Ладка

Ладка

Утро в одном из спальных микрорайонов Москвы началось как обычно: солнце поднималось все выше, накаляя окна и бетонные стены многоэтажек, начисто лишая надежды на прохладу тех, кто не смог обзавестись  спасительными кондиционерами. 
Иветта Викторовна, так и не смирившаяся со своим пенсионным положением,  собиралась совершить очередную прогулку до автобусной остановки и обратно. Такой у неё был ритуал: она искренне верила, что ранний моцион не даст окончательно уподобиться большинству соседей на  лестничной клетке.  Вообще, она всегда внутренне выигрывала сравнение с ними. Ну, а как же? Ведь коллектив журнала «Дороги» проводил её на заслуженный отдых всего каких-то пять лет назад, а Тимофей Петрович, почитай, как с распада СССР ежемесячно ходит на почту и заботливо складывает полученное там во внутренний карман старенького, запыленного пиджака. Жена то его на пенсию вообще не успела выйти, умерла задолго до того, как могла бы увидеть во что превратился её благоверный…
Сказать по правде, Тимофей Петрович не был таким уж благоверным. Вот и сейчас, здороваясь с Розой Евгеньевной- консьержкой, Иветта Викторовна бросила колкий и полный презрения взгляд на молодящуюся и, действительно выглядящую не по годам бодро женщину.  Та только улыбнулась в ответ, словно прочитав мысли своей соседки справа и снова погрузилась в разгадывание кроссвордов.
Иветту Викторовну откровенно раздражала Роза Евгеньевна.  Она и сама порой не понимала- почему. Но сейчас, например, она точно знала, что причина раздражения- воспоминания. Сколько раз Иветта Викторовна замечала, как Тимофей Петрович бегал, пока еще у него были ноги, к этой задорной, выкрашенной в радикально снежный цвет, соседке, когда жена была на дежурстве в родильном доме. Одинокая, властная, тогда еще главный редактор специализированного и уважаемого издания, Иветта ничего не говорила жене Тимофея Петровича. Нет, ей не было жаль Марию Кузьминичну, просто она всегда ощущала себя чуть выше всех этих плебеев, с которыми пришлось прожить бок о бок почти всю жизнь. Она даже снисходительно принимала некоторое участие в судьбе своих соседей. Вот и сына Тимофея устроила в МАДИ… Да и похороны Марии Кузьминичны пришлось устраивать именно ей, времена то не те были, пришлось поднимать свои связи.. Как бы они без нее справились то? Тем более, что Роза Евгеньевна так и норовила Марию Кузьминичну не похоронить, как полагается, а кремировать. Очень уж она надеялась, что сойдется с Тимофеем Петровичем, так что же деньги попусту тратить?
Иветта Викторовна не смогла сдержать ехидную улыбку, вспоминая лицо Розы, когда та узнала о скорой свадьбе Тимофея Петровича. Тот, правда, вскоре развелся, но и Роза к тому времени потеряла к нему всякий женский интерес. Оно и понятно- кому нужен в мужья инвалид?
Тимофея Петровича подвела страсть к охоте. Он всегда страдал повышенным сахарком, но обильные возлияния в честь щедрых трофеев, ускорили течение болезни. Пока была жива Мария Кузьминична, он держался, как мог, а потом пошел в полный разнос. Диабет перешел в ту стадию, когда врачи настаивают на ампутации сначала одного пальца на левой ноге, потом двух на правой и так далее.  Несколько лет назад Тимофею Петровичу ампутировали левую ногу по колено…
Все отвернулись от него. Друзья навещали все реже, понимая, что своими рассказами о новых ружьях и удачных вылазках лишь сильнее ранят его… Сын женился и уехал в такой же спальный район, но на противоположной стороне Москвы. Приезжал сначала пару раз в месяц, потом по праздникам, потом только на день рождения отца, а потом и вовсе пропал. По крайней мере несколько лет его никто ни разу тут не видел.
