Клавесин

В меня влюбился настройщик пианино Виктор.

Вообще найти достойного мастера этого дела очень трудно. Либо инструмент быстро расстроится, либо цена работы запредельная. Наш прежний мастер пропал загадочным образом пару лет назад. Как-то я позвонила ему домой - мобильного номера не было, и попросила женский голос позвать знакомого. Собеседница зло бросила "Нет его! Не звоните!" и положила трубку. После этого я перепробовала несколько неудачных настройщиков и этим опытом расстроилась больше своего инструмента.   

Виктора мне посоветовала учительница музыки, а потому я с радостью раскрыла ему наши двери, сердца и крышку аристократичной белой "Лирики". Виктор долго ломался по телефону, меняя даты, время, явки и пароли, намекая на какие-то секретные спецзадания, но все-таки пришел. Облокотившись  на инструмент, он смерил меня оценивающим взглядом, пересчитал детей и начал рассказывать за жизнь. Про одиночество и непонимание. Про трудности бытия и далекую электричку домой. Про музыку и тонкости настройки души. Удостоверившись, что мужа пока нет и он даже в командировке, Виктор пожаловался также на отсутствие домашней еды в его жизни и, в частности, завтрака и обеда на сегодня.
Надо заметить, что на тот момент я была обладательницей полугодовалого существа с именем Танюша, режим дня которого был расписан по часам и требовал моего непосредственного участия в его соблюдении. А потому выслушивала гостя я довольно нервно, пытаясь как можно быстрее усадить собеседника за пианино, а самой заняться материнством. Взять паузу его заставила лишь необходимость удалиться мне на кухню, чтобы накрыть обеденный стол.
 
  Мы сидели вчетвером - Виктор, я и, чуть было не сказала наши, двое детей - старшая Настя и маленькая в высоком стуле. Мужчина - довольно непрезентабельного вида, щуплый в свои лет 50, плохо одетый, с давно мытой головой - вел себя как дон Корлеоне, этакий глава шумной итальянской семьи, не знающей благодаря его стараниям ни бед, ни лишений. Он с удовольствием ел и борщ, и второе, и салатик, не отказывался от (из приличия) предложенных добавок, смачно пил чай со всем, что видел, и продолжал постоянно говорить и иногда выспрашивать. Вскоре я устала. Новый внезапный муж меня утомил, и игра в его спектакле "Ах, какая милая у нас семья!" не занимала. Усадив Настю в комнате с пианино учить уроки, я ушла якобы укачивать малышку.

Виктор работал часа четыре. Очень медленно. Вдумчиво. И внимательно. Мне хотелось подойти и переключить его скорость ударом тяжелого по немытой голове. Или сказать, что настраивать нужно только черные клавиши. Или что - давайте ужинать и больше не будем встречаться. Но Виктор сказал, что у него скоро электричка, еще есть время попить чай и завтра он придет снова. Уже пораньше. 

  На завтра я позвала свекровь, так как днем мне надо гулять по три часа с коляской. Виктор, по ее словам, выглядел брошенным и несчастным, повторяя "когда же придет Наташа?" Свекровь была непоколебима, заявляя "Вы работайте, желательно молча, а у Наташи - дел невпроворот". Когда я вернулась, он ринулся встречать к дверям, сбивчиво рассказывал последние новости и спрашивал, не замерзла ли я так долго гулять. Был сильный мороз.
   
 Обедали мы втроем - Настя еще не вернулась из школы, свекровь принимать участие в этой театральной постановке отказалась. Не нашла себе места. Виктор быстро воспрянул духом и рассказал о своей мечте - поехать в Америку. Спрашивал всякие подробности об этой стране и пытался взвесить свои шансы на получение визы. Работать он закончил опять поздно вечером. Поужинал, узнал, когда возвращается муж, пообещав зайти через два дня. Чтобы посмотреть, как ведет себя инструмент, и преподнести сюрприз.
Инструмент вел себя отвратительно, сильно фальшивил.
Виктор пришел в воскресенье в означенный срок. Вместо букета цветов и предложения руки и сердца с ним в квартиру внеслась узкая когда-то черная доска, а на лице сияла загадка. "Я подарю Вам клавесин!" - торжественно почти пропел он. Мне стало очень грустно. Я почти плакала. Так как я не знала, сколько по времени будет длиться этот подарок. А у меня режим.
 
