Двор детства

   Володька на всю жизнь запомнил тот давний праздничный день 8 марта, когда они с мамой переселялись из общежития в полученную в новом доме квартиру.
   Теперь у них на двоих была своя комната на втором этаже с кухней, коридором, санузлом, с душем, вода для которого подогревалась специальным индивидуальным котлом при помощи дров.   
  На кухне для готовки стояла, беленая мелом кирпичная плита. Но, ею так никогда и не пользовались, а со временем за ненадобностью убрали.
   Еду мама готовила на электроплитке со светящейся открытой спиралью. Сначала варила бульон с луком, морковкой и картошкой, затем отставив в сторону, долго томила зажарку на тяжеленной чугунной сковородке. После этого снова ставила кастрюлю, бросала в нее капусту, соскребала зажарку и доводила это ароматное и очень вкусное блюдо до полной готовности. Времени на это уходило неоправданно много, но деться было некуда. О приготовлении котлет и прочих деликатесов по будням даже разговора не было. Только в воскресный день, или по праздникам. Но, для мамы и это было большим благом, не то, что готовить у своей двери в общем коридоре общежития на табурете с помощью примуса, или керогаза.
   Холодильники тогда были большой редкостью, поэтому много пищи впрок не оставляли. Даже сливочное масло держали в стеклянной банке с соленой водой, чтобы не портилось.
   Володька, ознакомившись со своими новыми, просто царскими апартаментами и проверив эффективность работы их личного унитаза, поспешил во двор. Там стояло под разгрузкой множество бортовых машин с разнокалиберным, включающим обязательный фикус, имуществом новоселов. Ну и, конечно же, здесь были их дети.
    Худенькие и голенастые девочки, уже разграфив новорожденный дворовой асфальт, играли в классики отполированными до блеска металлическими баночками из-под обувного крема. Проигравшие и ждущие своей очереди вязали крючками из ниток костюмчики для пластмассовых голозадых пупсов.
   Мальчишки расстреливали из своих рогаток, выставленные вряд стеклянные бутылки, при первом же случае шумных воробьев и зазевавшихся кошек.
   Параллельно полным ходом шло знакомство этих совсем еще юных жильцов, закладывались основы их дружбы, формировались компании.
   Володя тоже нашел себе приятелей с его же  подъезда Витьку и Саньку. Телефонов, тем более мобильных тогда не было, и вызывать мальчишек приходилось самым радикальным, простым и надежным способом, молодецким свистом под их окнами.
   Для такого возраста нет ничего слаще, чем играть с приятелями, бродить с ними по прилегающим улицам и дворам. Дома никто не сидел. Компьютеров, телевизоров, музыкальных центров, видух, магнитофонов тогда еще не было. Одна радость погулять с друзьями и поиграть в футбол. Можно было конечно съездить в кинотеатр, но только в выходной день. Для этого нужно было иметь при себе двадцать пять копеек на место у самого экрана и еще восемь на проезд. Да и на мороженое хотелось выкроить. А, то, ведь какое кино без этого, всеми любимого сладкого угощения? Только стоило оно от тринадцати копеек. Так, что сумма набегала приличная.
   Осенью место между двух домов и территорию вокруг изрыли ямами, высадили в них саженцы различных деревьев, которые первой же весной, зазеленели, неузнаваемо преобразили все вокруг. Деревянные лавочки и столы для доминошников окончательно довершили дворовой уют. 
   Чуть в стороне выстроился ряд новеньких однотипных сарайчиков с погребами, в которых жильцы запасали на зиму картошку, морковку, капусту, бурак, солили в дубовых бочках огурцы и помидоры. Даже появилась традиция давать на пробу соседям малосольные помидоры, как - будто у тех своих не было. Возможно, просто хвастались друг перед другом. Их дети тоже угощали своих друзей солениями, но уже за компанию.
   Володька очень любил прокусывать уже истончившуюся кожуру аппетитного помидора, из которого в нос било газом, как из бутылки с минеральной водой.
   Придя вечером с работы домой, мама часто посылала сына в погреб взять пару десятков картошки и солений на ужин. Тот добросовестно отсчитывал и приносил домой ее указанное количество. С тех давних пор,  набирая откуда либо этот «второй хлеб», он всегда его почем-то пересчитывает.