Единственное существо, безоговорочно обожающее хромающего хозяина, была собака Тимофея Петровича. Сука русского охотничьего спаниеля Ладка верой и правдой служила ему всю свою жизнь. До неё у Тимофея Петровича были и другие собаки, но к этой он особо привязался. Вот, в прошлом году заболела она, тоже ведь не молодая собака то, так он целый месяц её выхаживал. Ходил по соседям, деньги на ветеринаров занимал, лекарства дорогие покупал… О жене своей так не заботился, как о собаке…
Череда воспоминаний настолько захлестнула Иветту Викторовну, что она и сама не заметила, как дошла, по своему обыкновению до остановки. Проводила глазами автобус, наполненный не выспавшимися, спешащими на работу  людьми, постояла с минутку и двинулась в обратный путь. Привела её в чувство сирена скорой помощи. Она даже вздрогнула, насколько это было неожиданно.  Машина пролетела мимо неё, и Иветта вернулась с небес на землю. Зашла в булочную, купила хлеба и овсяного печенья и пошла домой, пить чай. Она всю жизнь любила овсяное печенье, и хотя оно сейчас было не таким вкусным, как раньше, она упорно продолжала его покупать.
Возле подъезда  стояла та самая машина скорой помощи, которая так напугала Иветту Викторовну.  Та только пожала плечами- в такую жару вовсе неудивительно, что кому-то стало плохо, тем более, что в доме живет столько пожилых людей, но, увидев Розу Евгеньевну в слезах Иветта поняла- случилось непоправимое…
2
-Роза, кто?, -только и нашла в себе силы спросить Иветта Викторовна.
- Тимоня… все.. отмучился…,- сиплым голосом прямо глядя в глаза Иветты ответила Роза Евгеньевна.
- Как все? Он что, умер?,- как будто не веря Розе, снова спросила Иветта. В её голове никак не укладывалась мысль о том, что Тимофея Петровича больше нет, ведь она только что столько времени провела наедине со своими воспоминаниями, большей частью которых был именно он…
- Нет! Ноги отросли и он уехал на охоту!,- неудачно съерничала Роза.
- Ужас какой… человек умер, а ты такие вещи говоришь…,-  Иветта Викторовна на самом деле не сильно удивилась  манере Розы вести разговор, она всегда была излишне остра на язычок, но сейчас это было настолько не к месту, что Иветте ничего не оставалось делать, как покачать головой, переложить пакет из одной руки в другую и вызвать лифт. Больше ничего с этой хамкой она обсуждать не хотела.
На этаже было людно: врачи, соседи… даже Михаил Ильич с третьего этажа пришел. Ну, а как по- другому? Они с Тимофеем не разлей вода были когда-то… в последнее время редко общались, правда, но тут Тимофей сам виноват- превратился в нелюдима, как будто отрезанная нога ему в гости к Михалычу ходить мешала… с собакой-то то вона- гулял каждый день. А к нему, другу своему ему, видите ли, недосуг зайти было… Разве что злился он на него за то, что это он, Михалыч, частенько доставал припрятанную от жены бутылочку… может и винил Михалыча Тимофей Петрович за то, что к ампутации ноги был некоторым образом причастен и его друг… Пойди  теперь, разберись…
Иветта Викторовна никогда не плакала, расстраивалась- да, печалилась время от времени, но пустить слезу… нет, это не для неё.  В моменты слабости она как будто вся подбиралась, становилась непроницаемой для ненужных эмоций и это помогало принять верное решение. Вот и сейчас, недолго  пробыв в некотором оцепенении, она растолкала голосящих соседок, вошла в квартиру к Тимофею Петровичу, прошла на кухню и деловым тоном поинтересовалась у врачей, поставили ли те в курс дела  сына Тимофея. Убедившись, что сын ничего не знает о кончине отца, она вышла, даже не кинув взгляда на усопшего, которого уже переложили с кровати на носилки.  В её голове родился четкий план действий. Она чувствовала определенную ответственность, необходимость достойно проводить в последний путь Тимофея Петровича. Хотя бы из уважения к Марии Кузьминичне.. да и вообще- кто, если не она, сделает все так, как нужно?
