Коммуналка
Итак, такси доставило меня к четырёхэтажному зданию. На его фасаде, как и год назад, красуется самоуверенный плакат – С любовью к людям! Проявление этой любви началось с первых минут…у закрытого шлагбаума. Пришлось с помощью верной трости и такой же верной супруги с тремя передышками добираться до заветного входа.
В ожидании своей очереди я с любопытством осматривал тесное помещение перед дверью приёмного отделения. Сказать, что ремонтом здесь не пахло, значит погрешить против истины. Конечно, же пахло, судя по забрызганным и не отмытым светильникам, наспех забеленным трещинам на стенах и другим подобным следам косметических мероприятий. Сам приём занял не более получаса и состоял из заполнения каких-то бумаг, посвящённых моей скромной персоне. Работали две медсестры, причём, что меня очень поразило – обе левши…
И вот я в палате, в той же самой, где лежал в прошлом году, только не у окна, а у входа. Увидев прошлогоднюю выбоину на стене возле электрической розетки, я подумал, что никаких изменений за время моего отсутствия не произошло, но ошибся. Появились пластиковые окна, в коридоре стоял новый, более вместительный холодильник. Жаль, правда, что никто не додумался заменить светильник в палате – свет падал в одном направлении, на этот раз прямо мне в лицо.
Санитарки, в основном женщины под или за пятьдесят, остались прежними. Те, кто был криклив, так и продолжали кричать, а более сдержанные, узнавая меня, улыбались, расспрашивали о жизни. Радостной была наша встреча с Мариной – с ней мы частенько тайком покуривали в туалете. Мой лечащий врач Виталина Петровна немного изменилась. Во-первых, она стала носить обувь на платформе и стала казаться выше. Во-вторых, выглядела она уставшей, и улыбка её была какой-то вымученной. А в третьих, она уже курировала больных из другой палаты, а к нам прикрепили Галину Семёновну, довольно молодую женщину и тоже с затаённой грустью в глазах. Да, забыл сказать, что речь идёт о неврологическом отделении, основной контингент пациентов с диагнозом инсульт и диабет. Почти все хромают, ходят с тростями или на костылях. Основная и любимая тема разговоров – болезни, лекарства и методы лечения.
Теперь я перехожу к санитарно-гигиеническим условиям. А что делать? Для многих из находящихся здесь это большая проблема. Читатель, наверное, ахнет, если узнает некоторые, скажем, интимные подробности. На 50-70 пациентов в отделении предусмотрены две(!) раковины для умывания, расположенные в туалетах. Там же несчастные люди моют посуду. Не знаю, как у женщин, а у мужчин в двух очень тесных кабинках и просто у окна установлены очень маленькие, низкие, вероятно, детские унитазы. Пользоваться ими большинству больных невыносимо трудно. Кроме этого, у них отсутствуют крышки, поэтому кто-то вырезает их из газет, кто-то из картона, кто-то приобретает в аптеках одноразовые бумажные, тоже не очень подходящие…Кстати, в прошлом году было всё точно так же…Понятно, что нередко возникают стихийные очереди во все эти богоугодные места. Следует отметить, что в отличие от коммунальных квартир ссор и скандалов по этому поводу не бывает, ибо больные – люди понимающие.
Ничего плохого не могу сказать о медсёстрах, это настоящие труженицы, добросовестно выполняющие свои обязанности. Жалко только практикантов из мединститута, которые делают свои первые шаги в будущей профессии в обстановке такого убожества. А хороших врачей всегда не хватает…
11.07.2013
Свидетельство о публикации №213071101036