   Бежали годы. Дети потихоньку росли. Сильно проявлялись различия в их характерах. Одни прилежно учились, крепко дружили, мечтали о возвышенном, трогательно влюблялись, тянулись к знаниям и вообще ко всему светлому. Компаниями и поодиночке бегали в ближайшую библиотеку. Там замирали в академической тишине гулкого читального  зала с приспущенными белыми шторами на огромных окнах. С очень большим удовольствием они рассматривали журналы: «Мурзилку», «Веселые картинки», «Крокодил»,   повзрослев, читали «Техника молодежи», «Знание – сила», «Наука и жизнь», «Смена».
    В школе учились по-разному, но все-таки закончили и поступили в институты, техникумы, училища, или просто работать на заводы. Все они были заняты и без дела не болтались. Со временем обзавелись семьями, детьми и, как следствие, личным счастьем. У каждого оно было свое, побольше, поменьше, но все-таки было.
    Другие учиться попросту не хотели, сбивались в стаи, где царило право сильного, хитрого и подлого, при первом же случае притесняли слабого, особенно не из их компании. Светлым и радостным для них было раздобыть денег, папирос и спиртного. Папа одного из таких проблемных подростков, видя пороки своего сына, надеялся, что служба в армии исправит его отпрыска. Но, тот даже до армии не дотянул и попался на ограблении магазина. Хотя, случилось это не сразу. Поначалу подросток со своими приятелями воровал доски с ближайшей стройки и менял их на сигареты экономному соседу. Но, аппетиты и чувство безнаказанности росли, заставляя их идти на новые преступления. Эти же подростки стали грабить проезжающие не далеко от их двора грузовые машины с ящиками водки и вина.
   Шофера, желая срезать часть пути, ездили через пустырь, заросший густыми кустами и деревьями. Песчаная дорога с глубокой колеей заставляла, тяжело груженый транспорт, сбавлять скорость. Малолетние преступники, вынырнув из непролазной чащи, взбирались на задний борт движущейся машины и, не видимые из кабины, выбрасывали прямо в рыхлый песок дороги бутылки водки, вина ситро. Пустые ящики швыряли прямо в кусты, что бы шофер не сразу замечал пропажу груза. Затем выбрав подходящий момент, выпрыгивали сами.
   После первых таких случаев, водители начали в зеркала заднего вида внимательно наблюдать за дорогой, пытаясь поймать момент, когда грабители вынырнут из кустов, что бы  увеличить скорость.
   Злоумышленники изменили тактику и стали прыгать в кузов с веток деревьев, нависающих прямо над дорогой. При этом для маскировки, они одевались в мешковатые одежды зеленого цвета, как у диверсантов. Это на время им помогло, но по заявлению торговой организации участковый с дружинниками устроили в этом месте засаду. Застигнутые на горячем, малолетние гангстеры с чулками, надетыми на головы, тут же, бросили добытый товар. Они оперативно скрылись в заранее присмотренной узкой и замаскированной ливневой трубе. Пока представители власти искали ее противоположный конец, те благополучно вылезли из нее и растворились в жилом районе. Неудачным же их преследователям достался лишь костер с догорающей одеждой защитного цвета. Прочесывание дворов, беседы, поиск возможных свидетелей и прочие мероприятия положительного результата не дали. 
   Члены подозреваемой нехорошей компании тоже подверглась допросу, но в один голос заявили, что вместе ходили купаться на речку. Алиби у них не было, но не было доказательств, что это вранье. А, так как возраста они еще не подсудного, в лица грабителей никто не видел, украденный ранее товар не был найден, то и предъявить им было не чего.
   Снова наглеющие подростки провернули свои преступные дела и, не будучи пойманы и покараны, казались себе бесстрашными, ловкими суперменами, готовыми на другие более рискованные воровские дела.
 Но, то, что было просмотрено органами не прошло мимо глаз преступного мира.
   К ним подкотился ранее сидевший за свои прегрешения некий Клык. Обычное дело, воровская романтика, спиртное, папиросы, доступные, но не бесплатные девочки окончательно вскружили лихие головы малолеток, заодно загнав их в денежные долги  перед новым приятелем. А, так как  потребленное положено оплачивать, то тот пригласил их участвовать в надежном деле. Час работы и все денежные вопросы будут решены, да еще и на веселую жизнь останется.
