Порождения Света, порождения Тьмы. Глава четвертая

___________________________________________________
Интерлюдия
_____________________________________

Я осмотрел себя. Честно сказать, руки были по колено в крови.

Эта бестия в очередной раз провалилась в беспамятство, и я устроил себе передышку. Я израсходовал уйму сил, раз от раза залечивая некоторые его слишком тяжелые увечья, запекая раны и вдыхая сознание. Благо, это существо было удивительно живучим, так что мне не приходилось слишком уж сдерживать воображение.

Пока что я не тронул шею, спину и основную часть головы, боясь повредить какой-нибудь болевой нерв. Было бы обидно. Но он лишился конечностей, и я подумывал о том, чтобы уже заканчивать.

Он вдруг пришел в сознание, куда раньше, чем я ожидал; поначалу, попытался скрыть это, но я почувствовал движение вполне осознанных мыслей, да и боль брала свое.

Я поднялся с табуретки, на которой почивал, отряхнулся, достал из печи раскаленный стальной прут и вдавил ему в живот. Он задергался и едва не упал со стола – ведь теперь держать его неподвижным было целой проблемой. Я подумал немного и решительно столкнул его на пол все тем же прутом. Он начал кататься по полу, в воздухе появился зловонный запах паленой плоти.

Я прижал его сапогом к полу, пресекая попытка укатиться в сторону. Облил торс маслом и поджог.

Пока он снова потерял сознание от боли, я на миг ослабил сковывающие его сознание преграды и заглянул в себя. Ритуальное мучительство призвано восстановить силы мага за счет чужых страданий, и чем больше боль, тем быстрее вернется сила. Можно даже попытаться набрать чуть больше, чем было изначально – но это уже влечет значительно более опасные последствия для самого волшебника. Есть шанс, что вся эта боль вернется к нему, когда вновь иссякнет сила, в коэффициенте, пропорциональном количеству полученных дополнительно сил. Так, получив силы ровно на столько, чтобы поднять в воздух камень, можно умереть, как только камень поднимется над землей.

Я скопил силы достаточно, чтобы сровнять с землей небольшой горный хребет.

Этого хватило бы, чтобы в одиночку взять город, сразиться с огромной армией и иметь даже шанс на победу. Перебить сотню таких существ, как это. Может быть, сдвинуть с места луну – и переменить весь мир.

И я осознавал, что этого все равно недостаточно. Для того что я задумал, потребуется куда больше.

Я взял со стола свой собственный ритуальный кинжал, с резной черепушкой на эфесе. Из этого мешка мяса много уже не вытянешь, так что дальнейший риск попросту неоправдан. Пора его кончать.

Я поднес клинок к горлу, под забрало. Намахнулся, произнес заклинание завершения ритуала, обрывающее всякую связь между нами.

Ударил.

Лязг. Глухой лязг метала о метал. В последний момент он чуть-чуть наклонил голову, так, что я попал по шлему, а клинок скосился и ушел в сторону, уйдя глубоко в плече. Он даже не вздрогнул.

Такого я никак не ожидал. Но продолжение оказалось еще интереснее.

- Кровь брата на твоих руках, и кровью будет оплачена, - услышал я голос из-под забрала. Отрешенный голос того, у кого, формально, нет языка. – Твоя кровь станет платой крови брата; час придет, час расплаты. Час близок. Ты начал войну, но войну, где нет тебе победы. Кровь твоя будет омывать позор, который ты навлек на всех, и будет она сред крови прочих, сред алого океана…

Я обошел его и стал передом. Мой клинок безнадежно испорчен – придется завершать ритуал более древним методом.
_____________________________________________________

- Кровь цена крови. Жизнь в обмен на жизнь. Боль на боль. Но лишь души имеют
цену…

Пальцы моей правой руки охватило ледяное зеленое пламя. Я одним движением руки раздробил грудную клетку и нащупал горячее, бьющееся вместилище той крови, о которой он неожиданно много болтал.

Сжал и дернул. Голос под забралом смолк навсегда.

