Отцы-командиры

               

   Студенты геофака в военных лагерях. Жизнь в армейских палатках, среди парка, который некогда принадлежал гетману Разумовскому.
   Рядом полигон, где часто проводились стрельбы, как из танков, так и из стрелкового оружия. Такого, как автоматы, пулеметы, гранатометы. Дополнительно обучались водить армейские грузовики и БТРы. Молодым людям возрастом в двадцать два года все это было интересно. Вот только работать на кухне, ходить в караул и в наряд не хотелось. Но, деваться было некуда, себе готовили еду, себя охраняли, за собой убирали.
   Ребята, ранее отслужившие в армии, лагерях уже были сержантами. То есть младшими командирами.
   Вот попали такие курсанты работать на кухню: чистить картошку, топить печи, мыть посуду и полы в столовой.
   Дежурный по пищеблоку, он же сержант Буренков и его подчиненные, пошли в склад получать продукты на обед. Взяли огромные алюминиевые кастрюли под крупы, сушку для компота, лотки для хлеба. мешки для картошки, мороженой рыбы и консервов. По пути сержант вспомнил, что взял не все накладные на продукты. Он передал курсантам уже имеющиеся у него на руках и распорядился начинать получать продукты по ним, а сам вернулся на кухню.
   Уже направляясь назад к складу с забытыми документами. он увидел, что у его входа стоит легковой автомобиль с мундиром подполковника лежащем на кресле водителя. Кого-то нелегкая принесла тоже получать продукты, придется еще стоять в очереди.
   Из открытых дверей склада появились двое его бойцов, несущих пару двадцатикилограммовых брикета мороженой рыбы. Пронеся свой груз мимо удивленного сержанта, они положили его в открытый багажник автомобиля. На вопрос своего командира кому они помогают, объяснили, кладовщик прапорщик отдает рыбу по их
накладной какому-то не знакомому подполковнику. В этот момент к машине подходят кладовщик и вышеуказанный офицер.
Дежурный по кухне, зная армейские порядки, представляется и задает им вопрос щекотливый вопрос, мол, куда это загружается рыба, предназначенная, для кормления курсантов.
   Подполковник ничего внятного ответить не смог, а прапорщик, с подмигиваниями и  намеками, понес какую-то чепуху.
   Не дослушав его, сержант приказал своим рабочим по кухне переложить рыбу из автомобиля к себе в мешки и пошел в склад.
   Заведующий складом догоняя его, объяснял, что сегодня какое-то торжество и офицерскому составу требуется закуска на стол. Дежурный по кухне, посоветовав угощать зажравшийся офицеров из собственных запасов, отдал ему остаток накладных.
   Через полчаса, загрузившись продуктами курсанты двинулись на кухню, провожаемые крайне недовольным взглядом прапорщика. Но, что он еще мог возразить этому наглому сержанту из студентов. Тот четко выполнял свои обязанности дежурного по кухне. Оставалась одна надежда прижать зарвавшегося курсанта проверкой порядка в столовой и таким образом  сделать его управляемым. Потому, что здесь, как и на гражданке действовал принцип «рука руку моет».
   Через некоторое время тот же дежурный по кухне увидел, как его подчиненные грузили на грузовую машину обеденные столы из столовой, за которые он отвечал. Оказалось это делалось по устному приказу того же прапорщика со склада. И снова сержант, являясь на время своего дежурства ответственным за все на кухне, отменил его приказ. Он заставил вернуть столы на место, чем окончательно вывел из себя последнего и тот решил отомстить строптивому курсанту. Стал проверять количество пищевых бачков, тарелок, кружек, ложек, наличие продуктов в кухонной кладовой и обнаружил несколько килограммов комбижира. Дежурный сержант, из своего армейского опыта знал, что это за продукт, изготовленный из смеси говяжьего жира и нефтяных парафинов. От него появляется изжога и другие не приятные ощущения, а пища становится невероятно жирной. Да и внешне он сильно напоминал парафин, из которого изготавливают свечи для освещения. Один в один.
