Откровения середнячка. середина - 2 часть

«Чик-чик, пик-пик» - закрываю машину и думаю: «Вот так же сейчас бы с собой сделать, чтобы отключить на время мысли об утреннем происшествии». Я встал, «Чик» - покрутил пальцем у виска, «Пик» - нажал на пуговицу на пиджаке, как Шурик в "Кавказкой пленнице", когда он в "дурке" был. Поднял голову и вижу, что на меня во все глаза пялится соседский мальчик, и тут же понимаю, что стою посреди парковки, и он стал свидетелем моего странного ритуала. Несколько секунд мы молча смотрим друг на друга, потом я решаюсь, что нужно как-то выкрутиться из ситуации, медленно подхожу к нему и произношу фразу, которая каким-то волшебным образом сама возникла в моей голове:
- Я - супер-дядя, у меня - супер-костюм, только никому, договорились?
Мальчик кивнул головой так, что его нижняя губа шлепнула.
- Вот и молодец!
Я провел рукой по его шевелюре, и пошел к подъезду. Пока я шел меня не отпускала мысль — может я схожу с ума? Зачем я проделал все эти телодвижения на парковке? Не понятно.
Вызываю лифт. Что за жизнь — везде сплошные кнопки. И ты все время в них тычешь своим пальцем, и приводишь в действие какое-нибудь противодействие...И тут меня начало просто переть. Как будто стресс спровоцировал выброс какой-то позитивной энергии, я даже стал ощущать легкое опьянение. Я ехал в лифте с новой идеей. А почему бы не устроить фото-сессию под названием «Я и кнопки». В мозгу возникли картинки, на которых я с глупым выражением лица демонстративно тыкаю пальцем в клавиатуру, в телефон. С каждым этажом идеи становились все «гениальнее» - с бачком унитаза, типа с канцелярской кнопкой, и мне больно... И в конце концов, когда лифт остановился и мои мозги как обычно чуть подпрыгнули от толчка, я как будто протрезвел. Дверь из моего маленького помещения смеха открылась в перевалочный пункт, а впереди -  дверь в нашу квартиру, в настоящую жизнь, в нашу жизнь, где сегодня мне уже не до всяких там шуток.
Я открываю дверь, захожу, прислушиваюсь. Стоял, наверно, так около минуты. Повернул голову и смотрю — в зеркале мое отражение так и кричит: «Застыл, как вор на шухере». Ее нет дома, еще нет дома. Ура, есть время адаптироваться. Вешаю ключи на крючок, начинаю снимать туфли, и тут … скрежет ключей в замочной скважине. Не знаю — что на меня нашло, я успел снять только одну туфлю, а вторую стал судорожно и силой сдергивать, не смог удержаться и с грохотом свалился  в переднем направлении вдоль коридора.
И в этой позе она меня увидела. Стоит с пакетом продуктов, с сумкой наперевес и с телефоном во рту. Глаза округлены, но с искрой насмешки. А так как рот занят, звук, который она смогла произнести:
- Фы фево?
  Выплевывает телефон в руку, и я вижу, что она пытается  сдержаться из  всех сил, что бы не взорваться от хохота. Ну представляю — какой у меня вид сверху — пиджак задрался, одна нога полусогнута и в туфле, а со второй наполовину слез носок, и пятка предательски торчит. Я продолжаю смотреть на нее. А потом ложусь набок, подперев голову рукой, в общем, принимаю позу пляжного отдыха. «Вот устал я сильно сегодня, решил прилечь». И тут мы оба начинаем дико ржать. Она скидывает свой груз в угол, захлопывает дверь и ложится рядом со мной. Что-то пытается сказать, но не может, захлебывается от смеха.
«С тобой она несчастна» - вдруг неожиданно промелькнуло у меня в голове, я резко  перестал смеяться.
Ты обиделся, «пан падунчик»?- спросила она.
Нет, просто день был чумной, много смеялся, слишком много...

Рассуждения.