                * * *
___________________________________________________
Глава 4.
_____________________________________

Бесконечные гранитные стены огромных усыпальниц тянулись, наверное, на мили в темноту, утопая в ней, и ища в ней покой. Сотни и сотни могил было здесь. Не только монаршие, а и всех тех, кто, по мнению тех самых монархов, был достоин чести: их друзья, братья по духу, порой – внебрачные дети и брошенные женщины. Хотя, тут таких было совсем не много. Зато хватало тех, кто пал в братоубийственных войнах за престол.
Прощаться с князем вышло от силы полторы сотни человек – и не было ни разговоров, ни перешептываний. Они, как череда призраков, в такт друг другу мерно шагали по узкому обрывистому переходу у скал-гробниц, сопровождаемые унылым погребальным пением. Здесь, внутри самого Некрополя, солнце никогда не светило, и во тьме приходилось надеяться по большей части только на слабое свечение факелов и собственную удачу.

На стенах некоторых помещений, через которые мы шли, были гравюры, геральдика и короткие заметки о погребенных. Чем глубже мы спускались – а путь шел сперва вглубь, а потом уже вверх – тем древнее становились могильники, и узоры на стенах превращались в незамысловатую наскальную живопись. Вроде как та же биография, только в рисунках; кое-где, как я понял, были изображены духи-защитники и тому подобное. В одном из склепов на всю стену был нарисован трехглазый великан с шестью руками и зашитым ртом, окруженный множеством фигур поменьше, а в соседнем зале – орда из тысяч крошечных рыцарей, в доспехах без гербов, и с крыльями.

Этот город мертвых отличался от всех, какие мне доводилось видеть раньше: гробницы были вырезаны прямо в скале, вокруг огромной пещеры – так что стены крипт часто отделялись друг от друга непроглядными безднами, через которые даже не перебросишь камень, как ни кидай. Через некоторые даже не пролетит стрела.

Но все внутренние усыпальницы были уже столетиями заполнены, а вырезать новые никто бы не рискнул – так хрупка была их структура и здешняя каменная порода. Ярла, как и десяток его предшественников, похоронят в одном из тех искусственных каменных шпилей-башен. Мы уже преодолели большую часть пути туда, и подымались по ненадежной винтовой лестнице. Два гроба впереди всего шествия несли по шестеро отобранных слуг, медленно и осторожно - падение в темноту обещало быть долгим и малоприятным.

Энтольн, так же как и я, не проронил ни слова с того момента, как мы тронулись в путь. Он заметно помрачнел и с головой ушел в собственные мысли.

Предназначенная ярлу гробница ничем особенно не выделялась – круглый зал, примерно в средине самой башни. Здесь лежали все его ближайшие родственники за последние два поколения, и теперь их общество скрасит он с сыном.

Пока шла очередная погребальная церемония, я мысленно отсканировал ближайшие помещения. Здесь были укрыты десятки сотен мертвецов – дух захватывало. В жизни не видел кладбища больше. А главное, я был почти уверен – не только люди лежат в этих могильниках. И совсем не звери.
Церемония, вопреки моим ожиданиям, длилась совсем недолго, и ярл получил ровно столько дани уважения своей жизни, сколько заслуживал. Мы двинулись назад, уже в значительно более быстром темпе.

Когда выглянули на свет, почти каждый стал непроизвольно жмуриться и прикрывать глаза руками. Я же видел в темноте так же хорошо, как при свете дня – если не лучше.

Процессия вольным строем двинулась в сторону города, местами послышались отрывистые перешептывания. Мы немного прошлись с ними, когда Энтольн оттащил меня в сторону.

- Пойдем коротким путем, - пояснил он.

Мы двинулись через лесистый горный участок бездорожья, дикий, и которым наверняка давно никто не пользовался. Деревья были старыми и потемневшими, словно не знали влаги многие месяцы – а дождь проходил полторы недели назад. Иногда, в стороне от тропы, мелькали горные проемы и проходы. Энтольн пояснил, что некоторые из них вели к пещерам для отступления из города, но сейчас там остались одни обвалы. Не слышалось ни птиц, ни зверей. Но стены замка мы увидели всего спустя примерно полчаса – вдвое меньше, чем мы двигались к Некрополю.

