7. Мертвые художник и шахматист

              7.Мертвые художник и шахматист

Возле болота, густо покрытого тиной, Даниил заметил двухэтажный дом с множеством окон. Перейдя по деревянной доске, тоненькой как ленточка, через ручеек, который впадал в это болото, он подошел к дому. И здесь дверь была широко открыта, под ней висела поблекшая табличка с надписью «Приют».
Прямо в коридоре он увидел двух человек. Они сидели за столиком и играли в шахматы. Они были еще молоды. Оба в синих костюмах – один с длинными волосами и бородой, а другой совсем лысый.
Даниил всматривался в них, пытаясь понять тайну души каждого из них. Лысый не отрывал своего взгляда от шахмат, но хода не делал, а второй - с длинными волосами, как очарованный смотрел на Даниила.
- Какое у вас лицо. Какое у вас лицо. Я хочу нарисовать! Нарисовать! Дайте мне краски! Где мой холст? Где мой мольберт?
- Где мои шахматные книги? Я хочу играть по книгам! – вдруг поднял глаза лысый. – Я забыл. Я забыл, какой здесь нужно делать правильный ход.
Тут Даниил заметил, что в дверях справа стоит священник и подзывает его рукой.
- Пройдите. Пройдите сюда!
Даниил вошел в небольшую пустую комнатку. Священник приложил палец к устам.
- Тише, мы не должны пробуждать этих людей. Они живут своим несчастным прошлым, здесь поселились те, кто продал свои квартиры. Они долго блуждали по миру  бездомные, отверженные, пока не нашли здесь свой приют.
- Я не растрачивал себя, не растрачивал! – послышался из коридора голос художника. – Я искал всего прекрасное. Я рисовал все: ангелов, церковь, птицы в полете. Я творил. Я подражал Богу-творцу. Мы с ним близки. Мы что-то одно творили.
- Вы не слушайте, как он богохульствует. Бог – единый творец. И никто не имеет права быть творцом. Вам лучше уйти в эту боковую дверь.
Когда Даниил вновь оказался на улице, священник, стоя на пороге, сказал:
- Они раскаются, еще не поздно. Еще бог ждет их покаяния. Во веки веков. Аминь.
- Аминь, - повторил Даниил.
“В какой дом не зайди – всюду боль, - подумал он. – Неужели люди так устроены, чтобы жить во грехе. Но ведь никто им не подсказал путь к свету, к живой душе”.