Убитая надежда

Когда я подошел к ней, она уже не дышала. Ее бездыханное тело лежало посреди дороги, на которой мы попали в аварию, я упал на колени рядом с ней. Слезы градом полились из моих глаз, я поднял голову вверх и что было сил закричал. Как волк воет на луну, так и я выл о своей потере. Она была моей жизнью, у меня больше никого не было, но и это у меня отобрали. Я сидел на коленях рядом с ней, плакал и молил ее, чтобы она проснулась и сказала мне, что все хорошо. Все прекрасно понимали, что она больше не встанет, даже я, но я просто отказывался это принимать. Я не слышал ни звуков сирены, не видел ни милицейских машин, ни скорой помощи, ни врачей которые суетились вокруг меня и Эммы. Да, ее звали Эмма. Прекрасное имя. Имя, которое будет жить во мне вечность. Последним, что я помню из того рокового вечера было то, что я упал в обморок рядом с ней, крепко сжав ее руку в своей.
Я очнулся в больнице и, подорвавшись на кровати, почувствовал сильную боль в голове, которая буквально силой заставила меня лечь обратно.
 -Вам не стоит так резко вставать, мистер Джефферсон - проговорила медсестра, находящаяся в это время в моей палате и видевшая сцену моего пробуждения.
 -Давно я здесь? - задал я вопрос, ибо мне показалось, что я пробыл здесь вечность, о чем свидетельствовала и моя щетина.
 -Две недели, вы находились в коме - спокойно-ровным тоном ответила медсестра, меняя капельницу.
 Две недели? Неплохо же я поспал. В моей голове сразу же начали возрождаться события аварии. Я, Эмма, Лари, наш пес, яркий свет, столкновение, крики Эммы, жгучая боль, огни фар спасательных машин и темнота. Как оказалось позже, у меня перелом плечевого сустава, моя рука была плотно примотана к телу, но благодаря обезболивающим боль я чувствовал самую малость.
 -Девушка, что была со мной, где она? - мне кажется, тогда я знал ответ на этот вопрос. Я до сих пор спрашиваю себя, зачем я его задал.
 -Она погибла, мне очень жаль. - сочувствующим тоном, опустив глаза ответила медсестра.
 -Погибла... - эта роковая правда повисла в воздухе и абсолютно нечему , или некому, было ее развеять.
 Я отвернулся к окну, из которого открывался полный обзор на город. Но смотрел я совсем не на красиво освещенные улицы, по которым бродили толпы прохожих, я смотрел куда-то вдаль. Постепенно в моей памяти возрождались все счастливые моменты, которые мы провели вдвоем, и от этого мне становилось больнее. Неужели ничего не повториться? Никогда? Какое же все-таки мерзкое слово "никогда", оно убивает, закапывает живьем, оставляя только оболочку. Я не знал, что теперь будет. Не знал, как жить, что делать, куда идти. Жгучая боль прижилась уже во всем моем теле и причиняла мне дикую боль при одной только мысли о ней.
Через месяц меня выписали из больницы и настал тот самый момент, когда я был просто обязан вернуться домой. Туда, где мы прожили столько лет, где мне теперь предстояло жить одному. Все здесь говорило о ее присутствии. До сих пор по комнате были разбросаны вещи, вся квартира была увешана совместными фотографиями, в воздухе стоял ее запах и с каждым вдохом он убивал меня, сжигая все внутри.
Дикая боль поразила в миг мой разум, и я бросил в стену рамку с нашей общей фотографией. Она разбилась вдребезги и рассыпалась, как песок. Я начал крушить нашу комнату, выбрасывая все фотографии, все ее вещи, пытался избавиться от нее. Я перевернул все. Все, что было связано с ней, я выбросил. Квартира будто опустела, руку охватывала дикая боль, которой я не замечал в порыве гнева, я сел на пол охватив колени руками и уставился в одну точку на уже опустевшей стене.