   Короче, прапорщик пригрозил, что подаст рапорт на дежурного, где обвинит его в недовкладе продуктов в курсантский котел. К тому же и ложек в столовой недостает, за это тоже придется отвечать. Но, все обошлось. Излишек комбижира незаметно вынесли из кухни и закопали в лесу, а недостачу ложек скрыли, при сдаче дежурства курсантам из другого батальона. Там тоже были бывшие военнослужащие, которые вошли в положение.
   Авторитет же сержанта в глазах его подчиненных значительно вырос. А, как же, тот приструнил  воровитых подполковника и прапорщика.
   Но, вот пришла очередь идти молодым курсантам в караул, то есть охранять склады танковых боеприпасов дивизии.
   Их территория, заросшая густыми деревьями, была огромной, обнесенная двумя рядами  «колючки». Вход через ворота, за которыми на деревянной вышке находился часовой, вооруженный автоматом. Другие посты располагались по всему периметру объекта. Караулка находилась снаружи в кирпичном домике, стоящем чуть в стороне.
   Начальником караула в этот день был молодой лейтенант «двухгодичник», все свое время читающий журнал типа «Химия и жизнь», делающий из него вырезки, которые вклеивал в свою тетрадь. Он был выпускником какого-то химического ВУЗа. Спокойный, умненький, караульных не донимал.
   Сержант Буренков был назначен разводящим. Он занимался сменой часовых на постах через каждые два часа. Служба не пыльная, но ходить приходилось много, ночью и днем.
   Утром, выводя часовых, он услыхал несколько автоматных очередей со стороны входных ворот. Похоже, там что-то случилось. Три очереди случайными быть не могут.
   Когда сержант, вернувшись со сменой, подошел к входу на склады, там разыгралась трагикомедия.
   К воротам подъехал легковой автомобиль, из которого вышли полковник и лейтенант. Первый, судя по его внешности, был чисто штабной работник. Лощеный, упитанный, с надутыми щеками, уверенно двинулся прямо к входу у вышки.
   Стоящий на ней часовой окликнул приближающихся офицеров. Те никак на это не прореагировали. Курсант предупредил, что будет стрелять. Те опять проигнорировали его законное требование. Тогда прозвучала команда:
   --Ложись! – и две автоматные очереди ушли в небо. Непонятливая парочка залегла в жидкую черную грязь у ворот. Полковник, выплевывая изо рта всякую попавшую туда дрянь, начал угрожать часовому всякими армейскими карами. В ответ раздалась третья очередь, но уже почти над его головой. Этот аргумент подействовал безотказно и успокаивающе.
   Начальник караула, занятый своим увлечением химией, не спешил выходить на выстрелы. И тогда сопровождающий лейтенант ползком, точнее вплавь, направился к нему искать защиты от, слишком, на их взгляд, требовательного часового. Хотя тот действовал абсолютно, как и положено караульным уставом в подобных случаях.
   Наконец появился начальник караула и стал дотошно выяснять личности незваных гостей. Ими оказались представители какой-то комиссии дивизии, что не смутило его. Он проверил их документы и приказал часовому прекратить стрельбу, а офицерам разрешил встать. Те радо подчинились.                Зрелище это конечно было удручающее. Впереди с ног до головы, включая лица, прибывшие были в стекающей черной жиже.   Старший офицер, громко крича, приказал удалить зарвавшегося часового с поста, на что лейтенант-химик ответил отказом, предложив ему написать рапорт командованию дивизии о происшествии. Те, молча, уселись в свой автомобиль, и, хлопнув дверями, уехали. На том все и закончилось. Бдительный и смелый часовой тут же получил благодарность, а начальник караула вернулся к своему любимому занятию с химическим журналом.
   Но, это были еще цветочки. В этом же полку   служил майор Кузькин. Не хороший прямо скажем человек. Деспот в офицерской форме. Если какой либо боец попадет в его немилость, то мало тому не покажется. Подобным образом он относился даже к офицерам.
   Но, это уже прописная истина, что ничтожество, уничижая других, более слабых возвышается в своих глазах.
   Многочисленные жалобы на него никакого положительного действия не оказывали. Уж очень он умело извращал ситуацию, превращая жалующегося в виноватого.
   На глазах командования части он активно боролся с пьянством, а сам регулярно набирался до бесчувствия и избивал свою жену. А, утром с опухшим лицом и, заливая свои горящие трубы водой прямо из-под крана, нещадно гонял солдат своей роты.