   Опытный их наставник предусмотрел все: была приобретены спецовки, тапочки, перчатки, маски, даже табачная пыль, что - бы не дотошная милиция, ни ее собаки не взяли след.
   Оглушив сторожа, взломали крепкие запоры, загрузили товар в машину, продали его ожидавшему покупателю за бесценок. Но, все равно деньги у каждого оказались не малые.
   Мальчишки, переодевшись, разбежались по своим домам.
    На следующий день Клыка, как рядового подозреваемого взяли у него дома. Тот, будучи смертельно пьян неосмотрительно брякнул лишнее, из чего следователь понял, что находится на верном пути. А, дальше все было делом техники и, в конце концов, главарь сознался, выдав своих дебютировавших подельников.
   Клык загремел в тюрьму, а его малолетние коллеги, как и прежде еще были не подсудными и поэтому отделались не легким, но испугом.
   Оправившись от страха, они через год  осмелились на новое преступление. Они украли у соседа из сарая мотоцикл, ну и, конечно же подозрение сразу упало на них. Потерпевший из жалости, а может, опасаясь портить отношения с взрослеющей шпаной, забрал из милиции заявление о пропаже. Да и украденное у него имущество вернули в сохранности. Но, и этот урок не пошел совсем уж безголовым подросткам на пользу.
   Рано утром, когда вся, уставшая от праведных трудов на благо коммунизма страна праздновала день Октябрьской революции, они проникли в подсобку закрытого на выходной продуктового магазина. Набрали несколько ящиков спиртного, папирос, конфет, печенья и, загрузив эту свою добычу в угнанный «Запорожец», двинулись к веселым девочкам в гости.
   По пути двигатель закапризничал и заглох. Не опытные ковбои открыли капот и стали ковыряться в утробе угнанного ими железного коня.
   Стоящий на своем посту милиционер, увидев остановившийся на безлюдной улице легковой автомобиль, подошел помочь совсем еще молодому водителю и его спутникам на вид помладше. Но, когда по привычке заглянул в салон, увидел в нем ящики со спиртным и сладостями то, не сомневаясь, сразу задержал всю компанию.
   Так, как преступлений до этого они успели совершить выше всякой крыши, да и возраст уже позволял, то дали им всем сколько положено.
   Младший брат одного из фигурантов этого дела через несколько лет тоже попал в скверную, но в чем-то комическую историю. Он  со своей подвыпившей компанией был обвинен в групповом изнасиловании девушки. Собственно участия, как такового он не принимал, а только в момент совершения преступления размахивал на ивовом прутике самым интимным предметом женского туалета. За что и получил несколько лет тюрьмы.
   Его родители по понятной причине обставили отсутствие сына, как службу в армии. Но, народ, как всегда все узнал и потешался над семьей.
   Во дворе на несколько лет стало спокойнее. Но, все хорошее понятное дело заканчивается. Пролетели, назначенные государством для бесповоротного исправления, годы и бывшие неблагополучные мальчишки вернулись в родной двор уже бывалыми блатарями. Они авторитетно сутулились, ненавязчиво демонстрировали свои наколки, важно дымили папиросами и умело кашляли. Короче, в свой только что разменянный третий десяток, выглядели совсем уж бывалыми людьми.
   Но, на долго их не хватило, и пошло и поехало… Снова кражи, суды, отсидки, пьяные драки, поножовщина. Это уже была не романтические заблуждения молодых людей, а настоящий образ жизни, от которого они уже не могли, а может и не хотели отказаться.
   Вся эта компания бесповоротно растворилась в неисчислимых тюрьмах и лагерях шестой части суши нашей планеты. Правда, родителей одного из них вызывали в тюрьму для опознания, забитого до смерти в камерной драке отпрыска.
   Вернувшись домой, они со скорбью и ужасом рассказывали соседям о том, насколько было изуродовано тело их сына. 
   А, двор все жил, шуршал выросшими выше крыш деревьями, принимая новоселов и провожая съезжающих, приветствуя новорожденных, и скорбя по убывающим в свой последний путь.