В дверях она чуть было не упала, споткнувшись о что-то мягкое,. Выругаться даже про себя ей не позволяло воспитание, Иветта Викторовна была не просто хорошо воспитанной и интеллигентной женщиной, она всю жизнь уважала саму себя за это.  Она лишь ойкнула и оперлась на косяк- перевести дух. Тут то она и увидела Ладку. Собака лежала прямо у порога квартиры Тимофея Петровича. Лежала настолько неподвижно, что казалось она сама чуть жива… Ладка не реагировала на входящих и выходящих людей,  не подходила к телу Тимофея Петровича, не выла. Она просто лежала, подобрав под себя хвост и положив морду на передние лапки. Осиротевшая псина даже не шелохнулась от того, что на неё чуть не наступила довольно упитанная Иветта Викторовна…
- Ладка… Боже мой… вот бедняжка то… Что же теперь делать то с тобой? Не ела поди ничего… ,-  Иветта Викторовна поборола боль в коленном суставе, присела и погладила собаку. Та подняла голову и уткнула морду в теплые пухлые ладони Иветты.   И снова Иветта справилась с нахлынувшими чувствами, резко поднялась и вышла из квартиры покойного. Она быстро дошла до своих дверей, уверенным движением вытащила из кармана нужный ключ, прошла к себе, повесила полиэтиленовый пакет с хлебом и печеньем на крючок, который приладил по её просьбе много лет назад Тимофей Петрович и поняла- о собаке тоже нужно позаботиться. Ладка не входила в четкий план, который родился в голове Иветты, поэтому тут же было составлено дополнительное соглашение с самой собой о том, что Ладку просто необходимо срочнейшим образом забрать к себе. И тут же накормить.  Иветта Викторовна не любила собак. Она и кошек не любила, да и вообще к живности была абсолютно равнодушна. Но тут был совсем другой случай.
Больше всего Иветту Викторовну беспокоило то, что она даже не представляла себе, что ест эта собака, где она будет спать, не испортит ли она её чудесный турецкий ковер, которому уже столько лет, но благодаря стараниям хозяйки он до сих пор смотрится абсолютно новым, и вообще- сможет ли она, Иветта, после стольких лет одинокой жизни разделить свое жилище с кем-то посторонним…  Размышляя так, Иветта бесцельно скользила взглядом по стенам, мебели, полу, пока снова не остановилась на памятном крючке и, смело поборов все сомнения,  укоряя себя за крамольные мысли, бывший главред  решительным шагом направилась спасать собаку.
3
Роза Евгеньевна не находила себе места. Еще бы- только что мимо её каморки пронесли тело некогда любимого и дорогого ей человека. Не важно, что когда-то он с ней обошелся самым гнусным образом, время прошло, все быльем поросло, боль утихла, злость сменилась равнодушием, но Роза еще никогда не хоронила никого из близких людей. Их у неё попросту не было. Детей она так и не родила, да  такого и вовсе  быть не могло- последствия неудачного аборта. Она долго корила себя за это, но что уж после драки кулаками то махать? Сама виновата. Даже хорошо: этой своей ущербностью она в конце концов объяснила женитьбу Тимофея на другой женщине и на этом вполне успокоилась. Но вот сейчас… все как будто вернулось, словно каморка консьержки превратилась в одну большую машину времени. Перед глазами кадрами проносились картины из прошлой жизни. Вот её парикмахерская на Волжском бульваре, где она, почитай , всю свою жизнь проработала мастером широкого профиля… А вот её встречает Тимофей с букетом цветов. И щеголеватый же был! Денежки у него водились- удачный охотник всегда найдет, как заработать, а Тимофей еще и скорняжничал, шкурки как-то обрабатывал, да сдавал их в ателье меховое.  Ох, и находились они по ресторанам… Плохо лишь то, что он ну никак не хотел со своей Марьей Кузьминичной разводиться… Люблю, говорил, вас обоих, и ни с кем не могу расстаться… А вона как вышло то… Расстался, да сразу с обеими…