Первым, что меня насторожило было отсутствие стражи вообще. Замок казался пустым и покинутым. Энтольн тоже был ошарашен такой вольностью, и неуверенно предположил, что они все сопровождают процессию. Похоже, он сам в это не верил.

Второе – оживившийся город. Горожане метушились на улицах, стекались к площади и воротам. Мы почти бегом кинулись к воротам.

- Что за переполох?! – рявкнул боевой маг, как только мы подошли к открытым настежь воротам. Масса людей жалась здесь и пришлось их расталкивать, чтобы пробиться к выходу.

- Этидь, мил судари чаровники! – обрадовался подоспевший стражник, кажется, тот самый, который впустил меня в город. Эйгерь Думмар.

- Что происходить, курва тебя подери? – Энтольн был необычно взбешен. – Я тебя спрашиваю, какого лешего здесь творится? Почему ворота открыты?!

- Мастер Энтольн, так это ж… Ну ведь, эта, как его… Приказ принца.

Энтольн ошарашено попытался со мной переглянуться, но я в его сторону даже не покосился, так что он угрюмо повернулся назад к Думмару.

- Его малоростье… велел открыть эти треклятые ворота?

- Он покинул город.

Энтольн ошеломленно пытался сообразить значение этих слов. Он начал мямлить невнятные вопросы, пытаясь узнать когда, как и все такое. Я, не теряя времени, кинулся в конюшню, которая располагалась прямо за углом. Оттолкнул конюха, вскочил на первую попавшуюся лошадь.

Вороная. Как мило.

Понимая, что в одиночку не смогу отследить принца, среди расступившейся толпы не сбавляя хода подхватил Энтольна, и тот судорожно умостился у меня за спиной.

- Закрыть ворота! – кричал он через плечо. - Пусть только кто-то выйдет из них – лично поджарю!

Я немного обернулся и глянул на людей. По их лицам было видно, что они готовы в любой момент сорваться и бежать из проклятого города.

Энтольн тоже это заметил. Для пущей убедительности он вытянул руку и полил стеной пламени все пространство в десятке метров от закрывающихся ворот.

- Это поубавит их пыл, - он попытался перевести дух. Такое светопреставление отняло уйму сил. – Сверни немного западней… Да, он там, я чувствую.

- Ты… ощущаешь его? – удивился я. Чувствовать определенного человека за добрый десяток миль – о таком я и мечтать не мог.

Энтольн покачал головой:

- Не его. Я ожидал чего-то такого… Или не такого. Короче, утром я проник в его комнату и, немного расплавив, вставил в ножны его излюбленного кинжала свое кольцо. Вот его я и чувствую.

- Хитро. А если он дал свой кинжал кому-то из стражи или прислуги и отправил в противоположном направлении?

- Маловероятно. Это ведь всего лишь мальчишка, который сломя голову бежит от проблем, когда подвернулась такая возможность. Не думаю, что он это хотя бы планировал.

- Далеко он ушел?

- Едва ли. По словам стражи, он отбыл с час назад. Кольцо примерно в десяти милях. Он наверняка мчит сломя голову, стараясь убраться подальше от опасности – то бишь нас – но кони тоже не деревянные, скоро выдохнуться… Кстати, чего это ты не прихватил лошадь и для меня? Знаешь ли, тесниться здесь – не самая лучшая мысль. Да и наш бравый скакун скоро выдохнется такими темпами.

Зеленая твердь холмов раскинулась на юг и запад, сколько хватало глаз, кое-где виднелись одинокие, заброшенные халупы. Тракт здесь разветвлялся на запад и север - в Корское королевство и графство Мильтвуд соответственно. До каждой из границ не меньше четырех дней верхом. Если чума пересечет границу, это будет катастрофа похлеще всего, что случалось за последние лет двести пятьдесят, с самой войны Пламенного Вепря.

