Драка в ресторане ЦДЛ

В  1939-ом году наша семья жила в городе Балхаш Карагандинской области Казахстана и в этом же году в Москве открылась Всесоюзная сельскохозяйственная выставка (ВСХВ). Шуму было! И мои родители решили поехать посмотреть на величайшие достижения социалистического сельского хозяйства, тем более, что в Балхаше они ощущались не так, чтобы очень. Зарабатывали они тогда неплохо, отец был начальником финансового отдела медеплавильного комбината, мама заведовала аптекой. Весной 1939 мне было чуть больше 12 лет. Бабушка Вера Ноевна – мамина мама -  умерла в 1938. Одного меня в квартире родители оставить не решились, еще чего доброго устрою пожар .

В Москве мы остановились у моего дяди, родного брата мамы, известного журналиста и писателя
Эмилия Львовича Миндлина, Он жил в доме писателей на улице Фурманова, рядом со станцией метро, которая в то время называлась «Дворец Советов». Мы много гуляли по Москве, видели начало строительства настоящего Дворца Советов, были дважды на ВСХВ, мне запомнился набор мыла в виде
фигурок различных животных и коробка  всевозможных чаев, что мы там купили. Впервые в своей, тогда еще  очень короткой жизни, я побывал в Большом театре, на балете «Бахчисарайский Фонтан». Кажется, самое большое впечатление на меня произвели живые лошади на сцене.
В один из дней дядя Миля, а я так называл Эмилия Львовича, пригласил родителей на обед в ресторан при ЦДЛ (Центральный дом литераторов). Дети Э.Л. были на даче, и опять возник вопрос, куда деть меня.
Оставить одного дома? Пожар в квартире дяди Мили обошелся бы моим родителям в десятки раз дороже, чем пожар в собственной.  И вот сидим мы впятером за четырехместным столиком. Мы – это Эмилий Львович с женой Адой, не помню, которой по счету, но точно знаю – последней, мои родители и пятый лишний – я.
Сидим, починяем примусы, извините, я хотел сказать – едим суп, а за соседним столом разгорается ссора, переходящая, как и все русские ссоры, в драку. Тогда я не очень понимал, что происходит, из-за чего драка и кто дерется, поэтому излагаю по воспоминаниям родителей, которые много раз об этом говорили.
Оказывается, за соседним столиком сидели поэт Александр Жаров и писатель Евгений Петров – тот самый, который Ильф и Петров, но Илья Ильф умер в 1937-ом и Петров остался без Ильфа. Оба – разумеется,
Жаров и Петров - основательно выпили. За точность диалога не ручаюсь, но смысл его передан верно.
Петров. - Что-то ты последнее время только колхозные стихи пишешь. Ничего другого не можешь, да?
Жаров.  -  Помолчал бы. С тех пор, как умер Илья, ты вообще ничего не написал.                Не умеешь без Ильи Ильфа?   

Петров. -  Лучше ты помолчи, поэт хренов! Еще Маяковский писал о тебе и Осипе – Жаров + Уткин = Жуткин.
. И заметь, на букву «Ж» слово начинается!
Жаров был человек вспыльчивый, он вскочил, схватил Евгения «за грудки» и основательно встряхнул. Тот не сдержался и (извините за выражение) дал Александру в морду. Хорошей драки не произошло, набежали обедающие писатели и дерущихся писателей растащили в разные стороны. Вот такую «историческую» драку я видел собственными глазами летом 1939-го года.
 
           P.S. О ЛЮДЯХ, ДОМАХ И МЕСТАХ.

Эмилий Львович Миндлин – родной брат мамы, пережил ее на год и умер в 1981-ом году. Журналист и писатель. Участник экспедиции на ледоколе «Красин» 1928 года к месту аварии дирижабля «Италия» и гибели Нобиле. На месте аварии он был одним из первых, и взял на память кусок обшивки дирижабля, который до сих пор находится в квартире, где он провел последние годы жизни. Наиболее известные его книги «Красин во льдах» и «Необыкновенные собеседники». С дядей Милей у меня были очень сложные отношения. Он обвинял меня в приверженности сионизму, до сих пор не пойму, из каких соображений. Он говорил, что для него сионизм равносилен фашизму. Он или не знал, что это такое или боялся за московскую прописку, а вдруг всем евреям нужно будет уезжать в Израиль. Последний раз мы виделись в 1979-ом году.
                Евгений Петров тоже был брат, но не мамы, а Валентина Катаева. Е. Петров погиб на войне в 1942-ом, так ничего стоящего не написав.

Александр Жаров дожил до 80 лет и умер в 1984-ом, так и оставшись «комсомольским» поэтом.
Дома писателей больше не существует да и улицы Фурманова тоже.
Существует ли ЦДЛ (Центральный дом литераторов) и есть ли в нем литераторы – не знаю.
Ресторан, в котором мы обедали точно не булгаковский «Грибоедов», т.к. Арчибальда Арчибальдовича я не видел и яйца-коккот, а также перепелов по-генуэзски не ел.
Станция метро «Дворец Советов» сейчас называется «Кропоткинская


Рецензии
Люблю, когда попадаются подобные жемчужины, как ваш рассказ- воспоминание. Я ни разу не бывал в этом ресторане. Но вот позарез нужны описания этого заведения. Есть задумка. А вы так ярко показали дух там творящий. Спасибо. Л.Ф

Лев Фадеев   08.10.2013 12:26     Заявить о нарушении
На это произведение написаны 3 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.