Роза Евгеньевна смахнула слезы, привела прическу в порядок. Не могла она ходить с непричесанными волосами,  да, вообще,- неубранной никогда не ходила. Исхитрялась на свою маленькую пенсию и краской не самой дешевой покраситься, и маникюр с педикюром делать.  За то, видать, и любил её Тимофей, что показаться не стыдно было. Марья Кузьминична-то- вся в семье, в сыне да муже была… Работала сутками, некогда ей было за собой следить… а может и лень просто.. Кто знает? Только одно знала точно Роза Евгеньевна- цветы супруге Тимофей дарил исключительно на восьмое марта… Роза никогда не считала Марью Кузьминичну своей соперницей, часто позволяла себе отпускать едкие шуточки в её сторону, называла «чумичкой»… не при Тимофее, конечно… надо отдать ему должное- он как мог, уважал свою жену. Уважал… Но не любил… Хотя… кто теперь поймет, что же было важнее…
Лифт остановился на девятом этаже. Там уже было тихо: все разошлись по домам, ничего не напоминало об утреннем происшествии. Роза Евгеньевна, стараясь не цокать каблучками, направилась к квартире Тимофея Петровича. Никто не знал, что она до сих пор хранила второй ключ от его замка…
В квартире пахло медикаментами, повсюду царил ужасный беспорядок… Но Розу Евгеньевну это мало тревожило- она искала Ладку.  Долго искать то, собственно, и не пришлось, собака, как только осталась одна, забралась на диванчик, на котором спал Тимофей Петрович и свернулась калачиком прямо на подушке. Ладка знала Розу Евгеньевну, но никак не показала, что рада её видеть. Но и против её прихода собака явно ничего не имела. Послушно далась взять себя на руки и даже не протестовала, когда её понесли вон из дома, в котором она прожила всю свою собачью жизнь…
4
Иветта Викторовна против всех своих правил даже не закрыла входную дверь на три замка. Она лишь повернула ключик на один оборот, чтобы та не распахнулась от сквозняка и поспешила к квартире Тимофея Петровича. За те несколько секунд, которые разделяли её от заветной цели, она успела передумать многое. И как она заберет Ладку, и куда она её определит спать, и даже как она пойдет завтра утром покупать ей корм в зоомагазин неподалеку, и какую часть своего скромного бюджета она будет готова на неё тратить ежемесячно. Её вообще с детства отличали от многих сверстников цепкий и пытливый ум, находчивость и редкая способность к самоконцентрации.  Единственное, что она упустила, так это то, как она войдет в квартиру, если та окажется закрытой. Эта её оплошность сыграла немалую роль во всей нашей истории, так как она, пожалуй, впервые в жизни не смогла четко последовать данной самой себе инструкции.
Иветта Викторовна не встретила по дороге никого- абсолютная тишина была ей спутницей на пусть таком недолгом, но весьма нелегком для неё пути. Однако, состояние полнейшей фрустрации не заставило себя долго ждать- дверь Тимофея Петровича была замкнута на все засовы. И самое обидное- даже позвать на помощь было абсолютно некого…
- Несчастное животное… потеряло хозяина, голодное, не выгулянное…- крутилось в голове сердобольно настроенной Иветты.   Впервые в жизни Иветта не знала, что следует делать в такой ситуации. От полнейшей безысходности ей не пришло в голову ничего лучшее, чем спуститься вниз, к Розе и постараться разузнать, что же там случилось с собакой. Надежда была небольшой, но все же была, и Иветта Викторовна не могла упустить пусть и малейшего, но шанса осуществить задуманное.