Я искал смысла в этой пустоте. Мне было необходимо найти смысл, чтобы продолжать жить дальше. Я не мог отойти от шока. Теряешь дорогого человека не каждый день, к такому не готовят.
В моей квартире раздался звонок. Он прошел через меня как кинжал. Я долго не мог пересилить себя и поднять трубку, но все же я это сделал.
-Ты как? - сочувственным тоном проговорил друг детства, Люк.
-Бывало и лучше, - я попытался пошутить, но это прозвучало настолько жалко, что я понял, что для шуток еще рановато, но старался держать голос.
-Хм… - в трубке послышался тяжелый вдох и повисло молчание. Я знал, что Люку тоже тяжело, ведь Эмма для него была такой же родной, как и для меня. -Встретимся?
-Да, - я ответил не думая, похоже мне действительно надо кого-то увидеть, чтобы медленно не сойти с ума. К этому я уже постепенно подходил. Так мне казалось.
Перед выходом я выпил залпом бокал крепкого вина, оно обожгло мне горло, но я даже не поморщился, ибо сегодня вечером мне предстояло много выпить и о многом поговорить с Люком. Мы встретились как обычно возле ресторана «Ангора Плюс». Этот ресторан был нашим излюбленным и секретным местом, знали о нем только мы. Ни Эмма, ни Мария, девушка Люка, никто никогда здесь не был. «Ангора Плюс» находится в паре кварталов от моего дома, он спрятан во дворах и окружен деревьями. Маленький ресторанчик, с хорошим обслуживающим персоналом и неплохой кухней, выполненный немного в старинном стиле годов этак 70-80х. Мы нашли его, когда нам было по 18 и до сих пор не изменяем ему.
Мы заказали бутылку водки, пару блюд итальянской кухни, сели друг напротив друга. Все это происходило в напряженном молчании, пока Люк не нарушил его.
-Брат, я понимаю, как тебе сложно, но расскажи, как все случилось?
-Я не помню. Все произошло слишком внезапно, я не заметил, как выскочил этот чертов грузовик – я ударил кулаком по столу, с такой силой, что несколько посетителей обернулись на наш столик. – А потом все пошло по цепной реакции. Она начала кричать, а у меня даже голос пропал, слышал только ее стоны, чувствовал, как ей больно, но ничего не мог поделать! Я идиот, идиот! Черт! – я снова ударил кулаком по столу и обхватив голову руками, остался в таком положении.
-Крепись. Ты же знаешь, любая помощь, только попроси – он похлопал меня по плечу. – Сочувствую
-Спасибо.
Нам принесли ужин. Мы ели, запивали водкой, плакали, разговаривали о ней, вспоминали все, до мелочей. Они врезались в голову как шипы, всплывали в памяти с огромной скоростью и не хотели уходить до того момента, пока не выскажусь. Это причиняло мне неимоверную боль, но я держался. Алкоголь в моей голове постепенно давал о себе знать. Надо было уже собираться домой. Люк уже спал на локтях, мне нужно было отправить его домой, чтобы Мария не волновалась. Я вызвал такси, затащил его туда, заплатил и поплелся пешком домой.
Начался дождь, но я не прибавил шаг, даже решил пройтись под дождем. Мимо меня пробежала смеющаяся молодежь, укрываясь куртками от дождя, а я все шел. Шел и думал. Когда-то мама говорила мне, что все потери рано или поздно восполняются. Я верил ей тогда, но сейчас мне казалось, что дыру, которая образовалась у меня в груди не скоро что-то заполнит, и заполнит ли вообще когда-нибудь? Я не знал.  Да никто не знал и не мог знать.