- Мой недочет.

- Ладно, проехали... прости за каламбур. Хмм… А ты часом не можешь как то… положительно повлиять на нашу кобылку? А то она ведь и правда долго так не протянет.

- Нет.

- Курва… Вот и я не могу. Придется импровизировать. Вообще, я ведь специализируюсь на боевой магии… На стихии ветра и стихии огня, если быть точным. Теоретически, ветер мог бы… хотя нет, не мог бы, чего это я. Слушай, а ведь здесь неподалеку должны быть жилые фермы, и наверняка где-то есть конюшня… улавливаешь мысль?

Я попытался вспомнить свой путь в город – я двигался как раз по этому тракту.

- Примерно в миле к северу есть постоялый двор, и еще недавно там было полно лошадей.

- Большой крюк?..

- Примерно часа два с половиной потеряем.

Энтольн крякнул.

- Ну, оно потом нам воздастся сполна. Едем!
_____________________________________________________

Мы мчали сквозь дебри, сквозь спустившуюся ночь, не щадя ни себя, ни лошадей. Нельзя допустить, чтобы Дамдиль ушел. Нельзя допустить, чтобы чума распространилась на территории королевств.

Из головы не выходила война Пламенного Вепря.

Мы уже видели его отряд. Они попытались устроить привал, но увидели нас – даже не сворачивая лагерь метнулись на лошадей и умчали. Их было всего человек десять-пятнадцать, все – верная стража замка, вероятно – бывшие гвардейцы. И во главе – полубезумный от страха мальчишка.

Сейчас нас отделяло расстояние полета стрелы.

Долина уходила вправо, упираясь в цельное каменное основание горы. Слева тянулся непроглядный лес – мчать сквозь поле древесных стволов было самоубийством.

- Энтольн!..

Он усиленно закивал, подумав о том же. Резко завернул вправо и исчез в зарослях низких деревьев.

Я ударил коня шпорами в очередной раз, выжимая из него последние силы. Он отчаянно заржал, но все же немного ускорился. Ровно на столько, сколько мне было нужно.

Отряд беглецов был уже совсем рядом, я уже почти поравнялся с ними.

Дамдиль скакал первый, низко пригнувшись к гриве своей лошади. Вот, он уже возле поворота. Вот, он разворачивает отряд направо…

Ночь озарило багряным сиянием, накативший жар обжог даже мое лицо, хотя я был едва ли не дальше всех. Дружно заржали кони, в страхе стали тормозить. Несколько сбросило наездников, а одна кобыла от неожиданности повалилась на бок, сломав ногу.

Я проник в сознание своего вороного, ломая его волю, подчиняя себе. Я никогда не делал это с живыми, но оказалось проще – и страх погас в зверином разуме. Там были только мои желания, моя воля. Мои приказы.

Мальчишка ехал первым, и остановиться не успел. Его лошадь напролом помчала  сквозь огненную преграду, прыгнула и попыталась развернуться в воздухе. Я – сразу за ними.

Я вынырнул в ночь из пламени. Паренек был шагах в десяти. Его лошадь навернулась и неуклюже повалилась на землю – она прокатилась несколько шагов по почве, выдирая кустарники и сломав себе спину, судя по характерному звуку, раздавшемуся сквозь треск пламени. Я резко затормозил, ожидая, что сейчас и мой конь может не выдержать. Но он остался стоять непреклонно, даже не издав ни звука. Я спустился на мягкую после дождя землю.

Лошадь накрыла парня по пояс. У него как минимум раздроблены ноги, и, скорее всего, повреждены некоторые внутренние органы. Я опустился на корточки рядом с ним.

- Я… мы просто… мы хотели… - он захлебывался кровью и невидящим взглядом смотрел в небо. Наконец, сфокусировался на мне. – Они говорили, я не заслуживаю такой жизни… Я должен был спастись… отец, Килиан… я должен был спастись и воскресить династию…

- Побереги силы, - посоветовал я, ложа руку на лоб. Холодный. У него не велики шансы выжить – я мог бы продлить его жизнь, и с помощью грамотного целителя спасти.

