Вперёд, Рафинад!

           Одно из воспоминаний детства. День Победы. Сидят за столом два деда — ветерана, парад по телевизору смотрят. Наш дед Василий командиром артиллерийской батареи был, а дедушка Иван рядовым в пехоте прошагал. Дед Иван никак забыть не может, что командиром ему быть не пришлось, вот и норовит уязвить деда Василия. Поглядит на кадры военной кинохроники и вздохнёт будто невзначай:

— Да, пока мы на пули шли, командиры у нас за спинами отсиживались.
 
Василий молчит, будто не слышит. Иван подождёт ответа и продолжает:

—  Командиры-то с девками веселились, водку пили, а мы в окопах мёрзли…
   
Дед Иван - младший брат нашей бабушки, приходится Василию деверем. Бабушка братцу своему  вроде бы рада, да не совсем. Пока на стол угощенье несёт, вздохнёт:

—  Ох, Ивашечка! Поешь-ка лучше селёдочки, хоть делом будешь занят.
   А на кухню выйдет и добавит:

— Не слушайте его! Он у нас смолоду с придурью был. В семье четверо детей, Иван – младший, как в сказке. Что ж хотеть?

 
          Мама уводит нас в другую комнату и достаёт из смешного маленького чемоданчика – мы уже знаем, что в прежние годы он назывался «балеткой»  – военные документы деда Василия. Вместе с наградами  там  хранится и справка из госпиталя, в котором он лежал в 1942 году с тяжёлым ранением. Мама рассказывает:

—  Дед ваш воевал на поле Бородино. Только происходило это не в 1812 году, а в 1941-м.  Неправда, что командиры во время Великой Отечественной  прятались за спины солдат. Я отца знаю, не тот он человек, чтобы отсиживаться за чьей-то спиной. В сентябре 1941 года он воевал под Москвой, был командиром батареи артиллеристов. Почти никого не осталось из тех, кто воевал под Москвой в самом начале войны, слишком жестокие шли  бои, - говорит она. - В какой-то момент гитлеровцы прорвали линию фронта, и батарея отца оказалась в окружении. Начали постепенно выбираться из окружения. К бойцам батареи присоединились бойцы из других разбитых частей, потерявшие командиров. Отец вынужден был взять на себя командование этим маленьким отрядом. Ночью они пробирались к своим, а днём прятались в лесу. Оказалось, что штаб разбомбили, и отец спрятал на своём теле хранившееся там знамя полка. Ведь, как известно, пока существует знамя, есть такой полк, а если оно потеряно, то и полк будет расформирован. К тому же отец не захотел оставлять фрицам пушки своей артиллерии, их тоже тащили с собой. Так они продвигались по лесной дороге, пока не дошли до надписи «Заминировано». Сапёров с ними не было, но обойти это место было никак нельзя, пришлось решать, как пройти через заминированную территорию.


— И что же? — замираем мы в ожидании.



— Отец принял такое решение, которое мог принять только настоящий командир. Сел на коня, белый конь по кличке Рафинад воевал вместе с ним с начала войны, и сказал: «Я первым поеду через мины, если одна из них взорвётся, конь, скорее всего, погибнет, мне в лучшем случае оторвёт ноги. Давайте решим, кто будет следующим и поедет до другой мины». Так назначили целую цепочку идущих друг за другом и открывающих безопасную дорогу остальным ценою своих жизней.


          Как-то в детстве я спросила отца: «Ты ведь был командиром, почему ты не велел солдатам идти впереди тебя?» А он ответил: «Как бы я мог сказать кому-то: ты иди на смерть, а я посмотрю со стороны?!»

          К счастью, никто не погиб. То ли мины не успели поставить, то ли наши бойцы прошли там, где их не было. Так они вышли к своим. Но когда после войны отец пытался разыскать однополчан, никого не нашёл, все погибли. Отец остался жив только потому, что долго пролежал в госпитале с тяжёлым ранением.
 
         Мы рассматриваем справку и слушаем страшную историю о том, как нашего деда чуть не застрелил какой-то фашистский убийца. В январе 1942 года в него разрывной пулей выстрелил  снайпер. Целился в самое сердце командира батареи.    Но дед в это время поднял руку, чтобы посмотреть в бинокль. Это его спасло: левая рука прикрыла сердце,и пуля попала в руку. Может быть, спасти его жизнь помогли мольбы бабушки, которая ночей не спала, молила высшие силы о том, чтобы вернулся муж с войны живой —  пусть раненный, но живой!

         Мы с братишкой пытаемся представить человека, который пытался убить нашего деда. Видится какой-то образ в  белом капюшоне - человек без лица... Дед говорил, что бойцы потом уничтожили этого снайпера. 

         Только его разрывная пуля буквально  выгрызла часть руки,  кость была раздроблена. В госпитале хотели ампутировать руку, считая, что спасти её невозможно, но Василий сказал, что без работы жизни не мыслит. А какой из него работник без руки? Лучше он пустит себе пулю в лоб,  чем позволит ампутацию. У него действительно был при себе пистолет.
    
          Хирург пожалел молодого лейтенанта,  сделав сложную и необычную операцию.  Позже были и другие операции, после войны у деда время от времени начиналось воспаление. И хотя он перенёс пять операций, получил инвалидность, потому что раненая рука у него плохо действовала, он  своим принципам не изменил —  всегда продолжал работать. И, став пенсионером, пошёл  на завод  и попросился на самую простую работу, несмотря на то, что имел за плечами богатый опыт руководителя.
         Мы с братом идём в коридор, хотим через щёлочку в занавеске посмотреть, что делают деды. Дед Иван после очередной рюмочки прижался к пышному боку своей жены и затих, задремал. Наш дед не пьёт. Налитая до краёв рюмка обычно стоит перед ним нетронутой, а он потихоньку напевает военные и украинские песни... Зовёт и нас подпевать. Мы знаем, что в такие моменты деда можно расспросить обо всём, нельзя только вспоминать о Рафинаде. Конь погиб тогда, в боях под Москвой. Разумом дед понимает: что - конь, когда там столько людей полегло? А всё равно невольно слёзы на глаза наворачиваются. Верный был товарищ.

           Не раз знакомые спрашивали Василия Никитовича: откуда у него такая забавная фамилия — Грабик?  Секрет открывался просто. Под Винницей, откуда пошёл род Грабиков, росло много деревьев, которые называются «граб». Они не очень высокие, но крепкие и  жизнестойкие —  так же, как и мужчины этой семьи. Говорят ещё, граб издавна использовали на селе для топки печи, потому что его древесина даёт много тепла. В  отличие от осины, например, которая сгорает быстро, а тепла от неё, почитай что и нет.


• Василий Никитович  Грабик сражался за Москву в 32-й орденоносной стрелковой дивизии (потом 29-я Гвардейская) в составе 5-й  армии.  Был старшим лейтенантом 154-го артиллерийского полка, командиром взвода. Награждён орденами Отечественной войны  I и II степени, за трудовые успехи получил орден «Знак Почёта», 14 медалей за проявленное мужество во время войны и на трудовом поприще.