Лежу, гляжу в потолок. Вдалеке слышу, как гремит посудой и шлепает дверцей холодильника Лена. Вот хватает же энергии еще после раб дня мучить холодильник, плиту, раковину и все остальное. Есть охота. Возникает мысль «Может ей помочь», но сразу отпадает. Что это я вдруг — никогда не помогал, а тут сам инициативно сорвался. Да и все равно чувствуешь себя лучше — а вот другим мужикам даже в голову такое не приходит — помочь жене на кухне, а я вот типа молодец, завис посередине. Вот я же и вправду молодец — не курю, не пью, не бью. Такого надо холить и лелеять. Надо почаще напоминать об этом себе. Лежу на кровати и рассуждаю. Вот раздулся как индюк на всю кровать, балдею, отдыхаю. Кстати, отпустило вроде это ощущение неуверенности. Я дома, хорошо-то как. Вот только по полочкам бы все разложить.
«Я люблю твою жену. Она будет моей. С тобой она несчастна.»
Первая фраза - «Я люблю твою жену.» Кто-то ее любит. Да, такое не исключено, влюбился. А может он просто ее хочет. Ну, хочет переспать с ней. Вот видит ее периодически. Допустим, этот Иван с ее работы. Путает свое желание с возможностями. Идиот, идиот, идиот... Так бы и врезал бы ему. Вот не могу же я ей запретить хорошо выглядеть.
«Она будет моей.» С чего он это взял? Он джигит что ли, который похитит ее и увезет в свой аул? Тогда так надо было написать: «Онэ будэт маей!» Моя она не до конца, размечтался. Она всегда мне говорила: «Должна быть свобода. Нельзя полностью ограничивать и контролировать друг друга.» А она-то сама этого захочет - уйти? Чушь.
  «С тобой она несчастна.» Эта часть меня больше всего бесит. К психологу она не ходит, насколько я знаю. Несчастность — это диагноз? Как он может определить — она несчастна. Лена вообще не любит говорить о проблемах в семье с кем-то. Проблемы — они были, будут и есть. Сейчас вроде поменьше проблем — отпуск в нашей семье от проблем.
Вот если бы этот чувак просто прислал «Я люблю твою жену.». Я бы «фих!», пофигу вообще. Если бы «Я люблю твою жену. Она будет моей.» Я бы уже немного понервничал, тут как будто сама Лена кому-то дала... повод.
А вот эти три предложения воедино сплелись и как кинолента с началом-констатацией, серединой-апофеозом и причиной-концом в моей голове крутятся и не находят выхода. Я, как баба, честное слово, сегодня...


Сон. Е-мое, уснул и даже не поел что ли?
Ладно, сон.

Та-да-да-дам-та-там! Я — на сцене. Все смеются и тыкают в меня пальцем. Я стою и не знаю, почему. Смотрю на себя, все нормально — одет в футбу и джинсы, босиком правда. Все продолжают смеяться. Я особо дискомфорт не ощущаю — но уйти как-то желание небольшое такое есть. Точнее, свалить и по-быстрому с этой сцены. И тут понимаю, не могу оторвать ног от деревянных досок. Присел на корточки. Уровень децабелл смеха повысился. Я встаю и оглядываюсь и понимаю, почему они все ржут. Сзади меня какой придурок поставил зеркало. Я смотрю на тыльную свою часть и вижу два ровно вырезанных кружочка в причинном месте, оголяющие мой симпатичный зад. Шик модерн просто! А рядом с зеркалом стоит табурет, а на нем, не поверите — мои кружочки! Джинсовые кружочки.
Последовательность — сел, влип, встал, потерял. И тут звонок!
- Алло, Дима? Привет. Ты знаешь — он спит. Не хотела его будить.
Я как потерпевший поднял руку и хриплым голосом закричал: «Димон?!» Получилось как Кейт Уинслет в Титанике на деревяшке: «Джееек». Слава богу, со слухом у Лены все в порядке — она дала мне в ухо... телефон.
Здарово! Ты че спишь? - крикнул он. Вот почему таким громким и активным кажется тот, кто не спал недавно.
 Привет. Устал.
 Я насчет завтра звоню — ты придешь?
 Сейчас у Лены спрошу и перезвоню.
 Фууу, ладно, давай, жду звонка.

Лена прыгнула на кровать, чмокнула в губы, я окончательно проснулся.
Можно! - крикнула она.
Что можно? - спросил я.
Можно кушать! Туда тоже можно! - сказала она, изобразив Ахиджакову из "Служебного романа". Вот любит она всякие фразочки использовать.
Ушла. Ну что за сказки — идеально все как-то, подозрительно идеально. Все, хочу есть. Думать надо на сытый желудок. Далее идет непереводимый поток приятных ощущений от принятия пищи...