- Но… когда умер отец… они звали меня, велели уходить, бежать…

Как для истекающего кровью полутрупа, он очень много говорил.

Его лечение отнимет уйму сил, однако признаков чумы я в нем не видел. Впрочем, силы также потребуются, чтобы вернуться назад, в город.

- Я молил, чтобы они выжили… чтобы все это кончилось.

- Тише, - прошептал я, приобняв его за шею.

Ночь вновь разразилась глухим хрустом.
_____________________________________________________

Война Пламенного Вепря. Войны за последних полтора тысячелетия очень полюбили называть в честь каких либо зверей, но Пламенный Вепрь - слишком тривиальное, как по мне, название и чертовски точное.

Все началось с восстания мелкого вождя Абул Да в южых племенах, за пределами королевств, так что нашим историкам о том, что там творилось на самом деле. Известно только, что Абул Да за несколько лет захватил и объединил несколько десятков соседних племен, предлагая каждому несложный выбор: умереть или сдаться и вступить в армию. Очень скоро он сколотил войско и империю, превосходящие весь Корр. Но главное, тут, на севере, никто и подумать не мог, что юг способен представить хоть какую-то угрозу.

Корнское королевство, считающееся самой могущественной силой Акаримна, пало за три недели. Когда стало ясно, какой враг нам противостоит, вольным королевствам пришлось на время забыть мелкие ряспри и кое-как объединять силы.

Абул повел войско на Терн, и тут его впервые за всю войну отбили. Почти разгромленный, он отступил в Корр и объединился с резервами, восполнив потери. Крайне расстроенный поражением, молодой еще и полный амбиций вождь устроил в Корнском королевстве небольшой показательный геноцид. Но массовые убийства только разжигали ярость противостоящих ему защитников, и после еще нескольких разгромов и фатальных сражений, не знавший поражений вождь понял, что проигрывает войну. Тогда он осознал, что что-бы одолеть столь могущественного противника, который сдавливал его в безжалостные тески по флангам, нужно показать нечто, чего новый альянс не ожидает. Он собрал Круг своих самых сильных и преданных шаманов и соратников, поставив только одну цель: найти оружие, против которого не найдется во всем Акаримне большей силы, способной противостоять этому оружию.

Тогда впервые на севере узнали, что такое некромантия.

Сознавая, что чтобы бороться с чем-то подобным, потребуются колоссальные ресурсы, альянс модернизировал все свои знания и объединил вместе, расформировав десятки мелких сект и колдовских орденов, и создав то, что в последствии стало Академией.

Академия изначально формировалась как независимая от любой монаршей власти сила, ибо каждый ни на йоту не доверял соседу и понимал, какую угрозу она представит в чьих-либо руках. Видя смерть каждый день, люди сознают ценность жизни, даже дают наконец некоторую волю здравому смыслу. Алчность была превозможена жаждой мира и страхом породить что-то еще более ужасное, чем некромантия.

Через какое-то время совместных усилий, молодая организация начала приносить плоды. Спустя год проб и ошибок, когда от Терна мало что осталось и орды нежити штурмовали стольный для Мильтвуда Мельг, из ворот Академи вышел первый некромант севера.
 
С этого момента начался самая мрачная страица войны Пламенного Вепря, романтично названная Темными Временами. Полчища мерьвецов вцепились друг в друга, подгоняемые элитными отрядами некромантов, высвобождая захваченные земли одну за другой. За те два года черные маги достигли апогея собственного могущества, все время совершенствуя принисенные с юга знания. В результате стычек и побоищ, на юге Корра образовались Мертвецкий перевал и пустошь, Серые земли. Раньше там был Город Парн-Сул.

В результате освободительного похода на юг, империя Абула была уничтожена без какого-либо рода надежды когда-нибудь восстановиться. По крайней мере, мы на это усердно надеялись.
_____________________________________________________

Энтольн вынырнул из кустов рядом и с изучающей печалью посмотрел на мертвое тело мальчика. Потом глянул на меня и понял, что лишние вопросы просто бесполезны.