Когда я проснулся было уже далеко за полдень. На улице гудели машины, прохожие, слышался гудок паровоза (не далеко находилась железная дорога). Честно признаться, сегодня утром я проснулся не с тяжестью на сердце, а с какой-то странной легкостью. Как будто груз, который я нес остался вчера в "Ангоре Плюс " вместе с количеством выпитого алкоголя. Все во мне сегодня говорило о том, что надо продолжать жить дальше, ведь Эмма, хоть не со мной, но навсегда в моем сердце. У меня складывалось такое впечатление, что это она сама посылала мне мужество свыше, как бы требуя от меня жизни. Да, это была энергичная девушка, которая никогда не унывала и мне не позволяла этого делать, поэтому-то я и верил в собственно придуманную историю. Это помогало, на самом деле. Эти позитивные мысли давали мне надежду на жизнь, на дыхание полной грудью. Прошло всего лишь две недели, но мне казалось, что прошел уже год. Ведь бывает так, что в один прекрасный день ты просыпаешься и понимаешь, что ты хочешь и готов жить дальше. Сейчас тоже самое происходило и со мной.
Говорят, от любви до безумия пара шагов. Либо я уже сошел с ума, либо я был недостаточно влюблен в нее. Я приподнялся на локтях и огляделся. Вокруг были разбросаны вещи, местами на стенах оборваны обои, там, где я сдирал ее и наши общие фотографии, валялись осколки от фоторамок, лежала разбитая ваза. "Неплохо я постарался", пронеслось в моей голове и я решил, что для того, чтобы начать какую-то новую жизнь, я должен поменять свою комнату до неузнаваемости, чтобы хоть как-то отвлечься. Я быстро оделся и вышел с квартиры.
 В городе была огромная туча людей, которые куда-то спешили, не обращая на меня никакого внимания. Мне это было на руку, ибо когда на меня не обращали внимание, я не думал о своих проблемах. Я зашел в первый попавшийся строительный магазин и направился в отдел "Все для дома". Я еще не знал, какой будет моя комната, но задержался на черно-белых обоях. Потом мне на глаза бросились баллончики с краской, и я понял, чего я хочу. Я закупил белые обои и баллончики с краской. Вышел с магазина и набрал Люка:
 -Привет, не хочешь вспомнить молодость?
 -Какой именно момент из всех? - усмехнулся тот на другом конце провода.
 -Приезжай ко мне, посмотришь.
 -Мне понравится?
 -Ты будешь прыгать как 8-летняя девчонка! - я засмеялся и положил трубку. Действительно, рисовать было нашим с Люком любимым занятием. Когда нам было по 17, мы только и делали, что разрисовывали гаражи, асфальт, дома, поезда, заборы. Так что теперь единственным способом отвлечься от всего было именно рисование. Тем более, граффити - это наша страсть.
Уставшие, все в краске, мы закончили только к вечеру, но зато какой результат. Полностью белая комната, а лицевая стена, она же стена головой к которой я сплю, разрисована различными рисунками, узорами, надписями граффити. Я остался доволен своей задумкой. Мы перекрасили еще и мебель, и теперь она сохла на лоджии. Я был доволен этим.
К вечеру большая часть стены и мебели уже высохла, и мы, поставив все на место, с небольшой перестановкой, наслаждались полученным результатом. Он стоил тех усилий, что мы приложили. Вечером мы пошли прогуляться и завалились в бар в центре, отметить, так сказать, нашу переделку.  Мы заказали перекусить и утроились в уголке бара.
-Ну что, чокнемся за начало начал? – я предложил тост и поднял бокал вверх.
-Да, за все хорошее – Люку было немного неудобно за то, что мы вот так веселились после того, что случилось, но мы как будто договорились не упоминать ее больше, пока что это неплохо получалось. Под вечер начало немного нагнетать, но я дал себе слово сдерживать эту боль всеми возможными способами. Я не собирался сходить с ума. По крайней мере сейчас.
Я заметил на себе взгляд. Я давно уже его чувствовал, но не оборачивался, а сейчас я буквально поймал его пожирающий взгляд на себе.
-Люк, - я повернулся к другу – видишь вон того типа? Сидит около окна. Только не оборачивайся.
-Да, он уже давно на тебя смотрит. Интересно, что ему надо? – ему всегда нравились таинственные незнакомцы, которые даже мельком смотрели на кого-то из нас. Он всегда начинал выдумывать и строить из себя Шерлока Холмса. Меня это всегда веселило.