Никогда и ничего Иветта Викторовна не желала так сильно, как взять Ладку и отвести её к себе домой. Нет, привычка всегда добиваться своего тут была абсолютно ни при чем, просто Иветте Викторовне отлично удавалось уговаривать саму себя, вот и теперь, она была уверена, что жизнь без этой собаки будет неполной. В голове Иветты уже сложилась картинка будущей жизни, а когда бывший главред вживалась в свои картинки, коих за всю её жизнь было не мало , никто и ничто не могло помешать ей реализовать их. Если же что-то вдруг шло не так и задуманное не исполнялось, Иветта Викторовна ощущала острую потерю, словно бы то, что она задумала уже было в её жизни и куда-то пропало. Спускаясь на лифте, она уже чувствовала себя так, как будто Ладка от неё просто убежала.
Остановившись на первом этаже, Иветта Викторовна не вышла сразу- несколько секунд она потратила на то, чтобы внутренне успокоиться и настроиться на разговор с Розой Евгеньевной.
- Здравствуйте, Роза Евгеньевна!,- как можно более дружелюбно поприветствовала бывшую парикмахершу бывший главред.
- И вам не хворать! Виделись же уже сегодня…,- не отрываясь от какого-то чтива в мягкой обложке ответила Роза Евгеньевна.
Иветту Викторовну всегда коробило от такой неучтивости, она терялась, не зная, как правильно ответить и предпочитала уходить от дальнейшего разговора, но сейчас это было совершенно невозможно. Цель оправдывала средства и Иветта Викторовна сделала над собой усилие и продолжила диалог,-
-Роза Евгеньевна, я хотела поинтересоваться судьбой собачки Тимофея Петровича… Может быть, вы в курсе, где она?
- В курсе, ясное дело. Я взяла, кому она еще теперь нужна то? Вон она- в ногах моих дрыхнет… ,- махнув куда-то вниз ответила Роза.
Иветта Викторовна совсем не ожидала такого поворота событий, отчаяние плотным туманом начало окутывать душу, сердце ныло от того, что желаемое было столь близко и вдруг оказалось почти недостижимым. И даже того хуже- всегда четко организованная жизнь Иветты, её педантизм, строжайшая дисциплина, четкий распорядок дня не давали ощутить одиночество в той мере, в которой она почувствовала его сейчас.  Собака, которой у неё еще даже не было, уже дала мощный стимул, наполнила существование Иветты Викторовны новым смыслом и отказаться от такого счастья главред была просто не в силах.  Она решила идти до конца.
- Роза Евгеньевна, это замечательно, что вы взяли себе бедную сироту. Но, знаете ли, что я подумала? Вряд ли сын Тимофея сможет организовать похороны отца, скорее всего, вам и мне предстоит заняться всем этим печальным делом, ну, когда у вас будет время и работать тут, и собакой заниматься ?… и опять-же- похороны… Я готова взять Ладку себе…,- Иветта Викторовна приводила самые разумные аргументы, однако, натолкнулась на полнейшее непонимание со стороны Розы Евгеньевны.
- Еще чего! Не помешает мне собака. Я уже даже к ней привыкла, пусть живет тут- в каморке. Самое место. Будет надо- выведу на пять минут во двор, да и всех делов. А насчет похорон, так это еще бабка на двое сказала, вот приедет сынуля завтра, так и будет видно. Может он Тимоне здесь даже поминки делать не захочет… ,- ничего не подозревая о реальных причинах желания Иветты Викторовны взять собаку ответила Роза.
- Вот как… Хорошо, Роза Евгеньевна.. но как бы там ни было, я думаю, что мы просто обязаны помянуть Тимофея Петровича.. все-таки столько лет в одном доме прожили… Как вы смотрите на то, чтобы вместе все устроить после похорон?,- пыталась наводить мосты Иветта Викторовна. Нет, подружиться с Розой у неё не было ни малейшего намерения. Иветта Викторовна начала приводить в действие план «Б» и судя по тому, что Роза Евгеньевна дала свое согласие, этот план был не так уж плох…

продолжение следует...