  Виктор позавтракал с нами и, снисходительно разрешив мне заниматься хозяйством и малышкой, сел за инструмент.
Наверное, он в меня сильно влюбился. Потому что делать клавесин было очень долгим и муторным занятием. Оно заключалось в том, чтобы прикрепить канцелярскими кнопками к длинной дощечке вырезанные из жалюзи ленточки - по числу молоточков в пианино. Их много. Доска с ленточками, чем-то похожая на уличное объявление с номерами телефонов от сумасшедшего автора, помещалась особенным образом внутрь пианино. При нажатии определенной педали молоточки били не напрямую по струнам, а по ленточкам. Получался глухой звук - а-ля Бах. Особенно мило клавесин воспроизводил прелюдии и фуги.
 
  Виктор закончил через несколько часов, окатив меня взглядом физика, собравшего-таки новый коллайдер. Мы прелестно радовались, говорили ах! В честь  ноу-хау торжественно отобедали. Виктор намекнул, что такие подарки он делает лишь самым особенным людям. Я благодарно краснела и смотрела на часы. Он кланялся и уходил. А уходя, долго рассказывал, какая теплая и милая у меня семья, что расставаться не хочется, и, наконец, признался, что мой муж - самый счастливый из счастливцев. И если когда-нибудь вдруг муж это не поймет, то у Вас есть мой телефон... Я многое дать не могу. Но понимание и душу всегда. Наконец, он удалился, пообещав звонить.
Неудобство клавесина проявилось сразу. Нормально играть на пианино можно было, лишь вытащив доску из его организма. Хранить "клавесин" стоя Виктор запретил, а лежа- где? На шкафу некрасиво, так как видно, на полу еще более некрасиво и очень спотыкабельно. Полежав для приличия дня три на столе, "клавесин" переместился в кладовку - сначала горизонтально на пол. Там он был похож на выдернутую из рояля клавиатуру. Потом я поставила доску в угол.  В этом положении клавесин был жалок - ленточки повисли словно большие белые ресницы чьих-то огромных полузакрытых глаз.

 Виктор звонил - сначала спрашивал, не расстроилось ли пианинино. Я заверяла, что нет, хотя две последние клавиши звучали фальшиво сразу после его ухода. Я была уверена, что сделал он это нарочно, дабы придти и исправить. Но я не давала такой возможности.
 
   Как-то он позвонил и поздравил меня с праздником. Я долго удивлялась, откуда он знает, про день рождения моей свекрови, и вообще странно поздравлять с этим невестку. Виктор напомнил, что 12 апреля - еще День космонавтики, а это очень романтично. В мае он звонил, сообщив, что на третьем канале показывают передачу про Нью-Йорк. Радовался, что я узнала его по голосу (ничего, что  номер определяется). Потом пропал. Потом прислал смску с каким-то религиозным праздником.

В канун Нового года я разбирала кладовку - там хранится ёлка и игрушки. На меня упал "клавесин", волосы запутались о кнопочки и ленточки. Я рассердилась на доску,  долго вертела ее в руках и, наконец, призналась, что никогда в жизни не засуну ее в пианино, чтобы услышать глухие звуки. Я себя знаю. Тем более на электропианино (а их у нас два) такая функция представлена в различных вариантах. И выставила клавесин за входную дверь.
 
  Как музыкант музыкантам скажу - Баха слушать можно и на  обычной "Лирике". Главное кто играет и как. Остальное - лирика.