   Один из обиженных солдат, почти отслуживший два года, пригрозил, что направит свою жалобу уже в Главное политическое управление СССР.
   Это уже было серьезно. Оттуда могли прислать проверяющих, а их не задобришь, не обманешь.
   Вот майор Кузькин изловчился и поспособствовал, что бы опального солдата направили в армейский госпиталь на психиатрическую экспертизу. Мол, не адекватен боец. Как уж он там подъехал к комиссии, не известно, но вернулся парень оттуда уже с не утешительным диагнозом.
   Когда же солдат увольнялся со службы, то его всесильный командир роты ехидно  заявил, что тот его еще не раз вспомнит там, на гражданке.
   Так оно и вышло. Попытался парень поступить в институт, но по медицинским показаниям ему в этом отказали. И сколько гражданских психиатрических комиссий он потом не проходил, диагноз не изменялся. А, в частных беседах врачи заявляли, что молодой человек полностью здоров, но они не в силах  опровергнуть диагноз военного медицинского светила. По этой причине мечта бывшего солдата получить высшее образование не сбылась.
   Праздник 9 Мая полк встречал на плацу. Командир поздравил военнослужащих с Днем Победы с успехами, достигнутыми в боевой и политической подготовке, а так же с наступившей весной.
   Пройдя строевым шагом, солдаты направились в столовую на праздничный завтрак. Офицеры же потянулись в полковое кафе, где был устроен банкет по тому же случаю.
   Мероприятие проходило прилично, без каких либо эксцессов. И только майор Кузькин по своему обыкновению набрался до такой степени, что уже ни как не контролировал себя.
   Направляясь к себе домой, он забрел к полковому бассейну, представлявшему собой пруд прямоугольной формы с задернованными берегами и лавочками по всему его периметру.
   Этот водоем был предназначен для сдачи военнослужащими норм по плаванью, но реально, в нем купались и отдыхали лишь офицерские семьи.
   Майор и себе решил освежиться благо, что там он был один. С великим трудом снял форму, и уже опустив свои трусы до средины бедер, но потерял равновесие и упал поперек деревянной лавки. А, так, как сил уже не было никаких, то он сразу и уснул, голова и руки по одну ее сторону, ноги по другую. Живописный же оголенный его зад возлежал на лавке.
   В это самое время двое связистов, возвращаясь с дежурства, сократили свой путь через дырку в заборе, и, проходя мимо этого места отдыха, увидели своего, вконец истомившегося командира.
   Вот тут и припомнились ему все обиды и несправедливости. Не желая упустить возможность отомстить за своих друзей, один из связистов достал, припрятанный на всякий приятный случай, презерватив. Развернув его, затолкал на две трети его длинны в свободно доступный в этот момент, зад своего командира роты. В ответ послышалось только не громкое мычание.
   Угорая от смеха, шутники тихонько направились дальше.
   Чуть позже у бассейна стали появляться жены офицеров, что бы выгулять своих детей и протрезвить собственных мужей.  Вот тут то все и стало достоянием общественности. Окружающие узнали, кем на самом деле был суровый майор Кузькин. Пьяницей и извращенцем!
   Вызванная на место происшествия его жена, была не менее других потрясена этим открытием. Вылив на него несколько ведер воды из водоема, тем самым кое-как приведя его в чувство, как могла, одела и увела домой. Там она провела допрос с пристрастием. Но, ее муженек помнил только первую половину банкета, а что было дальше и тем более, кто над ним так надругался, осталось для него загадкой.
   Когда же, узнав об этом вопиющем происшествии, командир полка предложил потерпевшему провести тайное расследование с целью выяснения личностей злоумышленников, то пострадавший категорически отказался.
   - Да тебе никак понравилось?! – прогремел на весь штаб командир и выгнал так ославившегося офицера из своего кабинета.
  Закончилось тем, что майор был переведен в другую часть. Но, слухи о его приключении просочись и туда. Поэтому он упросил командование перевести его на Дальний Восток, где он и дослуживал в том же звании положенное число лет. Злые языки утверждали, что он, боясь рецидива, бросил пить. Совсем…