- Мы побеседовали с теми ребятами. В общем, они не против вернуться в город. Попросили только жать передышку до рассвета – но это уже само собой…

- Не каких передышек. Одна Тьма ведает, что сейчас твориться в городе. Нельзя терять времени.

- А еще говорят, некроманты терпеливы. Посмотри на лошадей – они перемрут уже через милю. Они изнеможенны, как и люди. Нельзя их гнать только потому, что так надо.

- Именно поэтому и надо.

Солдаты единогласно решили вернуться в город после того, что показал им Энтольн – хотя, кто знает что было бы, увидь они сквозь обманчивый свет пламени в тьме ночи, как он устал. В итоге, пока я пытался заставить их собираться и двигаться в путь, отрубился сам Энтольн – так что пришлось-таки устроить передышку на несколько часов.

В путь мы все равно тронулись ни свет ни заря, но мчать галопом уже отказались сами лошади. Сознание моего вороного почти вернулось в норму – но, кажется, я что-то в нем все же  повредил, правда, пока не понял что именно. В его поведении что-то незаметно переменилось, и это не могло не настораживать.
_____________________________________________________

- Гля, - кивнул Энтольн в сторону какой-то заброшенной фермы на холме. Был уже почти полдень, и от города нас отделяло не много не мало - сутки пути.

Я повернулся в ту сторону. Над обвалившейся крышей подымался едва заметный дым.

Какой шанс, что там есть выжившие? Или того хуже – больные? Нельзя просто проигнорировать такую вероятность.

Я развернул коня и направился в ту сторону, кивнув двум стражникам, чтобы следовали за мной.

 Дом был на вид давно покинут и ни чем не отличался от десятка других в округе. Те же покосившиеся стены, обвалившаяся местами крыша, прогнившие балки. И не первый день уже здесь стоял страшный смрад. Энтольн попытался постучать в дверь – она упала вовнутрь, загородив проход. Он велел расчистить его, а сам метнулся к окнам. Я подошел следом.

- Там кто-то есть, - шепнул он. Сдернул плащ, обмотал вокруг руки, глянул на окно. Подумал немного, сбросил плащ и взял здоровенную балку с земли. – Поберегись!..

Окно разлетелось вдребезги. Он струсил осколки с подоконника и взобрался вовнутрь.

- Эй! Ну чего ты там стал? Лезь сюда.

Я пожал плечами и послушно последовал за ним.

Внутри оказалось необычайно холодно и темно. Все выглядело куда лучше, чем можно было ожидать: как будто хозяева только что вышли. Мы прошли в соседнюю комнату, где была кухня.

Человек неопределенного возраста лежал головой на столе, окруженный ореолом из жужжащих мух.

- Примерно сутки. Может быть, два дня, - заключил Энтольн. – Странно, как мы это место вчера не заметили.

- Мы спешили, - я обошел труп с тылу, приподнял голову, осмотрел лицо. – Ровно сутки.

Энтольн кивнул:

- Не хочешь спросить у него, какого они тут высиживали?

- Воскрешение запрещено.

Мы прошли в следующую комнату. На кровати лежала женщина среднего возраста, на полу – девчонка лет девятнадцати.

- Ровно двое суток, тут я уверен, - он осторожно осмотрел женщину. – Нет, ну все нормальные люди давно покинули здешние края – ну, кроме тех, кого мы закрыли. Кстати, вот смеху будет, если когда мы выйдем окажется, что стража разбежалась кто куда.

- Не рискнут.

- Может быть, может… Во имя Светлых Пределов, она жива!..

Он ошеломленно, но сдержано облапал девушку на полу несколько раз.

- Она холодная, очень холодная… Но живая! Вот те на!..

- Она может быть уже заражена, - равнодушно произнес я.

- Не факт. Чего ты такой черствый? Нельзя так просто бросить человека помирать, если он волею богов выжил в этом проклятом месте.

- Пошли на воздух.

- Давай. Может, при свете дня у тебя возобладает здравый смысл.