Сказка - оксюморон, рассказанная Оболдуем

  Как-то   вечером мы сидели на подоконнике с Оболдуем, и рассуждали об оксюморонах. Он нервно курил, а я пил кефир с "ммдэшками", "запивал и заедал" пиво, чтобы бабушка не ругалась. Она не любит запах спиртного.

– Вон, видишь, из твоего окна видна большая церковь с золотыми маковками и большое здание транснефти. Церковь горит куполами днём, а "Транснефть" – ночью, своими подсветками. Хоть и стоят здания рядом, а все-таки соединение несоединимого, – горячился Оболдуй.

– Соединение несоединимого называется, кажется, оксюморон или оксиморон? – лениво произнес я, кинув "ммдэшку" в рот и отпив кефиру. Вяленькая скажу тебе штучка, даже с названием не определились. Назвали бы иначе как-то. «Наоборот-ка», например. Просто, и логично. Мальчики, одевающие женскую одежду, и наоборот.

–Нет, – рявкнул Оболдуй, это другое! Вот, если скажем, я надену мужской костюм и красные женские босоножки и буду так, на спор, ходить по городу, это оксюморон. Ты осознаешь, что выглядишь идиотом и делаешь это намеренно.
– Ну-ну, такой "оксиюморон" менеджера среднего звена.
– А люди, живущие вместе и ненавидящие друг друга, это оксюморон?
–Это идиотизм!

Тут Оболдуй неожиданно для меня выпалил:
–Вообще-то я хотел рассказать тебе сказку, которую сам сочинил.
Я расхохотался.
–Вот это точно оксюморонище, – ты и сказка, ещё и сочиненная тобой.
Оболдуй, да ты романтик?
–Да, я такой! – гордо-обиженно гавкнул Оболдуй.
–Люблю послушать сказки на ночь. В последнее время мне их часто рассказывает одна девушка, – покрутив головой, хихикнул я.  –Но сегодня я один, и ты вполне можешь рассказать сказку, пока я доедаю и допиваю.
–Сказка, – произнес Оболдуй.
    В моём стареньком и дырявом чемодане, провонявшем селедкой, старыми газетами и грязными носками живёт крокодил. Он такой добрый и ласковый, настолько что, когда я открываю чемодан, то он лезет сразу лизаться.

–Лизаться – типа, облизнуть, перед тем как съесть? – язвительно заметил я.

Оболдуй, не замечая моего сарказма, продолжил.
А ещё у него обворожительная улыбка. Когда он улыбается, у меня повышается настроение. Как-то раз я решил отдохнуть, съездить в дремучую тайгу к старинному другу тигру.
–Да-да-да, это как раз про старинного друга тигра, которого с детства воспитывала одна семья, а он вырос и съел детей из этой семьи, оксюморон такой. Да? – произнес я, прищурив глаз.
–Если ещё раз перебьёшь, – спокойно ответил Оболдуй, – заеду в твой прищуренный глаз.
–Не злись, братан. Все, без комментариев. Молчу и слушаю. Я рыба. 

  Оболдуй продолжил. Вот взял я чемодан и вышел на улицу. Мой крокодил высунул свою голову через дыру чемодана и улыбался людям. У него было хорошее настроение.  Всё утро нам попадались очень странные люди. (Без комментария.) Они разбегались в разные стороны, хотя крокодил так улыбался, что видны были все его зубы. (Ещё бы не разбегались! В трухлявом чемодане – крокодил; он ещё и улыбается.)

В тайге, у тигра Уссурийского, мы решили остановиться. Я сразу занялся приготовлением обеда. (Оболдуй и приготовление обеда – оксюморон. Он даже яичницу умудрился пережарить и засушить.) Варили, как всегда, сладкую манную кашу с пенками и сушеными персиками. (Без комментария.) Крокодил и тигр нетерпеливо подпрыгивали и чуть не перевернули кастрюлю. Вскоре мы ели кашу. Каша, приготовленная на свежем воздухе, оказалась такой вкусной, что мы чуть не проглотили свои языки. (А может он рассказывает о своем бывшем однокласснике – бомже Петюнчике, он точно живет в тайге. А его сосед по съемной квартире –студент Игоша, подрабатывает аниматором. Худой страшно! Такой легко уместится в чемодане) Потом мы стали играть в мяч и в догонялки. (Точно они!)  Вечером, довольные и немного уставшие, мы попрощались с тигром и пустились в обратный путь. Крокодил уже не улыбался, а спокойно спал в своём чемодане, из чемодана торчал только его хвост. Хвост тоже устал и висел зелёной тряпочкой. Люди, которые нас встречали, только улыбались. Странные эти люди. Они разбегались от нас, когда крокодил улыбался, и смеялись, когда крокодил спал и никому не улыбался...

Оболдуй замолчал. Я прервал молчание: 
–Хрень конечно. Но если Петюнчик будет работать аниматором, то я к нему пойду в подручные. Он – тигр, студент – крокодил, а я Лис. Петюнчик будет дышать перегаром, студент – куревом, а я – интеллектом! Оксюморон! А вот кем будешь....

Я недоговорил. Все-таки получил в глаз. И хотя я дал сдачи (хороший хук в живот), все-таки синяк под глазом был у меня. Всю неделю я ходил в темных очках. Бабушке я сказал, что мне окулист назначил окклюзию на оба глаза. Бабушка усмехнулась, но ничего не сказала.