил пассажир и отвернулся к окну.
Проводница в нерешительности постояла еще мгновение и, взяв со стола билет, ушла.
За окном поезда мелькали окраины города.
…По коридору районного отделения милиции с папкой в руках стремительно шел криминалист. Он вошел в кабинет Воронова и сел напротив следователя.
– Тебе удалось идентифицировать отпечатки пальцев? – спросил Виталий Сергеевич и, увидев утвердительный кивок, добавил: – Оперативно! А я тут ломаю голову: кто мог желать смерти девушки?
– Ответ – в этой папке. – Криминалист положил ее на стол.
Следователь быстро пробежал глазами документы.
– В квартире погибшей обнаружены отпечатки пальцев двух разных людей. Одни принадлежат Анне Громовой, вторые – ее матери. А на ручке входной двери – третьи «пальчики». Они принадлежат Зайцеву Василию Николаевичу. Адрес там. – Криминалист кивнул на папку.
Через полчаса у дома Василия резко затормозила милицейская машина. Омоновцы бросились вверх по лестнице, за ними поднимался Виталий Сергеевич. У двери Зайцева он остановился. Омоновцы без труда вошли в квартиру. Та была пуста. На пороге, наблюдая за следователем, переминались с ноги на ногу понятые.
– Вы знали хозяина? – спросил следователь.
– Лично – нет, – ответил высокий сосед.
– Я тоже, – подтвердил второй.
– А когда вы видели его в последний раз?
– Сегодня, – ответил высокий сосед. – Я шел из хлебного, а тут этот выходит. Он постоянно оглядывался, и мне показалось, что он нервничает.
– В каком направлении он пошел?
– В сторону железнодорожного вокзала.
Спустя полчаса Воронов уже показывал свое удостоверение одному из кассиров вокзала.
– Вы сегодня видели этого молодого человека? – Следователь показал фотографию Василия, найденную в квартире.
– Не могу сказать точно. Через меня проходит много людей, всех не запомнишь.
Примерно так же ответили остальные кассиры. Раздосадованный Воронов сделал в райотделе несколько копий фотографии Василия, чтобы развесить их на железнодорожном вокзале. Следователь надеялся, что должен найтись хотя бы один человек, который видел Зайцева.
Этот человек нашелся через сутки. Молодая проводница, увидев фотографию, тут же позвонила в милицию. Через час она сидела напротив Воронова.
– Да, я видела его. Он мне показался каким-то несчастным. Он плакал. Не думала, что его могут разыскивать.
– Куда он направлялся?

Вечером Воронова разбудил проводник:
– Вам пора собираться. Скоро прибываем.
На перроне следователя ждал сотрудник милиции.
– Я опрошу таксистов, которые вчера дежурили на вокзале, – сказал Воронов. – А вы найдите местную газету с объявлениями. Должен же он был где-то остановиться.
– Слушаюсь, – ответил сержант Пасько.
Вскоре Виталий Сергеевич выяснил, что услугами такси в тот день воспользовались несколько пассажиров. Но ни один из них не был Зайцевым.
А тем временем сержант звонил по объявлениям. Ему повезло на третьем звонке: по словам хозяйки, вчера у нее снял квартиру молодой человек.

Когда дверь внезапно распахнулась, Василий смотрел телевизор.
– Будем говорить или молчать? – спросил следователь.
– А вы кто?
– Я из милиции. Приехал за тобой.
После минутного замешательства Василий сказал:
– Я не убивал ее.
– Ошибаешься.
Василий не понимал уверенности следователя: «Он может доказать, что я был в квартире погибшей, но я же не причастен к убийству!»
Видя волнение Зайцева, Воронов продолжал:
– Убил Аню ты, просто этого не помнишь. Я выяснил, что ты состоишь на учете в ПНД. После смерти матери у тебя стала проявляться… как это… антероградная амнезия. Поэтому не помнишь, как душил Аню. Кроме того, эпителий, обнаруженный под ногтями убитой, принадлежит тебе. Так что собирайся.
Через несколько месяцев вновь состоялся суд. На этот раз Василия отправили на принудительное лечение в психиатрическую больницу.