-Не знаю, но давай пойдем отсюда, он меня напрягает. – мы встали и этот человек сразу поднялся и стремительно подошел ко мне.
-Эрнест Джефферсон? – он произнес мое имя и у меня пробежали мурашки по коже, откуда он меня знает?
-Да, а вы?
-Лука. Лука Джефферсон – моя фамилия, но я не придал этому особого значения, сколько однофамильцев я уже встречал. -  Я твой отец.
Мне интересно, что он ожидал услышать в ответ, сказав это? Я громко засмеялся и долго не мог остановиться, пока не заметил его серьезный и пристальный взгляд, устремленный на меня. Казалось, что он даже не моргал, но это было лишь на мгновение. Постепенно я перестал смеяться, посмотрел на Люка, который был в полнейшем замешательстве и потупил взгляд на моем новоиспеченном «отце». Теперь мне хотелось правды, пусть это могло быть ошибкой, но такие серьезные глаза не могли врать.
-Потрудитесь объяснить, - мой голос дрогнул, но я сжал кулак в кармане и решительно посмотрел на него.
-После пожара твоя мать погибла, а меня доставили в коме в больницу. Тебя же отдали в приют. Я пролежал в коме 10 лет, понимаешь насколько это долго? А потом я просто потерял тебя, не мог найти. Я искал везде, где только мог. В приюте не знали куда ты подался после того, как ушел оттуда. Знаешь сколько городов мне пришлось исколесить, чтобы найти тебя?
Я не мог сказать ни слова. Все, что он сказал в начале было правдой. Действительно был пожар, действительно моя мать погибла. Погибла, спасая меня. А отец, я даже не помню куда он подевался. Я очнулся в больнице, уже сиротой. Я долго не мог смириться с этим, но мне было от силы 6 лет, поэтому с усиленной реабилитацией и заботой медперсонала я в скором времени просто перестал думать об этой трагедии, а тут, заявляется какой-то человек и говорит, что он мой давно умерший отец. Я просто не знал, как мне реагировать, как мне вести себя с ним. Ведь по сути он мне никто.
Я вылетел из ресторана, Люк было подался за мной, но Лука остановил его, сказав, что сейчас мне лучше побыть одному. Он был прав. Мне требовалось время, чтобы переварить то, что произошло и усмирить бурю от поднятых со дна воспоминаний. Мое сердце бушевало во мне, казалось, что он выломает мне ребра. Я всю жизнь провел один. Я просто не мог смириться с тем, что у меня был отец, что у меня была семья. Для меня это было так же чуждо, как и для обеспеченного человека голод.
Я стоял на мосту и думал, что же такое твориться. Зачем все это происходит со мной? Почему именно я получил такую судьбу? Но никто не мог ответить на мои вопросы. Вокруг не было ни души, лишь тишина и мерное переливание реки. Зазвонил телефон, я дернулся от неожиданности, но не спешил поднять трубку. Я не хотел никого слышать сейчас, ибо моя голова была забита совсем другим. Неужели моя жизнь началась с нового листа? Или это очередная неудача и этот человек не мой отец? Нет, этого не могло быть. Я совсем запутался в своих мыслях. Меня трясло, голова просто вскипала, руки тряслись, а колени подгибались под тяжестью моего тела. Я боялся признаться себе в том, что я больше не хотел жить, но это было так. Я вспомнил Эмму, ее взгляд, ее смех, ее прикосновения.
 -Зачем ты оставила меня? Кто, черт возьми, тебя просил оставить меня?  -  я сорвался на крик и не рассчитывал громкость своего голоса, но мне было все равно.
 Мне никто не ответит. Я это знал. Мне никогда никто не отвечал, я всегда оставался в неведении. Так пусть же с этого момента все будут задавать себе один только вопрос
 "Зачем он это сделал?"
 Я стал на парапет и сиганул вниз. Пока я летел, я понял какой я слабый человек, но я слишком многое пережил, мой разум уже помутился.
 Удар.