Ночной визит

          

    Александр Ремизов был хорошим кузнецом и работал в родной деревне. Заказов у него было много, потому жил с женой, маленькой дочкой и стариками родителями в достатке. Но, началась русско-японская война и его забрали на флот служить матросом-артиллеристом.
   Занятие это было очень тяжелое и ужасно однообразное. Без конца драить палубу, чистить огромным банником длиннющий ствол корабельной пушки, подвергаться муштре, дежурить в ночные вахты, вытягиваться перед начальством. Ко всему этому еще и изматывающая качка, однообразная еда, а на витамины зуботычины от боцмана. Все это было непривычно и тягостно для молодого деревенского мужчины. Опять же тоска по своей семье и родителям.
   Во время битвы под Цусимой, он оглушенный взрывом японского артиллерийского снаряда, упал за борт тонущего корабля. Это и спасло ему жизнь. Его в бессознательном состоянии, всего в крови подцепили багром с лодки противника. Таким образом, он попал в плен. Стране агрессору нужны были работники, к тому же еще такого богатырского сложения, как Александр.
   Сначала пришлось работать на рисовых полях, живя впроголодь с другими такими же, в ветхом и сыром бараке, а затем его выкупил старый крестьянин, узнав, что тот обучен кузнечному ремеслу. И не прогадал. Со всей округи стали приходить заказы на выполнение работ по металлу и истраченные на выкуп деньги быстро вернулись, принося хозяину приличный  доход. Но, и жизнь этого русского матроса заметно улучшилась. Его хорошо кормили и содержали, разрешая свободно ходить по округе.
   Высокого роста, с широкими плечами, даже по местным меркам красавец, умелый и работящий нравился всем. Через два года хозяин даже предложил ему взять в жены свою младшую красавицу дочь, что бы таким образом иметь наследника мужчину. Его сын погиб на этой же войне. Но, тот любил и помнил свою семью. Поэтому, объяснив причину, вежливо отказался. Хотя и видел, что местные, бесконечно кроткие женщины очень уважительно и с большой любовью относятся к своим мужьям. Он для них в первую очередь Господин. Огорченный старик, поняв, что тот очень скучает за своими близкими, предложил свою помощь в том, что бы увидеть их.
   В одну полнолунную ночь он разбудил Александра, называемого на японский манер Сан, и поманил из дому. В бамбуковой беседке уложил его на циновку, приказал думать о своих родных. Затем зажег благовония и не громко запел однообразным тоном песню. Постепенно она преобразовалась в один очень протяжный звук : Ы – ы – ы –ы …
   От этого у лежащего заложило уши,  завибрировало сначала в груди, а затем во всем теле. Оно уже казалось ему роем пчел, низко гудящим и даже изменяющим свою форму. Время остановилось.
   Внезапно этот рой оторвался от циновки и унесся в черное ночное небо.
   В далекой калужской деревне Турьевка в деревянном доме с шуршащими в его стенах вездесущими тараканами спала Ефросинья Ремизова. Внезапно, что-то толкнуло ее изнутри груди. Она открыла глаза и увидела силуэт большого мужчины в непривычной одежде. Испуганно присмотревшись, она узнала в своего мужа Александра. Тот, приложив палец к своим губам, постоял, поглядел на свою милую супругу, поцеловал спящего рядом с ней ребенка и вышел в другую комнату. Там спала свекровь со своей старшей дочерью.
   Молодая женщина не могла понять, приснилось ей все это, или реально  произошло. Поразмыслив, решила, что все-таки, привиделось. Тем более, на лице ночного гостя был шрам, которого, у ее мужа не было. Тут ошибки быть не могло.               
    Таким образом, успокоив себя, она закрыла глаза, что бы продолжить прерванный сон, но вдруг из соседней комнаты послышался женский плач. Невестка, бросилась туда. Открыв дверь, она увидела сидящую на постели свекровь, заливающуюся слезами. На вопрос, что случилось, та получила ответ, что приходил сын Александр. А, к худу это, или к добру она, мол, не знает. Ведь весточки от сына не было уже несколько лет. Жив ли он сейчас? Да и лицо у, пришедшего ночью, какое-то не такое, со шрамом.
   Несколько лет спустя бывший матрос Александр Ремизов вернулся из японского плена в родную деревню Турьевку, что под Калугой. То-то радости было в его семье! Жив, здоров и не вредим их кормилец, вот только шрам на исхудавшем в дальней дороге лице…